355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Георгий Мдивани » Твой дядя Миша » Текст книги (страница 19)
Твой дядя Миша
  • Текст добавлен: 29 марта 2017, 02:00

Текст книги "Твой дядя Миша"


Автор книги: Георгий Мдивани



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Ягор. А ты кто такой? Как смел ты, негодяй, войти в мой дом с руками, еще обагренными кровью?

Арчил. Опомнись, отец, это мой друг!

Ягор(отталкивает Арчила к стене). Я тебе не отец. Я отрекаюсь от такого сына. Нет у тебя больше ни отца, ни родины, ни чести!

Слышны тревожные голоса, крики, свистки, далекие выстрелы.

Вахтанг. Заклинаю тебя, старик, не выдавай нас! Укажи дорогу!

Ягор(берет ружье). Ступайте, я вам укажу дорогу!

Арчил. Куда ты ведешь нас?

Ягор. На заставу к лейтенанту, к Надиру, к красноармейцам, к тем, у кого вы сегодня убили товарища. Меня выслушают и поймут бедного старого отца.

Арчил. Значит, ты ведешь своего сына на смерть?

Ягор. Если ты достоин смерти, то пусть кровь твоя смоет пятно с Надира, с Дато, с меня!

Арчил. Чего ты хочешь от меня, отец? Я ни в чем не виноват…

Вахтанг. Спасибо, Арчил. Оказывается, твой отец – гостеприимный хозяин.

Ягор. Мальчишка! Любить гостя – не значит любить врага. Ступайте, говорят вам! (Кричит.) Эй, соседи! Сюда!

Вахтанг(выхватывает револьвер). Замолчи, старик, иначе я убью тебя!

Нателла вбегает и ружьем в руках.

Нателла. Руки вверх!

Вахтанг, остолбенев, роняет револьвер.

Арчил(падает на колени перед Ягором). Отец Ягор, пожалей меня! Пожалей своего первенца, своего Арчила. Я не виновен: я не враг, я никого не убивал.

Ягор(колеблется. Пристально смотрит на Арчила). Арчил! Несчастный мой мальчик. Что мне делать?

Нателла(предостерегающе). Отец Ягор!

Арчил. Зачем ты становишься между отцом и сыном, дикая женщина? (Обнажает кинжал.)

Ягор(бросается к нему и отнимает оружие). Кому ты осмеливаешься это говорить, змееныш? Ты, мужчина, грозишь женщине, жене твоего родного брата? Я не верю тебе, жалкое отродье! (Ударяет Арчила прикладом.) Ступай!

Арчил. Что ты ответишь богу, отец?

Ягор. Твоему богу я ничего не отвечу!

Арчил. Я все равно убегу.

Ягор. Разве ты не знаешь, что моя пуля и в темноте настигает бегущего?

Арчил. Ты не станешь стрелять в своего сына!

Ягор. Это ты узнаешь, если побежишь.

Арчил. Раз так, выслушай меня, старый волк! Если меня поймают, погибнешь ты, погибнет твой Надир, твоя Нателла! Вся семья погибнет!

Ягор. Что ты хочешь этим сказать?

Арчил. Нашим проводником был Сардион.

Ягор(в бешенстве). Какой Сардион?!

Арчил. Твой брат, твой кунак, отец Нателлы, тесть твоего Надира.

Нателла. Отец?!

Ягор. Ты лжешь, негодяй! Ты хочешь очернить самого честного человека нашей деревни.

Арчил. Я говорю правду, отец. Мой товарищ может это подтвердить.

Ягор. Ты лжешь! Сардион не может быть предателем. Ты знаешь, змееныш, как я люблю Сардиона, и хочешь воспользоваться этим!

Нателла. Неужели это отец?

Ягор. Если ты мне не докажешь, я убью тебя.

Арчил. Я говорю правду!

Пауза.

Ягор. Что же, дорого вы заплатили этому старому псу?

Арчил. Нет, денег он не взял.

Ягор. Тогда зачем же он это сделал?

Арчил. Стало быть, он думает так же, как и мы.

Ягор. А почему он так думает?

Арчил. Как почему? Помнишь, отец, каким большим человеком был Сардион? И как его все уважали? Была у него семья, и дом был полная чаша. Песня всегда звенела в его доме. Его друзья, богатые купцы, по ту сторону границы и сейчас вспоминают честного контрабандиста Сардиона. А кто он теперь? Ограбленный, несчастный человек, одинокий, как бездомный пес, и потухший, как очаг в его доме… Неужели тебе не жаль твоего друга, отец?

Ягор. Почему он скрывал это от меня?

Арчил. Потому что он боится тебя, как отца пограничника, как человека, который его может предать!

Ягор(захрипел). Предать?

Арчил. Все вы предали Сардиона. Закрыли для него цепями границу, и он, единственный честный человек среди вас, мечется, как волк в капкане.

Нателла. О, горе тебе. Нателла! Родной отец предал тебя.

Арчил. А ты что думаешь, подлая женщина? Тебе не жаль чужой жизни? Но на родного отца ты не поднимешь руки, язык твой не повернется предать его!

За сценой нарастают тревожные голоса.

Нателла(в бешенстве кричит Ягору). Отец, зови людей!

Ягор(кричит). Эй, товарищи! Сельчане! Сюда, ко мне! На помощь! Они здесь! (Толкнув ногой, распахивает дверь. Вскинув ружье, прицеливается в Арчила и Вахтанга.)

Арчил и Вахтанг обмениваются взглядами. Неожиданное резкое движение – и оба выбегают, скрываясь в темноте. Ягор бежит за ними. За сценой его голос: «Стойте! Ни с места! Буду стрелять!»

Выстрел. Голос Вахтанга за сценой: «Беги, Арчил, пока не поздно!»

Голос Ягора: «Остановись, Арчил, не то я и тебя убью!»

Нателла(стоя в дверях, нервно). Отец Ягор! Отец! Он убежал!

Голос Ягора: «Прощай, мой сын!» Выстрел. Голос Ягора: «Как я любил тебя!» Голос Арчила: «Будь ты проклят!»

Нателла, прислонившись к стене, дрожит. Светильник отбрасывает неясные тени на стены. Гробовая тишина. Тяжелой, медвежьей поступью, шатаясь, входит Ягор. Он волочит за собой ружье.

Ягор(остановился, посмотрел безумными глазами на Нателлу, бормочет). Был у меня сын… Успокойся, Нателла, выпей воды!

Нателла. Отец мой, несчастный отец!

Ягор в изнеможении падает на топчан. Слышны тревожные голоса: «Помогите Ягору!», «Эй, на помощь!», «Помогите Ягору!»

Ягор застонал.

Помогите Ягору! Помогите Ягору!

В открытую дверь вбегают вооруженные колхозники и Алмасхан.

Алмасхан. В чем дело, Ягор?

Ягор молчит, подавленный горем, он не замечает вошедших.

(Подходит к Ягору.) Ягор! Дядя Ягор!

Ягор не слышит.

(Теребит Ягора за плечо.) Приди в себя. Ягор!

Ягор(машинально повторяет). Приди в себя, Ягор! (Очнулся.) Что?.. Что вы говорите?.. (Поднимает голову. Непонимающе осматривается по сторонам, вскакивает и рычит, как человек, потерявший разум.) В чем дело? Что вам нужно от меня? Вон! Убирайтесь вон отсюда!

Голоса:

– Ягор!

– Что с тобой, Ягор?

– Успокойся, Ягор!

Ягор. Оставьте меня в покое! Оставьте меня!

Все бросаются к дверям, но останавливаются, увидев входящего Амирана.

Амиран(печально глядит на Ягора. Сняв фуражку, тихо). Ягор!

Ягор(весь съежился. С мольбой глядит на Амирана. Руки у пего трясутся. Как бы уверенный в том, что Амиран принес ему дурную весть, тихо, печальным голосом). Амиран, Амиран, сын мой! Не говори. Я умоляю тебя! Ничего не говори мне.

Нателла(срывается с места. Испуганно). Амиран! Лейтенант!

В это время шестеро красноармейцев на носилках вносят тело Надира; низко опустив голову, идет Дато с винтовкой Надира в руках. Ягор пятится от тела сына. Тело опускают на землю.

Ягор(окидывает взглядом присутствующих, подходит к носилкам, опускается на колени). Какой великолепный день наступает! Сколько гостей будет у нас на пиру, мертвые мои сыновья! Надир, прости твоего старого отца. Почему я так крепко спал в эту ночь? Почему я не был с тобой в бою и грудью не прикрыл тебя, мой мальчик, мой герой?

Нателла(до сих пор стояла как окаменелая. Не выдержала, с плачем бросается на носилки). Надир! Мой Надир!

Дато тихо подходит к отцу и обнимает его за плечи.

Ягор. Мальчик мой, Дато! Один ты остался у меня. Горе душит тебя, а глаза твои сухи. Это признак мужества, мой мальчик. (Встает. Снова берет ружье. Медленно идет по комнате, и ружье волочится за ним. Внимательно всматривается в лица всех присутствующих.) А где же Сардион? Почему я не вижу Сардиона? (Берет ружье на изготовку и выбегает из комнаты.)

Занавес

Действие третье

Картина шестая

Яркий солнечный день. Перед зданием пограничной заставы толпятся красноармейцы, колхозники и колхозницы. Среди них Дато и Амиран.

Амиран. Говори, Алмасхан! Народ слушает тебя.

Алмасхан. Что мне сказать, Амиран? Горе помутило мне разум. Кто тот проклятый предатель, что темными ночами, как шакал, крадется по нашим тропинкам? Кто указал пуле врага дорогу к сердцу нашего Надира?

Первый колхозник. Кто этот человек? Мы все знаем друг друга. Мы выросли вместе.

Старик колхозник. Кто среди нас предатель? Кто готовит нам измену из-за угла? На кого из братьев наших должно пасть подозрение, тяжелое как смерть? Мы должны разыскать и всенародно судить убийцу, который покрыл позором нашу деревню. Пусть жена откажется от него, пусть дети проклянут его, пусть собаки растерзают его, пусть солнечный луч не упадет на него, пусть земля откажется от его следов.

Голоса:

– Ты прав, Бетлар!

– Пусть прах его не осквернит нашей земли!

Первый колхозник. Братья, что мы скажем старику Ягору, когда он будет искать предателя, убийцу его сына? Что мы скажем осиротевшей Нателле и ее бедному отцу Сардиону?

Второй колхозник. Я не сомкну глаз до тех пор, пока не увижу предателя стоящим на коленях перед народом и молящим о пощаде, пока не услышу справедливого и гневного голоса народа.

Третий колхозник. Товарищ лейтенант, а может быть, Арчил сам был проводником диверсантов? Он здесь родился, он вырос в этих лесах, он знал каждую тропинку в наших ущельях.

Амиран. Нет, Арчил никогда не нашел бы дороги. И Надир перед смертью успел сказать, что путь врагам указывал кто-то из нашей деревни.

Первый колхозник. Неужели Надир не узнал его? Кто это был?

Амиран. Вчера была темная, безлунная ночь. Надиру показалось, что это был…

Второй колхозник. Кто?.. Говори – кто?

Амиран. Не нужно об этом говорить. Мы проверили. Надир ошибся, его зоркие глаза изменили ему в предсмертный час. И смерть его поэтому была вдвойне мучительной и тяжелой. Не нужно об этом говорить. Не нужно умножать горе Ягора, которое больше, чем может вместить человеческое сердце.

Алмасхан. Темная ночь, ты убила нашего Надира!

Амиран. Нет, друзья! Нам не страшны безлунные ночи. Как нерушимая преграда, стоит советская граница, и чем темнее ночь, тем зорче взгляд красноармейца. Надира убил тот. кто дал врагу возможность воспользоваться этой темной ночью. Кто знает, может быть, враг находится здесь, среди нас, лицемерно оплакивает гибель Надира, злой и черный человек, а сам замышляет новое предательство?

Народ в смятении. Колхозники оглядывают друг друга.

Голоса:

– Кто бы это мог быть?

– Кто среди нас изменник?

– Кто сделал вдовой Нателлу?

Первый колхозник. Бедный Ягор! До какого тяжелого дня довелось тебе дожить, несчастный старик!

Амиран. Где Ягор? Его нельзя оставлять одного. Пусть старики охотники приведут его сюда.

Второй колхозник. Он с Сардионом с утра бродит по лесу и вспоминает молодость. Он стонет, как раненый медведь, и все заставляет своего друга рассказывать, как они вместе росли, как возмужали, как ходили на охоту.

Первый колхозник. Как бы не сошел с ума несчастный старик.

Алмасхан. Все может случиться. Сразу двух сыновей потерял человек.

Первый колхозник. Несчастный Ягор!

Движение в толпе.

Голоса:

– Идут! Ягор идет, Ягор с Сардионом.

– Смотрите, Сардион поддерживает его!

– Эх, старый медведь Ягор! Железное у него сердце!

– Как он ухватился рукой за Сардиона!..

– Какая большая дружба, какая великая любовь у них!

Алмасхан. Замолчите, сельчане! Сердце Ягора не выносит жалости. Молчаливой скорбью встретим мы его великое горе.

Тишина. Все опускают головы. Входят Ягор с Сардионом. Народ расступается, давая им дорогу. Они идут, взявшись за руки, как братья, как друзья. У Ягора за плечами ружье. Сардион заметно прихрамывает. Оба они подходят к Амирану и останавливаются перед ним.

Ягор(оглядывает народ, затем смотрит на Сардиона). Сардион, ты любил моего мальчика, моего орла?

Сардион молчит.

Почему ты молчишь? Ты ведь любил его? Спрашиваю я, несчастный, осиротевший отец.

Сардион. Зачем ты разрываешь мое сердце? Разве ты не знаешь, что и я любил Надира, как родного сына.

Ягор. Помнишь, Сардион, нашу молодость, которая прошумела, как буря?

Сардион(вздохнул). Помню, Ягор.

Ягор. Помнишь ли ты, Сардион, как мы однажды поймали разбойника, который грабил наш народ, и ты рассек ему сердце своим острым кинжалом? Чем провинился перед тобой этот разбойник?

Сардион. Не передо мной он провинился, а перед народом. Темной ночыо, как волк, рыскал он по тропинкам и грабил одиноких бедных путников. Ради жалкой добычи он убил свою совесть, свою честь. Он хотел убить тебя, моего друга. Вот почему я поднял на него оружие.

Ягор. Помнишь ли ты, Сардион, ту темную ночь, когда мы вдвоем похитили девушку, которая стала моей женой и матерью Надира? Помнишь, как ты отстреливался от ее родичей, которые преследовали нас? Скажи, Сардион, зачем ты помогал мне тогда?

Сардион. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Ягор. Потому что я хочу, чтобы весь народ понял, какую силу имеет дружба и что она может сделать с людьми.

Сардион. Я помогал тебе потому, что ты был бедняком, а девушку хотели выдать за другого, за богатого. Я помогал потому, что девушка любила тебя и ты без нее был как рыба, выброшенная на берег. Я помогал потому, что не было и нет у меня лучшего друга, чем ты, Ягор.

Ягор. Скажи, Сардион! Неужели в ту ночь ты не думал о смерти, когда во имя дружбы подставлял грудь под пули?

Сардион. Как же я мог не пожертвовать собой для друга, для брата?

Ягор. Пусть твоя честь ответит мне: есть ли в жизни твоей что-нибудь скрытое от меня?

Сардион молчит.

Говори, старик! Посмотри мне в глаза и отвечай!

Сардион. Нет у меня тайн от тебя, Ягор.

Ягор(грозно). Ты лжешь, старая собака! Ты лжешь, изменник!

Голоса:

– Что он сказал?

– Неужели его разум помутился?

Сардион. Что с тобой, Ягор?

Ягор. Вчера была темная ночь, старый шакал. На рассвете ты звал меня: «На границе тревога!»

Сардион. Да, я звал тебя.

Ягор. А где ты был ночью?

Сардион. Дома, спал.

Ягор. Ты лжешь, бессовестный человек!

Голоса:

– Что? Что он говорит?

– Кто лжет?

Сардион. Ягор, как ты смеешь? Горе помутило твой рассудок. Наша дружба и эти седины мои…

Ягор(прерывает). Ты дожил до седин только для того, чтобы продать свою родину, отравить свою честь и убить свою совесть! Ты изменник, и нет тебе места на советской земле!

Голоса:

– Изменник?

– Ягор! Что ты сказал?

– Сардион, что говорит Ягор?

Ягор. Ты убил моего Надира, своего зятя! Ты сделал вдовой свою дочь!.. Ты указал дорогу врагам родины и привел их сюда! Земля еще не рождала такого предателя, как ты, Сардион! Я, старый и глупый слепец, пятьдесят лет считал тебя своим лучшим другом, своим нареченным братом. Зрение обмануло меня, чутье изменило мне. Волка узнаю я по запаху, а тебя не учуял, мерзкий и поганый шакал!

Голоса:

– Верно ли это, Ягор?

– Неужели Сардион изменник?

– Обдумай, что ты сказал.

– Так ли это, Сардион?

– Отвечай, старик! Оправдайся, если можешь!

Сардион(кричит). Ты лжешь, старик! Ты клевещешь на меня!

Ягор в исступлении бросается на Сардиона. Их пытаются разнять.

Ягор. Пустите! Я убью его, как бешеную собаку! Целый день я таскал его за собой по лесу, заставлял говорить, но старая лиса не сознавалась. Я хотел задушить его собственными руками, но советский закон для меня – закон. И я привел преступника сюда, к односельчанам, к бойцам. Пусть обвинит его могила моего сына и его зятя.

Сардион(салі двинулся на Ягора). Как ты смеешь, безумный старик?

Его останавливают.

Товарищи! Ягор сошел с ума от горя. Сельчане, помогите! (Подбегает то к одному, то к другому.) Помогите, говорю я! Он безумный, он клевещет на меня! Он хочет погубить меня! Вы ведь знаете меня… Вы ведь верите мне. Я ни одну ночь не покидал своего дома. Я одинокий, бедный старик! Скажите что-нибудь! Почему вы молчите? Неужели вы думаете, что я привел врагов, чтобы убить моего зятя, любимого Надира, мужа моей единственной дочери?.. Неужели вы думаете, что я мог сам убить свое счастье?.. Чего вы молчите? Я спрашиваю: неужели вы верите этой старой собаке? (Подбегает к Амирану.) Лейтенант! Товарищ лейтенант!.. Скажите что-нибудь! Вы же знаете меня как честного человека.

Голоса:

– Нателла!

– Нателла!

– Нателла идет!

Толпа расступается. Входит убитая горем Нателла. Все опустили головы.

Нателла(останавливается перед Амираном). Амиран! Силы изменили мне. Я была наедине с моим горем, но я пришла… Я должна сказать.

Сардион(бросается к Нателле). Дочь моя! Ягор клевещет на меня! Он сошел с ума! Ты ведь веришь своему отцу?

Нателла(останавливает его движением руки). Не смей подходить ко мне! Не пачкай меня кровавыми руками. Еще вчера ты клеветал на Ягора, на моего настоящего отца. Еще вчера ты жалел, что отдал меня в семью предателя.

Сардион. Что ты, дочь моя! Неужели ты не узнаешь своего отца?

Нателла. Нет, я не узнаю тебя. Ты мне не отец!

Сардион. Кто же воспитал тебя?

Нателла. Не ты, изменник. Меня воспитала честная женщина, моя покойная мать. А ты все время жалел, что у тебя нет сына.

Сардион. Тебя обманул Ягор, дочь моя!

Нателла(подходит к Сардиону). Отдай мне моего Надира. Зачем ты отнял его у меня? Зачем ты благословил мое замужество, а сам готовил черное дело и смерть?

Сардион съежился. Колхозники грозно двинулись на него.

Голоса:

– Отвечай!

– Почему ты молчишь?

Народ окружает Сардиона тесным кольцом.

Нателла. Отец! (Бросается к Ягору.)

Ягор(прижимая к груди Нателлу). Успокойся, родная дочь моя! Сегодня дважды рассекли твое сердце. И обе раны нанес твой отец. Если бы не он, никто другой не нашел бы тех тайных тропинок, которые привели пули врагов к сердцу Надира.

Амиран. Товарищи! Не надо бояться лесного волка, который, оскалясь, нападает на охотника. Опаснее прирученный, домашний волк, который лижет руку хозяина для того, чтобы потом сзади наброситься на него.

Двое вооруженных бойцов становятся около Сардиона. Общее внимание. Настороженная тишина.

Сардион. Я волк, а не дворовая собака. Я дикий и лесной волк, и вам не приручить меня! (Ягору.) Когда мы бродили сегодня по лесу, в твоих мутных от мести глазах я, как в зеркале, увидел свой конец, почуял свою смерть – и не поверил. Я мог всегда предать тебя смерти. Еще и сегодня в лесу ты был как раненый зверь, и я мог добить тебя. Но я этого не сделал: я считал тебя своим другом, а ты нарушил святой закон дружбы и теперь убиваешь меня.

Ягор. Дружба твоя как труха из гнилого дупла, и я не верю ей. Не я один – народ убивает тебя.

Сардион. Значит, конец! (Оглядывается по сторонам.) Теперь и я вспомню свою жизнь, которая отзвенела, как битва. Помнишь, Ягор, граница всегда была открыта для меня, и я, как ветер, перелетал ее с десятками моих людей. А теперь вы обнесли границу колючей проволокой, расставили на границе своих сыновей, каждый из вас стал пограничником. Время заперло мое ремесло. Вспомни, Ягор, сколько земли было у меня, – и это была моя земля. Как привольны и зелены были пастбища, – и это были мои пастбища. Как же мне не ждать часа, когда время повернет обратно!

Ягор. Время не повернет обратно. Ты умрешь, и ворон постыдится выклевать тебе глаза, шакал не захочет обнюхать твой труп. А мы будем жить! И вечно, пока солнце стоит в небе, все останется наше: и земля, и пастбища, и скот. Наше, потому что мы хозяева советской земли.

Занавес

1937

Перевод с грузинского А. Гольдмапа

Большая весна


Драма. В трех действиях. Пяти картинах

Действующие лица

Агафонов Василий Степанович – председатель колхоза.

Екатерина Григорьевна – его жена.

Алексей их сын, агроном.

Гордей Степанович – брат Василия.

Степан Макарович Агафонов – отец Василия и Гордея.

Рябинин Сергей Дмитриевич – агроном, почвовед.

Зоя Кокорина – библиотекарша.

Тарас(Чижик) – колхозный сторож.

Орехов Николай Данилович – секретарь райкома.

Коровин Иван Иванович – член правления колхоза.

Кузьма Никифорович – счетовод колхоза.

Ваня Мухин – молодой колхозник.

Время действия – наши дни.

Место действия – Московская область.

Действие первое

Картина первая

Кабинет председателя большого, богатого колхоза; телефон, радио, телевизор; на стенах график работы бригад, диаграммы подъема животноводства. Длинный стол покрыт зеленым сукном. В кабинете чистота и порядок, – он имеет вид деловой и строгий.

За сценой слышен шум остановившейся машины. Входит здоровенный мужчина с проседью; военные брюки цвета хаки заправлены в высокие болотные сапоги; под кителем без погон – свитер; талия перетянута охотничьим патронташем. Это – Гордей Степанович.

Гордей(остановился в дверях, оглядел пустой кабинет; кричит). Э-гей! Кто здесь? Хо-зя-и-ин!

Из других дверей появляется библиотекарша колхоза Зоя – миловидная девушка лет двадцати. В руках у нее книга и газеты.

Зоя. Здравствуйте, Гордей Степанович! С приездом! Гордей. Здравствуй, Зоя. Как жизнь? Как дела? (И не дав ей ответить, посмотрел на стол.) Где брат?..

Зоя. Где же Василию Степановичу быть?! Где-нибудь в поле… весна ведь… Вы к нам надолго?

Гордей. На недельку, Зоя… пострелять, порыбачить… Ну, я пошел… Да, если увидишь Тараса – скажи, что я приехал…

Зоя. А вдруг дома никого нет? Кто вам двери откроет?..

Гордей. Ничего… в окно влезу… (Направляется к двери.)

В дверях Гордей сталкивается с Сергеем Рябининым – молодым человеком лет двадцати восьми-тридцати.

Рябинин. Здравствуйте…

Гордей. Здравствуйте!.. (Уходит.)

Рябинин. Кто это такой?..

Зоя. Брат Василия Степановича… из Москвы… полковник… Каждую весну приезжает на охоту… селезней бить…

Послышался шум удаляющейся машины.

Рябинин. Здравствуйте, Зоя…

Зоя(смеется). Здравствуйте, Сергей Дмитриевич.

Рябинин. А вы что здесь делаете?..

Зоя. Да вот, газеты принесла Василию Степановичу.

Рябинин. А где он?..

Зоя. Не знаю.

Рябинин(оглянулся па дверь, шепчет). Зоя…

3оя. Что, Сергей Дмитриевич?

Рябинин. Мы сегодня увидимся?

Зоя(опустив голову). Не надо, Сергей Дмитриевич…

Рябинин. Почему не надо?.. Я ведь не шучу с вами, Зоя…

Зоя(смотрит Рябинину в глаза). Так только в романах бывает, Сергей Дмитриевич… Приезжает в деревню человек из города в командировку или на отдых к родным, влюбляется в знатную колхозницу… и все заканчивается счастливой свадьбой… Но, во-первых, я не знатная колхозница, а самая обыкновенная библиотекарша… А во-вторых… (Замолкла.)

Рябинин. Что во-вторых?..

3оя. Ничего…

Рябинин. Так и «ничего»?..

Зоя. Не надо со мной шутить, Сергей Дмитриевич… Прошу вас… Мне так хочется верить, что вы хороший человек, а вы…

Рябинин(перебивает ее). А я?.. Что я сделал плохого?.. Я люблю вас, Зоя… Люблю… вот и всё!..

Зоя(оценивающим взглядом, укоризненно смотрит на Рябинина, и, кажется, она немного обижена). Хоть бы не говорили так, Сергей Дмитриевич… кто же вам поверит, что вы в тридцать лет впервые встретили девушку, которую полюбили, и то… в деревне…

Рябинин. Во-первых, мне не тридцать, а двадцать восемь. Но это не главное, – хорошо, что я хоть на два года серьезнее выгляжу… Конечно, я не первый раз влюблен… но так, как вас, Зоя, честное слово, никого еще не любил… Ну поверьте мне!..

Зоя хотела что-то сказать, но, не решившись, сорвалась с места и побежала к двери. Рябинин провожает ее ласковым взглядом, затем быстрыми шагами идет вслед за ней.

За сценой слышен шум остановившейся автомашины. В кабинет входит Василий Степанович Агафонов. Это человек лет сорока пяти – сорока восьми, сухощавый, с загорелым, обветренным лицом. Его слегка прищуренные, умные глаза смотрят чуть иронически. Вид у него опрятный, подтянутый, лицо чисто выбрито. Вслед за ним входит Ваня Мух и и, высокий парень, ходит вразвалку, кепка набекрень.

Агафонов(сел за стол, потер ладонями усталое лицо и взглянул на стоящего перед ним Ваню). Ты что ко мне пристал как банный лист?

Ваня. Не хотите меня дослушать, так хоть сами прочтите. (Протягивает ему какую-то бумагу.)

Агафонов. И слушать тебя не желаю и знать не хочу, что о тебе пишут.

Ваня. Не только обо мне, но и о вас, Василий Степанович…

Агафонов. Ну черт с тобой, читай!

Ваня(держа в руках бумагу, читает), «…председатель колхоза товарищ Агафонов обещал принять меры, а ничего не сделал. И что мы видим? Иван Мухин остался таким же лодырем и позорит всю свою бригаду, а наш председатель почил на лаврах…»

Агафонов. Как тут написано? «Почил на лаврах»? Ишь, как загнули! Ну давай дальше.

Ваня. «…и потворствует лодырям и дезорганизаторам».

Агафонов. Стало быть, тебе?

Ваня. Выходит, мне, Василий Степанович! (Продолжает.) «Мы требуем от товарища Агафонова ответа через нашу стенную газету». Подпись. «Редакционная коллегия». (Вопросительно посмотрел па Агафонова.)

Агафонов. Стало быть, вся редакционная коллегия требует от меня ответа. Так сказать, все на одного?

Ваня. Так выходит, Василий Степанович! Но что они все против вас одного? Шавки!

Агафонов(словно задумавшись, пристально смотрит на Ваню. После паузы). Да… обнаглел народ.

Ваня. Вот я и говорю…

Агафонов. Сколько газет получают: и «Правду», и «Известия», и нашу районную… А все мало… Не пойму, кому нужна эта стенгазета, да еще в четырех экземплярах…

Ваня(оживившись). Кляузникам, Василий Степанович.

Агафонов. Верное ты слово сказал, Ваня. Ох, уж эти мне кляузники… На дворе весна, работать надо, а они писаниной занимаются.

Ваня. Ночами не спят, сочиняют. До утра в библиотеке свет. Всё пишут, пишут… Будто и в самом деле писатели.

Агафонов. Говоришь, в библиотеке?.. Так… А где сейчас Зоя?

Ваня. Только что здесь была. Должно быть, у себя, Василий Степанович.

Агафонов(сердито). А ну-ка позови ее!

Ваня. Сейчас. (Быстро уходит.)

Агафонов(берет телефонную трубку). Дайте механическую… Петрович? Как у тебя там?.. Ты не виляй!.. Великий изобретатель… Этим ты бы зимой занимался, а сейчас – гони тракторы на поле! Иначе душу из тебя вымотаю! Не перебивай, слушай, что говорю… Чтобы к вечеру все тракторы были на местах!.. (Кладет трубку.)

Входят Ваня и Зоя. Агафонов, положив трубку, смотрит на Зою.

Зоя. Василий Степанович… Гордей Степанович приехал поохотиться…

Агафонов. Делать ему нечего… Мне сейчас не до его охоты…

Зоя. Он не вас, а Чижика искал…

Агафонов. Гордей Гордеем, а вы, товарищ редактор, почему по ночам в библиотеке свет жгете?..

Зоя(лукаво). А разве можно общественной работой заниматься в темноте?

Агафонов. Ну ладно! Скажи, который час?

Зоя. Вы меня за этим вызывали? (Посмотрела на часы, висящие на стене.) На ваших девять, Василий Степанович.

Агафонов(указывает на Ваню). А почему ты не спросишь Ивана Мухина, что он здесь делает в рабочее время? Почему он не в поле со своей бригадой? Разве в деревне можно сейчас встретить хоть одного колхозника?

Зоя(пожав плечами). Я ведь не председатель колхоза. Пока председатель вы, Василий Степанович.

Агафонов(вдруг искренне и весело засмеялся). Пока? Значит, только пока?

Ваня(растерянно). Я, Василий Степанович, здесь, а не там потому, что… вот… редакция…

Агафонов(серьезно). Садись, редактор! Пиши!

Зоя садится за стол.

(Диктует.) «Критику стенгазеты в связи с поведением прогульщика Ивана Мухина и ему подобных лодырей в колхозе принимаю с благодарностью…»

Ваня. Что вы, Василий Степанович!

Агафонов, «…явившись ко мне, Мухин требовал закрытия стенной газеты, то есть стал на путь зажима самокритики…»

Ваня(испуганно). Что вы, Василий Степанович! Я бы никогда до этого не додумался. Это вы, Василий Степанович!

Агафонов. Не спорю, – я. Но ты со мной согласился и сказал, что стенгазета существует для кляузы. Сказал?

Ваня молчит.

Ну?

Ваня. Сказал.

Зоя. Так и запишем.

Агафонов(сердито). Вырос эдакий верзила! Когда за ум возьмешься? Заруби себе на носу: колхоз тебе не дом отдыха! Понял? И твоя десятилетка не поможет– работать надо! Ра-бо-тать. (Махнул рукой. Зое.) Да чего с ним толковать!.. Напиши, Зоя, все, что здесь слышала, а я от себя добавлю и подпишу.

Зоя. Напишем, Василий Степанович…

Ваня(взволнованно). Нет, нет! Не надо, Василий Степанович! Прошу, в стенгазету больше не надо! Буду работать! Ну слово даю! Только в газету не надо…

Агафонов. Нет уж, я от своего слова не отступлюсь. Изобразим тебя в полном параде… А если не подействует– поставим вопрос на общем собрании и выдернем тебя, как сорняк с поля… Иди на все четыре стороны, работай где хочешь… только не у нас в колхозе…

Ваня(бормочет). Не будет больше этого, Василий Степанович…

Агафонов(смягчившись). И не стыдно тебе? Разве ты не видишь, что вокруг делается? Твои товарищи Героями становятся… ты!.. Уходи! Чтобы я тебя больше не видел. Уходи!

Ваня, опустив голову, выходит.

(Смотрит ему вслед. Затем, подмигивая Зое и добродушно улыбаясь.) Ничего, выправится.

Зоя. А может, не надо статьи, Василий Степанович?

Агафонов(многозначительно). А вам в газете следует и обо мне подумать – словом, поддержать мой авторитет. (Подмигнул и добавил.) Пока я председатель… Хотя я разрешаю и меня иногда покритиковать.

Зоя(улыбаясь). Если понадобится, мы вас и спрашивать не будем, Василий Степанович. И пропишем и изобразим.

Агафонов(улыбнулся). Эх ты, стрекоза! Меня пропишешь…

Зоя(вдруг вспомнила). Вы сегодняшнюю «Московскую правду» читали?

Агафонов. Нет еще. А что? Уже ругают?

Зоя. Наоборот, хвалят. И вас хвалят. Василий Степанович. Вот, на третьей странице… (Показывает.)

Агафонов(довольный, читает). Общественное хозяйство колхоза «Светлый путь». (Подмигнул Зое.) А ты думала, про нас плохо пишут?

Зоя. Пишут о наших новых скотных дворах… о молочной ферме… о мастерских… Обо всем пишут… (Лукаво.) И о том, что товарищ Агафонов хорошо руководит колхозом…

Агафонов. Ты лучше помолчи. Я и сам прочту. (Читает.) Видишь, «Московская правда» хвалит, а ты своей стенгазетой угрожаешь…

Зоя(ехидно). Но там и другое про вас написано… Запаздываете с весенним севом, Василий Степанович. Прочтите!

Агафонов. Да, погода без ножа режет. Земля на критику, так сказать, не реагирует. Правду в народе говорят: «Весной неделю мочит – два часа сохнет, а осенью два часа мочит – неделю сохнет». У нас что-то наоборот получается: весна, а земля не сохнет. Ты, как редактор, скажи: что мне делать?!

Зоя. К сожалению, Василий Степанович, я не агроном.

Агафонов. Ну ладно, иди! Насчет земли мы как-нибудь сами сообразим. Моего Алексея не видела?

Зоя. Нет, не видела. (Выходит.)

Агафонов(берет телефонную трубку). Дайте коровник! (Встает, смотрит в окно, продолжая говорить по телефону.) Как дела, Андрей Павлович? Ладно. Буду. Обязательно буду… (Вдруг увидел кого-то из окна, зовет.) Алеша! Зайди ко мне! (Кладет трубку, читает газету.)

В кабинет входит Алексей, молодой человек лет двадцати пяти. Он похож на отца, глаза у него слегка прищуренные, как у Василия Степановича, смотрят напряженно, словно он чем-то недоволен.

Алексей(садится, глядя на свои облепленные грязью сапоги). Эх! Черт возьми! Всюду грязь по колено.

Агафонов(исподлобья смотрит на сына). Как же быть, агроном?

Алексей. Не знаю. Ничего не поделаешь – форс-мажор…

Агафонов(прищурив глаз). Что? Форс-мажор? Это какое-нибудь новое удобрение вроде суперфосфата?

Алексей(снисходительно улыбаясь). Форс-мажор – это чрезвычайные обстоятельства. Например, стихийное бедствие, как у нас. (Развел руками.) Сырая весна…

Агафонов. Ага! Вот оно что… (Пауза.) А какой форс-мажор тебя беспокоит? Ты почему ходишь как в воду опущенный?

Алексей. А что, по-твоему, колхозный агроном должен по улице с песнями да с гармошкой ходить?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю