Текст книги "Повести"

Автор книги: Генрих Гофман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)

Ему-то и сохранили жизнь, поверив, что в боях он искупит свою вину перед Родиной. Остальных трех, заядлых власовцев, расстреляли после допроса. К сожалению, на этот раз самого Просковца уничтожить не удалось. Его схватили значительно позже. 18 мая в освобожденной Праге партизаны Мурзина поймали этого матерого агента гестапо и передали его в руки правосудия.

...К середине марта погода резко ухудшилась. Низкие хмурые тучи в течение нескольких дней непрерывно сеяли снег. На горных дорогах появились завалы. Огромные сугробы сделали дороги непроезжими. Даже пешком стало трудно спускаться с гор. Партизаны были вынуждены резко сократить активность боевых действий.

А успешные операции в последние дни февраля и в начале марта многим вскружили голову. Еще бы! В боях с карателями группа Яна Улеглы возле деревни Липа уничтожила семнадцать эсэсманов и двух офицеров. Подрывники партизана Гоуфека сожгли тридцать цистерн с бензином в деревне Московице. А партизаны отряда «Ольга» разоружили в деревне Льгота под городом Кромериж восемнадцать венгерских солдат, которые пошли сражаться вместе с партизанами против немцев. И в этом не было ничего удивительного.

Крах третьего рейха надвигался стремительно. Советская Армия, закончив Нижне-Силезскую операцию, вышла к реке Нейсе на широком фронте. И хотя немцы все еще упорно сопротивлялись, исход войны был уже предрешен. Не понимали этого лишь те, кто не хотел ничего понимать, да те, у кого руки были в крови и кому, кроме бессмысленного отчаянного сопротивления, ничего больше не оставалось делать.

Одним из таких оказался и власовец Нечипуренко. Около недели провел он в партизанском лагере, вошел в доверие к добродушному, отзывчивому парню – лейтенанту Долинову, которому поручили его охранять. Он сумел убедить Долинова в том, что многие из его друзей, находящиеся во власовском батальоне, расположенном неподалеку, с радостью перейдут на сторону партизан.

Привести целый батальон раскаявшихся власовцев в партизанский лагерь было очень заманчиво. С этим предложением Долинов и явился к Мурзину в бункер.

Командир бригады уже отбросил палку и твердо стоял на окрепших ногах.

– Товарищ майор! Разрешите мне пойти с Нечипуренко в долину. Там, возле Всетина, власовский батальон стоит. Нечипуренко говорит, что они запросто перейдут на нашу сторону.

– Та-ак! А если не перейдут? Если твой Нечипуренко все это придумал для того, чтобы от нас убежать? А потом приведет сюда карателей. Тогда что? Ты подумал, чем рискуешь? Ладно, своей жизнью не дорожишь. Но ведь рядом село. Жители нас пригрели, последним куском делятся. Мы уйти можем от карателей, а они как?

– Да вы его просто не знаете, товарищ майор! Он парень наш. К власовцам случайно попал. Вот и хочет вину свою искупить. И других от позора избавить.

– Нашел надежных друзей среди власовцев, – укоризненно проговорил Мурзин. – А я им не верю. Они и наших ребят загубили немало. Словом, запрещаю я тебе эту необдуманную операцию.

– Товарищ майор! Он же честно хочет, – взмолился Долинов.

– Нет! Не проси. Не могу я на такой риск пойти. Это мое решение твердое. И Нечипуренко выход из лагеря пока запрещен. Ступай!

Долинов виновато опустил голову и вышел из командирской землянки. Несмотря на запрет командира бригады, он решил еще переговорить с комиссаром Степановым. Но и тот был против рискованного похода во власовский батальон.

Тогда Долинов решился на отчаянный шаг.

Рано утром, когда все еще спали, он воспользовался своим положением командира группы и, зная установленный пароль, ушел вместе с Нечипуренко из лагеря. С собой он прихватил еще двух партизан, с которыми всегда ходил на боевые задания. Ни Мурзин, ни Степанов не ожидали от лейтенанта Долинова такой вопиющей недисциплинированности. Поэтому и командир, и комиссар бригады, узнав о его исчезновении, были буквально потрясены случившимся. Необходимо было принять срочные меры предосторожности.

Мурзин приказал готовить батальон Степанова к перебазированию. С наступлением темноты он намеревался увести людей на заранее подготовленную запасную базу. Но к вечеру вернулись в лагерь разведчики, которых посылали по свежим следам Долинова. Взволнованно доложили они Мурзину и Степанову о том, что Нечипуренко сбежал.

– А где Долинов? – спросил Мурзин.

– Сейчас придет. Он позади с ребятами тащится. Боится вам на глаза показываться, – сказал один из разведчиков.

Вскоре и сам Долинов предстал перед командиром и комиссаром. Нет, он не смог стоять. Подойдя к Мурзину, он упал на колени, бил себя кулаком в грудь, размазывал по лицу слезы.

– Встань, гадина! – приказал Мурзин.

Долинов поднялся. Из толпы партизан, сгрудившихся вокруг, слышались укоризненные возгласы. Долинов покаянно склонил голову, ссутулил плечи, исподлобья поглядывал на своих боевых соратников.

– Товарищ майор! Расстреляйте меня. Я заслужил ваше презрение, – глухо выдавил он из себя.

Мурзин подошел к нему.

– По суду военного времени его расстрелять мало. По партизанскому закону на первой осине вздернуть надо бы. Но жалко же стервеца. Он же фашистов лютой злобой ненавидит, сколько славных подвигов совершил... Расскажи хоть, черт, как ты этого гада упустил? – почти закричал Мурзин.

– Он меня с ребятами на опушке леса попросил остаться, – начал Долинов. – А сам пошел к бараку, где власовский батальон стоит. Нам из леса-то всю местность видно. Отошел он от нас подальше – да как кинется бежать к воротам. Я даже не сообразил, что к чему. Скрылся он за воротами, а вскорости, смотрим, оттуда человек тридцать выбежало – и в цепь. Стали нас в клещи брать. Дали мы по ним несколько очередей и скорей в горы.

– Хитрая бестия, – проговорил Степанов. – Ведь он ради своего спасения прикончил одного власовца, когда в той хате свалка началась.

– Расстреляйте меня, товарищ майор! – вновь тихо попросил Долинов. – Струсил я там. Хотел сам застрелиться. Только подумал: «Мертвым к врагам попаду». Решил, уж лучше пусть свои похоронят. Вот и пришел.

Партизаны умолкли. Свежий мартовский ветерок холодил их обветренные, загорелые лица.

– Расстрелять тебя еще успеем. Скажи лучше, что теперь делать? Ведь этот карателей сюда приведет, – сказал Степанов.

– Та-ак! Обязательно приведет, – согласился с ним Мурзин.

Долинов поднял голову.

– Товарищ майор! Просить вас не смею. Но если бы вы разрешили, этот батальон начисто уничтожить можно. У них барак на отшибе стоит, почти возле самого леса. Дайте мне людей. Я этой ночью власовцев навсегда спать уложу!

– Да кто же теперь с тобой пойдет? – с презрением спросил Мурзин.

Долинов с мольбой оглядел хмурые лица партизан.

– А что? Я пойду, – неожиданно сказал один из них.

– И я!

– И я!

– И я тоже!

Вызвалось сразу несколько человек.

– Как думаешь, комиссар? – обратился Мурзин к Степанову.

– Надо рискнуть. Нам с этими власовцами по соседству теперь не жить. Да и селян выручать надо.

– Тогда объявляйте сбор! Всем батальоном по ним ударим!

В полночь партизанский батальон Степанова внезапно обрушился на спящих власовцев. Над крышей барака взметнулось пламя. Предатели Родины в одних подштанниках выскакивали из горящих окон. Шквальным огнем встречали их партизаны. Спаслись бегством немногие.

В этом коротком ночном бою погиб лейтенант Долинов. Рискуя жизнью, он первым подкрался к бараку и снял часового, стоявшего у ворот. Потом бросился в казарму предателей. По единодушному мнению партизан, он кровью искупил свою вину перед ними.

Все длиннее становились дни, все сильнее припекало весеннее солнце. Как только растаял снег, вновь участились диверсии партизан на железных дорогах Моравии.

Подрывники первого батальона пустили под откос немецкий эшелон с бронемашинами и грузовиками на участке Говези – Всетин.

На линии Границе – Моравская Острава Карел Вертронек со своей группой уничтожил семнадцать вагонов с боеприпасами и продовольствием. От взрыва возле станции Белотин пути были выведены из строя на двое суток.

А у города Валашский Клобоук партизаны атаковали из засады немецкую автоколонну. В результате скоротечного боя больше сотни гитлеровских солдат остались лежать на дороге.

И все это только отдельные эпизоды из целой серии смелых и решительных операций, проведенных в ту пору партизанами бригады имени Яна Жижки. Они действовали в обширном районе. То тут, то там раскатывалось эхо взрывов, поднимавших на воздух склады и воинские эшелоны. Партизаны совершали налеты на небольшие гарнизоны врага в мелких селениях.

Гестапо и полиция СД городов Злина, Всетина, Брно, Моравской Остравы буквально сбились с ног, отыскивая в горах партизанские становища. Терпению Карла Германа Франка пришел конец, когда он узнал о нападении партизан на воинский эшелон с живой силой возле деревни Полична. В этом дневном бою партизаны убили около пятидесяти солдат и тридцать двух немецких офицеров.

Статс-секретарь протектората приказал связать его по прямому проводу с начальником службы безопасности Злина. Но вскоре ему доложили, что секретный подземный кабель на линиях Прага – Злин, Брно – Злин, Голешов – Злин и Злин – Визовицы нарушен партизанами во многих местах. Карл Герман Франк приказал немедленно, как только будет восстановлена прямая связь, соединить его с замком Визовицы, где с недавнего времени обосновался оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени.

Но пока немецкие связисты устраняли повреждения, произошло новое дерзкое нападение партизан, в результате которого командир 16-й танковой дивизии немцев генерал-майор фон Мюллер попал к партизанам в плен. Это произошло так неожиданно, что даже много повидавший на своем веку майор Мурзин был удивлен не меньше, чем сам Карл Герман Франк.

Командование отряда «Ольга» поручило взводу Иозефа Матоушека привести в исполнение смертный приговор, который партизаны вынесли полковнику Кобличеку.

Неподалеку от города Кромерижа, где находилась ягдкоманда, зверски расправившаяся с Сергеем Жуковым, располагался красивый замок графа Дубского. Партизанские разведчики доложили Матоушеку, что в этом замке часто бывает полковник Кобличек.

Дочь графа Дубского, стройная двадцатидвухлетняя голубоглазая блондинка Элизабет Дубская-Эйхлер, муж которой пропал без вести на восточном фронте, работала в гестапо города Кромериж. Полковник Кобличек часто по вечерам после работы отвозил ее на своей машине в замок.

Этим и решил воспользоваться Иозеф Матоушек. Он намеревался захватить замок и под страхом смерти заставить Элизабет Дубскую-Эйхлер позвонить в Кромериж полковнику Кобличеку и попросить его срочно приехать к ней. По мнению партизан, это был самый надежный способ захватить коменданта живым, затем доставить его в лес, где и должно было свершиться правосудие.

Старинный родовой замок Дубских был обнесен высокой каменной оградой. Въезд в усадьбу был только один – через массивные железные ворота, которые почти всегда заперты. В ночь, назначенную для проведения операции, тридцать два партизана во главе с Матоушеком вышли из Хржибского леса, подступавшего почти к самому замку, и при помощи принесенных с собой самодельных деревянных лестниц перебрались через ограду в сад.

Подняв с постели старого графа и его близких, партизаны обнаружили, что графини Элизабет в замке нет. По словам насмерть перепуганного графа, она осталась ночевать в городе. Тогда Матоушек приступил к допросу членов графской семьи. Его интересовало, в каких отношениях находится полковник Кобличек с графом Дубским и как его можно заманить в этот замок. На всякий случай по приказу Матоушека партизаны перерезали телефонные провода, а весь обслуживающий персонал замка согнали в одну комнату и выставили надежную охрану.

После допроса, длившегося до самого утра, Иозеф Матоушек решил не уводить партизан из замка, а дождаться вечера в надежде, что полковник Кобличек пожалует сюда сам. Выставив караульных в саду и внутри двора, он разрешил остальным укладываться спать. Он и сам собирался уже отдохнуть, когда запыхавшийся партизан вбежал в кабинет графа Дубского и, схватив Матоушека за руку, подвел к окну.

– Смотри, пан велитель!

Из окна второго этажа замка был хорошо виден остановившийся возле ворот сверкающий лаком легковой автомобиль. Из него выходили увешанные крестами немецкие офицеры.

Раздумывать было некогда. После нескольких тихих, но четких команд партизаны в считанные секунды заняли необходимые позиции. Служанка Аничка Выкоукалова, жительница деревни Гонетицы, помогавшая Матоушеку во время допроса графской семьи, была послана к воротам, чтобы от имени графа встретить «дорогих» гостей.

Командир 16-й танковой дивизии немцев генерал-майор фон Мюллер в сопровождении высших штабных офицеров своей дивизии вошел в распахнувшуюся калитку и направился к зданию. Его шофер оставался сидеть за рулем. Но Аничка Выкоукалова сумела уговорить и его. Обер-ефрейтор выбрался из машины и последовал в вестибюль замка вслед за начальством.

Едва Аничка успела запереть входную дверь, как из-за длинных портьер и из соседних комнат выскочили партизаны.

– Хенде хох! – властно скомандовал Иозеф Матоушек.

Увидев угрожающие дула винтовок и автоматов, генерал Мюллер и его офицеры подняли руки. Только генеральский шофер схватился было за кобуру пистолета, но тут же, пронзенный партизанским штыком, повалился на пол.

Генерал-майор фон Мюллер дрожащей рукой протянул Матоушеку свои документы. Куда девалась его генеральская спесь!

Когда офицеров штаба дивизии увели в подвал замка, генерал безропотно развернул перед партизанским командиром оперативную карту и стал пояснять значение отдельных пометок. Указал он и на тройную красную черту, которой был обведен город Брно. Он признался, что именно его танковой дивизии поручено защищать город Брно, превратив его в неприступную крепость.

Свой визит в замок графа Дубского генерал Мюллер мотивировал тем, что давно знаком с графом и хотел спросить разрешение хозяина на размещение штаба 16-й танковой дивизии в этом замке.

Еще не окончился допрос пленного генерала, как к воротам замка подкатила вторая легковая машина. Генерал-майор фон Мюллер тут же сказал, что это остальная часть офицеров его штаба.

И опять служанка Аничка Выкоукалова выбежала к воротам встречать гостей.

– Милости прошу, господа, входите! Пан граф с генералом ожидают вас!

Пройдя через двор, офицеры в нерешительности остановились возле парадного входа.

От имени графа Дубского Аничка настойчиво попросила их войти в дом. Распахнув перед офицерами дверь, она вдруг увидела на нижней ступеньке лестницы пятно крови, оставленное генеральским шофером. И Аничка не растерялась. Она подбежала к лестнице и, наступив ногой на пятно, не сходила с места, пока все четверо офицеров не прошли мимо нее.

Партизаны мгновенно обезоружили немцев и тем же порядком отправили в подвал, откуда для представителей расы господ уже не было выхода. К счастью, за рулем второго автомобиля сидел один из этих офицеров, так что шофера не пришлось уговаривать пройти в замок.

А Иозеф Матоушек продолжал допрос пленного генерала. Оказалось, что генерал-майор фон Мюллер, чью грудь украшали Железный крест с дубовыми листьями и множество других фашистских наград, во главе 16-й танковой дивизии совершил поход в Советский Союз. Его солдаты безуспешно штурмовали неприступные окраины Ленинграда. А совсем недавно советские войска, начав наступление, нанесли гитлеровцам ряд ощутимых ударов.

Потеряв больше половины личного состава своей дивизии, генерал фон Мюллер собрал остатки разгромленной 17-й танковой дивизии, пополнил их случайно отставшими подразделениями и, восстановив таким образом 16-ю танковую дивизию, двинулся в бесславное отступление. В марте 1945 года его вновь сформированная танковая дивизия прибыла в Моравию и получила боевую задачу оборонять-город Брно.

– Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Шернер лично приказал мне любой ценой удерживать этот промышленный центр, – признался генерал Мюллер.

Он рассказал также, что не впервые попал в Моравию. Еще в 1939 году он участвовал в оккупации Чехии и Моравии, некоторое время являлся начальником немецкого гарнизона в городе Кромериже. Здесь-то он и подружился с фашистским прислужником графом Дубским, в замке которого намеревался сегодня разместить свой штаб. Он слышал о действиях партизан в горах Валашского края, но их появление в замке графа Дубского явилось для него полнейшей неожиданностью.

После допроса генерала Мюллера. Иозеф Матоушек вновь взялся за графа Дубского. Не прошло и часа, как граф согласился позвонить в Кромериж и пригласить в замок полковника Кобличека. Партизаны соединили перерезанные телефонные провода, и граф Дубский, не спуская глаз с наведенного на него пистолета, пригласил полковника Кобличека к себе в гости.

Едва он успел положить трубку, как затрезвонил телефон. Графа Дубского вызывали из ягдкоманды.

– Все ли у вас в замке спокойно? – спросил встревоженный мужской голос.

– Да! – заметно волнуясь, ответил граф. – У меня гостит генерал-майор фон Мюллер со своим штабом.

Во время этого разговора Матоушек не опускал пистолета. А граф Дубский старался изо всех сил. Партизаны пообещали ему, что если он беспрекословно выполнит их требования, то и он, и члены его семьи останутся живы.

Через несколько минут телефон затрезвонил вновь. Звонили из 16-й танковой дивизии и просили к аппарату генерала Мюллера. Он взял трубку, испуганно поглядывая на пистолет Матоушека, довольно спокойно ответил, что чувствует себя превосходно и, видимо, вместе с офицерами останется ночевать в замке графа.

Уже под вечер в замок приехала Элизабет Дубская-Эйхлер. Несмотря на свои двадцать два года, она успела прожить бурную жизнь. Первый ее муж был убит на восточном фронте, второй оказался замешанным в заговоре против Гитлера, и его расстреляли в конце 1944 года, а третий пропал без вести. И графиня Элизабет Дубская благосклонно принимала ухаживания коменданта города Кромериж.

Неожиданная встреча с партизанами в замке отца ошеломила молодую графиню.

– Папа! Что здесь происходит? – вскрикнула она, увидев дрожащего, подавленного графа Дубского.

– То, что видишь. Возьми себя в руки, Элизабет. Это судьба.

Но графиня совсем потеряла самообладание, когда увидела в окно машину полковника Кобличека.

И на этот раз Аничка Выкоукалова проворно выбежала к воротам замка и отворила калитку перед комендантом города Кромериж. Полковник Кобличек в сверкающем, свежевыутюженном мундире бодро вошел в вестибюль. Но вместо прелестных голубых очей Элизабет на него смотрели черные глазки автоматных дул. Он так растерялся, что забыл даже схватиться за свой роскошно отделанный пистолет, который тут же перекочевал из кобуры коменданта в карман Иозефа Матоушека.

Вся спесь мгновенно слетела с полковника. В кабинете во время допроса он пообещал партизанам достать для населения вагоны сахару, испуганно лепетал, что сам давно уже искал встречи с партизанскими командирами и хотел установить с ними тесную связь. Он клялся помогать партизанам в борьбе против немцев и готов был сделать все, что угодно, лишь бы его отпустили подобру-поздорову.

Телефон звонил все чаще. И Матоушек решил не испытывать больше судьбу.

Партизаны поспешно оставили замок перепуганного графа. Они не тронули графа Дубского и его семью. Ему вручили письмо, в котором содержалось предупреждение гестапо: если хоть один волос упадет с головы жителей деревни Гоштицы, возле которой стоял замок Дубского, партизаны немедленно казнят генерала Мюллера и уничтожат прочие немецкие семьи в этой округе.

Прихватив с собой пленного генерала фон Мюллера и полковника Кобличека, партизаны покинули замок графа и беспрепятственно скрылись в Хржибских лесах. С ними ушла и графская служанка Аничка Выкоукалова.

На другой день после событий в замке графа Дубского фашисты-каратели ворвались в деревню Гоштицы. Они согнали всех жителей в замковый парк и заставили невинных людей копать себе братскую могилу.

Но в самый последний момент, когда каратели выстроились для расстрела жителей Гоштиц, граф Дубский подошел к фашистскому офицеру, который командовал этой расправой, и поручился графской честью, что никто из гражданского населения деревни не принимал участия в действиях партизан. Одновременно он вручил офицеру письмо, оставленное Матоушеком.

Посовещавшись, гестаповцы отпустили заложников и вскоре уехали из замка, увозя с собой трупы семерых офицеров штаба 16-й танковой дивизии.

...Иозеф Матоушек через связного известил командира отряда «Ольга» об успешно проведенной операции.

По приказу Ольги Франтишковой партизаны срочно заняли село Уездско. Первый и второй партизанские взводы позаботились о том, чтобы в этот населенный пункт никто не смог проскочить незамеченным.

Здесь, на месте гибели Сергея Жукова, должен был состояться партизанский суд над полковником Кобличеком.

Стоял теплый апрельский вечер, когда на единственной улице села Уездско показался взвод Матоушека. Все жители вместе с партизанами высыпали из домов и с любопытством разглядывали это необычное шествие.

Впереди взвода с гордо поднятой головой, улыбаясь, вышагивал Иозеф Матоушек. Во всей его невысокой худощавой фигуре чувствовалось торжество победителя. Вслед за ним, в окружении партизан, ссутулясь, шествовал высокий холеный генерал. На его груди в лучах заходящего солнца поблескивали гитлеровские ордена и медали. А позади него, со связанными за спиной руками, в щеголеватом, но теперь уже помятом мундире, плелся комендант города Кромериж полковник Кобличек. Опустив голову, он смотрел под ноги, наверное боясь встретиться с ненавидящими взглядами селян.

Той же ночью в Уездско состоялся партизанский суд. На суде присутствовали и представители местного населения. Заседали недолго. После короткого совещания Ольга Франтишкова огласила приговор:

– Коменданта города Кромерижа полковника Кобличека, как предателя чешского народа и нацистского пособника, совершавшего злодейские казни партизан, суд приговорил к повешению. А генерал-майора германской армии фон Мюллера, учитывая его ценные показания и смирение, не убивать, а содержать как пленного и принять меры к скорейшей передаче его в руки советского командования.

Приговор суда был воспринят с единодушным одобрением. К утру тело полковника Кобличека раскачивалось в лесу на толстом суку развесистой сосны.

Той же ночью взвод Матоушека с пленным генералом покинул Уездско и направился в глубь Хржибских гор. Тем временем Поспешил и Скопоун увели свои взводы в другом направлении, чтобы сбить немцев со следа.

Через сутки все три взвода встретились в партизанской деревне Миловицы. Сюда же местные жители доставили трех русских летчиков, сбитых над Хржибском лесом. Один из них, капитан Жешко, вызвал у партизан особое доверие, и командир отряда «Ольга» назначил его своим заместителем.

Переждав в Миловицах затяжной дождь, весь отряд отправился дальше в горы. Во время перехода командир отряда ушел в Здоунки на встречу с представителем штаба Мурзина, а партизан повели заместители командира – Ольга Франтишкова и советский капитан Жешко.

Тут-то и настигли их немецкие каратели, рыскавшие в лесах в поисках генерала Мюллера.

Во время короткого привала, когда капитан Жешко, воспользовавшись случаем, начал доклад о политической и боевой обстановке на фронтах войны, неподалеку вдруг прогремело несколько выстрелов. Вслед за ними послышались очереди станкового пулемета.

Партизаны, прихватив пленного генерала и небольшую охрану, стали пробираться в сторону деревни Кунковицы, где в лесной чаще был сооружен просторный партизанский бункер.

Весь отряд вступил в бой с карателями, прикрывая отход советского капитана с важным трофеем. Перестрелка усилилась. Около пятидесяти немецких солдат атаковали залегших в лесу партизан. Немцы падали один за другим, но не прекращали своих атак.

Вскоре к карателям подошло подкрепление. В бой вступили минометы и скорострельные орудия.

Взвод Матоушека с пулеметом остался прикрывать отход основных сил партизанского отряда «Ольга». Короткими перебежками лесные бойцы углублялись все дальше и дальше в лес, но и там появились каратели. Интенсивная перестрелка продолжалась до поздней ночи. Только под покровом темноты партизанам удалось выскочить из кольца окружения.

В этом тяжелейшем бою отряд «Ольга» уничтожил много карателей, но и сами партизаны потеряли несколько боевых товарищей. Однако немцам так и не удалось освободить из плена генерала фон Мюллера. Он сидел в глубоком подземном бункере под усиленной охраной, с надеждой прислушиваясь к звукам отдаленного боя.

А немцы неистовствовали. Они согнали в полицейский участок многих жителей окрестных деревень и сел и, угрожая расстрелом, полным уничтожением жилищ, требовали назвать место, где спрятали партизаны командира 16-й танковой дивизии. Но никто из жителей не знал этого.

Тем временем остатки отряда «Ольга» под командованием Ольги Франтишковой добрались до своей основной базы в селе Селаш под Велеградом. Иозеф Матоушек и капитан Жешко доставили туда же и пленного генерала фон Мюллера.

К великой радости партизан оказалось, что житель Селаша Франтишек Трубачек уже несколько дней укрывает у себя в хате семерых советских парашютистов, заброшенных в окрестности Селаша командованием 2-го Украинского фронта. По их рации партизаны передали радиограмму на имя маршала Малиновского, в которой сообщили о поимке немецкого генерала фон Мюллера.