355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Георгий Паксютов » Что мне приснится (СИ) » Текст книги (страница 13)
Что мне приснится (СИ)
  • Текст добавлен: 21 марта 2017, 08:00

Текст книги "Что мне приснится (СИ)"


Автор книги: Георгий Паксютов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Ход очень серьезно посмотрел меня и смотрел, ничего не говоря, достаточно долго. Уже по этому я примерно догадался, каким будет его ответ.

– Такой способ есть, и ты, я думаю, способен предположить, какой. Но никакая сила не дается просто так. Ты должен будешь готов уплатить положенную цену.

Ход поднялся из кресла, а потом посмотрел куда-то себе под ноги.

– Кстати, хозяин таверны подворовывает – и его дружки, и он сам. Возможно, в этом причина невысокой популярности этого заведения. Они не поняли, что ты из Ордена – но, зная, что ты при мече, они могут заявиться сюда, прихватив с собой дубинки, так что советую быть осторожнее.

Я машинально посмотрел туда же, куда и он, и не увидел ничего, кроме дощатого пола комнаты. Кстати, находились мы ровно над обеденным залом.

Ход усмехнулся.

– Ладно, мне пора. У меня есть и другие дела, кроме как вести беседы с одиноким рыцарем. Пожалуйста, открой для меня дверь.

Слегка удивленный его просьбой, я потянул за дверную ручку – после чего не смог удержаться от того, чтобы охнуть. Коридора, по которому я пришел сюда, не было. Вместо него за дверью открывалось совсем другое место, в котором я узнал резиденцию Тайных владык.

Поравнявшись со мной, Ход манерно кивнул мне и произнес:

– Прощай. И желаю удачи.

Выйдя из комнаты, он сам закрыл за собой дверь.

Затаив дыхание, я еще раз потянул за дверную ручку. За открывшейся дверью был коридор таверны и двери комнат напротив.

Замерев на одном месте, я лихорадочно обдумывал слова своего гостя. Он был прав в том, что я никак не могу остановить операцию, которую своим приказом начали магистры. Да и какие я привел бы доводы – не говорить же, что со мной лично встретился могущественный вампир и все мне рассказал? Лучшее, что я мог сейчас сделать – это присоединиться к отряду и использовать свои знания, чтобы спасти как можно больше жизней. А после – как знать, может быть, судьба преподнесет мне неожиданные пока возможности.

Я бегом добрался до лестницы, чтобы спуститься к хозяину, про которого Ход наговорил столько нелестных слов. Лошадь, на которой я приехал, не успела как следует отдохнуть – значит, возьму новую. Сам же я смогу обойтись этой ночью без сна.

Выезжаю прямо сейчас.


Часть четвертая


Дит встретил меня так же, как и в прошлый раз, когда я въезжал в этот город, тогда еще вместе с Орестом. Неприветливо.

Впрочем, я и сам был под стать городу и этому серому утру – от ночной скачки у меня затекли конечности, и, чтобы продолжать ехать, я ушел вглубь себя. Сейчас же мой разум вынужден был покинуть это убежище, и тело злорадно отзывалось ноющей тупой болью в ногах, руках, пояснице, голове.

Было холодно, и, хотя осадков не выпадало – как будто специально, чтобы сохранить дороги в надлежащем состоянии для перехода, – горожане явно старались как можно дольше не покидать своих домов. Не было и въезжающего в город потока торговцев, как в прошлый раз, и не удивительно – в преддверии зимы, когда снежные завалы сделают почти невозможным всякое сообщение между городами, бессмысленно затевать подобные предприятия.

Хотя работы у таможни не было, двое стражников стояли на своем посту. От города к городу, от территории к территории особенности их службы не меняются: бросай на прохожих подозрительные взгляды да чеши между собой языками. Выполнением второй половины своих обязанностей они увлеченно и занимались, когда я приблизился к ним, рассчитывая узнать у них дорогу.

– Ведьма? И где это было?

– Не в самом городе, в одной из деревень тут рядом. Избили ее до смерти, а потом для верности еще и сожгли.

– Да-а... И кто, Орден?

– Да нет, местные мужики. Но Орден тут имеет отношение, не зря же они такую силу собрали в городе.

Этот услышанный обрывок беседы укрепил мою надежду о том, что передо мной знающие люди. По крайней мере, один из них, тот, что отвечал на вопросы своего товарища. Даже для стражника у него было недоброе лицо; остановив на нем взгляд, я неожиданно припомнил, что видел именно его на этом же месте, когда въезжал в Дит в прошлый раз. Я очень хорошо запоминаю лица, бывает, могу запомнить и лицо незнакомого человека, если обратил на него внимание. Меня самого другие люди запоминают гораздо хуже.

Когда я приблизился, стражник смерил меня взглядом именно в такой манере, как я и ожидал, и заговорил таким тоном, как будто перед ним был убийца (хотя в этом он вообще-то оказался прав):

– Кто такой? Чего тебе надо?

Вместо ответа я, не слезая с лошади, молча протянул ему дорожную грамоту, подписанную высшими чинами Ордена.

Стражник ленивым жестом принял бумагу – и, едва заметив печать Ордена, застыл, как статуя. Я не был уверен, что он способен понять письменную речь, но печати и подписей ему хватило, чтобы понять, с кем он имеет дело.

Я не стал продлевать его унижение и, наклонившись в его сторону, как мог мягко спросил, глядя в его застывшее в неловкой гримасе лицо:

– Где остановились люди Ордена? Мне нужно видеть господина Иакова, командующего. Как можно скорее, вы понимаете.

Стражник изобразил на своем не предназначенном для этого лице улыбку и выдавил из себя:

– Господин командующий у губернатора, в отдельном флигеле. Если не изволили никуда переместиться.

Я кивнул и протянул руку за своей грамотой. Стражник воззрился на мою пустую ладонь с нескрываемым ужасом. Его более сообразительный товарищ взял у него грамоту и с легким поклоном протянул мне.

Я тронул лошадь с места. Теперь, когда мое путешествие подходило к концу, меня снова преисполнило нетерпение. Почти пустые, не по-городскому тихие улицы Дита нагнетали это ощущение, как будто подчеркивая значимость моей предстоящей встречи с командующим.

Ближе к центру города я спешился и быстро зашагал вперед, бросив лошадь вместе с поклажей у себя за спиной – ничего важного там не было. Как много времени пройдет до того, как кто-то обыщет мою седельную сумку?

По мере того, как солнце карабкалось по небосводу, люди помалу выходили из домов, и жизнь на улицах возобновлялась, и вместе с тем – городские звуки и запахи.

Губернаторская резиденция представляла из себя очень большое здание необычной формы: от вытянутого прямоугольного фасада по краям ответвлялись два больших боковых крыла, а в огороженном таким образом с трех сторон пространстве помещалась пристройка – флигель, соединенный с основным зданием дополнительным коридором. Чтобы сберечь время, я направился сразу к флигелю, у которого имелся отдельный вход.

На входе меня встретил часовой, причем не из городской стражи, а рыцарь Ордена. Такая мера предосторожности сама по себе настраивала на серьезный лад. Не растрачиваясь в объяснениях, я протянул ему свою грамоту, которую он принял, не убирая руки от рукояти меча – меча с печатью. Прочитав написанное на бумаге, рыцарь поприветствовал меня, как старшего по званию, а потом предложил проводить к командующему. Естественно, я согласился.

Командующий Иаков находился один в своем кабинете, где был занят чтением каких-то бумаг. Он выглядел так, каким я его и помнил – даже сидя, он казался напряженным, как струна, и вместе с тем спокойным. Он был крепкого сложения, с темными волосами и бородой. Поприветствовав его с порога, я приблизился и показал ему грамоту. Он бросил на нее быстрый взгляд, кивнул и поднялся, протянув мне руку для рукопожатия. Я с почтением пожал ее.

– Господин комтур, мне писали, что вы сообщите детали операции...

– Маршал. Давайте будем обходиться между собой без «господ», все же мы все товарищи, но я, как командующий операцией – маршал.

Я кивнул.

– К слову, вы последний из корпуса, кто прибыл на место сбора. Сразу после нашего разговора я разошлю приказ готовиться к тому, что завтра мы выступаем. Это немного раньше, чем предполагалось, но мы должны двигаться, пока состояние дорог это позволяет. Что о задании, то все просто – по крайней мере, на словах. У руководства Ордена появились сведения, что на Стигийских болотах скрывается нежить – возможно, там же находятся и ее создатели. Так или иначе, нашей задачей является проверить эти сведения, и, если мы обнаружим их истинными, очистить болота от нежити, сколько бы ее там ни было.

Все так, как я ожидал – остается только завтра вместе со всеми отправляться в путь.

Командующий, который внимательно смотрел на меня, неожиданно спросил:

– Вас что-то беспокоит? Может быть, вам что-то известно... помимо того, что уже прозвучало?

Я замялся. Просто так открывать все карты было нельзя, но ничего не ответить – тоже: бывалый маршал, должно быть, видит меня насквозь.

– Я... не раз бывал в этих местах и хорошо знаю окрестности. И на Стигийских болотах мне тоже случалось бывать однажды. Это действительно гиблые места. Там нас может поджидать большая опасность, но, надеюсь, отряду чем-то поможет мой опыт.

Иаков с серьезным видом кивнул.

– Я тоже знаю кое-что помимо того, что магистры посчитали нужным разглашать. И я тоже сделаю все, что в моих силах, чтобы мои люди прошли через эти... гиблые места с наименьшими потерями. Если вам больше нечего сказать, ступайте, отдохните, пока есть время.

Я кивнул, и уже было направился к выходу, когда командующий опять заговорил:

– Чуть было не забыл. Вас искал какой-то странный человек. Невысокий, и на вид... опасный. Ни на какие вопросы он не отвечал, своего имени не назвал. Знаете, кто это мог быть?

Конечно, я знал.

– Да, – ответил я взволнованно. – Когда это было? Как мне его найти?

Иаков пожал плечами.

– Несколько последних дней. Он был весьма настойчив, но, как я уже сказал, не отвечал ни на какие вопросы и сам о себе ничего не рассказывал... Не знаю, где он может быть. Вероятно, где-то в городе – сейчас не лучшее время для путешествий, да и он, судя по всему, дождался бы вас.

– Благодарю, – нетерпеливо отозвался я.

– Ну, ступайте. Если вам нужно искать этого человека – ищите, но помните, что завтра утром вы выступаем, и вы должны быть к этому готовы.

Попрощавшись, я быстрым шагом вышел из здания. Конечно, это был Наугрим. Интересно, как он узнал, что я буду здесь? Место, где мы с ним видели друг друга в последний раз, достаточно недалеко отсюда, возможно, туда дошли слухи о сборе в Дите больших сил Ордена. Теперь надо понять, где искать его, тем более у меня в распоряжении всего один день, а завтра я уезжаю в путь, из которого могу уже не вернуться.

Маловато времени, чтобы обыскать целый город. Разумнее всего начать с таверн поблизости от городского центра. В одной из таких таверн Орест и я в свое время набирали людей для опасного похода... Это место должно быть недалеко отсюда. Дурное место, где собираются отчаянные, лихие люди – то есть именно такие, какие нам тогда были нужны. Не теряя времени, я направился в сторону той таверны. Оставалось только надеяться, что Наугрим рассудил таким же образом, что и я.

Я шел мимо открывших для посетителей свои двери магазинов, лавок ремесленников, заведений булочников и оружейников, шорников и бакалейщиков. Все они, в сущности, заняты одним и тем же, и никто из них даже не подозревает, что для них уготовал Орест, движимый своими безумными порывами и завладевший неограниченной властью. Войну. А ведь война – это то, чего эти люди страшатся больше всего на свете. Они хотят только мирно, потихоньку работать, продавать побольше товара, платить поменьше налогов, и понемногу сколачивать состояние – в надежде на то, что раз не они, так их сыновья смогут вести такую жизнь, какая им будет в радость. Правда, очень редко кому это удается, так что их сыновьям приходится жить так же, как они, и сыновьям их сыновей, и их сыновьям тоже. Сменяются поколения, а в этих провинциальных городах ничего не меняется; да и во всей стране так.

Неожиданно мне показалось, что я понял истинную природу желаний Ореста, истинную подоплеку его помыслов. Не этого ли он хочет – сотрясти до основания косную, сонную систему, в которой даже самый усердный труд не может дать того, что дается только по праву рождения? Где успешным считается человек, который на протяжении всей жизни работает, не покладая рук, только чтобы его семья сводила концы с концами? Кто знает, куда людей может вынести кровавый водоворот войны, но очень и очень многие живут так, что худшего и представить нельзя.

Я застыл, как будто пораженный молнией. Густой пар валил из моего рта каждый раз, когда я делал выдох.

На мое плечо легла чья-то рука. Сделав шаг в сторону, я резко обернулся, готовый в любую секунду выхватить меч из ножен, если потребуется.

Передо мной стоял Наугрим.

– Я как раз шел тебя искать, – бездумно произнес я.

Наугрим кивнул.

– Я тоже шел тебя искать.

Мы пожали друг другу руки. Не так, как с командующим – крепко, от всей души.

– Я подумал, ты остановишься в той же таверне, где мы впервые встретились, и пошел туда, – почему-то не умолкал я.

– Ну, сейчас нам стоить пойти в ту таверну, которая поближе. Следуй за мной. Ты, я думаю, едва приехал – человеку необходимо иногда давать себе отдых.

Странное спокойствие наполнило меня, когда я шел плечом к плечу с Наугримом. Как будто внутри меня что-то пустовало, но больше не пустует.

– Я очень долго пробыл в той деревне, – произнес он. – Едва ко мне вернулось сознание, я хотел тебя искать, но лечение заняло гораздо больше времени, чем хотелось бы. В один день я уже было сел на коня, и в этот момент мои раны снова открылись, так что я рухнул наземь. По-своему это сыграло мне на руку. Я все еще оставался там, когда по всем окрестностям разнесся слух, что в Дите собираются большие силы Ордена. Узнав об этом, я сразу же направился сюда в надежде, что ты тоже будешь здесь.

– Так я и подумал. И знаешь, для чего здесь собрался наш отряд? – я горько усмехнулся. – Для похода на Стигийские болота. Уже завтра утром в путь.

Наугрим кивнул.

– Понятно. Я пойду с тобой.

Я остановился.

– Это невозможно.

Наугрим тоже остановился и заглянул мне в глаза.

– Почему? Многие из ваших рыцарей, я уверен, возьмут с собой слуг или оруженосцев. Ты можешь сказать всем, что я твой слуга. Я буду готовить для тебя еду, буду привязывать твоего коня.

– Дело не в этом. Там будет очень опасно. Конечно, ты и сам это понимаешь, но сейчас нас поджидает новый и грозный противник.

Наугрим покачал головой.

– Ты спас мне жизнь. Теперь я должен тебе жизнь. Если я уже ходил на болота ради денег, то ради такого долга пойду тем более.

Наугрим ждал ответа, и, хотя мне не хотелось этого делать, я согласно кивнул.

Скоро мы дошли до той таверны, к которой меня вел Наугрим. На ее пыльной вывеске была грубо намалевана лошадь, вставшая на дыбы.

Когда мы уже вошли внутрь, Наугрим остановил меня.

– Я должен был сделать это сразу, когда мы встретились...

Он сбросил с себя свою дубленую куртку и снял ножны, которые были привязаны у него за плечами. Из-за куртки я прежде не мог их видеть. Он протянул ножны мне.

Это был мой меч, который я отдал Наугриму в день нашей последней встречи.

Я с трепетом принял ножны и, взявшись за украшенную печатью рукоять, потянул за нее.

Клинок легко покидал ножны, как будто рад был снова увидеть мое лицо.

Я и мой меч снова были едины.

Глава двенадцатая



Часть первая


Вид далекого лесного массива одновременно успокаивал и внушал страх. Внушал страх, потому что под сводами этого моря деревьев, куда не проникал ни один солнечный луч, могло множиться какое угодно зло, и даже победа над ним представлялась ненадежной и временной. Успокаивал, потому что это место настолько хорошо подходило для тайного убежища темных сил, что возникала надежда на то, что им незачем и покидать его – пускай живут на этой проклятой земле хоть до конца времен.

По-своему здесь было спокойно; с войной сюда шли именно мы.

Номинально насчитывавший тридцать рыцарей отряд на деле немногим не дотягивал до сотни человек – на каждого члена Ордена в среднем приходилось двое слуг. Даже слуги почти все были при конях, множество коней вели и под поклажу или про запас. До самых окружавших Стигийские болота лесов мы, таким образом, путешествовали с большим комфортом, но, с другой стороны, ставили под угрозу жизни десятков людей, которые едва ли смогут защитить себя в предстоящем бою. Своими мыслями я поделился с командующим, и он, вроде бы согласившись, сказал, что еще позаботится об этом. Время шло, но он так ничего и не сделал – во всяком случае, пока.

Хотя на бумаге я значился заместителем командующего, Иаков управлял всем единолично, и делал это с вызывающим уважение энтузиазмом. Люди подчинялись ему беспрекословно. Даже во время нашего путешествия к болотам, пока нам еще ничего не могло угрожать, он организовывал ночные стражи, которые проверял самолично.

Сдерживая свое слово, Наугрим действительно делал за меня любые работы – в том числе, разводил огонь и готовил еду. Сперва я пытался протестовать, но он упорствовал, и в конце концов я сдался, тем более это порядком облегчило мне жизнь.

С Наугримом мы разговаривали не помногу, словно он не был для этого создан, да и я, наверное, тоже. Мы никогда не говорили о наших жизнях до первой встречи, так что о нем я, в сущности, ничего не знал. Немногословный, Наугрим при этом говорил всегда точно и по делу, а порой высказывал такие мысли, до которых мало кто бы додумался. Я проникался к нему все большим уважением.

С другими рыцарями я вообще практически не разговаривал, благо мой пост заместителя командующего был чисто формальным. В основном эти рыцари действовали в Дите и соседних провинциях, так что из них я почти никого не знал. Те несколько, кого мне прежде все-таки доводилось видеть, в том числе и в тренировочном лагере, едва меня помнили, что я склонен был почитать своей удачей.

Никого даже на мгновение не посещала мысль о том, что отряду может грозить настоящая опасность – может ли быть место безопасней, чем то, где одновременно собрались тридцать рыцарей Ордена? Всеобщее спокойствие, непоколебимая уверенность Иакова успокоили и мою тревогу. Во всяком случае, до того момента, когда на горизонте показался проклятый лес.

Перед тем, как вступить в чащу, Иаков дал всему отряду долгий отдых, что было естественным решением – спокойного привала больше уже не предвиделось. Многие благоразумно предпочли поспать, мне же не спалось. Перед глазами то и дело всплывали ужасные картины болота, и Калеб, и Антонин, и белые руки мертвых. И Орест.

Когда отряд собирался для того, чтобы продолжить путь, маршал дал знак, что будет говорить. Очень быстро все затихли и выстроились перед ним; как мне показалось, в тени лесной громады настроения изменились, и многие теперь выглядели встревоженными. Обращаясь ко всему отряду, он заговорил:

– Перед нами лес, а за ним – Стигийские болота. Кажется, не все отдают себе в этом отчет, но нас может ждать смертельная опасность. Те, кто носит на себе печать Ордена, обязаны выполнять свой долг несмотря ни на что, так что сейчас я обращаюсь к остальным – оруженосцам, слугам. Если вы ступите под своды этого леса, то выйти сможете только с другой стороны, вместе с нами. Вам придется рискнуть ради человечества – может быть, рискнуть своими жизнями. Вы ничем не скованы, так что я не могу от вас этого требовать. Те, кто не готовы пойти на Стигийские болота под моим командованием, пусть сейчас же повернут назад.

Все молчали. Время шло, но ничего не происходило. Хотя некоторые оруженосцы выглядели колеблющимися, никто не вышел из общего ряда – может быть, для них слишком много значили обещанные их нанимателями-рыцарями деньги, может быть, каждый стыдился быть первым, кто покинет отряд. Я напряженно вглядывался в их лица в надежде, что кто-то образумится и пойдет назад, но потом стало понятно, что этого не будет.

Я перевел взгляд на Иакова. Стоя перед своими людьми, он буквально сиял от счастья; очевидно, он решил, что всех удерживают на месте его лидерские качества. Да, все получилось не так, как я надеялся.

– Что же, тогда выступаем. За мной, на Стигийские болота! – Иаков быстро зашагал вперед.

Неуклюжая махина отряда подалась за ним. Почти всех лошадей оставили, с собой повели только нескольких, чтобы везти поклажу. С лошадьми оставили двоих слуг, чтобы перегнать их обратно в город. Эти двое, наверное, еще не поняли, какими они оба оказались счастливчиками.

Те, кто шел в первом ряду, несли в руках зажженные факелы – сейчас с нами не было Ореста, чтобы направлять нас в темноте. Все молчали: сам воздух этого леса вводил в уныние. Все, как один, шли навстречу своей судьбе, которая дожидалась нас на болотах.

Мне показались нелепыми мои прежние надежды на то, что мой опыт поможет отряду. Да, я уже был на этом болоте, ходил этими тропами, видел мертвецов и сражался с ними – и что с того? Если говорить об этом, я здесь не один такой – рядом со мной идет Наугрим. Ничем наше присутствие не поможет. Против того, что ждет нас впереди, может помочь только верная рука и сталь меча. Хорошо только, что мечей у меня сразу два – мой меч с печатью Ордена и меч, подаренный мне Орестом, его я тоже оставил при себе.

Какое-то время – минуту ли, сутки ли, здесь все едино – мы шли молча, только порой хрустели сухие ветки под сапогами или кто-то откашливался от витавшей в воздухе пыли. Неожиданно один из рыцарей, забывшись, запел песню. Эта песня не была подобающей для рыцаря Ордена, идущего на священный бой – это была песня воина, который перед тем, как уйти на войну, обращается к своей матери. В этот момент, должно быть, каждый особенно остро ощутил трагическую суть нашего положения. А в следующее мгновение я и не понял, как потянул свой меч из ножен, и одновременно с этим ножны покинули еще двадцать девять мечей.

Я больше не думал о долге, не думал о высших целях, не думал о судьбе. Я только знал, что впереди меня ждет битва не на жизнь, а на смерть, жестокая битва, огромная битва, и мое сердце воина радовалось этому. Боевой клич сорвался с моих уст – и потонул в общем хоре.

Страшен был этот хор, хор из тридцати мужчин, поющих песни и дающих клятвы, тридцати воинов таких, как никакие другие. Каждый из нас был готов умереть или уничтожить все на своем пути в эту минуту. Каждый здесь прошел долгие годы подготовки физической и нравственной, каждый здесь по долгу службы не раз видел такое, что, как считают неграмотные крестьяне, существует только в рассказываемых на ночь сказках.

Страшно было стоять у нас на пути, потому что мы – Орден.


Часть вторая



Долгий переход погасил боевой запал, но напряжение не спало. Я чувствовал, словно мою грудь сжимает что-то, и, не в силах сделать нормальный вдох, боялся, что упаду после своего следующего шага. Но я не падал и делал этот шаг, и еще один, и еще, и еще.

Я бросил завистливый взгляд на Наугрима. Он шагал все так же ровно, как и в самом начале пути. Даже массивный боевой топор и вещевой мешок за спиной, казалось, не отягощали его.

Почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня в ответ и сказал:

– Уже скоро. Мы подходим к границе болота.

В самом деле, теперь и я разглядел впереди просвет между деревьями. Теперь уже близко. Я покрепче перехватил в руках обнаженный меч.

Рыцари, все тридцать, шли впереди, образовывая неровную, но все же не распадавшуюся шеренгу. Слуги в большинстве своем отстали – просто потому, что не способны были поддерживать тот же темп. Неудивительно, если кто-то из них отбился от отряда и заплутал в лесу.

Иаков вскинул руку, останавливая отряд, чтобы рыцари могли чуть-чуть передохнуть перед боем, а слуги догнать рыцарей.

Я сел прямо на землю, прислонившись спиной к соседнему дереву, и втягивал здешний затхлый воздух так жадно, как будто он был слаще меда. Наугрим присел на корточки рядом со мной и сразу же, достав точильный камень, принялся острить лезвие своего топора. Даже когда мы сидели, было заметно, насколько он ниже меня; его лицо, как будто грубо высеченное из камня, выражало сосредоточенность. Я подумал, что после боя все-таки спрошу его, откуда он родом.

Я заметил, что Иаков был на ногах – он ходил посреди своих людей, проверяя их состояние, пересчитывал подходивших, вглядывался вперед.

Наугрим протянул мне флягу, и я сделал несколько глотков воды. Можно было бы и поесть немного, но мне не хотелось – таково было напряжение перед предстоящей битвой, а кроме того, близость Стигийских болот не способствовала моему аппетиту.

Интересно, что стало с телами мертвецов, которых мы сразили в тот день. Может быть, их подняли заново, используя свое черное колдовство, и все наши усилия были напрасны. Может, они до сих пор лежат там же и гниют, смешиваясь с болотной грязью. А может, их выбросили куда-нибудь, как обычный мусор. Во всяком случае, в одном можно было не сомневаться: к концу этого дня на тропах через болота прибавится мертвых тел.

Предназначенное для отдыха время скоро подошло к концу, и Иаков скомандовал выступать. Теперь все рыцари шли одинаково близко друг к другу, с обнаженными мечами, готовые к бою. Хотя мне все еще было тяжело дышать, я отвлекся от усталости своего тела.

Пройдя в просвет между последними деревьями, слабыми и серыми от покрывавшей их пыли, я увидел перед собой бескрайние Стигийские болота.

– Рыцари идут впереди. Держитесь друг за другом и будьте готовы, – скомандовал Иаков и сам первым пошел вперед.

Никого не было видно, впрочем, как я уже понял, у врагов здесь были свои пути. Люди Ордена распались на несколько цепочек, пробираясь по тропам в глубину топи. Наугрим неотступно следовал за мной, несмотря на приказ командующего.

– Мне не нравится, что мы разделились, – негромко сказал он мне.

Действительно, цепочки, на которые разделился отряд, понемногу оказывались все дальше и дальше друг от друга – это происходило, потому что наши тропинки не были прямыми, а расходились в разных направлениях. Само болото разделяло нас.

Я обратил внимание, что разные тропинки уходят не только налево и направо, но и выше или ниже. Казавшаяся ровной поверхность болота на самом деле такой не являлась.

– Впереди почва становится более надежной! – крикнул я как можно громче, чтобы все меня услышали. – Там мы сможем объединиться!

Что подумали остальные о том, откуда я это знаю? Сейчас это интересовало меня меньше, чем сохранность отряда. Иаков, который шел во главе соседней со мной цепочки, в ответ на мои слова кивнул и повел своих людей вперед быстрее. Следуя его примеру, остальные цепочки тоже ускорились, что ширина тропинок вполне позволяла сделать.

Должно быть, наши враги наблюдали за нами. Должно быть, им, рассчитывавшим разделить нас и уничтожить по отдельности, это не понравилось.

Сперва раздался крик кого-то из цепочки слева. Прежде чем я успел толком оглянуться, мою собственную цепочку атаковали спереди.

– Рубите головы! – прокричал я, хотя, наверное, остальные разобрались бы в этом и без моего совета.

– Вперед! Прорубайте себе путь вперед! – откликом раздался голос Иакова.

Рядом со мной Наугрим сошел с тропы, и, мгновенно погрузившись по пояс в вонючую жижу, пробирался вперед, чтобы вступить в бой. Я понял, что другого выхода нет – поодиночке на тропе нас запросто перебьют – и последовал за ним.

Топь довольно причмокнула, когда я погрузился в нее. Погружение показалось очень долгим, и, не находя под ногами опоры, я испугался, что что-то пошло не так, и здесь меня ждет столь бесславный конец. Преодолевая сопротивление отвратительной жижи, я двинулся вперед, туда, где сражались мои товарищи.

Вид нападавших меня не удивил – я уже видел раньше эту белую кожу, пустые глаза, порывистые движения марионетки. Последним рывком я преодолел расстояние, отделявшее меня от сражавшихся, заодно сумев найти надежную опору под ногами и частично выбраться из топкой грязи – на мою удачу, потому что в следующую секунду ближайший мертвец атаковал меня. Первым же яростным ударом я отделил его голову от плеч.

Теперь мы все сражались рядом друг с другом, кто стоя на твердой земле, кто по пояс в болотной жиже. Мертвые атаковали непрерывно, но мы, удерживая свою позицию, сражались ожесточенно и уничтожали их одного за другим. Проблема была в том, что для того, чтобы выжить, мы должны были двигаться вперед – в надежде достигнуть суши и объединиться с другими – а это уже было превыше наших сил.

Ненависть переполнила меня, и я, кусая свои губы, роняя слюну из открытого рта, рубил мечом бездумно, вкладывая в удары всю свою силу, отсекая протянутые ко мне руки, отрубая головы. Рубил тела, и, когда не замечавшие этого мертвецы атаковали снова, рубил их еще раз и еще раз, пока, иссеченные, они наконец не падали в топь рядом со мной. Пару раз я едва не пропускал их атаки, но мне везло, и мной звериный стиль боя принес плоды: вражеский натиск, кажется, стал ослабевать. Не задумываясь ни на мгновение и не оглядываясь на товарищей, я сразу же устремился вперед.

Ни один автор учебника по фехтованию не сказал бы доброго слова, глядя на меня, стоящего почти по пояс в грязи, вкладывающего напряжение всего своего существа в беспорядочные удары, разваливающие тела противников пополам. Возможно, это мне показалось, но даже на бесстрастных лицах мертвецов возникло подобие удивления.

Мой меч застрял в плоти мертвеца, который, не обращая на это никакого внимания, продолжал двигаться в моем направлении. Не глядя на него, я свободной рукой достал из ножен второй свой меч и одним ударом сокрушил его голову, как гнилой орех.

Почти вся нежить сражалась теперь в трясине, сама же тропа была практически свободна. Сметя оставшихся на ней нескольких мертвецов, можно было бы устремиться вперед, к спасению. Воспользовавшись заминкой в рядах атакующих, я подался в сторону тропы.

Я успел сделать два шага, прежде чем непреодолимая сила потянула меня вниз. От неожиданности я потерял равновесие и рухнул лицом в грязь.

Чудовищная сила, приложенная к моей ноге, продолжала тянуть меня, и, не успев прийти в себя, я полностью погрузился в топь. Затем нечто рвануло меня в свою сторону. Спиной я коснулся дна, а на кистях моих рук словно сомкнулись железные тиски.

Безразлично, как будто все это происходило не со мной, я подумал, что под поверхностью болотной жижи ко мне незамеченным подобрался мертвец и утянул меня к себе. Возможно, таким образом не нуждавшимся в дыхании мертвецам – всем или какой-то их части – и удавалось приближаться к нам столь внезапно. Сейчас мертвецу достаточно было удерживать меня в своей хватке, дожидаясь, пока я задохнусь. Обиднее всего было то, что болото в этом месте было совсем не глубоким, самое большее по грудь, но меня это не спасало.

О том, чтобы вырвать свои руки из захвата обладающего нечеловеческой силой мертвеца, нечего было и думать, так что я, как мог, пытался задеть его мечами, которые до сих пор не отпускал. Из моего положения делать это было бесполезно. Тогда я начал дергаться всем телом, попытался боднуть его головой – все было впустую. Придавленный ко дну и погруженный в сковывающую движения жижу, я ничего не мог поделать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю