Текст книги "Чаща"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 31

Сингл Шейкер ушла, но Мьюз осталась. Я позвонил на мобильник Райе Сингх.

Она откликнулась после третьего гудка:

– Алло?

– Возможно, вы правы.

– Это вы, мистер Коупленд?

Акцент был такой искусственный. И как я мог на него клюнуть? Или в глубине души все знал с самого начала?

– Зовите меня Коуп.

– Хорошо… э… Коуп. – Голос потеплел. В нем зазвучала игривость. – Так насчет чего я, возможно, права?

– Откуда мне знать, что вы не та самая женщина? Откуда мне знать, что вы не сможете осчастливить меня?

Мьюз закатила глаза. А потом изобразила, сунув в рот указательный палец, что блюет.

Я попытался договориться о встрече этим вечером, но Райа мне отказала. Я не настаивал. Иначе у нее могли возникнуть подозрения. И мы договорились на следующее утро.

Я положил трубку и посмотрел на Мьюз.

Она покачала головой.

– Даже не начинай, – предупредил я ее.

– Она действительно сказала, что осчастливит тебя?

– Я же просил: не начинай.

Она вновь покачала головой.

Я взглянул на часы. Половина девятого.

– Пожалуй, поеду домой.

– Хорошо.

– Уже поздно. Иди и ты.

Она словно меня не услышала.

– Дженретт и Маранц… Крепко они за тебя взялись.

– Вывернусь.

– Знаю, что вывернешься. Но удивительно, на что готовы пойти родители, чтобы защитить своих детей.

Я уж собрался ответить, что понимаю все это – у меня самого дочь и я бы сделал все, чтобы уберечь ее от беды. Но прозвучало бы это слишком назидательно.

– Меня ничто не удивляет, Мьюз. Ты работаешь здесь изо дня в день и знаешь, на что способны люди.

– Об этом я и толкую.

– В каком смысле?

– Дженретт и Маранц в курсе, что ты стремишься занять более высокую должность. Они исходят из того, что это твое слабое место. Вот и пытаются узнать о тебе все, чтобы напугать. Это сильный ход. Многие в таких ситуациях ломаются. Процесс-то продолжается. Они подумали, ты пойдешь на сделку, осознав, какой они располагают информацией.

– Они ошиблись. И что?

– Так ты думаешь, они сдадутся? Ты думаешь, они интересовались только твоим прошлым? Или считаешь, что есть другая причина, по которой судья Пирс хочет видеть тебя завтра в своем кабинете во второй половине дня?

По приезде домой меня ждало электронное письмо от Люси.

Помнишь, как мы давали друг другу прослушать песни, которые нам нравились? Не знаю, слышал ли ты эту, но посылаю ее тебе. Не могу набраться храбрости и попросить думать обо мне, когда будешь ее слушать. Но надеюсь, что подумаешь.

С любовью,

Люси.

Я загрузил присланную в приложении довольно редко исполняемую песню Брюса Спрингстина «Вновь в твоих объятиях». Сидел за компьютером и слушал. Брюс пел о безразличии и сожалении, о том, что потерял, о желании все вернуть, о стремлении вновь оказаться в ее объятиях.

Я заплакал.

Сидел, слушал песню, думал о Люси, о той ночи, и плакал, в первый раз после смерти жены.

Потом загрузил песню в ай-под и унес с собой в спальню. Прослушал второй раз, третий, и через какое-то время меня сморил сон.

Следующим утром Райа ждала меня у бистро «Джейнис» в Хо-Хо-Касе, маленьком городке в северо-восточной части Нью-Джерси. Никто не знал, откуда взялось это название. Некоторые, впрочем, утверждают, что слово «хохокас» произнес вождь индейского племени, которому принадлежала эта территория в 1698 году, узнав, что голландцы начали строить там свое поселение. Но убедительных доказательств тому нет.

Райа прибыла на встречу в темных джинсах и белой блузке с отложным воротничком. Разила наповал. Просто наповал. Красота – страшная сила, пусть я и знал, для чего она используется. Я злился из-за того, что едва не угодил в капкан, однако все еще чувствовал влечение к ней, за что себя ненавидел.

С другой стороны, при всей красоте и юности, Райа не могла сравниться с любовью моей юности. И мне это нравилось. Перед моим мысленным взором возникло лицо Люси, и я заулыбался. Дыхание участилось. Раньше так случалось всегда, если я оказывался рядом с Люси. Теперь все вернулось.

Вернулась и любовь?

– Я рада, что ты позвонил, – сказала Райа.

– Я тоже.

Она погладила меня по щеке. На меня пахнуло лавандой. Мы направились к кабинке в глубине бистро. Всю стену занимала фреска, нарисованная дочерью хозяев: обедающие в заведении, в натуральную величину. Наша кабинка, последняя, находилась под гигантскими часами. И пока мы шли, нарисованные глаза, казалось, следили за нами. В последние четыре года я регулярно бывал в бистро «Джейнис». И ни разу часы не показывали точное время. Вероятно, владельцам это нравилось.

Мы сели. Райа обворожительно улыбнулась мне. Я опять подумал о Люси, и эта улыбка не произвела должного эффекта.

– Итак, ты частный детектив, – сказал я. Не хотелось терять времени, да и терпение было на исходе. Я продолжил, прежде чем она начала все отрицать: – Сотрудничаешь с ньюаркской «Эс-вэ-эр». И, конечно же, никогда не работала в индийском ресторане. Мне следовало сразу это понять. Старшая официантка не знала, кто ты такая.

Ее улыбка на мгновение поблекла, но тут же вернулась. Райа пожала плечами.

– Как ты меня раскрыл?

– Об этом позже. И многое из того, что ты мне рассказала, ложь?

– Если на то пошло, самая малость.

– И ты по-прежнему будешь говорить, что действительно не знала, кто на самом деле Маноло Сантьяго?

– Это правда. Я не знала, что он Джил Перес, пока вы мне не сказали.

Меня это удивило.

– Как вы познакомились? – спросил я.

Райа откинулась на спинку, сложила руки на груди.

– Я не должна тебе это рассказывать, знаешь ли. Это связано с адвокатом, который меня нанял.

– Если бы Дженретт нанял тебя через Морта или Флера, ты могла бы привести этот довод. Но у нас ситуация другая. Ты занималась мной. И никогда не сможешь доказать, что на Джила Переса вышла в связи с делом Дженретта и Маранца.

Она молчала.

– А поскольку совесть тебя не мучила, когда ты занималась мной, она не будет мучить и меня, когда я займусь тобой. Я предполагаю, в «Эс-вэ-эр» исходят из того, что я тебя не раскушу. И им незачем знать о том, что ты провалилась. Ты помогаешь мне – я помогаю тебе. Ситуация беспроигрышная.

На это она улыбнулась:

– Я встретила его на улице, как и говорила.

– Но не случайно.

– Нет, не случайно. Мне поручили с ним сблизиться.

– Почему именно с ним?

Джон, хозяин бистро (Джейнис, его жена, была шеф-поваром), подошел к нашей кабинке. Пожал мне руку, спросил, кто эта очаровательная дама. Я его представил. Он поцеловал Райе руку и удалился.

– Он заявлял, что у него есть важная информация.

– Не понимаю. Джил Перес приходит в «Эс-вэ-эр»…

– Тогда он был для нас Маноло Сантьяго.

– Ладно, Маноло Сантьяго приходит и говорит, что поможет нарыть на меня грязи.

– Грязи – сильно сказано, Пол.

– Зови меня прокурор Коупленд. – Тем самым я отсекал фамильярность. – Твое задание состояло в том, чтобы найти на меня компромат? Попытаться заставить меня умерить свой пыл в суде?

Она не ответила. Да и зачем?

– И у тебя нет права прикрыться привилегиями, которые обеспечивают отношения адвокат—клиент. Вот почему ты отвечаешь на мои вопросы. Флер никогда бы не позволил своему клиенту пойти на такое. И даже Морт, пусть он и крикливый мешок с говном, не решился бы на столь неэтичный поступок. Эй-Джей Дженретт лично обратился в «Эс-вэ-эр».

– Я не вправе говорить об этом. И, откровенно говоря, мне знать об этом не положено. Я работаю на передовой. С клиентом общаются в штабе.

– Итак, Маноло Сантьяго приходит к вам, – продолжил я, – говорит, что у него есть информация. Что потом?

– Он не сказал, чем располагает. Уходил от прямых ответов. Хотел денег, много денег.

– И вы сообщили об этом Дженретту.

Она молча пожала плечами. Я не отступал:

– Дженретт согласился заплатить. Так что продолжай с этого места.

– Мы настаивали на доказательствах. Маноло заговорил о том, что ему еще нужно утрясти некоторые детали. Но мы уже плотно им занимались. Выяснили, что он не Маноло Сантьяго. Но мы также знали: что-то у него есть. Что-то большое и важное.

– Например?

Нам принесли по стакану воды. Райа отпила из своего.

– По его словам, он точно знал, что произошло в ту ночь, когда четверо подростков погибли в лесу. И он мог доказать, что вы насчет этого солгали.

Я комментировать не стал, лишь спросил:

– Как он вас нашел?

– В каком смысле?

Но я уже догадывался, как Джил вышел на «Эс-вэ-эр».

– Твоя компания отправила детектива в Россию, чтобы собрать сведения о моих родителях. И вы знали об этих давних убийствах, о том, что меня допрашивал шериф. Поэтому… – Я все понял. – …поэтому вы опрашивали всех, связанных с тем делом. Я знаю, что один из ваших детективов побывал у Уэйна Стюбенса. Это означает, что ваши люди заглянули и к Пересам.

– Предположение логичное.

– Вот так Джил об этом и услышал. Вы побывали у Пересов. Отец, мать или кто-то еще позвонил ему. Он увидел в этом возможность неплохо заработать. Пришел к вам. Не стал говорить, кто он на самом деле. Но того, что он рассказал, хватило, чтобы вас заинтересовать. И они послали тебя, чтобы соблазнить его.

– Сблизиться с ним. Не соблазнить.

– Слова разные, суть – одна. Он клюнул на приманку?

– Мужчины обычно клюют.

Я подумал о том, что говорила мне Сингл. Не хотелось идти той же дорогой второй раз.

– Что он тебе сказал?

– Практически ничего. Видите ли, он уже сказал нам, что в ту ночь вы были с девушкой. Ее звали Люси. Это все, что я знала… и сказала вам. Через день после нашей первой встречи я позвонила Маноло на мобильник. Ответил детектив Йорк. Остальное вам известно.

– Значит, Джил пытался добыть вам доказательства? Чтобы получить кругленькую сумму?

– Да.

Я задумался об этом. Он приезжал к Айре Силверстайну. Зачем? Что мог сказать ему Айра?

– Джил ничего не говорил о моей сестре?

– Нет.

– Он упоминал о Джиле Пересе? О других жертвах?

– Ничего. Уходил от ответов, как я и говорила. Но было ясно, что ему многое известно.

– А потом его убили.

Она улыбнулась:

– Представляете, что мы подумали?

Подошел официант. Принял заказ. Я остановился на салате, Райа – на чизбургере.

– Я слушаю.

– Человек говорит, что у него есть на вас компромат. А потом, прежде чем он успевает рассказать нам, что ему известно, его убивают… – Райа окунула корочку хлеба в оливковое масло. – Что бы вы подумали?

Я перескочил через очевидный ответ.

– После того как Джила нашли мертвым, ты получила другое задание.

– Да.

– Тебе поручили сблизиться со мной.

– Это так. Я подумала, что калькуттская история растопит вам сердце. Вы вроде бы из таких.

– Из каких?

Она пожала плечами:

– Из таких. Не знаю, как объяснить. Но вы не перезвонили. Поэтому я сама связалась с вами.

– Эта квартирка в Рэмси. Где вроде бы жил Джил…

– Мы ее сняли. Я старалась что-нибудь из вас вытянуть.

– И кое-что я тебе сказал.

– Да. Но мы не знали, точно ли вы все помните, говорите ли правду. Никто не верил, что Маноло Сантьяго – это Джил Перес. Мы полагали, что он его дальний родственник.

– А ты?

– Я, если на то пошло, вам поверила.

– Я также сказал тебе, что Люси была моей подружкой.

– Мы это уже знали – нашли ее раньше.

– Как?

– Мы детективы, и этим все сказано. Как утверждал Сантьяго, она тоже солгала насчет того, что произошло в лесу. Вот мы и решили: прямой допрос не поможет.

– И вы отправили ей эти сочинения…

– Да.

– Откуда вы получили эту информацию?

– Вот этого я не знаю.

– А потом подрядили Лонни Бергера шпионить за ней.

Райа не потрудилась ответить.

– Что-нибудь еще? – спросил я.

– Нет. Честно говоря, хорошо, что вы меня раскусили. Я не испытывала угрызений совести; думала, что вы убийца. А теперь как-то мерзко.

Я поднялся.

– Возможно, тебе придется дать показания.

– Я не стану.

– Конечно, – кивнул я. – Все так говорят.

Глава 32

Лорен Мьюз начала проверку Пересов и сразу выявила кое-что интересное. Им принадлежал бар, тот самый, где Хорхе Перес встречался с Коупом. Мьюз не могла не удивиться. Семья бедных эмигрантов – а тут заведение, которое стоило добрых четыре миллиона долларов. Разумеется, если двадцать лет назад они получили почти миллион и достаточно грамотно им распорядились, то, пожалуй, денег бы хватило.

Мьюз как раз размышляла над этим, когда зазвонил телефон. Она схватила трубку и зажала ее между плечом и ухом.

– Мьюз слушает.

– Привет, милая, это Эндрю.

Эндрю Барретт, тот самый гений из колледжа Джона Джея. Сегодня утром он намеревался отправиться в лес, где находился «Лагерь ПЛЮС», со своей новой чудесной машиной и начать поиски тела.

– Есть проблемы?

– Вроде бы нет. – Голос его как-то странно звенел.

– Еще не добрался до места?

– Ты шутишь? Давно работаем. Как только получили от тебя добро. Мне тут нравится. Приехали ночью. Остановились в «Мотеле-6», начали с рассветом.

– И?..

– Мы в лесу, понятно? Начали поиски. «Икс-эр-джей»… это название машины… «Икс-эр-джей» повела себя несколько странно, но мы ее отрегулировали. Да, я взял с собой двух студентов. Ничего?

– Мне без разницы.

– Я и подумал, что возражать ты не будешь. Все равно ты их не знаешь. Да и откуда тебе знать? Хорошие ребята, между прочим, так рады, что участвуют в полевых испытаниях. Ты же помнишь, каково это, настоящее расследование. Они всю ночь просидели в «Гугле», знакомились с материалами по делу.

– Эндрю!

– Извини. Видишь ли, с машинами я чувствую себя в своей тарелке, с людьми – нет. Разумеется, учу я не машины. Я хочу сказать, студенты – люди из плоти и крови, но все-таки… – Он откашлялся. – Так или иначе, я тебе говорил, что новая машина… эта «Икс-эр-джей»… способна творить чудеса?

– Да.

– Так вот, я не ошибся.

Мьюз взялась за трубку рукой.

– Ты говоришь?..

– Я говорю, что тебе нужно немедленно приехать сюда. Коронер уже в пути, но, думаю, ты захочешь увидеть все своими глазами.

Зазвонил телефон детектива Йорка. Он снял трубку:

– Йорк.

– Привет, это Макс из лаборатории.

Макс Рейнолдс координировал лабораторные исследования, связанные с расследованием убийства Маноло Сантьяго. Такой в лаборатории завели порядок – назначали координатора на каждое расследование. Йорку Макс нравился. Мало того что умный, так еще и знал, что от него требуется только конкретная информация. В лаборатории хватало и таких, кто насмотрелся полицейских сериалов и думал, что всякий раз необходимо объяснять до мелочей сами методы исследования.

– Что нового, Макс?

– Я получил результаты по ворсинкам. По тем, что нашли на теле Маноло Сантьяго.

– Слушаю тебя. – Обычно из лаборатории просто поступал отчет. – Что-нибудь необычное?

– Да.

– Что?

– Ворсинки старые.

– Я тебя не совсем понимаю.

– Результат такой проверки зачастую известен заранее. Автомобилестроительные заводы обычно используют продукцию одних и тех же поставщиков. И ты получаешь «Дженерал моторс» и пятилетний интервал, в течение которого в салон или багажник укладывали те или иные коврики. Иногда, конечно, везет. Скажем, коврики определенного цвета делали только для одной модели лишь в течение года. Поэтому обычно в отчете, как вам известно, написано: автомобиль компании «Форд», серая отделка салона, изготовлен в 1999–2004 годы. Что-то вроде того.

– Точно.

– А здесь ворсинки старые.

– Может, это не автомобильный коврик? Может, труп завернули в старый ковер?

– Так и мы сначала подумали, но продолжили проверку. Коврик автомобильный. Однако самому автомобилю больше тридцати лет.

– Ничего себе!

– Такие коврики использовались в период между 1968 и 1974 годами.

– Что-нибудь еще?

– Компания-изготовитель немецкая.

– «Мерседес-бенц»?

– Нет, классом ниже. Я думаю, «Фольксваген».

Люси решила предпринять еще одну попытку разговорить отца.

Когда она приехала, Айра рисовал. При нем находилась медсестра Ребекка. Она посмотрела на Люси, когда та вошла в комнату. Отец сидел спиной к двери.

– Айра?

Когда он повернулся, Люси едва не отступила на шаг. Выглядел отец ужасно. Лицо белое как мел. Побрился он плохо, островки седой щетины остались на щеках и на шее. Волосы у него всегда торчали, но обычно ему это шло. Не сегодня. На сей раз волосы выглядели так, будто последние годы Айра жил среди бездомных.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Люси.

Медсестра Ребекка осуждающе посмотрела на нее.

– Не очень, – ответил Айра.

– Что рисуешь?

Люси подошла, посмотрела на холст и отпрянула.

Лес.

Тот самый лес. Подступающий к лагерю. Она даже вспомнила, что это за место. Он все нарисовал правильно, каждую мелочь. И она знала, что никаких фотографий у него нет. Эта «картинка» навсегда отпечаталась в его мозгу.

Он нарисовал ночь. Луну, свет которой подсвечивал вершины деревьев.

Люси посмотрела на отца. Отец смотрел на нее.

– Мы бы хотели остаться вдвоем. – Люси повернулась к медсестре.

– Не думаю, что это хорошая мысль.

Ребекка полагала, что от разговора Айре станет хуже. Люси придерживалась противоположной точки зрения. Что-то накрепко застряло в голове Айры. И следовало выдернуть эту занозу.

– Ребекка! – подал голос Айра.

– Да, Айра?

– Выйди.

И все. Он произнес это не ледяным тоном, но и не дружелюбным. Медсестра расправила юбку, вздохнула и встала.

– Если я вам понадоблюсь, позовите. Хорошо, Айра?

Он промолчал. Ребекка вышла, но дверь не закрыла.

Музыка в этот день не играла. Это удивило Люси.

– Хочешь, чтобы я включила музыку? Может, послушаем Хендрикса?

Айра покачал головой:

– Нет, сейчас не хочу.

Он закрыл глаза. Люси села рядом, взяла его руки в свои.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Больше, чем кого-либо. Всегда любил. И буду.

Люси ждала. Отец не открывал глаз.

– Ты думаешь о том лете.

Глаза Айры оставались закрытыми.

– Зачем Маноло Сантьяго приходил к тебе?

Он еще плотнее сжал веки.

– Айра?

– Как ты узнала?

– Узнала что?

– Что он приходил ко мне.

– По записи в регистрационной книге.

– Но… – Он открыл глаза. – Это не все, так?

– Ты о чем?

– Он приходил и к тебе?

– Нет.

На его лице отразилось недоумение. Люси попыталась зайти с другой стороны:

– Ты помнишь Пола Коупленда?

Он снова закрыл глаза, словно от боли.

– Конечно.

– Я с ним виделась.

Глаза отца широко раскрылись.

– Что?

– Он приезжал ко мне.

Челюсть Айры отвисла.

– Что-то происходит, Айра. Кто-то вновь копается в этой истории. Мне нужно выяснить кто.

– Нет, не нужно.

– Нужно. Помоги мне, хорошо?

– Зачем?.. – Голос дрогнул. – Зачем Пол Коупленд приезжал к тебе?

– Он хочет знать, что действительно произошло той ночью. – Она склонила голову. – Что ты сказал Маноло Сантьяго?

– Ничего! – прокричал Айра. – Абсолютно ничего!

– Это хорошо, Айра. Но послушай, мне нужно знать…

– Нет, не нужно.

– Что ты ему сказал, Айра?

– Пол Коупленд.

– Что?

– Пол Коупленд.

– Я слышала тебя, Айра. Почему ты его упомянул?

Глаза отца стали ясными.

– Я хочу его видеть.

– Хорошо.

– Сейчас. Я хочу его видеть сейчас.

С каждой секундой его возбуждение нарастало. Поэтому Люси сказала как можно мягче:

– Я ему позвоню. Могу привезти его…

– Нет!

Он повернулся и посмотрел на свою картину. На глаза набежали слезы. Он протянул руку к лесу, словно хотел укрыться среди деревьев.

– Айра, что не так?

– Одного. Я хочу видеть Пола Коупленда одного.

– Ты не хочешь, чтобы я пришла вместе с ним?

Он замотал головой, глядя на картину.

– Я не могу сказать тебе всего этого, Люси. Хочу. Но не могу. Пол Коупленд. Скажи ему, пусть придет сюда. Один. Я расскажу ему все, что ему нужно знать. А потом, надеюсь, призраки вновь уснут.

Когда я вернулся в прокуратуру, меня ждало новое потрясение.

– Пришла Гленда Перес, – доложила Джоселин Дюрелс.

Я не сразу понял, о ком речь. Потом посмотрел туда, где обычно сидели ожидающие приема люди, и сразу ее узнал. Гленда Перес выглядела точно так же, как и на одной из фотографий на каминной доске.

– Мисс Перес?

Она поднялась, пожала мне руку.

– Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут.

– Конечно.

Гленда не стала ждать, пока я укажу ей, куда идти, – первой прошла в мой кабинет. Я последовал за ней и закрыл дверь. Нажал на кнопку внутренней связи:

– Нас не прерывать.

Но, думаю, Джоселин и без моего указания все сразу поняла.

Взмахом руки я предложил Гленде сесть. Она не соизволила. Я обошел стол, опустился на стул сам. Гленда Перес, уперев руки в бока, устремила на меня гневный взор:

– Скажите мне, мистер Коупленд, вам нравится угрожать старикам?

– Поначалу не нравилось, но как только входишь во вкус – да, это забавно.

Ее руки упали.

– Вы находите это забавным?

– Почему бы вам не присесть, мисс Перес?

– Вы угрожали моим родителям?

– Нет. Хотя подождите… да, вашему отцу. Я предупредил, если он не скажет мне правду, то я взорву его мир и займусь и им, и его детьми. Если вы называете это угрозой, то считайте, она прозвучала.

Я ей улыбнулся. Она ожидала, что я буду все отрицать, извиняться и объяснять. Я ничего этого не сделал – не стал лить воду на ее мельницу. Гленда Перес приоткрыла было рот, но потом молча села.

– Так что давайте сразу перейдем к делу, – продолжил я. – Ваш брат выбрался из того леса двадцать лет назад. Мне нужно знать, что там произошло.

Гленда Перес пришла ко мне в сером деловом костюме. В поблескивающих белых чулках. Положила ногу на ногу, стараясь выглядеть спокойной и уверенной в себе. Получалось не очень. Я ждал.

– Это неправда. Моего брата убили вместе с вашей сестрой.

– Я думал, мы договорились, что сразу перейдем к делу.

Она прикусила нижнюю губу.

– Вы действительно собираетесь взяться за мою семью?

– Мы говорим об убийстве моей сестры. Уж вы-то, мисс Перес, должны меня понимать.

– Как я понимаю, ответ положительный.

– Более чем.

Она вновь помолчала. Я еще подождал.

– Что скажете, если я предложу вам некую гипотетическую версию?

Я вскинул руки:

– Мне не терпится ее услышать.

– Предположим, этот убитый мужчина, этот Маноло Сантьяго, действительно мой брат.

– Хорошо, предположим. Что с того?

– Вы знаете, что это будет означать для моей семьи?

– Что ваши родители мне солгали.

– Между прочим, не только вам.

Я откинулся на спинку стула.

– А кому еще?

– Всем. – Какое-то время она сидела молча. – Как вы знаете, наши семьи подали общий иск. Получили много денег. Получается, мы смошенничали, так? В рамках гипотетической версии, конечно.

Я промолчал.

– Мы использовали деньги на покупку недвижимости, на инвестиции, мое образование, лечение брата. Томас умер бы или отправился в интернат, не получи мы столько денег. Вы понимаете?

– Понимаю.

– И в рамках все той же гипотетической версии, если Джил не умер и мы знали об этом, тогда все дело основывалось на лжи. На нас могут наложить штрафы, даже привлечь к суду. Более того, полиция расследовала убийство четырех человек. Исходила из того, что все четыре подростка погибли. Но если Джил выжил, нас могут обвинить и в том, что мы направили следствие по ложному пути. Вы понимаете?

Наши взгляды встретились. Теперь ждала она.

– С вашей гипотетической версией есть еще одна проблема, – ответил я.

– Какая?

– В лес входят четверо. Один выбирается оттуда живым, но скрывает это. И если исходить из вашей гипотетической версии, получается, что он убил остальных.

– Мне понятно, что могло натолкнуть вас на такую мысль.

– Но?..

– Он не убивал.

– Вы в этом уверены?

– Разве это имеет значение?

– Разумеется, имеет.

– Если бы их убил мой брат, все бы закончилось. Он мертв. Вы не сможете оживить его и предать суду.

– В ваших доводах есть логика.

– Благодарю.

– Ваш брат убил мою сестру?

– Нет.

– Кто же ее убил?

Гленда Перес встала.

– Долгое время я ничего не знала. В рамках нашей гипотетической версии я долго не знала, что мой брат жив.

– А ваши родители знали?

– Я пришла сюда не для того, чтобы говорить о них.

– Мне нужно знать…

– …кто убил вашу сестру, я понимаю.

– И?..

– И я собираюсь сказать вам кое-что еще. Но скажу только при определенных условиях.

– Каких?

– Все это останется гипотетической версией. Вы перестанете убеждать полицию Манхэттена, что Маноло Сантьяго – мой брат. И пообещаете оставить моих родителей в покое.

– Этого я вам пообещать не могу.

– Тогда я не смогу рассказать вам то, что мне известно о вашей сестре.

После долгой паузы Гленда Перес повернулась, чтобы уйти.

– Вы адвокат, – подал голос я. – Если займусь вами, вас исключат из коллегии…

– Довольно угроз, мистер Коупленд. – Я молчал. – Мне известно, что случилось с вашей сестрой той ночью. Если хотите, чтобы я поделилась с вами, вам придется пойти на сделку.

– Вам будет достаточно моего слова?

– Нет. Я подготовила документ.

– Вы шутите!

Гленда Перес сунула руку в карман жакета и достала сложенный лист бумаги. Развернула, положила передо мной. В соглашении указывалось, что я больше никого не стану убеждать, что Маноло Сантьяго – Джил Перес, а ее родители освобождаются от любого уголовного преследования.

– Вы знаете, что это соглашение не будет иметь юридической силы.

Гленда Перес пожала плечами:

– Ничего лучше я не придумала.

– Если я что-нибудь и скажу, то лишь в случае крайней необходимости. У меня нет ни малейшего желания причинять вред вашей семье. Я также перестану говорить Йорку или кому-то еще, что, по моему разумению, Маноло Сантьяго – ваш брат. Это я могу пообещать. Но вы прекрасно понимаете: большего потребовать от меня невозможно.

Гленда Перес замялась. Потом забрала бумагу, положила ее в карман и направилась к двери. Взявшись за ручку, повернулась ко мне.

– Версия по-прежнему гипотетическая?

– Само собой.

– Если мой брат вышел из леса живым, то он вышел не один.

Я похолодел. Не мог шевельнуться. Не мог произнести ни слова. Попытался что-то сказать, но с губ не сорвалось ни звука. Я встретился с Глендой Перес взглядом. Какое-то время она не отводила глаз. Потом кивнула, и я заметил, что глаза у нее влажные. Когда она начала поворачивать ручку, ко мне вернулся дар речи:

– Не дурите мне голову, Гленда.

– Я не дурю, Пол. Это все, что мне известно. Мой брат выжил в ту ночь. Как и твоя сестра.