Текст книги "Фашизофрения"

Автор книги: Геннадий Сысоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

Геннадий Борисович Сысоев
ФАШИЗОФРЕНИЯ

От редактора

Геннадий Сысоев считал эту свою, увы, последнюю книгу в целом завершенной, но планировал еще собрать отзывы коллег и доработать ее позже, когда текст «отлежится». Судьба распорядилась иначе.

И теперь, при подготовке издания к печати, пришлось столкнуться с дилеммой: с одной стороны, книга, пожалуй, выиграла бы от более глубокой редактуры; с другой – не хотелось вмешиваться в авторский замысел даже в мелочах, которые, возможно, были важны для Геннадия. Тем более что сам он всегда руководствовался принципом: «нужно править чужие тексты только тогда, когда не исправить нельзя». Это его кредо и стало главным аргументом в пользу того, что именно такой минималистический подход к редактуре и был избран.

Выйди книга при жизни Г. Сысоева, она, конечно, была бы более отшлифованной стилистически и выверенной композиционно. Поэтому отдельные недочеты, найденные придирчивым читателем, стоит адресовать не автору, который бы их, скорее всего, устранил, а редактору, который их не заметил или не решился исправить в мемориальном издании.

Но это, несомненно, тот самый фирменный сысоевский текст высочайшего качества, который знаком многим и в Харькове, и за его пределами. Геннадию удавалось писать одновременно легко и обстоятельно, а в каждой его статье, многие из которых использованы в книге, присутствовала мысль. Даже на известную проблему он всегда мог посмотреть с неожиданной стороны и предложить нестандартное решение.

Благодаря этим качествам он пользовался заслуженным уважением коллег, причем не только единомышленников, но и оппонентов, а к его мнению прислушивались влиятельные политики. Среди последних – Евгений Кушнарёв, с которым Геннадий начал плотно сотрудничать в самое трудное для Евгения Петровича время, когда против того была организована травля и отвернулись многие бывшие соратники. И сегодня в обеих книгах Е. Кушнарёва, изданных после «оранжевой революции», мы можем прочесть слова признательности в адрес Г. Сысоева.

Незадолго до своей смерти Геннадий познакомился с Аллой Александровской – народным депутатом нескольких созывов и главой харьковского обкома Коммунистической партии. Они сразу нашли общий язык и прониклись друг к другу искренним уважением. Именно благодаря А. Александровской стало возможно издание этой книги. Причем, что в нынешней Украине встречается исчезающе редко, Аллу Александровну не пришлось ни о чем просить, она предложила свою поддержку сама. По поручению семьи Г. Сысоева, к которой полностью присоединяюсь, еще раз благодарю Аллу Александровну за помощь, без которой эта нужная и очень актуальная книга не увидела бы свет.

Роман Травин

Кто может заставить вас верить в абсурдные вещи, тот может заставить вас совершать зверства.

Вольтер

Мы не замечаем здоровья, пока оно есть, и плачем, только его потеряв. Смотрю изумленно на этот изменчиво благополучный мир.

Анатолий Кузнецов. Бабий Яр

Предисловие

Я хотел написать книгу, которую можно не читать – достаточно прочесть и понять заголовок.

То, что происходит сегодня с постсоветским обществом, а во многом – и с миром, это фашизофрения, постоянное непрестанное разделение людей по самым разным признакам: национальному или религиозному, языковому, партийному, социальному.

Разделение на «элиту» и «быдло», как это было в дремучие средневековые времена. Первое слово уже вовсю, с почтительным придыханием, звучит со всех телеэкранов. Второе – только в откровенных разговорах между «своими». Пока?

Разделение на богатых и бедных, причем пропасть между ними все больше углубляется и расширяется и скоро, наверное, станет непреодолимой. И для бедных, и для богатых. Те, кто тем или иным способом пролез в «элиту», уже ни при каких условиях не превратятся в бедняков.

Разделение на «сверхчеловеков», которым законы не писаны, потому что они сами норовят устанавливать законы для себя и всех прочих. И на покорную массу, «биомассу» <sup>{1}1
  Это словечко впервые ввела в телевизионный оборот Юлия Тимошенко, передавая якобы свой разговор с неназванным донецким богачом.


[Закрыть]</sup> , которая только исполняет предписанное.

Сущность фашизма – это разделение, всех и во всем, – народов, людей, даже сознания отдельных индивидуумов.

В начале XX века русский поэт Велимир Хлебников открыл, что люди делятся на изобретателей и приобретателей. Понять это можно и так, что изобретатели – это люди, способные совершать бескорыстные поступки, то есть делать то, что не приносит им прямой выгоды.

Эта способность – первое и главное отличие человека от животного, потому что животное не способно совершать поступки, не продиктованные инстинктом или собственной пользой. А человек способен. И если б не был способен, то вряд ли изобрел бы каменный топор, колесо и компьютер.

Современное западное общество, к которому принадлежит и Россия <sup>{2}2
  Словами «Россия», «Русь» здесь и дальше в книге я обозначаю не только Российскую Федерацию, но все три русских государства– Украину, Белоруссию и Россию. Для меня украинцы, белорусы и россияне – один народ, тот, о котором Бисмарк говорил, что если русских даже и разделить искусственными границами, они очень быстро соединятся вновь, подобно шарику ртути, который физически невозможно разделить надолго.


[Закрыть]</sup> , выбрало путь приобретательства. А приобретательство, доведенное до своего апогея, – это фашизм, приобретение «жизненного пространства» за счет «недочеловеков».

Это общество не имеет перспективы и прогрессирует лишь в направлении дальнейшей своей виртуализации. Если Владимир Маяковский назвал современного ему идеального потребителя «желудок в панаме», то современный нам потребитель – это жвачный мозг.

У такого общества не имеется никаких высоких устремлений; и приобретатель бравирует их отсутствием. Если примерно до середины прошлого, XX века, фантасты в основном верно предсказывали научное развитие и научные открытия, то с середины прошлого века ни одно из предсказаний футурологов не сбылось – кроме, пожалуй, создания всемирной «библиотеки» <sup>{3}3
  Появление на рубеже тысячелетий всемирной библиотеки предсказывал английский писатель и футуролог Артур Кларк в 1950-х годах; но еще он предсказывал связь с инопланетными цивилизациями, высадки людей на ближайшие планеты, создание постоянно действующих научных и промышленных баз-станций вокруг Земли; ничего из его предсказаний «вовне» не сбылось.


[Закрыть]</sup> – Интернета.

Перспективы у современного западного общества всего три: кризис голода, кризис обжорства и виртуализация. Люди-онлайн, исключительно интерактивные в своих социальных сетях, хоть реальных, хоть виртуальных, но впадающие в абсолютную пассивность, если их вырвать из привычного мира, раз и навсегда заданного их стоматологом, их туроператором и их боссом в их офисе.

Но люди тоскуют днем, а по ночам во снах они пытаются освободиться. И общество не бесперспективно, пока есть люди, мечтающие об открытиях, изобретениях и полетах во сне и наяву. Они – главные враги фашизма, даже если сами и не подозревают об этом. Для них и написана эта книга, – для людей обычных, иногда мечтающих. Таких как вы, таких как я.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. Стрела в стене

Вы думали – век электроники?

Стрела в стене!

А. Вознесенский

Я родился в Харькове, на Москалёвке, в двухэтажном доме с серым пятном на стене.

Пятно было цементное, в простенке между окнами второго этажа, чуть выше рам, почти на уровне чердака. Сколько помню себя, я всегда знал, что это пятно – след немецкого снаряда. Точно так же, как всегда знал, что вот это – мои мама и папа, а это моя бабушка, а это мой дом. А серое пятно, похожее на серую звезду или бледную кляксу, – след взрыва, след войны с фашистами.

От улицы вглубь двора тянулся вдоль забора ряд сараев. Крайний, как раз напротив пятна, стоял на неровной земле, на скате, и с той стороны, что повыше, на него было очень интересно забираться, с другой, что пониже, – прыгать. Налазившись и напрыгавшись, мы усаживались на крыше и обсуждали пятно.

Все пацаны нашего маленького двора и единственная наша сверстница Жанна, все мы, конечно, знали, что пятно – след удара, взрыва. Нескончаемые споры вызывал только вопрос: какой это был снаряд? От пушки? Миномета? Может, это была бомба или граната? Споры были долгими и жаркими и чаще всего заканчивались тем, что это все-таки пушка. Но через день-два на крыше сарая опять шли бурные обсуждения, с не меньшим жаром и криками.

Цемент со временем потемнел, а красная кирпичная стена побурела, так что издали пятно было не очень заметным. Но вблизи его видно было прекрасно, и мальчишки со всей улицы приходили в наш двор, и мы угощали их пятном, как заправские экскурсоводы. Если повезет и взрослые не заметят, можно было вылезть на чердак, далеко высунуться в окошко и ковырять пятно гвоздем. Цемент был крепким, наверное, при заделывании пролома не старались экономить. Цемент не крошился и не осыпался, он с большим трудом отламывался кусочками, как гранит. Память о войне монументальна.

Мы, конечно, играли в войну и разделялись на «русских» («наших») и «немцев», которые назывались «они», или «фашисты». Русские всегда побеждали. Это, кстати, подтверждало, что уже в пять-шесть лет мы, москалёвские харьковские дети, обладали интуитивным пониманием исторического процесса.

Были и связанные с войной табу. Мы все знали, что нельзя рисовать свастику, которая у нас называлась «немецкий крест».

Однажды я нарисовал паучий символ мелом на кирпичной стене у входа в подъезд, как раз над лавочкой, где любили сидеть все пожилые соседки из нашего дома по вечерам, когда воздух наполнялся одуряющим запахом белых цветов с удивительным названием «табак», они пахли только с наступлением сумерек – и до темноты.

Бабушка увидела свастику, вынудила меня признаться, а потом моя добрая, мягкая бабушка, ни разу меня не бившая и почти не наказывавшая, вывела меня за ухо и поставила в угол над погребом, под окном нашей кухни. Я смотрел на кирпичную стену, злился на бабушку и много думал, – а что еще можно делать, стоя в углу? Только гораздо позже я узнал, что во время войны в этом погребе хранились невеликие запасы продуктов, и во время первой оккупации Харькова проходящие немцы разграбили его подчистую, а потом двое сыновей моей бабушки, моих несостоявшихся дядьев, погибли от голода.

И я живу только потому, что мой отец родился в августе 1945 года – через два года после того, как войска маршала Конева вторично и уже навсегда выбили гитлеровцев из Харькова.

Память не должна быть избирательной, а историю нельзя переписывать. Ее можно уточнять и дополнять, но нельзя редактировать. Иначе прошлое отредактирует и нашу современность, и будущее потомков. Прошлое может реально выстрелить в будущее из пушки. Вроде той, оставившей след на стене дома, в котором я вырос.

* * *

Пушки из прошлого умеют стрелять в будущее, болезни массового сознания, казалось, уже забытые и выброшенные на свалку истории, дают рецидивы в следующих поколениях. Точно такие же дыры в стенах домов – только еще не заделанные, горячие, дымящиеся – я увидел в 2008 году в репортажах из Цхинвала после того, как грузинская артиллерия обстреляла этот осетинский город в запоминающийся день 08.08.08 <sup>{4}4
  Грузинская армия начала артобстрел Цхинвала в ночь на 8 августа 2008 года. Так началась война, которую называли российско-грузинской, и грузино-российской, и грузино-осетинской, и кавказской, и даже олимпийской, потому что началась она в день открытия Олимпиады в Пекине.


[Закрыть]</sup> .

С самого начала в войне, развязанной Саакашвили, было много общего с войной, развязанной Гитлером. И не случайно западные средства массовой информации, с подачи немецких журналистов, окрестили ее «блицкригом» (или, в некоторых случаях, даже «грузинским блицкригом»).

Сходство заметно было с самого начала, с объяснений причин и поводов к грузино-осетинской войне. Как и нацисты в 1939-м, грузинское руководство образца 2008-го попыталось обвинить в агрессии сторону, подвергшуюся нападению.

Вторая мировая война началась с провокации в немецком приграничном городке Глейвиц. Группа эсэсовцев имитировала польское нападение на местную радиостанцию. Произведя несколько выстрелов перед микрофоном, эсэсовцы зачитали заявление на польском языке о том, что «настал час освободительной войны поляков против Германии». Для убедительности здесь же расстреляли и оставили трупы переодетых в польскую военную форму немецких заключенных. На следующий день началась Вторая мировая война.

Саакашвили, за несколько часов до начала артобстрела Цхинвала объявивший о том, что грузинская сторона прекращает огонь, тоже попытался обвинить в агрессии противоположную сторону – и русских, и осетин. Однако ученики у доктора Геббельса выросли никудышные – они совсем не озаботились прикрытием своих заявлений хотя бы подобием доказательств. Они не умеют и, похоже, даже не стараются быть убедительными.

Наверное, потому, что у грузинского руководства существовала внутренняя убежденность, что «цивилизованный мир» в который раз априори примет давно уже внедряемые в массовое сознание штампы об извечной агрессивности громадной России и миролюбии «маленькой, но такой демократической» Грузии.

И поначалу так и было. Мейнстрим изливаемого ведущими мировыми СМИ потока информации был таков, что это Россия совершила агрессию. Но со временем, когда западные журналисты стали прибывать в зону конфликта, когда в западных газетах и на телеканалах стали появляться не постановочные, а реальные кадры войны, общественное мнение изменилось и на Западе. Начались яростные споры, с обвинениями в выдаче конфиденциальной информации, в том числе и в ООН. Вспомним.

Убитые дети в школу не пойдут

На заседании Комитета по социальным и культурным вопросам Генеральной ассамблеи ООН 16 октября 2008 года представитель России Владимир Жеглов и представительница Грузии Майя Шанидзе говорили о детях. Каждый о своих.

Не о «своих», конечно, в прямом смысле слова. Жеглов говорил о погибших детях Осетии. Шанидзе – об опоздавших в школу детях Грузии.

Заседание было бурным. Представители заканчивали выступление, выслушивали оппонента и вновь брали слово. По словам Шанидзе, женщины и дети стали основными жертвами конфликта с грузинской стороны. Она сказала, что боевые действия привели к перемещению 115 тысяч человек, из которых 40% – дети в возрасте до 16 лет.

«Российские оккупационные силы препятствовали доставке гуманитарной помощи для детей и женщин, оставили тысячи из них без крыши над головой… В результате нападения России была разрушена грузинская система образования. Из-за того что многие школы сейчас используются для размещения беженцев, грузинские дети в ряде районов не смогли начать вовремя учебный год».

«Печально, конечно, что в ряде школ Грузии учебный год начался на месяц позже. Гораздо печальнее, однако, что для многих детей из Южной Осетии учебный год не начнется уже никогда, поскольку их убили грузинские военные», – отвечал представитель России Жеглов.

Фрагменты из выступления российского дипломата

«Полтысячи детей югоосетинской столицы Цхинвала три дня находились под шквальным огнем грузинской тяжелой артиллерии и реактивных систем залпового огня. Дети были в числе убитых и раненых, многие потеряли родителей и близких. Оказавшись без воды, еды и медицинской помощи в сырых подвалах, гибли беременные женщины и новорожденные младенцы. После захвата ряда деревень вокруг Цхинвала и оккупации кварталов самого города грузинские военные развернули настоящую охоту на мирных жителей, врываясь в дома и убивая целые семьи, забрасывая гранатами подвалы, где укрывались люди».

«Жительница Южной Осетии Марина Чочиева была хладнокровно расстреляна грузинскими военными в собственном автомобиле вместе с детьми и сестрой на Зарской дороге близ Цхинвала… Здесь же от огня грузинских танков погибли Дина Джуссоева 15-ти лет и Аслан Джуссоев 14-ти лет. Их мать выбросило взрывной волной из машины, а ее муж и дети сгорели заживо на ее глазах. Там же от пули снайпера погибла 14-летняя девочка по фамилии Шоназарова… Новорожденная Нино Беченова-Зенашвили умерла от гипоксии (кислородной недостаточности), так как ее мать во время осады Цхинвала три ночи провела в подвале горящего дома рядом с трупами погибших».

«В собственном доме в Цхинвале были застрелены Елбакиевы – мать с трехлетней дочерью. Зверский характер этих убийств подтверждают обезображенные тела жертв. Есть свидетельства того, как грузинский танк раздавил пожилую женщину с двумя детьми. Жительница Цхинвала Томаева сообщила, что грузинские солдаты расстреляли беременную женщину. По свидетельству очевидца Санакоева, в Цхинвале у дома 197 по улице Ленина грузинские военнослужащие нанесли несколько ударов ножом беременной женщине… она скончалась на месте, погиб и ее нерожденный младенец».

«Сережа Качмазов 12-ти лет стойко выдержал все испытания, но мать не знала ответа на вопрос сына: „Нас сейчас будут расстреливать?“. Дети постарше спрашивали: „А умирать страшно?“ Диана Джиоева 11-ти лет, девочка из религиозной семьи, не может понять: как Бог мог такое допустить?»

«Подобные преступления, кем бы они ни совершались, не должны оставаться безнаказанными. Мы обязаны сделать все, от нас зависящее, чтобы такой кошмар не повторился».

При этом российский представитель сказал, что в России в равной степени скорбят о всех жертвах войны, независимо от национальности, и выразил надежду, что «исторически теплые братские отношения российского и грузинского народов» восстановятся.

Разве не так же гибли взрослые и дети под руинами Харькова, Ленинграда, Сталинграда, когда немецкая артиллерия подходила на расстояние выстрела?

Но разве сегодня русские ненавидят немцев? Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается.

Саакашвили сдает своих. Русские смеются

Время лечит любые раны, вот только требуется его (времени) подчас очень много. Для того чтобы ненависть ушла и отношения восстановились, гитлеры должны уйти.

В мирное время сыновья хоронят отцов, во время войны отцы хоронят детей. Войны начинают не дети. И это не осетинские отцы в ночь на 8.08.2008 пошли убивать грузинских детей. Все было наоборот, и сегодня мир об этом знает. Хотя режим Саакашвили отчаянно пытался убедить в обратном всех, кто еще соглашался его слушать.

Уже когда война фактически окончилась и грузинская армия отступила (мягко говоря) так далеко, как только смогла, Михаил Саакашвили дал Financial Times интервью, которое британские редакторы опубликовали под бойким заголовком «Русские смеются над миром».

«Российские войска уже были в Южной Осетии, когда грузинская армия начала обстрел и штурм Цхинвала», – так говорил Михаил Саакашвили. Когда же корреспонденты FT поинтересовались, почему, мол, в самом начале конфликта с грузинской стороны назывались совсем другие причины, Саакашвили спокойно сдал своих офицеров:

– А как же насчет заявления, что вооруженные силы Грузии были выдвинуты для восстановления конституционного порядка в Южной Осетии? – спросил корреспондент.

Какой-то офицер заявлял об этом, я же никогда не заявлял об этом.Речь шла об ответе на вторжение России, об ответе на обстрел наших селений сепаратистами, – отвечал грузинский президент.

«Какой-то офицер» – это Мамука Курашвили , командующий грузинскими миротворцами, и сказал он это в ночь с 7-го на 8 августа в эфире телеканала «Рустави-2». За первые часы все мировые агентства, используя уже свои источники, разнесли эту новость по планете, сообщили и название операции по наведению конституционного порядка, данное ей грузинскими стратегами, – «Чистое поле».

То, что Саакашвили ради сохранения остатков своей политической карьеры продаст не только какого-нибудь Мамуку, но и родную маму, было ясно с самого начала конфликта. Все информагентства мира обошли кадры из Гори. Михаил Саакашвили, услышав то ли гул самолетов, то ли звуки взрывов, не слышные никому, кроме него, вдруг побежал от корреспондентов (и от своей охраны) прямо по улице, да так быстро, что даже тренированные охранники не смогли сразу его догнать.

На видео ясно видно, что люди на улице – как многочисленная охрана, так и журналисты, и жители, собравшиеся посмотреть на своего президента, – совершенно спокойны. Волнение, быстро переросшее в панику, начинается только после того, как побежал грузинский президент, при этом окружающие смотрят не на небо и не по сторонам, где якобы слышны взрывы и гул летящих самолетов, а на бегущего президента. Впечатление такое, что только его побег и вызвал панику. Этот «героический забег» в Гори от не слышных никому кроме президента взрывов, – только одна из граней его сложной и неординарной натуры.

Но непонятно другое – зачем грузинскому народу такой президент, который не только бегает от призраков, но и сдает своих же офицеров, которые его защищают? Из-за которого грузинские дети не могут вовремя пойти в школу, а осетинские – гибнут в пожарах и на руинах своих домов?

И если президент страны – верховный главнокомандующий – бегает от несуществующей опасности перед объективами телерепортеров, то кто обвинит рядовых солдат и офицеров, что они бежали из Южной Осетии по направлению к Гори и Тбилиси, бросая новую и не очень технику и вооружения?

* * *

Уже после конфликта, выступая 28 ноября 2008 года в грузинском парламенте, Михаил Саакашвили высказал два взаимоисключающих суждения.

«Нам стало известно, что российская тяжелая техника и вооруженная живая сила была мобилизована у Рокского туннеля <sup>{5}5
  То есть на территории Российской Федерации.


[Закрыть]</sup> . Российская сторона незаконно нарушала грузинскую границу. Этот факт затем опровергла российская сторона. Накануне широкомасштабной интервенции, 6 августа, у нас убили миротворцев, бомбили грузинские и негрузинские села. В таких условиях должны спрашивать не о том, ведем ли мы военные действия, а о том, правительство какой демократической страны свыклось бы с жестоким уничтожением собственного мирного населения. Воевали, чтобы отразить российскую интервенцию, и это осуществили в рамках международного права и норм».

Из выделенного фрагмента, как, впрочем, и из всего абзаца, становится ясно, что грузинская армия отражала российскую интервенцию. Но слушаем дальше – Саакашвили говорит, что никто в грузинском руководстве не допускал даже мысли о том, что Россия вмешается:

«Был фундаментальный постулат: Россия не готова к такой интервенции, тем более что последняя такая интервенция была осуществлена в 1979 году, и поэтому никто в это не верил».

Вот так. Грузинская армия начала войну, «чтобы отразить российскую интервенцию», а грузинское руководство в то же время знало и верило, что «Россия не готова к такой интервенции». Это фрагменты одного и того же выступления. В каком же из этих взаимоисключающих суждений сказана правда?

Я не психиатр и не знаю, является ли признаком шизофрении существование таких взаимоисключающих суждений в одной голове.

Думаю, первое утверждение (о том, что Россия первой проявила агрессию) – ложно, а второе верно. Видимо, правительство Саакашвили верило, что Россия «не посмеет» защитить осетин, защитить своих граждан. Что побоится осуждения (в который раз) «цивилизованных стран». Побоится связываться с «маленькой, но гордой» Грузией, которой крупнейшие СМИ Европы и Америки долго и любовно создавали репутацию демократической и миролюбивой. Ожидали, что побоится дать Западу повод в который раз завывать об извечной кровожадности России.

Это подтверждает весь ход войны. Грузинская армия начала весьма браво, используя громадный количественный перевес в живой силе и технике над осетинским ополчением и российскими миротворцами, которых всего в Южной Осетии было не более пятисот, в том числе в Цхинвале – около сотни. Премьер России Путин был в Пекине на открытии Олимпийских игр (хороший подарок жителям Поднебесной сделал Михаил Саакашвили). Если принять, что агрессором была грузинская сторона, то время было выбрано чрезвычайно удачно; и наоборот, версия о российской агрессии рассыпается, ибо обыкновенно агрессоры руководят агрессией, а не разъезжают по градам и весям.

Неподготовленностью России и готовностью Грузии объясняются первоначальные успехи «блицкрига». К полудню 8 августа грузинские военные почти заняли сильно разрушенный артиллерией Цхинвал. По мирному городу били установки залпового огня и тяжелая артиллерия. Все обстоятельства происходившего свидетельствуют, что планировалось не только уничтожать всех подряд, и военных, и мирных жителей, но и запугивать население.

Еще до 8 августа из Южной Осетии в Северную, то есть на территорию РФ, выехало несколько тысяч в основном стариков, женщин и детей. После артобстрела число беженцев должно было многократно возрасти. Жителей Южной Осетии как будто выдавливали с родины, республику, по-видимому, планировали действительно превратить в чистое поле, в полном соответствии с названием грузинской «операции по наведению конституционного порядка». Подобные действия обычно называют этническими чистками.

Но решение в России, хотя и с запозданием, было принято, и к двум часам дня первые российские войска уже были на территории Южной Осетии. И тут стало ясно, в полном соответствии со вторым взаимоисключающим суждением Михаила Саакашвили, что с российской армией никто воевать не собирался и активных действий со стороны России (даже по защите Южной Осетии, не говоря уже о пресловутом «марше на Тбилиси») в грузинском руководстве и в армии никто не ждал.

Возможно, уверения в том, что Россия не вмешается, были даны грузинам старшими партнерами. В Грузии находились сотни американских инструкторов, и Кондолиза Райс, тогдашний госсекретарь США, посещала Грузию чуть ли не накануне конфликта. И вероятно, на войну непосредственно Грузии с Россией разрешения официальный Тбилиси не получил. Да и, очевидно, совсем не добивался.

Так или иначе, после 14 часов 8 августа все боевые действия фактически свелись к тому, что грузинская армия, отступая, уклонялась от столкновений с русскими войсками. Отдельные боевые действия, по всей вероятности, велись только там, где не было возможности отступить без боя.

И наконец война вылилась в знаменитый «драп к Гори», когда многократно расхваленная в западной (и украинской, и либеральной российской) прессе, подготовленная натовскими инструкторами по последним натовским стандартам грузинская армия выбрасывала из машин гражданских лиц, чтобы поскорее сбежать на частных автомобилях.