Текст книги "Претендент"

Автор книги: Гарольд Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

29

Первый галактический сектор. Планета Атлантис.

По окончании сеанса связи с предводителем мятежников на Джаватерре, Генрих сорвал кепи с головы, снял парик и отклеил ужасно щекотавшиеся усы и бороду.

Мысль возглавить повстанческое движение пришла к нему около года назад. К тому времени тайный бизнес приносил прибыли больше, чем все филиалы корпорации «Фарм Гэлакси» вместе взятые. Достаточное количество свободных средств и первое политическое столкновение с Альбертом Скиннером привели его к осознанию простой истины: двум волкам не ужиться в одной овчарне. В тот раз Председатель недвусмысленно дал понять, что обрушит всю мощь государственного аппарата против возомнившего о себе бизнесмена. Да и аппетит, как известно, приходит во время еды. Генриху уже мало было просто стать во главе Совета, он хотел безграничной власти, а получить её в свои руки он мог двумя способами: первый – победить на выборах и путём реформ изменить действующую систему и второй – узурпировать власть военным путём.

Первоначально Генрих надеялся одержать верх над Скиннером в честной борьбе и запустил масштабные благотворительные проекты. Деньги от наркотрафика шли на создание больниц для бедных, бесплатное питание голодающих с отсталых планет, реабилитацию ветеранов затянувшейся войны с Аркаимским Союзом. Со временем он решил не ограничивать себя рамками политической борьбы и создал образ неутомимого борца за свободу – команданте Фиделя. Специально разосланные по окраинам Федерации эмиссары распускали слухи среди сепаратистов, они же передавали крупные суммы денег камрадам-начальникам на закуп вооружения и провианта, не забывая упомянуть, что это лишь малая часть помощи от идейного революционера.

Вскоре Генрих уже устраивал регулярные видеоконференции с лидерами повстанцев, спонсировал разрозненные группы сопротивления, понемногу сколачивая из них полноценную армию. Это был его тайный козырь в борьбе за пост Председателя, тогда как конечной целью стала навязчивая идея о создании собственной сильной и могущественной державы.

Йодли с наслаждением почесал зудящую кожу лица, достал из старого шкафа деловой костюм и переоделся. Повесил военную форму на плечики, сложил в коробку фальшивую растительность и задвинул её на полку рядом с кепи. Обесточил компактную станцию связи, ещё раз проверил всё ли в порядке и вышел вон из маленькой комнатушки с низким потолком и рваными обоями на стенах.

Обколоченная старыми досками бронированная дверь плавно повернулась на толстых петлях. Несколько раз глухо щёлкнули замки, металлические штыри вошли в специальные гнёзда, накрепко фиксируя стальное полотно, теперь никто не мог попасть в помещение кроме хозяина, разве что с помощью взрывчатки.

На улицу вёл загаженный лестничный колодец. Генрих спустился, обходя стороной тёмные кучки и резко пахнущие лужи, миновал коридор с разбитой лампочкой и вышел из подъезда. Внезапно налетел ветер, погнал по растрескавшемуся асфальту обрывки газет, стаканчики из-под газировки, прочий мусор, растрепал в клочья бьющие из колодезных крышек струи белого пара и скрылся в неизвестном направлении.

Этот район города славился криминальностью, здесь регулярно проходили перестрелки между бандами, и даже полиция старалась сюда заглядывать как можно реже, о лучшем месте для тайной квартиры нечего и мечтать.

Генрих прошёл с десяток метров вдоль дома, подопнул носком фирменного ботинка картонную коробку из соседней забегаловки и свернул за угол.

Недалеко от пожарного гидранта к тротуару прижался ожидавший его автомобиль. Машины здесь вообще редкость, а такие и подавно, немудрено, что эта лакированная роскошь на колёсах привлекла внимание растрёпанной троицы. Подвыпившие парни с гоготом, бранью и явно недружественными намерениями двинулись к шикарному «Малинетти», один из них разбил бутылку о свисающую с балкона железную лестницу и теперь поигрывал «розочкой».

Не дожидаясь, когда они подойдут, водитель высунул в окно короткоствольный пистолет-пулемёт и выпустил неприцельную очередь. Пули защёлкали по стенам домов, высекли искры из пожарных лестниц. Троицу будто ветром сдуло, а шофёр закрыл окно и добавил громкость кристаллофона.

Несостоявшееся нападение произошло на глазах Генриха, он уже привык к подобным разборкам, почти каждый визит в трущобы заканчивался стрельбой по недоумкам. До машины оставалось пара метров, как та заурчала, шофёр заметил хозяина в зеркале и заблаговременно завёл двигатель. Едва за пассажиром захлопнулась дверь, «Малинетти» вывернул на дорогу и покатил прочь из городской клоаки.

Обратный путь Генрих провёл в раздумьях за бокалом фруктового вина. Ему не давали покоя вопросы: кто решил продать дредноут, и почему сделка назначена в точке рандеву?

За окном мелькали высотки Атлантик-Хиллз, куда-то спешили пёстрые толпы пешеходов, катились навстречу сотни разных машин. Попутные автомобили обгоняли, сворачивали на перекрёстках, прижимались к тротуарам возле сверкающих витринами бутиков, но все они оставались для Генриха невидимками.

Задумавшись, он не заметил как «Малинетти» подкатил к зданию с огромными буквами «Фарм Гэлакси» на фасаде и вращающимся над крышей символом компании: восьмиконечной звездой в овале из змеи кусающей себя за хвост.

– Приехали, сэр, – объявили настенные динамики голосом водителя.

Генрих встрепенулся, поставил недопитый бокал на откидной столик и покинул салон.

На крыльце как всегда царило оживление, десятки людей сновали по ступеням, одни сквозь карусельную дверь проходили в здание, другие покидали его.

Президент корпорации ступил в приятную прохладу наполненного светом холла, двинулся к персональному лифту. Подчинённые здоровались с ним согласно заведённому ритуалу: дважды ударяли в грудь кулаком, с криком: «Йо!» выбрасывали вперёд правую руку с растопыренными средним и указательным пальцами.

Погрузившись в раздумья, Генрих шёл мимо застывших с вытянутыми руками сотрудников, не замечая их растерянных лиц. Люди не понимали, что случилось с боссом. Тот обычно всегда отвечал на приветствия сдержанной улыбкой, случалось, пожимал руки, делая избранных фаворитами дня. А сейчас идёт сам не свой, никого не видит, никого не слышит. К чему бы это?

Скоростной лифт доставил его на сто двадцатый этаж. В приёмной Йодли увидел секретаршу, она сидела на стуле, забросив ноги на стол. Сброшенные туфли небрежно валялись сбоку. В левой руке Брунгильда держала свежий выпуск «Светских новостей» со сплетнями из жизни звёзд, а в правой, изящно оттопырив мизинчик, маленькую фарфоровую чашечку.

– Гхм, ко мне никто не приходил?

Брунгильда от неожиданности дёрнулась, кофе тёмно-коричневым пятном расплылся по белоснежной блузке.

– Ах как нехорошо получилось! Давайте я помогу, – искренне предложил Генрих.

– Не надо я сама, – холодно сказала секретарша, соскочила со стула и прикрыла грудь журналом.

– Было бы предложено, – проворчал Йодли, входя в кабинет. Там он сразу вызвал Ди Чинелло и вместо приветствия спросил:

– Как идёт караван?

– Хорошо идёт. Даже не идёт – летит, – неуклюже пошутил помощник.

– Есть сообщения от сопровождающих груз?

– Нет. Пока всё в штатном режиме.

Генрих помолчал, барабаня пальцами по столу. Ди Чинелло немало удивился этой дроби, он ещё никогда не видел мистера Фишермана в таком состоянии.

– Хорошо, тогда вот тебе новое задание. По моим данным в точке передачи караван ждёт засада. Записывай задачу для командиров боевого сопровождения…

– Сию минуту. – Генрих услышал торопливый шорох. Похоже, Витторио искал ручку, потом увидел, как тот положил на стол бумагу. – Диктуйте, записываю.

Йодли озвучил боевой приказ и потребовал повторить слово в слово. Убедившись, что Витторио всё правильно записал, пожелал удачи и отключил интерком.

Брунгильда скинула наушники в ящик стола. Спрятала листок со стенограммой подслушанного разговора в подкладке сумочки, надела туфли и постучала в дверь начальника.

– Войдите! – услышала она громкий голос и грациозно проскользнула в кабинет. Генрих сидел за столом и что-то быстро писал в ежедневнике.

– Можно я сегодня пораньше уйду я так ужасно выгляжу, – Майерс дотронулась накрашенным ногтем до большого пятна на блузке. Генрих оторвался от дела, посмотрел на покрасневшую девушку. – Я такая неловкая – просто ужас. Как я вечером домой пойду? Секретарша всхлипнула, прикрыла глаза руками и стала наблюдать за боссом сквозь пальцы.

При виде готовой разрыдаться красавицы сердце Йодли необычайно ускорилось.

– Конечно, дорогая Брунгильда, – он расплылся в масленой улыбке, – идите, и ни о чём не беспокойтесь.

– Спасибо! Вы такой милый! – она подбежала к нему, наклонилась и поцеловала в лоб. Генрих уловил лёгкий аромат духов, его лицо приобрело ещё более глупое выражение, а губы растянулись почти до ушей. – Пока-пока! – помахала секретарша ручкой и застучала каблучками к выходу.

– Одну минуту. – Брунгильда вздрогнула, медленно повернула голову. – Постарайтесь больше не опрокидывать на себя кофе, а то мало ли что.

– До свидания, – выдавила Майерс и скрылась в приёмной.

Там она схватила со стола сумочку, прижала к груди, прикрывая пятно, и выскочила в коридор. Всё время пока общий лифт поднимался на нужный этаж, девушка давила светящуюся кнопку вызова. Наконец, раздался долгожданный звонок, двери распахнулись, и она нырнула в широкую кабину с зеркалом на задней стене.

Генрих наблюдал из окна. С такой высоты сложно разглядеть детали, но ему показалось, он увидел выскочившую из здания секретаршу. Желтое такси отделилось от общего потока, на мгновение остановилось напротив входа, а потом влилось в бесконечную реку из разноцветных машин.

«Она меня первая поцеловала!»

Йодли дотронулся до лба, где горел красным след от губной помады, вернулся в кресло и предался радужным мечтам о Брунгильде и умопомрачительной ночи, которую она обязательно подарит ему.

Такси долго каталось по городу, пока не остановилось возле дома 125 по Бранденбург-стрит. Расплатившись с водителем, Майерс легко взбежала на третий этаж, вошла в однокомнатную квартиру, где сразу скинула испачканную блузку и осталась в юбке и полупрозрачном бюстгальтере.

Единственная комната отличалась скромным убранством. Стол, стул, кровать и платяной шкаф, вот и всё, что здесь было. Брунгильда бросилась к столу и вытащила из ящика передатчик для экстренной связи с боссом. Плеер, по совместительству шпионская машинка последнего поколения, связывал только с куратором операции, а полученная сегодня информация должна немедленно попасть в руки начальнику. Шпионка задала необходимые настройки, прижала устройство к губам и зашептала:

– Шеф, алё! Алё, алё, шеф!

– Слушаю, Синица, – также шёпотом ответил передатчик. – Что случилось? Почему вышла на связь по этому каналу?

– Клиенту кто-то слил информацию о перехвате каравана, – торопливо сказала Майерс, садясь за стол.

– Ты уверена?

– Да, шеф! Я сама слышала, как он приказал капитанам сопровождения готовиться к встрече с противником.

– Может, решил подстраховаться? – предположил собеседник, но голос звучал не очень убедительно.

– Да нет же! Говорю вам: кто-то из наших сливает информацию.

Передатчик надолго замолчал, из динамиков доносились только какие-то шорохи и потрескивания. Наконец, он снова заговорил, но теперь в каждом слове звучали нотки металла:

– Вот что, Синица, необходимо любым путём выяснить кто этот информатор. Возможно, потребуется вступить в интимную связь с клиентом.

Брунгильда вскочила, при этом её грудь колыхнулась волной:

– Если Родина требует – я согласна!

– Нет, чтобы ты со мной была согласна… – буркнул шеф.

– Простите, я не расслышала, повторите, пожалуйста.

В передатчике что-то хрюкнуло, и он громко отчеканил:

– Родина тебя не забудет, ей нужны преданные дочери, готовые жертвовать честью ради высокого блага.

– Да ну вас, – зарумянилась Брунгильда и села за стол.

– В дальнейшем выходи на связь с куратором. Его позывной и свой код, надеюсь, ты помнишь?

– Позывной «Ястреб», код 2-13-47. Хоть ночью разбудите – я его назову.

– Да уж я бы ночью тебя разбудил, о-го-го как бы разбудил, – мечтательно пробормотал шеф.

– Что?

– Не звони, говорю, на этот номер!

Шифропередатчик пискнул и отключился. Брунгильда спрятала прибор в ящик стола и вышла в прихожую, где было зеркало в полный рост. Стоя перед ним, она распустила волосы, расстегнула застёжку тесного лифа, сбросила его на пол и помассировала грудь.

Девушка в зазеркалье улыбнулась, тряхнула головой. Длинные волосы прикрыли тёмные вишенки сосков. Брунгильда помахала ей рукой, провела узкой ладошкой по животу. Юбка с тихим шуршанием упала к ногам, скоро за ней отправились трусики. Привстав на носочки, она повертелась, разглядывая себя со всех сторон.

– Родина не забудет, – улыбнулась Майерс, поглаживая круглую попку. – Забудешь такую красавицу, как же!

Вдоволь наглядевшись на стройное тело, Брунгильда показала отражению острый язычок и побежала в ванную.

30

Первый галактический сектор. Орбита Атлантиса.

Капитан Йокогиро Сарасота поднялся на мостик. Когда-то «Тирпиц Великий» был самым современным кораблём космического флота Федерации. Дредноут и сейчас оставался самым большим и мощным по вооружению галактическим скитальцем хоть и провёл последние годы у причальной стенки.

Вице-адмирал окинул рубку печальным взором, полная людей и шума во время походов теперь она угнетала пустынностью и тишиной. Молчали динамики в стенах и потолке, обзорные экраны давили матовой чернотой, затихли даже вечно гудящие вентиляторы бортовых вычислителей. Механик затеял плановую проверку систем энергоснабжения и выключил всё, кроме гравигенератора и насосов вентиляции.

Йокогиро сел в капитанское кресло. Ещё несколько лет назад он подавал большие надежды, его карьера была недосягаемой мечтой для многих офицеров космического флота Федерации, но нелепая случайность в одночасье всё перечеркнула. Из блистающего военного он постепенно превращался в горького пьяницу, дряхлея на орбите вместе с вверенным ему кораблём.

Тишину рубки нарушил негромкий хлопок плотно притёртой пробки, коротко звякнуло стекло о стекло и белесоватая муть, булькая, потекла в стакан. Сарасота сморщился от ударившего в нос едкого запаха жуткой смеси из настоя экзотических трав и жидкости для протирки циферблатов, поставил бутылку на пол. Передёрнув плечами, осушил посудину, занюхнул рукавом и врезал толстым донцем о сервировочный столик возле кресла.

Тёплая волна покатилась по организму, спустилась до пяток, вернулась обратно и сильно ударила в мозг.

– Сэр, сообщение от полковника Бэйли. С вами всё в порядке, сэр? Вам плохо? – старший помощник Сеймур тряс начальника за плечо. Тот сидел в кресле, голова склонилась набок, из приоткрытого рта катится тонкая струйка слюны. Старпом тряхнул капитана ещё раз, оглянулся, нет ли кого в рубке, и отвесил начальнику звонкую пощёчину.

– А-а-а?! – Йокогиро приподнял голову, сфокусировал взгляд на двоящемся старпоме. – С-сеймур, приказываю отс-ставить без-зобразия. Немедленно прекратите делиться. О-о!.. Вот это другое дело вы с-снова один… Пр-рекратить!.. Вас опять с-стало двое.

Помощник покачал головой:

– Сэр, сколько можно пить эту дрянь? Это не моё дело, но вы вместе с Дудковичем скоро употребите весь запас протирочной жидкости.

– Так он всё-таки пьёт, с-собака! – Сарасота треснул кулаком по столику, стакан подпрыгнул, грохнулся на пол и превратился в груду осколков. – А мне говорил, что надыш-шался.

– Вам нельзя столько пить, вы один уговорили запасы спиртного на камбузе, а теперь принялись за эту гадость. Старпом осторожно взял бутылку за горлышко и вылил содержимое в горшок с каким-то растением. Почва сразу покрылась белыми пузырями, послышалось шипение, из горшка повалил дым. Листья пожелтели, скрутились и превратились в труху.

– Видите, сэр, что это пойло делает с организмом?

Вице-адмирал вздохнул и уронил голову на грудь. Прошло несколько секунд, он поднял взгляд. Помощник заглянул в бездонные колодцы мутных глаз, и увидел там слёзы.

– Зачем мне жить, когда дредноут дряхлый безмолвно старится, не бороздя просторы… – чётко произнёс капитан.

– Так я об этом и говорю, сэр! – офицер несколько раз помахал листком бумаги перед лицом начальника. – Пришёл приказ от полковника Бэйли выдвигаться в квадрат ХУZ-0154029. Дальнейшие инструкции поступят по прибытию на место.

Сарасота встрепенулся.

– Что ты сказал?! Повтори!

– Я сказал: нас ждут великие дела! Мы идём в дальний космос!

Йокогиро вскочил. От прежней хандры не осталось и следа.

– Воды! – крикнул он твёрдым голосом. Сеймур подал принесённый с собой кувшин с холодной водой. Вице-адмирал выхватил его рук, сделал несколько громких глотков, опрокинул остатки на голову и встряхнулся как мокрый пёс.

– Бр-р-р-р! Хорошо! Экипажу занять места согласно штатному расписанию! Отдать концы! Машинам – малый вперёд!

Старший помощник смахнул с кителя долетевшие капли воды, достал из кармана платок.

– Сэр, половины экипажа нет на борту, – сказал он, вытирая лицо.

– Как нет? – капитан от удивления опустился в кресло. – А где они?

Старпом не спеша сложил платок и спрятал в карман.

– Вы их списали. Попросту говоря – прогнали, сэр.

– Как?! Когда?! – воскликнул вице-адмирал и подался вперёд.

Сеймур прищёлкнул по нижней челюсти:

– В очередной приступ депрессии, сэр.

– А-а-а… – капитан вернулся в прежнее положение. – Так у нас есть вторая половина.

– Она засела в кабаках и притонах орбитальных станций. Из трёхсот человек я нашёл только троих, да и те ничего не соображали.

– Ну так наймите кого-нибудь в тех же кабаках… или украдите… – потянулся Сарасота и почесал в затылке.

– Невозможно, сэр, мы уже в пути.

– Как в пути?! – Йокогиро аж подпрыгнул в кресле. Сеймур заметил его округлившиеся глаза. «Ну и филин», – подумал он, а вслух сказал:

– Поступил приказ с грифом «Совершенно секретно» и «Безотлагательная срочность», сэр. Я доставил на борт всех, кого смог найти.

– Та-а-к! И сколько людей на борту?

– Шесть, считая вас и меня.

– Шесть? При должной комплектации в шестьсот. Оригинально… – вице-адмирал сунул руки в карманы кителя так, что большие пальцы остались снаружи. – А вам не кажется, Сеймур, что вы немного ошиблись в расчётах? В сто раз! – выкрикнул он в лицо помощнику.

– А что мне оставалось делать? – закричал в ответ Сеймур. – Вы каждый день пили по чёрному, сопли и слюни на кулак наматывали, разогнали весь экипаж к чёртовой матери, а я должен был проводку ремонтировать, команду успокаивать, крыс и прочих гадов травить, да ещё и отчитываться перед военным казначейством за списание в бешеных объёмах протирочной жидкости. Во всём флоте нет такого количества механизмов как у нас на дредноуте! Не корабль, а часовая мастерская! Да ещё приказ этот пришел…

Он выдохся и затих, бросая косые взгляды на командира. Сарасота примирительно похлопал его по плечу:

– Ну ладно, ничего не поделаешь. Итак, что мы имеем? Шесть человек на борту и задание… какое там задание?

– Идти в указанный квадрат и там ждать нового приказа, – буркнул помощник.

– Как думаете, коллега, справимся с заданием вшестером?

– Не знаю, думаю да. Одного нашего появления хватит, чтобы враги разбежались как тараканы при включенной лампочке.

– Хорошо сказал, – улыбнулся капитан. – А скажите-ка, Сеймур, проводка выдержит? Не замкнёт там ничего, а?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Что смог – то починил, а там уж… – старпом развёл руками. – По крайней мере, впервые за столько лет в рейс вышли.

– Точно. – Сарасота изобразил известный жест с мизинцем и поднятым большим пальцем: – А может, того – по маленькой? Типа за удачное начало и отличное выполнение задания?

– Сэр… – покачал головой Сеймур.

– Всё-всё, сдаюсь, – капитан шутливо поднял руки, будто и впрямь сдавался.

31

Пятый галактический сектор. Планета Джаватерра.

Головастик работал на разгрузке грузовых вертолётов «Си-Най» – летающих гигантов с огромными винтами над хвостом и кабиной. Эти машины за раз перевозили двадцать тонн груза или брали на борт сотню полностью экипированных бойцов. Защиту от обстрела с земли им обеспечивали толстые броневые листы на брюхе и нижней трети бортов, а от нападения с воздуха защищали кассеты с НУРСами и боковые турели с автоматическими пушками.

Раз в несколько месяцев в космопорт мятежников прибывали транспортные корабли среднего класса под завязку гружёные провиантом, обмундированием, медикаментами и боеприпасами. В такие дни пилоты воздушных грузовиков не знали покоя, тяжёлые вертолёты делали по нескольку рейсов в неделю, доставляя в гарнизоны необходимые грузы.

Головастику «посчастливилось» оказаться в лагере во время очередного аврала, рабочих рук как всегда не хватало и его вместе с другими анархистами отправили на разгрузку.

– Живее, Кшиштоф, чего тянешься как вошь по гаснику? – прикрикнул он на толстяка в застиранной до белизны робе. Тот нёс ящик с патронами, вяло переставляя ноги.

– Я устал! Сколько можно?! Это третий транспорт за сегодня. Кшиштоф бросил ящик на землю, сел на него верхом, достал платок и промокнул лоснящуюся от пота шею.

– Не ной, этот борт разгрузишь – останется ещё два и свободен, – сказал белобрысый парень высокий и худой как жердь. Он обогнул рассевшегося напарника и потащил тюк с вяленым мясом к продуктовому складу.

– О-о! – простонал Кшиштоф и сполз на землю. – Не могу я больше, делайте со мной, что хотите, но я разгрузкой заниматься не буду. Хватит с меня, – он упал на спину и раскинул руки.

Кунц мигом оказался рядом, дотронулся носком берца до толстого бока.

– А ну-ка вставай, нечего тут валяться.

– Не-а… – помотал головой Кшиштоф.

– Я приказываю встать! – прошипел Дик.

– «Махровые анархисты» никакой власти не признают и борются за свободу от всяких узурпаторов, так что ты начальственные штучки брось, здесь тебе не тут… – Кшиштоф широко зевнул и закинул руки за голову. – Иди вон к федералам там и командуй, а на гега… геги… на гогомона, как говорит камрад комиссар, орать не смей!

Семеро анархистов до этого таскавшие коробки к полевым складам остановились. Затерянные в глуши, оторванные от цивилизации они радовались любому развлечению, даже такому как эта ссора.

Ошалевший от подобной наглости Кунц выхватил из кобуры пистолет:

– Встать, сволочь, или я пристрелю тебя именем грёбаной революции!

– Ого! – Кшиштоф приподнялся на локте. – Вот как ты запел, буржуйская морда! – Он повернулся набок, подпёр голову ладонью. – Я всегда знал, что ты засланец врагов мирового пролетариата. Камрад комиссар на каждой политинформации говорит: «Будьте начеку! Враг не дремлет! Он ждёт удобного момента, чтобы задушить хрупкие ростки революционного движения. Кругом враги, не теряйте бдительности! Смело искореняйте гидру контрреволюции твёрдой рукой трудового народа!»

Неожиданно легко для его массы Кшиштоф вскочил, рванул рубашку на груди.

– Чего ждёшь, контра?! Стреляй! – он выпятил волосатое пузо. – Стреляй, гнида, в открытую грудь! Я тебя не боюсь! Пусть я умру, моя смерть не будет напрасной, она ляжет кирпичиком в основу светлого будущего, которое мы, доблестные борцы революции, построим для наших потомков!

Кшиштоф запел гимн мятежников, ужасно перевирая ноты и чересчур возвышая голос. При этом его глаза сияли фанатичным блеском, а потный живот вздрагивал при каждом взмахе руками, которыми певец выражал патриотическое настроение.

В конце первого куплета среди слушателей раздался одинокий хлопок, позже донеслось ещё несколько робких аплодисментов и вот уже все анархисты разразились бурей оваций. Они свистели, хлопали, кричали «Браво!», «Бис!», подбрасывали в воздух кепи и вязаные шапочки.

Кшиштоф кланялся со словами благодарности, а полы рубашки колыхались на ветру, образуя за спиной подобие крыльев.

Кунц убрал пистолет в кобуру, пнул бунтаря в широкую задницу. Тот полетел вперёд и уткнулся носом в рыжую пыль.

– Дешёвый фигляр! – Головастик сплюнул на землю рядом с толстяком, рявкнул, сверкая молниями из глаз:

– Перерыв окончен! Если через пятнадцать минут борт не опустеет – я вас под трибунал отдам!

Анархисты наперегонки бросились к вертолёту. Кунц проводил их презрительным взглядом, придавил рифлёной подошвой шею бунтовщика.

– А с тобой, пингвин, я поговорю в палатке начальника штаба и с камрадом комиссаром там же пообщаюсь. Вот тогда и посмотрим кто из нас буржуйский наймит. Понял?

– Да… – прохрипел толстяк.

– Иди, работай!

Бунтовщик охнул от врезавшегося под ребро ботинка, опёрся ладонями в утоптанную землю, кое-как поднялся на ноги, но получив под зад, побежал за остальными.

– Слизни бесхребетные, – выругался Головастик.

– Камрад Кунц! – окликнули его сзади.

Дик обернулся. За ограждением из колючей проволоки стоял вестовой и призывно махал рукой.

– Срочно к начальнику штаба, – крикнул посыльный и сорвался с места.

«Пришли новости по сделке», – догадался Дик.

Полевой аэродром находился на окраине лагеря. Через двадцать минут неторопливого шага Кунц поравнялся с палаткой Штольца. У входа в штаб он увидел часового и немало удивился: обычно мятежники не обременяли себя такими пустяками как охрана.

Прыщавый боец с брекетами и конопатым лицом сдёрнул с плеча автомат, выставил перед собой.

– Стой! Кто идёт?

– Командир отряда «Махровые анархисты». Меня вызвал камрад начальник штаба.

Часовой отодвинул полог:

– Кунц прибыл.

– Пусть войдёт, – услышал Дик знакомый голос.

Рыжий отошёл в сторону:

– Проходи, камрад.

Дик шагнул внутрь. Вопреки ожиданиям, посторонних в штабе не оказалось, а воздух был на удивление чист, прозрачен и свеж.

– Присаживайся, – Зигмунд указал на стул по другую сторону стола.

Головастик сел, окинул брезентовые стены удивлённым взглядом.

– А где все?

Начальник штаба отмахнулся, прошёл к выходу, выглянул за полог.

– Пусть прогуляется часок, нам лишние уши ни к чему, – пояснил он, возвращаясь на место. – Остальных выгнал, надоели с бесконечной болтовнёй и цигарками. Хоть нормальным воздухом подышать, а то не штаб, а балаган какой-то.

– Давно пора. Иной раз не знаешь, как важные вопросы с глазу на глаз решить.

– Во-во! И я о том. Так, ладно, давай ближе к делу. Я переговорил с вышестоящим камрадом. Не скажу, что всё прошло гладко, но всё-таки он согласился с моими доводами. Аванс я уже отправил по указанному счёту и вот что получил взамен.

Штольц достал из ящика распечатку, положил на стол перед Кунцем. Тот взял в руки листок, быстро пробежал глазами по строчкам: «Деньги получил. Дредноут отправил. Ждите в квадрате XYZ 0154029».

– Что скажешь? – спросил Зигмунд, когда командир анархистов вернул бумагу.

– Надо лететь. Присвоим дредноут и врежем по заднице проклятым федералам.

– Молодец! Примерно это я и ожидал услышать. Но дело может не выгореть?

– Может, – кивнул Кунц.

– А деньги получить хочется, – пробормотал Штольц, встал и несколько раз прошёлся по палатке. Кунц слышал скрип пыльных сапог, шуршание брезента под толстыми подошвами. На улице протарахтел грузовик, какие-то бойцы прошли мимо, один что-то рассказывал другим под взрывы громкого хохота.

– Значит так, – начальник штаба приблизился к подельнику сзади, крепко сжал его плечи. – Я не приказываю, я прошу, сделай всё правильно: захвати дредноут, вернись живым и мы разделим честно заработанные деньги.

– Я постараюсь, камрад, – сказал Кунц, не поворачивая головы.

– Иди на аэродром, – Зигмунд похлопал его по плечам и легонько потряс, – там тебя ждёт самолёт.

Дик встал, вскинул кулак в ответ на прощальный жест и вышел из палатки.