Текст книги "Фарос"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Глава 12
Сохрани будущее
Испытание неиспытанных
Побег

Арк проснулся, как только на боевой пост пришел вызов. Сирена завела свою настойчивую песню. Их атаковали.

Секунду спустя он направлялся к стойке с броней в углу комнаты.

Поначалу в самой каюте было спокойно, и ничто не указывало на проблемы. Затем где-то прогремел взрыв, и вся станция содрогнулась.

Вокс-бусина Арка зазвенела, как раз когда он вставлял ее в ухо. Он закрепил на шее субвокализационный микрофон.

– Арк, – сказал он.

Ответа не было.

– Говорит брат-сержант Арк. Слушаю.

Вокс зашипел. В нем раздались жуткие крики, но сразу замолкли.

Вдруг из вокс-бусины оглушающе загремел незнакомый голос. Арк уменьшил звук и спокойно принялся надевать легкую броню. Его полные боевые доспехи стояли на подставке рядом со скаутским обмундированием, но времени забираться в них не было.

Вокс опять зашипел и наконец стабилизировался.

– Повторяю, сержант Арк, это капитан Адалл. – Слова капитана звучали на фоне напряженного гомона командной палубы. – На борту Восьмой легион. К платформе приближаются многочисленные вражеские корабли.

– Скоро буду, – сказал Арк.

– Отмена. Увези неофитов с платформы. Это вторжение. Враг значительно превосходит нас числом. Скаутские когорты – это будущее нашей роты. Береги их.

Арк едва заметно помедлил. Приказ означал, что роту ждет неизбежная гибель.

– Понял.

– Отвага и честь, сержант.

Вокс-канал закрылся. Крики возобновились, еще более громкие, чем до этого.

Арк отключил звук и достал из оружейного шкафа болтер, цепной меч и болт-пистолет. Он задержал взгляд на специальном контрольном ауспике, с помощью которого отслеживал развитие скаутов, но оставил его. Эти заботы остались в прошлом.

Поскольку Арк был командиром скаутов, его каюта примыкала к баракам неофитов. Он отодвинул раздвижную дверь, за которой находилась комната, заставленная койками. Сейчас использовали меньше трети. Половина скаутов тренировались на поверхности, к тому же секретное назначение 199-й отправило роту далеко от вербовочных планет легиона, и ее ауксиллия в целом была недоукомплектована.

Арк с радостью отметил, что его скауты уже встали и теперь помогали друг другу надевать броню. Они действовали тихо и спокойно, тщательно проверяли оружие и почти не разговаривали. Обердей стоял поодаль от остальных. Темные круги под глазами красноречиво говорили о его бессоннице. Он был уже готов к бою и целился в дверь барака.

Самый высоких из них, Толомах, принялся заправлять кровать.

– Оставь ее, Толомах, – сказал Арк.

– Это не учебная тревога? – спросил Толомах, обязанный своим ростом проблемам на ранней стадии имплантации оссмодулы. Он имел природный талант к военной медицине и вполне мог однажды стать апотекарием.

Арк знал их всех, как родных: их силы и слабости, их умения и сомнения, их личные поводы для гордости. Из многих выйдут прекрасные легионеры, а размещение на Соте дало им возможности для тренировок, недоступные большинству других неофитов. Но они не были закончены. Они получили почти все имплантаты, но те не работали в полную силу. Психообработка почти завершилась, но не решала проблему с синтетическими гормонами, бушующими внутри. Лишь когда все биохимические процессы будут отрегулированы и рост закончится, они смогут стать полноправными хозяевами своих тел и обладателями панцирной брони. Ждать этого дня нужно было несколько месяцев.

Им еще рано сражаться.

Пока их не облачили в синюю броню Ультрамара, они были его сыновьями в полном смысле этого слова. Он боялся за их жизнь, тем более когда на станцию напали худшие из Легионес Астартес.

– Обередей сказал, что это не учения, – сказал Тебекай. Друг Обердея, бледный, как молоко. Малость несдержанный, но в остальном имевший высокие шансы быть принятым в легионеры.

– Он прав, – ответил Арк. – Толомах, я же сказал, оставь кровать в покое! Нам нужно уходить. Немедленно. Это не учения. Это война. На станцию проникли Повелители Ночи. Нам приказано эвакуироваться.

Услышав это, скауты подняли на него взгляды, но отреагировали с похвальной сдержанностью.

– Мы должны остаться! Мы должны помочь, – сказал Солон – флегматик, технически идеальный кандидат, вполне удовлетворяющий требованиям легиона, но лишенный воображения, без которого он не пойдет далеко после вознесения.

– Сержант, Солон прав, – заметил Криссей. Хороший парень, но не очень сообразительный. Арк сомневался, что тот пройдет финальные испытания.

– Мы не можем бросить нашу роту! – Это был Флориан. Самый маленький, но сильный. Его имплантаты работали безупречно. Он освоился в новом теле лучше всех.

– Вы ее не бросаете, – ответил Арк. – Вы – будущее «Эгиды». Ваша задача – сохранить в себе геносемя своих предшественников. Куда бы вы не пошли, рота пойдет за вами.

– Сержант… – начал Маллий. Он имел острый ум, был идеальным кандидатом для разведки, а потому и роль скаута исполнял прекрасно, но это же качество делало его ненадежным индивидуалистом.

Арк перебил его:

– У нас есть приказ. Вы собрались с похвальной быстротой, так продолжим же чествовать наш легион образцовой службой. Мы уходим сейчас же.

– Куда? – впервые подал голос Обердей.

– К штурмовому кораблю скаутской ауксилии в третьем ангаре, – ответил Арк.

Не дожидаясь приказа, Обердей открыл дверь в главный барак станции и прикрывал его, пока шестеро его братьев выбегали с болтерами наготове.

Арк наблюдал за ними, анализируя каждое движение. Атака не означала, что тренировки можно прервать. Он считал своим долгом сделать из этих мальчишек воинов, и только смерть его остановит. Он не переставал их оценивать, пока они крались к выходу из бараков. Они действовали сосредоточенно и бесшумно, а едва надев броню, привели оружие в боевую готовность.

Пока все было хорошо.

Сирены безостановочно вопили из каждого угла. В дальних секторах громыхали выстрелы.

Сержант Арк прижал палец к губам и быстро заглянул за угол.

Легионеры в цветах Повелителей Ночи неслись по коридору, и мигающий красный свет аварийных ламп придавал их броне зловещий оттенок. Скаутское отделение приготовилось к бою, но в их сторону никто не направлялся. Когда последний легионер пробежал мимо, громко стуча ботинками, Арк тихо сказал:

– К командному центру направляются. Они так сосредоточены на своей главной цели, что не станут обращать внимание на ангары и думать о неофитах, если мы будем осторожны.

Арк велел своим юным подопечным продолжить путь, хлопнув каждого мимо пробегающего по спине, чтобы никого не потерять, и тут же пожалел, что не надел полные боевые доспехи.

Его подопечные бежали, пригибаясь и не издавая шума, как он их и учил. У следующего перекрестка они остановились; Флориан разведал обстановку и кивнул ему.

– Вперед, вперед! – прошептал он.

Они бросились к лестничной клетке. Пока остальные скауты нервно направляли оружие то в одну сторону коридора, то в другую, Тебекай юркнул в дверь и встал на небольшой площадке с противоположной стороны.

– Тебекай, оставайся там, – приказал Арк. – Обердей, Солон, замкните колонну.

Он прошел мимо скаутов. Они все смотрели на него, нуждались в нем. Они хорошо себя показывали, но Арк нейроглоттисом чувствовал их сомнения.

– Неуверенность – такой же ваш враг, как они, – тихо сказал он. – Подчините ее себе, или мы не переживем эту ночь.

Он прислонился к стене и кивнул Тебекаю за порогом. Мальчик крепче сжал болтер и кивнул в ответ. Подняв болт-пистолет, Арк вышел на лестничную клетку, а Тебекай между тем ловко перегнулся через перила лестницы, прикрывая его.

Лестница оказалась пуста.

– Чисто. Скорей! – сказал Арк.

Скауты побежали вниз по лестнице, двигаясь так тихо, что Арка охватило чувство гордости. Он ни на мгновение не переставал следить за их схемами прикрытия, переговорами и реакциями.

Лестница выходила в квадратную комнату, такую же утилитарную и голую, как и вся станция. На этот уровень звуки битвы почти не долетали. Орудийные батареи замолкали одна за другой. Может, Повелители Ночи и были чудовищами, но действовали они эффективно. Они провели захват орбитальной станции, как по учебнику: начиная с командного центра и батарей, планируя взять ее целой.

Скауты приблизились к одной из небольших дверей, ведущих в третий ангар. Арк убедился, что они готовы, и оглядел их, проверяя, нет ли у кого признаков стресса. Семеро юных и решительных космодесантников смотрели на него в ответ. Он одобрительно кивнул им, затем ввел на клавиатуре свой код доступа.

Широкие зубья, крепившие дверь к полу, с лязгом отъехали, и та открылась со вздохом выравнивающегося давления. В ангаре было темно и морозно. Арк поднял руку, приказывая отделению стоять.

– Обердей, Солон, прикройте меня.

Арк задумался о Маллии. Его оккулоба работала хуже, чем у других. Парень почти ничего не увидит в ангаре. Арк жестом приказал ему оставаться у двери и прикрывать вход, пока остальные бесшумно выходили в зал сквозь температурный раздел на пороге, стягивавший кожу и поднимавший дыбом волоски на руках.

Вдоль внешней стены ангара стояли поллеты с оборудованием и припасами, накрытые брезентом. Арк направился к двум подлетам в углу и спрятался между ними и стеной.

В ангаре было шесть причалов для кораблей. Четыре пустовало. У дальней стены стояли лихтер и «Громовой ястреб» скаутской ауксиллии с отключенными двигателями. В зале никого не было.

Он тихо цокнул языком и махнул своим ребятам. Те быстро приблизились, только Солон неудачно споткнулся и сбил прицел. Позже надо будет его поправить.

– Обердей, Тебекай, пойдете со мной вторым пилотом и стрелком. С настоящего момента назначаю Обердея своим заместителем. Ясно? Если со мной что-то случится, командовать будет он.

Обердей явно не поверил своим ушам. Он был младше всех и пострадал в том инциденте под горой. И он не понимал того, что было очевидно Арку: способность вынести такое испытание говорила об огромной силе.

– Солон, Криссей, вы остаетесь на палубе. Держите оружие наготове. Когда мы покончим с основной предполетной подготовкой, заберете Маллия и проведете его к кораблю.

– Так точно, сержант.

– Выберите хорошее укрытие. Следите за второй дверью.

– Где? – спросил Криссей.

– Вы уже достаточно знаете, чтобы самим решить. Толомах, Флориан, стойте у входного люка и прикрывайте первую дверь и грузовые ворота.

– Сержант, – отозвался Толомах.

– Готовы?

Они решительно подтвердили.

Арк посмотрел каждому в глаза. Одна ошибка с его стороны – и всей надежде, всему их будущему придет конец.

– Мы сражаемся за Макрагг, – сказал он.

Арк, Обердей, Тебекай, Флориан и Толомах побежали к «Громовому ястребу». Взрывозащитный экран на входе в ангар был поднят, открывая вид на пустоту, слегка искаженную силовым полем, удерживающим атмосферу. К станции приближалось множество Повелителей Ночи: Арк насчитал три тяжелых крейсера и дюжины капитальных кораблей поменьше. Поддержка из легких кораблей была слабая – Арк решил, что они пострадали от Льва, – но сомневаться, что Сота в беде, не приходилось. Если корабли были заполнены легионерами полностью, это значило, что в системе более двадцати пяти тысяч Повелителей Ночи.

Арк поманил своих подопечных, и они все встали у заднего люка корабля. Неофиты ждали, пока он к ним обратится, и их глаза блестели отраженным светом мигающей аварийной люменотрубки над силовым полем.

– Протоколы ангара все еще действуют. Их полная активация привлечет внимание врага. Поэтому внутрь надо бежать, как только я ее открою. Понятно? Времени на подготовку к полету будет в обрез.

Они кивнули.

– На счет «три». Один, два… – Арк протянул руку к механизму. – Три.

Дверь открылась, и ангар ожил. Из саркофагов вышли сервиторы, вызванные машинным духом корабля. Повсюду зажглись аварийные лампы. Из вокс-динамиков заревели автоматические объявления.

Арк выругался про себя, кляня любовь своего легиона к правилам безопасности. Он не сомневался, что из ангара Космических Волков или Темных Ангелов можно было улететь, не объявляя об этом так громко.

Он поторопил скаутов:

– Толомах, Флориан, на свои позиции. Обердей, Тебекай, за мной.

Обердей и Тебекай последовали за Арком в кабину экипажа. Арк опустился на место пилота и на ходу включил системы, даже не успев откинуться на спинку кресла. Обердей сел рядом в кресло второго пилота, Тебекай расположился за пультом стрелка. Кресло для четвертого члена экипажа осталось пустовать. Сидения были рассчитаны на космодесантников в полном боевом облачении, и хотя ребята возвышались над обычными людьми, в этих креслах они казались маленькими и хрупкими.

– Предполетная подготовка для аварийной ситуации. Вперед. Вспомогательные этапы пропускайте. Нужно выбраться со станции как можно быстрее.

Двигатели, никогда не засыпавшие до конца на таких кораблях, как «Громовой ястреб», плавно включились. Загудел реактор. Системы корабля мигали лампочками и щелкали, наполняя кокпит жужжанием индукторов.

Станция опять содрогнулась, на этот раз дважды, от очередного взрыва где-то вдалеке. Арк подозревал, что Повелители Ночи пробивают двери к командному участку.

Снаружи корабля раздались выстрелы. Арк нажал на кнопку, выводя изображение с внешних авгуров. На зернистом черно-белом экране Маллий стрелял вдоль стены в сторону грузовых ворот ангара. Двери были раскрыты достаточно широко, чтобы в них плечом к плечу могли пройти два космодесантника. Слабая попытка застать скаутов врасплох. Вспышки света от болтеров в скорострельном режиме выхватывали из темноты воинов в полуночно-синей броне, выходящих из дверей. Скауты хорошо отреагировали и поймали Повелителей Ночи в трехсторонний перекрестный огонь. Один из врагов упал, и они отступили. Арк одобрительно кивнул, а Маллий между тем разбил дверной механизм прикладом оружия и присоединился к двум товарищам. Вместе они пересекли палубу, на ходу стреляя в щель между грузовыми воротами.

Затем предатели отключили силовое поле.

Воздух покинул ангар практически мгновенно. Грузы покатились по полу, и даже «Громовой ястреб» задрожал от силы ветра. Солон и Маллий чудом добрались до люка. Криссея сбило с ног, и он покатился по палубе, но успел схватиться за решетку эксплуатационного люка за секунду до того, как его выбросило из станции. Решетка оторвалась и улетела в космос, а Криссей вцепился в узкий край люка, морщясь от напряжения.

– Держись, Криссей, – воззвал к нему Арк по вокс-каналу когорты. – Тебя выбросит в пустоту. Наполни мультилегкое, не открывай глаза. Мы тебя заберем.

– А можем? – спросил Тебекай.

Арк не ответил. Его руки бегали над пультом «Громового ястреба». Кабина дрожала от грохота двигателей.

– Противник приближается! – крикнул Тебекай.

Повелители Ночи входили в ангар, не боясь декомпрессионной бури благодаря магнитам в подошвах.

– Криссей, отпускай! – приказал Арк.

Скаут продолжал держаться.

– Может, он не слышит, – предположил Тебекай.

В хвост «Громового ястреба» ударили болты, отбивая куски брони. Но ручное оружие не могло пробить толстую обшивку, и повреждения были поверхностными.

Двигатели взвыли еще громче, когда лопасти в камерах сгорания набрали скорость.

– Неофит Криссей, отпускай, это приказ! – сказал Арк.

Криссей поднял голову и случайно взглянул прямо в линзу пикт-камеры. Стиснув зубы, он отпустил край люка.

Болт угодил в него и взорвал грудь прежде, чем он покинул ангар. В вакуум он влетел уже мертвый, оставляя за собой ленты замерзающей крови.

Скауты молча смотрели, как их товарищ, вращаясь, исчезает вдали.

– Приготовиться к взлету, – сказал Арк.

– Мне нужно время! – процедил Обердей сквозь сжатые зубы.

– Успокойся, – велел ему Арк. – Сосредоточься на своей задаче.

Арк защелкал рычагами, образующими невообразимо длинный ряд. Обердей помогал как мог. Одного сеанса в гипномате было недостаточно, чтобы подготовить к управлению такой машиной. Обрывки знаний всплывали в его голове, но растворялись прежде, чем он успевал ухватиться за них и использовать.

– Подготовь систему зажигания, – подсказал Арк.

– Не уверен, что знаю, как это делается, – сказал Обердей. Он еще говорил, когда руки потянулись к панели с тумблерами и переставили их в определенном порядке, который он, как оказалось, знал, сам будучи не в курсе.

– Подтверди готовность системы топливоподачи.

– Готова!

– Это ненадлежащая форма ответа, неофит.

– Система подачи топлива активна, сержант! – поправился Обердей.

Тебекай склонился над внешними экранами:

– Они несут лазерные пушки!

– Ожидаемо, – ответил Арк. – Держитесь.

Ангарный вокс издал серию тревожных гудков.

Взрывозащитные двери начали опускаться.

– Ну уж нет, – сказал Арк, до упора поднимая рычаг управления двигателями.

Те взревели, и «Громовой ястреб», не поднимаясь в воздух, заскользил по палубе с такой скоростью, словно в него ударила волна Императорского гнева. Он устремился к закрывающимся воротам, из-под его шасси сыпались искры.

Мощный толчок сбил их с курса, но Арк потянул рукояти, выравнивая корабль. Луч красного света пронесся мимо кокпита и оставил в воротах оплавленный кратер.

Казалось, что зубья в сигнальной разметке сейчас сомкнутся вокруг них, и Обердей сжался.

Затем зубья остались позади, и корабль вылетел в пустоту, оставляя за собой струи газа. Звуки из-за корпуса замолкли, и они погрузились в жуткую тишину смертоносной бури, охватившей все небо.

Три крейсера стояли на высоком якоре в паре сотен километров от станции, выбрасывая из себя потоки десантных капсул, словно железные слезы. В верхних слоях атмосферы они разгорались, а сверкающий фронт ударной волны образовывал под бронированным дном изогнутую линзу из огня. За ними следовали звенья «Громовых ястребов», поднявших носы для входа в атмосферу.

Корабль скаутов пока никто не замечал.

– Корабли не ведут огонь по платформе, – заметил Тебекай. – И по ковчегу Механикум тоже.

Арк хмыкнул, напряженно хмурясь:

– Так дай мне теорию, парень. Предположи причину.

– Они нужны врагам целыми?

Арк кивнул:

– Вариант не хуже других. Атака не пройдет незамеченной. Кузнец войны Дантиох сообщит о ней Макраггу с помощью Фароса. А как только лорд Жиллиман об этом узнает, Повелителям Ночи придется иметь дело почти со всем легионом. У их флота нет шансов противостоять полноценной карательной экспедиции, поэтому им надо захватить как можно больше наших оружий, чтобы направить их против наших братьев, когда те прибудут.

– Нужно было остаться и сражаться, – пробубнил Тебекай.

– Тебе отдали прямой приказ, неофит, и по веской причине. На поверхности от вас будет больше пользы, чем там. Мы не можем спасти станцию от захвата, но нужно учитывать и другие факторы. Повелители Ночи любят использовать гражданское население в своих отвратительных развлечениях. Вы же знаете местность лучше всех. Нашему народу не выжить без вашей поддержки. Наша задача – мешать врагу любым способом. Затем отступать. Прятаться. Атаковать снова. И защищать колонистов, пока не прибудет лорд Жиллиман, который уж проучит этих ублюдков.

– Но, если Фарос не будет освещать ему путь, полет может занять месяцы! – сказал Тебекай.

– Если он вообще до нас доберется, – добавил Обердей.

– Доберется. Вы ведь однажды удостоились встречи с нашим отцом. Неужели вы думаете, что он может не справиться с бурей? Отбросьте эти мысли! Он победит. И только от вас зависит, доживете ли вы, чтобы увидеть, как он вершит возмездие, понятно?

– Да, сержант, – ответил Тебекай.

Обердей напряженно кивнул.

– Если справитесь с этим испытанием, то докажете, на что способны. Вы станете настоящими Легионес Астартес, выкованными в горне войны. Немногие новобранцы могут этим похвастаться. Постарайтесь не погибнуть.

– Постараемся, – произнес Обердей.

– Есть, сержант, – сказал Тебекай.

– А теперь приготовьтесь. Нас заметили. Три истребителя с задачей завоевания превосходства, класс «Ксифон». Первое испытание начинается.

Глава 13
Ночные звуки
Плач псалтериона
Огонь в небе

Вителлий ткнул палкой в костер, и к небу устремился сноп оранжевых искр. За кругами света от костров их взвода высился лес, из-за Гибельного шторма отдающий болезненным кроваво-красным. В двух километрах под ними сетка Сотополиса робко обнимала землю с аккуратными рядами уличных фонарей. Далеко на западе горели мощные огни космопорта. На склонах внизу кастеллум давал о себе знать слабым свечением.

Нога человека еще не ступала на большей части Соты, и в бесконечной глуши за горой не светилось ни огонька. Море таинственно чернело. Мерика, выросшего на планете, где все небо было засвечено, эта темнота поражала и пугала.

Сота делала все возможное, чтобы они чувствовали себя гостями, которых терпят из великодушия. Насекомые стрекотали громко и безостановочно. Ночные птицы ухали из глубин леса, а крупные животные время от времени хрустели ветками, заставляя солдат вглядываться в сумрак. Фантинов на горе истребили, но из дальних лесов постоянно приходили новые, пытаясь вернуть отнятые территории.

Живность галдела ночами напролет, но громче всего были сами деревья. Они росли как раз по ночам, и древесина заметно трещала, раздуваясь, а листья ползучей лозы с шелестом тянулись вверх, нетерпеливо ожидая завтрашнего рассвета.

– Не нравятся мне эти древесные разговоры, – сказал Говениск.

Сержанты сидели у костра вместе с лейтенантом, предоставив рядовым свободу от своего присутствия. Полдюжины их костров занимали поверхность слегка наклоненной скалы перед входом в пещеру – площадку из голого камня, не затронутого буйной сотинской флорой. Древесный дым поднимался над кострами, а вместе с ним – шум болтовни и смеха.

– Никогда бы не подумал, что увижу, как растут деревья, – удивлялся Мерик. – В смысле, как они реально растут. На глазах.

– На твоей планете иначе?

– На которой я родился? Там было много деревьев, но они росли медленно. Правда, – добавил он, про другие планеты ничего сказать не могу.

– А ты, капитан?

– Я? У меня то же самое. На моей планете деревья растут медленно.

– Только Мерик все равно не прав, – сказал Боларион.

– Почему?

– Нельзя увидеть, как они растут. Темно же, – сказал Боларион.

– Вот зануда. Во всяком случае, это слышно.

Боларион улыбнулся и передал Мерику фляжку, которую тот с благодарностью принял.

Мерику нравилась солдатская вахта, общение с товарищами и патрули в глубине леса. Конечно, признаваться в этом он никому не собирался. Если он начнет проявлять энтузиазм, его отправят с этой планеты на настоящую войну. Его планы на жизнь не были расписаны подробно, но этот пункт в них точно отсутствовал.

Костер потрескивал: мертвые деревья пели живым. Говениск ссутулился еще больше.

– Скорей бы вернуться домой, – сказал он. – Не нравится мне, когда гора так трясется. Ничего хорошего из этого не выйдет. Могли бы нас и предупредить.

Боларион хлопнул его по спине:

– Гов, какой же ты нытик! Только и делаешь, что бурчишь.

– Я реалист, – ответил Говениск. – Галактике конец. А вы глупцы, раз можете сидеть тут и веселиться, словно с небом все в порядке.

– Ты отпей из фляжки, и тогда посмотрим, какой из тебя реалист.

Говениск нахмурился, но фляжку взял.

От лагеря отошла группа людей, а остальные выжидающе примолкли. Шум леса зазвучал еще настойчивее.

Пару мгновений спустя из полости в горе послышались тихие и грустные ноты псалтериона.

– Проклятье! Они же знают, что им туда нельзя, – возмутился Вителлий.

– Не трогай их, Вит, – сказал Мерик. – Эта пещера никуда не ведет. А музыка повышает боевой дух. Тем более у нас здесь больше ничего нет. Ни пиктов, ни текстов – никаких записей, как лорд Жиллиман и приказал. Не мешай им играть. Они ничего плохого не делают.

– Откуда тебе знать? – бросил Виттелий.

– Неоткуда, – согласился Мерик. – Но я это чувствую. Вы никогда не замечали? – Он взглянул на двух других сержантов. – Здесь, наверху, все ощущается по-особому. В ясный день настроение спокойное, перед бурей – напряженное, когда рядом фантин – тревожное?

Оба сержанта закивали.

– Ага, – согласился Боларион. – Это все гора.

– Так что, если б они делали что-то плохое, мы бы узнали, – сказал Мерик Вителлию.

Вителлий перевел взгляд на блестящий вход в пещеру. Обработанный камень поглощал почти весь свет, но из серой породы вокруг него тут и там маняще подмигивали кристаллы. Белые стволы скородеревьев торчали над входом, как резцы кварианов. Судя по высоте подроста, команда лесорубов была тут шесть месяцев назад. Молодняк среди пней уже был в два раза выше человеческого роста.

– Пожалуй, ничего страшного, – через некоторое время сказал Вителлий.

Мерик широко улыбнулся:

– Другое дело! Помнишь, каким занудой ты был, когда только приехал сюда?

Вителлий опять ткнул палкой в костер.

– Типичным макрагговцем – сплошные правила в голове, – усмехнулся Боларион. – А теперь только взгляни на себя. Ты почти научился расслабляться.

Остальные сержанты засмеялись.

– Гора на всех влияет, – сказал Вителлий.

– Кроме Говениска! – добавил Мерик.

Вителлий улыбнулся:

– Я не должен вам такое позволять.

– Но разве жизнь не стала веселее, когда ты начал это делать? – спросил Мерик. – Это называется «иметь друзей». Хотя, наверное, на Макрагге у тебя тоже друзья есть. Вы небось по графику встречаетесь.

Он достал из подсумка бумагу и немного сушеных листьев. На Соте было несколько растений, из которых получалось хорошее курево. Он скатал себе папиросу и предложил листья товарищам.

– Дурная привычка, – сказал Вителлий.

Мерик достал из костра горящую веточку и зажег папиросу.

– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее только на хорошее.

– Что ты постоянно и доказываешь, – хмыкнул Боларион.

– И то верно. Я часто думаю, почему, во имя Терры, меня отправили именно сюда.

– Повелители Макрагга ничего не делают просто так, Мерик, – сказал Вителлий. – Если ты оказался здесь, то с определенной целью. Видимо, в один прекрасный момент какой-то клерк посмотрел на графики и сказал: «Самодовольный хвастун – вот что Соте по-настоящему нужно. Это максимально повысит социальную сплоченность», – и вот ты здесь.

Они все засмеялись.

– Вот видишь? – сказал Мерик. – Даже ты понимаешь, какая это глупость.

– Не совсем так. У твоего появления здесь будет причина, Мерик. И важная причина. Ты – число в алгоритме. Может быть, тебе это не понять, но Робаут Жиллиман не любит оставлять что-либо на волю случая.

Они немного помолчали. Затем Мерик встал и бросил выкуренную папиросу в костер.

– Что ж, джентльмены, мне нужно отойти по одному делу. А потом, думаю, пора будет ложиться. С нетерпением жажду узнать, на каком же замечательном твердом пне мне предстоит не спать сегодня.

Он направился к краю скалы. Каменная площадка тянулась сорок метров, пока не обрывалась под острым углом. На верхней точке можно было уединиться и насладиться великолепным видом нижних склонов Фароса, спускающихся к долине.

Он постоял там немного, слушая доносящийся из горы плач сотинской музыки. Странным образом обработанный камень приглушал и усиливал музыку одновременно, лишая ее резкости и добавляя не поддающуюся определению мистичность. Мелодия была печальной, как почти вся сотинская музыка, и удачно сочеталась с багровым от шторма пейзажем. Одним из немногих стабильных огней в ночном небе был квадратик орбитальной платформы, сияющий прямо над головой. Рядом с ним сверкала одинокая звезда, такая яркая, что ее лучи плясали на волнах далекого моря. Это был Макрагг, освещенный чудными машинами горы. При взгляде на нее злобный шторм удивительным образом переставал пугать.

Мерик уже поворачивался в сторону костров, думая о ждущем его спальнике, когда заметил кое-что, и все мысли об отдыхе вылетели из головы.

В небе горели огни.

Он нахмурился. В сочинском небе почти два года не было видно звезд за пределами Ультрамара – только гневная бледно-красная завеса Гибельного шторма. И эти звезды двигались…

Он поспешил к товарищам. В лагере звезд видно не было, но он все равно пригнулся и сказал тихо, чтобы не поднимать панику:

– Дай мне свой бинокль, – обратился он к Вителлию.

– Да, пожалуйста. Зачем тебе?

– Кажется, у нас проблема.

– Что с тобой? – спросил Боларион. – Большого паука увидел?

Мерик так посмотрел на Болариона, что улыбка вмиг пропала с его лица.

– Вителлий, у нас запланированы какие-нибудь перемещения флота?

Тот пожал плечами:

– Насколько мне известно, нет.

– Флоты снабжения или легионерские? Тебе же сказали бы, если б ожидалось много кораблей?

– Никто ничего не говорил, – нахмурился Вителлий.

Тревога Мерика передалась остальным, и они внимательно слушали его торопливую речь:

– Вам троим надо на это взглянуть.

– Корабли появились? – спросил Говениск.

– Не говори так громко!

– Корабли все время прилетают и улетают, – сказал Боларион.

– Да, – ответил Мерик, – но не в таких количествах.

Он повел товарищей в сторону от костра. Те принялись тереть озябшие руки, но все жалобы прекратились, когда он указал наверх. По красноватому полотну шторма к орбитальной платформе настойчиво двигалось созвездие четко выстроенных огней.

– Да их десятки! – сказал Говениск.

– Они не следуют по нормальному курсу, – добавил Мерик и показал рукой. – Смотрите. Они приближаются к станции под углом. Это не стандартный вектор стыковки.

– Как ты можешь быть уверен? – возразил Боларион, но скорее для формальности. Размеры флота встревожили их всех.

– Вам это не кажется странным? – спросил Мерик.

– Проклятье, – сказал Вителлий. – Взвод! Потушить костры! – крикнул он. – К оружию!

Музыка замолкла. Солдаты принялись ворчать о бессмысленности учений и не в меру активных неместных офицеров, но затоптали костры, схватили экипировку и нырнули в укрытие. Последние угли погасли, и из леса хлынула тьма. Теперь только Гибельный шторм освещал площадку, делая окружающие листья красно-черными и блестящими. Они вызывали у Мерика ассоциации с кровью под лунным светом. Его охватило дурное предчувствие. Из леса что-то спрашивали.

– Огни в небе! Флот приближается, – сказал Вителлий. – Заткнитесь!

Огни пролетели по низкой орбите в призрачной тишине. Корабли поменьше ярко светились, отражая лучи зашедшего солнца. Капитальные корабли представляли собой маленькие, смутные пятна, ограниченные ходовыми огнями.

– Они идут слишком быстро для кораблей, которые собираются встать на якорь. Это скорость перехвата, – сказал Говениск.

Из Сотополиса послышался вой.

– Сирены, – заметил Вителлий.

Корабли пролетели прямо над их головами. Теперь они выглядели четче и представляли собой силуэты на фоне шторма.

Они скрылись за горой.

– Это же учения, да? – спросил Боларион.

– Посмотрите, что по воксу, – прошептал Вителлий.

Его мастер вокса опустился на колено, выполняя приказ. По площадке разнеслось резкое щелканье рычагов.