355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Георгий Паксютов » Что мне приснится (СИ) » Текст книги (страница 11)
Что мне приснится (СИ)
  • Текст добавлен: 21 марта 2017, 08:00

Текст книги "Что мне приснится (СИ)"


Автор книги: Георгий Паксютов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Здравствуйте, – сказал дворецкий. – Проследуйте за мной. Господа уже ждут своего гостя.

И позвольте мне вернуть вам ваш меч – я сожалею, что его не было рядом с вами, когда вы проснулись.

Я взял у него ножны и прикрепил их к своему поясу. Почувствовав привычную тяжесть меча, я сразу немного успокоился. Да, меч мне подарил Орест, но все-таки я чувствовал, что от этого подарок не сделался хуже, как и все хорошее, что он для меня сделал во время нашего путешествия.

Старый дворецкий вопросительно посмотрел на меня, и я, чуть помедлив, кивнул ему. Предстоящее волновало меня, но я неожиданно обрел новую, неизвестную мне прежде уверенность. Еще совсем недавно я собирался вести борьбу против Тайных владык, так почему сейчас я должен страшиться встречи с ними? И пусть Орест боится встречи со мной, а не я с ним.

Дворецкий вышел из комнаты. Я сделал шаг следом за ним. За дверью открывался длинный коридор, освещенный факелами на стенах, и впереди, так или иначе, меня ждала моя судьба.

Перед тем, как перешагнуть порог комнаты, я оглянулся и произнес:

– Спасибо, Хилон. Желаю тебе выйти отсюда живым.

Ответом мне послужил невеселый смех, а потом он сказал:

– Это уже невозможно.


Глава десятая



Часть первая


Мы шли в полном молчании, так что у меня была возможность как следует продумать свои действия. Оправившись от пережитого шока, я пришел к решению, что мне надлежит вести себя как можно более сдержанно и корректно, и даже Оресту, если придется с ним говорить, не выказывать вражды. Всякий запал для борьбы иссяк во мне, и всемогущие Тайные владыки совершенно перестали меня интересовать. О том, как я буду жить дальше, можно было подумать и потом; сейчас единственной моей целью было покинуть это место как можно скорее и, желательно, невредимым.

За такими размышлениями я и не заметил, как мы приблизились к открытым дверям ярко освещенного зала. Сопровождавший меня дворецкий остановился и, отойдя на шаг в сторону, учтивым жестом пригласил меня первому пройти внутрь:

– Владыки уже внутри, и молодой господин тоже. Проходите, они ожидают вас.

Сейчас, когда мне надо было сделать последний шаг, мурашки побежали по моей коже – не впервой в моей жизни, хотя перед властелинами мира я представал впервые. Волнение, которое я испытывал в этот момент, нисколько не отличалось от того, что я прежде чувствовал, перед тем как войти в лавку бакалейщика и ощутить на себе его изучающий взгляд. Когда я подумал об этом, мне сразу стало смешно – и оттого гораздо легче.

Сделав глубокий вдох, я вошел в дверной проем и оказался внутри зала.

В дальнем окончании этого зала, слева от меня, стояло пять сидений, в своей простоте являвшихся скорее металлическими креслами, чем тронами. В них сидело пятеро фигур. Это были Тайные владыки.

Перед ними на некотором расстоянии стоял деревянный стол, тоже простой, как в дешевой таверне, и даже не накрытый скатертью. Небольшой стол был весь уставлен блюдами и кувшинами с яствами и питьем. Рядом со столом стояли два стула, слева и справа. Один стул был не занят и, видимо, предназначался для меня. На стуле напротив, в пол-оборота к Владыкам, сидел Орест.

Вопреки ожиданиям, увидев его, я не почувствовал ничего особенного. Более того, я даже был слегка рад его видеть, но эта радость была смешана с ноткой брезгливости – так бедняк, выбившийся в люди, через много лет встречает своего друга детства, который остался на том же месте. Мои губы, без участия моего разума, сложились в соответствующую кривую улыбку. Да, так или иначе Орест для меня стал совсем другим. Раньше я видел его чуть ли не совершенным существом, а сейчас от этого не осталось и следа.

Поклонившись в сторону Владык – мне показалось, что этого требует ситуация – я смело приблизился к ним, но не садился, ожидая того, что они скажут.

Я довольно хорошо помнил их внешний вид еще с первого раза, когда их видел. В центре сидел немолодой мужчина, похожий на Ореста, которого я с самого начала принял за главного среди них – вероятно, это и был его отец. Рядом с ним сидела женщина и самый старый, во всяком случае – по виду, из пятерки. По краям были места тучного гиганта – даже сидя, он производил внушительное впечатление – и юноши, который сейчас сохранял такое же скучающее выражение лица, как и в прошлый раз.

Ко мне обратился пожилой мужчина, сидевший рядом с отцом Ореста. Со своей доброжелательной улыбкой он походил скорее на любящего дедушку, чем на внушающего ужас владыку вампиров.

– Прошу вас, присядьте и подкрепите силы, чем пожелаете. Вы, должно быть, еще не пришли в себя после долгого путешествия. Для нас большая радость принимать у себя друга Ореста.

Я кивнул и сел за стол. Мы встретились с Орестом взглядами, и тот улыбнулся. Его улыбка была такая же, как прежде – в ней не было ни тени стыда или сожаления. Потом он оглянулся на Владык в их креслах и сказал громко и уверенно:

– Отец, и вы, Владыки! Напомню вам, что при вашей последней встрече вы не были так любезны. Может быть, будет ваша воля представиться и все объяснить гостю, как подобает? Ибо пока разве что ваши слуги могли ему сказать, хотя бы где он находится.

Самый молодой вампир неожиданно оживился и, приподнявшись в своем кресле, с весельем в голосе произнес:

– Начнем с того, что представимся, да?

Сидящий в центре недовольно поджал губы, но потом, хотя и как бы нехотя, кивнул, после чего заговорил. После него, как будто принимая эстафету, говорил сначала старик, потом женщина, потом юноша, потом гигант.

– Меня зовут Альфа.

– Бета.

– Гамма.

– Дельта.

– Эпсилон.

– Или Юпитер.

– Сатурн.

– Венера.

– Меркурий.

– Марс.

– Или Олово.

– Свинец.

– Медь.

– Ртуть.

– Железо.

– Или Хесед.

– Бина.

– Нецах.

– Ход.

– Гвура.

– Или Бела.

– Кристофер.

– Сальма.

– Роберт.

– Максимилиан.

Пять раз главный вампир начинал говорить, и остальные по очереди говорили следом за ним. Не понимая, что происходит, я не удержался и глянул на Ореста. Тот сидел с презрительной усмешкой, явно ожидая, когда все закончится.

Когда непонятный ритуал подошел к концу, женщина и юноша, только что сидевшие и произносившие свои слова с торжественным видом, расхохотались в голос.

– Прости, что ввели тебя в еще большее смущение, – снова заговорил глава Пятерки; видно было, что и его произошедшее неплохо позабавило, и сейчас он с трудом сдерживает улыбку. – Имена не имеют для нас такого значения, как для вас, людей. Люди носят имена, чтобы их отличали одного от другого. Из нас же каждый – единственный в своем роде, поэтому в именах нам нет нужды. Нас даже смешит людская потребность называть все именами, и поэтому мы придумали эту маленькую шутку. Когда тебе не одна сотня лет от роду, перестаешь видеть причины отказывать себе в маленьких радостях... Впрочем, я запутываю тебя все больше и больше. Нам нравится звучание языка одного народа из далекой страны, поэтому можешь звать нас так: меня – Хесед...

– Меня – Бина, – повторил улыбчивый старичок.

– Меня – Нецах, – отозвалась женщина.

Имена двух других я и без того помнил – Ход и Гвура.

Когда они закончили, я вежливо слегка поклонился, не вставая со стула, и сидевший в центре Владыка, которого, как я теперь запомнил, звали Хесед, продолжил:

– Не сомневаюсь, что ты уже давно это понял, но все же скажу – мы те, кого смертные обычно называют Тайными владыками. Нам было угодно перенести тебя в наши чертоги, откуда ты правим твоим миром. Перед тобой сидит Орест, мой возлюбленный сын. Для меня было огромной радостью узнать, что он, своей натурой подобный пылающему огню и не способный ни на чем долго удерживать свои помыслы и привязанности, в твоем лице обрел себе друга, хотя это и неожиданная дружба. Орест всегда предпочитал скитания и, прямо говоря, необузданные выходки своему от рождения данному уделу правителя. Сейчас, похоже, он наконец-то начал набираться ума.

Я продолжал молча сидеть и запоминать услышанное, Орест же, который действительно держался, как подобает единственному наследнику в доме своего отца, согласно закивал, и хотя его движение выглядело уважительным, понятно было, что он призывает поскорее заканчивать.

Глава пятерки, Хесед, заметил это, судя по тому, что он тут же добавил:

– Что ж, не буду больше никого утомлять долгими речами. Скажу только последние две вещи – слушай их внимательно, наш гость. Первое. Мы не держим на тебя зла за предыдущие твои действия, которые были направлены против нас; во-первых, ты действовал, не зная истинного положения вещей, и притом делал это вместе с Орестом. Во-вторых, что не менее важно – ущерб, который был нам нанесен, слишком ничтожен. Чтобы пошатнуть наше положение, нужно пошатнуть весь мир. Но более мы не намерены терпеть неуважительного поведения, тем более теперь, когда мы сами предложили тебе нашу дружбу. Дружба Владык – это дар, который нельзя отвергать, и ради своего же блага ты должен правильно распорядиться этим даром. Никогда и никому ты не должен рассказывать сведения, полученные в этих стенах, и никоим образом использовать против нас и наших слуг. Второе. Сейчас ты находишься в месте, которое нельзя покинуть ни пешком, ни верхом на лошади. Когда ты захочешь уйти, ты должен попросить об этом любого из Владык, и он вернет тебя в Шеол или другое место, которое пожелаешь. Другое дело – снова сюда вернуться. После того, как ты один раз здесь побывал по нашей воле, для тебя будет гораздо легче вернуться в этот замок. Для этого ты должен закрыть глаза, представить себе ту комнату, где ты сегодня проснулся, и захотеть там оказаться. Открыв глаза, ты окажешься в этой комнате. Возможно, это кажется невероятным, но такова сила Владык, а в ней, я думаю, у тебя не осталось сомнений. Все, я сказал. Теперь наслаждайтесь трапезой и беседой, и не нужно волноваться ни о чем.

Чтобы подчеркнуть свои слова, Хесед откинулся в кресле и скрестил руки у себя на коленях, явно не собираясь больше говорить. Так же безучастно выглядели и остальные Владыки, особенно молодой Ход, он же Меркурий и еще несколько странных имен. Единственным исключением была Нецах, которая, подперев голову ладонью, без стеснения разглядывала меня, улыбаясь собственным мыслям. Я чувствовал себя не очень удобно; мне было непонятно, зачем нам присутствовать перед Пятеркой, если они все равно больше не собираются говорить.

Я опять беспомощно посмотрел на Ореста, и, прежде чем я успел отдернуть взгляд, он понимающе кивнул и негромко сказал мне:

– Подкрепись немного, и выйдем во двор. Пройдемся на свежем воздухе, и поговорим спокойно.

Я выслушал его, и всякое стеснение окончательно меня оставило. По-прежнему было немного странно, что я не испытываю гнева при виде Ореста, но теперь пришло понимание: стесняться кого-то значит ставить себя ниже его, а я не ниже Ореста. Сейчас я не хотел быть ниже.

Я кивнул в знак согласия и действительно решил отведать предложенное мне угощение. Из питья на столе в основном было вино, но я не хотел его пить, чтобы не почувствовать себя здесь, как дома. В одном из кувшинов нашлась фруктовая вода, которую я себе налил и с аппетитом принялся за холодное мясо. Трапеза не удивляла изысканностью блюд, но была очень вкусной. Ко мне присоединился и Орест; я сразу же подумал, что наверняка и Владыки могли бы тоже попробовать этой еды, но утолило ли это бы их голод? Вряд ли. Им нужна другая пища, красная и горячая, которую сердце гонит по моим жилам.

Вскоре я отодвинул от себя тарелку и поднял глаза на Ореста. Заметив это, он осушил последний кубок, элегантно вытер салфеткой губы, и мы встали из-за стола. Я поблагодарил Владык за прием поклоном, Орест – кивком, после чего мы без слов двинулись к выходу. Возможно, мне скорее следовало выхватить меч из ножен и попробовать зарубить кого-то из присутствующих – так, во всяком случае, согласно моим былым представлениям, подобало бы поступить рыцарю Ордена – но если такая мысль и пришла мне в голову, то я сразу ее отбросил. При этом я ни на секунду не позволил учтивым манерам и внушающему уважение виду хозяев заставить меня забыть, что передо мной не пять благородных господ, а пять кровожадных чудовищ, которые по своей природе враждебны человечеству.

Мы подошли к двери, ведущей в коридор, и Орест, не оглядываясь, вышел из зала. Я последовал его примеру. После того, как мы отдалились на несколько шагов, Орест обернулся ко мне и, широко улыбнувшись, произнес:

– Пятеро столь могущественных существ никоим образом не могли бы быть более смехотворными. Они как дети, только старше, чем целые народы. Ты запомнил их имена? Мой отец, Хесед, на самом деле самый разумный из них, но он считает, что на нем, как на верховном правителе, лежит ответственность – которую он понимает как поддержание старых порядков, подобное вязкому сну. Старик Бина может показаться добрым дедушкой, но из всех пятерых он наименее, если так вообще можно сказать об одном из Владык, человечен. Это расчетливая и жестокая машина. К счастью для всей людской расы, он в основном разделяет взгляды отца, и оттого является его союзником. Нецах... о ней и говорить нечего, она как избалованная девчонка из богатой семьи в Шеоле. У нее, правда, репутация колдуньи, и хотя вся Пятерка обладает особыми возможностями, она любит использовать их чаще и более напоказ, чем другие. Ход, который выглядит молодым, завидует отцу и ненавидит его, а равно и меня. Он мечтал бы захватить лидерство, но это для него никак невозможно, и оттого он всегда изображает презрение к происходящему. Я уверен, что еще сегодня он придет к тебе в покои, чтобы попытаться через тебя как-то подобраться ко мне или к моему отцу. Наконец, Гвура. Внутри этого гиганта нет ничего, кроме испепеляющей жажды убивать, и хотя он непроходимо туп, на этом фоне мы могли бы с ним объединиться для чего-то интересного. К сожалению, он покорен отцу, как собака, поэтому так же, как и он, пребывает в постоянном бездействии.

Я слушал Ореста, и мне было удивительно, что раньше его слова всегда казались мне такими мудрыми и значительными. Сейчас я скорее принимал их за треп самовлюбленного эгоиста.

Орест, который смотрел на меня, неправильно истолковал мою реакцию и расхохотался, положив руку мне на плечо:

– Тебя утомили бесконечные разговоры, да и кого они не утомят. Давай отдохнем от болтовни и развлечем себя поединком на мечах.


Часть вторая


Просторный внутренний двор украшало множество деревьев, между которыми шли неширокие тенистые аллеи. В его центре, как я успел заметить сегодня, глядя из окна, располагалась пустая площадка квадратной формы, к которой меня сейчас и вел Орест. Он шагал так целеустремленно, что это даже удивляло, учитывая что мы даже еще не поговорили с глазу на глаз. Тренировочный поединок с Орестом на настоящем оружии – это казалось мне странным, и дело было даже не в том, что я не доверял ему так, как прежде. Я видел в этом какую-то профанацию, скрытую насмешку или вызов с его стороны. Потом я подумал, что не во всем нужно искать скрытый смысл, тем более что Орест действительно мог заскучать от сидения в четырех стенах, и решил просто провести поединок, если он этого хочет.

Я смотрел по сторонам, и мои глаза отдыхали. Мирным было это место, мирным и тихим, и кипарисы зеленели под лучами ласкового солнца. Это место было совсем не похоже на обитель вселенского зла. Я вдохнул воздух полной грудью, и мне пришла в голову мысль, что эти дорожки среди деревьев очень напоминают мой любимый уголок в городском парке Шеола.

Сердце бури – это область спокойствия. В центре бушующего урагана всегда тихо и безопасно.

Орест заметил, что я с интересом смотрю по сторонам, и сказал мне:

– Ты, наверное, уже видел внутренний дверь из окна. В этом замке множество окон, и каждое из них выходит на внутренний двор. Ни одно – наружу.

Тем временем мы уже приблизились к площадке в центре. Если дорожки были присыпаны мелким гравием, то там была голая, лишенная растительности земля. Квадратный участок размерами где-то в двадцать на двадцать шагов был, очевидно, рукотворным; скорее всего, он специально был предназначен для фехтования или других упражнений на воздухе.

Орест остановился на ближней черте площадки и не торопясь потянул свои мечи из ножен. Я решил, что мне лучше отойти к дальнему концу и направился было туда, положив ладонь на рукоять меча, но Орест окликом остановил меня.

– Постой. Подожди, надо сказать пару слов.

Я обернулся к нему и ожидал, что он скажет. Его лицо было серьезным; при нашей встрече в присутствии Тайных владык он вел себя так, как будто ничего не произошло, но сейчас видно было, что он не собирается этого так оставлять. Наконец он заговорил, и его тон не был извиняющимся, но говорил он с усилием, как будто преодолевал себя:

– Произошло то, чего я не хотел. Отношения между нами не остались прежними, я вижу это. Теперь нам надо быть искренними и определить, каковы наши новые отношения. Я привел тебя сюда не только потому, что хотел позабавиться. Мы здесь, потому что только с обнаженными клинками, лицом к лицу, мы можем достичь искренности и понять, кем мы друг для друга.

Орест замолчал и поднял свои мечи, направив их острия в мою сторону. Я сделал несколько шагов назад и вытащил меч из ножен, но Орест вместо того, чтобы нападать, заговорил снова:

– Давай полностью представим себе реальность, прежде чем будем выяснять наше отношение к ней. Ты узнал, что я являюсь сыном главного из Владык, но некоторые вещи тебе до сих пор неясны или кажутся противоречивыми. Что ж, я могу коротко пояснить, как дела обстояли с самого начала. Ты уже знаешь, что это Владыки послали тебя в ту деревню, где мы встретились. Дело в то, что их образ жизни для меня совершенно не подходит, – Орест теперь говорил с жаром, как будто что-то доказывал не только мне, но и себе. – Из-за этого я вынужден был их оставить – к большому неудовольствию отца, который всегда видел меня своим наследником – и самостоятельно искал подобающего для себя занятия. В какой-то момент я понял, что все достойные противники, так или иначе, являются слугами Владык, и я начал бороться с ними, не задумываясь ни над чем. Лично Владыки никогда не пытались вмешаться, потому что я для них много важнее, чем любой слуга. Но и такая жизнь мне однажды наскучила, и в конце концов я осел в той деревне. Ты вообще помнишь того трактирщика, с преследования которого все началось?

Я помнил его очень хорошо, как и весь день нашей с Орестом первой встречи.

– Да...

– Этот трактирщик был самым обыкновенным человеком, он был вообще не при чем. Мертвецов поднимал я. Трактирщик, из страха и из жадности, согласился работать вместе со мной в качестве прикрытия. В тот день я убил его на втором этаже, в комнате, куда он убежал прятаться, когда мы вступили в поединок.

Я почувствовал, как земля уходит из-под моих ног. Орест даже не казался мне лицемерным – просто сейчас мне открылась вся разница между нами, которую раньше я не замечал или не желал замечать. Он стоял за гранью добра из зла; во всем мире для него не было ничего, кроме его желаний и его разрушительного пути вперед.

Собравшись с силами, я посмотрел ему в глаза и спросил:

– Зачем тебе понадобился я? Зачем ты затеял это путешествие, и какую вообще пользу ты мог от меня получить?

Орест улыбнулся.

– Когда я увидел твою печать, меня осенила идея. Я уже задумывался об этом ранее, но в тот момент, как мне показалось, я получил все необходимое. Орден – это один из важнейших инструментов, при помощи которых Владыки поддерживают весь мир в его сонном и неподвижном состоянии. Им необходимы репутация Ордена и его способность действовать там, где не могут их другие слуги. Я подумал, что самое интересное, что я могу сделать – это открыть людям правду об Ордене и позволить им самим решать, как поступить в таком положении. Конечно, я верил, что человечество сделает правильный выбор и развяжет войну. Правда и люди, выражающие свои чувства без ограничений – вот к чему я стремился, и для этого мне нужен был ты. Член Ордена в моих руках мог оказаться очень полезным, и ты не подвел меня. Ты действительно делал все, что мне требовалось, а иногда и то, чего я сам не смог бы сделать. К сожалению, Владыки действительно ценят Орден превыше всех прочих своих марионеток и вмешались, когда мы взяли в плен Хилона... Так нашему путешествию подошел конец.

Орест вдруг со свистом втянул воздух, как будто ему сделалось тяжело говорить, а потом продолжил, и его слова пылали жаром:

– Но это только в самом начале. Потом, клянусь, ты по-настоящему стал моим первым и единственным другом. Когда я говорил об этом, в моих словах никогда не было лжи. Ты похож на меня – и не похож, в чем-то ты лучше, чем я. Я знаю, что ты порой низко оцениваешь себя, и я знаю, как тяжело иногда бывает на твоей душе. Это оттого, что у тебя есть черты, которых нет у обычных людей. Ты не можешь довольствоваться их заурядной жизнью. Я хотел бы стать еще более похожим на тебя и хотел бы, чтобы наша дружба продолжалась.

Я покачал головой и спросил только:

– Почему?

Орест застыл, а потом медленно развел руками, в которых держал свои клинки. Такого выражения его лица я еще не видел – повинного, несмелого.

– Потому что я – это я.

Потому что я скорпион.

Гнев охватил меня, и я больше ни о чем не думал, просто побежал вперед, занося меч для удара. Орест двинулся мне навстречу, плавно и вместе с тем невероятно быстро, и в последний момент перед столкновением начал уходить в сторону, вместе с тем пытаясь нанести мне удар сбоку. Я не смог бы защититься, если бы не предугадал это движение. Со скоростью на пределе возможностей человека я, как в танце, крутанулся вокруг собственной оси в направлении, противоположном направлению удара, позволяя Оресту двигаться по инерции мимо, и вложил все силы в ответный выпад.

Я почувствовал, как лезвие моего меча уперлось в что-то твердое и с трудом проходит дальше. Лицо Ореста почему-то оказалось очень близко от моего лица, так что я хорошо увидел, как он вздрогнул.

В следующее мгновение сильнейший удар в солнечное сплетение выбил из меня все дыхание, и меня отбросило спиной вперед. Мой меч, попавший в захват мечей Ореста, отлетел в другую сторону.

С моих губ срывался сдавленный хрип, что являлось бессмысленной тратой драгоценного воздуха, который я пытался вдохнуть и не мог этого сделать. Боль была такая, как будто мне в живот ударил таран. Я всерьез испугался, не повреждены ли мои внутренние органы.

Орест подошел ко мне, по-прежнему держа мечи в своих опущенных руках. На его лице была извиняющаяся улыбка.

Прежде, чем мой разум успел оценить ситуацию, я резким ударом обеих ног подсек его, и он рухнул на землю рядом со мной. Я перекатился в сторону, и только теперь смог наконец-то сделать первый, еще болезненный, вдох.

Тяжело дыша, я встал на ноги.

Орест приподнялся над землей, опираясь на руки и на колени. По его лицу стекала кровь – в результате неудачного падения он разбил себе нос. Я стоял и не знал, что делать, извиняться или поднимать с земли свой меч.

Пошатываясь, Орест поднялся. Обильно стекавшая кровь пачкала его одежду. Он шагнул ко мне. Я стоял и ждал. Он заговорил.

– Сейчас я собираюсь жить другой жизнью. Меня не устраивает то, чего для меня хочет отец, но я понял, что он может дать мне такие возможности, каких у меня раньше не было. В ближайшее время я собираюсь оставаться здесь. Я бы хотел, чтобы ты остался вместе со мной и был моим соратником и впредь. Мы будем делать то же, что раньше, только теперь у нас будет настоящая сила.

Я молчал. Мне было все равно, что он говорит.

– Если ты хочешь уйти, я не буду тебя удерживать. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, но если хочешь – живи той жизнью, какой жил до нашей встречи. Владыки ради меня сделают все, как тебе надо... Ладно, иди в свою комнату и отдохни. Если захочешь, ты всегда сможешь меня здесь найти. Если нет – любой Владыка по твоей просьбе вернет тебя домой.

Я развернулся и пошел прочь. У меня не осталось никаких сил, ни духовных, ни телесных, и я думал только о том, чтобы не упасть. Не здесь, не на его глазах.

Часть третья


Когда я вошел в комнату, ширмы там уже не было, как и Хилона. В открывшейся части комнаты ничего интересного не имелось.

Я с трудом добрел до застеленной кем-то кровати и упал на нее без сил, не раздеваясь и даже не снимая обуви. Ушиб на животе снова жестоко заныл, и я подумал, что в следующий раз мне лучше не встречаться с Орестом на поле боя. Лучше вообще с ним не встречаться.

Тайные владыки, Орден, их закулисные интриги – все, что я узнал об этом, вызывало у меня отвращение, но я уже не мог бороться. Жизнь успела меня научить, что я не гожусь в герои, а власть Владык, которые контролируют даже Орден, казалась мне незыблемой, непобедимой. Я лежал и думал только о том, как мне покинуть это место. И Хесед, и Орест говорили о том, что для этого нужно обратиться к одному из Пятерки, но сейчас я не хотел искать кого-то из них и тем более просить о чем бы то ни было.

В какой-то момент я забылся и погрузился в вязкий, душный дневной сон, то и дело просыпаясь и засыпая снова. Все это время свет проникал через незанавешенное стеклянное окно и был неизменно ярким, как будто солнце здесь никогда не садилось.

Наконец мне полегчало, и я поднялся с кровати. На столе для меня опять оставили еду и питье, и я, хотя голода не чувствовал, посчитал нужным поесть – тем более делать все равно было нечего. Конечно, в конце концов я должен был найти кого-то из Владык, но сейчас выходить из комнаты я не хотел.

Едва я успел проглотить первый кусок пищи и запить его глотком из кубка, как дверь с шумом распахнулась. Первым делом я бессознательно бросил взгляд на свой меч в ножнах, а уже потом посмотрел на вошедшего.

Это был молодой член Пятерки, Ход; мне вспомнились слова Ореста о том, что он наверняка захочет переговорить со мной. Как и любого другого из Тайных владык, его можно было попросить отправить меня из этого места, но я не обрадовался его появлению. Высокомерный юнец с самого начала вызвал во мне неприязнь, и то, что он был недругом главы Пятерки, ничего не меняло – вампир все равно оставался вампиром.

Ход, к моему удивлению, с порога улыбнулся мне, как старому другу. Сейчас он вообще держался совсем иначе, чем тогда, когда я видел его вместе с остальными Тайными владыками. Помня, что он хочет меня использовать для каких-то своих целей, я не придавал этому никакого значения.

– Добрый вечер. Я пришел, потому что желаю говорить с тобой. Надеюсь, я не отвлекаю ни от чего важного. Не смущайся моим присутствием, пожалуйста.

Я холодно кивнул в знак согласия и приветствия, но нежданный собеседник и без этого уже прошел внутрь комнаты, без стеснения направился к кровати и сел на нее. С другой стороны, было бы удивительно, как раз если бы он стеснялся, да и гостем здесь на самом деле был я. Не смущаясь, как он и просил, я продолжил свою трапезу, предоставляя ему начать говорить о том, ради чего он сюда пришел.

Ход одобрительно кивнул, а потом заговорил:

– Ты думаешь, что я твой враг, но это не так. Я враг твоего врага, а значит, твой друг.

Я отодвинул от себя блюдо и поднял взгляд на него.

– У меня здесь нет ни врагов, ни друзей. Друзей – точно нет.

Глядя мне в глаза, Ход покачал головой.

– Ты все еще в смятении и потому не видишь, как складываются вещи. Я понимаю, что сейчас ты хочешь только уйти отсюда и больше не иметь с нами ничего общего. Я здесь, чтобы открыть твои глаза. Хесед уже очень давно правит, поддерживая всеобщий мир – в той степени, в какой это возможно. Во всяком случае, больших войн не было, по людским меркам, очень долгое время. Чтобы ты понимал: именно для этого мы, Владыки, создали в Шеоле республику – кстати, не самый удачный эксперимент – и в еще более давние времена основали Орден. Да, это все сделали мы... Но грядут перемены. Хесед любит своего сына до потери разума, и это худшее несчастье, которое могло случиться с человечеством. Орест намерен все утопить в крови.

Ход сделал паузу, вглядываясь в мое лицо, как будто проверял, внимательно ли я его слушаю. Я слушал, затаив дыхание.

– Сам для себя он, конечно, называет все иначе. Орест хочет пошатнуть основы нынешнего порядка. Первым делом он раскроет миру нашу связь с Орденом, чтобы люди сами решали, как им быть. Само собой, это приведет к великим потрясениям. Лично тебе это, может быть, ничем не грозит – никто не знает, как долго Орест будет вынашивать свои планы, да и в любом случае он не забудет о своем верном спутнике, – тут губы Хода тронула легкая усмешка. – Но ты, я уверен, думаешь не только о себе. Это безумие необходимо остановить, и я остановлю. Не из любви к людям, конечно. Никто из нас, кроме разве что полубезумной Нецах, не может любить людей, как и по-настоящему враждовать с ними. Просто мы другие, мы как волки среди овец – волк же не испытывает к овце ненависти, верно? Но я не из тех, кто хочет просто набивать брюхо. Я забочусь о процветании стада. Это моя обязанность, мой долг, который был мне вверен вместе с самим стадом.

Ход поднялся. Его глаза горели, и я почувствовал, что его слова, против моего первоначального желания, доходят до самого моего сердца.

– Я предлагаю тебе свою дружбу и покровительство, человек. Я не хочу тобой воспользоваться – твои возможности ничтожны по сравнению с моими. Я хочу, чтобы мы стали соратниками, когда ты осознаешь неизбежность этого решения. На ответ у тебя есть достаточное количество времени. Ты знаешь, как в любой момент вернуться в этот замок, и всегда сможешь найти меня здесь. Думай как следует, и будь сам хозяином своей судьбы.

Не дожидаясь ответа, Ход направился к двери.

Его речь произвела на меня глубокое впечатление, но я и вправду был в смятении и не мог резонно оценивать происходящее.

Ход молча вышел из комнаты, и только после этого я подумал, что должен был попросить его вернуть меня в Шеол. Я вскочил и подбежал к незакрытой двери. Коридор был пуст.


Часть четвертая


Я открыл глаза.

Рядом со мной, на стуле около моей кровати, сидела женщина. Ее лицо нависало над моим – она рассматривала меня, как что-то очень любопытное. От неожиданности я чуть было не подскочил, а Нецах – это была она – непосредственно, как будто все шло так, как и должно, откинулась на спинку стула.

Я подумал, что спал без верхней одежды, накрывшись теплым одеялом. Потом я вспомнил, что передо мной один из... одна из могущественнейших вампиров в мире, и еще больше пожалел о том, что мой меч сейчас лежит на некотором расстоянии от меня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю