Текст книги "Глухая стена"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

16

У Валландера аж дух захватило.

Сперва он подумал, что ошибается и на чертеже что-то другое. Потом сомнения отпали. Он безусловно прав. Осторожно положил бумагу на прежнее место перед темным монитором. В свете лампы на экране отразилось его лицо. На столе стоял телефон. Надо позвонить, подумал он. Мартинссону или Анн-Бритт. И Нюбергу. Но трубку не снял. Медленно прошелся по комнате. Значит, вот здесь Тиннес Фальк работал. За сейфовой дверью, взломать которую очень и очень непросто. Здесь он занимался компьютерным консалтингом. Хотя я, подумал комиссар, по-прежнему понятия не имею, в чем эта деятельность заключалась. Но однажды ночью его нашли мертвым возле банкомата. Потом его труп исчез из морга. А теперь я обнаружил рядом с его компьютером чертеж трансформаторной подстанции.

На миг Валландеру показалось, он угадывает объяснение. Однако догадка утонула в лавине деталей. Он обошел помещение. Что тут есть, думал он, и чего не хватает? Есть компьютер, стул, стол, лампа. Телефон и чертеж. Но нет стеллажей. Нет папок и книг. Даже ручки нет.

Сделав круг по комнате, комиссар вернулся к столу, взялся рукой за абажур, повернул его, осветил стены. Лампа была мощная. Но он не заметил никаких признаков тайников. Сел на стул. Вокруг глухая тишина. Толстые окна, толстые стены. Сквозь дверь тоже не проникало ни звука. Будь с ним Мартинссон, он бы попросил его включить компьютер. Мартинссон проделал бы это с превеликим удовольствием. Сам же он робел прикоснуться к машине. Опять подумал, не позвонить ли Мартинссону. Но медлил. Я должен понять. Сейчас это самое важное. Множество событий сплелись воедино куда быстрее, чем я смел надеяться. Только вот я не в состоянии истолковать то, что вижу.

Уже без малого восемь. В конце концов Валландер решил позвонить Нюбергу.

Поздновато, конечно, а Нюберг несколько суток почти не спал. Многие сочли бы, что осмотр конторы мог бы подождать и до завтра. Но не Валландер. Ощущение, что надо торопиться, постоянно усиливалось. Он позвонил Нюбергу на мобильник. Нюберг выслушал его, причем без комментариев. Когда он записал адрес, Валландер закончил разговор и спустился на улицу встретить криминалиста.

Нюберг приехал на своей машине, один. Валландер помог ему донести саквояжи.

– Что мне тут искать? – спросил Нюберг, когда они поднялись в мансарду.

– Пальчики. Тайники.

– Тогда не буду пока никого вызывать. Если фото– и видеосъемка могут подождать.

– Вполне. Завтра отснимем.

Нюберг кивнул и снял ботинки. Из одного саквояжа достал специальные пластиковые бахилы, изготовленные на заказ. Еще несколько лет назад он постоянно ворчал на казенные бахилы и в конце концов сконструировал собственную модель и связался с производителем. Как полагал Валландер, он все оплатил из собственного кармана.

– Ты в компьютерах разбираешься? – спросил комиссар.

– Я не больше других понимаю, как они работают, – ответил Нюберг. – Но включить могу, если хочешь.

Валландер покачал головой:

– Лучше пусть Мартинссон. Он мне никогда не простит, если я подпущу к машине кого-нибудь другого.

Потом он показал Нюбергу бумагу, лежавшую на столе. Нюберг сразу смекнул, что там изображено, и с удивлением взглянул на комиссара.

– Что это значит? Девушку убил Фальк?

– Когда ее убили, он сам был уже мертв, – ответил Валландер.

Нюберг кивнул:

– Устал я. Путаю дни, часы, события. Жду не дождусь, когда выйду на пенсию.

Черта с два, подумал Валландер. Ты пенсии как огня боишься.

Нюберг вооружился лупой и сел за стол. Несколько минут пристально изучал чертеж, Валландер молча стоял в ожидании.

– Это не копия, – сказал Нюберг. – Это оригинал.

– Ты уверен?

– Не совсем. Но почти.

– Иначе говоря, где-то в архиве его недостает?

– Не знаю, правильно ли я понял, – сказал Нюберг, – но я говорил с линейным монтером, ну, с Андерссоном. Насчет обеспечения безопасности энергетических линий. По идее, посторонний никак не может скопировать этот чертеж. А уж добыть оригинал еще труднее.

Весьма важное замечание, подумал Валландер. Если чертеж украден из архива, могут появиться новые зацепки.

Нюберг задействовал свою рабочую лампу. И комиссар решил оставить его в покое:

– Поеду в управление. В случае чего найдешь меня там.

Нюберг не ответил. Он уже с головой ушел в работу.

Выйдя на улицу, Валландер понял, что у него зреет несколько иной план. В управление он не поедет. Вернее, поедет, но не сейчас. Марианна Фальк упомянула про некую Сив Эрикссон, которая может рассказать, чем, собственно, занимался Тиннес Фальк, и живет она совсем рядом. По крайней мере ее офис здесь неподалеку. Он оставил машину на площади, зашагал по Лонггатан в сторону центра, а потом свернул направо, на Скансгренд. Город словно вымер. Дважды комиссар останавливался, оглядывался назад. Никого. Ветер не унимался, и он продрог. На ходу опять вспомнил про выстрел. Интересно, когда он окончательно осознает, как близко была смерть, и каково ему тогда будет.

Вот и дом, о котором говорила Марианна Фальк. Табличку он увидел сразу: «”Серкон”. Сив Эрикссон, консультант».

Офис располагался на втором этаже. Он наудачу нажал кнопку домофона. Если здесь только офис, придется выяснять домашний адрес.

Ответили почти сразу же. Валландер наклонился к микрофону, сказал, кто он и по какому делу. Женщина, ответившая на звонок, молчала. Но тотчас послышалось жужжание, дверь открылась. Комиссар вошел.

Поднявшись по лестнице, он сразу увидел Сив Эрикссон: она стояла в дверном проеме, ждала его. И несмотря на тусклое освещение, он узнал ее.

Вчера вечером она была среди дам, перед которыми он выступал. Он и руку ей пожал. Но имя, понятно, не запомнил. Одновременно он мельком подумал: странно, что она сама не связалась с управлением. Хотя определенно знала, что Фальк скончался.

На миг его захлестнула неуверенность. Может, она все ж таки ни о чем не подозревает? Может, ему придется сообщить ей о смерти коллеги?

– Прошу прощения за поздний визит, – сказал он.

Сив Эрикссон пропустила его в переднюю. Откуда-то тянуло уютным запахом горящих дров. Теперь он хорошо видел ее: лет сорок, темные волосы до плеч, резкие черты лица. Накануне вечером он так нервничал, что ни ее, ни других толком не разглядел. Но сейчас, стоя перед ней, смутился, а такое бывало с ним, только когда женщины казались ему привлекательными.

– Я должен объяснить, почему пришел, – сказал он.

– Мне уже известно, что Тиннеса нет в живых. Марианна позвонила.

Валландер отметил, что она опечалена. У него отлегло от сердца. За долгие годы полицейской службы он так и не привык сообщать о смерти.

– Вы вместе работали и, наверно, близко знали друг друга.

– И да, и нет. Мы действительно близко знали друг друга. Очень близко. Но только по работе.

А может, все-таки не только? – подумал Валландер, которого на миг пронзила ревность.

– Я полагаю, дело действительно важное, раз полиция вечером приходит с визитом. – Она подала ему плечики.

Следом за нею комиссар прошел в гостиную, обставленную с большим вкусом. В камине горел огонь. Похоже, и мебель, и картины стоят немалых денег.

– Что вам предложить?

Виски, подумал Валландер. Мне бы не повредило.

– Спасибо. Это необязательно, – сказал он.

Сел в уголок темно-синего дивана. Сив Эрикссон опустилась в мягкое кресло напротив. Он обратил внимание, что у нее красивые ноги, и вдруг заметил, что она перехватила его взгляд.

– Я к вам прямо из офиса Тиннеса Фалька, – сказал комиссар. – Кроме компьютера, там ничего нет.

– Тиннес был весьма аскетичен. Любил работать в чистоте.

– Собственно, я и пришел по поводу его работы. Меня интересует, чем он занимался. Или чем занимались вы оба.

– Мы сотрудничали. Но не всегда.

– Начнем с того, чем он занимался в одиночку.

Валландер пожалел, что не созвонился с Мартинссоном. Есть риск, что ответы, которые он услышит, окажутся для него китайской грамотой.

Вообще-то и сейчас не поздно вызвонить Мартинссона. Однако в третий раз за вечер Валландер передумал.

– Я не очень разбираюсь в компьютерах, – сказал он. – Поэтому вам придется объяснять как можно проще. Иначе я не пойму.

Она улыбнулась:

– Удивительно. Вчера вечером, когда я слушала ваш доклад, у меня сложилось впечатление, что полиция широко использует компьютеры.

– Ко мне это не относится. И многим из нас по-прежнему приходится работать с людьми. А не только нажимать на клавиши. Или посылать и принимать мейлы.

Сив Эрикссон встала, подошла к камину, помешала кочергой жар. Валландер смотрел на нее, но когда она обернулась, быстро отвел глаза.

– Что вы хотите узнать? И почему?

Валландер решил сначала ответить на второй вопрос:

– У нас возникли сомнения, что Тиннес Фальк скончался по естественным причинам, от острого приступа некоего заболевания. Хотя экспертиза изначально пришла к выводу, что у него случился инфаркт миокарда.

– Инфаркт?

Сив Эрикссон явно была искренне удивлена. Валландеру немедля вспомнился врач, который специально явился к нему, чтобы опротестовать медицинское заключение.

– Странно слышать, у Тиннеса – и нелады с сердцем? Он был прекрасно тренирован.

– Другие говорят то же самое. Отчасти поэтому мы и стали все проверять. Вопрос в том, что вызвало смерть, если исключить приступ болезни. Разумеется, сама собой напрашивается мысль о насилии. Или же о несчастном случае. Может, он просто споткнулся, упал и так неудачно ударился головой, что умер.

Сив Эрикссон недоверчиво покачала головой:

– Тиннес никого бы к себе не подпустил.

– В каком смысле?

– Он всегда был предельно собран и внимателен. Часто говорил, что на улицах чувствует себя неуверенно. А потому неизменно держался настороже. И реагировал очень быстро. Вдобавок он владел приемами какого-то азиатского боевого искусства, не помню, как оно называется.

– Что, кирпичи рукой разбивал?

– Вроде того.

– Значит, по-вашему, это был несчастный случай?

– Я думаю, да.

Валландер молча кивнул, потом продолжил:

– Меня привели к вам и другие причины, но о них я сейчас, к сожалению, рассказать не могу.

Она налила себе бокал красного вина, осторожно поставила его на подлокотник.

– Вы конечно же понимаете, что разбудили во мне любопытство?

– Увы, рассказать пока ничего не могу.

Ложь, подумал Валландер. Что-то не позволяет мне говорить, хотя я мог бы сказать много больше. Просто сижу и наслаждаюсь некой странной властью.

Сив Эрикссон оторвала его от размышлений:

– Что же вы хотите узнать?

– Чем Тиннес Фальк занимался?

– Он был очень успешным системным разработчиком.

Валландер поднял руку:

– Одну минуту. Что это значит?

– Он разрабатывал компьютерные программы для различных предприятий. Либо адаптировал и улучшал уже существующие программы. И говоря «успешный», я именно это и имею в виду. Он получал много интересных и сложных предложений из Азии и США. Но всегда отвечал отказом. Хотя мог бы заработать большие деньги.

– Почему же он отказывался?

На ее лице вдруг появилось озабоченное выражение:

– Вообще-то я не знаю.

– Но вы с ним говорили об этом?

– Тиннес рассказывал о полученных предложениях. И о предусмотренных гонорарах. На его месте я бы не раздумывая согласилась. А он нет.

– Он объяснял почему?

– Говорил, что не хочет. Мол, ему это не нужно.

– Значит, денег у него было много?

– Да нет, не думаю. Случалось, он брал у меня взаймы.

Валландер наморщил лоб. Чутье подсказывало, что они приближаются к чему-то весьма важному.

– Больше он ничего не говорил?

– Нет. Мол, ему это не нужно. И всё. Если я пыталась расспрашивать, он меня обрывал. Иной раз даже очень резко. Границы устанавливал он сам. Не я.

Что же он вместо этого имел? – лихорадочно думал Валландер. Что крылось за его отказами?

– В каких случаях вы работали сообща? Что при этом играло решающую роль?

Ответ Сив Эрикссон удивил его:

– Степень занудности.

– Не понял.

– Во всякой работе есть скучные элементы. У Тиннеса на них не хватало терпения. Вот он и отдавал все скучное мне. А сам тогда мог заняться сложным и интересным. Порой даже новаторским, до чего раньше никто не додумался.

– И вы этим довольствовались?

– Нужно знать свой потолок. Для меня эта работа не так уж и скучна. И талантом его я не обладаю.

– Как вы познакомились?

– До тридцати лет я была домохозяйкой. Потом развелась и пошла учиться. Как-то раз Тиннес читал нам лекцию и совершенно меня заворожил. Я спросила, не найдется ли для меня работы. Сперва он сказал «нет». Но через год позвонил. Первой нашей работой была система банковской безопасности.

– В чем она заключалась?

– В наши дни деньги переводятся со счета на счет с головокружительной быстротой. Курсируют между частными лицами и предприятиями, между банками в разных странах. И всегда есть люди, которые норовят вторгнуться в такие системы. Единственный способ противостоять им – все время быть хотя бы на шаг впереди. И эта дуэль продолжается непрерывно.

– Звучит очень актуально.

– Это на самом деле актуально.

– С другой стороны, мне странно, что одинокий компьютерный консультант из Истада может решать такие сложные задачи.

– Одно из огромных преимуществ новой технологии состоит в том, что ты всегда связан со всем миром, где бы ни жил. Тиннес совещался с предприятиями, с изготовителями комплектующих и с другими программистами по всему свету.

– Из своей конторы здесь, в Истаде?

– Да.

Валландер медлил, толком не зная, как продолжить разговор. Ему по-прежнему было не вполне ясно, чем занимался Тиннес Фальк. Но он понимал, что без Мартинссона его попытки вникнуть в мир электроники не имеют смысла. Кроме того, необходимо срочно связаться с техническим отделом Главного управления.

Комиссар решил сменить тему:

– У него были враги?

Задавая этот вопрос, он пристально смотрел на Сив Эрикссон. Однако увидел только искреннее удивление.

– Да нет, по-моему.

– В последнее время вы не замечали за ним ничего особенного?

После некоторого размышления она ответила:

– Нет. Он был такой же, как всегда.

– То есть?

– Капризный, вспыльчивый. И по обыкновению, много работал.

– Где вы встречались?

– Здесь. В его офисе я никогда не бывала.

– Почему?

– По правде говоря, я думаю, он опасался бацилл. А вдобавок терпеть не мог, чтобы кто-то пачкал ему полы. По-моему, он страдал манией чистоты.

– Мне кажется, Тиннес Фальк был весьма сложной натурой.

– Да нет, если привыкнешь. Такой же, как большинство мужчин.

Валландер с любопытством наблюдал за ней.

– А какие они, большинство мужчин?

Сив Эрикссон улыбнулась:

– Это личный вопрос? Или он касается Тиннеса?

– Я личных вопросов не задаю.

Она видит меня насквозь, подумал Валландер. Но ничего не поделаешь.

– Мужчины ребячливы и тщеславны. Хотя упорно утверждают обратное.

– Звучит слишком уж общо.

– Я думаю именно так, как сказала.

– И Тиннес Фальк был таким?

– Да. Но не только. Он умел быть щедрым. Платил мне больше, чем следовало. Но его настроения были совершенно непредсказуемы.

– Он был женат и имел детей.

– О семье мы никогда не говорили. Год прошел, пока я узнала, что он женат и имеет двоих детей.

– Кроме работы, он чем-нибудь интересовался?

– Я не замечала.

– Совсем ничего не замечали?

– Совсем.

– Но друзья-то у него были?

– Наверно. Он общался с ними через компьютер. За четыре года знакомства ему даже открыток ни разу не приходило.

– Откуда вы знаете? Вы же у него не бывали!

Сив Эрикссон зааплодировала:

– Хороший вопрос. Его корреспонденция должна была идти на мой адрес. Только вот ничего так и не пришло.

– Вообще ничего?

– Понимайте мой ответ буквально. За все эти годы не было ни единого письма, ни единого счета. Ничего.

Валландер наморщил лоб:

– Загадочная картинка. Корреспонденция переведена на ваш адрес. Но за все годы ничего не поступило?

– Ну, изредка на имя Тиннеса приходила реклама. Однако это и всё.

– Наверно, он имел еще один почтовый адрес?

– Вероятно. Но мне этот адрес неизвестен.

Валландер думал о двух квартирах Фалька. На Руннерстрёмсторг не найдено ничего. Но ведь и на Апельбергсгатан он никакой корреспонденции не видел.

– Это надо провентилировать, – сказал комиссар. – Тиннес Фальк, похоже, чертовски любил секретничать.

– Может, некоторые не любят получать корреспонденцию. А некоторые, наоборот, любят.

Валландер неожиданно исчерпал свои вопросы. Тиннес Фальк оставался сплошной загадкой. Слишком я тороплюсь, подумал он. Надо бы сперва глянуть, что у него в компьютере. Если он вел какую-то особую жизнь, то мы обнаружим ее, скорее всего именно там.

Сив Эрикссон подлила себе вина, спросила, не передумал ли он, может, и ему налить. Он отрицательно покачал головой.

– Вы сказали, что близко знали друг друга. Но насколько я понял, Тиннес Фальк вообще-то всех держал на расстоянии. Он действительно никогда не рассказывал о жене и детях?

– Никогда.

– А что именно он говорил, если упоминал о них?

– Так, ронял внезапные, неожиданные реплики. Сидим, например, работаем, а он вдруг говорит, что у дочери день рождения. Но расспрашивать было бессмысленно. Мигом обрежет.

– Вы бывали у него на квартире?

– Нет.

Ответила она быстро и решительно. Чуть слишком быстро и чуть слишком решительно, подумал Валландер. Может, все-таки между Тиннесом Фальком и его помощницей кое-что было?

На часах уже девять. Огонь в камине потихоньку догорает.

– Полагаю, в последние дни никакой корреспонденции для него тоже не приходило?

– Нет.

– Как по-вашему, что с ним произошло?

– Не знаю. Я думала, Тиннес доживет до глубокой старости. Во всяком случае, он на это рассчитывал. Наверно, произошел несчастный случай.

– А он не мог страдать каким-то заболеванием, о котором вы не знаете?

– Мог, конечно, только мне как-то не верится.

Валландер прикидывал, не рассказать ли ей, что труп Тиннеса Фалька исчез. Но решил пока умолчать и заговорил о другом:

– В его офисе мы нашли чертеж трансформаторной подстанции. Вам он знаком?

– Я вообще плохо представляю себе, что это такое.

– Одно из сооружений компании «Сюдкрафт», неподалеку от Истада.

– У него был целый ряд заказов от «Сюдкрафта», это мне известно. Но я не имела к ним отношения, – сказала Сив Эрикссон после некоторого раздумья.

Тут комиссару пришла в голову одна мысль.

– Я попрошу вас составить список проектов, над которыми вы работали сообща, – сказал он. – А также список тех проектов, над которыми он работал один.

– За какой период?

– Для начала за последний год.

– Возможно, у Тиннеса были заказы, о которых я не знала.

– Я побеседую с его ревизором. Он наверняка вел учет всех заказчиков. Но вы списочек все-таки подготовьте.

– Прямо сейчас?

– Можно завтра.

Сив Эрикссон встала, помешала угли. Мысленно Валландер пытался быстренько сформулировать объявление, которое побудило бы ее ответить. Она снова села в кресло.

– Не хотите перекусить?

– Нет, спасибо. Я сейчас уйду.

– Не похоже, чтобы мои ответы вам помогли.

– Теперь я знаю о Тиннесе Фальке больше, чем до прихода к вам. Работа полицейского требует терпения.

Что ж, подумал он, и правда пора идти. Вопросов пока нет. Он встал:

– Я еще свяжусь с вами. Но буду очень признателен, если завтра вы предоставите мне список, о котором мы говорили. Перешлите по факсу.

– А по мейлу можно?

– Конечно. Только я, увы, не знаю ни номера факса управления, ни электронного адреса.

– Ну, это я выясню.

Она проводила его в переднюю. Валландер надел куртку.

– О норках Тиннес Фальк с вами никогда не говорил? – спросил он.

– Господи, да с какой бы стати?

– Просто любопытно.

Сив Эрикссон отперла дверь. А Валландеру до боли хотелось остаться.

– Доклад у вас получился хороший, – сказала она. – Только вы очень нервничали.

– Бывает. Когда ты один, а вокруг столько женщин.

Они попрощались. Комиссар спустился вниз и уже собирался открыть входную дверь, когда зазвонил мобильник.

– Ты где? – спросил Нюберг.

– Неподалеку. А что?

– Думаю, тебе лучше всего вернуться сюда.

Нюберг отключился. Сердце у Валландера учащенно забилось. Нюберг звонил лишь в экстренных ситуациях.

Значит, что-то случилось.

17

Не прошло и пяти минут, а Валландер уже был на Руннерстрёмсторг. Поднявшись в мансарду, он сразу увидел Нюберга: тот стоял на лестничной площадке, курил. Да, криминалист в самом деле жутко устал, потому что курил, только доработавшись до полного изнеможения. Последний раз Валландер видел его с сигаретой несколько лет назад, во время сложного расследования, которое закончилось поимкой Стефана Фредмана. Нюберг тогда стоял на причале у озера, откуда только что вытащили труп. И вдруг рухнул ничком. Комиссар подумал, что с ним случился инфаркт и он умер. Но через секунду-другую Нюберг открыл глаза. Потом попросил сигарету и молча курил. А затем, не говоря ни слова, продолжил осмотр места преступления.

Нюберг затоптал сигарету и кивком позвал Валландера за собой.

– Я начал осматривать стены, – сказал он. – Что-то у меня не сходилось. Со старыми домами так бывает. Когда производят перепланировку, нарушающую первоначальный замысел архитектора. На всякий случай я решил все обмерить. И вот что обнаружил.

Нюберг провел Валландера в один из коридоров, к нише, где раньше, вероятно, был дымоход.

– Я простучал стену. Судя по звуку, за ней пустота. А потом нашел вот это.

Нюберг показал на плинтус. Валландер присел на корточки. Действительно, еле заметный стык. И в стене щелка, заклеенная скотчем и слегка закрашенная.

– Ты посмотрел, что там? – спросил комиссар.

– Нет, ждал тебя.

– Действуй.

Криминалист осторожно удалил скотч – перед ними была небольшая дверца, примерно полтора метра в высоту. Затем он шагнул в сторону. Валландер толкнул дверцу, которая бесшумно открылась. Нюберг посветил фонариком внутрь.

Помещение оказалось просторнее, чем думал комиссар. Интересно, знает ли о нем Сеттерквист? Он взял у Нюберга фонарик, посветил по стенам. Ага, вот и выключатель.

Приблизительно восьмиметровая комната. Без окон. Но с вентиляционной отдушиной. Никакой мебели, кроме стола, напоминающего алтарь. На столе два подсвечника. За ними на стене портрет Тиннеса Фалька. Валландеру показалось, что фотография и сделана в этой комнате. Он попросил Нюберга подержать фонарь, а сам присмотрелся к снимку. Тиннес Фальк глядел прямо в объектив, с серьезным видом.

– Что это у него в руке? – спросил Нюберг.

Валландер достал очки, наклонился поближе.

– Не знаю, как по-твоему, – сказал он, выпрямившись, – но на мой взгляд, в руке у него дистанционный пульт.

Они поменялись местами. Нюберг в конце концов с ним согласился. В руке у Тиннеса Фалька действительно был обыкновенный дистанционный пульт.

– Только не спрашивай, что это значит, – сказал Валландер. – Я понимаю не больше, чем ты.

– Он что, сам себе поклонялся? Крыша у мужика поехала?

– Не знаю.

Они отошли от алтаря, снова огляделись. Ничего. Только этот маленький алтарь. Валландер надел пластиковые перчатки, которые принес Нюберг, осторожно снял портрет со стены, глянул на обратную сторону – надписи нет. Передал фотографию Нюбергу:

– Посмотри повнимательней.

– Может, это помещение – часть некой системы, – неуверенно предположил Нюберг. – Как китайские шкатулки. Нашли одну потайную комнату, так, может, найдем еще?

Они вместе обошли помещение, но никаких потайных дверей больше не обнаружили.

– Ты вообще что-нибудь нашел? – спросил Валландер.

– Нет. Такое впечатление, будто здесь недавно все хорошенько прибрали.

– Тиннес Фальк очень пекся о чистоте. – Валландеру вспомнились запись в журнале и слова Сив Эрикссон.

– Думаю, сегодня мне тут больше нечего делать, – сказал Нюберг. – Но завтра с утра, конечно, продолжим работу.

– Завтра мы доставим сюда Мартинссона. Я хочу знать, что у Фалька в компьютере.

Комиссар помог Нюбергу собраться.

– Как, черт побери, можно поклоняться себе самому? – недоуменно воскликнул криминалист, когда они приготовились уходить.

– Примеров тому сколько угодно, – отозвался Валландер.

– Через несколько лет я от них избавлюсь. От психов, сооружающих алтари и возносящих молитвы перед собственным портретом.

Они загрузили Нюберговы причиндалы в машину. Ветер усилился. Валландер на прощание кивнул криминалисту, тот сел за руль и покатил прочь. На часах почти пол-одиннадцатого. Комиссар проголодался. Ехать домой и заниматься стряпней ему совершенно не хотелось. Он сел в машину и двинул в гриль-бар на Мальмёвеген. Несколько юнцов громыхали игровым автоматом. У Валландера язык чесался прицыкнуть на них, но он смолчал. Украдкой глянул на газетные анонсы – о нем как будто бы ничего. Но полистать газеты не рискнул. Незачем. Наверняка что-нибудь да тиснули. Может, фотограф не один кадр щелкнул. Или мамаша Эвы Перссон нового вранья наплела.

Взяв с собой сосиски и порцию картофельного пюре, он вернулся в машину. Откусил сосиску и немедля обкапал горчицей мартинссоновскую куртку. Первым побуждением было открыть дверцу и выкинуть все к чертовой матери. Но он сделал над собой усилие, успокоился.

Покончив с едой, Валландер задумался: куда поехать – домой или в управление? Конечно, хорошо бы поспать. Но беспокойство не отступало ни на миг, и он поехал в управление. В кафетерии безлюдно. Кофеварку починили. Однако кто-то пришпилил рядом сердитую записку, что незачем со всей силы дергать рычаги.

Какие рычаги? – подумал комиссар. Единственное, что нужно сделать, – подставить чашку под краник и нажать на кнопку. Никаких рычагов тут отродясь не бывало. Взял с собой чашку кофе, пошел в кабинет. В коридоре ни души. Сколько одиноких вечеров он провел в кабинете за долгие годы службы, даже сосчитать невозможно.

Когда-то – они с Моной еще не расстались, а Линда была совсем маленькая – разъяренная Мона однажды вечером явилась к нему с ультиматумом: мол, выбирай – или работа, или семья! В тот раз он безропотно пошел с ней домой. Но во многих других случаях наотрез отказывался.

С курткой Мартинссона Валландер наведался в туалет, попробовал отчистить пятна – увы, безуспешно. Вернулся в кабинет, подвинул к себе блокнот и следующие полчаса пытался по памяти записать все, о чем говорил с Сив Эрикссон. Закончив, положил ручку и широко зевнул. Полдвенадцатого уже. Не грех и домой поехать. И если получится, поспать. Но прежде он заставил себя перечитать написанное. А потом сидел, размышляя о странной натуре Тиннеса Фалька. О потайной комнате, где стоял алтарь с собственным портретом Фалька вместо иконы. О том, что никто знать не знает, на какой адрес поступает его корреспонденция. И об одном замечании Сив Эрикссон, которое врезалось ему в память.

Тиннес Фальк не принимал выгодных предложений, которые получал. Потому что ему-де они не нужны.

Он глянул на часы. Без двадцати двенадцать. Звонить поздновато. Но что-то говорило ему, что Марианна Фальк еще не спит. Покопавшись в бумагах, нашел ее номер. После пятого гудка, когда он уже готов был примириться с тем, что она таки спит, трубку сняли. Валландер назвался, попросил прощения за поздний звонок.

– Я никогда не ложусь раньше часу, – сказала Марианна Фальк. – Хотя, конечно, звонят в эту пору редко.

– Есть вопрос. Тиннес Фальк оставил завещание?

– Насколько я знаю, нет.

– А может быть так, что завещание существует, просто вы о нем не знаете?

– Конечно. Но по-моему, вряд ли.

– Почему вы так думаете?

– Раздел имущества при разводе оказался для меня необычайно выгодным. Словно аванс в счет наследства, на которое у меня никогда не будет прав. Его состояние автоматически отходит нашим детям.

– Это все, что я хотел узнать.

– Его тело нашли?

– Пока нет.

– А того, кто стрелял?

– Тоже нет. У нас нет словесного портрета. Мы даже не вполне уверены, что это был мужчина. Хотя и вы и я полагаем его таковым.

– Сожалею, что от меня мало помощи.

– Мы, разумеется, проверим, может быть, завещание все-таки существует.

– Я получила много денег, – неожиданно сказала Марианна Фальк. – Несколько миллионов. Дети тоже рассчитывают на крупную сумму.

– Значит, Тиннес был богат?

– Для меня явилось полнейшей неожиданностью, что при разводе он обеспечил мне такое щедрое содержание.

– Как он объяснил происхождение столь крупного состояния?

– Сказал, что имел очень выгодные контракты в США. Но это неправда.

– Почему?

– Он никогда не бывал в США.

– Откуда вы знаете?

– Я видела его паспорт. Там нет ни виз, ни штампов.

Тем не менее он очень даже мог сотрудничать с американцами, подумал Валландер. Эрик Хёкберг сидит в своей квартире и зарабатывает деньги в дальних странах. С Тиннесом Фальком наверняка могло обстоять так же.

Валландер еще раз извинился и закончил разговор. Зевнул. На часах без двух минут двенадцать. Он надел куртку, погасил свет, а когда спустился в холл, из дежурной части выглянул работавший в ночную смену полицейский:

– Думаю, тут кое-что для вас.

Валландер резко зажмурился, горячо надеясь, что не случилось ничего из ряда вон выходящего и ему не придется бодрствовать всю ночь. Подошел к двери. Полицейский протянул ему телефонную трубку.

– Этот, который звонит, нашел труп, – сказал он.

Еще один? Только не это! – подумал Валландер. Сейчас нам нипочем не справиться.

Он взял трубку:

– Курт Валландер у телефона. Что там стряслось?

Человек на том конце линии был крайне возбужден и не говорил, а кричал. Валландер невольно отвел трубку от уха:

– Говорите медленно. Спокойно и медленно. Иначе мы ничего не сможем сделать.

– Мое имя – Нильс Йонссон. Тут на улице покойник.

– Где?

– В Истаде. Я об него споткнулся. Голый мертвец. Жуткое зрелище. Мне такие переживания ни к чему. Сердце у меня слабое.

– Медленно, – повторил Валландер. – Медленно и спокойно. Вы говорите, на улице лежит голый мертвец?

– Вы что, не слушаете?

– Слушаю, слушаю. На какой улице?

– Да не знаю я, черт побери, как называется эта парковка!

Валландер покачал головой:

– Значит, речь идет о парковке? А не об улице?

– Ну, тут вроде как и то и другое.

– Где конкретно вы находитесь?

– Я нездешний. Оказался в Истаде проездом из Треллеборга в Кристианстад. Хотел заправиться. А тут – он.

– Стало быть, автозаправка. Откуда вы звоните?

– Из машины.

У Валландера забрезжила надежда, что собеседник пьян и все это – плод больного воображения. С другой стороны, взволнован он вполне искренне.

– Что вы видите за окном?

– Какой-то универмаг.

– Как он называется?

– Мне не видно. Но у въезда я свернул.

– У какого въезда?

– У въезда в Истад, ясное дело.

– С треллеборгского шоссе?

– С мальмёского. Я ехал по большой магистрали.

Из валландеровского подсознания всплыла некая мысль, которая, правда, показалась ему совершенно невероятной.

– Банкомат вы в окно случайно не видите?

– Так он там и лежит. На асфальте возле банкомата.

У Валландера аж дух перехватило. Автомобилист продолжал что-то говорить, но комиссар отдал трубку дежурному, который все это время с любопытством прислушивался к переговорам.