Текст книги "Чаща"
Автор книги: Харлан Кобен
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
– Мне очень жаль, – повторил я.
– Иди домой, Коуп.
– Я бы предпочел остаться.
– Решение принимаешь не ты. Это мой дом. Моя жизнь. Иди домой. – Она вновь глотнула водки.
– Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.
В ее смехе послышались истерические нотки:
– Ты думаешь, такое со мной впервые? – Она вызывающе посмотрела на меня, и я подумал, что лучше с ней не спорить. – Это мое привычное занятие. Я пью в темноте и слушаю эти чертовы песни. Скоро я засну или отключусь, называй как хочешь. А завтра у меня даже не будет похмелья.
– Я хочу остаться.
– А я не хочу.
– Не ради тебя. Просто я хочу быть рядом с тобой. Особенно этой ночью.
– Я не хочу, чтобы ты оставался. Будет только хуже.
– Но…
– Пожалуйста, уходи. – В голосе Люси слышалась мольба. – Пожалуйста, оставь меня одну. Завтра. Завтра мы сможем начать все сначала.
Глава 40
Доктор Тара О'Нилл редко спала больше четырех-пяти часов в сутки. Ей просто не требовалось спать больше. На место раскопа в лесу она приехала в шесть утра, на рассвете. Она любила эти леса… собственно, любила любые леса. Колледж и медицинскую школу она заканчивала в городе, в университете Пенсильвании, в Филадельфии. Все думали, что ей там понравится. Ты такая красивая девушка, говорили ей. А в городе кипит жизнь, так много людей, столько всего происходит.
Но, учась в Филадельфии, она каждый уик-энд возвращалась домой. Со временем стала коронером и еще подрабатывала патологоанатомом в Уилкс-Бэрри.[51]51
Уилкс-Бэрри – административный центр округа Лузерн, штат Пенсильвания.
[Закрыть] Она пыталась определиться с собственной жизненной философией и сформулировала ее словами рок-звезды, кажется, Эрика Клэптона, из одного интервью: «Я не очень-то люблю людей». Тара их тоже не любила. Предпочитала одиночество. Ей нравилось читать и смотреть фильмы, не выслушивая чужих комментариев. Тара не выносила мужчин с их вечной похвальбой и неуверенностью в себе. Не испытывала ни малейшего желания обрести спутника жизни.
И именно в лесу она чувствовала себя счастливой.
Тара взяла с собой ящик с инструментами, но из всех новомодных устройств, оплаченных налогоплательщиками, наиболее полезным считала одно из самых простых – решето. Практически таким же она пользовалась и на кухне. Тара достала решето и начала просеивать землю.
Так она надеялась отыскать зубы и мелкие кости.
Эта работа требовала времени и не слишком отличалась от археологических раскопок, в которых Тара О'Нилл принимала участие после окончания второго класса средней школы. Проводились они в Южной Дакоте, где обнаружили останки археотериев,[52]52
Археотерии – представители семейства энтелодонтовых, найдены в отложениях позднего эоцена (35 млн. лет назад) и раннего миоцена (20 млн. лет назад) в Северной Америке и Европе.
[Закрыть] дальних родственников свиньи. Ей понравилось извлекать из земли окаменевшие кости.
На могиле она работала неспешно и терпеливо. Многие находили такое занятие занудным. Тара – блаженствовала.
И через час нашла первую кость.
О'Нилл почувствовала, как участился пульс. Она ожидала чего-то такого, рассчитывала на это после проведенного рентгеновского исследования. Но все же. Найти недостающую часть…
– Боже… – Слово это она произнесла вслух, так что эхо разлетелось по лесу. Она не могла поверить своим глазам, но доказательство лежало перед ней, на ладони, затянутой в резиновую перчатку руки.
Подъязычная кость.
Во всяком случае, половина. Кальцифицированная, хрупкая. Тара вновь принялась за работу. На поиски второй половины ушло гораздо меньше времени, каких-то пять минут. И теперь на ладонь легли обе половинки.
Даже после стольких лет они подходили друг к другу, как соседние элементы пазла.
Тара О'Нилл ослепительно улыбнулась. Несколько секунд смотрела на плоды своего труда.
Достала мобильник. Нет связи. Ей пришлось отшагать полмили, прежде чем она оказалась в зоне покрытия. Набрала номер шерифа Лоуэлла. Он ответил после второго гудка:
– Это вы, док?
– Да.
– Где находитесь?
– Около могилы.
– Судя по голосу, вы взволнованы.
– Да.
– Почему?
– Я кое-что нашла.
– И?..
– Находка изменяет все наши представления об этом деле.
Меня разбудило пиканье какого-то медицинского прибора. Я медленно шевельнулся, открыл глаза и увидел миссис Перес.
Она сидела на стуле, придвинутом к самой кровати. Сумочка лежала на плотно сдвинутых коленях. Сидела она с прямой спиной. Я заглянул ей в глаза – она плакала.
– Я слышала о мистере Силверстайне.
Я молча ждал.
– И о том, что в лесу нашли чьи-то останки.
Во рту у меня пересохло. Я посмотрел направо. На тумбочке стоял пластиковый желто-коричневый графин, какие встречаются только в больницах и предназначены для того, чтобы придавать воде отвратительный вкус. Уже собирался потянуться к нему, но миссис Перес вскочила, едва я поднял руку. Налила воды в чашку. Протянула мне.
– Хотите попить? – спросила она.
– Хорошая мысль.
Она нажала кнопку на пульте дистанционного управления кровати, и я приподнялся на изголовье.
– Так хорошо?
– Да.
Миссис Перес вновь села.
– Вы не отступитесь от этого дела.
Я не потрудился ответить.
– Говорят, мистер Силверстайн убил моего Джила. Вы думаете, это правда?
«Моего Джила». Значит, с ложью покончено. Никаких гипотетических версий.
– Да.
Она кивнула.
– Иногда я думаю, что Джил действительно умер той ночью. Так, наверное, и задумывалось. А потом он словно взял эти годы взаймы. Когда на днях позвонил тот полицейский, я уже знала. Я этого ожидала, понимаете? В каком-то смысле Джил не покинул тех лесов.
– Расскажите мне, что произошло.
– Я думала, что знаю. Все эти годы. Но может, правда так и осталась сокрыта от меня? Может, Джил мне лгал?
– Расскажите мне, что знаете.
– Вы были в лагере в то лето. Вы знали моего Джила.
– Да.
– И вы знали ту девушку, Марго Грин.
Я ответил, что знал.
– Джил влюбился в нее. Он был из бедной семьи. Мы жили в самой нищей части Ирвингтона. Мистер Силверстайн решил, что дети сотрудников лагеря могут отдыхать в нем бесплатно. Я работала в прачечной. Вы знаете.
Я знал.
– Мне очень нравилась ваша мать. Такая умная. Мы много говорили. Обо всем: о книгах, о жизни, о наших разочарованиях. Наташа так много знала. И такая была красивая, что дух захватывало. Вы понимаете?
– Думаю, да.
– Короче, Джил по уши влюбился в Марго Грин. Удивляться нечего. Ему восемнадцать. А она в его глазах – модель с обложки журнала. С мужчинами так всегда. Ими движет похоть. Мой Джил не отличался от других. Но Марго разбила ему сердце. Это тоже обычное дело. Он бы пострадал несколько недель, а потом обо всем забыл. Скорее всего забыл бы. – Она замолчала.
– Так что произошло?
– Вмешался Уэйн Стюбенс.
– И что он сделал?
– Нашептал Джилу, что Марго это не должно сойти с рук. Воззвал к его мужскому самолюбию. Марго, сказал он, открыто смеялась над Джилом. И ей за это нужно отплатить. Уэйн Стюбенс подзуживал и подзуживал Джила… не знаю, как долго… но в итоге Джил согласился.
Я скептически усмехнулся:
– Так они перерезали ей горло?
– Нет. Но Марго вела себя вызывающе. Да еще флиртовала со всеми подряд. Помните?
Уэйн прямо назвал ее динамисткой.
– Поэтому многие хотели проучить ее. Мой сын, разумеется. Дуг Биллингэм тоже. Может, и ваша сестра. Она в этом участвовала, но, возможно, потому что ее уговорил Дуг. Это не важно.
Медсестра открыла дверь.
– Не сейчас.
Я ожидал протестов с ее стороны, но что-то в моем голосе произвело на нее должное впечатление. Медсестра попятилась и закрыла дверь. Миссис Перес опустила глаза и уставилась на сумочку, словно боялась, что кто-то ее украдет.
– Уэйн все тщательно спланировал. Так говорил Джил. Они собирались заманить Марго в лес. Все обставлялось как детская шалость. Ваша сестра подбросила приманку. Сказала, что их будут ждать классные парни. Джил надел на лицо маску. Он схватил Марго. Связал. На том все вроде бы и заканчивалось. Они собирались оставить ее на несколько минут. А потом или она сама развязала бы веревку, или они бы подошли, чтобы освободить ее. Глупая шутка, но для летнего лагеря обычное дело.
Я не спорил. Какие только шутки не выделывали тогда в летних лагерях. Помнится, одного парня прямо на кровати вынесли в лес. Он проснулся утром – один, под открытым небом, в ужасе. Или на спящего наставляли луч фонаря. Потом трясли за плечо и кричали: «Уйди с рельсов», – а затем смотрели, как бедняга падал с кровати. Двое задир называли других парней гомиками. Однажды ночью, когда они крепко спали, мы перенесли одного в кровать к другому и раздели обоих догола. Утром они проснулись в одной кровати. И как-то сразу перестали обзываться.
Поэтому завести динамистку в лес, связать и оставить там на какое-то время… меня это не удивило.
– А потом все пошло не так, – продолжила миссис Перес.
Я ждал. Слеза скатилась по ее щеке. Она порылась в сумочке, достала бумажную салфетку. Вытерла глаза, борясь со слезами.
– Уэйн Стюбенс достал нож.
Думаю, при этих словах мои глаза широко раскрылись. Я буквально увидел эту сцену. Увидел их всех в лесу, увидел изумление на их лицах.
– Видите ли, Марго сразу поняла, что происходит. Она подыгрывала им. Позволила Джилу связать ее. Потом начала насмехаться над моим сыном. Заявила, что он не знает, как вести себя с настоящей женщиной. Это оскорбление женщины бросают мужчинам испокон веков. Но Джил ничего ей не сделал. Да и что он мог? Но неожиданно Уэйн выхватил нож. Поначалу Джил думал, это тоже шутка. Чтобы еще сильнее напугать Марго. Уэйн, однако, не собирался ее пугать. Он подошел к Марго и перерезал ей горло от уха до уха.
Я закрыл глаза. И все так явственно увидел: острое лезвие взрезает нежную кожу, хлещет кровь, жизненная сила покидает тело. Подумал об этом. Когда Марго Грин убивали, я находился в нескольких сотнях ярдов от нее, занимался любовью с моей девушкой. И это было, наверное, самым ужасным.
– На мгновение все застыли. Просто стояли вокруг. Потом Уэйн улыбнулся и сказал: «Спасибо за помощь».
Я нахмурился, но, наверное, начал кое-что понимать. Камилла заманила Марго в лес, Джил ее связал…
– По словам Джила, они видели – Уэйну понравилось то, что он сделал, по тому, как он смотрел на тело Марго. Он вошел во вкус. Двинулся на них. И они побежали. Кинулись в разные стороны. Уэйн бросился за ними. Джил бежал и бежал куда глаза глядят. Я не знаю, что произошло потом. Но можно догадаться. Уэйн догнал Дуга Биллингэма. Убил его. Но Джил сумел убежать. Как и ваша сестра.
Вернулась медсестра:
– Извините, мистер Коупленд, но я должна измерить вам давление и сосчитать пульс.
Я кивнул, разрешая ей войти. Мне требовалось время, чтобы перевести дух. Я чувствовал, как сердце бухает в груди. Опять. И мне следовало успокоиться, если я не хотел, чтобы меня оставили на больничной койке до скончания веков.
Медсестра делала все быстро и при этом молчала. Миссис Перес оглядывала палату, словно только что сюда вошла и еще не поняла, где находится. Я испугался, что она вновь замкнется в себе.
– Все хорошо, – заверил я ее.
Она кивнула.
Медсестра закончила.
– Этим утром вас выпишут, – сообщила она.
– Отлично.
Она сухо мне улыбнулась и оставила нас одних. Я ждал продолжения. Миссис Перес не заставила себя долго ждать.
– Джил, конечно же, перепугался до смерти. Как и ваша сестра. Вы можете себе это представить. Вы должны взглянуть на ситуацию их глазами. Они были такие юные. Их едва не убили. На их глазах зарезали Марго. Но больше всего их тревожили слова Уэйна «спасибо за помощь». Вы понимаете?
– Он превратил их в соучастников.
– Да.
– И как они поступили?
– Спрятались. Не давали о себе знать больше двадцати четырех часов. Ваша мать и я ужасно волновались. Мой муж был дома, в Ирвингтоне. Ваш отец работал в лагере. Но он вместе с остальными прочесывал лес. Ваша мать находилась со мной, когда раздался звонок. Джил знал номер телефона-автомата,[53]53
В США телефоны-автоматы и в 1980-е гг. обеспечивали двухстороннюю связь.
[Закрыть] который стоял на кухне лагеря. Он звонил трижды, но трубку снимала не я. И только через сутки после их исчезновения я подошла к телефону.
– Джил рассказал вам, что случилось?
– Да.
– Вы сообщили моей матери?
Она кивнула. Картина прояснилась.
– Вы попытались прижать к стенке Уэйна Стюбенса?
– В этом не было необходимости. Он уже говорил с вашей матерью.
– И что он сказал?
– Ничего конкретного. Но объяснил, что на эту ночь у него стопроцентное алиби. Представьте, мы и так все знали. Матери – они такие.
– Что вы знали?
– Брат Джила, Эдуардо, отбывал срок. У Джила тоже были нелады с полицией – он с приятелями угнал автомобиль. Ваша семья была бедной, моя – тоже. На веревке остались отпечатки пальцев. Полиция задалась бы вопросом, зачем ваша сестра увела Марго Грин в лес. Уэйн уже избавился от компрометирующих его улик. Он был богат и мог позволить себе нанять лучших адвокатов. Вы – прокурор, мистер Коупленд. Вот и ответьте мне: если бы Джил и Камилла сдались властям, кто бы им поверил?
Я закрыл глаза.
– И вы велели им прятаться и дальше?
– Да.
– Кто подложил их одежду, запачканную кровью?
– Я. Встретилась с Джилом. Он по-прежнему оставался в лесах.
– Вы видели мою сестру?
– Нет. Это он дал мне одежду. Порезал руку. Приложил к ране рубашку. Я велела ему скрываться, пока мы не придумаем план, как действовать дальше. Мы с вашей матерью пытались найти способ вывести полицию на след убийцы, но ничего в голову не приходило. Шли дни. Я знала, чего ждать от полиции. Даже если бы они нам поверили, Джил все равно считался бы соучастником. Как и Камилла.
Я подумал еще об одном обстоятельстве.
– У вас был сын-инвалид…
– Да.
– И вам требовались деньги, чтобы обеспечить ему должный уход. И чтобы отправить Гленду в хороший университет. – Я встретился с ней взглядом. – Когда вы поняли, что судебный иск может принести вам кругленькую сумму?
– Поначалу мы об этом не думали. Мысль подать иск пришла позже, когда отец Биллингэма начал кричать о том, что мистер Силверстайн не обеспечил безопасность его сына.
– И вы ухватились за эту возможность.
Миссис Перес заерзала на стуле.
– Мистеру Силверстайну следовало получше следить за ними. Тогда они не ушли бы в лес. В этом он виноват. Да, я решила воспользоваться этим, как и ваша мать.
Голова у меня пошла кругом. Мне потребовалось время, чтобы свыкнуться с этим откровением.
– То есть мои родители знали, что моя сестра жива?
– Не родители.
Я почувствовал, как холодная рука сжала сердце.
– Нет?..
Миссис Перес молчала.
– Она ничего не сказала моему отцу, так?
– Да.
– Почему?
– Потому что ненавидела его.
Я застыл. Подумал о ссорах, горечи, разладе.
– Так сильно?
– Что вы имеете в виду?
– Неужели она ненавидела его так сильно, что позволила поверить в смерть дочери?
Моя гостья молчала.
– Я задал вам вопрос, миссис Перес.
– Я не знаю ответа, извините.
– Вы сказали мистеру Пересу, так?
– Да.
– А она ничего не сказала моему отцу?
Ответа я не получил.
– Он ездил в лес и искал мою сестру, – продолжил я. – Три месяца назад, на смертном одре, он сказал, что я должен продолжать поиски. Она так сильно ненавидела его, миссис Перес?
– Не знаю, – повторила она.
Теперь я лучше понимал прошлое.
– Она выжидала удобного момента, так?
Миссис Перес предпочла промолчать.
– Это она прятала мою сестру. Никому ничего не говорила… даже… даже мне. Она ждала, пока полученные по суду деньги придут на счет. Таким был ее план. И как только они пришли… она сбежала. Она сняла со счета приличную сумму, сбежала и встретилась с моей сестрой.
– Да… таким был ее план, да.
И с моих губ тут же сорвался следующий вопрос:
– Почему она не взяла с собой меня?
Миссис Перес словно не слышала вопроса. И тут до меня дошло.
– Если бы она взяла с собой меня, мой отец не перестал бы ее искать. Он подключил бы дядю Соша и его дружков из КГБ. Отец мог позволить уйти моей матери… вероятно, больше не любил ее. Он думал, что моя сестра мертва. Но моя мать знала: меня он никогда не отпустит.
Я помнил, что дядя Сош говорил о ее возвращении в Россию. Значит, они поехали вдвоем. И они обе сейчас там? Возможно ли такое?
– Джил изменил имя, – продолжила миссис Перес. – Ездил по стране. Старался не высовываться. А когда эти частные детективы пришли к нам в дом и начали задавать вопросы, он об этом узнал и решил, что сможет заработать денег. И знаете, что странно? Он винил и вас.
– Меня?
– Вы в ту ночь ушли с дежурства.
Я промолчал.
– Вот он и возлагал часть вины на вас. И подумал, что, возможно, пришло время заставить вас заплатить.
Что ж, ее слова полностью совпадали с тем, что я услышал от Райи Сингх.
Миссис Перес встала.
– Это все, что я знаю.
– Миссис Перес!
Она посмотрела на меня.
– Моя сестра была беременна?
– Я не знаю.
– Вы когда-нибудь видели ее?
– Простите?
– Вы видели Камиллу? Джил говорил вам, что она жива. Моя мать говорила вам, что она жива. Но вы сами ее видели?
– Нет, – ответила она. – Я никогда не видела вашу сестру.
Глава 41
Я не знал, что и думать.
Да и времени на раздумья не осталось. Через пять минут после ухода миссис Перес в палату вошла Мьюз:
– У тебя суд.
Из больницы меня выписали без проблем. Смену одежды я всегда держал в кабинете. Переоделся и направился к судье Пирсу. Флер Хиккори и Морт Пьюбин пришли раньше. Они слышали о случившемся со мной прошлым вечером, но если и огорчились, то ничем себя не выдали.
– Господа, – начал судья, – я надеюсь, мы найдем способ завершить этот процесс по взаимной договоренности.
У меня такое желание отсутствовало напрочь.
– За этим мы и собрались?
– Да.
Я посмотрел на судью. Он – на меня. Я отрицательно покачал головой. Последние сомнения отпали. Если эти негодяи пытались нарыть компромат на меня, что могло помешать им проделать то же самое с судьей?
– Обвинение не заинтересовано в сделке. – Я встал.
– Сядьте, мистер Коупленд, – обратился ко мне судья. – У нас могут возникнуть проблемы с включением в список вещественных доказательств того DVD. Я, возможно, исключу его.
Я направился к двери.
– Мистер Коупленд!
– Я не останусь. Валите все на меня, судья. Вы прошли свою часть пути. Вся вина – моя.
Флер Хиккори нахмурился.
– Что ты такое говоришь?
Я не ответил. Взялся за ручку.
– Сядьте, мистер Коупленд, или я обвиню вас в неуважении к суду.
– Потому что я не хочу заключать сделку? – Я повернулся, посмотрел на судью Пирса. Его нижняя губа дрожала.
– Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит, черт побери? – воскликнул Морт Пьюбин.
Мы с судьей его проигнорировали. Я кивнул Пирсу, показывая, что все понимаю. Но сдаваться я не собирался. Повернул ручку, открыл дверь, вышел в коридор и двинулся прочь от кабинета. Зашитый бок болел. Голова гудела. Мне хотелось сесть и заплакать. А еще – сесть и подумать о том, что я узнал о матери и сестре.
– Я не думал, что это сработает.
Я повернулся. Увидел Э-Джея Дженретта.
– Я всего лишь пытался спасти сына.
– Ваш сын изнасиловал девушку.
– Знаю.
В руке он держал конверт из плотной бумаги.
– Присядем на минутку, – предложил Дженретт.
– Нет.
– Представьте себе свою дочь. Вашу Кару. Представьте, что она выросла. Возможно, она слишком много выпьет на вечеринке. Возможно, собьет кого-то, сидя за рулем. Может, кто-то погибнет. Представьте что-то такое. Допустим, она сделает ошибку.
– Изнасилование не ошибка.
– Ошибка, будьте уверены. Вы знаете, он больше никогда не пойдет на такое. Он зарвался. Посчитал себя неприкасаемым. Теперь он понимает: это не так.
– Мы уже все обговорили.
– Знаю. Но у всех есть секреты. Все допускают ошибки, совершают преступления, делают что-то нехорошее. Просто некоторым удается очень глубоко запрятать свои грехи.
Я промолчал.
– Я не трогал вашего ребенка, – продолжил Дженретт. – Но пытался достать вас. Я перетряхнул ваше прошлое, добрался до вашего шурина. Но я не трогал вашего ребенка. Это для меня святое.
– А вы человек принципа. Что вы нарыли на судью Пирса?
– Это не важно.
Конечно же, он был прав. Меньше знаешь – лучше спишь.
– Что я могу сделать, чтобы помочь моему сыну, мистер Коупленд?
– Поезд уже ушел.
– Вы действительно так считаете? Думаете, его жизнь кончена?
– Ваш сын отсидит пять, может, шесть лет. От того, что он сделает, находясь в тюрьме, и того, что он сделает, выйдя на свободу, и будет зависеть его жизнь.
Э-Джей показал мне конверт из плотной бумаги.
– Не знаю, что мне с этим делать. – Я молчал. – Человек прилагает все силы, чтобы защитить своих детей. Может, этим я могу оправдаться. Может, этим оправдывался и ваш отец.
– Мой отец?
– Ваш отец служил в КГБ. Вы это знали?
– У меня нет времени на пустые разговоры.
– Это материалы его личного дела. Мои люди перевели их на английский.
– Мне незачем их читать.
– А я думаю, в этом есть необходимость, мистер Коупленд. – Он протянул конверт. Я его не взял. – Если хотите узнать, как далеко может зайти отец, чтобы обеспечить детям лучшую жизнь, вы должны это прочитать. Может, тогда вы немного поймете и меня.
– Я не хочу вас понимать.
Э-Джей Дженретт по-прежнему протягивал конверт. В конце концов, я его взял. Он ушел, более не произнеся ни слова.
Я направился в кабинет, закрыл за собой дверь. Сел за стол, достал материалы. Прочитал первую страницу. Ничего интересного. Прочитал вторую, и, когда уже подумал, что ничто и никогда не причинит мне более сильных страданий, слова вспороли мне грудь и вырвали сердце.
Мьюз вошла не постучавшись.
– Скелет, который нашли около лагеря… Это не твоя сестра.
Я не мог говорить.
– Видишь ли, доктор О'Нилл нашла какую-то подъязычную кость. Формой похожа на подкову. В любом случае она сломана пополам. Это означает, что жертву, возможно, задушили руками. Но дело в том, что у молодых подъязычная кость не такая твердая, она больше похожа на хрящ. Поэтому О'Нилл провела рентгеновское исследование. Короче, скелет принадлежит женщине старше сорока лет, а может, и пятидесяти, но не девушке возраста Камиллы.
Я молчал. Смотрел на лежавшую передо мной страницу.
– Ты понимаешь? Это не твоя сестра.
Я закрыл глаза. И какая же тяжесть лежала на сердце!
– Коуп!
– Знаю.
– Что?
– В лесу не моя сестра. Это моя мать.
