Текст книги "Претендент"

Автор книги: Гарольд Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

78

Лейтенант Рой Хадсон недолго думал над кандидатурами. Задание не подразумевало ничего сверхъестественного – обычная «прогулка», так в подразделении назывались миссии не связанные с ведением боевых действий. О них ещё говорили, перевирая древних: «Пришёл, увидел, доложил».

Выбор пал на самого молодого в отряде – сержанта Джона Уилкиса. Парень недавно попал в элиту АГБ и как раз нуждался в подобных испытаниях. «Викинги» славились слаженностью боевых действий, способностью понимать друг друга без слов, чётким выполнением приказов. Именно такие задания давали бесценный опыт взаимодействия, солдаты притирались друг к другу как шестерёнки сложного механизма, и когда приходило время по-настоящему серьёзных испытаний работали без сбоев.

Вместе с ним лейтенант решил отправить рядовых Стивена Джонсона и Герхарда Миллера. Тёртые калачи, они не первый год служили в спецназе. С ними Уилкис быстро наберётся необходимого опыта.

Отправив вестового в казарму, лейтенант коротал время за изучением места предполагаемой высадки. Спутниковые карты пестрели тёмной зеленью джунглей, коричневыми тяжами гор, лоскутными одеялами полей и разноразмерными пикселями городских кварталов.

В коридоре послышались твёрдые шаги. Они всё приближались, раздался уверенный стук, дверь отворилась, и на пороге возник коренастый короткостриженый брюнет среднего роста. Тёмные глаза смотрели открыто, но вместе с тем не упускали ни одной мелочи, сжатые в тонкую линию губы выделялись красной чертой на белом лице. Выступающие скулы и подбородок характеризовали хозяина как целеустремлённую личность, привыкшую всегда всё доводить до конца.

– Сержант Уилкис по вашему приказанию прибыл, сэр!

– Вольно, сержант! Завтра в шесть ноль-ноль вы должны вылететь на Низебул с рядовыми Миллером и Джонсоном. Помимо оружия и боекомплекта на две недели интенсивных боёв каждый возьмёт гражданскую одежду. Сразу после высадки организуйте тайник, там спрячете оружие, обмундирование и боеприпасы. Под видом гражданских проникнете в Генусбург. Ваша цель – сбор информации. Никаких активных действий не предпринимать. Только с особого разрешения. Связь ежедневно в пятнадцать часов по времени Агентства. Сейчас вместе с рядовыми пройдите в медпункт для вакцинации. – Лейтенант перехватил удивленный взгляд подчинённого и пояснил: – Приказ сверху. Всё ясно?

– Так точно!

– Исполнять!

Сержант повернулся на каблуках и чётким шагом вышел за дверь.

Бойцы в казарме занимались кто чем: одни листали журналы с обнажёнными девицами, другие читали книжки, третьи и вовсе спали, добирая недостающие часы отдыха.

При виде старшего по званию, дневальный вытянулся и хрипло гаркнул:

– Смир-рна!

Солдаты встрепенулись, кто-то попытался вскочить, но Уилкис махнул рукой: не стоит. Он поискал глазами рядовых Миллера и Джонсона, те занимались на самодельных тренажёрах в дальнем углу казармы. Майки давно уже потемнели от пота, а бойцы с прежним усердием тягали железо.

Уилкис прошёл до конца солдатского общежития.

– Миллер, Джонсон, ко мне!

Герхард в последний раз отжал штангу от груди, с грохотом опустил на стойки. Стивен поднял зажатую в руках трубу, за спиной в направляющих из стального уголка громыхнулась тяжеленная стопка танковых катков.

Оба вскочили на ноги, вытянули руки по швам, блестящие от пота лица повернулись к сержанту. У каждого на лбу и шее выступали вздувшиеся вены, извилистыми реками тянулись по рукам.

– Завтра в шесть утра улетаем на Низебул. В половину пятого вы оба должны быть на КПП, я буду ждать у проходной. Сейчас пойдём в медпункт для вакцинации. После доктора бегом в арсенал, берём автоматы и полный боекомплект на две недели активных боёв, а так же пистолеты, ножи, гранаты, всё как полагается. С собой приказано взять гражданскую одежду.

– А это зачем? – удивился Миллер.

– Для девочек, – усмехнулся Джонсон. – Видишь, как начальство о нас заботится, думает, мы там романы крутить будем.

– Разговорчики! Если вопросов нет – через пять минут встречаемся в медпункте.

Сержант направился к выходу, а рядовые подскочили к койкам, схватили со спинок полотенца и побежали умываться.

79

В половине пятого утра возле КПП появились рядовые в полевой форме с жёлто-коричневыми разводами, шлемах с маскировочными сетками и высоких ботинках на толстой подошве. В одной руке чёрный баул с гражданской одеждой и обувью, в другой полный цинк патронов для автомата. За спиной штурмовые автоматы «V-34s» с подствольными гранатомётами. В солдатской среде к этим машинкам быстро прилипло прозвище «хорнет». Их так назвали за отличную дальность боя, проникающую способность пули и тот низкий гудящий звук, с которым реактивные гранаты вылетали из подствольника. У каждого в набедренной кобуре семнадцатизарядный «фалькон» и две запасные обоймы в специальных отделениях.

Из кармашков наброшенной поверх бронежилета разгрузки выглядывают восемь снаряжённых магазинов для автомата, рядом выставили чёрные головки десять гранат для подствольника. В гранатных подсумках ждут своего часа четыре осколочных гранаты с большим радиусом поражения, по бокам от застёжек разгрузочного жилета висят прикреплённые кольцами к карабинам зелёные шары наступательных гранаты, по два с каждой стороны. В специальных отсеках на поясе дремлют светошумовые и дымовые гранаты, их всего шесть. На груди в кожаных ножнах длинные ножи с пилой на обухе.

Сержант осмотрел солдат с ног до головы. Форма сидит как влитая, амуниция подогнана, всё на месте.

– Ну как, орлы, готовы к выполнению задания?

– Да, сэр!

– Ботинки не жмут? Обмундирование не трёт? Ремни не давят? Место укола не болит?

– Нет, сэр!

– А ну-ка давайте попрыгаем, часом не на прогулку идём. Хочу убедиться, что всё в порядке. Спецназовцы попрыгали, поприседали, а Джонсон ещё и головой покрутил. Нигде ничего не звякнуло, только во время прыжков подошва ботинок негромко стучала по асфальту.

К концу маленькой разминки послышался нарастающий шум двигателя. Возле ворот скрипнул тормозами угловатый бронеавтомобиль. Из окна высунулась кудрявая голова водителя. Близко посаженные светлые глаза, нос картошкой, малиновые уши и тощая шея делали его невероятно смешным.

– Такси прибыло, девочки. Доставлю на место по высшему разряду.

Солдаты переглянулись.

– По местам! – гаркнул Уилкис.

Рядовые проворно заскочили в десантный отсек, сержант сел рядом с водителем. Громко хлопнули двери, машина развернулась на пятачке около ворот и покатила в сторону ведомственного космопорта.

Броневик за тридцать минут добрался до окраин Атлантик-Хиллз. В обычное время на это уходило до двух часов, но поскольку большинство горожан ещё просыпались, а ночные гуляки уже разошлись по домам, проблем с пробками не возникло.

За городом «Вариор» проехал с десяток километров по шоссе, а потом свернул на хорошо укатанную грунтовую дорогу. В лишённом окон отсеке рядовые определили это по изменившемуся шуму колёс: на грунтовке шины звучали не так, как до этого на асфальте.

Покачиваясь на неровностях дороги, машина быстро приближалась к растущим на горизонте рогам стартовых катапульт. От нечего делать сержант наклонился вперёд, посмотрел в боковое зеркало. За ними тянулся серый хвост. При почти полном безветрии пыль долго клубилась в воздухе и, судя по всему, не собиралась оседать.

Около половины шестого утра броневик остановился перед закрытым шлагбаумом. Часовой в форме батальона внутренней охраны подошёл со стороны Уилкиса.

– Документы!

Шофёр улыбнулся во весь рот и наклонился ближе к сержанту:

– Привет, Ковтун. Это я, Питер.

– Я с тобой не разговариваю, – одарил его злобным взглядом солдат и повторил:

– Документы!

Сержант просунул руку под бронежилет, вынул из кармана ламинированную карточку с фотографией и личными данными на лицевой стороне и голограммой АГБ на обороте. Солдат внимательно изучил пропуск.

– Есть кто в десантном отсеке?

– Да, двое. Рядовые Джонсон и Миллер.

– Пусть выйдут.

Сержант дважды постучал в железную переборку. Щёлкнул замок, дверь с шумом откатилась в сторону и на дорогу выпрыгнули Стивен и Герхард. Ковтун посмотрел на них из-под насупленных бровей, развернулся и пошёл к столбу, на котором висел жестяной ящик. Скрипнула крышка, часовой вдавил круглую кнопку, шлагбаум очертил дугу светящимся наконечником и словно полосатое копьё воткнулся в небо.

– Проезжайте!

Солдаты живо заскочили в отсек. Питер включил передачу, но не спешил отпускать сцепление.

– Приходи сегодня в клуб, если повезёт – отыграешься, – расплылся он в довольной улыбке.

– Да пошёл ты! – прошипел Ковтун и сплюнул сквозь зубы.

– Ай-яй-яй! Начальник караула тебя за это не похвалит. Заставит, как салагу весь космопорт зубной щёткой драить.

– Я!.. Да я!.. Да я тебя!.. – запыхтел Ковтун, делая шаг к машине.

Питер резко отпустил сцепление. Задние колёса выбросили фонтаны камушков и пыли. Броневик с рычанием подпрыгнул на стыке дороги и бетонных плит; придерживаясь жёлтой полосы, покатил к видневшемуся в отдалении зданию комендатуры, сопровождаемый рёвом устремившихся в небо кораблей.

80

Сёма Розенталь – коротконогий человек с намечающимся брюшком, широким лицом и блестящей лысиной – уже второй год занимал должность коменданта космического порта АГБ. Вообще на этом посту всегда трудились военные, но запущенная семь лет назад программа гуманизации подразумевала привлечение в силовые структуры на некоторые управленческие должности гражданских лиц. Политики почему-то считали, будто профессиональные менеджеры принесут больше пользы, нежели отставные вояки, привыкшие всегда и во всём придерживаться буквы устава.

В общем, так оно и было. Менеджеры приносили огромную пользу, но не силовым структурам и Федерации, а лично себе и членам своей семьи. Вот и эту ночь Сёма провёл на работе, следя за погрузкой контрабанды на корабли Агентства. Только что дюжина транспортников стартовала к мирам внешнего кольца, принеся ему ещё триста тысяч лардо.

Сёме надоело наблюдать за ползающей по стеклу мухой. Он скинул ноги со стола и, мурлыкая под нос какую-то песенку, отстукал на клавиатуре код доступа к секретному сайту «Трансмулерского банка». На экране появилась красная рамочка, Сёма ввёл ПИН-код и через секунду увидел сводную таблицу, где отразилось его состояние, разбросанное по разным счетам этой организации. Цифра с семью нулями приятно радовала глаз и грела душу.

Разумеется, Сёма подстраховался. Все его счета были открыты на подставных лиц, несколько вилл и дорогие автомобили тоже принадлежали не ему, а близким и не очень родственникам двоюродной бабушки. Впрочем, те и не догадывались о свалившемся на них счастье.

Розенталь справедливо опасался ищеек из отдела по борьбе с коррупцией. Виной тому стали показательные казни бывшего начальника Сёмы и его пяти заместителей. «Пляски» на электрическом стуле показывали в прямом эфире по всем каналам «Гэлакси вижн». Судя по опросам, трансляцию смотрела большая часть населения, а потом подробности ещё долго смаковались в социальных сетях.

Первое время Сёма отказывался заниматься контрабандой и вообще не брал взяток. Он даже сдал двух или трёх взяткодателей сотрудникам главного Управления департамента борьбы за честность и демократичность властных структур, за что получил устную благодарность и почётную грамоту от директора Агентства.

Потом врождённая жадность и давняя мечта о маленьком островке в тропическом море сделали своё дело. Сёма стал брать как все. Сначала брал понемногу и редко, затем побольше и почаще и вскоре дошёл до стандартных тарифов.

До реализации мечты ему оставалось всего каких-то полтора миллиона. Ещё несколько контрабандных операций и можно подавать в отставку, сославшись на состояние здоровья. Все знали, какая нервная и вредная работа у коменданта. К тому же на его место уже претендовало семь человек.

Как-то во время очередного корпоратива с большим количеством спиртного и весёлыми приглашёнными девицами давний знакомый Розенталя из отдела кадров АГБ показал список кандидатов. Он тогда, пытаясь сфокусировать разбегающиеся глаза на переносице Сёмы, всё время поправлял сползающий набок галстук и дышал перегаром в лицо:

– Запомни, Сёма, с-семь человек тебя ж-ж-ждут. Долго не з-задерживайся, а то пф-ф… Ик! Поможем.

Кадровик хотел ещё что-то сказать, но заплетающийся язык упорно не хотел подчиняться. Борьба длилась почти минуту. В итоге она закончилась длинной отрыжкой, виртуозным падением мордой в салат и громким храпением, иногда перебивавшим оглушительную музыку.

Вдоволь налюбовавшись внушительной суммой, Сёма закрыл сайт, оттолкнулся от стола и на кресле подкатился к мини-бару. За неприметной дверцей скрывался сверкающий разноцветными стёклами рай. Комендант выбрал бутылку с тридцатилетним виски, плеснул в стакан с толстыми стенками, глотнул и зажмурился от удовольствия. Ещё несколько порций прекрасного напитка привели его в состояние отменного благодушия.

Розенталь спрятал бутылку в сейф, вернулся к столу, немного покрутился в кресле. Работать не хотелось. Да и какой смысл горбатиться на государство, когда работа на себя приносит намного больше радости и доходов?

Не зная чем заняться, он подошёл к окну. Неожиданно пол под ногами задрожал и даже сквозь закрытую раму в кабинет ворвался грохот пролетающего корабля. Самого гиганта Сёма так и не увидел, тот шёл над крышей комендатуры. Огромная тень с шишками башен и толстыми штрихами пушек накрыла грузчиков в чёрных робах. Парни деловито сновали возле раскрытых трюмов космических бродяг, загружая провиант, боеприпасы и медикаменты для воюющих на Рабутане войск.

Но вот здание перестало трясти, грохот заметно ослабел, а вскоре и вовсе исчез. Притихшая было муха опять зажужжала и стала биться головой в стекло.

Розенталь наблюдал за героическими потугами насекомого, пока резкий звонок не заставил его вздрогнуть. Метнувшись к столу, комендант нажал кнопку приёма.

– Сёма, это ты? – металлически проскрежетали динамики интеркома.

– Так точно, я! – отрапортовал Розенталь, садясь в кресло.

– Тут к тебе с кодом особой важности солдатик зайдёт, так ты ему кораблик-то не давай.

– Да как я его не дам? – спросил внезапно севшим голосом комендант. – Система записи активируется, если код особой важности произнести вслух.

– А это уже твои проблемы. Тебе за что государство платит?

– За исполнение приказа, сэр.

– Так и исполняй.

– Но, сэр… – Розенталь вынул из кармана платок и промокнул лысину. – Это не правильный приказ.

– Не тебе решать правильный он или нет, – загремел интерком. – Думаешь, мы на тебя управу не найдём? Ошибаешься! Агентство тебя наняло оно и уволит. Понял?

– Д-да, с-сэр, – выдавил Розенталь, схватившись за подлокотники. От волнения лицо покрылось красными пятнами, дыхание стало прерывистым, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.

– Так-то, выполняй! В динамиках что-то хрюкнуло, зашипело, затем раздался треск и аппарат затих.

Сёма обмяк в кресле. Угроза лишиться тёплого места на несколько секунд парализовала его, но едва к нему вернулась способность двигаться, он бросился к мини-бару и почти наполовину осушил початую бутылку.

81

Броневик лихо прижался колёсами к высокому бордюру, за которым раскинулся аккуратный газон с цветочной клумбой в виде сердца. В трёх метрах позади «Вариора» шла пешеходная дорожка. Диагональные полосы из красных и белых квадратов придавали ей оригинальный вид. Сержант так и не понял, почему водитель проскочил мимо неё. Теперь надо топтать башмаками нежную зелень газона, чтобы добраться до дверей комендатуры.

– Приехали! – Питер довольно осклабился. – С вас пятнадцать монет, девочки! Но поскольку Ковтун вчера проиграл мне месячное жалование – доставка за счёт заведения.

Уилкис молча стукнул в перегородку, услышал шум сдвигаемой двери, топот ног и вылез из кабины. Рядовые уже бежали в сторону дорожки. Куски дёрна вылетали из-под рифлёных подошв, оставляя на газоне чёрные проплешины.

Рявкнул двигатель, раздались резкие хлопки глушителя. «Вариор» тронулся с пробуксовкой, быстро набрал скорость и покатил в сторону куполообразного ангара, из ворот которого выезжала оранжевая цистерна топливозаправщика.

По мере удаления броневика, слух сержанта улавливал другие звуки: громкие выкрики техперсонала, лязг железа, гудение электрокаров. Откуда-то с востока доносился тонкий свист прогреваемых двигателей.

Миллер и Джонсон уже стояли на дорожке, свалив в кучу баулы и патронные ящики. Уилкис подхватил свою ношу, поправил автомат и неторопливо направился к солдатам.

– Ждите меня здесь, я скоро, – сказал он, с грохотом опустив тяжёлый цинк на белую диагональ. Рядом чиркнула дном о тротуар брезентовая сумка.

Сержант подошёл к тяжёлой на вид двери, дёрнул. Комендатура встретила ярким светом дневных ламп и суетливой беготнёй мужчин и женщин. Несмотря на ранний час, все клерки уже были на местах, а может, ещё и не уходили с постов. Космопорт работал круглосуточно, вместе с ним трудились в три смены персонал и администрация.

Беспрестанно щёлкали дверные замки, одинаковые, будто клонированные сотрудники выбегали из одних дверей, скрывались в других. В руках у каждого пухлые папки с документами, лица сосредоточены, движения резкие, глаза устремлены вперёд. И никаких различий ни в одежде, ни в цвете волос и причёске, ни в пропорциях фигуры и форме лица. Ужас!

Сержант шёл строго по центру коридора, внимательно изучая дверные таблички. «Отдел снабжения». «Служба грузового транспорта». «Департамент военных грузов». «Центр ресурсного обеспечения». Ему встретились десятки названий вплоть до экзотического: «Главслужснабвоенпромторг», только заветной вывески «Комендант» всё не было.

Но вот показалась и она. Как и положено кабинет начальника находился в самом конце длинного коридора, чтобы как можно меньше посетителей отвлекало по пустякам.

Широкая дверь с обивкой из чёрной глянцевой кожи выгодно отличалась от прочих дверей комендатуры. Те обычные из дешёвого пластика, а эта наверняка из дорогого нынче дерева, иначе, зачем её кожей обивать?

Уилкис поискал звонок: стучать по двери бессмысленно, обивка всё равно поглотит звук. Не найдя и намёка на кнопку, дважды сильно стукнул по наличнику.

– Войдите! – раздался с той стороны женский голос.

Джон распахнул дверь и сразу заметил стройную блондинку в белой блузе с отложным воротником. Она сидела за широким столом спиной к занавешенному жалюзи окну. Две верхних пуговицы блузки расстёгнуты, третья вот-вот оторвётся под напором груди.

Красиво накрашенные васильковые глаза взглянули на сержанта с лёгким удивлением, чувственные губы слегка приоткрылись, красавица подалась вперёд и томно выдохнула:

– Вам назначено? – Джон во все глаза смотрел на это чудо света и не расслышал вопрос. – Вам назначено? – чуть громче спросила блондинка.

– Э-э… да, мэм.

– Как вас представить? – секретарша взяла со стола глянцевый журнал, откинулась на высокую спинку кресла и стала обмахиваться. Лёгкий ветерок заиграл волосами; при каждом взмахе нырял за края глубокого выреза, открывая глазам сержанта восхитительные полушария. – Как вас зовут? – повторила девушка.

– Сержант Уилкис, сэр!.. а-а… простите… мэм.

Девушка отбросила журнал, с грацией пантеры потянулась к телефону. Грудь упёрлась в край высокого стола, пуговка блузки не выдержала и лопнула. Два больших полушария украшенных кружевами бюстье предстали во всём великолепии перед обалдевшим сержантом.

– Сэр, – проворковала девушка, накручивая локон на палец, – к вам сержант Уилкис, говорит назначено. Хорошо, сэр.

Она положила трубку и указала на дверь тоже обитую чёрной кожей и тоже с табличкой, но только не «Комендант», а «Семён Розенталь».

– Проходите.

Уилкис кивнул и по-прежнему глядя на красотку, сделал шаг в сторону двери.

– Ах да, сержант, разоружитесь. Вход с оружием запрещён.

– Но я не могу… не положено, – глупо улыбнулся Уилкис.

– Таков порядок, сержант. Сложите оружие в сейф, – лакированный ноготок нацелился в угол справа от стола, – а ключи возьмите с собой раз не хотите доверить мне ствол, – промурлыкала секретарша и провела по верхней губе остреньким язычком.

Уилкис поперхнулся. Глядя себе под ноги прошёл к сейфу, запер там оружие, чувствуя сверлящий затылок взгляд секретарши. Дважды щёлкнув замком, сунул ключи в карман, боком проскользнул мимо стола и нырнул в кабинет.

82

Там он застыл, изумлённо ворочая головой. Такого в госконторах он ещё не встречал. На стенах текстильные обои бежевого оттенка с почти незаметными узорами, на полу пёстрый ковёр от стены до стены. Мебель как из дворца, вся такая вычурная, с объёмной резьбой и витражными стёклами на дверцах. Картины в массивных рамах, каскадная люстра посреди потолка. Слева от двери два огромных окна, из которых открывается вид на космодром. В конце вытянутого в длину кабинета широченный стол метра четыре, если не больше и рядом маленький приставной, для посетителей. Над столом возвышается спинка кресла, самого коменданта не видать, а нет вот он, уронил голову на скрещенные руки, лысина красная, потная, блестит.

Сержант отчеканил несколько шагов, что было довольно трудно: ковёр гасил звуки, вскинул ладонь к виску.

– Сержант Уилкис, сэр!

Комендант приподнял голову.

– Чего тебе, сержант? Я вроде подкрепления не требовал.

– Два-три-три-семь, сэр. Срочно нужен транспорт до планеты Низебул.

– Да мне хоть два-два-три-два-два, нет у меня кораблей и точка.

Розенталь встал, вылил на платок немного воды из графина, протёр сначала лысину и шею, потом лицо, громко сморкнулся и запихал сырую тряпку в карман кителя. Обогнув стол, приблизился к посетителю.

Сержант уловил запах алкоголя, но не подал виду. Вдруг у человека весомые причины. Может, он всю ночь работал. Вон как плохо выглядит, не иначе опять где-то что-то стряслось.

– Вот всем корабли подавай, – сказал комендант, – а у меня порт резиновый что ли? Туда дай! Сюда дай! Здесь война, там мятеж, тут ещё какая-нибудь заварушка случилась. И таки всем Сёма должен корабли давать. Да где я их столько возьму? – сосископодобный палец ткнулся сержанту в грудь. – Вот скажи мне: где? – Уилкис открыл рот, но комендант выдохнул винными парами в лицо:

– Оно, конечно, понятно. Корабли – они-таки всем нужны. Но кто же меня, бедного Сёму, пожалеет? Этому дай, этому дай и этому дай, а где план? Я тебя, сержант, спрашиваю, где план?

– Какой план?

– План полётных мероприятий. Неужели непонятно? Сегодня война, Сёма дай три корабля, р-раз. – Розенталь загнул один палец. – Завтра мятеж, дай ещё кораблей – два. Тебе в экспедицию – три. На ремонт поставить парочку вернувшихся с войны – четыре. Снова отправить «птичек» на экскурсию – пять. Ну и так далее, по нарастающей. – Он потряс кулаком перед лицом Уилкиса. – Видишь, сержант, сколько задач поставлено, а кораблей-то нет. Вот ты спроси меня, почему?

– Почему?

– Да потому что плана нет. Вот скажи мне, сержант, у тебя есть план операции?

– Так точно, есть!

– Вот! – Сёма нацелил указательный палец в потолок. – И у него есть. – Джон проследил за движением пальца, теперь тот вместо потолка показывал на окно. – У всех есть план, а у меня нет. Было бы у нас плановое ведение хозяйства и ты бы корабль получил и я бы так не нервничал.

Розенталь приобнял сержанта за плечи, медленно повёл по обширному кабинету.

– Тебя как зовут, сержант?

– Джон Уилкис, сэр.

– Вот ты, Джон, говоришь, нам тыловикам-снабженцам легко…

– Я такого не говорю, сэр, – запротестовал сержант.

– Неважно! Не ты, так другие говорят. Мол, вы на фронтах кровь проливаете, вшей кормите, жизнями рискуете, а мы здесь в тепле да сытости жируем. Теперь ты видишь, сколько у меня проблем? Я, может, и лысым стал, что всё о Родине думаю, переживаю.

Уилкис кивнул, дескать, всё понимаю и сам тоже об Отечестве думаю, потому и на Низебул собрался. Тем временем комендант подвёл его к бару.

– Пить будешь?

– Нет, сэр, я при исполнении.

– Так и я при исполнении, но пить буду, нервный стресс снять надо, иначе совсем свихнусь на этой работе, – Розенталь налил виски. – Ну, давай, служивый, твоё здоровье!

Он выпил, крякнул от удовольствия, налил ещё и повторял, пока бутылка не опустела. С хрустом смяв посудиной бумаги в корзине, Сёма, пошатываясь, вернулся в кресло.

– Ты, это, Джончик, заходи, если что, – сказал он заплетающимся языком. – Я тут всегда… здесь я… ага…

Розенталь уронил голову на стол.

– А как же корабль? – спросил порядком обалдевший сержант. Ответом стало громкое похрапывание.

Поняв, что ничего не добьётся, Уилкис вышел в приёмную, где секретарша уже подготовилась к встрече. Она покинула кресло и села на край стола, демонстрируя мегакороткую юбку и стройные ноги.

– Как аудиенция, сержант?

Уилкис скользнул равнодушным взглядом по загорелым ногам, когда задание под угрозой не до любования женскими прелестями.

– Бывало и лучше. А он всегда такой… неадекватный?

– Да нет, временами… когда жарко, – блондинка поднесла к губам запотевший стакан с водой и как будто случайно опрокинула на блузку. – Ах, я такая неловкая!

Мокрая ткань облепила грудь, в точности повторяя рельеф. От холодной воды соски напряглись и торчали круглыми бусинами. Секретарша тряхнула головой, волосы золотистой волной рассыпались по плечам. Она прогнулась в спине, лицо приобрело томное выражение, губы соблазнительно приоткрылись:

– Не стой столбом, дурачок. Возьми полотенце и помоги мне высушить блузку.

– Да, мисс, конечно, одну минуту.

Джон оглянулся, заметил в углу маленький умывальник, полочку с всякими баночками, а рядом вешалку с розовым полотенцем. Он схватил его и бросился на помощь.

– А ты сильный, сержант.

Горячее дыхание обожгло щёку. В следующую секунду узкие ладошки прижали его руки к женской груди. Джон почувствовал страстный поцелуй на губах, дёрнулся и резко отступил.

– Простите, мисс, мне пора идти.

Лицо секретарши исказила злобная гримаса.

– Все вы мужики одинаковые! Сначала разбередят чувства одинокой женщины, доведут до потери сознания и бросят! Тебе не стыдно, сержант?

– Но… вы первая начали, мисс. Покраснев от смущения, Уилкис старательно отводил взгляд в сторону.

– Что? Я первая? А кто меня лапал, а? – блондинка спрыгнула со стола и медленно приближалась к отступающему сержанту. Упругая грудь колыхалась в такт каждому движению, волосы растрепались, молнии так и сыпали из глаз. – Я в последний раз спрашиваю: кто меня лапал?

– Вы сами просили, мисс! – крикнул Джон, наткнувшись спиной на дверь.

– Я просила? Наглец! – звонко щёлкнула пощёчина, Джон схватился за полыхнувшую щёку. Блондинка повернулась спиной, всхлипнула, закрыла руками лицо: – Конечно, все могут обидеть слабую женщину. Пользуешься, что я отпор дать не могу, вот и творишь, что хочется.

– Мисс, пожалуйста, не надо. Джон обнял секретаршу за вздрагивающие плечи.

– Уйди от меня! Она дёрнулась и пошла к столу, покачивая бёдрами.

– Хорошо, я уйду, а вы не плачьте, не стоит из-за меня так расстраиваться.

– Ты-то здесь причём? Секретарша достала из-под стола объёмную сумку, порылась и вытащила вскрытую упаковку гигиенических салфеток. Всхлипывая, высморкалась в белый комок, им же вытерла слёзы. Сказала, прерывисто вздыхая и хлюпая покрасневшим носом:

– Сижу здесь одна, как дура. Вот есть же мужчины-начальники видные, красивые, а мой что? Ты его видел?

– Видел, – кивнул Джон.

– И как?

– Да никак.

– Вот и я говорю: никак, – блондинка порылась в сумке, достала косметичку и, вывалив её содержимое на стол, стала поправлять макияж. – Ты не серчай, солдатик, – сказала она, обводя губы помадой. – Сам понимаешь: служба. Некогда по ресторанам да кафе гулять, ухажёров себе подыскивать.

– Да я всё понимаю, трудно вам тут вот и случаются подобные… казусы.

– Вот это ты правильно сказал. Казусы. – Красавица подцепила кончиком ноготка выпавшую ресницу, захлопнула зеркальце и быстро спихала в косметичку раскатившиеся по столу принадлежности. – Оружие будешь забирать или здесь оставишь?

– А вы… как там… всё нормально будет?

– Не бойся, не укушу, – грустно усмехнулась секретарша.

Сержант боком проскользнул к сейфу, достал ключи и наклонился, отпирая замок. Пока возился с оружием, блондинка не сводила с него глаз. Она буквально сверлила взглядом его брюки, да так, что Джон физически ощущал жжение ниже поясницы.

Хлопнула дверь сейфа, лязгнул засов. Сержант положил ключи на край стола.

– Пожалуйста, мисс.

– Ты заходи, если что, – сказала секретарша, подперев голову рукой.

«Сговорились», – подумал Уилкис и вышел из приёмной.