Текст книги "1876"

4

День выборов: седьмое ноября 1876 года.

В октябре в штате Огайо большинством в шесть тысяч голосов победили республиканцы. Биглоу и Пелтон оказались правы: чуть больше денег и старания, и штат мог проголосовать за демократов. С другой стороны, в октябре же штат Индиана отдал предпочтение демократам большинством в пять тысяч голосов.

Я был слишком занят и бросил свои записи. Пишу сейчас только потому, что нервничаю, не знаю, чем заняться; я больше ничем не могу помочь губернатору, судьба которого ныне в руках избирателей.

В эту минуту миллионы людей, которые даже краешком глаза не видели Тилдена или Хейса и не имеют представления о позициях, которые они занимают, делают выбор между ними, и я боюсь, что за Хейса будут голосовать, потому что считают его противником римско-католической церкви, а за Тилдена – по причине прямо противоположной. Хейс сам несет ответственность за то, что избирательная кампания задела вопросы религии. Он сказал своему близкому другу: «Тяжелые времена – наш злейший враг», а посему бейте католиков-иммигрантов. Однако фраза «Тилден и реформа», похоже, услышана. Доказательства? Президент Грант назначил 11501 заместителя начальников полицейских участков и 4813 испекторов избирательных участков, особенно в демократических округах северных городов и на Юге, где также преобладают демократы. Только что сообщили, что грантовские инспекторы в Филадельфии носят значки республиканской партии и чинят всяческие препятствия тем, кто хочет голосовать за демократов.

Эмма по-прежнему с Дениз в еще не законченном доме Сэнфордов на Пятой авеню. Сам Сэнфорд уехал на Запад работать в пользу Хейса. Если он будет прилежен, Запад наверняка проголосует за Тилдена.

С подозрительной покорностью Джон Эпгар согласился отложить назначенное на октябрь бракосочетание в церкви Благоволения. С виноватым видом мы совершаем периодические набеги в страну Эпгарию и ощущаем в ее атмосфере некоторый холодок; что это, предвестие суровой зимы?

Однако Эмма нашла довольно-таки благовидный предлог. Она сказала Джону, что обеспокоена состоянием здоровья Дениз (она вполне здорова) и своего любимого отца (его здоровье стремительно ухудшается, но я не позволяю себе сосредоточиваться на этих мыслях). Во всяком случае, Джон понимает, насколько важны для нас итоги выборов, и он не стал возражать. Я с ним не виделся с того вечера, который мы провели в обществе мистера Клеменса.

Как только кончится этот день – если он вообще кончится! – я должен серьезно и основательно поговорить с Джоном и Эммой об их браке, о будущем, о Франции, куда – если того пожелает господь и если Тилден будет приведен в марте к присяге в качестве президента – я поеду американским посланником.

Сейчас полдень. Я в своем одноместном номере отеля «Пятая авеню»; пишу в постели. Черная туча повисла над Медисон-сквер. Идет холодный дождь. По традиции плохая погода – доброе знамение для демократов, поскольку это значит, что республиканцы-фермеры в северной части штата Нью-Йорк останутся дома, а голосовать будут только верные члены партии в городе. Сейчас я отправлюсь в «Эверетт-хаус», где должен появиться Тилден. В городе делают ставки на победу Тилдена в отношении 100: 80.

Сегодня утром я видел Заха Чендлера, когда он с кем-то из «стойких» входил в Угол таинств.

– Какие перспективы? – не удержался я от вопроса.

– Просто ужасные, – искренне признался Чендлер. Теперь он может позволить себе любую откровенность, потому что никакая газетная статья – ни моя, ни чья угодно – не в состоянии уже ничего изменить. Избиратели голосуют.

Малосущественная, но все же новость: «босс» Твид арестован в Испании и будет возвращен в нью-йоркскую тюрьму. Наверное, это хорошее предзнаменование, оно напомнило стране первую победу Тилдена над силами тьмы.

Рука у меня дрожит, я едва разбираю собственные каракули. Впервые эту дрожь я отношу не за счет болезни, а совершенно нормального crise de nerfs [61]61
  Нервного припадка (фр.).


[Закрыть].

Полночь. Седьмое… нет, уже восьмое ноября.

Вскоре после полудня губернатор Тилден, проголосовав, прибыл в «Эверетт-хаус». Я находился в толпе, которая встретила его овацией, когда он входил в бальную залу отеля.

Тилден казался спокойным и выглядел по-президентски; на нем был черный сюртук с красной гвоздикой в петлице. Я хотел подойти к нему с идиотским намерением пожать руку. Но сквозь такую толпу протиснуться было невозможно. К счастью, я нашел полковника Пелтона, который сказал мне: «Поедемте с нами на Грамерси-парк. Там установлен прямой телеграф. Очень скоро начнут поступать первые результаты».

Примерно в четыре часа пополудни я поехал в пелтоновском экипаже на Грамерси-парк, где небольшая толпа, несмотря на холод и дождь, ожидала губернатора.

В гостиных и кабинете толпились люди из ближайшего окружения Тилдена. Грин стиснул мою руку. У Биглоу кружилась голова от предвкушения победы. Миссис Пелтон, хотя и была крайне возбуждена, все же вежливо осведомилась об Эмме.

– Она играет роль сиделки миссис Сэнфорд.

Вообще-то Эмма как будто преодолела, хотя бы временно, свой африканский недуг. Она расстроена поражением ее любимого вождя Блейна. «Кроме всего прочего, – сказала она мне, – я не знакома с генералом Хейсом. А что касается твоего губернатора Тилдена… я всячески желаю ему победить». – «Однако он тебя не волнует». – «Ему недостает истинного дикарства, папа. Извини. Виновата, наверное, я сама. В Вашингтоне я слишком долго питалась сырым мясом».

Когда Тилден вошел в свою собственную гостиную, раздались аплодисменты; это показалось мне очень смешным, но мы все сгорали, то есть сгораем, от возбуждения.

Когда я пожимал руку губернатора, его опущенное левое веко слегка приподнялось и на лице мелькнула едва заметная улыбка.

– Мы пережили нескончаемо длинные лето и осень, не правда ли, мистер Скайлер?

– За ними последует зима без тревог и печалей.

– Надеюсь, вы не ошибаетесь. Но скажите мне, – его глуховатый голос перешел в шепот, – о вашихсимптомах. В глазах двоится?

– Все прошло, – соврал я, но ведь никакой президент не согласится отправить во Францию посланника-инвалида. – Я помолодел.

– Ужасно забавно, но я тоже помолодел. Исчезли головные боли. – Он тоже лгал, и по той же причине: никакой республике не нужен немощный президент.

Хотя результаты еще не поступали, по телеграфу отовсюду идут поздравления новому президенту.

Одним из первых поздравил губернатора Макклелан, соперник Линкольна на выборах 1864 года. Поскольку с ним ассоциировалась политическая, да и военная катастрофа, я счел это плохим предзнаменованием. Однако Биглоу меня ободрил: «Мы убеждены, что Нью-Йорк за нами. А кто выигрывает в Нью-Йорке, тот побеждает в стране».

После обеда мы с губернатором во главе отправились обратно в «Эверетт-хаус», где толпы людей заполнили все фойе.

Тилден устроился в комнате, примыкающей к главной бальной зале; там был установлен телеграфный аппарат. Хьюит и Грин сели по обеим сторонам. Все мы, остальные, служили греческим хором великому главному эсхиловскому герою.

Первый результат: Тилден победил в Нью-Джерси. Из бальной залы, подобно волнам, ударяющим о берег, докатываются громкие приветственные крики. Мы тоже поздравляем губернатора.

Глаза Тилдена начинают слегка поблескивать, а на щеках вдруг появляется краснота, смахивающая на чумные пятна, или, скорее, стигмы. Нет. Не улыбайтесь. Сегодня я бесхитростный хроникер.

Новые результаты: Тилден победил в штате Коннектикут. Снова волны ударяют о берег в соседней комнате. Грин кричит: «Полная победа, губернатор!»

Но Тилден покачивает головой и что-то бормочет; я его не слышу.

– Все решит голосование в Нью-Йорке, – в сотый раз повторяет Биглоу. До половины двенадцатого вечера мы ждали результатов из Нью-Йорка. Наконец они поступили.

Тилден победил в городе, с большим отрывом лидирует по штату в целом.

Хьюит поворачивается к помощнику: «Пошлите телеграмму в «Нью-Йорк тайме», спросите редактора, с каким перевесом они признают нашу победу». Все смеются.

Дверь в бальную залу распахивается, энтузиазм берет верх. «Тилден! Тилден! Тилден!» – скандирует публика.

– Идемте, – сказал Хьюит, помогая встать отнюдь не упирающемуся Тилдену. – Они хотят вас видеть, мистер президент!

При этих словах мы тоже подключились к хору приветствий и в состоянии помешательства, близком, как я полагаю, к сексуальному экстазу, двинулись вслед за Тилденом в переполненную людьми и тусклую от табачного дыма бальную залу, где тысяча человек поздравляли друг друга до хрипоты, пока скромная фигура в черном сюртуке пробиралась среди них, создавая вокруг, точно по волшебству, свободное пространство. Никто не стремился прикоснуться к герою, как обычно стремится толпа, заполучившая, по крайней мере на четыре года, свое божество.

Я вернулся в гостиницу; в фойе было пусто. Ночной дежурный, подмигнув, сказал мне, что из штаб-квартиры республиканцев все куда-то исчезли, как только пришло сообщение о победе Тилдена в штате Нью-Йорк.

– Там никого не осталось, кроме клерка Кленси; он задержался, чтобы прибраться.

– А где оба Чендлера?

– Зах Чендлер пошел спать. – Дежурный перешел на шепот. – Он прихватил с собой бутылку виски.

Наш разговор прервал мощный голос, показавшийся мне зловеще знакомым:

– Как пройти в штаб-квартиру республиканской партии?

Я повернулся и увидел одноногого генерала Дэниела Э. Сиклса. Этот колоритный тип в бытность свою членом палаты представителей хладнокровно убил любовника своей жены и забрал ее обратно. Он потерял ногу в битве при Г еттисберге и прославился тем, что из-за него северяне чуть было не проиграли войну. В последние годы он служил американским посланником в Испании, совмещая эти обязанности с утолением невероятного сексуального аппетита ссыльной испанской королевы; ее дом на авеню Клебер в Париже мы всегда обходили стороной, как и дом le roi américain de l’Espagne [62]62
  Американского короля Испании (фр.)– это прозвище закрепилось за Д. Сиклсом.


[Закрыть].

Я поклонился Сиклсу, он ответил мне поклоном. У него деревянная нога, но он предпочитает ходить на костылях.

– Ваш Тилден идет неплохо, – покровительственно сказал генерал. Когда-то он сам принадлежал к обществу Таммани и был членом демократической партии; теперь же это лояльный республиканец, без сомнения мечтающий заполучить мойпост в Париже.

– Да, генерал. Президент Тилден победил значительным большинством.

Сикле хмыкнул в свои моржовые усы и двинулся к вертикальной железной дороге, куда направил его дежурный. Я заглянул в Угол таинств и увидел таможенного инспектора Артура. Он красиво признал поражение, и мы с ним выпили на прощание. Артур собирался домой, где его ждала больная жена.

Восьмое ноября. Утро.

Приняв накануне снотворное, я спал тяжелым сном; теперь все кажется мне нереальным.

Был ли в самом деле вчерашний вечер? Или же победа Тилдена просто один из многих странных и зловещих снов, какие я постоянно вижу в последнее время?

Утренние газеты меня успокоили: Тилден избран президентом. «Трибьюн» убеждена, что Тилден победил; «Ивнинг пост» подсчитала, что Тилден должен получить 209 голосов в коллегии выборщиков против 160 у Хейса. Характерно, что «Нью-Йорк таймс» отказывается признать поражение республиканцев.

Заголовок в «Таймс» гласит: «Сомнительный исход». Редактор вовсю рассуждает о том, что в Орегоне демократы победили большинством в 500 голосов; он также привлекает внимание к тому факту, что исход голосования в трех критических штатах – Луизиана, Флорида и Южная Каролина – оспаривается выборщиками Хейса; мы это предвидели.

Я был, однако, удивлен, прочитав заголовок в «Геральд»: «Итог: каков он? Произошло нечто такое, чего никто понять не в силах». (Ну и стилек, Джейми.) «Невозможно назвать имя следующего президента. Сомнительный исход». Однако затем автор статьи объявляет, что в штатах Луизиана, Флорида и Южная Каролина демократы действительно победили; похожена то, что Тилден избран президентом.

Когда я торопливо завтракал в номере, принесли телеграмму с приглашением на обед к Сэнфордам; наконец-то я встречусь со своей дочерью. Ответной телеграммой я принял приглашение и отправился в редакцию «Геральд».

Восьмое ноября, четыре часа пополудни.

В редакции «Г еральд» кавардак. Даже печатники спорят о результатах выборов.

Я нашел Джейми в его роскошном кабинете; на нем шлем для игры в поло, в руках клюшка. На великолепном столе красного дерева хрустальный графин с утренней порцией абсента.

– Ну не кутерьма ли? – он встретил меня этими словами. Пока мы говорили, в кабинет то и дело забегали редакторы, мальчики-посыльные приносили телеграммы, которые Джейми быстро просматривал и швырял на пол.

– Что-нибудь не так? Ведь он же победил. Штат Нью-Йорк отдал свои голоса демократам…

– Нью-Йорк – это всего лишь Нью-Йорк. Происходит еще масса всяких событий.

– Но твоя собственная газета утверждает, что Тилден победил в Луизиане, Флориде, Орегоне…

– «Нью-Йорк тайме». – Джейми произнес название газеты с необычным ударением.

– Какое отношение имеет эта газета к «Геральд» и к итогам выборов?

– Они вывернули кое-что наизнанку, Чарли. О боже, как я устал. Я нахожусь здесь двое суток подряд. В этом кабинете. – Он хлебнул своего ужасающего напитка.

Среди неразберихи, толкотни редакторов и посыльных Джейми рассказал мне, что произошло.

Сегодня около четырех часов утра вечно настороженные редакторы «Таймс» узнали, что помощники Тилдена отправили телеграммы партийным лидерам всех штатов с просьбой подтвердить результаты выборов.

«Таймс» сделала из этого вывод, что демократы нервничают, а следовательно, итоги голосования им самим кажутся сомнительными. Хотя редакторам было отлично известно, что на Юге Тилден получил явное большинство и что газета сквозь зубы признала победу Тилдена в штате Нью-Йорк, они решили действовать так, будто демократическое большинство в Луизиане, Флориде и Южной Каролине уже ликвидировано республиканскими счетными комиссиями. Вот чем объясняется заголовок в первом утреннем выпуске «Нью-Йорк тайме».

В шесть часов вечера второй выпуск «Таймс» произвольно объявил о победе Хейса в двух из трех «сомнительных» штатов Юга, да еще вроде бы и в штате Орегон, признав, что итоги голосования во Флориде неясны. Условно «Таймс» дала Тилде ну 184 голоса выборщиков, а Хейсу – 181, указав, что если «неясная» Флорида проголосовала за республиканцев, то Хейс будет избран с перевесом в один голос.

– Но все это выдумка.

– Я знаю. Знаю. Тилден победил. Но вы спросили, почему «Геральд» написала о сомнительном исходе выборов. «Таймс», а теперь Зах и Уильям Чендлеры намеренно подвергают итоги сомнению. С помощью генерала Дэна Сиклса.

Мне стало нехорошо, я сел. Джейми предложил мне коньяку. В голове у меня мгновенно все затуманилось, и я почувствовал себя лучше, хотя, конечно, это был самообман.

Сегодня рано утром Уильям Чендлер вернулся из Нью-Гэмпшира, куда он ездил голосовать. Он полагал, что выборы проиграны. В штаб-квартире республиканской партии клерк Клэнси сказал ему, что генерал Сикле просмотрел последние данные о голосовании на столе Заха Чендлера и пришел к выводу, что перевес демократов настолько незначителен, что можно «кое-что предпринять». Сикле телеграфировал республиканским партийным лидерам Луизианы, Южной Каролины, Флориды и Орегона. Текст телеграмм гласил: «Если ваш штат проголосовал за Хейса, его избрание обеспечено. Удержите позиции». Сикле хотел отправить их за подписью Заха Чендлера. Клэнси отказался. В этот момент Чет Артур (который только перед этим разговаривал со мной) вошел в комнату и сказал, что берет ответственность на себя. Затем Артур отправился домой к больной жене, а зловещий Сикле остался на посту. В три часа из Южной Каролины пришел положительный ответ. В шесть часов то же самое ответил Орегон. Сикле отправил тогда еще несколько телеграмм и лег спать.

Нечего и говорить, такое развитие событий обрадовало Уильяма Чендлера. Он еще больше обрадовался, когда оголтелый республиканец, редактор «Нью-Йорк тайме» Джон С. Рид появился с невразумительной новостью о том, что в Орегоне и Флориде победил Хейс. И Рид и Чендлер были убеждены, что если удастся выиграть время, то, учитывая преобладание республиканцев в счетных комиссиях, результаты выборов могут быть изменены.

Не без труда они разыскали номер Заха Чендлера. Еще труднее оказалось разбудить его, так как он был мертвецки пьян. Он дал им carte blanche [63]63
  Свободу действий (фр.).


[Закрыть]и снова заснул. Заговорщики вернулись в штаб-квартиру и решили еще раз телеграфировать республиканским лидерам Луизианы, Южной Каролины, Флориды, Орегона, Калифорнии и Невады.

Суть этих экстренных депеш сводилась к следующему: «Хейс победил, если штаты Южная Каролина, Флорида и Луизиана за нами. Можете удержать свои позиции?»

– Откуда тебе все это известно, Джейми? Ведь все это случилось только три часа тому назад?

Джейми наподдал клюшкой корзинку для бумаг, она отлетела к стене, и на турецкий ковер высыпалась груда бумажного мусора.

– Людей выдают мелкие, незначительные с виду детали. Чендлер и Рид хотели воспользоваться телеграфом в вашей гостинице, но он был еще закрыт. Тогда они пошли на центральный телеграф компании «Вестерн юнион». Протянув клерку тексты телеграмм, Чендлер сказал: «Отнесите за счет национального комитета республиканской партии». Клерк оказался добрым демократом, он знал, что Тилден одержал победу. «Нет, сэр, я не могу этого сделать», – сказал он. Тогда Рид приказал отправить счет за телеграммы в редакцию «Нью-Йорк таймс».

– Телеграммы были отправлены?

– Да. Клерк сообщил нам их содержание. Теперь ждем результатов надувательства. – Джейми пошевелил клюшкой груду бумаг на полу возле моего стула. – Посмотрите-ка. Пришло несколько минут назад.

Я поднял телеграмму, подписанную национальным комитетом республиканской партии: «Сообщения, полученные штаб-квартирой, свидетельствуют, что в Луизиане, Флориде, Южной Каролине, Висконсине, Орегоне, Неваде и Калифорнии республиканцы получили большинство голосов. Нет оснований подвергать эти данные сомнению.

В случае подтверждения гарантировано избрание Хейса одним голосом в коллегии выборщиков».

– Все это неправда.

Джейми пожал плечами.

– Еще не факт. Кстати, сегодня утром старина Зах получил сообщения от своих представителей в Луизиане и Флориде о том, что в этих штатах победили демократы. Он пока держит плохие новости в секрете; он тянет время, пока там не получат его телеграммы.

– Телеграммы, которые недвусмысленно требуют: фальсифицируйте итоги голосования.

– Похоже на то, Чарли.

Меня вдруг охватила ужасная слабость, я почувствовал, что сейчас расстанусь с жизнью. Особенно когда Джейми сказал мне равнодушным голосом:

– Демократы утверждают, что их большинство в Луизиане составляет 20 ООО голосов. Республиканцы утверждают, что онипобедили с перевесом в 4000 голосов. Таким образом, итоги голосования в штате могут быть объявлены сомнительными; демократы получили большинство голосов, но республиканцы, контролирующие счетные комиссии, вывернут все наизнанку.

– Но это же мошенничество.

Джейми весело расхохотался; его интересует отнюдь не честное правительство, а острый драматический материал, способствующий успеху газеты. Что ж, он наткнулся на золотую жилу.

Вошел один из редакторов; сегодня здесь не соблюдаются никакие формальности.

– Президент отправил войска.

– Куда? – Джейми снял шлем, словно он мешал ему расслышать новость.

– Генерал Грант в Филадельфии, он остановился в доме мистера Чайлдса…

– Меня не интересует, гдепрезидент, – раздраженно крикнул Джейми. – Куда посланы войска? В какие штаты?

– Грант приказал генералу Шерману направить федеральные войска в Луизиану…

– Во Флориду и Южную Каролину, – закончил Джейми. – Так?

– Так точно, сэр.

– Навести порядок.

– Да, мистер Беннет.

– Откуда узнали?

– Президент воспользовался частной телеграфной линией Джея Гулда.

– Отличная работа.

– Спасибо, мистер Беннет. Мы узнали также, что лично президент считает, что Луизиана проголосовала за Тилдена и что Тилден избран президентом. – Редактор вышел из кабинета.

– Но если Грант думает, что Тилден победил, зачем он посылает войска?

– Именно поэтому, Чарли.