Текст книги "К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Потому что ты сможешь вступить в контакт с дальнепространственниками. Через них мы откроем линии связи с множеством планет. Не совершенные, но действенные. Сейчас, между прочим, в штатах на Альфа Эридана назревает восстание. У них будет шанс победить, если мы вновь сможем наладить с ними связь. Но правительству известно, что там появились проблемы, и Безопасность не упускает происходящее из виду. Сообщение с Земли передать невозможно. Может быть, тебе удастся это осуществить со станции. Мы разработали способ…

– Ты хмуришься, – тихо сказал Ян. – Ты всегда хмуришься, когда разрабатываешь новые способы. Если будешь делать так дальше, появятся морщины.

– Но я хочу объяснить…

– Ну разве это не может хоть немножко подождать? – спросил он, взяв ее ладони в свои и наклоняясь, чтобы прижаться губами ко лбу.

– Конечно, может. Ты абсолютно прав. Постарайся, разгладь мне морщины, – сказала она, притягивая его к себе.

17

Соня Амарильо была в восторге, когда на следующий день Ян сообщил ей, что пришло время проверить спутник в космосе.

– Волшебник! – Она захлопала в ладоши. – Плавает себе спутник в пространстве и никому даже в голову не приходит сунуть нос в схему и посмотреть, что там не так. Я уже так разозлилась, что готова сама лететь.

– Что ж, слетай – будет что вспомнить.

– Воспоминания я люблю. Но этот древний мотор барахлит. Она похлопала пухлой ладошкой где-то в области сердца. – Доктора говорят, что ускорение не пойдет на пользу моим часикам…

– Извини, пожалуйста. Я не знал.

– Прошу тебя, Ян, не извиняйся. Они прочат мне вечную жизнь, если я буду держаться подальше от космических кораблей. Достаточно если ты полетишь. Ты справишься с работой лучше всех. Когда отправляешься?

– Нужно закончить схему, которую я сейчас довел до середины. Понадобится неделя или дней десять.

Соня порылась в бумагах на столе, достала серую папку с грифом ООН ША и нашла нужный документ.

– Да, вот оно. Челнок на Спутниковую станцию пойдет двадцатого марта. Я сейчас же куплю тебе билет.

– Очень хорошо. – И впрямь хорошо. Именно об этом челноке говорила ему Сара, так что расписание пока выдерживается.

Вернувшись к работе, Ян насвистывал куплет из «Овечка Мэй паслась себе»… И вдруг он понял иронию, которая крылась в связи между этим названием и его нынешним положением. Он не собирался больше «пастись себе» и был рад этому. Со времени установления надзора он был сверхосторожен, как курица на яйцах. Но довольно. Свидание с Сарой, любовь к ней положили конец этому периоду бесконечного страха. Он не прекратит своих занятий лишь потому, что за ним следят. Он не только будет сотрудничать с Сопротивлением, но и сам окажет сопротивление. Как специалисту по схемам, ему будет очень интересно разобраться в приспособлениях, с помощью которых за ним ведется наблюдение.

Пока что ему в этом не везло. Он купил новый блокнот вместо старого, который нашел открытым, получил новое удостоверение взамен тайком уничтоженного прежнего. Сегодня была не на месте его ручка, золотая ручка, подаренная Лиз на Рождество. Прекрасное вместилище для «клопа», поскольку он всегда носил ее с собой. Сейчас она оказалась на рукаве – и это когда он был абсолютно уверен, что на нем нет никаких оптических камер. Быстрая проверка показала, что инструменты на его столе чисты от «клопов». Впервые занявшись этими нелегальными поисками, он обнаружил, что к его многомерному микроскопу и всем электронным инструментам подключен маленький передатчик. После этого он стал пользоваться оптическим микроскопом и заботливо пропустил через передатчик короткий разряд в четыре тысячи вольт. Передатчик исчез и более не появлялся.

Довольно легко удалось разобрать ручку и он изучил каждую ее часть под маломощным микроскопом. Ничего. А извлеченный металлический ящичек казался слишком тонким, чтобы содержать какие-либо компоненты. Он пропустил через ящичек несколько вольт, а также просветил радиолучами, чтобы убедиться, что не ошибся. Он уже готов был поместить его на место, когда вдруг вспомнил, что не заглянул в чернильный контейнер.

Это было непросто, но попытка увенчалась успехом. Он выкатил испачканным в чернилах ногтем маленький цилиндр. Крошечный, словно рисовое зернышко, примерно в два раза больше в длину, чем в ширину. С помощью манипуляторов Ян разобрал его и восхитился, увидев микросхемы и электронику. Половину объема «клопа» занимал источник питания, но с учетом минимального рабочего тока, он мог работать без подзарядки по меньшей мере шесть месяцев. Приспособленный под давление жидкости микрофон использовал чернила в качестве проводника звука. Очень любопытно. Узкополосные фильтры – для отфильтровывания постороннего шума, чтобы устройство записывало лишь модуляции человеческого голоса. Запись шла на молекулярном уровне. Передающая схема устроена так, что если подобрать правильную частоту и уровень сигнала, передача пойдет на высокой скорости. Много труда было вложено в эту вещь и все лишь затем, чтобы следить за ним. Ян подумал: а не подсунули ли «клопа» в авторучку еще до того, как подарила ее Лиз? Устроить это Сергуд-Смиту было достаточно легко. Может быть, она подарила мужу такую же на Рождество, а он ее подменил?

И тут в голову пришла отличная идея. Возможно, из чистой бравады он разобрал «клопа» и осторожно извлек блок памяти. Это было приятное занятие. Закончив, он выпрямился, размял мышцы спины и плеч и позвонил сестре.

– Лиз, у меня грандиознейшие новости. Я отправляюсь на Луну!

– А я – то думала, что ты хочешь поблагодарить меня за симпатичную ирландку, приглашенную на ужин.

– Да, и это тоже, ты очень добра. Я тебе все расскажу при встрече. Но ты меня не слушаешь! Я сказал – на Луну!

– Я слушаю. Но, Ян, разве люди не летают туда постоянно?

– Конечно! Но разве ты сама не хотела бы там побывать?

– Да нет, пожалуй. Воображаю, как там холодно.

– Это верно. Особенно без скафандров. В любом случае, я не на саму Луну собираюсь, а на спутник. И думаю, это важно, да и Смитти, наверное, со мной согласится, а я хочу тебе об этом рассказать. Сегодня вечером приглашаю тебя на праздничный ужин.

– Как это мило с твоей стороны! Но совершенно невозможно. У нас прием.

– Ладно. Напьемся на приеме, а я сэкономлю деньги. Итак, в шесть?

– В шесть. Но я не могу понять, почему…

– Мальчишеский энтузиазм. Увидимся в шесть.

Сергуд-Смит вернулся домой лишь к семи, а Элизабет проявляла слишком мало интереса к спутникам и космическим перелетам. Полностью исчерпав тему, Ян переключил внимание гостей на большой графин с коктейлем. Он назывался «Долина Смерти» – сухой, горячий и смертоносный, как объяснил бармен. Дамам он оставил почти все Табаско.

Сергуд-Смит пригубил коктейль и стал вполуха слушать новости о спутниках, хотя для него они, конечно, новостями не были, поскольку он получал разведывательные рапорты. Ян следил за ним, и поменять местами золотые авторучки не составило труда, когда зять переодевал пиджак.

Вероятно, это ни к чему не приведет, но тем не менее, он испытывал сладкое чувство торжества при мысли, что ему удалось поменяться ролями с теми, кто подсовывает «клопов». Когда он собрался уходить, хозяева явно испытали облегчение.

В этот же вечер, попозже, ему вновь предстояло встретиться с Сарой, которая снабдила его точными и подробными инструкциями. Поэтому по пути домой он заглянул в магазин, работающий круглосуточно, и кое-что купил.

Войдя в квартиру, он сразу прошел в ванную и снял с пояса тестер. Это он делал каждый день, словно выполнял привычную работу с тех пор, как нашел оптического «клопа» в лампе над раковиной. Одно дело – слежка, но вторжение в интимную жизнь, уже явно дурной тон и он в тот раз чуть не кричал от ярости, выковыривая прибор. С того, недавнего момента, похоже, были отданы какие-то негласные распоряжения, и разведка уже не лезла со своими камерами к нему в туалет.

Струи воды достаточно, чтобы изолировать звуковых «клопов». Существовало столько способов улавливания голосов и звуков, что он даже не пытался их все изучить. Просто маскировался, когда считал необходимым.

Он быстро вымылся, вытерся насухо и, оставив воду включенной, оделся в только что купленные вещи. Белье, носки, туфли, черные брюки – и приблизительно подобранная под них рубашка и свитер. Вся снятая одежда отправилась в мешок из-под покупок. Он натянул пальто, тщательно застегнул его до подбородка, надел перчатки и шляпу и вышел, прихватив сверток с одеждой. Вместе со всеми «клопами», которые записывали как сумасшедшие.

Взглянув на уличные часы, он притормозил. На рандеву необходимо было явиться ровно в девять. Не раньше и не позже. Стоял ясный вечер. Народу на улицах было мало. Он свернул на Эджвайр-Роуд и неторопливо покатил к Малой Венеции. Играло радио, чуть громче, чем обычно, но это тоже входило в план.

Точно в назначенное время он остановился у моста через Канал Регентаж и вылез из машины. Из темноты показался человек, быстро подошел, сел за руль. Шарф вокруг лица не давал его узнать. Он закрыл дверцу, стараясь не щелкать замком, затем отъехал. Пальто, туфли и одежда остались в автомобиле и уехали вместе с «клопами». Пока Ян не вернется в машину, разведка не будет знать, где он, не увидит и не услышит его. С канала дул холодный ветер, он проникал под свитер, и Ян съежился, спрятав руки в карманы. Он беззвучно ступал по снегу. Кругом стояла тишина, если не считать звуков телевизионной пьесы, доносившихся издали. Канал покрывал слой льда, припорошенного снегом. У лодочного причала его встретил другой человек, который, оглядевшись, прыгнул на палубу одной из лодок и тут же исчез. Ян последовал за ним, нащупал в темноте дверь и распахнул ее. Кто-то закрыл ее за ним, и вспыхнул свет.

– Холодный вечерок, – сказал Ян, глядя на девушку, сидящую на столом. Черты ее лица были искажены «изменителем», но волосы и фигура, несомненно, принадлежали Саре. И он узнал человека, который привел его сюда, по щербатой ухмылке.

– Фрайер, – сказал Ян, крепко пожимая ему руку. – Рад тебя видеть.

– И я тебя. Вижу, ты сумел пережить маленькое приключение я теперь преуспеваешь в торговле.

– У нас мало времени, – резко сказала Сара. – А сделать нужно много.

– Да, мэм, – сказал Ян. – У вас есть имя или мне просто называть вас «мэм», как если бы вы были королевой?

– Можешь называть королевой, мой милый. – В голосе ее явно прозвучали теплые нотки, и Фрайер уловил его.

– Похоже, вы уже встречались. Ну, а тебя, старина, мы будем звать «король», потому что будь я проклят, если помню, как ты себя назвал в тот раз. В трюме у меня есть доброе пиво, я его принесу, оно не помешает нам обсуждать дела.

Времени им хватило лишь на то, чтобы обняться – после чего по ступенькам снаружи вновь затопал Фрайер.

– Ну вот. – Фрайер поставил на тумбу две тяжелые бутылки и металлический ящик и пошел за полотенцем в камбуз, чтобы вытереть бутыли. На столе уже стояли наготове кружки. Ян откупорил бутыль и наполнил кружки до краев.

– Домашняя закваска, – сказал Фрайер. – Лучше, чем та дрянь, которую подают в пабах. – Он в один присест опорожнил свою кружку и стал срывать пломбы с ящика, в то время как Ян наполнял кружки по второму кругу.

Открыв крышку, Фрайер вытащил из ящика два маленьких свертка в алюминиевой фольге, и положил их на стол.

– Внешне это всего лишь видеокассеты, – сказала Сара. Ты даже можешь поставить их дома. На одной – органная музыка, на другой – комедийная программа. Положи их в мешок, который прихватил с собой, и не пытайся прятать, держи вместе с собственными записями. Таких кассет везде сколько угодно, с ними обычно работают космонавты.

– А что особенного в этих?

– Фрайер, не пойти ли вам на палубу покараулить?

– О чем разговор, королева. Чего не знают, того не выбалтывают. Он взял полную бутыль пива и вышел. Как только дверь закрылась, Сара стянула «изменитель», и Ян, схватив ее, стал целовать со страстью, удивившей их обоих.

– Не сейчас, прошу тебя, очень мало времени. – Сара попыталась оттолкнуть его.

– А когда будет время? Говори немедленно, иначе я тебя не отпущу.

– Завтра, Ян. Заезжай ко мне в клуб, и мы поедем на ужин.

– А потом?

– Ты отлично знаешь, что будет потом. – Она, смеясь, оттолкнула его и села, отгородившись от него столом.

– Возможно, моя сестра нрава, – сказал Ян. – Могу же я, наконец, влюбиться…

– Прошу тебя, не говори этого никогда. До возвращения твоей машины десять минут, и мы должны все успеть.

Он открыл было рот – но потом молча кивнул и она успокоилась. Но он заметил, что Сара, сама того не замечая, мнет пальцы. Они встретятся завтра. Сара придвинула к нему записи.

– Из них важна только эта кассета с органной музыкой, – сказала она. – Не знаю, почему, но компьютерная память смонтирована под фоновый шум, статику.

– Конечно! Отличная идея! Любая компьютерная память основана на двух сигналах – да и нет. Мы имеем дело с их комбинациями. Поэтому память может быть выделена, модулирована, изменена по частоте и замаскирована под совершенно обычный внешний шум и без ключа никто не сможет ее прочесть.

– Да. Таким способом мы держали связь в прошлом. Но эго трудоемко и медленно, к тому же многие записи исчезают в пути. Разработана новая система – и подробности на этом диске. Он должен дойти. Ситуация там взрывчатая, и восстание произойдет, как только мы установим надежную связь. Это будет только начало. Другие планеты присоединяются к нам.

– Хорошо, – Ян опустил конверты в карман и застегнул клапан. – Но почему здесь две кассеты?

– Наш связной по глубокому космосу уверен, что его засекли, и диски будут перехвачены. Поэтому ты дашь пустышку первому, кто свяжется с тобой. Вторая кассета останется для настоящего агента.

– Как я узнаю, что мне делать?

– За тобой будут наблюдать. Как только освоишься в космосе, ты будешь предоставлен самому себе. Тогда и произойдет контакт. Кто бы на тебя не вышел, произнеси фразу «Проверили ли вы напоследок свой страховочный линь?» и отдай запись.

– Пустышку?

– Правильно. Настоящий агент придет к тебе потом.

– Все это выглядит чудовищно сложно.

– Так и есть. Следуй инструкциям.

Дверь в кабину тихонько заскрипела, открываясь, и Фрайер сказал в щель:

– Машина придет через две минуты. Пошли.

18

Вначале путешествие на челноке было очень похоже на обычный реактивный полет. Яну слишком часто доводилось летать, и он не волновался. Почти всю дорогу через Атлантику он читал, и единственное, что видел с воздуха, был мыс Канаверал, а точнее покрывало тропических облаков над ним. Если не считать отсутствия окон, интерьер был такой же, как в обычном самолете. Телеэкран перед каждым пассажиром показывал мирные зеленые луга, лилии и клубящиеся белые облака и все это под аккомпанементы столь же умиротворяющей бетховенской «Пасторали». Старт на максимальном полуторакратном ускорении был, конечно, ощутимее обычного взлета, но в пределах переносимого. Даже когда с носовой камеры соскользнула заслонка и открылся вид на космос, он ничего не почувствовал. Словно переключили телевизор на другую программу. Лишь когда ускорение полностью прекратилось, и они оказались в невесомости, начались настоящие перемены. Несмотря на таблетки от головокружения, пассажиры сникли, психологический эффект оказался достаточно силен, чтобы повлиять на большинство желудков. Стюард суетился с пакетиками и убирал то, что миновало пакетики.

Чувство реальности воцарилось в душах не раньше, чем звезда по курсу стала яркой, и затем обрела форму. Спутниковая станция. Специализированный спутник для космических экипажей. Сюда прибывали люди из глубокого космоса, здесь в вакууме строились корабли, которым не суждено было входить в атмосферу планеты. Они обслуживались приземистыми крылатыми челноками наподобие этого, которые могли садиться на планету и стартовать с нее. Были здесь также паукообразные космические буксиры, корабли-скелеты, обслуживающие спутники Земли, ремонтирующие или заменяющие их в случае необходимости. Это была причина присутствия здесь Яна. В случае удачи он мог убить двух зайцев сразу.

Под воздействием частых выстрелов из маневровых дюз челнок подплыл к огромному корпусу станции, а компьютер на станции руководил стыковкой. Легкая дрожь, возникшая при контакте с посадочными подушками, прекратилась, как только сработали магнитные захваты. Вскоре после этого над дверью вспыхнул зеленый свет, и стюард повернул колесо люка. На борт ступили пятеро мужчин в форме, легко оттолкнувшись подошвами и перелетев через всю кабину, они грациозно остановились, схватившись за перила.

– Посмотрите, как они это делают, – сказал стюард. – Но прошу вас, не пытайтесь повторить это сами, если у вас нет опыта. Большинство из вас, джентльмены, имеют техническое образование, поэтому вы поймете, что я имею в виду, напоминая вам, что тело в свободном падении не имеет веса, но все же обладает массой. Если вы оттолкнетесь и ударитесь о стену головой, вы почувствуете себя именно так, как свойственно чувствовать себя человеку при ударе головой о стену. Поэтому, пожалуйста, оставайтесь на местах согласно инструкции, не расстегивая ремни. Ассистенты будут сопровождать вас к выходу по одному, бережно, как родная мать.

Пока стюард говорил, четыре человека в первых рядах отстегнулись и выскочили на свободу. Опытные космонавты, судя но их движениям, Ян понимал, что ему лучше и не пытаться подражать им. Он расстегнул пояс, когда получил разрешение, почувствовал, как поднимается и полетел через кабину.

– Схватитесь за трос и не отпускайте его, пока не доберетесь до дальней стены.

Резиновый бесконечный кабель появился из стены выходного шлюза и плавно двинулся к станции. Серебристая панель в трубе, видимо, была магнитной. А в кабеле, очевидно, находилась железная сердцевина – он прилип к стене и двигался с невыносимым скрежетом. Но все же достаточно легко. Ян схватился за него и, миновав трубы, оказался в дальнем конце круглой бухты.

– Теперь пойдемте, – сказал ожидавший там человек. – Я поведу вас дальше. – Он довольно легко развернул Яна в сторону перил, за которые цеплялся носками ботинок. – Как думаете, сможете вы подтянуться на руках вот в то отверстие в посадочную комнату?

– Попробую. – Ян предпринял неловкую попытку. Дело скоро пошло на лад, хотя ноги стремились взмыть над головой. Лестница вела вниз, в пересадочную комнату, к открытой двери. В маленькой комнате находилось четверо, и сопровождающий закрыл дверь, как только Ян оказался внутри. Комната стала раскачиваться.

– Когда наша скорость достигнет скорости вращения станции, ваш вес постепенно станет нормальным. Красная стена станет полом. Пожалуйста, ориентируйтесь на нее, чтобы суметь встать.

Как только скорость возросла, стал появляться вес. Когда скорости пересадочной камеры достигла скорости вращения станции, они твердо стояли на ногах я ждали, когда проводник откроет люк. Совершенно нормальными шагами они прошли в большую комнату с множеством выходов. Ожидавший там высокий, светловолосый человек взглянут на вновь прибывших и подошел к Яну.

– Инженер Кулозик? – спросил он.

– Совершенно верно.

– Я Къялл Норвалл. – Он протянул руку. – Ответственный за текущий ремонт станции. Рад вас приветствовать.

– Польщен. Наконец-то я в космосе.

– Нельзя сказать, что мы здесь в самом космическом пространстве, но все же на порядочном расстоянии от Земли. Послушайте, не знаю, голодны вы или нет, но я только что со смены и здорово проголодался.

– Дайте мне несколько минут, и я, думаю, мы сможем поесть. Эти штуки с тяготением – не слишком приятны для желудка.

– Еще бы, если бы не белые мешочки…

– Къялл, прошу вас…

– Простите. Сменим тему. Рад, что вы прибыли сюда. Вы первый инженер из лондонской лаборатории за пять лет.

– Не может быть.

– Именно так. Сидят там на толстых ж… Я не говорю о присутствующих… и учат нас, что делать, не имея ни малейшего представления о том, что здесь происходит. Поэтому вы здесь почетный гость. И, надеюсь, простите мои дурные норвежские шутки, а?

– Разумеется. Как только обживусь, я и сам от вас не отстану.

– Вот и отлично.

В столовой, обставленной с известной долей вкуса, играла приглушенная музыка. Цветы при ближайшем рассмотрении оказались пластиковыми. Несколько человек стояли в очереди к стойке самообслуживания, но Яну пока не хотелось даже думать о еде.

– Я поищу столик, – сказал он.

– Взять вам что-нибудь?

– Только чашку чая.

– Нет проблем.

Ян старался не глядеть на еду, которую Къялл поглощал с великим энтузиазмом. Чай прошел довольно сносно, и он был доволен хотя бы этим.

– Когда можно осмотреть спутник? – спросил Ян.

– Если хотите, сразу, как только покончим с едой. Чемодан – в вашей комнате. Пока я не забыл: вот ключ, номер на нем указан. Я научу вас обращаться со скафандром, и мы сможем отравляться.

– Это так просто – выходить в космос?

– И да и нет. Скафандры, в принципе, дуракостойки, так что тут беспокоиться не о чем. А единственный способ научиться работать при нуль-гравитации, это выйти в космос и работать. Летать вы не будете, этому обучаются далеко не сразу, поэтому я наряжу вас в управляемый костюм и буду подстраховывать. Тем же путем верну обратно. Работать вы сможете столько, сколько захочется. Набьете руку в обращении с инструментами, а потом, когда захотите, крикнете по радио. Снаружи вы никогда не будете в одиночестве. Кто-нибудь из нас явится в течение шестидесяти секунд. Беспокоиться не о чем.

Къялл пододвинул тарелку и принялся за огромный и неистово-красный десерт. Ян отвел взгляд. Стены были обиты очень симпатичной материей.

– Окон нет, – сказал Ян, – я еще ни одного окна не видел с момента прибытия.

– И не увидите, разве что в башне управления. Мы здесь, как и большинство спутников, на геосинхронной орбите. Кроме того, мы в самом центре пояса Ван Аллена. Снаружи изрядная радиация, но и защита у этих стен основательная. Используемые нами скафандры тоже тяжело армированы, но даже в них мы не выходим во время солнечных бурь.

– Какова ситуация сейчас?

– Спокойная. И впредь, похоже, будет такая же. Готовы?

– Ведите.

В этих скафандрах, с многократным запасом прочности и аварийными системами было автоматизировано все, что только возможно. Температура, подача кислорода, контроль за влажностью, за подводимой энергией – все это находилось в ведении компьютера.

– Достаточно лишь обратиться к костюму, – сказал Къялл. – Вызовите управление скафандром, скажите, в чем нуждаетесь, а затем, когда закончите, скажите «конец». Вот так. – Он поднял шлем, похожий на горшок, и произнес в него: – Управление скафандром, требую статус-доклад.

– Не занято, весь наружный контроль отключен, кислородный резервуар полон, батареи заряжены. – Голос был механический, но чистый.

– Нужны специальные команды или фразы? – спросил Ян.

– Нет, достаточно говорить отчетливо, а цепи распознавания сами выделят слова команды, если возникнет сомнение. Кроме того, команды повторяются перед выполнением.

– На первый взгляд достаточно просто. Надеюсь, что так и есть. Начнем?

– Пора. Садитесь и суньте ноги сюда…

Дело пошло на лад, и Ян уже более-менее разобрался в строении скафандра, когда тот предупредил его, что правая перчатка прилажена не полностью. Надев шлем, он побрел вслед за Къяллом в воздушный шлюз. Складки скафандра разгладились, как только упало давление, а когда оно достигло нуля, наружная дверь автоматически открылась.

– Пошли, – произнес в телефонах шлема голос Къялла, и их вытолкнуло в отверстие.

Они находились на темной стороне станции.

– Это всегда ошеломляет. Но в первый раз – особенно.

– Невероятно.

– Но больше отвлекаться нельзя, иначе мы не выполним работу.

– Жаль.

– И не говорите. Я чувствую то же самое.

Къялл включил реактивную тягу, и они подлетели к площадке, причаленной к спардеку. Корпус дальнепространственника находился неподалеку, несколько человек работали на обшивке, время от времени вспыхивало красное пламя лазерного резака. Из космоса спутник связи казался внушительнее, чем в стерильном помещении на Земле. Частицы годами бомбардировали его и коверкали. Два человека пристегнулись к спутнику, и Ян показал на пластины обшивки, которые надлежало немедленно снять. Он внимательно смотрел, как Къялл орудует силовой отверткой. Затем попробовал сам, поначалу неуклюже, но с каждой минутой все ловчее. Через час он почувствовал, что устал, поэтому они прекратили работу и вернулись. Вскоре он отправился к себе, и очень хорошо выспался.

Когда они вышли на следующую рабочую смену, в кармане у него лежал металлический конверт с диском. Сунуть его в наружный карман на левой стороне скафандра не составило большого труда. На третий день он работал неплохо, и Къялл был вполне удовлетворен его успехами.

– Сейчас я собираюсь оставить вас одного. Крикните, если понадобится помощь я буду в отсеке, – сказал он.

– Надеюсь, не понадобиться. Все, что мне нужно, здесь есть, так что я быстро справлюсь. Спасибо.

– Это вам спасибо. Оборудование годами дожидалось, когда к нему прикоснутся руки мастера.

Должно быть, Ян находился под постоянным наблюдением или прослушивались его радиопереговоры. Возможно, и то, и другое. Он все еще снимал экран своего монитора, когда из-за ближайшего дальнепространственника показалась фигура в скафандре и поплыла в его сторону, ловко маневрируя с помощью газовых струй из ранца. Человек приблизился, остановился, затем соприкоснулся шлемом с шлемом Яна. Их радиоаппараты были выключены, но звуки голосов отчетливо доносились сквозь контактирующие поверхности.

– Давно ли вы проверяли свой страховой линь? – Под зеркальным шлемом черты лица невозможно было различить. Ян вытащил из кармана запись и протянул ее в луче своего рабочего фонаря. Это была пустышка. Человек взял запись из его рук и тут же оттолкнулся, развернувшись уже на лету. Второй человек появился из тьмы. Он двигался быстрее, чем Яну доводилось видеть. Ян и не предполагал, что это возможно в таких скафандрах. Человек был на встречном курсе и беззвучно врезался в первого, нажав на спуск лазера, который держал перед собой за миг до удара.

Последовала микросекундная вспышка, ярко-красный луч в мгновение ока прожег дыру в костюме и в человеческом теле. Кислород со свистом вырвался наружу и застыл облачком крошечных сверкающих кристаллов. Тревоги по радио не последовало, нападавший направил яркий лазерный разряд прямо в пульт управления в скафандре.

Ян застыл от ужаса, а человек отпустил лазер, который поплыл вращаясь на лине, за ним следом, и схватил мертвеца, включив при этом дюзы своего ранца. Вероятно, они могли работать под высоким давлением, потому что обе фигуры быстро полетели вдаль, и там разделились. Уже не держась за мертвеца, нападавший круто развернулся. Труп летел все дальше и дальше, оставляя за собой, как комета, хвост из кислорода, все уменьшаясь в размерах, и исчез из виду.

Второй затормозил рядом с Яном и протянул руку. Долгие мгновения Ян, потрясенный быстротой и смертностоностыо атаки, не понимал, что от него хотят. Затем полез в карман и, достав второй диск, протянул его. Он не мог справиться с дрожью, когда шлем этого человека придвинулся к его шлему.

– Неплохо сработано, – послышался далекий голос. И человек улетел.

19

Двумя днями позже, посреди периода сна. Ян был разбужен резкими гудками фона. Моргая, он уставился на светящиеся цифры, указывающие время: выходило, что он проспал всего три часа. Невнятно ворча, он включил фон, и на экране появилась Соня Амарильо.

– Ян, это ты? – спросила она. – У меня экран темный. – Все еще надеясь вернуться ко сну, он, не зажигая света, включил инфракрасный прожектор. Изображение будет черно-белым, но этого вполне достаточно для фона.

– Я как чувствовала, что ты спишь, – сказала Соня. – Извини, что разбудила.

– Все в порядке. Все равно, мне пришлось бы подняться, чтобы ответить на вызов.

Она в раздумье пожевала губами, затем улыбнулась.

– О, ты все шутишь! Очень хорошо. – Улыбка исчезла. – Мой вызов очень важен, потому что ты должен немедленно вернуться в Лондон. Это необходимо.

– Я вообще-то еще здесь не закончил.

– Сожалею, но тебе придется оставить работу. Это трудно объяснить.

Ян вдруг похолодел, поняв, что это не ее инициатива. Он решил не давить на нее.

– Ладно. Я свяжусь с начальством челнока и позвоню тебе…

– В этом нет необходимости. Корабль вылетает через два часа, и для тебя заказано место. Времени хватит?

– Да, в самый раз. Я позвоню тебе, как только буду на борту.

Ян прервал связь и выключил свет, зевая и почесывая заросшее щетиной лицо. Кому-то нужно, чтобы он покинул станцию и спешно возвратился в Лондон. Наверняка это Безопасность. Но почему? Ответ казался очевидным. Люди не исчезают в космосе просто так. Но Один исчез. Возможно ли это? Он испытывал весьма неуютное чувство собственной правоты.

Обратный полет был достаточно легким – он уже привык к невесомости и ощутил странную тяжесть, спускаясь по трапу на Землю. Полет через Атлантику тоже прошел без приключений, он спал почти всю дорогу. Глаза слипались, но, сходя с самолета в Хитроу, он чувствовал себя отдохнувшим. Снаружи вновь давала о себе знать погода, и он поспешил спрятаться в поджидавший его автомобиль, оставленный сопровождающим. Наконец-то наступила оттепель, и снег превращался в слякоть. Но человеку, привыкшему к окружению компьютеров, следящих за температурой, было еще холодно. В багажнике он нашел пальто и быстро натянул его.

Когда Ян вошел в квартиру, он прежде всего заметил горящие на фоне буквы: «Вам сообщение». Он нажал кнопку и прочел на экране:

«Я буду ждать тебя в офисе. Навести меня, как только прибудешь».

Это ничуть не расходилось с тем, чего он ожидал. Но Безопасность и его деверь подождут, пока он вымоется, переоденется и поест чего-нибудь вкусного. Еда на станции была чуть теплой, калорийной и однообразной.

За едой к Яну неожиданно пришла мысль, что увидев Смитти, он может провернуть еще одно дело. В самом сердце Безопасности! Опасно, но так заманчиво. Разгрузив карманы и переодевшись, он спрятал маленькое устройство, сконструированное им не без труда. Теперь предстояло проверить его в действии.

Центральное Управление Безопасности представляло собой большой серый комплекс бетонных зданий без окон, протянувшийся вдоль северной стороны Мэрилибана. Ян бывал здесь прежде, и центральный компьютер старательно зафиксировал этот факт. Когда он вставил свое удостоверение в паз перед дверью гаража, оно моментально вернулось к нему на ладонь, и дверь отъехала в бок. Он оставил машину в «кармашке» для посетителей и вошел в лифт, который доставил его на этаж, где находилась приемная.