Текст книги "Вожделение (СИ)"
Автор книги: Гузель Магдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Когда муж уехал отвозить своего начальника, я дверь захлопнула с чувством и села думать, что дальше делать. Вызов я ему, конечно, зря бросила. Может, надо было, наоборот, за ширинку схватить да зашептать со всей страстью, давай, мол, Максим Евгенич, прямо сейчас, пока муж не видит. Если я не ломаюсь, то и смысла нет за мной охотиться.
В том, что он мне теперь житья не даст, я даже не сомневалась. Такие если прицепятся…
Я по квартире прошлась, приглядываясь с тоской. Последние годы моя жизнь меня полностью устраивала. И Лёша оказался хорошим мужем, и работа была спокойная. Мы отдыхать ездили, исправно платили за ипотеку и делали ремонт собственными руками.
И если… если мне не удастся от назойливого внимания Ланских избавиться, то придется снова переезжать.
Одного я боялась – Лёша не захочет со мной. А я не смогу остаться. Слишком дорог мне мой покой.
Но и с пустыми руками снова срываться в бега было глупостью. Значит, нужно уладить все, пока не стало поздно.
Когда я со стола убрала, муж домой вернулся задумчивый. Я его такого состояния побаивалась – о чем он думает? К каким выводам придет? Если честно, меня вполне устраивало, когда муж не парился ни о чем и не забивал голову свою разными мыслями.
Я на Лешку поглядывала, а он посвистывал, делая вид, что меня не замечает.
– Лёш, а, Лёш, – позвала я, устраиваясь на его коленях. Футболка, в которой я после ухода гостей по дому разгуливала, на бедрах задралась, обнажая кожу.
Я одной рукой мужа за шею обняла, второй по лицу погладила, слегка голову в свою сторону поворачивая:
– Ты обижен на что-то?
Он мне глаза посмотрел, но сразу ещё чарам не поддался. Точно, обижен. Тогда я в губы его поцеловала, чуть настойчивее, ногами обвила, устраиваясь поудобнее. На поцелуй он ответил, и мы увлеклись даже, разговоры пришлось отложить.
Потом уже, когда в кровати вдвоем лежали, переплетя пальцы рук, Лешка начал:
– Я ведь для нас стараюсь.
Я голову у него на груди положила, рукой по животу провела, слушая.
– Хочу, чтобы ты как принцесса жила. Ни в чем себе не отказывала. Чтобы зимой не пуховик был, а шуба, не серебро, а золото. А тебе словно не нравится, что я на эту работу вышел. И начальника моего в штыки… Стал бы я просто так возить его к нам в гости! Мне хочется себя с лучшей стороны показать. Не подлизаться, – повысил голос, будто я его обвиняла, – а чтобы шанс получить, чтобы он меня разглядел.
Мне мужа даже жалко стало в какой-то момент. Он порядочный и добрый, но жуть какой наивный в некоторых вещах был. Как он взгляды Ланских в мою сторону не замечал – загадка. Только и я не спешила ему об этом говорить, и чем дальше от нашей первой с Максимом Евгеньевичем встречи шло время, тем больше терялся смысл в признании.
– Конечно, я хочу, чтобы мы с тобой хорошо жили, – ни капли не лукавя, призналась я, – ну не лежит у меня душа к твоему начальнику. Ты же можешь общаться с ним без того, чтобы к нам домой его водить? Или на работу меня к вам устраивать.
– Не пойдешь?
– Не пойду, – твердо ответила. Лешкина рука, скользившая по изгибам спины, на миг замерла, я уже ждала, что он снова возмущаться начнет. Но муж шумно выдохнул, а потом хмыкнул:
– Ну и правильно. Мне спокойнее будет.
Больше к этой теме мы не возвращались. Я на следующий день резюме свое обновила и в несколько фирм разослала. А с новой работой мужа и вовсе выходило, что я могла дома сидеть и бытом заниматься какое-то время.
Словом, о Максиме Евгеньевиче в нашей семье будто забыли на пару дней. Лешка его на обеды больше не звал, помощницу новую нашли, и я искренне надеялась, что интерес Ланских переключится на нее.
В среду муж уехал в командировку. Я дома в первый раз одна осталась, без него. Решила, что самое время за продуктами сходить. Собралась быстро, до ближайшего рынка добежала: там в первую половину дня всегда можно было свежие продукты купить.
На улице морозно было, но свежо. Солнце слепило ярко, я пожалела, что забыла очки. Шла, щурилась, улыбалась даже: Ланских не объявлялся, и я уверовалась, что его заигрывания перейдут в вялотекущую фазу, а, может, и вовсе сойдут на нет.
На зелёный свет дорогу перешла, возле школы подростки раскатали до льда дорожку и теперь по ней носились, едва не сшибая прохожих.
Один такой в меня и влетел, со спины, а я вперёд по инерции полетела. Руки перед собой выставила, внутри все ухнуло, – лишь бы нос да зубы целы остались.
Но от падения меня спасли. Чужая ладонь уверена схватила за локоть, не давая лицу моему соединиться с жестким льдом. На колени я, все же упала, мне и этого хватило, чтобы ойкнуть.
– Осторожнее, – я за болью не сразу поняла ещё, кто мне помог. Поднялась, отряхиваясь, бормоча слова благодарности:
– Спасибо, спасибо Вам огромное!
Но прохожий меня не стал слушать, пошел дальше по своим делам. Обернулся, вот тогда я и замерла, боясь пошевелиться даже. Казалось, сейчас заору от страха и брошусь со всех ног от него бежать, пока не поняла, что это не он.
Просто похож на гостя из прошлого. Очень. И лицом, и голосом. Но – другой человек.
Сердце все ещё колотилось от страха, дыхание сбилось. Я шла долго, без остановки, совсем не соображая, куда, ноги просто несли меня куда подальше. Остановилось, когда от ледяного воздуха лёгкие гореть уже начали. Где я, куда забрела? От рынка и дома совершенно в другую сторону, с одним лишь желанием, чтобы меня с этим человеком разделяло как можно больше метров.
Домой вернулась обходными путями, оглядываясь. Сама вроде себя уговаривала – брось, тебя теперь не узнают, мы за тысячи километров от родного города. Другая прическа, другая одежда, фамилия – тоже другая.
Ни по фото меня не найти, ни по документам. Но спокойнее не становилось…
Глава 10. Максим
Под конец года навалилось слишком много дел.
В первую очередь пришлось заняться собственным здоровьем. Этот вопрос я не мог никому доверить, тщательно пряча все документы. Никто не должен знать, что в моей голове постоянно тикает бомба, и любая неблагополучная ситуация может закончиться моей смертью ещё до приезда "скорой".
Я разослал результаты анализов по нужным клиникам, прошедшим мой придирчивый отбор.
Я не имел права попасть в абы какие руки, мне нужен лучший в своем деле хирург. Я не мог доверить собственную голову человеку, в котором не был до конца уверен. Только тому специалисту, у которого самый высокий процент успешных операций. Таких набралось четверо: двое в России, один в Германии, четвертый в Израиле. Теперь осталось выбрать ближайшую дату.
Но до этого – до этого я хотел заполучить Регину. Мысль о ней не давала покоя, превращаясь в одержимость. Я ее хотел. До одури. До невменяемости, когда холодная расчетливость сменяется обжигающей волной.
Это не было мимолётным чувством, как внезапная симпатия, когда двое встречаются взглядами. Здесь все сложнее, тяжелее. Чувственнее.
Когда она попыталась дать мне отпор в своей квартире… Черт, я глаза закрыл, вспоминая ее горящий взгляд, грудь в вырезе, запах головокружительный. Регина сама не поняла, что сопротивляясь, лишь только больше меня распалила.
Дома мне потребовалось снять напряжение вручную, – стоило только представить ее, как член тут же вставал колом, до болезненного. Пока я не мог получить свое…
Это не была влюбленность, я знал точно. Меня перещелкивало рядом с ней.
Я не становился лучше, совсем, напротив, Регина освобождала на свободу моих внутренних демонов.
И это было упоительное чувство – позволить своей темной стороне не скрываться.
Я хотел ею обладать. Она была везде, все кругом пропитано ею.
Занимался ли я своей работой, находился дома, ел, ездил по делам, сдавал анализы – всегда она присутствовала рядом, в параллель.
У меня не было сомнений, что она станет моей, лишь бы только усмирить вопящих без нее демонов.
И первое, что я сделал – отправил ее мужа в командировку.
Расчистил дорогу.
Я не собирался сегодня с ней видеться. Но в стороне остаться не смог, темная жажда заставила отодвинуть все прочие дела и засесть в автомобиле возле дома Регины – так, чтобы это не бросалось в глаза из ее окон. Открыл ноутбук, отодвинул сиденье, а сам то и дело бросал взгляд на входную дверь в ее подъезд.
Через час ожидание было вознаграждено: она вышла, поправила шапку, и пошла. Так близко от моего автомобиля, который я умел заглушить за минуту до. Если бы она повернула голову в мою сторону, то заметила. Но – не повернула, так и пошла дальше.
А я отправился следом.
Шел за ней, как маньяк, как одержимый.
Как Рокфор за сыром *.
Колкий морозный воздух щекотал нос, касался лёгких, щипал за уши. Я без был шапки, натянул капюшон куртки, пряча лицо, спрятал руки в перчатках поглубже в карманы.
Регина ничего не замечала.
Даже зимний пуховик не мог обезобразить ее фигуру, походка оставалась такой же лёгкой.
И так же легко она поскользнулась, руки взлетели вверх, как крылья, я рванул вперёд, хотя не успел бы, лишь только обнаружил себя: между нами оказалось расстояние в добрых два десятка метров и люди, много людей.
Один из них помог Регине удержаться, поднимая с колен. Я чувствовал раздражение оттого, что чужие руки трогали ее, пусть даже оказывая помощь.
Я стану единственным, кому позволено будет прикасаться к ней.
Мужчина ушел, Регина поднялась.
Мне казалось, что с ней все в порядке: упала она не сильно, максимум, это испуг и разбитые колени. Но внезапно Регина удивила: развернулась, резко меняя маршрут, и пошла прямо, на меня.
Только не видела ничего перед собой, побледнеевшее лицо – белее снега, валившего крупными редкими хлопьями. И взгляд невидящий, такой, точно сейчас ей сам дьявол явился.
Чего же ты так испугалась, Регина?
Я незаметно отошёл с ее дороги, прячась за прохожими. Мужчина, не давший ей упасть, сейчас стоял и внимательно смотрел ей вслед, до тех пор, пока не заметил, что я за ним наблюдаю. Усмехнулся, а потом пошел дальше.
Итак, оба они разошлись в разные стороны, а мне предстояло решить, за кем из них последовать. Я точно знал, что сейчас мог заполучить ключ к секретам Регины, которых, неожиданно оказалось больше, чем я думал.
Колебался я не больше секунды, а потом повернул налево.
Глава 11. Максим
Нагнать незнакомца не составило труда. А вот остаться незамеченным оказалось гораздо сложнее.
За Региной я не пошел, никуда она не денется. Успею ещё. Хоть она и была напугана, но утешить ее я все равно не смог.
А вот покопаться в причинах страха – с удовольствием. Но только осторожно.
Охотничий интерес гнал меня вперёд. Могло статься, что никакой тайны здесь и вовсе нет: Регина о чем-нибудь вспомнила и заспешила в другую сторону. Или этот тип – ее бывший. Или сотня других версий, каждую из которых можно было бы натянуть на ситуацию, свидетелем которой я стал.
Но я слишком доверял своей интуиции: все было далеко не так просто. Она действительно испугалась. Жутко. Так, что кровь с лица ушла.
Мы миновали две улицы, когда мужчина неожиданно свернул в подворотню полуразрушенного дома, прикрытого по фасаду маскировочной сеткой.
То ли почуял за собой слежку, то ли перестраховывался.
Я выругался: рисковать и приближаться к нему было нельзя.
Один нечаянный удар, случайное падение – и бомба разорвется. Иногда мне казалось, что я слышу этот звук – как движется время, унося, растаскиваю с собой по минутам отведенный мне срок. Тик-так. Тик-так.
Конечно, ни в какую подворотню я не полез. Преимущество было не на моей стороне, я хорошо знал наш город, но шастать по заброшкам мне не доводилось.
Он мог уйти проходными дворами, а мог затаиться среди развалин. Ждать на холоде было глупо, я решил обойти здание по периметру.
На противоположном конце был выход на тихую улицу, асфальт здесь ремонтировали ещё при царе Горохе, оттого и машины почти не ездили.
Дом смотрел на меня заколоченными оконными проемами, кое-где ещё виднелись осколки стекол. В одном месте доски чуть отошли от окна, снег под этим окном был примят. Я приблизился, разглядывая отпечаток ботинок, размер примерно как мой. Раз незнакомец не попался мне навстречу, то, значит, двигался он в противоположном от меня направлении.
Разминулись мы буквально на пару минут, оставался ещё последний шанс его нагнать.
Я ускорил шаг, бежать не мог, и эти ограничения физических нагрузок сейчас раздражали. Сложно быть мужиком наполовину, когда у тебя есть все, чтобы не осторожничать, но ты вынужден обращаться с собой как с хрустальной вазой, как с хрупким младенцем.
Отвратительно.
И все же, когда я достиг конца улицы, дыхание чуть сбилось.
Незнакомца не было видно. Прозвенел трамвай, приближаясь к перекрёстку, где-то вдали играла новогодняя музыка, а я чувствовал азарт.
Да, я упустил его. Но по факту – по факту узнал гораздо больше, чем рассчитывал.
Регина чего-то или кого-то боялась. Их встреча могла быть случайной, но этот мужик в дубленке оказался непростым проходим. И тоже – с секретами, которые я планировал раскрыть в самое ближайшее время.
Через полчаса я добрался до своего автомобиля. Завел его, пытаясь разглядеть в окнах Регину, чтобы понять, дома она или нет. Но окна были плотно прикрыты шторами, а вспомнив ее сегодняшний испуг, можно было предположить, что она носа из дома не высунет.
И все же, несмотря на обстоятельства, мне пришлось вернуться на работу. В этом нашлись свои плюсы: покончив с бумажной волокитой и подписью документов, я закрылся в кабинете и начал искать Регину.
По всем доступным и недоступным базам.
Алексей много рассказывал о своей жене, впрочем, в его разговорах было мало полезного, лишь искренние восхищения, которые ничего кроме зубного скрежета во мне не вызывали.
Не мог я считать его своим соперником. Досадным недоразумением.
По его рассказам я помнил, что Регина приехала в наш город незадолго до их знакомства. Почему она выбрала именно его (город, не Лёшу, хотя на его счёт вопросов было не меньше), для меня тоже оставалось загадкой.
Я знал ее день рождения – двадцать пятое мая. Найти по фамилии и дате рождения Регину труда не составило. Пару фотографий, две из которых на паспорт в четырнадцать и в двадцать лет. Я хмыкнул, скачивая их на рабочий стол, на всякий случай перепроверил ещё раз – других совпадений не было, по документам она выходила только одна.
Развернул фото на весь экран, вглядываясь в женское лицо. Аккуратные черты, серьезный взгляд, какой обычно бывает на официальных документах.
Даже родинка на лице была, правда не в том месте, над бровью.
Я поднялся, почесав подбородок, хмыкнул, думая, что задачка становится все интереснее и интереснее.
Ещё раз посмотрел на экран, чтобы отбросить последние сомнения.
Регина, смотревшая с меня на фото, была совершенно, абсолютно точно другой женщиной. С общими, похожими чертами, симпатичная, но перепутать их было невозможно.
Кем же тогда была настоящая Регина – и Регина ли? – мне только предстояло узнать.
Глава 12
Домой я добиралась дворами, то и дело поглядывая по сторонам. Вроде успокоилась, но на каждый подозрительный звук сердце ухало тревожно, а в каждом прохожем мужчине тревожились враги.
А возле дома я обнаружила ещё один сюрприз. Неприятный, само собой: автомобиль Ланских.
– Тебя только не хватало, – простонала в сердцах. Самого его видно не было, я коснулась капота: двигатель уже успел остыть.
Надеясь, что он не дожидается меня в подъезде возле квартиры, я вызвала лифт на этаж выше. Спустилась осторожно, поглядывая на свою дверь, площадка оказалась пустой.
К счастью, никто мне не попался, я смогла спокойно зайти домой, запереться на все замки и сесть на прихожку, не снимая куртки. Последние дни выдались слишком нервными, я расслабила на шее шарф, тяжело вздыхая.
С момента появления в нашей жизни Ланских кажется, что все пошло по одному месту. Его назойливое внимание досаждало, как бы он не начал копаться там, где не положено. Если с Лёшкой можно было замять неудобные моменты, то Максим Евгеньевич такого шанса мне не оставит. Я куртку на плечики повесила, подобралась к окну, так, чтобы с улицы не видно было моего лица.
Машина по-прежнему стояла на своем месте, фары не горят.
Я позвонила Лешке, чтобы только услышать голос мужа. Поговорила с ним о всякой ерунде, пообещала сварить его любимый борщ, погоревала на тему того, что на командировки мы не рассчитывали, особенно сейчас, перед Новым годом.
– Региш, за них оплата больше, – попытался успокоить супруг, я поморщилась только, благо моего лица он не видел, – купим тебе шубу новую. И телефон, какой хочешь.
– Да не нужны они мне, я тебя дома видеть хочу, – продолжать не стала, чтобы нервы человеку не мотать, он и так далеко, а тут ещё я ною.
Заказала продукты на дом, а сама то и дело в окно поглядывала. Фигуру Ланских заметила сразу, и хоть тачку он припарковал так по– дурацки, что отсюда ее было сложно разглядеть, его появление незамеченным не осталось.
Машину он завел, сел внутрь, а я на него из-за занавески поглядывала. Отсюда лица толком не разглядеть, но казалось, что он смотрит на меня через весь двор и видит.
Внутри ёкнуло, заныло. Я своей реакции сама смутилась, как ошпаренная от окна отпрыгнула, воду включила на кухне. Перемыла чашки, лишь бы обратно не идти, не пялиться. Вытирала их долго, до скрипучей сухости, потом в шкаф убрала.
А когда к окну снова бросилась, не выдержав, машины уже не было.
Уехал.
А меня накрыло. Я на стул плюхнулась, губы кусала, в окно таращилась на свое отражение. Темнеть уже начало, в соседних окнах свет зажигался, а я долго в сумерках сидела, размышляя.
И об утреннем инциденте, и о чужом назойливом интересе.
Тревожный чемодан у меня собран. Можно в любой момент взять и уехать, отложенных денег на первое время бы хватило, если затянуть потуже пояса. От кочевой жизни за последние пять лет я, конечно, отвыкла, но если не останется выбора…
И уезжать придется без Лёши. От этой мысли тоже горько стало. Я поначалу, когда с ним познакомилась, всерьез не воспринимала. Он казался мне отличным вариантом, чтобы сменить фамилию и документы заодно, и влюбить его в себя труда не составило. Он такой наивный и недалёкий был, без родственников лишних, а главное, не на виду.
Взамен я стала для идеальной женой, и сама не заметила, как втянулась. За его внимание и заботу хотелось платить благодарностью, меня более чем устраивала такая жизнь, мы даже в ипотеку влезть решили. Все потому, что планы на будущее стали далеко идущими, расслабленными. А теперь…
"Брось, это просто совпадение, – уговаривала я себя, – прохожий просто похож, а меня и вовсе не узнать. Столько лет прошло, столько километров нас разделяют, о той истории давно все забыли".
Я открыла телефон, порылась, открывая старую почту. В одном из писем – простой снимок, сделанный на старую камеры, качество среднее, но лица разглядеть можно.
Несколько человек, среди которых две девушки. Одна с забавной челкой, длинные волосы заплетены в десяток косичек. На ней короткие джинсовые шорты и топ, открывающий плоский живот, брови тонкие, а в носу пирсинг.
У меня до сих пор остался след на этом месте от сережки, хоть я давно уже ее не носила.
Посмотрела на себя в зеркало – два разных человека, со мной прошлой связи и не найти, не узнать.
Да и живым никто с этой фотографии больше не числится, никого уже нет. И меня официально, той девушки с косичками, тоже нет.
Зато есть новая Регина, и я очень надеялась, что никто не помешает мне жить спокойно дальше.
Но чемодан на всякий случай перепроверила и оставила поближе.
Глава 13. Максим
Она мне снилась.
Регина.
Обычно мои сны – это провалы. Черная мерная глубина между двумя движениями век – закрыть глаза ночью и открыть утром.
И сны мне снились очень редко, всегда отпечатываясь на подкорке на долгую память.
Как сегодняшний.
В нем я чувствовал неудержимую жажду, жажду обладать Региной. Желание было таким сильными, острым, ненасытным – я и не знал, что способен на подобные чувства.
Во сне я касался ее тела. Мозг воспринимал сновидение за реальность, и мне всерьез казалось, что я чувствовал шелк ее кожи под своими пальцами.
Не осталось ни единого неисследованного сантиметра ее тела, гибкого, податливого. Моего.
От этих сцен жар затапливал изнутри, сжигая. Я лежал в абсолютной темноте, слушал свое учащенное дыхание, а сердце колотилось так, будто положенные мне минуты жизни утекали сквозь пальцы.
Тик-так.
Я встал, чуть покачнувшись, нащупал пульт. Шторы раздвинулись по сторонам, пропуская в комнату зимнее утро, темное, холодное и тяжёлое.
Нужно было сходить в душ, чтобы избавиться от наваждения. Голова все ещё кружилась, ещё один нездоровый симптом последних месяцев. Аневризма старалась, чтобы я помнил о ней: возможно, именно эта наполненная моей кровью полость за левым глазом должна была стать той единственной, о ком я думал бы свои последние дни.
До встречи с Региной.
Ванная с огромной душевой была черного цвета. Непрактично, но в моем доме преобладал этот цвет, во всех его оттенках.
Я нажал несколько кнопок, включая поток прохладной воды.
Париться нельзя. И спортом заниматься. И сексом – тоже. Замечательная жизнь.
Но тело требовало свое, болезненное возбуждение заставило задуматься о мастурбации, но я лишь поморщился.
Не то.
Я не хотел жалких копий, моя рука никогда не сможет заменить женщину, которую я так вожделел.
После душа я прошел на кухню, обнаженный и мокрый. Полотенце так и осталось висеть неиспользованным. Прохладный воздух холодил поясницу и лопатки, с волос стекали прохладные капли. Достал из холодильника упаковку сока: от чая и кофе тоже пришлось отказаться.
Слишком много было самоограничений в последнее время.
И на фоне этих рамок мне казалось, я не жил. Плавал а своем собственном вакууме, заторможенный и замороженный, избегая любого давления извне. До тех пор, пока на корпоративе не заметил Регину.
Искра, буря. Безумие – так, кажется?
От холодного сока сводило зубы. Я осушил бокал в три глотка, сполоснул стакан и наклонился вперед, опираясь на стол.
Я знал, что снова не поеду на работу, опять вернусь к ее подъезду и буду торчать там, как влюбленный идиот.
Меня тянуло туда со страшной силой. Часть ночи я провел в поисках ответов на свои вопросы, но пока ещё не стал ближе к тайнам Регины ни на грамм. Это тоже злило.
Через час я снова был на исходной позиции; в темных ее окнах медленно мигали огни гирлянды, неяркие, домашние, уютные.
Мне хотелось оказаться с ней рядом. Лечь в теплую постель, согретую женским телом, прижаться к ней, ощущая ее запах.
Но пока это недоступно.
Щурюсь: левый глаз видит хуже. Я прикладываю к закрытому веку пальцы, и мне кажется, что под их подушечками скрывается не глазное яблоко, прикрытое тонкой кожей, а аневризма. И стоит надавить сильнее, как она бах! – и растечется моей кровью, окрашивая мир вокруг алым.
Возможно, поэтому я пропустил появление Регины. Она дернула дверь автомобиля за ручку с моей стороны, в незастегнутой, но запахнутой куртке. На лице не было макияжа, чистая, умытая кожа. Ноздри раздувались от гнева, брови сурово нахмурены, кажется, ещё немного и начнет меня душить. Но такой она мне нравилась ещё больше.
Я опустил стекло, убирая между нами последний барьер.
– Чего ты… вы, – сбилась она, но тут же начала заново, – вы чего здесь торчите, под окнами моими? Что за представление?
Я понял, что сидеть вот так не могу. Распахнул дверь, оттесняя ее чуть в сторону. На улице ветер, колючий, порывистый, снег в лицо бросал, но Регина морщилась только. Я протянул руку, натягивая капюшон на ее голову. Она не испугалась, не пошевелилась даже, когда мои пальцы задели кожу женских скул.
Ей ничего, а меня током пронзило в который раз, разрядом от башки вдоль всего тело по позвоночнику.
Рядом с ней башню сносило. Мозг вообще отказывался соображать, напрочь, только инстинкты, только демоны, которые диктовали, что надо делать и как себя вести.
Дико. Как животное. Ещё не поздно затолкать ее в автомобиль и увезти к себе.
А потом раздеть и долго трахатать, так, чтобы она кончала, выкрикивая мое имя. От этих фантазий в паху заныло, в джинсах стало тесно.
Я сейчас всерьез просчитывал, как долго смогу прятать Регину в своей квартире. Да хоть вечность!
Только вечности у меня не было.
– Я тебя хочу, – невпопад, игнорируя все, что она возмущённо говорила мне, не забывая при этом тыкать пальцем в грудь.
Само совершенство.
Регина задохнулась, возмущённо:
– Я замужем!
Но разве можно идти со штампом в паспорте, пытаясь остановить цунами? Да срать я хотел на этого Алешеньку. Возможно, физически он смог бы составить мне конкуренцию, особенно сейчас, когда я забросил все занятия и тренировки.
Но, благо, у меня были сотни других способов вывести его с поля игры, не допуская открытой стычки.
И сейчас я сделал то, о чем давно мечтал. Схватил Регину за куртку, потянул на себя и впился в губы.
Они прохладные, но такие сочные, дыхание со вкусом мятной зубной пасты.
Я ее к себе прижал, одной рукой нашаривая грудь под распахнувшимся пуховиков, через тонкий слой одежды, которой не успел разглядеть. Зато чувствовал горошины сосков, твердые, упругие, и мне хотелось их втянуть в рот, провести языком.
Она кулаками мне по груди стучала, но я отметил – сопротивлялась слабо.
Мои демоны визжали, задыхаясь от счастья, когда я потянул резинку ее юбки, чтобы запустить руку в трусики.
Я как одержимый был, так горячо, кровь от нее кипит, и абсолютно плевать, что мы стояли на обозрении у всего двора, над нами фонарь светил, четко над головой, чтобы точно не проглядеть.
Я мечтал только об одном: погрузить пальцы внутрь, коснуться ее там, куда сейчас, пульсируя, устремлялась вся кровь.
Влажно. Горячо. Блядство…
Пощёчина, обжигающая и звонкая, опалила мне лицо. Я боль почувствовал далеко не сразу, но отшатнулся инстинктивно. Левая сторона.
Тик-так, Ланских.
– Придурок!
Регина отпрыгнула от меня, тяжело дыша, дрожащие руки цеплялись за полы куртки. Лицо раскраснелось, одна прядь залезла ей в рот, но она не замечала. Ее грудь ходуном ходила, да и мое дыхание к черту сбилось, я дышал глубоко, пытаясь успокоить своих демонов.
– Я на тебя заявление в полицию напишу, если ты ещё раз ко мне приблизишься!
Она верила в тот момент своим словам, но я-то знал, что не сделает. Не сможет. Удивительно, что Регина вообще работала официально, а не пряталась там, где никто не увидит ее паспортных данных.
– Я знаю, что ты живёшь под чужим именем, Регина, – каждое слово четко, как приговор, так, чтобы точно в цель.
И оно долетело.
