Текст книги "Вожделение (СИ)"
Автор книги: Гузель Магдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 73
Максим дождался, когда мне привезут вещи, встретил кого-то в дверях, не пуская в квартиру. Я не выглядывала из комнаты, слышала только его речь; мне не хотелось, чтобы сложившееся спокойствие нарушали люди со стороны.
Еще немного, подумала я, и мы будем отсюда далеко. Из больницы я успела сбежать вовремя, в этом мне помог Максим, Вадима поймали, у нас есть охрана. Сергей не доберется до меня, это невозможно. В конце концов, он не бэтмен и не супершпион, он простой человек, которому просто везло.
Но тем не менее, я пребывала в лихорадочном состоянии, наблюдая за тем, как Максим собирается по делам. Он одевался, а я стояла, прислонившись к стенке, и ловила каждое его движение.
– Ты меня беспокоишь, – произнес он, застегивая на запястье часы, я промолчала, не зная, что на это ответить. Максим подошел ко мне ближе, притянул к себе, обнимая за талию, и заглянул в глаза.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – выпалила я, прикусив губу, такие признания мне всегда давались с трудом.
– Почему? – о причинах он прекрасно догадывался, но хотел услышать от меня это вслух.
– Потому что боюсь, что ты не вернешься, – под конец фразы голос дрогнул, я всхлипнула, прижимаясь к его плечу лицом, и разрыдалась. Никогда я не плакала столько, как в эти дни, мне всегда казалось, что я сильная, непробиваемая, но нет. Слезы катились против воли и я никак не могла остановить этот поток.
Ланских провел по моей спине ладонью, успокаивая, как маленького ребенка:
– Регина, я тебе обещал, что все будет хорошо, я обязательно вернусь, и мы улетим. Осталось всего несколько часов потерпеть. Есть вопросы, которые не решаются без моего участия.
Я торопливо кивнула, отстраняясь и вытирая слезы тыльной стороной ладони, ему нужно ехать, а я…
Максим взял меня осторожно за подбородок и приподнял его, вынуждая заглянуть в глаза, а потом поцеловал, мягко, без намека на продолжение. В его поцелуе было столько нежности, сколько не было ни разу до этого, и я с благодарностью принимала эти чувства. В этот момент они были мне нужны.
– Все будет в порядке, – повторил он еще раз, – мне нужно ехать.
Я пошла провожать его до двери, обещая закрыться на все замки. Он надел пальто, натянул кожаные перчатки – спроси меня, какие вещи ассоциируются с Ланских, я назову именно их, – и обернулся, протягивая мобильный.
– В этом телефоне вбит еще один номер. Если вдруг, – он замолчал, ему и самому не нравилось то, что он говорит, – если вдруг, что-то случится со мной, ты должна будешь звонить по этому телефону.
– Максим, – шепнула я в ужасе, зачем он это говорил? Мне захотелось броситья к нему, схватить за ноги и не дать сделать не единого шага, но я осталась стоять на месте, а он улыбнулся:
– Не бойся, он тебе не пригодится. Но знать ты его обязана.
Максим ушел, а я поняла, что мое хлипкое спокойствие держалось исключительно на нем. Все, на что я осталась способна, – бесцельно бродить по квартире.
Мне нужно было собраться в дорогу, разобрать бумажные пакеты с вещами, лежавшие на низком журнальном столике, но я не могла.
К чему Ланских завел разговор о том номере? Кому он принадлежал? Я достала сотовый из кармана, заглянула в телефонную книгу, обнаружив там два контакта – один принадлежал самому Максиму, второй номер был просто вбит, но не подписан. Я боялась нажать нечаянно на вызов, даже смотреть на него боялась, испытывая почти иррациональный страх; мне нужно было побороть себя и отвлечься на что угодно.
Я включила телевизор, но легче не стало, чужие голоса только раздражали. Выбрала в библиотеке книгу наугад, не вчитываясь в название на корешке, раскрыла ее, и осталась сидеть так, не прочитав за все время ни единой строки.
Так прошло три часа, казавшихся мне вечностью, Максим все не ехал, я рисовала картины одну страшнее другой.
Когда зазвонил телефон, который я убрала в карман, я выронила от неожиданности книгу. С громким стуком она упала на пол, раскрываясь на середине. Я провела пальцем по экрану, принимая вызов.
– Я приеду через двадцать минут, – предупредил он, – будь готова.
Я управилась быстрее, к тому моменту, как Максим появился, я уже сидела в коридоре, напротив двери. Мне срочно требовалось увидеть его живым и здоровым, после того, как погиб Леша… Черт возьми, не стоило об этом думать, Ланских не мой муж, он ходит с охраной и прекрасно знает, что где-то рядом бродит Сергей.
Максим открыл дверь своим ключом, я торопливо бросилась на встречу.
– Идем, нужно торопиться, – я вышла за ним следом, за спиной маячил охранник. Я отвернулась, не глядя на него, Максим возился с замком. Охранник нажал на кнопку вызова лифта, я слышала едва различимый звук, с которым он поднимался, а потом глухой вскрик.
Развернулась резко, и первое, что я заметила – тело охранника, он лежал лицом вниз, а под ним расплывалось красное пятно.
Максим среагировал сразу: он дернул меня к себе за спину, я вскрикнула, еще надеясь, что нас услышат и спасут, но это было напрасно.
– Не вздумай орать.
Его голос я узнала бы из тысячи, из сотен тысяч людей, узнала бы по одной только интонации.
Перед нами стоял Сергей.
Глава 74
– Не глупи, парень, – произнес Ланских, он говорил спокойно и уверенно, а я стояла, прижимаясь к его спине, боясь выглянуть, боясь увидеть лицо человека, которого когда-то считала другом. – Тебе не уйти отсюда живым, лучше сдайся, и я тебя прикрою.
– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – холодно ответил Сергей, – медленно заходите в квартиру и не делайте резких движений.
Я думала: а нужно ли подчиняться ему? Если итог один, то какая разница, где он нас убьет, здесь, в подъезде, рядом с охранником, или там, в квартире Максима?
Но я послушно попятилась назад, едва не спотыкаясь о порог, все так же прячась за Максима. Я как могла оттягивала тот момент, когда мы столкнемся взглядами с Сергеем, но как все неизбежное, он настал.
Я бы не узнала его сразу; в отличии от Вадима, почти не изменившегося за эти долгие годы, Сергей выглядел совсем иначе.
Резче стали скулы, потемнели волосы. Он отрастил их, и теперь челка почти закрывала глаза. От лихого мальчишки, похожего на спасателя Малибу, не осталось ничего, теперь это был совершенно другой человек. Жесткий, опасный.
– Привет, крошка, – без улыбки произнес он, – наконец-то я тебя нашел.
Я не могла раскрыть рта, язык словно присох к небу, но нужно было говорить. Нужно было тянуть время, когда водитель, ждавший нас внизу, в машине, спохватится, что Максима долго нет. Нас хватятся, важно было только дотянуть до этого момента.
– Почему, Сергей?
Он приблизился, не убирая пистолета, но все еще оставалась на таком расстоянии, что ни я, ни Максим не смогли бы быстро выбить у него из рук оружие. Я ни черта не разбиралось в том, мог ли он сейчас выстрелить или ему требовалось снять с предохранителя, я и пистолет-то никогда не держала в руках.
Но заговорил он не со мной. Поднял повыше руку, теперь я видело черное око дула, небольшое, но смертоносное.
– Позвони своим и скажи, что вы задержитесь, – велел он Максиму.
– А смысл? – хладнокровно поинтересовался он, – ты все равно нас убьешь.
– Убить можно по-разному, – от его слов мурашки побежали по телу.
Ланских бросил на меня быстрый взгляд, а потом медленно, нехотя достал из кармана брюк телефон.
– Не дури, – посоветовал ему Сергей, – иначе ей будет очень больно.
– Мы задерживаемся, – голос Ланских не выдавал его эмоций, – я позвоню, когда будем спускаться.
Когда он закончил разговор, Сергей произнес:
– Бросай телефон на пол, а потом идите в гостиную, только медленно. Руки держите над головой.
Я не понимала, зачем ему это надо, но послушно делала, все что он требовал. Мы шли медленно, осторожно, держа высоко поднятыми руки, я первая, следом – Максим.
– Садитесь.
Мы с Ланских сели на два свободных кресла, Сергей устроился на диване, напротив.
– Не бойтесь, – сказал он, и его губы дернулись в подобии усмешки, – я не займу у вас много времени.
Сказано это было таким будничным тоном, точно Сергей зашел в гости, а не явился нас убивать. Я скосилась на Максима, но по его лицу ничего нельзя было понять. Он оказался втянут во все это только благодаря мне; если бы Ланских не обратил на меня внимание на том злополучном корпоративе, ничего бы не случилось.
– Как ты меня нашел?
– Фото, – пожал плечами Сергей, – кто-то опубликовал его на местном новостном портале, я узнал тебя, хоть и не сразу, а потом приехал сюда. Значит, Вадим оказался упорнее, чем я, я – то поначалу тоже искал тебя, но потом решил, что ты все-таки умерла в том пожаре. Как ты спаслась?
– Чистое везение, – я пожала плечами, Сергей спрашивал о том, как мне удалось выжить в спланированном им убийстве, как о каких-то обыденных вещах, например, о сдаче экзамена. И хоть мне было жутко, я старалась поддерживать его тон, лишь бы протянуть время любым способом. – Почему ты убил своих друзей?
– Друзей, – повторил он за мной, фыркнув, – они никогда не были мне друзьями. Лев слышал, что это я убил Леру, но он молчал бы до последнего. Беременна она от него, его слово против моего, его родители – против моих. Шансов у него не было, поэтому я надеялся, что он не проболтается, но потом появился этот придурок, Вадим, и Лев решил признаться. Позвонил мне, сказал, что хочет ему обо всем рассказать. Пришлось испортить ему тормоза.
– А Артем?
– Видимо, Левка о чем-то ему намекнул, – с досадой произнес Сергей, – я не собирался его поначалу убивать, но он был пьян, мы начали ссориться, он толкнул меня, я его… Его убийство было непреднамеренным, если ты спрашиваешь меня об этом, я не планировал убивать всех подряд. Но когда их двоих не стало, я понял, что можно все свалить на Вадима, главное не остаться последним выжившим. Так я подделал собственную смерть.
– Твои родители были в курсе? – я вспомнила его маму, вспомнила, как меня пугала ее слишком спокойная реакция на кладбище, которую мы списали на стресс.
– Ну а как бы я провернул это без их помощи и денег? Единственное, я не рассказал им, что кокнул своих друзей сам, – он улыбнулся довольно, – а моя мать всегда была спасателем, как не спасти собственного сына от убийцы, мстящего за гибель своей сестры? Мать организовала мне все, помогла спрятаться, сделала левые документы, и я зажил припеваючи. Осталось только избавиться от тебя и Ромы, чтобы замкнулся круг. Но с тобой вышла осечка.
– Я не расскажу никому, – я понимала, что не смогу его уговорить оставить меня в живых, таким людям как он – чужие жизни ничего не стоили. Он убил собственных друзей, с которыми дружил с детсадовских времен, что уж говорить обо мне? О последнем живом свидетеле.
– Ну не смеши, а? Ты же не глупая девочка, – Сергей поморщился в досаде, – ты же понимаешь, что не сработает. Вас скоро хватятся, – он на мгновение отвлекся, глядя на часы, – а мне еще нужно успеть уйти.
– Подожди, – испугалась я, лихорадочно соображая, что спросить еще, чтобы оттянуть неизбежное, – зачем ты Лешу убил?
Сергей улыбнулся вдруг, обнажая белые зубы и перевел дуло пистолета с меня на Ланских:
– А, может, твой друг расскажет об этом?
Максим молчал, я видела, как двигаются желваки на его лице. На меня он не смотрел, даже когда я позвала его:
– Максим? Скажи, что это неправда?
Но он молчал.
Глава 75. Максим
Это совершенно не входило в мои планы, хотя я и предполагал, что однажды мы затронем тему Алексея.
Регина смотрела на меня пытливо, я видел, что на ее бледном лице явственно выступали красные пятна. Мне хотелось обнять ее, загородить от Сергея, но вместо этого я готовился словами, точно скальпелем, резать по-живому.
Чужие эмоции никогда не тревожили меня, ее в последние дни я воспринимал гораздо сильнее своих. Блядство. Кровавый туман заволок зрение.
– Я не убивал Алексея, – медленно проговорил, так и не встречаясь с ней взглядом. То, что я вынужден буду сейчас ей сказать, станет для Регины потрясением, еще одним. Подавать все это под таким соусом – хуже не придумать, да и вся ситуация в целом была дерьмовой. Мне казалось, я предусмотрел все на свете, нам оставалось всего-ничего, сесть в джип и уехать в аэропорт, все.
Охрана должна была уже чухнуть, что Никита, поднимавшийся со мной на этаж, не выходит на связь, возможно, они уже обнаружили его тело. Чтобы проникнуть в квартиру, потребуется время, тихо это не сделать, Сергей закрылся на внутренние замки, которые просто так не открыть.
Я знал, что у людей Токтарова полно возможностей попасть сюда, вопрос был в другом: смогут ли они сделать это быстро и бесшумно. Мы могли пострадать при штурме, но куда выше была вероятность не дожить до него вовсе.
– Тогда кто? – требовательно повторила Регина, ее настолько заботил этот вопрос, что она на какое-то время перестала обращать внимание на Сергея. А того ситуация откровенно забавляла.
– Он жив, – с досадой сказал я и все-таки посмотрел на нее, – твой муж жив, здоров и теперь снабжен хорошей суммой денег.
– Не поняла, – она мотнула головой, вынуждая меня повторять, но я не стал ничего говорить. Несколько секунд ушло на то, чтобы она осознала мои слова, и по мере этого менялось выражения ее лица с недоумения на злость, – ты что, заплатил ему за то, чтобы он притворился мертвым?
– Именно так, – кивнула я, – я дал ему денег, а он свалил из твоей жизни, чтобы мне не мешать. Вынужден тебя огорчить, твой муж то еще дерьмо, и сопротивлялся он ровно до тех пор, пока не услышал сумму.
– И сколько стоит… моя свобода? – запнувшись, спросила Регина, – по цене трешки, как и дело Леры?
Мне нечем было крыть, да и не собирался я оправдываться. Я не пихал денег насильно, Леша оказался не таким дураком и понял, что мой интерес к Регине – не формальная вежливость. Он всегда подспудно чувствовал, что она с ним ненадолго, такие женщины, как Регина, не созданы для таких, как он. Зато с деньгами, которые я ему заплатил, он мог снова почувствовать свою уверенность.
Недавно он объявился, пытаясь угрожать, что вернется назад, но я знал, Регина его не примет. Она не простит ему того, что он предпочел деньги, даже несмотря на то, что и с ее стороны брак был лишь спасением, а не любовью. Леша надеялся, что принесет ей заработанное, только не учел: она его уже оплакала и простилась.
– Но зачем? Зачем ты это сделал?
Мне казалось, ответ очевиден. Я хочу эту женщину, мои демоны сходят с ума при виде нее, и больше ничего не имеет значения. С тех самых пор, как я увидел ее на новогоднем корпоративе, у меня была одна-единственная цель.
Сергей, неожиданно информированный намного больше, чем я ожидал, вмешался в наш диалог:
– Да потому что сдохнет скоро твой Максим, у него огромная аневризма, которая лопнула бы ни сегодня – завтра. Но не переживай, я выпишу ему билет на другой свет гораздо быстрее.
Я сидел не шевелясь, собираясь с силами перед последним рывком. Мне требовалось рассчитать траекторию, чтобы успеть выбить пистолет до того, как он выстрелит. Я берег силы, но головная боль становилась все сильнее, скоро она начнет контролировать мое тело, а не я. Сейчас был самый неподходящий момент, но я уже научился различать предвестники грядущего приступа.
Пальцы подрагивали, невероятных усилий стоило не выдать, что мне больно, не сгримасничать тогда, когда каждое слово причиняет страдания, отдаваясь болезненным эхом.
– Ладно, – устало хлопнул по колену Сергей, – злодеи всегда любят потрепаться перед финалом, на том и попадаются, но я буду умней, – он поднялся, направляя на меня дуло, а я сжался пружиной и прыгнул вперед.
Наверное, Сергей был готов к тому, что я мог сопротивляться, единственное, он недооценил меня. Аневризма хоть и сделала слабее мое тело, зато необходимость спасти Регину добавила сил.
Я бросился на него, пытаясь выбить пистолет из руки, но он держал крепко. Я нанес удар ему в лицо, блокируя руку с оружием в захвате, и получил такой же, – по голове. Боль взорвалась алым, казалось, на глаза кто-то щедро плеснул красной краской, кроме которой я не видел ничего. Я дрался вслепую, сражался не только с ним, но и с собственной болью.
Она была острой, обезоруживающий, лишающей последней воли, но демоны внутри меня орали имя Регины, заставляя поднимать руки снова и снова. Где-то краем сознания я думал, что на самолет мы уже не успеем, да и вряд ли мне теперь понадобится ехать в Германию, но эти мысли были слишком разрушительны и отвлекали от цели.
Я позволил демонам вырваться наружу, перестав контролировать тело. Из горла вырвался утробный рык, я не сразу понял, что кричу я сам.
А потом раздался выстрел, второй, глушитель не скрадывал ни капли звука, и меня обожгло болью, но я не мог понять, была ли она от пули или шла изнутри.
Дышать было больно, но чужое тело, зажатое в тисках, перестало сопротивляться, став мягким и податливым в моих руках, но я не мог с ним ничего поделать, – я и сам потерял стержень, опускаясь на пол.
Последнее, что я услышал, был пронзительный женский крик.
Глава 76
Их драка завораживала своим уродством.
Я не могла отвести взгляд и не могла спрятаться, хотя прекрасно понимала: пистолет, зажатый меж двух тел, обязательно выстрелит, а по-другому этой схватке не закончиться.
Когда Максим, совершенно неожиданно для всех, прыгнул вперед, я растерялась. Слишком много потрясений пришлось пережить мне, слишком много восставших мертвецов, которых я успела оплакать.
То, что я испытала после его слов, трудно было описать – остро полоснули его слова, задели за живое. Клянусь, в другой ситуации я бы набросилась на Максима сама, за то, что он стал соучастником моего горя, за то, что заставил страдать, но сейчас у меня не находилось слов, сейчас услышанное не играло роли.
Мы боролись за свою жизнь, но чем больше попыток вырваться из этого дерьма я делала, тем сильнее скатывалась на дно.
И все же, я заставила себя сползти с кресла, опуститься на четвереньки, пытаясь отползти к дверям. Нужно было открыть замки, вырваться в подъезд, чтобы привлечь к себе внимание, возможно, охрана где-то поблизости, они смогут схватить Сергея.
Я пятилась, неотрывно глядя на драку, она была страшной, некрасивой, совершенно не такой, как показывают в кино. Они сражались, как животные, отчаянно загнанные в угол, которым нечего больше терять.
Я видела лицо Ланских, и в этом зверином оскале было все: боль, злость, жестокость. Он навалился на Сергея, опрокидывая его на пол. Они были схожей комплекции, и я не могла понять, на чьей стороне преимущество.
Максим ударил Сергея в очередной раз, а потом чуть замешкался, и тот успел выдернуть руку с пистолетом. Я зажмурилась, прячась за кресло, когда раздался выстрел, и почти сразу же – второй.
Сердце частило, липкий ужас охватил все тело, конечности будто одеревенели.
– Ты должна, Регина, – прошептала я, – должна посмотреть.
Они лежали оба, не шевелясь, Максим на Сергее, и под их телами расползалось кровавое пятно.
Я рванула к ним, ногой угодив в алую лужу, плюхнулась с размаха на колени, переворачивая Максима.
В груди Сергея алела дыра, его темная футболка быстро наполнялась кровью, у Максима я не видела никаких повреждений.
Аневризма, догадалась я, ему нельзя потрясений, она может лопнуть от чего угодно.
– Максим, не вздумай умирать, – шепнула я, прислушиваясь к его дыханию; оно было почти неразличимое, тяжелое, грудь едва вздымалась. Я бросилась искать телефон, прямо так, на четвереньках, боясь подняться. Теперь все вокруг было залито кровью, ладони и колени скользили по влажному полу, а я металась, как обезумевшая больная собака, пытаясь отыскать чертов мобильный.
Мне казалось, жизнь утекает из Ланских, как воздух из дырявого шарика, со свистом и безумной скоростью, а я не в состоянии заткнуть ничем эту дыру, и все мои попытки тщетны.
– Господи, где этот чертов телефон! – рявкнула я вслух, а потом увидела его – вот же он, лежит под диваном, за спиной Сергея.
Мне пришлось отодвинуть его тело в сторону. Боже, как я не хотела касаться того, что осталось от него, от человека, которого я когда-то считала сначала своим другом, потом врагом.
Даже его смерть не примирила меня с тем, что он наделал, мне казалось, что он умер слишком легко, но все эти мысли отходили на второй план, когда я понимала – если сейчас ничего не сделать, то умрет и Максим.
Несмотря на то, что я сегодня услышала, несмотря на все, что я о нем знала и не знала, важно было спасти его.
Я тыкала в экран, но пальцы мои, мокрые от крови, никак не попадали по нужной строчке, сенсор не желал реагировать. От отчаяния я была готова завыть, но с третьей попытки мне удалось набрать номер.
А потом были гудки, длинные, долгие, и я считала их, умоляя человека по ту сторону телефона ответить мне. Первый вызов остался без ответа, я зарыдала уже вслух, шепча Максиму:
– Я сейчас, сейчас, ты подожди только, не умирай. Тебя же Эйнштейном называли, ты самый умный, почему ты это не предусмотрел?
Я готова была взвалить его тело на себя и тащить в больницу, я бы справилась, сил во мне хватало. Но еще я понимала – его нельзя трогать, я могу навредить ему только больше, поэтому все, что мне остается, молиться и считать эти проклятые гудки.
Наконец, я услышала мужской голос, он говорил недовольно:
– Да! Кто это?
– Максим Ланских умирает, – мой голос сорвался, – помогите ему!
– Блядь, – выругался собеседник. Я боялась, что он не поверит мне, что прервет разговор или сочтет сумасшедшей, этот человек без имени, но он мне поверил, – где вы? Что с ним?
– Я не знаю, – я мотнула головой, – но если вы ничего не сделаете, он точно умрет.
