355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Георгий Паксютов » Что мне приснится (СИ) » Текст книги (страница 16)
Что мне приснится (СИ)
  • Текст добавлен: 21 марта 2017, 08:00

Текст книги "Что мне приснится (СИ)"


Автор книги: Георгий Паксютов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Страшный холод охватил мои конечности и теперь распространялся из них на туловище. Никогда не любил холод.

Ход по-прежнему стоял на том же месте, отвернувшись в сторону, так что я не видел его лица. Рядом с ним стояла Нецах и смотрела на меня с печалью и сожалением. Я попытался двинуться в их направлении, но власти над собственным телом у меня уже не было – вместе этого я опять безвольно распластался на земле, с головой, откинутой кверху.

До меня донесся голос Хода, обращавшегося к Нецах:

– Что он видит? Можешь сказать мне?

– Он не чувствует боли, – тихо отозвалась Нецах.

– Ты не ответила. Кто теперь о нем позаботится? Ангелы, Бог, дьявол... или пустота? Пустота, моя госпожа!

– Не может быть...

– Вглядись в его глаза, – продолжал Ход с болью в голосе. – Его сознанию открывается нечто... Пустота в подлунном мире!

– Нет...

– Мы стоим беспомощно, с опущенными руками, потому что видим то же, что и он, и страх наш подобен его страху. Бедное дитя... Нет, я не должен позволять этому беспокоить меня!

Я услышал шаги – это Ход удалялся прочь.

Пока я слушал этот разговор, мне хотелось рассмеяться, но я, конечно, не мог этого сделать – мое тело было для меня уже совершенно чужим, хотя мой дух все еще помещался в каком-то его закоулке. Не знаю, что они увидели в моих глазах, которые сейчас были не более чем умирающей плотью, но страха я отнюдь не чувствовал. Напротив, то, что мне сейчас открылось – то, о чем я догадывался и прежде – наполняло меня надеждой и волнительным любопытством.

Вся моя жизнь в этом мире – это лишь сон, от которого я сейчас просыпаюсь. Нескладным и глупым я был, но разве будет мне до этого дело, когда я проснусь? Едва ли перед тем, как заснуть, я всерьез задумывался над этим вопросом – что мне приснится.

Я сделал последний вдох, а потом, отмечая конец моей земной жизни, свет навсегда погас в моих глазах.

Эпилог



Часть первая


Опустошив очередной кувшин, Наугрим велел трактирщику принести еще один. Трактирщик не мог нарадоваться на такого клиента: сидит в своем углу безвылазно да знай заливает себе в глотку алкоголь.

– Дружище, ты бы сказал хоть слово, – заметил сидевший напротив него вертлявый тип, который и вправду пытался разговорить Наугрима уже половину вечера и не достиг в этом никаких успехов. – Как-то это даже неуважительно.

Наугрим, как будто не замечая своего соседа, смотрел перед собой.

– Э, свое счастье упускаешь, – не сдаваясь, все тараторил тот. – Я же для тебя стараюсь, считай. Знаю, что ты боец надежный, участвовал во многих серьезных делах. Я про всех все знаю. А тут и делать-то то почти ничего не надо, никуда не надо ехать, оплата хорошая...

Не удостаивая своего незадачливого собеседника даже взглядом, Наугрим коротко помотал головой.

– Да что с тобой не так?! Да, всех деталей дела я пока не раскрываю, но на то есть причины, да и ничего в этом особенного нет. Зато оплата...

– Я не берусь за дела, всех деталей которых не знаю! – неожиданно рявкнул Наугрим. – Больше никогда!..

Некоторые посетители оглянулись в их сторону, впрочем, никто особенно не удивился. В местных питейных заведениях чего только нельзя было увидеть, и чего только здешняя публика не обсуждала.

– Ладно, ладно, будут тебе детали, – нервно пробормотал Наугриму на ухо вертлявый. – Только выйдем со мной на улицу, а то здесь все из-за тебя навострили уши. Кстати, меня зовут Гавриэль.

Наугрим тяжело вздохнул. Покидать это место ему сейчас хотелось меньше всего, но другого способа отвязаться от этого назойливого типа, похоже, не было.

К тому же ни для какой другой работы он не годился.

– Ладно, пойдем.

Наугрим бросил на стол несколько монет за выпивку, и двое, поднявшись со своих мест, направились к выходу.

На улице было холодно, так что впору было позавидовать тем, кто оставался сидеть в натопленном большом зале трактира. Снега выпадало немного, так что улицы, как и дороги, были покрыты слякотью, и тонкая прослойка льда схватывала лужи. Купцы сейчас не снаряжали караванов, чтобы не застрять на дороге в непогоду, да и уличные торговцы, которых обычно полно в Калинове, по большей части предпочли на время свернуть свои предприятия. Зато все заведения, располагавшиеся под крышей, были открыты для клиентов; впрочем, сейчас люди скорее предпочитали пропустить кружку-другую горячительного напитка, чем покупать себе новый меч или, скажем, отрез ткани.

Гавриэль не стал далеко идти – в ближайшем переулке, который, как можно было ожидать в такую погоду, оказался безлюдным, он повернулся к Наугриму и заговорил вполголоса:

– Ну, в общем, дело такое. Наниматель – глава охраны двух богатых купцов, которые совсем недавно вернулись в город из столицы. Этих-то купцов он и хочет порешить, ради денег, само собой. Думаю, есть у них тайное место, куда они барыши свои от налогов припрятывали, в прямом и переносном смысле, хе-хе. Из этого-то места он сокровище после расправы и прикарманит... Ну да это только мои догадки. Суть в том, что купцы эти – люди очень известные и уважаемые, и живут у всех на виду, в лучшем районе Калинова. При них всегда и телохранители. Наниматель – его зовут Константин – хочет обойтись буквально парой человек, бойцов со стороны, чтобы сделали дело и исчезли, как и он сам собирается отсюда исчезнуть. Бойцы должны быть сильные, чтобы с охраной купцов справиться, да чтобы язык за зубами держали – а это как про тебя и сказано, – Гавриэль улыбнулся широкой улыбкой, в которой недоставало нескольких зубов. – Я в городе по таким делам самый первый знаток. Мне только денег побольше дай, и я для тебя звезду с неба достану, не то что пару надежных бойцов. Потому-то Константин мне хорошо заплатил, потому-то я тебя к нему приведу. Согласишься – золота получишь сполна. А не соглашаться уже поздно.

Глаза Наугрима нехорошо сверкнули.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, нет, какие угрозы, – Гавриэль поднял руки в успокаивающем жесте и усмехнулся. – Вот только я тебе рассказал уже так много, что позволить просто уйти никак не могу. Ты боец серьезный, это я знаю, но и на серьезных находится управа. Так что соглашайся. Дело невеликое, оплата хорошая.

Наугрим вздохнул. Искра гнева, вспыхнувшая было в нем, тут же погасла, уступив место холодной пустоте, ставшей привычной за последние дни.

– Ладно... я согласен.

Гавриэль расплылся в широкой улыбке:

– Так и знал, что ты не подведешь! Все дело в моей неотразимой харизме, хе-хе. Ну, мне надо идти, мне еще обходить пол-Калинова. Завтра тебя встретит сам Константин, с ним будет еще человека два, которых я для него найму, и, может быть, сколько-то его собственных бойцов. Что делать, Константин все и расскажет, это его забота. Вот в какое тебе нужно будет прийти место...

После того, как Гавриэль ушел, Наугрим еще какое-то время стоял в переулке. Просто потому, что не хотел никуда идти.

Казалось бы, дело как дело, в прошлом уже были десятки таких. Нельзя же вечно сидеть в трактире и пить... Но на душе почему-то было тяжело.

Может быть, стоило вступить в Орден? Безумная мысль, но Иаков наверняка мог бы ходатайствовать, чтобы для того, кто вынес его с болота на своей спине, сделали определенные исключения. Там всегда находят применения для таланта убивать, и совесть была бы относительно чиста. Впрочем, сейчас об этом думать уже поздно, а тогда не было возможности. Тогда были только боль и обида, заставлявшие бежать прочь, не позволявшие смотреть в глаза и говорить с представителями жестокосердного рода людского.

Становилось все холоднее. Выйдя из задумчивости, Наугрим направился обратно в трактир. От тяжелых мыслей не избавиться, но думать их все равно лучше в тепле, сидя на скамье с кружкой пива в руках, чем мерзнуть под зимним суровым небом.

***


Надо полагать, ко времени в назначенном месте были уже все – трое вооруженных людей, один из которых, увидев Наугрима, сразу выступил вперед и протянул ему руку для рукопожатия.

– Вас сюда направил Гавриэль, верно?

Наугрим кивнул, и они пожали руки.

– Я Константин.

Наугрим своего имени называть не стал.

По внешнему виду вероломного начальника охраны было не отличить от сопровождавших его бойцов – на нем была самая простая одежда, под которую, как можно было заметить, он надел кольчугу; серебром был украшен только чекан, который Константин носил у своего пояса. Может, купцы мало ему платили, и он решил им отомстить за такую обиду?

– Выступаем и идем за мною. Я все устроил, – размеренно проговорил Константин, наверное, уже не в первый раз за сегодняшний день. – Купцы ожидают, что я приведу к ним новых охранников для найма, поэтому я не беру с собой никого из своих людей, только вас. С ними будут один-два телохранителя. С телохранителями я мог бы разобраться и сам, но вы нужны мне не для этого. В доме будет еще охрана, которая может вмешаться. Вы должны будете отбиться от охраны и в открытую уйти из дома купцов. Я уйду оттуда другим путем, чтобы на меня не пало подозрение. С помощью Гавриэля я уже заплатил кому надо – и соседской прислуге-"очевидцам", и городской страже – так что все будут считать, что на особняк неожиданно напала шайка убийц, может быть, нанятая конкурентами, меня же якобы убили в числе прочей охраны. На самом деле я тайно покину город, чего и вам советую сделать.

Какой изощренный план для такого простого дела, как убийство. Что же, наверное, он знает, что делает. Наугрим согласно кивнул.

Богачи в Калинове жили так же, как и в любом другом городе. Конечно, Калинов – торговый город, и местные купцы особенно гордились своим благосостоянием, но правда заключалась в том, что жить с деньгами хорошо везде, а без денег – нигде. Владельцы домов на этой улице жили хорошо. Это они и стремились продемонстрировать друг другу и всем остальным, соревнуясь в количестве этажей, величии фасадов, аляповатости украшений.

Кроме самих господ, в каждом из этих домов было множество прислуги. Разные хозяева к своим людям относились по-разному, так что и здесь хватало горя и нищеты.

Константин и в самом деле вел свой маленький отряд по улице совершенно открыто, как будто позволяя всем желающим увидеть его передвижение. Дом, к которому он направился, выделялся даже среди великолепия богатейшего квартала Калинова. Глядя на этот особняк, который скорее можно было бы назвать дворцом, легко было представить, как велико богатство его владельцев.

– Не удивился тому, что двое мужиков живут вместе? – неожиданно произнес, обращаясь к Наугриму, один из бойцов, сурового вида мужчина со шрамом на правой щеке. – Они-то друг другу не братья, Аперт и Клаус, никто. Только дела ведут вместе. А гляди, живут под одной крышей, без жен, без детей...

– Им не до жен и детей. У них на уме только деньги, для того и живут вместе, чтобы не прерывать своих дел ни на минуту, – неожиданно прервал его Константин, который до этого шел впереди молча, собранный и серьезный.

Наугрим покачал головой. Какая разница, кто как живет? Да и в любом случае, недолго им осталось.

Слуга открыл дверь, и Константин повел свой отряд наверх по лестнице; очевидно, кабинет купцов располагался на втором этаже. Константин учтиво здоровался со всей прислугой, кто встречался на пути, и те здоровались в ответ. Подозрений по поводу нескольких вооруженных людей, вошедших вместе с ним в дом, ни у кого не возникало.

Однако дворни в доме немало, хотя вооруженной охраны пока не видно. Выбраться отсюда может оказаться совсем не так просто, как это расписывал Гавриэль. Да и в плане Константина не все так гладко, разве что он действительно подкупил всех, кого только можно. Если подумать, странно было уже то, что ему понадобилось непременно убивать купцов. Ограбить их тайник, как это предполагал Гавриэль, можно было и без этого, тем более бежать из города все равно придется.

Сейчас уже не время думать. Время убивать.

В кабинете двое мужчин почтенного вида сидели в креслах – это, конечно, и были господа Аперт и Клаус. За их спинами стояли двое телохранителей. Кабинет был очень велик; на дальней его стороне, у окон, располагался огромный стол черного дерева, рядом с котором были еще два кресла, а у стен стояли шкафы с книгами и бумагами.

– Здравствуй, Константин. Это и есть твои новые люди? – спросил один из купцов.

– Да, господин Клаус.

Дав своим наемникам знак стоять, где они стоят, Константин прошел вперед и приблизился вплотную к купцам и их телохранителям. Действительно, будет убивать сам?

– Я что-то так и не понял, что тут такого особенного, – заговорил второй из купцов, надо полагать, Аперт. – Ты же всегда занимаешься этим сам. Что в них такого, что мы должны их видеть?

– А я привел их сюда не для того, чтобы вы их видели, – спокойно ответил Константин.

Услышав это, купцы выпучили глаза от изумления, но не успели ничего сказать или сделать – стоявшие за их спинами телохранители вдруг разом, как по сигналу, выхватили клинки и сзади синхронно ударили каждый по своей цели. Кровь купцов обильным потоком хлынула на пол, заливая дорогой ковер.

Как нехорошо. Мы же так не договаривались. Как нехорошо.

Наугрим покрепче перехватил в руках свой топор, а стоявшие рядом с ним бойцы обнажили мечи. Тот, что со шрамом, выругался в голос.

Константин, казалось, перестал их замечать. Он целеустремленно снял с шеи сперва Аперта, затем Клауса висевшие на них золотые цепочки, потом что-то от них отсоединил. Наугрим увидел, что это две половины миниатюрного золотого ключа, сделанные так, чтобы их можно было совместить. Это Константин и сделал, и теперь в его руках был целый ключ.

Наконец Константин обернулся к ним. Как всегда, его лицо было серьезным и спокойным. Он заговорил:

– Как вы видите, мой настоящий замысел был не совсем таким, как я вам сперва рассказал. На самом деле вся охрана, да и прислуга в доме – преданные мне люди, и мне, конечно, нет никакого смысла сражаться с ними. Вместо этого мы поступим следующим образом. Мы убьем вас и скажем, что вы убили купцов, что вы проникли в их охрану, а на самом деле оказались наемными убийцами. Это все подтвердят, да и доказательства, что вы известные головорезы, тоже, разумеется, найдутся.

В коридоре раздался шум. Наугрим оглянулся и увидел вооруженных людей. С десяток, не меньше.

Опять предательство. Пора к этому уже привыкнуть. Впрочем, в данном случае совсем нет ничего удивительного – убийцу не защищает ни закон, ни обычай, а для убийства Наугрим сюда и пришел.

Наемник со шрамом заревел и отчаянно бросился вперед, на Константина и двух стоявших за его спиной бойцов. Расчет был простой – больше шансов против трех противников, чем против десятка.

Константин не похвалялся, когда говорил, что может без труда справится с парой телохранителей. Выступив навстречу несущемуся на него противнику, он в последний момент сделал ложное движение, а сам резко ушел в сторону. Не успевший отреагировать наемник оказался беззащитен. Константин легко, как будто понарошку, ткнул его своим чеканом в бок, но тот почему-то завопил от боли и рухнул на пол. Страшный железный клюв чекана поразил его плоть и раздробил его ребра.

Повергнув своего противника, Константин не стал даже заботиться о том, чтобы добить его, и несчастный кричал от боли, пока один из стоявших рядом с Константином бойцов наконец не нанес ему последний удар.

– Прикрой меня, – бросил Наугрим третьему из наемников, молодому парню, на лице которого застыло отчаяние.

Надежды на него мало, но лучше что-то, чем ничего.

Наугрим развернулся к людям Константина, которые стояли в коридоре. И вышел к ним навстречу.

Ближайший из них с криком бросился вперед. Незачем так делать, когда вдесятером стоишь против одного, но он, должно быть, хотел себя проявить, хотел выделиться среди остальных.

Наугрим легко, как соломинкой, махнул своим боевым топором, и незадачливый вояка рухнул. В его груди зияла огромная дыра.

Наугрим сделал шаг назад, всего один небольшой шаг, и оказался ровно в дверном проеме, где на него не могли нападать с нескольких сторон сразу. Разозленные такой глупой смертью своего товарища от руки какого-то чужака, люди Константина двинулись к нему, не замечая этого.

Хоть в чем-то, да повезло.

Не задумываться ни над чем, просто рубить своим топором вот этих людей, которые идут на тебя. Отрубать им головы, руки, поражать тела.

Вот старик, его волосы седы, ему давно пора уйти с этой работы и сидеть с внуками. А может, это он и сделал бы уже завтра – кто знает? Просто ему не повезло сегодня быть здесь.

Не думать над этим, просто рубить. Тяжелый топор рассек руку нападающего, в которой он держал меч, а потом поразил его беззащитное тело.

Вот совсем мальчишка, его лицо бледное, он боится. Может, его только вчера наняли в этот дом, может, он вообще не понимает, что происходит.

Нельзя думать об этом. Наугрим замахнулся, как будто бы для удара справа, но затем неожиданно вскинул лезвие топора вверх, в лицо юноше, и тот не успел защититься. Пробитая голова хрустнула, как орех в щипцах для колки, и одним телом у ног сделалось больше.

На Наугрима брызнула теплая жидкость, очевидно кровь, но почему-то сзади. Понятно, это, должно быть, тот парнишка, что должен был прикрывать спину.

Обернувшись, он увидел, что так оно и было. Парень оказался совсем не бесполезным: один из бойцов Константина был убит, но второй поразил наемника, и в следующее мгновение бросился бы на Наугрима.

Наугрим нанес удар, вложив в него всю свою силу, и его топор, выбив меч из руки противника, вонзился в его тело, отшвырнув его несколько шагов вглубь комнаты.

Пользуясь возникшей паузой, Наугрим пытался отдышаться. В коридоре оставалось трое человек, слишком испуганных, чтобы сейчас атаковать. В комнате был один Константин и шестеро убитых.

А потом люди Константина побежали. Уже толком не понимая, что происходит, Наугрим вскинул свой топор, не зная, с какой стороны на него нападают и против кого нужно отбиваться.

Люди Константина убегали прочь, вниз по лестнице, обгоняя один другого. Поддавшись панике, они не бежали за подмогой, они спасали собственные жизни. Они ожидали, что расправа над парой наемников будет ерундовым делом, и вместо этого перед ними предстал ужасный воин, который выкашивал их товарищей, как жнец на поле. Преданность, деньги – все отошло для них на второй план, и они бежали, чтобы остаться в живых.

Константину бежать было некуда. Он так и стоял один посреди комнаты, рядом с телами своих господ, которых убил так вероломно.

Наугрим тяжело вздохнул и вошел внутрь. Начатые дела нужно доводить до конца.

– Уходи, – сказал Константин. – Никому из нас незачем умирать. Я дам тебе больше золота, чем обещал, когда ты шел на это дело. Это лучшее для тебя решение – ты гарантированно уйдешь живым и с деньгами.

Наугрим покачал головой и сделал еще один шаг.

Константин усмехнулся. Ему было страшно за свою жизнь, и страх таким образом выказывал себя, пробиваясь через всегдашнее его внешнее спокойствие и сдержанность.

– Я ведь сделал все это не просто ради денег... Я подумал, что настают лихие времена, и нужно менять свою жизнь, а уйти от Аперта и Клауса мог только так. Как я мог знать, что таким образом сам иду навстречу смертельной опасности?..

Наугриму нечего было ответить на это, но Константин и не ждал ответа – с мечом в руках он бросился вперед.

Наугрим понимал, что этот противник – не чета предыдущим.

Топор и меч встретились в воздухе.

Своим корпусом Константин чуть подался в сторону. Другой боец мог бы предположить, что это начало перемещения, и строил бы свою защиту исходя из этого. Но Наугрим – возможно, благодаря своему низкому росту – заметил, что ногами Константин твердо стоит на месте, и движение было ложным. Значит, в следующее мгновение Константин ударит из направления, противоположного направлению этого движения.

Наугрим крутанулся вокруг оси так, чтобы удар Константина прошел мимо, и сам нанес удар, как это позволяла сделать инерция собственного движения.

В последнюю долю секунды Константин понял, что противник разгадал его уловку, и подался назад, чтобы избежать контратаки. И меч, и топор рассекли воздух, но сам Константин не смог удержать равновесие и упал в присед.

Времени на то, чтобы замахнуться и рубануть топором, не было – за это время Константин успел бы отпрянуть и восстановить свою защиту – так что Наугрим подался вперед и с силой ткнул своего противника навершием топора в грудь. Мощный удар опрокинул Константина на пол, и он выронил из рук свой меч. Не теряя времени, Наугрим тычком ноги отбросил меч в сторону и сделал шаг вперед, нависнув над Константином с топором в руках.

Константин посмотрел на Наугрима снизу вверх. В его глазах был страх, но, хотя и с величайшим трудом, он сохранял самообладание.

– Судьба сводит меня с особенными бойцами уже второй раз за последнее время. – произнес Константин, чтобы потянуть время. – Не так давно были еще двое, сопровождали наш караван в Шеол... Один тихий и один громкий, с двумя мечами.

Наугрим застыл. Не ожидавший такой реакции Константин, тем не менее, отреагировал мгновенно. Выхватив из своего сапога спрятанный в нем кинжал, он бросился в отчаянную атаку, поставив на нее все.

Человек не мог бы так ударить, почти без замаха, крутанув массивный боевой топор так легко и быстро. Наугрим смог. Поверженный Константин рухнул совсем рядом с купцами, которых он предал и убил.

В Шеол, значит, – думал Наугрим. В этом нет ничего удивительного, ведь Орден базируется в Шеоле. Но этот "громкий, с двумя мечами"... Его, кажется, звали Орест. Они всегда путешествовали вдвоем, но с отрядом Ордена, отправленным на Стигийские болота, Ореста не было. Возможно, этот Орест остался в столице, и, очень может быть, ему что-то известно.

Шеол, значит.

Часть вторая


– Учащимся Университета вообще разрешено бывать в таких местах? – спросил Марк, разливая вино из кувшина по кружкам.

– В кабаках? Конечно, – ответил его друг и собутыльник Филипп, шутки ради изображая удивление этим вопросом. – На самом деле, нам запрещено бывать только в борделях. Хочешь знать, почему?

– Почему же?

– Потому что они уже заняты нашими профессорами.

Оба друга охотно рассмеялись над шуткой.

Если Филипп в это время должен был быть на лекции, то Марк, молодой рыцарь Ордена, совсем недавно получивший свой меч с печатью, в перерыве между заданиями имел полное право на отдых. Впрочем, несмотря на наступление зимы, из-за которого в дальние командировки отправляли значительно реже, заданий у рыцарей Ордена в последнее время становилось все больше, а перерывы между ними, соответственно, делались короче. Наставали тяжелые времена, да и в самом Ордене все было неспокойно – это знал даже Марк, который общими делами интересовался мало и по своему чину ни к каким секретам доступа не имел. Тем ценнее выпавшая возможность посидеть вместе со своим другом в тихом местечке у очага.

– У вас в Ордене все такие весельчаки, как ты? – спросил Филипп, когда друзья осушили по кружке.

Марк пожал плечами.

– Разные люди. Да и я разве весельчак? Я всегда любил такие моменты, когда можно перевести дух после изматывающих тренировок или после боевого задания – не кутеж, а наоборот, моменты тишины, ну или простой разговор – но и я в глубине души жду нового поручения. И в Ордене таких большинство. Больше любят задания, чем простои между ними, любят сражения. Может быть, как раз таких и отбирают в Орден – отчаянных или... жестоких.

– Ну, это как раз про тебя, – шутливо сказал Филипп и улыбнулся.

Марк улыбнулся тоже, но посерьезнел.

– Как дела у тебя? – спросил он у своего приятеля, чтобы сменить тему разговора.

Тот почесал затылок.

– Все так же, как и всегда. Говорят, двое убили друг друга на дуэли, на днях, ну да я их в любом случае не знал. И теперь из-за этого якобы хотят запретить приходить на лекции с оружием. Абсурд, конечно, такого никогда не будет! Да и про дуэль тоже странно. То есть дуэли случаются, бывает, но как двое могут друг друга убить? Разве что проткнули один другого одновременно.

Марк одним глотком осушил остатки в своей кружке и заметил:

– Я не совсем про это спрашивал. Я имел ввиду, может, что-то новое лично у тебя?

Филипп состроил пресную мину и покачал головой.

– Ничего нового, как и всегда. Пишу небезынтересную работу сейчас, но мой руководитель, как обычно, все присвоит себе. Да и вообще, достал меня этот Университет, честно говоря. Сам же знаешь, мой отец, сенатор, засунул меня туда и перестанет выплачивать мне обеспечение, если я брошу учебу, – Филипп вздохнул и отхлебнул из кружки. – Никто до этого и не слыхал, чтобы сын сенатора не делал военную или политическую карьеру. Но отец всегда считал меня пропащим, и потому убрал в Университет, где, как он думал, профессора завалят меня учебой и будут держать подальше от посторонних глаз, так что его честного имени я не уроню. Во всем этом он ошибался, конечно, но мне оттого не легче. Я на все готов, чтобы отделаться от этой постылой каторги. Сбежал бы, но не смогу прожить без отцовских денег. Вот бы и меня забрали в Орден, когда я был ребенком!..

– Не торопись так говорить, – заметил Марк. – Может быть, очень скоро еще будешь радоваться, что ты на своем месте.

Вот уже в кувшине не осталось ни последней капли, и друзья вышли на улицу. И Филиппу, и Марку вообще-то было с кем поговорить, кроме друг друга – не от кого было ожидать такого понимания. Перед тем, как разойтись каждый по своей дороге, они направились в городской парк, где когда-то играли еще детьми.

В другое время года здесь прогуливались люди, а иногда бывали и публичные выступления, например, трупп бродячих актеров. Сейчас погода загнала всех праздных горожан в свои дома, так что здешние аллеи пустовали.

Снег лежал на ветвях деревьев, на земле, медленно танцевал в воздухе. В такие вечера бывает особенно легко дышать, ощущая приятную прохладу на своих губах. Прогуливаясь в полной тишине, можно забыть о том, что тебя тяготит.

Рано и очень быстро начало смеркаться, как всегда бывает зимой. Друзья попрощались и разошлись. Каждый из них возвращался к своим проблемам.

Филипп думал о своем отце, и о деньгах, и о том, как ему скучно и все надоело. В конце концов, его мысли вернулись к тому исследованию, над которым он работал. У него действительно был талант к науке о животных и растениях, и профессора возлагали на него определенные надежды. Это была его черта – не быть довольным тем, что имеет.

Марк шел домой и думал о том, когда получит новое задание, и каким оно будет, и во что выльется то беспокойство, которое сейчас царит в Ордене.

Узнать об этом ему было суждено гораздо быстрее, чем он мог предположить.

Марк занимал небольшой дом в тихом квартале Шеола, где из прислуги держал только одного денщика. Подходя к дому, он увидел на пустой улице, перед своими дверьми, вооруженного мужчину, который явно ждал кого-то.

– Чем обязан? – спросил Марк, приблизившись.

Мужчина обернулся и первым делом бросил глаз на пояс, где лежал меч Марка – чтобы убедиться, есть ли на нем печать. Увидев это, Марк машинально сделал то же самое. И понял, что перед ним рыцарь Ордена.

Новое задание? Никогда раньше ему не передавали задания с полноправным рыцарем, да и почему бы, при его возрасте и чине. Что же тогда?

– Я тебя давно уже жду. Из-за тебя опоздаем, да уже наверняка опоздали, – с недовольством в голосе заговорил незнакомый рыцарь. – Ну да я уже обошел и предупредил пятерых рыцарей, ты последний. Поспешим! В резиденции сейчас будет происходить что-то особенное, туда надо явиться всем рыцарям, у которых есть такая возможность.

Не дожидаясь реакции собеседника, рыцарь быстрым шагом сорвался с места. Марку ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Что-то особенное, что это? – спросил Марк у рыцаря.

Теперь они почти бежали.

– Господин Иаков прибывает в резиденцию! – многозначительно ответил тот. – Он, само собой, уже был в Шеоле какое-то время, но сейчас переходит к решительным действиям.

Марк задумался. Иаков... Еще в годы подготовки Марк не раз слышал о нем, как о величайшем воине и командире. Иаков был героем Ордена – Ордена, у которого в нынешние дни было не так-то много героев.

– К каким решительным действиям?

Услышав этот вопрос, рыцарь даже остановился.

– Парень, ты действительно вообще ничего не знаешь о том, что сейчас происходит в Ордене? Впрочем, может быть, ты только что вернулся с поручения в других землях... Господин Иаков объявил, что имеет доказательства совершенных в Ордене преступлений. Это переполошило всех. Сейчас Иаков идет в резиденцию, понятно, чтобы виновники были наказаны.

– Преступления в Ордене? Так в Ордене... будет раскол? – пораженно переспросил Марк.

Его собеседник покачал головой.

– Прости, парень, но соображаешь ты не очень. Какой раскол? Сторону Иакова приняли абсолютно все. Высокие чины этому даже не противодействовали, наоборот. Так что никакого раскола нет и не могло быть. Будет наказание виновных.

Марк был потрясен. Все происходило не так, как он привык. Действительно, в Ордене наступали новые времена.

Рыцарь посмотрел на него подозрительно.

– Слушай, может ты вообще не на стороне Иакова, а на стороне преступников? Как-то ты странно на все реагируешь.

Марк поспешно покачал головой.

– Нет, нет, я во всем верю господину Иакову! Как же можно ему не верить? Все знают его, как... пример того, каким должен быть рыцарь Ордена.

– Верно сказано! Он сделал уже множество славных дел и сделает еще больше. Уверен, что он войдет в историю Ордена!

Марк промолчал. У него тоже было такое чувство. Было также и другое чувство – что войти в историю это не всегда хорошо.

Двое рыцарей поспешили вперед. Марк вспомнил, с каким нетерпением он ждал посланца Ордена с новым заданием, и подумал, что был глупцом.

Ценность передышки между кровавыми сражениями понимаешь только тогда, когда эта передышка подошла к концу.

Часть третья


– Да, такого я никогда раньше не видел, – пробурчал один из магистров, грузный, немолодой мужчина, оглядываясь в сторону дверей.

– Это еще ничего, – отозвался его сосед. – Пока мы только ожидаем основную часть. Кто знает, что еще придет в голову этому наглецу?

Все семеро магистров Ордена восседали за круглым столом с изображением семиконечной звезды. Садиться за стол дозволялось только магистрам, и даже зайти в эту залу, по исконной традиции, могли только высокопоставленные офицеры. Сейчас обычай, однако, был нарушен: двое бойцов, которые должны были караулить у дверей снаружи, сейчас стояли внутри залы, повернувшись лицом к магистрам и положив руки на рукояти своих мечей. Вместо того чтобы охранять магистров, они, фактически, взяли их под арест, хотя и избегали таких формулировок: по их словам, они всего лишь "просили подождать" своего командира, Иакова де Моле.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю