Текст книги "Твой дядя Миша"

Автор книги: Георгий Мдивани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Константинов. Помилуйте, ваша светлость! Я дворянин.

Багратион(свирепо). Воришка ты, а не дворянин. Убирайся! Выполняй приказ!

Константинов(вытянулся). Слушаюсь, ваша светлость! (Пошел к двери.)

Багратион(вдогонку). Да смотри, копай хорошо!

Константинов уходит.

(Карацапову, спокойно.) Простите, хозяин.

Карацапов. Что вы, ваша светлость! Видно, бессовестный человек. Такие люди огорчения приносят солдатам.

Багратион(Карацапову). Я вас назначаю офицером милиции.

Карацапов обомлел.

В ваших руках будет столько денег, сколько вам потребуется для заготовки продовольствия дивизии и фуража. Но жизнь моих воинов вы должны устроить так же хорошо, как этот дом и сад. Вы согласны?

Карацапов. Боюсь, что не смогу, мой князь. Я никогда не служил на военной службе.

Багратион. Вы хорошо знаете смоленских купцов и фабрикантов. Можете у них купить продовольствие, фураж и товары?

Карацапов. Слову моему верят, князь.

Багратион(быстро садится, что-то пишет, потом передает Карацапову). Вот вам, Иван Андреевич, бумага с моей подписью. Хозяина над собой вы не будете знать, кроме Багратиона. Вы будете кормить мне армию, а насчет боя заботу оставьте на нас. Смотрите, чтоб бумаги было мало, а счет ясный. (Гагарину.) Идите с офицером Карацаповым к интенданту армии полковнику Скворцову, передайте, что я его назначаю вместо Константинова. До свидания, Иван Андреевич. Помогай вам бог!

Карацапов(оторопевший и растерянный). Спасибо, ваша светлость. Но я…

Багратион(Гагарину). Офицера, присланного Милорадовичем, ко мне!

Гагарин. Будет вызван, ваша светлость.

Гагарин и Карацапов уходят.

Багратион(ходит взад и вперед. Останавливается перед Кохтой, смотрит ему в глаза). Помнишь, Кохта, в Кизляре наш маленький сад?

Кохта. Как не помнить, князь. В детстве я играл там в войну.

Багратион. И я часто играл, Кохта. То Александром Македонским был, то Александром Невским.

Входит молодой офицер.

(Офицеру.) Скажите, молодой человек: думали ли вы в детстве о славе Македонского?

Офицер(опустив глаза). Какого ребенка не мучила, ваша светлость, его слава?

Багратион. А Суворов?

Офицер(смущенно). Он был моей мечтой.

Багратион. Как случиться могло, что молодой офицер, мечтавший о судьбе Суворова, убежал с фронта? Разве вы окончили корпус для того, чтобы носить блестящие погоны и на петербургских балах восхищать девушек мазуркой?

Офицер молчит.

Правду или нет генерал Милорадович сообщает, что вы во время рукопашного арьергардного боя оставили свою часть и позорно убежали?

Офицер(опустив голову). Правду, ваша светлость.

Багратион. А вы знаете, что вас ожидает за это? Военный суд. Прогонят сквозь строй. Давно служишь в армии?

Офицер(бормочет). Месяц, ваша светлость.

Багратион. Разве в школе учили только тому, как держаться перед старшими в чине? И забыли обучить, как держаться в бою? Эх, я твоих учителей, генералов и офицеров, послал бы на один год на фронт повоевать! Только после этого они стали бы настоящими учителями.

Офицер(пристыженный). Растерялся, ваша светлость. Первый раз попал в рукопашный бой.

Багратион. Ну что мне сейчас с тобой делать? Что мне, военную школу открывать или драться с Наполеоном? Отвечай… что делать?

Офицер. Мне стыдно, ваша светлость. Прощения не прошу.

Багратион. Я попрошу Милорадовича простить тебя. Иди. Дерись! Бог тебе в помощь!

Офицер бросился на колени, хотел поцеловать Багратиону руку.

(Отдернул руку.) Молодец руку целовать. Я не патриарх и не барышня. Землю целуй, умри за нее и шага назад не отступай. Как фамилия?

Офицер. Львов, ваша светлость.

Багратион. Львов! Какая хорошая фамилия пропадает даром. Хорошо, поручик, иди и старайся, чтобы о твоей фамилии мне иначе напомнили бы.

Офицер. Разрешите идти, ваша светлость? Багратион. Иди!

Офицер быстро вышел. В зал входят генералы Ермолов и Кутайсов.

Ермолов(Андрианову). Главнокомандующий проснулся?

Андрианов. Давно, ваше превосходительство. Ермолов и Кутайсов входят в спальню.

Багратион(обрадованный, бросился к ним). Здравствуйте, дорогие други! (Обнял, расцеловал сначала Ермолова, потом Кутайсова.) Как живете? Ермолов. Мы ничего, князь. О вас горевали. Багратион. Горевали… Видно, что Барклай не очень обо мне беспокоился. Еле догнали вас. Скажите мне – куда бежите? Если бы не догнал вас в Смоленске, то, наверное, заставили бы бежать за вами до Москвы.

В зал входят Раевский и Воронцов.

Раевский(услышав голос Багратиона, Воронцову с улыбкой). Ага! Наверное, князь генералов Первой армии славит.

Багратион. Отвечайте уж: если собирались без боя отдать Наполеону Россию, зачем нужны были мои бои?

Раевский и Воронцов проходят в спальню.

(Указал рукой на Раевского.) Против шестидесятитысячного корпуса маршала Даву дрался один Раевский. Генералы Воронцов, Басильченков, Паскевич, Милорадович, как простые солдаты, дрались в рукопашных боях. А бой для чего? Для того чтобы я соединился с Первой армией и вместе мы ударили бы по Наполеону. А ваш главнокомандующий вместе с вами, дорогие, други, бежит, и догнать невозможно.

Ермолов(Раевскому и Воронцову). Николай Николаевич, Михаил Семенович, мой низкий поклон! (Обнимает обоих.)

Кутайсов(обнимает Воронцова и Раевского). Слава богу, что мы уже вместе. Наполеон, наверное, это почувствует.

Раевский(Кутайсову). Если главнокомандующий будет такого же мнения, дорогой Алеша.

Багратион. Россия велика, Николай Николаевич. У Барклая и его Первой армии оказались быстрые ноги Кутайсов. Армия здесь ни при чем, ваша светлость. Первая армия и ее генералы так же хотят генерального боя, как и Вторая армия и ее главнокомандующий князь Багратион.

В зал не спеша входит Дохтуров, коренастый, с длинными волосами, воспаленными глазами. Андрианов вытягивается.

Дохтуров(Андрианову). Князь у себя?

Андрианов. У себя, ваше превосходительство.

Дохтуров(тяжело дыша, отрывисто). Унтер, как Александр Васильевич Суворов, князь Италийский, граф Рымникский, про лазарет говорил?

Андрианов. Приказано было помнить, ваше превосходительство: здоровым – питье, воздух, еда; больным – тоже воздух, питье, еда.

Дохтуров. В лазарете один умирает, а десять хлебают его смертный дых. (Повысил голос.,) Не затащат меня в гроб из боя!

Андрианов. Так точно, не затащат, ваше превосходительство.

Багратион(прислушиваясь, удивленно). Дохтуров?

В спальню шатаясь входит Дохтуров.

(Раскрыв объятия, идет навстречу.) Дмитрий Сергеевич, а мы тебя в числе мертвых считали.

Дохтуров. А Дохтуров – как колобок: «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел» – вот и от Наполеона ушел. Только не обнимай меня, Петр Иванович. Еще заразишься. Здравствуйте, господа генералы!

Багратион. Что ты, Дмитрий Сергеевич, и глаза горят и разговор необычный? (Кохте.) Позвать доктора!

Кохта уходит.

Дохтуров(садится к окну). Жар томит.

Входит Кохта с доктором Гангардтом. Гангардт приветствует присутствующих.

Гангардт(пробует пульс Дохтурова). Горячка. Тифус. Вам в лазарет нужно, Дмитрий Сергеевич.

Дохтуров(жадно пьет воду). Нам смерть спокойная на роду не написана, доктор… (Опять пьет.) Если умирать, так уж лучше на поле славы, чем в лазарете.

Багратион. Болен ты, мой дорогой, совсем ты больной.

В спальню быстрыми шагами входит цесаревич Константин Павлович, молодой еще, но у лее лысый и очень похожий на Павла I.

Константин Павлович. Здравствуйте, господа генералы!

Генералы:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, ваше императорское высочество!

Константин Павлович. Ого! Здравствуй, Ермолов! Здравствуй, Кутайсов! (Рассматривает близорукими глазами в лорнет сапоги Ермолова и Кутайсова, иронически.) Господа генералы Первой армии, которую пару сапог вы истрепали во время бегства с наших границ?

Воронцов. Нет, ваше высочество, они сапог не трепали, лошадей загоняли.

Константин Павлович(хохочет). Лошадей загоняли! Лошадей загоняли! Ха-ха-ха!

Ермолов. Здесь ничего смешного нет, Константин Павлович. Барклая сам император назначил главнокомандующим.

Константин Павлович. Напрасно вы думаете, Алексей Петрович, что каждое решение моего брата меня радует и я с ним всегда согласен.

Ермолов. Здесь не так виноват Барклай, как негодный план обороны прусского генерала герр Пфуля. Рассеивание и расчленение сил наших армий дало возможность Наполеону дойти до Смоленска почти без боя.

Дохтуров(вздыхает). Ой, Смоленск… (Пьет воду.)

Раевский. Если б его величество принял план Багратиона в начале года, то сегодня не Наполеон дрался бы у Смоленска, а русская армия была бы под Парижем.

Багратион(Раевскому). Не люблю я, Николай Николаевич, когда воспоминания заменяют дело. (Ермолову.) Скажи, Алексей: что думает Барклай? Даст он генеральный бой Наполеону под Смоленском?

Ермолов. Это от тебя зависит, князь, – как встретишься ты с ним и что вы решите.

Дохтуров(про себя). Барклай решит… Барклай тифус… (Пьет воду.)

Через зал в спальню врывается возбужденный Платов.

Платов(срывает с себя мундир, бросает па лавку). Нет, я не хочу больше носить мундир генерала, мне стыдно! Мои казаки глядят на меня так, как будто бы я виноват в том, что Наполеон берет Россию без боя. На улице женщины смотрят на меня, будто я отдал Наполеону Россию до самого Смоленска.

Багратион. Кто скажет после этого, что атаман Платов не сумасшедший? Правду говорят. (Платову.) Надень мундир, Матвей Иванович! А то подумают, что ты пьян.

Быстро входит Сен-При.

Сен-При. Здравствуйте, господа генералы! (Здоровается за руку с Ермоловым и Кутайсовым. Багратиону.) Петр Иванович, делегация смолян просит приема.

Багратион. Каковы показания пленного полковника?

Сен-При. Похоже, что силы армии Наполеона уже соединились… Авангард маршала Не я завтра утром подойдет к правому берегу Днепра. По более свежим сведениям, полагаю, что маршал Жиуно с корпусом вестфальцев старается обойти нашу армию и отрезать путь на Москву.

Багратион(генералам). Этого как будто и ждал Барклай. Если бы Первая армия подождала меня у Горок и мы отрезали бы путь французам к Смоленску, если бы объединенная сила наша ударила по Наполеону, у которого главные силы тогда еще разбросаны были, а обманутый мною маршал Даву со своим шестидесятитысячным корпусом медлил с боем под Салтановкой, то мы победили бы. (Быстро выпрямился и взглянул на Ермолова.) Может, Барклай не собирается защищать Смоленск?

Ермолов(пожав плечами). Не могу ничего ответить, Петр Иванович. Несмотря на то что я начальник штаба, его планы для меня остаются неизвестными до последней минуты… Я думаю…

Багратион. Что? Что вы думаете, господин генерал?

Ермолов. По моим наблюдениям, защита Смоленска не входит в план Барклая.

Кутайсов(вскочил). Сакраменто! Пусть меня разжалуют в солдаты, пусть расстреляют, но я из Смоленска не уйду!

Дохтуров(низким голосом). Друзья, я сейчас начну кричать…

Раевский. Если и Смоленск сдадим без боя, ни один солдат уже не будет верить в своих генералов и мы вынуждены будем оставить армию и фронт.

Константин Павлович(кричит). Предательство! Россию предали!

Платов(Багратиону). Князь, сегодня в Смоленске собраны все лучшие, прославленные генералы России. Не за себя одного скажу. Я знаю, что думают Милорадович, Басильчиков, Паскевич, Коновницын, Дохтуров и другие. Не сегодня-завтра Наполеон со своими маршалами и корпусами подойдет к Смоленску. Его величество наш император далеко. Вы должны взять в свои руки командование и защитить Смоленск и этим спасти Россию от вечного позора.

Багратион. Ты пьян, атаман!

Кутайсов. Этого требуют не только генералы, но и обе армии, солдаты которых жаждут боя и будут драться до последней капли крови.

Воронцов. Правильно!

Раевский(Багратиону). Вы должны принять решение и всем пожертвовать для России, ваша светлость. Таково желание всех наших генералов.

Ермолов. Друзья, по-моему, это похоже на бунт генералов.

Дохтуров(бормочет). Бунт… пусть будет бунт… пусть дело будет…

Константин Павлович(испуганно). Бунт? Против кого?

Раевский(обозленный). Для нас все равно. Против кого бы то ни было, ваше высочество. Сегодня Россию надо спасать.

Сен-При. Что скажут во дворце?

Раевский. Мы деремся не для петербургских салонов, а для России…

Воронцов. Правильно!

Дохтуров(бормочет). Я от Смоленской битвы выздоровею. А такая война, друзья мои, и для здоровых вещь вредная, – Барклай это знает.

Кутайсов(Багратиону). Господин главнокомандующий, обе армии ожидают ваших приказаний.

Багратион. Этого не может быть, други.

Платов(разгоряченный). Почему не может быть? Отвечайте: кто сегодня считается в России лучшим учеником Суворова и старика Кутузова? Кто прославил русское оружие у стен Очакова, в Италии, на Альпах, у Шенграбена? Кто не раз обращал в бегство лучшие корпуса прославленных маршалов Франции?

Багратион(повысив голос). Я приказываю замолчать.

Генералы замолчали.

Ермолов. Это все правильно, господа, но так действительно не годится.

Раевский. А как же иначе, Алексей Петрович, ведь половину России без боя оставили! Наши солдаты не закоптили стволов пороховым дымом. Я уверен, что Барклай-де-Толли оставит Смоленск без боя.

Константин Павлович(кричит). Барклай – предатель!

Багратион(еле сдерживая себя). Молчите, ваше высочество!

Константин Павлович. Как вы смеете!

Багратион. Барклай – честный человек, и я как ваш главнокомандующий вторично приказываю прекратить этот разговор.

Константин Павлович. Вы забываете, ваша светлость, что я наследник престола. (Быстро повернулся и вышел.)

Ермолов догнал его в зале.

Ермолов. Ваше высочество, убегать не годится. Рассердится князь.

Константин Павлович. Вы думаете? (После паузы, вдруг вспомнив, сердито.) Но он меня оскорбил!

Ермолов. Вы ошибаетесь. Просто происходил военный разговор в спартанском духе. Историки оценят вашу выдержку. Вернитесь и помиритесь с ним!

Константин Павлович(быстро возвращается, подходит к Багратиону, который стоит спиной и смотрит в окно. Тронул его за руку). Петр Иванович, простите, что я вас расстроил.

Багратион(обнимает за плечи Константина Павловича и показывает в окно). Видите, ваше высочество, какой замечательный Смоленск? Западные ворота страны нашей. Вот город, в котором столько умирали за Россию. Вот страна обширная, цветущая, в которой можно гордо жить, за которую умереть можно без колебаний. И если не здесь, то где же мы должны защищать судьбу нашей земли? (Быстро поворачивается. Кохте.) Ну, Кохта, шпагу мне, ордена и парадный костюм! Я должен явиться с визитом к министру и главнокомандующему генералу Барклаю-де-Толли. (Расстегивает пуговицы мундира.)

Дохтуров(встал). Значит, мне опять дело будет.

Сен-При. Ваша светлость, что передать делегации смолян?

Раевский. Передайте, что князь Багратион решил защищать Смоленск.

Багратион. Передайте, что армии российские соединились, и главнокомандующий Барклай-де-Толли решил защищать Смоленск, и генерал Багратион этому очень рад.

Занавес

Акт второй

Картина вторая. «Лед и пламень»

На холме, среди начавших уже желтеть полей, стоит шалаш главнокомандующего Барклая-де-Толли. Заходящее солнце освещает шалаш. Горизонт слева застлан дымом, освещенным пламенем пожара. Чем ниже спускается солнце, тем краснее и ярче горит пожар. Со стороны пожара доносится гул боя. Справа виден неширокий Днепр. У шалаша стоят Платов, Воронцов и Коновницын. Они смотрят в подзорные трубы в сторону пожара. В шалаше у рабочего стола сидит Ермолов и пишет. Перед столом ходит Барклай-де-Толли. К группе наблюдающих генералов быстрыми шагами подходит Кутайсов.

Кутайсов(взволнованно). Есть бой, но нет решения. Проклятие! Две дивизии храбрецов дерутся против всех маршалов Франции, а наши главные силы изнывают от бездействия. Почему нет приказа о генеральном наступлении? О чем думает Барклай?

Коновницын. Как дела у Дохтурова?

Кутайсов. Маршал Даву второй раз атакует ворота города. Все холмы покрыты трупами французов. Прославленный маршал удрал, не подобрав раненых.

Воронцов(смотря в сторону пожара). Горит город. Как смола, горит Смоленск!

Барклай-де-Толли стоит прямой и неподвижный, как мумия, и только рука па черной перевязи несколько нарушает прямую и мертвую линию его фигуры. Когда он говорит, оживает его сухой рот с тонкими, как будто мертвыми губами.

Барклай. Господин Ермолов, в письменной форме передайте генералу Кутайеову мое предупреждение, что если он не оставит свои бравады и будет без моего разрешения вмешиваться в бой, то я его пошлю в Петербург… Где это слыхано, чтобы генерал артиллерии сам принимал участие в рукопашном бою?

Ермолов. Ваше высокопревосходительство, но артиллерия сейчас отбивает картечью натиск французов, и генерал Кутайсов поддерживает дух сражающихся.

Барклай. Господин начальник штаба, я не нуждаюсь в ваших дружеских выгораживаниях ослушников. Сегодня я сам видел, как генерал Кутайсов во главе пехотного полка полковника Веснина шел в атаку… и полчаса жонглировал шпагой и колол неприятельских солдат.

Ермолов(продолжая писать). Надо ему еще раз простить его дерзость, ваше высокопревосходительство. Он молод. Но осмелюсь заметить, что ваше нахождение в этом пункте, откуда вы видели бой рукопашный, тоже рискованно.

Барклай. За себя я сам отвечаю, господин начальник штаба.

Кутайсов(указывая рукой в сторону шалаша). Спит, наверное, наша рыба с генеральскими лампасами.

Воронцов. Нет, Ермолова вызвал. Наверное, пишет приказ о генеральном сражении. Приказ со многими пунктами и оговорками.

Платов. Как зарево ярко! Уж вечер… Небось главный бой на завтра отложили. Не знает наша рыба, что щи вкусны, пока горячи.

Воронцов. Ой, друзья, боюсь, что главнокомандующий пишет, как по всем правилам Смоленск неприятелю оставить.

Платов. Не мудри, Миша. Коли так было бы дело, мне бы пришлось остаться здесь с одними казаками. Мы-то не уйдем! Стыд не отпустит.

Барклай(почти шепотом). Платов пьянствует?

Ермолов. С горя, ваше превосходительство. Платов видит дела свои бесплодными. Что дала засада Платова, десятого июля произведенная? Что дал бой у Молева болота?

Барклай. Вы опять выгораживаете своих друзей? Ермолов. Я уверен в ваших генералах, ваше высокопревосходительство. Приказ готов, ваше высокопревосходительство. Но умоляю его не подписывать.

Барклай медленно берет бумагу, читает.

Ваше высокопревосходительство, не подписывайте этого приказа: он может быть роковым.

Барклай(кладет бумагу на стол, спокойно, не садясь, подписывает). Я подписал, господин генерал. Обеспечьте выполнение приказа.

Ермолов. Приказ подписан, но он еще не сдан. Кутайсов (увидел вдали Багратиона). Князь! Воронцов. Вот всадник, который решит судьбу России! Боже, дай крылья Багратиону!

Слышен топот коня. Топот смолкает. Врывается на сцену запыленный Багратион в простом мундире. В руке Багратиона нагайка. За ним – Кохта.

Багратион. Здравствуйте, господа генералы!

Все. Здравствуйте, князь! Здравствуйте, Петр Иванович!

Багратион(стремительно бежит к шалашу и сталкивается у входа с Ермоловым). Здравствуйте, Алексей Петрович!

Ермолов не успевает ответить ему: Багратион уже в шалаше.

(Жмет руку Барклаю.) Друг! Победа за победой! Дохтуров отразил вторую атаку Даву. Победы Дохтурова, Неверовского и Раевского будут написаны золотыми буквами на стенах Смоленска. Потери неприятеля огромны.

Ермолов(перекрестился). Слава богу, что пришел! (Генералам.) Уйдем отсюда, господа. Барклай сейчас все расскажет князю, и начнется такой пожар!

Кутайсов. Что случилось?

Ермолов. Пойдемте ко мне. Я вам сообщу.

Барклай(после паузы). Раевский – хороший генерал. Он хорошо выполнил приказание. Русская армия выигрывает в моральном отношении.

Багратион. Михаил Богданович! Раевский, бесспорно, талантливый генерал. Но надо превратить успех в победу, надо собрать все силы и бросить их туда, где неприятель уже начинает колебаться. Мы сломим крылья Наполеону.

Барклай(после паузы, чуть слышно). Князь!

Долгая пауза.

Багратион. Не больны ли вы, ваше высокопревосходительство?

Барклай(тихо). Наполеон силен.

Багратион. Для нас это не новость. Не ново и то, что силы Наполеона тают. Вначале у него было триста пятьдесят тысяч человек.

Барклай. Четыреста семьдесят тысяч, ваша светлость.

Багратион. Сейчас он потерял в боях, потерял больными, истратил на гарнизоны до двухсот тысяч.

Барклай. Полтораста, любезный князь.

Багратион. Наши люди узнали, как бить Наполеона.

Барклай. У Наполеона под Смоленском силы превосходят наши.

Багратион. Михаил Богданович, вы командующий… вы, а не бог. Задумаем маневр, создадим место, где мы сильней.

Барклай(указывает рукой на карту). Маршал Жиуно с корпусом вестфальцев обходит нас, намереваясь отрезать нам дорогу. Императору Наполеону выгодно, чтобы мы дали генеральное сражение на смоленских рубежах…

Багратион(внезапно понял мысль Барклая, еле слышно). Короче. Что вы хотите сказать?

Барклай. Потери под Смоленском велики, ваша светлость. У Раевского погибло много людей.

Багратион. Знаю.

Барклай. У Дохтурова тоже.

Багратион. И это знаю. Но скажите, что вы решили?

Барклай(почти шепотом). Мной решено Смоленск оставить.

Багратион. Что? (Двинулся на Барклая.)

Барклай(делает шаг назад). Мой дорогой князь…

Багратион. Этого не может быть! Вы… вы…

Барклай. Ругайте меня, дорогой мой князь, если это вас успокоит.

Багратион. Не может быть! Нет, вы не хотите оставить Смоленск! Вы не знаете, здесь, в Смоленске, есть улица, она зовется Резницкая. Здесь смоляне резались ножами, защищая город от татар. Здесь можно держаться.

Барклай. Наука военная, мой дорогой князь, не знает таких способов сопротивления. Положение Смоленска стратегически тяжелое, город горит.

Багратион. Господи боже мой, подумайте, вас и так называют предателем! Вы это знаете…

Барклай. Я все знаю, князь. И знаю, что князь Багратион этим слухам не верит. И знаю, что говорит это цесаревич Константин Павлович. И сегодня его высочество оставит армию и выедет в Петербург.

Багратион. Что это исправит?

Барклай. Я знаю, что генералы против меня. Я знаю войну, и бремя этой войны, может быть, не для моих плеч. Но я назначен императором, и я обязан принять то решение, которое считаю правильным.

Багратион. Михаил Богданович, может быть, еще не поздно. У каждой войны свои законы. Михаил Богданович, может быть, вы не верите в армию? Не верите в наш народ?

Барклай. Я верен России.

Багратион. Вы не верите России. Без этого нельзя командовать. Что я отвечу толпам беженцев, чем мы оправдаемся перед ними?

Барклай. Мы оправдаемся победой.

Багратион. Я чувствую войну, я не только верен России. Я верю в Россию. Я знаю – Смоленск горит. Но мы будем драться среди горящих развалин, мы выпустим кровь из армии Наполеона, мне нужно вырвать из рядов Наполеона… еще сорок тысяч, и только тогда возможно остановить врага у Москвы, а не за Москвой.

Барклай. Я принял решение. Я не согласен с вашей военной теорией, князь.

Багратион. Вы думаете, что я рубака, что я не понимаю большой войны. Михаил Богданович, я вижу, как вы отступаете, но я не вижу у вас плана отступления.

Барклай. Ваш план разгрома Наполеона путем наступления был замечателен, но он отклонен, и я теперь о том скорблю.

Багратион. Сорок тысяч! Мне нужно выбить у Наполеона сорок тысяч! Я здесь должен защищать Москву. После вы можете говорить, что Багратион сумасшедший. Что он умеет только наступать и побеждать. После я буду постигать вашу науку, буду учиться унижаться. Но сейчас отмените свой приказ!

Барклай молчит.

Багратион быстро идет к двери.

Барклай. Вернитесь, дорогой князь!

Багратион. Что вы от меня хотите?

Барклай. Я хочу, чтобы вы согласились с моим приказом.

Багратион. Я солдат, и, слава богу, я еще не потерял способности подчиняться. Но скажите: какой у вас план? Я знаю, Петр говорил: когда война идет в России, надо пользоваться глубиной театра военных действий. Но, ваше высокопревосходительство, на какую позицию мы отступаем? Вместе с приказом об отступлении я должен передать корпусным генералам, где мы остановимся.

Барклай. Для выбора позиции послан полковник Толь.

Багратион. Надо было сперва выбрать позицию, а потом отступать. Отступление – это наука. Это тоже решение. А мы идем на авось.

Барклай. Неужели бог авангардных и арьергардных боев, храбрейший человек – Багратион обеспокоен отсутствием заранее подготовленной позиции?

Багратион. Не хвалите меня, я этого пшена не клюю. Я не цыпленок!

Барклай. Богом клянусь! Перед вами я имею сердце чистое и сокрушенное.

Багратион(резко). А что вы скажете, господин главнокомандующий, если Наполеон свою кампанию тысяча восемьсот двенадцатого года кончит взятием Смоленска, а наступление на Москву отложит до весны?

Барклай(опешил). Этого не может быть! Это было бы против законов военной логики!

Багратион. В Смоленске запасы, в Смоленске дома для зимовки. В тылу Наполеона земли разорены только вдоль дороги. Он укрепится на зиму и с весной, по первой траве, придет к Москве.

Барклай(кричит). Этого не может быть! Наполеон не успокоится на взятии Смоленска.

Багратион. А если успокоится? Неужели вы сомневаетесь в военном гении Наполеона? Наполеон может и не допустить ошибки. Вот вы утверждали, что он в этом году не нападет на Россию.

Барклай. Это утверждал император.

Багратион. Отвечаем мы. Отмените приказ…

Слышен звук далекого взрыва.

Что случилось?

Барклай. Согласно приказу моему днепровский мост взорван. Мы отступаем.

Багратион. Мы не подрезали жил Наполеону. Вы сошли с ума… За дерзость прошу прощения. (Пулей вылетает из шалаша.)

Навстречу ему идут генералы. Уже темно. Сцена освещена пламенем пожара.

(Смотрит в сторону Смоленска.) Горит Смоленск… Даром горит… Оставлен Смоленск… (Вдруг заметил около себя Платова, Коновницына, Сен-При. Спокойно, к Сен-При.) Эммануил Францевич, мы оставляем Смоленск. Передайте мой приказ об отступлении Второй армии. Дохтурову приказываю сдерживать противника.

Платов(тихо). А что, если я не выполню приказа?

Багратион(кидается к Платову, обнимает его, целует). Слава тебе, атаман! Слава тебе, рубака! (Хватает его за горло.) Выполняй приказ, атаман, иначе… (Отходит, останавливается на склоне холма.) Матвей Иванович, мчись со своими казаками, обеспечь возможность отхода армии, умри в бою, но свяжи армию Наполеона!

Генералы уходят. На сцену выходят Ивам Карацапов с сыном Николаем.

Карацапов. Ваша светлость, склады я успел поджечь. Но моя Аннушка и моя Лиза…

Кохта. Лиза…

Николай. Мать оставили, ваша светлость, и сестра осталась.

Багратион. Почему они остались в городе?

Карацапов. Приказа моего двинуться не было, князь. Склады надо было жечь. Не оставлять же сухари Наполеону. А домой я не поспел. Я знал, что Багратион не может оставить Смоленск.

Багратион. Какой стыд мне! (Надвинув на лицо папаху, быстро уходит.)

Кохта(Карацапову). Вы не беспокойтесь, не беспокойтесь, дорогой мой! (Убегает.)

Карацапов. Эх, господин офицер!.. Убежал! Да кому до нас дело! Пойдем, Николай! Без нас обозы запутают.

Барклай(один в шалаше). Виновен ли я? Может быть, мною руководят страхи, естественные перед бесповоротными решениями и ответственностью тяжкой… И я веду армию назад, не зная предела отступления и часа боя. О князь Багратион, сумасшедший генерал, как тебя другие называют, я люблю тебя больше, чем родного брата! У тебя сердце решает заодно с разумом. (Задумался.) Неужели я ошибаюсь? «У каждой войны свои законы». Я согласен – история стоит за тобой, Багратион, но я – не предатель. А вдруг Наполеон действительно останется в Смоленске, воспользуется нашими запасами? Кому будет дело, что я решал с чистым сердцем! (Застонал.) Тогда я буду предателем! Генерала Барклая-де-Толли, многих походов генерала, назовут предателем! И будет забыто сражение под Очаковом, и под Бендерами, и под Вильно, и Пултусское сражение, и метели на льду Ботнического залива! (Съежился.) Какой стыд мне!

Картина третья. «Император»

Дом Карацаповых в Смоленске. Вечерние сумерки. В русской печи еще что-то варится. Окна освещены пожаром. В зал вбегает Лиза.

Лиза. Мама, мама, где ты? (Вбегает в спальню.) Мама, они!

В зал входят двое французских солдат. Плечом к плечу, стремительно и деловито идут они в сторону спальни. На минуту заглядывают в печь. За ними в зал вбегает опаленный боем Кохта с обнаженной шпагой в руке.

Первый солдат(поворачиваясь). Рюсс!

Кохта. Русский, русский! (Поражает солдата шпагой.)

Второй солдат бежит в спальню и прячется за дверью.

Лиза. Французы! Помогите!

Кохта. Лиза!.. Я иду. (Бросается к двери и ударяет в нее с такой силой, что она распахивается. Пронзает француза шпагой.)

Лиза. Господин офицер!..

Кохта. Лиза, жизнь моя!..

Лиза. Зачем вы здесь, господин офицер, вас убьют!

Кохта. Я убиваю сам!

Лиза. Где мама, где отец, где Николай?

Кохта. Отец и Николай в безопасности.

Лиза. Мама…

В зал входит адъютант Наполеона Мареско с солдатами.

Мареско(видя труп солдата). Убитый! Обыщите помещение!

Кохта(открывает окно, подает руку Лизе). Прыгайте!

Лиза. Где мама?

Кохта. Прыгайте!

Лиза. Я не уйду без мамы.

Кохта. Прыгай! (Заставляет Лизу прыгнуть в окно.)

В комнату вбегают французы. Кохта стреляет, прыгает.

Мареско. Держите его!

Гвардеец. Это город помешанных. У дома мы застали женщину, она поджигала. Мы ее убили.

Мареско. В этой стране живут одни помешанные. Уберите трупы!

Солдаты несут убитых. Вбегает второй адъютант.

Адъютант. Император!

Мареско. Трупы в окно! Что вы, не понимаете, идет император!

Солдаты выбрасывают тела убитых французов в окно.

Я, кажется, помешаюсь здесь сам.

В зал входит Наполеон, у него бледное лицо, высокий белый лоб, прямые брови и темные глаза, в руках треуголка. Прядь волос прилипла ко лбу. Он выглядит усталым.

Наполеон. Эта женщина, которую вы не оттащили от входа, и мертвая была красива. Какой страшный народ! Скифы… скифы… (проходит в спальню, снимает шпагу, бросает ее на стол.)

Через зал в спальню проходят Мюрат, Жиуно, начальник штаба маршал Бертье и граф Нарбон.

Мюрат. Смоленск у ног вашего императорского величества.

Наполеон. Гасконада! Пышные слова! Огни пожара Смоленска над моей головой. (Пауза.) Как вы думаете, мои маршалы, кампания тысяча восемьсот двенадцатого года начинается взятием Смоленска или кончается им?

Взволнованные маршалы молча смотрят на императора. Пауза.

Кампания кончается. Смоленск взят. В наших руках ворота к Москве. В Польше, Литве и Белоруссии укрепим тыл. Подтянем новые силы из Европы, и Москва будет взята весной 1813 года.

Мюрат. Горе генералу Барклаю, что он не дал под Смоленском генерального боя. Багратион задушит его.

Наполеон(Мюрату). Если бы Барклай дал мне у Смоленска генеральный бой, я уничтожил бы русскую армию, продолжал бы наступление на Москву и закончил бы кампанию в этом году.

Жиуно. Барклай был бы счастлив, если бы слышал, что ваше императорское величество признает его талантливым полководцем.