Текст книги "Фарос"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Келленкира перекосило от ярости.

– У нас нет времени на твои развлечения, Келленкир! Давай договоримся: если хочешь удовлетворять свои потребности, выполняй мои приказы. – Скрайвок активировал вокс-бусину и обратился к своей роте: – Моя достойная Сорок пятая! Услышьте меня. Нам пришлось дорого заплатить кровью своих товарищей, но вы будете отомщены! Дайте волю своей кровожадности. Убейте всех на этом корабле, заставьте их молить своего ложного императора о помощи. Император собирался отдать этим жалким тварям все, что мы кровью заработали в войнах! Утопите корабль в их крови, чтобы они поняли, как много мы пожертвовали! Напомните им главный закон вселенной: выживает сильнейший!

Его люди горячо отозвались. Они принялись за дело, и с нижних палуб зазвенели крики. Устав от заточения, воины атаковали с бессмысленной жестокостью. Скоро отстойники корабля заполнятся кровью.

Келленкир улыбнулся, представив это.

– Знаешь, Скрайвок, иногда ты мне почти нравишься.

Скрайвок с театральной демонстративностью нажал кнопку на своем наруче, и Келленкир с воплем рухнул на палубу, словно в него выстрелили волкитным лучом.

– Мой титул – магистр когтя, брат Келленкир. Используй его.

Келленкир бился в судорогах, давя дергающимися ногами трупы и ломая перила.

– Я ничего не говорил тебе, Келленкир, поскольку хотел сделать сюрприз. Но все-таки не удержался. Надеюсь, ты не обижаешься, что сюрприза не получилось. Видишь ли, я установил болевые шипы во всех нейронных портах твоей брони. Отлично получилось. Не заставляй меня использовать их слишком часто, а то мне может надоесть. – Скрайвок наклонился к самому лицу Келленкира. Его зубы были наглухо сжаты, а мышцы парализованы, ему оставалось только с ненавистью смотреть на своего капитана. – И мы оба хотим, чтобы мне надоело.

Скрайвок оставил Келленкира корчиться на полу, проигнорировав его взгляд.

– Галливар, – приказал он, – отправь сообщение «Умбровому принцу». Только лазерный импульс. Скажи им, что мы заполучили свою добычу, и скажи передать новости лорду Крукешу. Поторопись, нам предстоит много работы.

Глава 9
Маленький рай
Мерик
Песня света

Сотополис был пыльным городом, стоящим на равнине между морем и горами внутренней части материка. Восемь параллельных улиц бежало от берега, восемь их пересекало – вот и весь город. Он был примером самого маленького объекта в ультрамарской номенклатуре городов и все же оставался слишком велик для живущего здесь населения. На большей части его территории не было ни людей, ни зданий. Центр выглядел впечатляюще, но в двух улицах от приземистого здания Имперской Адепты вдруг начинались пустые участки, обрамленные железобетонными дорогами, которые не скоро увидят тень от дома. Во всяком случае, не на веку Мерика Гиральда.

Городской автобус остановился со свистом пневмотормозов. Цепные ограды вокруг пустых участков позвякивали на морском ветерке. Остановка автобуса находилась на самом краю города. По одну сторону дороги шло поле высоких злаковых растений, по другую пустовал в ожидании будущих зданий квадрат расчищенной земли.

Мерик, одетый в пятнистую камуфляжную форму, выбрался из прохладного автобуса, тащя за собой армейский вещмешок и винтовку. Он был единственным пассажиром в машине, рассчитанной на сотню. Но в империи Робаута Жиллимана отсутствие пассажиров не меняло график работы. Автобус ходил, как макраггские часы, за час объезжая городок, после чего отправляясь к посадочным полям в десяти километрах отсюда, на обратном пути проходя мимо Кастеллума «Эгиды» на горном склоне и минуя поля и границу одесского леса – так же аккуратно размеченные, как юное поселение, – на случай, если кому-нибудь понадобится уехать с работы пораньше. Таких никогда не было.

Автобус заполнялся полностью, лишь когда отвозил и привозил агрорабочих. На то, чтобы доставить их всех, требовалось три хода, каждый из которых был расписан и исполнен с точностью до секунды. Остаток дня автобус кружил по улицам, почти всегда пустой, и черные стеклянные глаза сервитора-водителя без отрыва смотрели вперед. Мерик порой катался на нем во время ежемесячного выходного: езда убаюкивала и помогала думать. Но только если погода была плохой, а на Соте такое редко бывало.

За Сотополисом земля равномерно поднималась, пока вдруг из нее не вырастала гора Фарос, упорно тянущаяся к небесам. Она занимала ландшафт на километры вокруг. Порой казалось, что на Соте и нет ничего, кроме Фароса. Его нижние две трети покрывал буйный лес скородеревьев. Еще пару сотен метров за линией леса тянулась полоса кустарников и травы, которая постепенно редела, уступая место голым скалам. Гора находилась в нижних широтах, где тепло было весь год, но на вершине царил холод.

Фарос считался одной горой, поскольку имел один пик, но на самом деле представлял собой огромную стену в двенадцать километров длиной, заботливо обнимающую базальтовыми руками равнину у Сотопольской бухты. Он был настолько больше своих братьев из Чернокаменной гряды и стоял так далеко от них, что казался чуждым, едва ли не искусственным. Сотинская гора была гигантской аномалией с загадкой внутри.

«Именно так. Какой же я гений», – подумал Мерик, насмехаясь над собой за формулировку.

Но в Фаросе действительно было мало естественного. Всю его поверхность покрывали отверстия – от дыр с человеческий кулак размером до зияющих пещер, в которые влез бы танк. По всей видимости, они были важны, и одной из задач колонистов было срезать растительность возле отверстий. Но сотинские деревья росли быстро, и эта работа никогда не заканчивалась. У отверстий была какая-то органическая однотипность, как у внутренних систем организма, и в местах, где они выходили на поверхность, теплый серый камень горы становился блестящим и похожим на черное стекло.

У самой вершины была небольшая пещера, скрытая огромной скалой, которая выступала в сторону от горы. На конце этого утеса располагалась ненадежно выглядящая посадочная площадка, а рядом к основанию горы спускался фуникулер.

На черных скалах вершины стояла крепость. По идее, это была обсерватория, но ее построили Легионес Астартес, а потому она скорее походила на редут, чем на исследовательскую станцию.

Мерику больше нравилась старая версия горы – без крепости, фуникулера и посадочной площадки. Никому не пришло бы в голову воспринимать гору как личность, но колонисты считали ее ответственной за свое благополучие. Лепить на вершину большой замок казалось оскорбительным.

Мерик приставил рюкзак и лазерную винтовку к цепной ограде последнего пустого участка. Здесь Сотополис заканчивался, и начинался агриколум. Граница была ровной, как линия на карте, на которой, без сомнения, ее и спланировали.

Городской агриколум занимал всю остальную долину между морем и горой. Его также организовали недавно, чтобы кормить легионерский гарнизон на планете. Круги посевов уходили вдаль ровными рядами, разделенными прямыми как стрела дорожками из гравия, блестящего на свету. Каждое поле имело в центре автоматическую систему капельного полива с длинными спицами, поворачивающимися за солнцем. Поля окружали Сотополис пятнами нежного терранского цвета: растущие на них культуры были древними, как само человечество, и сопровождали его в путешествиях к звездам. Агриколум занимал гораздо большую площадь, чем город, хотя и не уходил далеко. Коричневые и желтые посевы обрывались у самого подножия. За ними на страже города стоял Кастеллум «Эгиды» и начинались яркие сине-зеленые заросли родных сотинских деревьев.

«Красиво, как на картинке», – подумал Мерик, глубоко вдыхая ароматный утренний воздух. Он был в хорошем настроении. Сегодня его путь лежал не в поля и не в леса. Сегодня его ждала военная смена. А он любил военные смены.

На скалах, где гора встречалась с морем, кричали бессчетные птицы. Из крошечного космопорта с ворчанием поднимался лихтер. Мерик некоторое время наблюдал за кораблем, взбирающимся мимо горы к огоньку орбитальной платформы. База легионеров ободряюще светилась в небе днем и ночью, повиснув над Сотополисом на геосинхронной орбите.

Сота была раем во всех смыслах этого слова. Девятьсот семей, служащих на аванпосте, жили как короли. У них было много места, мягкий климат, свежая еда.

Легион ценил их труд. Их дети росли здоровыми и крепкими, и имелась приятная нехватка существ, пытающихся их убить.

– О чем еще мечтать? – довольно выдохнул Мерик.

Он понимал, что долго это не продлится. Мир менялся. Еще несколько лет назад почти вся колония жила в примитивных хижинах на нижних склонах горы. Сотополис представлял собой улицу из трех зданий, агриколум – лес со вкраплениями подсечно-огневых полей.

Может, поросшие травой участки, занимающие две трети Сотополиса, и выглядели как результат излишне амбициозных планов, но это было не так. На Пятистах мирах ничто не строилось впустую. Однажды с планеты снимут статус запретной зоны, сюда хлынут колонисты с перенаселенных миров, и простая пасторальная жизнь сотинцев канет в прошлое.

Новоприбывшие некоторое время будут наслаждаться почти нетронутой природой Соты, но вскоре испортят ее. Человек всегда отравлял все вокруг, и это нельзя было изменить, такова его сущность. Даже Робаут Жиллиман не мог ничего сделать.

Мерику повезло. Сейчас Сота редко принимала новых людей. Колония была небольшой, поддерживала численность не стабильно, и из-за падения рождаемости возникло десять мест. Спокойная атмосфера Соты, казалось, притормаживала неуемную человеческую потребность размножаться. А может, начальство беспокоил вопрос генетического разнообразия в такой маленькой группе. В любом случае Мерик вытянул счастливый билет. Новых людей для Соты выбрали из претендентов на статус колониста со всего Ультрамара. По правде говоря, Мерик этого не заслуживал. Однажды, когда на отца вдруг напал редкий приступ дружелюбия, он рассказал, что Мерика назвали в честь великой нации Старой Земли. А Мерик всегда считал, что не оправдал имя.

Он хорошо себя знал и не обольщался в самооценке. Он успел попробовать множество занятий, и ни одно нельзя было назвать достойным. Азартные игры, мошенничество. Вором он не был, но пару раз подошел к этой грани совсем вплотную. Он был малость ненадежным, малость наглым и малость свободным в своих взглядах на отношения. Ничего ужасного, но и не воплощение ультрамарской добродетели.

Семь лет назад, после одного неудачного дела на Клиестро, последствия которого он едва пережил, Мерик решил отправиться на фронтир и начать новую жизнь. Но он и представить не мог, что его откомандируют на планету вроде Соты.

Мимо прогромыхал восьмиколесный грузовик с высокой кабиной и длинным кузовом, заваленным стволами скородеревьев из лесного поселка. Он замахал рукой, прогоняя от лица поднявшуюся пыль.

Мерик взглянул на хронометр. Если отправится сейчас, то успеет к сбору. Примерно.

Но он подождал еще пару минут, потому что хотел посмотреть кое на что, а отсюда был лучший обзор.

Солнце поднялось еще чуть выше. Свет ударил прямо в вершину горы.

И одна за другой темные, зловещие пещеры, изрешетившие поверхность Фароса, зажглись ярким жидким светом. Гора встречала рассветы беззвучно, но Мерик представлял это себе как песню. Эффект, из-за которого Фарос получил свое имя, длился меньше тридцати секунд, но в эти мгновения легкие ритмы Сотополиса затихали, и все взгляды устремлялись к горе.

По горе пробежала череда ослепительных вспышек, начавшихся с пещер у подножия и закончившихся той, что находилась под крепостью-обсерваторией, затем янтарный свет потух.

Пещеры вновь стали темными и пустыми.

Мерик широко улыбнулся. Пора идти.

Он закинул рюкзак за спину, поправил шлем, чтобы тот не мешал спереди, вытащил из чехла на ремне нерегулируемые темные очки и перекинул винтовку за плечо.

Да, Сота была ее раем, но райские дни подходили к концу. Война захватила небеса. Достаточно было посмотреть вверх, где за идеально голубым дневным небом бурлило пространство-время. По ночам небеса светились, затмевая звезды. По худшим ночам в них возникали запутанные узоры противоестественных цветов, которые жгли глаза и терзали душу.

Под этими жуткими аврорами успокаивающее влияние горы пропадало.

В последнее время сны Мерика были все страшнее.

1-я Сотинская расположилась вдоль обеих сторон дороги из утрамбованной земли, которая проходила по южной гряде между такими густыми зарослями скоро-деревьев, что между стволами не пролезала рука.

Мелкий Джонно первым заметил Мерика, поднимающегося по тропе из долины.

– Эй, все! Сержант Гиральд прибыл. Теперь мы в сборе. Можем уже идти? – прокричал Джонно.

– Где ты был? – спросил десантник Гаскин. Он сидел рядом с Мелким и кидал свой нож в землю, доставал его, вытирал и кидал опять.

– Путешествовал, – ответил Мерик. – Кто я, если не путешественник, бредущий по дороге жизни, как и вы, мои достойные товарищи? Кто мы все, если не путешественники?

– Скорее в кустах заблудился, – пробурчал Челван Квинт – высокий, грузный мужчина, чьи руки всегда были испачканы землей. С его пояса свисали патронные сумки с вьюки размером, в каждой из которых лежали магазины для тяжелых болтеров. Дорикан, их оператор орудий, расположился в паре метров от друга и натирал оружейным маслом гигантское орудие их взвода, держа тряпку в таких же гигантских руках.

– Как я могу заблудиться? – спросил Мерик.

Челван указал ногой в сторону чащи, окружающей поляну.

– Чертовы деревья уже вылезли. Я четыре месяца назад был на лесной смене и все тут посрезал, а они опять вымахали выше нас. Заросли скородеревьев везде одинаковые. Потеряться в них легко, к тому же ты не из местных.

– Может быть, тебе легко. Пусть я и не сотинец, но на местности ориентируюсь куда лучше тебя, Челван. Я доехал в автобусе до Виа Ультима Агрорума и прошел остальной путь по полевым дорогам.

Он сбросил на землю рюкзак с винтовкой, переплел пальцы, поднял руки и потянулся со слышимым удовольствием.

– Я опоздал, потому что сегодня прекрасный день и я решил не торопиться.

Все засмеялись. В ауксиллиарном взводе было тридцать людей, разбитых на три отделения по десять в каждом. Мерика здесь любили.

Услышав шум, лейтенант Вителлий, увлеченно обсуждавший что-то с двумя другими сержантами, взглянул в их сторону. Заметив Мерика, он нахмурился.

– Кажется, лейтенант тебя увидел, – сказал Джонно.

– Сержант Гиральд, а ну иди сюда!

Солдаты из отделения Мерика отреагировали ехидным «У-у-у!».

– Тихо, парни, тихо. Проявите уважение к нашему отважному командиру.

Мерик прошел по тропе, переступая через вытянутые ноги людей, беззаботно болтающих на солнце. На Соте присутствовала лишь символическая ауксиллия, а потому каждый мужчина должен был проводить треть года под ружьем. Военная служба легко давалась сотинцам, большинство из которых нередко месяцами жили в одиночестве в лесу и на горных пастбищах, пася стада кварианов.

– Говениск, Боларион, – поприветствовал Мерик сержантов рядом с Вителлием.

– Во имя Терры, где ты был?

– Тебе тоже добрый день, лейтенант Вителлий.

– Сбор был в шесть тридцать, Мерик. Шесть тридцать!

Мерик поднял хронометр к глазам.

– А сейчас шесть тридцать восемь. Гулион, ну в самом деле. Я опоздал на четыре минуты.

– Проклятье, Мерик, следуй протоколу, когда мы на службе, – сказал Вителлий.

– Вы сегодня на редкость ворчливы, сэр. Ну, – он похлопал по рюкзаку, – мое отделение готово.

– Тебе следовало бы объявить выговор. И высечь за это.

Мерик приподнял бровь.

Вителлию хватило приличия смутиться:

– Ты же знаешь, что у меня есть все полномочия. Не провоцируй меня.

– Мне кажется, твоя дорогая Сеара это не одобрит.

Вителлий раздраженно скривился:

– Не злоупотребляй нашей дружбой. Ты убиваешь всю дисциплину. Ну же, встань на мое место! В следующий раз не опаздывай, – сказал Вителлий, направляясь к началу колонны. – И построй свой отряд.

– Как прикажете, – ответил Мерик. – Мы сражаемся за Макрагг.

Он двинулся назад по тропе, обращаясь к своим солдатам:

– Вы слышали командира – встаем, встаем! Нам предстоит долгий путь!

Его люди поднялись, зевая от жары.

– Мне кажется, он скучает по своим подчиненным из регулярной армии, Мерик.

– Джонно, пришло время вновь называть меня сержантом.

– Мне кажется, он скучает по своим подчиненным из регулярной армии, серж, – сказал Джонно.

– Сойдет, – одобрил Мерик. – Видишь ли, в этом и проблема с тренировкой таких, как мы. Мы все друг друга знаем. Даже Вителлий стал частью общины. Как в таких условиях сохранять порядок?

– Помнишь, каким он сюда прибыл? Как он вел себя, когда его прислали из кастеллума? Тогда он бы тебя выпорол, – сказал Джонно.

– Может быть, – ответил Мерик. – Но он хороший человек. Лучше, чем я.

– Терпеть не могу военную смену, – заявил Челван. – Не понимаю, почему нельзя прислать больше солдат, а нас оставить заниматься тем, что мы умеем?

Мерик по-дружески обнял Челвана за шею.

– Потому что, дорогой мой Челван, это место – большой секрет. Ты в курсе, что значит фраза «запретная зона»?

– Серж, я…

– Она значит, – продолжил Мерик, – что начальство не хочет, чтобы всякие любопытные типы совали нос в творящиеся там дела. – Он кивнул на гору. – Толпа солдат тут не поможет, ты согласен? Как заставить их держать рот на замке, если надо будет передислоцироваться в другое место? А если держать их здесь, то где размещать свежую кровь, которую будут привозить на смену старперам, которыми, увы, мы неминуемо станем? Наш господин и повелитель на Макрагге следит за тем, чтоб здесь все было устроено удобно и просто, а это значит… – Он похлопал Челвана по плечу. – Это значит, что ты нужен здесь, друг.

Челван в ответ нахмурился.

– И все равно терпеть ее не могу, – пробурчал он. – Пустая трата времени.

– Говори за себя, – рассмеялся Морион, самый молодой из них. – Мне все нравится.

– Во всяком случае, это лучше, чем тратить такой день на вырубку деревьев. Кроме того, если бы не мы, здесь разместили бы больше подразделений регулярной армии, и тогда не видать урожая, – сказал Мерик.

– Почему? – спросил Челван.

– Да потому, мой недогадливый друг, что мы целыми днями отгоняли бы солдат от своих дочерей. Нам повезло, что их в том форте совсем немного, – объяснил Мерик.

– У тебя нет дочерей, сержант, – заметил Джонно.

– Нам скорее тебя надо от дочерей отгонять, – добавил Понтиан, темноволосый мужчина с серьезным лицом.

Мерик изобразил оскорбленную невинность.

– Дочерей? Умоляю вас, я джентльмен! – ухмыльнулся он. – Вы лучше о женах своих беспокойтесь.

Он окинул взглядом девятерых своих товарищей. Все они были загорелыми и жилистыми сотинцами. Легкость, с которой они приняли Мерика в качестве друга и командира, лишний раз показывала, какой беспечной была жизнь на этом мире.

– Вперед! Строимся, парни! Пора идти. Джонно, Элий, вы будете помогать Дорикану и Челвану нести «Домицию» в первой смене.

Джонно и Элий застонали и отправились к тяжелому болтеру.

– Но, серж, она тяжелая! – заартачился Джонно. – У меня самое хорошее зрение, отправь меня вперед.

– Пока не доберемся до горы, смотреть будет не на что. Да, она тяжелая, но именно поэтому ты помогаешь ее нести, – сказал Мерик. – А теперь тихо.

Тридцать солдат и их командиры построились в колонну, закинув за спины рюкзаки и держа лазвинтовки наготове. В этот момент они из приятелей на загородной прогулке превратились в настоящее военное формирование. Само собой, это впечатлило Мерика.

– Патруль! – крикнул Вителлий. – Готовимся выдвигаться.

– Куда идем? – поинтересовался Гаскин.

В отделении Мерика этот вопрос был частью ритуала, как и ответы.

– Вокруг горы, наверх горы, потом опять домой, – пропел Джонно.

– Почему нас заставляют спать в бараках, когда наши собственные постели за чертовым холмом? – спросил Дорикан, обладатель самого низкого голоса.

– Потому что на этой неделе мы в армии! – ответили все.

– Первая Сотинская нерегулярная ауксиллия! – крикнул Вителлий.

– Хо! Хо! Хо! Первая Сотинская! – ответили ему хором.

– Готовимся выходить, – объявил Вителлий.

Джонно, Элий, Челван и Дорикан наклонились к рукоятям для переноски на тяжелом болтере. Когда они его подняли, Дорикан хлопнул по двуноге свободной рукой, складывая подпорки.

– Первая Сотинская, выходим! – крикнул Вителлий.

Колонна медленно двинулась по хребту в сторону горы, огибая заросли стремительно восстанавливающихся деревьев.

– И вот нас ждет еще одна прогулка под лучами солнца и с лазерной винтовкой в руках, – довольно сказал Мерик.

– Вот был бы вместо нее бурдюк с вином, а, серж?

– Во имя Императора, возлюбленного всеми, – это точно, Мелкий. Это точно.