Текст книги "Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 68 страниц)

Один за другим подходившие эльдары, смертные, Механикус и постлюди с изумлением наблюдали за вознесением адской машины Телока. Независимо от происхождения, каждого из них заворожил неестественный свет и попрание физических законов.

– Отвратительное рождение, – произнесла Бьеланна. – Слёзы машины Ингир покинули погребальную утробу.

В глазах ясновидицы вспыхнули жестокие огоньки, и бремя возраста, которое видел Робаут, ушло. Чёрные линии под фарфоровой кожей стали золотыми прожилками на самом бледном мраморе. Казалось, что каждому из эльдаров придало сил излучаемое Дыханием Богов сияние. Полезное напоминание о том, что их чувства были сделаны не из того же теста, что человеческие.

– Всё время становится единым, – сказала она. – Даже когда нити прошлого и настоящего перерезаются, круговорот машины притягивает новые нити из будущего.

– Что это значит? – спросил Робаут.

– Новая жизнь дарует свой свет тем, кто её окружает, – ответила со слезами на глазах Бьеланна. – Это означает, что я обновляюсь. Это означает, что те, кого я считала потерянными навсегда, ещё могут получить шанс на жизнь.

Поезд представлял собой широкофюзеляжный грузовой транспорт. Он почти бесшумно и на невероятной скорости нёсся по линейным индукционным рельсам среди высоких шпилей мира-кузни. Он проезжал сквозь многочисленные промышленные комплексы, и внутри каждого виднелись явные признаки навсегда оставленного мира. Дыхание Богов поднималось на “Сперанцу” и Экснихлио больше не было нужно Телоку.

В каждой кузне неподвижно стояли сервиторы, чей трудолюбивый и исполнительный труд больше не требовался. Без их внимания оборудование грохотало и приближалось к опасной черте, за которой последует разрушение.

Машины Экснихлио умирали. Монолитные инфохранилища плавились без надлежащих обрядов успокоения. Генераторы изрыгали огонь и молнии, пока капризные реакторы вращались до критических уровней.

Котов находился в отделении водителя и пытался проложить маршрут, пока Павелька искала доступ к системам, ответственным за переключение рельсов.

Всё ради того, чтобы доехать до места, откуда поднималось Дыхание Богов.

До места, где был Телок.

А убийство Телока – это всё, что осталось Танне.

Он опустился на колени на решётчатый пол во втором отделении поезда, опустив перед собой меч острием вниз. Гарда оружия располагалась на уровне глаз, и Танна смотрел на образующего рукоять расправившего крылья беркута, восхищаясь искусным мастерством ремесленников.

Цепной меч нельзя назвать изящным оружием. Ни один знаменитый мечник никогда не владел им, и ни в каких эпических поединках никогда не сражались таким оружием. Это был клинок мясника, инструмент, созданный убивать настолько быстро и эффективно насколько возможно. И всё же этот клинок был совершенен, как и чёрный меч Варды. Дух внутри остался столь же острым, какими некогда были и его зубы.

Танна встал, поднял и повернул оружие. Он проверил вес клинка и сжал пальцы на рукояти, оценивая, как меч лежит в руке.

– Что-то изменилось? – спросил Варда.

– Легче на несколько граммов из-за выпавших зубьев, но во всём остальном не изменился, – ответил Танна.

– И мой, – согласился Варда, рассекая воздух полуночным клинком чёрного меча и внимательно изучая лезвие. – Думаешь, адепт Павелька всё же что-то сделала?

– Остаётся только надеяться, – сказал Танна. – Каким бы техноколдовством она не обработала клинок, я не могу его обнаружить.

Варда опустил меч и поднял руку Танны, к которой был цепью прикован меч. Звенья согнулись после схватки с тиндалосами.

– Твоя цепь, – произнёс Варда. – Она скоро порвётся.

– Ты беспокоишься, что я выроню меч?

– Нет, ни в коем случае, – ответил Варда.

– Тогда о чём?

– Настанет ли время, брат, когда я удостоюсь чести починить твою цепь, как ты починил мою.

Танна понимающе кивнул и сжал протянутую руку Варды, приняв предложенное чемпионом Императора братство. Остальные Чёрные Храмовники подошли к ним с обнажённым оружием и мрачными лицами.

Все они чувствовали одно и то же.

Крестовый поход близился к завершению.

Едва Танна подумал об этом, как крыша поезда смялась от множества сильных ударов. Оглушительный лязг железа о сталь. Похожие на мечи когти пробили металл, и гладкая крыша поезда отогнулась назад. Турбулентный воздух ворвался внутрь. Окна выбило, фюзеляж поезда смялся, и внутри захлестали высоковольтные кабели.

Танна бросился в сторону, когда что-то огромное и серебряное спрыгнуло в поезд. Громадное тело, оживлённое изумрудным колдовским огнём. В глазах пелена мёртвой статики и голод.

Выскользнули эбеново-чёрные когти.

– Тиндалосы! – крикнул он.

Глоссарий:

Bosonic Rites – бозонные литании

Caducades Mountains – Кадукадские горы

Cthelmax – Ктельмакс

data-stack – инфохранилище

Dataproctor – инфонадзиратель

Incaladion – Инкаладион

Jovian Eye – Око Юпитера

Martian synod – Марсианский синод

Secutor temple – храм Секутора

Zethian – зифианец

Микроконтент 15

Хокинс сражался на тренировочной палубе магоса Дахана больше раз, чем мог вспомнить. Но никакая симуляция, сколь бы сложной она не была, никогда не сможет полностью передать правду войны. Даже смертельно опасный подземный лабиринт каср Крета, населённый сумасшедшими варп-мутантами, вооружёнными кривыми ножами и “Потрошителями”, обладал атмосферой нереальности.

Но это?

Это было реальным.

Трупы, дымившиеся воронки и вопли – всё свидетельствовало о реальности этого боя. Неоновые потоки лазерных лучей и разрядов ксеносов заполнили располагавшийся на палубе имперский город, громадину из пласкрита и стали, который пахнул горячим металлом и маслом. Мобильные группы скитариев и вооружённых сервиторов сошлись в бою с врагом, который пробивался по открытому пространству к центру палубы.

Сотни сервиторов с бессмысленными взглядами бесцельно бродили по огромной площади с высокой статуей крылатого космического десантника посередине. Они напоминали Хокинсу впавших в прострацию гражданских, у которых не хватило здравого смысла убежать сломя голову, когда началась стрельба. Тысячи кристаллических воинов-конструктов игнорировали их, но всё же многие уже погибли в жарком перекрёстном огне.

Хокинс и командный взвод заняли позицию у правого борта палубы в недавно собранном здании величиной с пещеру. Их окружали вырванные взрывами куски арматуры и карбона. Укрывшись за обломками, с которых открывался вид на всё поле боя, Хокинс отдавал приказы подразделениям кадианцев на тренировочной палубе, крича в вокс-трубку, чтобы его услышали сквозь какофонию выстрелов. Позади него Рей и пять гвардейцев вели огонь сквозь торопливо проделанные амбразуры. Остальные солдаты перезаряжали оружие или готовили подрывные заряды.

Зелёный огонь отбрасывал неровные прыгающие тени.

Взрывы разносили собранные постройки на куски. Горящие тела падали среди опустошённых руин. Большинство были облачёнными в сталь скитариями, но встречались и кадианцы. Гвардейцы с алыми эмблемами роты Крид выпрыгивали из объятого пламенем здания.

Они бежали, стремясь укрыться в тени огромного и напоминавшего кафедральный собор комплекса, который доминировал над этой частью площади. Скоординированный огонь с многочисленных защитных валов и из бронированных дотов умело прикрывал их перемещение.

Ударная рота лейтенанта Геранд сражалась на оборудованных позициях в здании за углом, похожем на зал правосудия Адептус Арбитрес. Хокинс разделил роту Вальдора на мародёрствующие боевые группы и направил в полуразрушенные руины, откуда они должны были уничтожить врага продольным ракетным огнём.

Хокинс пригнулся, когда изумрудный взрыв взметнул осколки камня и куски решётчатой палубы. Он внимательно осмотрел поле битвы, пытаясь понять, не упустил ли возможность использовать какую-нибудь ошибку врага. Он ничего не увидел, но планировка города показалась ужасно знакомой. Что-то в глубине разума говорило ему, что он уже видел это место прежде, но где?

Дахан уже проводил их через подобную симуляцию? Нет, не похоже.

– Почему эта статуя никак не выходит у тебя из головы? – спросил он сам себя, а затем усмехнулся, когда внезапно пришёл ответ и он узнал поле битвы.

– Вот умный металлический ублюдок, – произнёс он.

– Что, сэр? – спросил Рей, пригнувшись под дымившейся импровизированной амбразурой. Едва переведя дыхание, Рей умело заменил силовую ячейку ружья.

– Знаешь, где мы находимся, сержант?

– Прошу прощения, сэр, но в вопросе какой-то подвох? – ответил вопросом на вопрос Рей, стирая пятна крови и пота со лба.

– Ну же, Рей, – сказал Хокинс, указывая на площадь. – Смотри!

– И что я должен увидеть, сэр?

– Ту статую. Кто это?

От непонимающего взгляда Рея Хокинс усмехнулся:

– Ну же, гигантский космический десантник с крыльями? Часто таких встречал?

– Лорд Ангелов? – наконец рискнул Рей. – Сангвиний?

– А теперь посмотри на здание позади него.

– Дворец Мира! – воскликнул Рей, и Хокинс едва ли не увидел, как у сержанта щёлкнуло в голове, когда сработали врождённые знания военной истории кадианцев. – Хай-Чжань! Это – чёртов Воген, сэр. Это – площадь Ангела.

– Вероятно, Дахан отправил сервиторов построить его, как только начался абордаж, – сказал Хокинс. – Он понимал, что полк кадианцев знает, как сражаться в Вогене.

– Возможно, он всё же разбирается в нас, – произнёс Рей, вернувшись к импровизированной бойнице.

Как и любой кадианский офицер Хокинс знал битву за Воген от и до. Из подробных отчётов солдат, которые сражались за столицу Хай-Чжаня, он знал все секреты города. Это давало им преимущество.

– В укрытие! – крикнул Рей. – Бежим!

Хокинс не стал переспрашивать и побежал. Внушительного размера сержант уже нёсся впереди, как спринтер двигая руками. Хокинс мчался к оставшимся после обстрела руинам, в которых он теперь узнал воссозданный трансформаторный хаб Зета-Лямбда.

Где сержант Олифант в одиночку отбил знамя роты у стаи мутантов в двести десятый день битвы.

От вспышки яркого света Хокинс увидел впереди свою тень. Сокрушительная взрывная волна ударила в спину, и его подбросило в воздух. Окружающий мир исчез, остались только грохот и шок взрыва, и он тяжело врезался в стену.

Столкновение выбило воздух из лёгких. Он попытался вдохнуть, наблюдая, как кипящая колонна зелёного света в форме гриба расцвела на модульной конструкции. Угол здания рухнул и в оглушительной лавине обломков увлёк за собой половину крыши.

– Вовремя предупредил, сержант! – воскликнул Хокинс, перекрикивая звенящее эхо взрыва. Он с усилием поднялся на колени, спина чувствовала себя так, словно на неё наступил дредноут.

– Они пустили в ход тяжёлых! – ответил Рей, поторапливая солдат укрыться в трансформаторном хабе.

Хокинс взобрался на дымившуюся плиту из прессованного бетона, из которой, словно конечности ракообразного торчала арматура. Сквозь клубы дыма и потоки зелёного огня он увидел, как на палубу вошли тяжёлые кристаллические существа. Неуклюжие напоминавшие крабов твари, множество чудовищных сороконожек и гиганты высотой с огринов, которые выглядели жёсткими и не склонными к лишним размышлениям.

Эти последние существа несли гладкие щиты, достаточно широкие, чтобы их можно было смело назвать осадными. Из многогранных шкур остальных выступали обвитые молниями шипы энергетического оружия, такие большие, словно предназначались для сверхтяжёлой техники.

– Нам нужны пушки побольше, – заметил Рей.

Хокинс кивнул, осматривая развалины трансформаторного хаба:

– Где Лет? – спросил он. – Где мой вокс-связист?

– Погиб, сэр, – ответил Рей, прижавшись спиной к склону разбитого кирпича. – Его и вокс-передатчик разорвало на куски.

Хокинс выругался и посмотрел туда, где рота Крид отражала фланговый удар кристаллических врагов. Даже сквозь дым было сложно не заметить напоминавшую кнут антенну связиста Крид.

– Прикрой меня, сержант!

– Что вы задумали?

– Мне нужен вокс, а у Крид он есть, – ответил Хокинс, повесив ружьё на ремень и присев на краю обломков.

– Здесь пятьдесят метров, сэр! – воскликнул Рей.

– Знаю, совсем близко, – сказал Хокинс, выскочил из укрытия и помчался изо всех сил. Стремительные разряды ударили рядом в палубу. Целились в него? Он не знал. Хокинс мчался, пригнувшись, перебегая от укрытия к укрытию, ныряя, перекатываясь и останавливаясь только перевести дух.

Он услышал крики впереди, солдаты подбадривали его. Вокруг, пронзая дым, замелькали лучи прикрывающего огня. Хокинс упал на последних двух метрах, и неуклюже перекатился к обожжённому и покрытому вмятинами борту укрытой в окопе “Химеры”.

Лейтенант Карха Крид ждала его у заднего защитного щитка гусеницы “Химеры”. У неё было тонкое лицо с острыми чертами и такими же высокими скулами и грозными лбом, как и у её прославленного дяди.

– Вы двое – самые везучие сукины дети, которых я когда-либо видела, – сказала она.

– Принято к сведению, лейтенант, – сказал Хокинс. – Постойте, двое?

– Вы помните, о чём я вас просил, сэр? – произнёс Рей, тяжело дыша и нахмурив под шлемом порезанный лоб.

– Я рассмотрел твоё предложение и решил не следовать ему, – ответил он, довольный, что Рей последовал с ним, не смотря на риск. Хокинс хлопнул сержанта по плечу и повернулся, обращаясь к Крид:

– Мне нужен ваш вокс, Карха. Мне нужно связаться с Яном Коллинсом в кузницах Тарентека. Нам нужны танки.

Крид кивнула и побежала за связистом. Хокинс воспользовался передышкой, чтобы осмотреть людей на позиции. Он прищурился, увидев двоих, которые заслуживали отдельного внимания:

– Что, чёрт возьми, вы двое тут делаете?

Гуннар Винтрас спустился со стрелковой ступеньки, он небрежно держал лазерное ружьё у бедра, словно какой-то катаканский охотник за славой.

– После всех тренировок, через которые меня прогнал сержант Рей, я подумал, что будет неплохо провести некоторое время в компании пехоты, – ответил Винтрас со своей невыносимой жемчужной усмешкой. – Просмотреть, чего стоят все эти разговоры о долге и чести.

Хокинс подавил желание ударить его и повернулся к Силквуд:

– А что насчёт вас? – спросил он. – Разве вы не должны быть на “Ренарде”?

– Эмилю не нужна моя помощь для управления шаттлом, – сказала она. – Кроме того, я – кадианка. Моё место здесь.

Хокинс понимающе кивнул и в этот момент прибежал связист. Судя по нашивке на плече, его звали Вестин. В рюкзаке за спиной гвардейца располагался громоздкий завёрнутый в ткань передатчик, исходящие от него волны тепла заволакивали воздух. Как и большинство связистов, Вестин был тощим и жилистым, с сутулыми плечами и вечно затравленным взглядом.

Хокинс развернул его и нажал на рукоять сбоку на передатчике. Он прижал вокс-трубку к одному уху, и зажал ладонью другое:

– Позывной каср Секундус, приём – произнёс он. – Проклятье, Коллинс, где ты? Где обещанные танки?

После секунды или двух помех в наушнике раздался голос офицера снабжения, как обычно уставшего от вопросов:

– Делаем всё возможное, сэр, – сказал он.

Хокинс вздрогнул, когда разряд зелёного огня пробил наклонную броню “Химеры”, заставив её покачнуться на гусеницах. Мелкий удушливый туман напоминавшего пепел материала взметнулся зернистым дымом. Он услышал крики вдоль линии защитников.

– Делай всё быстрее, Ян, – сказал он. – Мне нужны эти танки. И титаны то же, если ты хочешь пережить это тысячелетие.

– Титаны Сириуса не двигались с тех пор, как я здесь, сэр, – с отвращением проворчал Коллинс. – Куча дерьма насчёт обрядов пробуждения, надлежащих ритуалов и прочий вздор. Они перекрыли маршруты движения. Я не могу получить ничего в количестве, которое будет иметь хоть какое-то чёртово значение.

Хокинс раздражённо выдохнул и произнёс:

– Ясно. Делай всё, что можешь, я высылаю помощь.

– Помощь? Что? Я не… – ответил Коллинс, но Хокинс уже резко повесил трубку на вокс-передатчик Вестина.

– Вы двое, идите сюда, – сказал он, махнув Силквуд и Винтрасу. – Силквуд, полагаю, вы сможете управлять этой “Химерой”.

Она кивнула.

– Хорошо, отправляйтесь в носовые кузницы Тарентека. Вы разбираетесь в танках, поэтому помогите кадианцам вывести их как можно быстрее. Винтрас, отвесьте вашим братьям пинка и попросите принять вас обратно. Я хочу, чтобы “Лупа Капиталина” и “Канис Ульфрика” шли рядом с моими танками. Я хочу, чтобы вы снова управляли “Амароком”. Это ясно?

– Я никого ни о чём не прошу, – ответил Винтрас.

– Сегодня попросите, – сказал Хокинс, и его взгляд похоронил язвительный ответ Оборотня. Принцепс “Пса войны” кивнул и перекинул ружьё за плечо.

– Я хочу остаться, – возразила Силквуд. – Я хочу сражаться.

– Вы – дочь Кадии, – перебил Хокинс. – Выполняйте чёртовы приказы и катитесь отсюда!

До путешествия Бьеланны по Пути Провидца ей довелось пережить примитивную радость военной маски на Пути Кхейна. Она едва помнила эту часть своей жизни, кровавый ужас того, что она видела и делала, был заперт в непосещаемой темнице вечной памяти.

В бою существовал не только ужас, но и красота, изящная балетная поэзия в танце воюющих сторон.

В схватке с тиндалосами не было ничего подобного.

Разум Бьеланны отшатнулся от дистиллированной ненависти, исходящей из каждой металлической поры. Океаны крови цеплялись за них саваном сотни посвящённых убийству жизней.

Тиндалосы были слишком быстры, смертоносны и безжалостны для любой поэзии. Их смерти требовали жёстких быстрых строф, а не эпического мечтательного плача.

И какие воины подходили для такого боя лучше Жалящих Скорпионов и Воющих Баньши? В этом танце не было изящества, только возвышенно стремительные режущие удары когтей и мечей. Зубы щелкали, мандибластеры плевали. Сюрикеновые диски раскалывались при попаданиях, а по поезду разносились вопли и песнопения любимых дочерей Мораи-Хег.

Они не уступали в скорости тиндалосам, воплощениям ужаса с изогнутыми клинками вращавшегося хрома и изумрудного огня. Потрескивающие мандибластеры опаляли шкуры из необычного металла, а мечи превратились в размытые пятна призрачной кости.

Но сколь быстро и упорно не сражались эльдары, каждая рана затягивалась несколько мгновений спустя.

– Хватит, – прошептала Бьеланна, притягивая энергию пряжи. Она наполнила ясновидицу силой, которую та, казалось, не чувствовала целую жизнь. Давящие металлические стены “Сперанцы” душили связь с пряжей, а Экснихлио не позволял бросить ни одного якоря в настоящем.

Теперь эти отвлекающие факторы исчезли.

Бьеланна охотилась на зверя в пряже, просеивая тысячу вариантов вероятного будущего в секунду, пока не нашла грязную нить убийства, протянувшуюся назад в давно мёртвую эпоху.

– Да нависнет над тобой судьба Эльданеша, – произнесла она, притянув ткань будущего и перерезав нить зверя движением пальцев.

И в этот момент каждый клинок и взрыв убийственной энергии нашёл путь сквозь броню, сила воли Бьеланны слила судьбы воедино. Регенерирующее сердце чудовища разлетелось на куски, уничтоженное настолько окончательно, что никакая сила во вселенной не могла его восстановить.

Бьеланна взмахнула рунным мечом, целясь в голову тиндалоса, и рассекла челюсти. Череп зверя раскололся пополам и мёртвый свет в глазах погас навсегда. Враг рухнул на палубу безжизненной массой металла и механизмов.

Она повернулась на пятках, и бесчисленные варианты будущего хлынули в неё.

Тысячу раз тысяча поединков разворачивалась вокруг, эльдары и космические десантники двигались к песне будущего, сто возможностей порождали миллион возможных исходов, каждый в свою очередь разрастался паутиной вариантов в геометрической прогрессии.

Бьеланна видела их все.

Фюзеляж поезда прогнулся, когда тиндалос впечатал Танну в стену. Когти вонзились в доспех. Кровь побежала по чёрному панцирю. Танна ударил зверя коленом в живот. Металл деформировался, захват ослаб. Сержант высвободился и пригнулся, избежав мощного удара, который вырвал параллельные борозды в металлической обшивке за его спиной.

Плечо врезалось в него и сбило с ног.

Нога с когтями устремилась вниз. Он перекатился. Вскинул меч, парировал и ушёл в сторону.

Нельзя снова позволить оттеснить себя к стене.

Танна поднял меч и шагнул вперёд.

Их взгляды встретились. В глазах зверя не было ничего кроме желания увидеть его мёртвым. По крайней мере, в этом они были похожи.

– Давай, – прорычал он.

Тиндалос прыгнул. Он уклонился от атаки и с рёвом выдохнул. Меч ударил по жёсткой короткой дуге. Когти разорвали воздух. Клинок попал в верхнюю часть плеча. Зубья вгрызлись в металл, разбрасывая блестящие осколки. Танна сжал меч двумя руками и распилил вниз.

Враг не остался в долгу и ударил локтем. Прорезиненные уплотнения на бедре рассекло, и сержант заворчал, когда изогнутое лезвие скользнуло по кости. Он вырвал меч и размахнулся по безрассудно широкой дуге.

Он попал зверю высоко в шею. Обезглавливающий удар.

Острые зубья разорвали металл, кабели и биоорганические полимеры. Брызнула вязкая чёрная жидкость. От вопля зверя на мгновение отключились авточувства. Голова тиндалоса безвольно повисла, не отрубленная полностью, но всё же без сомнения получившая смертельный удар. Танна почувствовал горечь, когда увидел вокруг ужасной раны потрескивающую паутину красно-зелёного колдовского огня.

Он потратил мгновение, чтобы осмотреться и понять, как развивается ситуация. Один тиндалос атаковал Яэля, пока Варда и Иссур сражались с вожаком стаи. Ясновидица эльдаров стояла над павшим зверем, пока её воины сражались со вторым. Сюркуф и Павелька отступили в кабину водителя вместе с кадианцами, Котовым и двумя скитариями.

Это не тот бой, который могут выиграть смертные.

Поезд покачнулся на магнитной подвеске, поворачивая по крутой дуге. Точно спроектированный корпус пострадал от атаки тиндалосов, а во время движения на такой огромной скорости даже малейшее отклонение в аэродинамике могло привести к катастрофическим последствиям. Турбулентный воздух ворвался внутрь подобно урагану, и Танна схватился за туго натянутый кабель, когда направление ветра изменилось из-за поворота поезда.

Металлический пол вагона пошёл волнами, панели обшивки вздымались, словно паруса. Скоро магнитное соединение между поездом и рельсом исчезнет.

Потрескивающие паутины мороза протянулись по нескольким оставшимся в оконных рамах осколкам стекла, и Танна почувствовал во рту горький привкус. Отчасти от крови, отчасти от колдовства.

Он увидел, что шлем Бьеланны обвили мерцающие языки белого огня, похожие на прозрачный ореол психической энергии. Он понятия не имел, что она делала.

Тиндалос снова атаковал. Танна взмахнул мечом вверх. Голова зверя всё ещё безвольно лежала на плече. Зелёный свет в ране шипел и плевался, сражаясь за восстановление причинённых повреждений.

Но это не работало.

Внезапная уверенность наполнила Танну.

Он видел точное место, куда следует ударить, и понимал какую именно силу нужно приложить. Он совсем чуть-чуть изменил угол предполагаемой атаки. Вдохнул полные лёгкие воздуха и прыгнул навстречу тиндалосу. Цепной меч устремился по уже представленной дуге. Возникло сильное чувство дежавю.

Цепной меч ударил тиндалоса именно туда, куда он ожидал.

Зубья рассекли биомеханическое мясо и металл шеи, и разрубили грудную полость. Конечности зверя сжались, и Танна вырвал меч, заодно вытащив множество щёлкающих, жужжащих и потрескивающих механизмов. Пронизывающее машинные органы зелёное свечение стало тёмно-красным.

Тиндалос рухнул, статика в глазах потухла, когда он умер.

– Спасибо, магос Павелька, – произнёс Танна.

Яэль пронзил мечом сердце своего врага. Удар был настолько точным, словно был направлен рукой самого Дорна. Зверь развалился на части, как если бы в нём что-то взорвалось, он кричал и выл от ужасных мук, уничтожавших его изнутри.

Также сражались и эльдары, идеально точно нанося каждый удар и причиняя максимальный ущерб. Тиндалосы были обречены, техноволшебство кода Павельки лишило их регенеративных способностей, а психическое колдовство эльдарки ослабило скорость и умения.

Только зверь Варды и Иссура не собирался умирать. Мечники нанесли вожаку стаи множество ударов, но отвратительная энергия в его сердце была на порядок больше, чем у его сородичей. Он отступил от Храмовников и подошедших эльдаров.

– Возьмём его числом, – сказал Варда, встав рядом с Танной.

– Тр… тр… трое на одного, – сквозь зубы произнёс Иссур.

– Нет, – возразил Танна, когда поезд снова покачнулся. Ураганный ветер сорвал последний кусок крыши. Поезд вошёл в очередной поворот и на этот раз накренился сильнее. Танна увидел, что хвост состава начал сходить с рельс.

Первым эта участь постигла последний вагон, который упал в туман вопящего магнетизма и потянул за собой следующий. Оба превратились в обломки алюминия. Листовая сталь рвалась, как бумага. Их примеру последовал ещё один вагон, увлекая своим весом за собой остальных.

– Уходите все! – крикнул Танна. – Уходите в кабину. Немедленно!

Яэль протиснулся в тамбур кабины. Бьеланна и выжившие эльдары легко проскользнули внутрь, а в это время последний тиндалос повернул гигантский зазубренный череп и увидел то, что видел Танна.

Он направился по шатавшемуся из стороны в сторону вагону к ним.

– Вперёд! – крикнул Танна и приготовился. Он принял боевую стойку, согнув ногу. Варда и Иссур знали, что сейчас лучше не спорить. Они последовали за братом и эльдарами.

– Только я и ты, – произнёс Танна.

Тиндалос прыгнул и Танна пригнулся. Меч взметнулся, разрубая живот. Брызнули блестящие осколки разрезанного металла и маслянистая жидкость. Красно-зелёный свет заполнил рану. Зверь ударил в ответ, пробив когтями нагрудник. Танна почувствовал, как ноги оторвались от настила вагона. Он болтался, словно приманка на крючке. Он взмахнул клинком. Челюсти зверя сомкнулись на руке с мечом и плотно сжались.

Подобные кинжалам клыки пронзили керамит и плоть.

Танна взревел от боли, когда зверь повернул голову и оторвал правую руку. Меч остался в руке и висел между зубами чудовища на перекушенных звеньях цепи. Вожак стаи отбросил его и Танна покатился, прижимая обрубок руки к груди. Он поднялся на колени и в этот момент тиндалос навис над ним, злорадствующий убийца, который смаковал мгновения, перед тем как прикончить свою жертву.

Зверь повёл головой, видя, как всё больше вагонов слетают с маглева. Через несколько секунд падающий водопад доберётся и до него, но он не собирался оставаться здесь к этому времени.

Как и Танна.

Он бросился к тиндалосу и схватил свисавший меч оставшейся рукой. Пальцы сжались на обмотанной проволокой рукояти. Было невозможно вытащить цепь, её звенья прочно застряли в челюсти зверя.

Но Танна и не собирался вытаскивать меч.

Он изо всех сил вонзил клинок в пластину пола, вкручивая глубоко в лежавшие под ней механизмы. Тиндалос дёрнул головой, но цепь, связывающая клинок с его челюстью, только туго натянулась. Словно пойманный зверь он кружился и корчился, стремясь освободиться от оружия Танны.

– Мы умрём вместе, чудовище, – произнёс Танна.

– Нет, – сказал Варда, подхватив Танну под плечи и потащив назад. – Он умрёт один.

Танна удивлённо оглянулся.

Чемпион втащил Танну в кабину. Позади них тиндалос, наконец, освободил клыки от застрявшего меча. Он уставился на Храмовников безжалостным взглядом, словно уже представлял, как убьёт их.

– Пора, Котов! Отцепляйте! – крикнул Варда, когда зверь шагнул к ним. Поезд покачнулся, когда пришла пора и их вагону сойти с рельса. Танна услышал лязг расцепляемых штифтов.

Тиндалос прыгнул, когда вагон начал падать.

Он закружился, врезался в землю и взорвался.

Скорость и свирепость удара мгновенно уничтожили вагон, превратив некогда изящный корпус в ураган вращавшихся осколков и вздымавшихся обломков.

Танна выдохнул, а тем временем локомотив маглева уносил их всё дальше.

– Я сказал тебе уходить, – произнёс он.

– Я никого больше не оставлю, – ответил Варда.

Танки выдвигались на позиции, хотя и не достаточно быстро.

Ян Коллинс шагал по разметке для подготовленной техники храма-кузни магоса Тарентека, придерживаясь точно отмеченных пешеходных маршрутов. В ином случае он рисковал случайно оказаться на рабочих зонах палубы, где можно было запросто угодить под колёса или гусеницы проносившихся мимо тележек с боеприпасами или топливозаправщиков.

В кузнице кипела бурная деятельность: краны перемещали танки из отсеков хранения, непрерывно мелькали заправочные машины, из бункеров нижних палуб на цепях поднимали платформы с оружием. Повсюду сновали сотни техножрецов, указывая сигнальными жезлами направление движения полковой бронетехнике.

“Химеры” и “Адские гончие” собирались в роты и выдвигались в зоны ожидания, где в них загружали топливо и боеприпасы. Десятки техножрецов ходили среди армии бронетехники, подобно воинам-жрецам древности, каждый держал в правой руке кропильницу со священными маслами. За ними следовали распевающие молитвы сервиторы с курящимися жаровнями и лежавшими на мягких подушках реликвиями.

Коллинс от всей души желал, чтобы они поспешили.

На другом конце ангара в облаках выпускаемого пара стояли титаны легио Сириус, из их военных горнов доносились стоны и рёв. Гигантское оружие покачивалось над головой в захватах огромных кранов, оставляя за собой шлейф пара и брызгая на палубу мелкими каплями тумана священных масел. Каждое оружие сопровождала туча сервочерепов и молитвенные бинарные песнопения. Как и Механикус, легио делал всё неспешно и неторопливо.

Пока только один “Пёс войны” покинул грузовую колыбель.

– Бой закончится раньше, чем они будут готовы, – пробормотал он, когда инфопланшет загудел, возвещая о появлении нового символа готовности.

Рота “Химер”. “Лима Тао Секундус”.

– Сверхтяжёлая техника, – проворчал он младшим офицерам, которые следовали за ним по пятам, словно верные гончие. – Мне нужна чёртова сверхтяжёлая техника.

“Гибельные клинки” и “Штормовые молоты” ещё не выдвигались, потому что следуя своему распорядку, Механикус отложили их развёртывание. По сути 71-й являлся моторизованным пехотным полком, а протоколы Механикус отдавали приоритет БМП.

Пытаться объяснить техножрецам, что Хокинсу требовалась боевая техника, было всё равно, что пытаться вырвать у змеи жало. Никакие крики или доводы о потере корабля не убедили главных палубных магосов изменить предписанные процедуры. Как заместитель по тылу Коллинс с большим уважением относился к регламентам и типовым распорядкам действий, но происходящее почти свело это уважение к нулю.

Ещё один символ вспыхнул на планшете. Приказ об изменении задачи и маркер нового местоположения.

– Какого чёрта?

Он нажал на символ и посмотрел на обозначенное местоположение.

– Вы шутите, – произнёс он, наблюдая как три “Гибельных клинка” покачнулись в противоположную сторону на укреплённых подвесных путях и зафиксировались на прежнем месте. – Они возвращают их?