Текст книги "Чаща"
Автор книги: Харлан Кобен
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава 35
Люси села в машину, я включил проигрыватель. Зазвучала песня Брюса Спрингстина «Вновь в твоих объятиях». Она улыбнулась.
– Уже записал?
– Да.
– Нравится?
– Очень. Я добавил несколько других. В том числе запись с одного из концертов Спрингстина. «Ночная поездка».
– От этой песни я всегда плачу.
– Ты плачешь от всех песен.
– Только не от «Суперпсиха» Рика Джеймса.[43]43
Джеймс, Рик (1948–2004) – американский музыкант, один из наиболее популярных певцов конца 1970-х – начала 1980-х гг.
[Закрыть]
– Делаю поправку.
– И «Распутная девушка». От этой песни я не плачу.
– Даже когда Нелли[44]44
Песня «Распутная девушка» в исполнении Нелли Фуртадо в 2006 г. поднималась на первую строчку чартов.
[Закрыть] поет: «Тебе подавай таких, как Стив Нэш[45]45
Нэш, Стив (р. 1974) – баскетболист, один из ведущих игроков НБА.
[Закрыть]»?
– Боже, ты так хорошо меня знаешь?
Я молча улыбнулся.
– Ты выглядишь очень уж спокойным для человека, только-только узнавшего, что его сестра жива.
– Строю переборки.
– Не поняла.
– Просто я возвожу стены между теми или иными событиями в моей жизни. Только так и смог пройти через это безумие. О сестре сейчас совсем не думаю.
– Строишь переборки.
– Именно так.
– В психологии мы пользуемся другим термином. Мы называем это полным избеганием.
– Называй как хочешь. Мы на верном пути, Люси. Мы найдем Камиллу. Она жива и здорова.
Какое-то время мы ехали молча.
– Что может помнить твой отец? – спросил я.
– Не знаю. Но нам известно, что Джил к нему приезжал. Я предполагаю, что после его визита в голове у Айры что-то сдвинулось. Может, он что-то и вспомнил. Может – нет. С памятью у него совсем плохо. Возможно, он вообразил то, чего не было и в помине.
Мы припарковались рядом с «фольксвагеном» Айры. Один только вид автомобиля вызвал воспоминания. Айра постоянно разъезжал по лагерю на своем «жуке». Высовывал из окошка голову, улыбался, что-то развозил. Он разрешал подросткам украшать «фольксваген». Но сейчас старый «жук» никаких воспоминаний не вызвал.
И все-таки перегородки ломались.
Потому что я надеялся.
Надеялся, что найду сестру. Надеялся, что впервые после смерти Джейн встретил женщину, которая мне действительно нужна, надеялся, что теперь рядом с моим будет вновь биться другое сердце.
Я попытался призвать себя к сдержанности. Попытался не забывать, что надежда – жестокая особа, что она может смять душу, как стаканчик из вощеной бумаги. Но в тот момент мне претили такие мысли. Я хотел держаться за надежду и обрести будущее.
Я посмотрел на Люси. Она улыбнулась, и я почувствовал, что сердцу уже не хватает места в груди. Такого я не испытывал уже давно. А потом, к собственному удивлению, протянул обе руки и сжал щеки Люси. Ее улыбка исчезла. Глаза встретились с моими. Я чуть приподнял ее голову и легонько поцеловал в губы. Меня словно ударило током. Я услышал, как она ахнула. Потом ответила на поцелуй.
И окружающий мир тут же окрасился в яркие цвета.
Люси положила голову мне на грудь. Я услышал, как она плачет. Гладил ее по волосам и сам боролся со слезами. Не знаю, сколько мы так просидели. Может, пять минут, может, пятнадцать. Просто не знаю.
– Тебе пора идти, – наконец прошептала она.
– Ты останешься здесь?
– Айра поставил условие: ты приходишь один. Я, может, заведу его автомобиль, чтобы подзарядить аккумулятор.
Второй раз я ее не поцеловал. Выбрался из машины и не пошел – полетел. Здание из красного кирпича стояло посреди зеленого парка. Фасад украшали белые колонны. Чем-то оно напомнило мне общежитие богатого студенческого братства.
За регистрационной стойкой сидела женщина. Я представился. Она попросила меня расписаться в книге посетителей. Потом сняла трубку и что-то шепотом в нее сказала. Я ждал, слушая успокаивающую музыку, которая играла в вестибюле.
Появилась рыжеволосая женщина в юбке, блузке и очках. Выглядела она как медсестра, только без белого халата.
– Я Ребекка, – представилась она.
– Пол Коупленд.
– Я отведу вас к мистеру Силверстайну.
– Благодарю.
Я ожидал, что она поведет меня по коридору, но мы вышли в парк. Ухоженный, уже подсвеченный, хотя еще не стемнело, декоративными фонарями. Густая зеленая изгородь окружала территорию.
Айру Силверстайна я заметил сразу.
Он изменился и при этом остался прежним. Вы наверняка встречали таких людей. Они становятся старше, седеют, толстеют, сутулятся, но совершенно не меняются. К ним относился и Айра.
– Айра!
Просто по именам в лагере взрослых не называли. Добавляли «дядя» или «тетя», но у меня язык не поворачивался обратиться к нему: «Дядя Айра».
Он был в пончо – такое я в последний раз видел в документальном фильме о Вудстоке, – в сандалиях. Айра медленно поднялся, протянул ко мне руки. Так было и в лагере. Там все обнимались. Все любили друг друга. Я шагнул в его объятия. Он прижал меня к себе, со всей силой. Я почувствовал его бороду на своей щеке.
Айра отпустил меня и повернулся к Ребекке:
– Оставьте нас одних.
Медсестра ушла, а он повел меня к зеленой парковой скамье. Мы сели.
– Ты не изменился, Коуп.
Он помнил мое прозвище.
– Вы тоже.
– Ты думал, тяжелые годы в большей степени отразятся на наших лицах, да?
– Пожалуй.
– Чем ты теперь занимаешься?
– Я прокурор округа.
– Правда?
– Да.
Он нахмурился:
– Вписался в общество.
Все тот же Айра.
– Я не сажаю в тюрьму борцов за мир, – заверил я его. – Только убийц и насильников.
Он прищурился:
– Поэтому ты здесь?
– Что?
– Пытаешься найти здесь убийц и насильников?
Я не знал, как это понимать, поэтому решил гнуть свое:
– В каком-то смысле. Я пытаюсь выяснить, что произошло той ночью в лесу.
Глаза Айры закрылись.
– Люси сказала, что вы хотели меня видеть.
– Да.
– Почему?
– Я хотел знать, почему ты вернулся.
– Я никуда не возвращался.
– Ты разбил сердце Люси.
– Я ей писал. Пытался дозвониться. Она не отвечала.
– Все равно. Она страдала.
– Я этого не хотел.
– Так почему ты вернулся?
– Я хочу выяснить, что случилось с моей сестрой.
– Ее убили. Как и остальных.
– Нет, не убили.
Он промолчал. Я решил немного надавить:
– Вы кое-что знаете, Айра. Джил Перес приходил сюда, не так ли?
Айра облизал губы.
– Сухо.
– Что?
– Во рту пересохло. У меня был один друг из Кэрна. Это в Австралии. Клевый чувак. Так он обычно говорил: «Человек не верблюд, дружище». Это означало, что ему хотелось выпить. – Айра улыбнулся.
– Не думаю, что здесь найдется выпивка, Айра.
– Знаю. Я никогда особенно не налегал на спиртное. Предпочитал, как теперь говорят, «восстанавливающие наркотики». Но я про воду. В холодильнике есть «Польская родниковая». Ты знаешь, что «Польскую родниковую» привозят сюда из Мэна?
Он рассмеялся, встал, пошел по тропинке направо. Я последовал за ним. Тропинка привела к большой сумке-холодильнику на колесиках с логотипом «Нью-Йорк рейнджерс» на крышке-дверце. Он поднял крышку, достал бутылку, протянул мне. Взял вторую, открутил пробку, поднял ко рту. Вода потекла по бороде, окрашивая ее в темно-серый цвет.
– А-а-х, – удовлетворенно выдохнул он, допив бутылку.
Я попытался вернуть разговор в нужное русло:
– Вы сказали Люси, что хотите меня видеть.
– Да.
– Почему?
– Потому что ты здесь.
– Я здесь, потому что вы попросили меня прийти.
– Не здесь, а вновь в нашей жизни.
– Я же сказал вам: я пытаюсь выяснить…
– Почему теперь?
Опять вопрос.
– Потому что Джил Перес не умер той ночью. Он вернулся. Он приходил к вам, так?
Айра уставился в никуда. Потом устремился вперед по дорожке. Я поспешил за ним.
– Он приходил, Айра?
– Он не назвался этим именем.
Айра продолжал идти. Я заметил, что он прихрамывает. И лицо перекосило от боли.
– Вам нехорошо? – спросил я.
– Мне нужно прогуляться.
– Куда?
– В лес. Тут есть тропки. Пойдем.
– Айра, я здесь не для…
– Он сказал, что его зовут Маноло как-то там. Но я знал, кто он. Маленький Джил Перес. Ты его помнишь? Я хочу сказать, из тех дней?
– Да.
Айра покачал головой:
– Хороший мальчик. Но так легко поддавался чужому влиянию…
– Чего он хотел?
– Он не сказал мне, кто он. Поначалу. Да и не выглядел таким, как прежде. Но что-то в нем… ты понимаешь? Можно изменить внешность. Можно набрать вес. Но легкая шепелявость осталась. Да и двигался он как и прежде. Будто постоянно чего-то опасался. Ты понимаешь, о чем я?
– Да.
Я думал, территория дома престарелых надежно огорожена, но ошибся. Айра проскользнул в брешь в зеленой изгороди. Я последовал за ним. Увидел заросший лесом холм. Айра начал подниматься по тропе.
– Вам разрешено уходить?
– Разумеется. Я здесь добровольно. Могу приходить и уходить когда захочется.
Он продолжал идти.
– И что сказал вам Джил?
– Он хотел узнать, что произошло той ночью.
– А он не знал?
– Знал что-то. Но хотел узнать больше.
– Не понимаю.
– Тебе и не надо.
– Нет, Айра, надо.
– Все кончено. Уэйн в тюрьме.
– Уэйн не убивал Джила Переса.
– Я думал, что убил.
Я не понимал, что происходит. Айра прибавил шагу, хотя и прихрамывал от боли.
– Джил вспоминал мою сестру?
Он замер. Улыбка стала грустной.
– Камилла…
– Да.
– Бедняжка.
– Он ее упоминал?
– Я любил твоего отца, знаешь ли. Такой милый человек, а жизнь его так потрепала.
– Джил говорил, что случилось с моей сестрой?
– Бедная Камилла…
– Да, Камилла. О ней он что-нибудь говорил?
Айра продолжил подъем.
– Так много крови в ту ночь…
– Пожалуйста, Айра! Джил что-нибудь говорил о Камилле?
– Нет.
– Так чего он хотел?
– Того же, что и ты.
– Чего именно?
Он повернулся:
– Ответов.
– На какие вопросы?
– На те же, что и у тебя. Что произошло той ночью? Он не понимал, Коуп. Все кончено. Они мертвы. Убийца в тюрьме. Нельзя тревожить мертвых.
– Джил не умер.
– До того дня, как пришел ко мне, он был среди мертвых. Ты это понимаешь?
– Нет.
– Все кончено. Мертвые ушли. Живые в безопасности.
Я схватил его за руку:
– Айра, что тебе сказал Джил Перес?
– Ты не понимаешь.
Мы остановились. Айра посмотрел вниз. Я тоже. Далеко внизу виднелась только крыша дома престарелых. Мы стояли среди леса. Оба тяжело дышали. Айра побледнел еще больше.
– Нельзя их тревожить.
– А кто тревожит?
– Так я и сказал Джилу. Все кончено. Надо двигаться дальше. Все это произошло давным-давно. Он умер. А теперь выясняется, что нет. Но ему следовало умереть.
– Айра, послушайте меня. Что сказал вам Джил?
– Ты не отступишься, так?
– Не отступлюсь.
Айра кивнул. Лицо его стало очень грустным. Он сунул руку под пончо, достал пистолет, наставил на меня и, более не произнеся ни слова, выстрелил.
Глава 36
– Как вы сами видите, что у нас есть, так это проблема.
Шериф в который уж раз вытер нос платком. Управление оказалось более современным, чем ожидала Мьюз, но на многое она и не рассчитывала. Однако управление шерифа занимало достаточно новое здание, везде поддерживалась чистота, в кабинетах стояли компьютеры. В интерьере преобладали серый и белый цвета.
– Что у нас есть, так это мертвое тело, – ответила Мьюз. – Точнее, то, что от него осталось.
– Я не про это. – Шериф указал на чашку в ее руке: – Как кофе?
– Если на то пошло, отменный.
– А раньше был как помои. Кто-то хотел крепче, кто-то послабее, поэтому кофейник вечно стоял на плите. Но в прошлом году один из жителей округа пожертвовал нам деньги на многорежимную кофеварку. У вас в прокуратуре такие есть?
– Шериф!
– Да?
– Вы пытаетесь сразить меня провинциальным обаянием?
Он улыбнулся:
– Есть такое.
– Считайте, что сразили. Так в чем наша проблема?
– Мы только что нашли тело, которое пролежало в лесу, по предварительной оценке, достаточно долго. Нам известно, что это белая женщина ростом пять футов семь дюймов. Это все, что мы знаем на текущий момент. Я уже заглянул в архивы. В радиусе пятидесяти миль ни одна из пропавших девушек под эти параметры не подпадает.
– И вы, и я знаем, чье тело мы нашли.
– Пока нет.
– Вы думаете, какую-то другую белую девушку убили в том лагере двадцать лет назад и похоронили неподалеку от двух других тел?
– Я такого не говорил.
– Так что вы хотите мне сказать?
– Опознание еще не проведено. Доктор О'Нилл над этим работает. Мы уже запросили стоматологическую карту Камиллы Коупленд. Через день-другой мы все будем знать наверняка. Спешки никакой нет. Мы ведем и другие расследования.
– Спешки нет?
– Я так и сказал.
– Тогда я вас не понимаю.
– Видите ли, следователь Мьюз, я все ищу ответ на один вопрос: что для вас главное – интересы дела или амбиции?
– И что это должно означать?
– Вы главный следователь округа. Мне хочется верить, что человек, особенно женщина вашего возраста, получает такую должность благодаря таланту и опыту. Но я живу в реальном мире. Понимаю, что такое протекция и подхалимство. Вот и спрашиваю…
– Эту должность я заслужила.
– Я в этом не сомневаюсь, но…
Мьюз покачала головой:
– Не могу поверить, что мне приходится что-то вам доказывать.
– Но, увы, дорогая моя, приходится. Потому что если бы расследование вели вы, а я бы вмешался, и вы знали, что я помчусь домой и кое-что сообщу своему боссу… который, между прочим, лицо заинтересованное… как бы вы себя повели?
– Вы думаете, я пренебрегу его заинтересованностью?
Лоуэлл пожал плечами.
– Будь я помощником шерифа, получившим эту должность от шерифа, который как-то связан с убийством, которые вы расследуете, что бы вы подумали?
Мьюз откинулась на спинку стула.
– Логично. Чем я могу вас утешить?
– Дать мне время на идентификацию тела.
– Вы не хотите, чтобы Коупленд узнал о наших находках?
– Он ждал двадцать лет. Что решает день-другой?
Мьюз уже поняла, куда он клонит.
– Я не хочу мешать расследованию, но у меня нет ни малейшего желания лгать человеку, которому я полностью доверяю.
– Жизнь никому не дает поблажек, следователь Мьюз.
Лорен нахмурилась.
– И вот что еще я хочу, – продолжил Лоуэлл. – Скажите мне, почему Барретт прибыл сюда с этой игрушкой для поиска давно похороненных тел?
– Я вам уже говорила: он хотел проверить свою новую машину в полевых условиях.
– Вы работаете в Ньюарке, штат Нью-Джерси. И вы говорите мне, что во всем штате не нашлось места, где бы он мог ее испытать?
Мьюз понимала, что шериф прав. Пришла пора раскрыть карты.
– В Нью-Йорке нашли убитого мужчину. Мой босс думает, что это Джил Перес.
Лицо Лоуэлла мгновенно утратило бесстрастность.
– Повторите еще раз.
Мьюз уже собралась все объяснить, когда в дверь ворвалась Тара О'Нилл. Лоуэллу явно не понравилось, что им помешали, но его голос остался нейтральным:
– Что случилось, Тара?
– Я кое-что нашла, – ответила коронер. – Думаю, важное.
После ухода Коупа Люси просидела в машине добрых пять минут. С губ не сходила улыбка. Она все не могла отойти от его поцелуя. Большие сильные руки, которые касались ее лица, его взгляд… как же это волнующе!
Прекрасно. И пугающе.
Она просмотрела коллекцию дисков. Нашла Бена Фолдса,[46]46
Фолдс, Бенджамин Скотт (р. 1966) – известный американский музыкант и автор песен.
[Закрыть] поставила песню «Бетонный блок». Люси так и не поняла, о чем песня – о передозировке наркотиков, аборте, духовном крахе, но в самом конце речь шла о том, что женщина – тот же бетонный блок, она тащит на дно.
Грустная музыка лучше выпивки, думала Люси. Но не намного.
Выключив двигатель, она увидела, как зеленый автомобиль, «форд» с номерными знаками Нью-Йорка, подъехал к самому входу в дом престарелых. Остановился под знаком «Стоянка запрещена». Из автомобиля вышли двое мужчин, один – высокий, второй – плотный и коренастый, и проследовали в дверь. Люси понятия не имела, что бы это значило. Скорее всего ничего.
Ключи от «жука» Айры лежали у нее в сумочке. Порывшись, она их нашла. Сунула в рот пластинку жевательной резинки.
Она задалась вопросом: а что Айра собирался сказать Коупу? Что вообще мог помнить отец? О той ночи они никогда не говорили. Ни разу. А следовало бы. Такой разговор мог все изменить. А мог не изменить ничего. Мертвые остались бы мертвыми, живые – живыми. Не слишком оригинальная мысль, но верная.
Люси вылезла из машины и направилась к старому «фольксвагену». Подняла руку с ключом и направила на «жука». К хорошему привыкаешь. Теперь машины ключом не открывают – надо лишь нажать кнопку на брелке. Но с «жуком» этот фокус не сработал. Она вставила ключ в замочную скважину, повернула. Замок заржавел, так что пришлось приложить усилие.
Люси думала о том, как прожила все эти годы, о допущенных ошибках. Она говорила с Коупом о том, что в ту ночь ее словно столкнули с вершины холма и она катится по склону, не зная, как остановиться. То была чистая правда. Коуп пытался найти ее, но она продолжала прятаться. Может, ей следовало связаться с ним раньше? Может, следовало обстоятельно обсудить все, что случилось в ту ночь? Но она старалась похоронить те события, спрятать в памяти как можно глубже. Боялась столкнуться с ними. А если боишься чего-то – ищешь способ от этого спрятаться. И Люси выбрала наиболее распространенный – на дне бутылки.
Именно там прячутся от реальности очень и очень многие.
Она села на водительское сиденье и сразу поняла: что-то здесь не так.
Прежде всего ей в глаза бросилась алюминиевая банка из-под газировки.
Она лежала на полу у переднего пассажирского сиденья. Банка из-под диет-колы.
Люси подняла банку. В ней еще оставалась жидкость. Люси задумалась. Когда она в последний раз садилась за руль «жука»? Прошло как минимум три или четыре недели. Тогда на полу ничего не было. Или она не заметила? Могло быть и такое.
И вот тут Люси обратила внимание на запах.
Вспомнила о том, что случилось в лесу около лагеря, когда ей было двенадцать лет. Айра взял ее на прогулку. Они услышали выстрелы, и Айра страшно разозлился. Охотники вторглись на его территорию. Он их нашел и начал кричать, что это частная собственность. Один из охотников принялся кричать в ответ. Подошел к ним, толкнул Айру в грудь. Люси помнила, как ужасно от него пахло.
Теперь такой же запах стоял в кабине «жука».
Люси повернулась, посмотрела на заднее сиденье.
Увидела на полу кровь.
И тут же издалека донеслись выстрелы.
Кости лежали на столе из нержавеющей стали. Сверкающую поверхность усеивали маленькие отверстия. Их просверлили для того, чтобы упростить уборку: стол просто поливали из шланга. Пол выложили плиткой с небольшим наклоном к расположенному по центру комнаты сливному отверстию. Такое Мьюз уже видела в душевых спортивных центров. Цель преследовалась та же: облегчить уборку. Лорен не хотелось думать о том, что попадало в это сливное отверстие и кто и как его прочищал, если оно забивалось.
Лоуэлл встал по одну сторону стола, Мьюз с Тарой О'Нилл – по другую.
– Так что такое? – спросил шериф.
– Прежде всего мы нашли не все кости. Придется поехать туда еще раз. Не хватает некоторых маленьких костей. В подобных случаях это нормально. Я собираюсь провести рентгеновское исследование, проверить узлы окостенения, особенно ключицы.
– А что это нам даст?
– Позволит определиться с возрастом. Кости перестают расти, когда люди становятся старше. Последними костенеют соединения ключиц с грудиной. Процесс обычно прекращается, когда человеку исполняется двадцать один год. Но сейчас это не самое важное.
Лоуэлл посмотрел на Мьюз. Та молча пожала плечами.
– А что самое важное? – спросил он.
– Вот это. – О'Нилл указала на таз.
– Вы мне это уже показывали, – заметила Мьюз. – Как доказательство того, что скелет принадлежит женщине.
– Да. У женщины таз шире, как я и говорила. Еще мы имеем сглаженные надбровные дуги и меньшую плотность костей. Все это признаки того, что скелет женский. Тут у меня сомнений нет. В этой могиле похоронили женщину.
– Тогда что вы сейчас нам показываете?
– Лобковую кость.
– А что с ней?
– Видите? Мы называем это углублением… или, точнее, выемкой лобковой кости.
– Понятно.
– Хрящ удерживает кости вместе. Это основы анатомии. Возможно, вы это знаете. Мы больше знаем те хрящи, что входят в локтевой или коленный суставы. Они эластичные. Они тянутся. Но видите вот это? Выемка на лобковой кости. Это хрящевая поверхность в том месте, где лонные кости, из которых состоит лобковая кость, сначала сошлись, а потом раздвинулись. – О'Нилл торжествующе посмотрела на шерифа и Мьюз: – Вы понимаете, о чем я?
– Нет, – призналась Мьюз.
– Выемка образуется, когда хрящевая поверхность подвергается растяжению, когда лонные кости расходятся.
Мьюз посмотрела на Лоуэлла. Тот пожал плечами.
– И что это означает? – спросила Мьюз.
– Это означает, что в какой-то момент жизни этой женщины лонные кости расходились. Из этого следует, следователь Мьюз, что наша жертва – рожавшая женщина.
Глава 37
Когда на тебя наставлен пистолет, время не замедляется.
Наоборот, оно набирает ход. Когда Айра нацелил на меня пистолет, я полагал, что успею среагировать. Начал поднимать руки, чтобы показать, что я безоружен и не причиню ему вреда. Я попытался открыть рот, чтобы отговорить его, убедить, что во всем пойду ему навстречу. Мое сердце ускорило бег, горло перехватило, я видел только пистолет, дыру в стволе, огромную черную дыру, которая теперь смотрела на меня.
Но мое время истекло. Я не успел спросить Айру почему. Не успел спросить, что случилось с моей сестрой, жива она или нет. Не успел спросить, как Джилу удалось выбраться из леса в ту ночь, участвовал ли в тех убийствах Уэйн Стюбенс или нет. Я не успел сказать Айре, что он прав, что я солгал, что больше не буду ворошить прошлое и мы все заживем прежней жизнью.
На все это времени у меня не было. Потому что Айра уже нажимал на спусковой крючок.
Годом раньше я прочитал книгу Малколма Глэдуэлла,[47]47
Глэдуэлл, Малколм (р. 1963) – канадский журналист и писатель. Книга «Миг» опубликована в 2005 г.; занимала первую строчку в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс букс ревью».
[Закрыть] которая называлась «Миг». Не буду приводить все его доводы, но он указал, что мы должны больше полагаться на наши инстинкты. Животная часть нашего мозга заставит нас мгновенно отпрыгнуть в сторону, если навстречу несется грузовик. Он также отмечает, что мы принимаем быстрые решения, которые вроде бы основаны на минимуме фактических данных, руководствуясь так называемой интуицией, и зачастую они правильные. Может, в тот момент у меня и сработала интуиция. Может, что-то во взгляде Айры или в том, как он вытаскивал пистолет, заставило меня осознать, что договориться не удастся, что он выстрелит, а я умру.
А потом инстинкты взяли контроль над разумом, и я отпрыгнул.
Но с пулей разминуться не удалось.
Он целился в середину груди. Пуля попала в бок, пронзила его на уровне талии, как раскаленное копье. Я упал на землю и попытался укатиться за дерево. Айра выстрелил снова. На этот раз промахнулся. Я продолжал катиться.
Моя рука нащупала камень. Я даже не думал, что делаю. Просто поднял и, продолжая катиться, бросил в сторону Айры. Жалкое действо, рожденное полным отчаянием, достойное лежащего на животе ребенка.
Камень полетел. Даже попал в старого хиппи, но броску очень уж не хватало силы. Теперь-то я понимал: Айра заранее все спланировал. Потому-то и потребовал, чтобы я пришел к нему один. Потому-то и увел в лес. Он хотел меня застрелить.
Айра, вроде бы такой безобидный божий одуванчик, на поверку оказался убийцей.
Я оглянулся. Увидел, что он чересчур близко. Мне вспомнился эпизод из первой версии комедии «Свадебная вечеринка», в котором Алану Аркину порекомендовали мчаться зигзагом, чтобы избежать пуль. В сложившейся ситуации такое сработать не могло. От Айры меня отделяли шесть, максимум восемь футов. В руке он держал пистолет. И уже ранил меня – я чувствовал, как течет кровь.
Меня ждала скорая смерть.
Мы спускались по склону. Я все катился, Айра старался не упасть. Пытался занять устойчивую позицию, чтобы выстрелить в меня еще раз. Я знал, что ему это удастся. Знал, что в моем распоряжении лишь несколько секунд.
И шанс у меня только один – изменить направление движения.
Я цапанул руками землю и остановился. Айру мой маневр застал врасплох. Он попытался сбавить ход. Я ухватился обеими руками за дерево и выбросил вперед ноги. Скорее, от отчаяния. Но Айра находился в пределах досягаемости и не очень крепко стоял на ногах. Удар пришелся в его правую голень. Не очень сильный, но все-таки удар.
Айра вскрикнул и рухнул.
«Пистолет, – думал я, – главное, добраться до пистолета».
Шатаясь, я двинулся на него. Более крепкий. Более молодой. Айра же был стариком, почти выжившим из ума. Он мог выстрелить, это точно. В руках и ногах еще хватало силы, но годы и пристрастие к наркотикам замедлили рефлексы.
Я упал на него, пытаясь нащупать пистолет. Он был в правой руке. И я попробовал добраться до нее. «Думай о руке. Только о руке». Наконец мне удалось, и я перекатился на его правую руку, прижал к земле своим телом.
Рука была пуста.
Я настолько на ней сосредоточился, что даже не увидел его левой руки. Она двигалась, описывая широкую дугу. Пистолет, должно быть, при падении выпал из правой руки. Теперь левая сжимала его, как булыжник. Айра ударил меня рукояткой по лбу.
Голову словно пробило молнией. По телу пошли судороги. Я его отпустил. Посмотрел вверх. Он уже целился в меня.
– Ни с места, полиция!
Я узнал голос – Йорк.
Мир застыл. Мой взгляд сместился с дула пистолета на глаза Айры. Мы находились совсем рядом, пистолет едва не касался моего лица. По глазам Айры я видел – он сейчас выстрелит и убьет меня. Копы бежали к нам. Для него все было кончено. Он это знал, но все равно собирался меня застрелить.
– Папа! Нет!
Люси! Он услышал ее голос, и что-то в его глазах изменилось.
– Брось пистолет! Брось! Немедленно!
Опять Йорк. Я по-прежнему смотрел Айре в глаза.
Айра смотрел в глаза мне.
– Твоя сестра мертва, – отчеканил он, а потом сунул ствол себе в рот и нажал на спусковой крючок.
