Текст книги "Печать на устах. Рыцарь (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Все вместе – впервые за много дней – они покинули комнату в башне и стали спускаться по витой лестнице. Правда, к ним присоединились часовые – двое подали руки девушкам, а даму Эстирель пустили в середину – она в одиночестве шла между лордом Найлором и своей госпожой и ее подругами и их спутниками. Два других рыцаря заняли места впереди и позади, неся факелы.

Пиршественный зал, куда их ввели, был украшен цветными полотнищами и оружием. Единственный стол уже ломился от яств. Чуть в стороне ждал своего часа помост с занавеской.

– Это все – ради вас и ваших прекрасных глаз, – Найлор усадил Исмираль подле себя. – Я даже пригласил бродячих артистов, чтобы они музыкой и всякими штуками развлекли вас во время ужина. А после мы с удовольствием посмотрим маленькую пьеску…

– А для кого шестое кресло? – Исмираль со смешанным чувством надежды и страха посчитала собравшихся и поняла, что одно место явно лишнее.

– Кое-кто имеет полное право присоединиться к нашей теплой компании! Думаю, вы оцените правильно мое великодушие!

Лорд хлопнул в ладоши, и из боковых дверей под охраной двух рыцарей выступил молодой эльф.

Дама Эстирель всплеснула руками и вся подалась ему навстречу – это был ее сын, все время содержавшийся в подземельях замка. Ему позволили переодеться для пира во все чистое и расчесать волосы, но все равно было заметно, как он осунулся за время заключения.

– Спасибо вам за этот жест, – сдержанно поблагодарила Исмираль, когда недавний пленник подземелий занял место за общим столом.

– О, ради вашей благосклонности я и не то готов сделать! – шепнул Найлор. – Если вы согласитесь выйти за меня замуж, вы узнаете, каким я могу быть!

– Это я уже узнала, – одними губами прошептала девушка.

– Вы узнали лишь то одну сторону моего характера, но никак не все, – возразил ей лорд и поскорее махнул рукой, давая знак к началу пиру и представления и оставив последнее слово за собой.

Слуги окружили стол, подавая кушанья и наливая вино в кубки, а артисты вышли на помост.

Это был самый обыкновенный небольшой концерт, какие довольно часто устраивают на пирах и застольях. Сначала невысокого роста менестрель негромким красивым голосом спел балладу. Потом двое юношей в облегающих трико под внимательными взглядами девушек исполнили несколько акробатических номеров. Третьей выступала певица – темноволосая девчонка-полукровка, звонком голоском исполнившая несколько веселых куплетов. Под конец песни к ней вышла еще одна девушка, чуть постарше, эльфийка, и еще одну песенку они спели дуэтом, причем эльфийка еще и танцевала. Певиц сменил фокусник, достававший из пустых коробок и пергаментных кульков цветы, разноцветные платки и всякие безделушки. Вслед за ним выступал силач, гнувший подковы, разрывавший цепи и носивший на вытянутых руках два табурета, на которых сидели девушки. После него опять пел менестрель…

Леди Исмираль почти не смотрела на сцену. Она была погружена в размышления и, казалось, ей глубоко безразлично, что происходит. Даже изысканные угощенья, которые были намного разнообразнее, чем предлагаемые узницам башни кушания, не вызывали у нее восторга, хотя ее спутницы с удовольствием ели, пили, аплодировали артистам и весело смеялись, забыв недавние невзгоды.

– Вам не интересно, миледи? – обратился к ней лорд Найлор. Виночерпия за столом не было, и он сам подливал девушке вино и подкладывал угощения, но его забота оставалась без внимания.

– Нет, – резче, чем хотелось, ответила девушка, все еще напряженно размышляя о чем-то своем.

– Эй! – Найлор вскочил и пристукнул пустым кубком об стол. – Прекратить! Моей даме не интересны ваши глупые ужимки! Убирайтесь вон! Взять их!

Песня менестреля смолкла. Из-за занавески выскочили остальные артисты, невольно собрались все вместе, настороженно глядя на стражников, явившихся на зов лорда.

– Нет! – Исмираль вскочила, с ужасом чувствуя, что сейчас может произойти непоправимое. – Не надо…

– Но их выступление скучное, – скривился Найлор. – Все это я видел сто раз! Ничего нового и удивительного! Гоните их прочь!

– Нет, погодите! – решившись, девушка порывисто схватила своего тюремщика за локоть и повернулась к артистам: – Если кто-нибудь сможет меня чем-нибудь удивить, я щедро награжу его!

– Да будет так! – кивнул Найлор. – Живее!

Вперед протиснулся Янсор:

– Если милорду и миледи будет так угодно…

Остальные попятились, оставив его одного. Метатель ножей согнулся в глубоком поклоне, а когда распрямился, в пальцах у него блеснули шесть ножей – по три в каждой руке.

Все ахнули, стражники покрепче перехватили дротики, но Янсор лишь подбросил ножи в воздух и принялся жонглировать, ловко хватая за кончики. Не прекращая выступления, он постепенно переместился поближе к столу и подхватил один за другим еще несколько ножей, которыми пирующие резали мясо. К концу Янсор ухитрялся удерживать в воздухе одновременно девять ножей, а потом легко вогнал их в столешницу один за другим.

Не успел последний нож вонзиться в доску, как Янсор уже похватал двузубые вилки. Пирующие не успели и глазом моргнуть, как остались без столовых приборов, которые тоже оказались торчащими точно между лезвиями ножей. Мгновенно выдернув и зажав между пальцами три ножа, эльф не глядя левой рукой подбросил вверх яблоко, сделал неуловимо быстрый жест – и поймал в левую руку ровно нарезанные дольки.

Девушки с веселым визгом зааплодировали, но это был еще не конец выступления. Повинуясь жесту Янсора, вперед вышла девушка-менестрель. Двое юношей-акробатов подняли и поставили стоймя одну из столешниц, которые до сего момента были сложены в углу. Девушка встала к ней спиной, и Янсор взялся за нож.

– Что он хочет делать? – с веселым ужасом прошептала одна из девушек.

Сверкающая полоска стали узкой рыбкой мелькала в тонких пальцах метателя ножей. Зрители следили за ним во все глаза, но все равно пропустили миг, когда он сделал быстрое движение запястьем – и вот уже нож торчит в столешнице аккурат над макушкой черноволосой девушки. Она не успела даже вздрогнуть.

– Вот это да! – не сдержался сам Найлор.

Ободренный словами лорда, Янсор взял сразу два ножа, подбросил их в воздух, поймал за кончики – и они одновременно вонзились справа и слева от девичьей груди, точно между телом Раэны и рукавами. Но на этом выступление не закончилось – по знаку Янсора Раэна протянула руку, прижав кисть к деревяшке, растопырила пальцы, и метатель ножей ловко вогнал еще несколько стилетов между ними, не поцарапав ни одного пальчика.

– Это невероятно… – прошептала дама Эстирель.

Раэна сошла с места, выдернула все три ножа, и Янсор улыбнулся зрителям:

– Может быть, какая-нибудь дама желает попробовать сама?

– Да вот еще, – фыркнул Найлор, но не успел он махнуть рукой, как с места вскочила Исмираль:

– Я желаю!

– Миледи, – Янсор согнулся в поклоне пополам, прижимая руки к сердцу, – это так неожиданно. И такая честь для меня…

– Моя леди, нет! – Найлор вскочил и попытался ее удержать, но девушка легко ускользнула от него и бросилась к столешнице, вставая вместо мишени:

– Я так хочу!

В глазах ее сияла отчаянная решимость. Не желая позориться перед какими-то артистами, лорд лишь крепко стиснул локоть метателя ножей и прошипел ему на ухо:

– Если хоть волос упадет с ее головы, вы все пожалеете, что на свет родились!

Янсор ответил ему самоуверенной улыбкой мальчишки, который плевал на такие угрозы еще в материнской утробе.

– Вы готовы, миледи?

Исмираль кивнула и раскинула руки в стороны.

– Раэна, – взяв в руки два ножа, позвал негромко Янсор. – Платок!

Девушка подошла, вытащила у него из-за пояса черный лоскут ткани и, к изумлению зрителей, завязала ему глаза.

– Прекратить! – прошептал Найлор, но его никто не услышал. Все, даже стража, зачарованно таращились на метателя ножей.

– Ну же! Смелей! – звонко воскликнула Исмираль.

Заставляя зрителей нервничать, Янсор целился долго, словно неуверенно, чего-то выжидая. Выждав нужное время, он резко выбросил вперед руки.

Глухой стук…

Тихий вскрик…

И восторженные крики зрительниц.

Янсор эффектным жестом сорвал с глаз повязку. Два ножа торчали в дереве справа и слева от шеи леди Исмираль, чудом не пришпилив к доскам пряди волос. Более того – они ухитрились воткнуться возле самых ее длинных сережек.

Девушка медленно, словно не веря себе, выпрямилась. Она зажмурилась в самый последний момент и теперь с удивлением и восторгом смотрела на вонзившиеся в столешницу лезвия. Одно неверное движение могло стоить ей жизни! Она на всякий случай потрогала шею – и не нашла там следов порезов.

– Вы поразили меня! – воскликнула девушка. Подойдя к артисту, она сорвала с волос ленту, тряхнув освободившимися прядями, и повязала ее на плечо Янсору: – Примите от меня этот дар… И да именуют вас теперь – Рыцарь Кинжала!

– Благодарю вас, миледи, – пробормотал тот, опускаясь на одно колено. За неимением меча, Исмираль коснулась его плеча столовым ножом.

– Благодари Покровителей, артист, что не промахнулся, – процедил Найлор, с трудом сдерживая раздражение. Подумать только, какой-то безродный фигляр заставил его, потомственного рыцаря, испытывать настоящий страх!

– Я никогда не промахиваюсь! – заявил Янсор, выпрямляясь.

– А жаль, – вздохнула Исмираль и, придвинувшись ближе, неожиданно поцеловала артиста в щеку.

Это оказалось последней каплей. Лорд Найлор притопнул ногой:

– Эй, стража! Взять их! Выставить вон!

– Но, милорд, – взвилась Исмираль, – вы же обещали щедро наградить их за выступление!

– Наградить? Они покинут это место целыми и невредимыми, какая еще награда им нужна? Вон! Чтобы духу их здесь не было!

На сей раз стража не медлила. Артистов окружили и стали теснить к выходу древками дротиков. Сопротивлялся только Янсор – он сначала забрал все свои ножи и лишь потом позволил вытолкать себя вон.

Исмираль стояла, как вкопанная, и смотрела вслед артистам так, словно вместе с ними уходила ее последняя надежда.

Поднявшись в привычную комнату на вершине башни, она отказалась ложиться в постель, хотя было довольно поздно, и устроилась в кресле у окна, глядя на темнеющее небо. Только теперь в ее глазах вместо отчаяния светилась надежда.

Главы 3 и 4

Глава 3.

Тяжелые ворота захлопнулись за фургоном артистов, и матушка Ханирель дрожащими руками прищелкнула вожжами, заставляя лошадей пуститься рысцой. Вся труппа забилась внутрь фургона, глядя на постепенно растворяющийся в сумерках замок.

Только Таша выглядела довольной.

– Хорошо, что мы там не остались, – бормотала она, поудобнее устраивая детей. – Я бы все равно глаз не сомкнула!

– Могли бы хоть позволить переночевать, – мастер Боар посмотрел на жену и дочь, которые сидели рядышком, прижавшись друг к другу. – Хотя мне кажется, что так оно и к лучшему… Случается нам работать бесплатно, – пояснил он для Лейра, который, судя по его лицу, не понимал ничего, но терзался любопытством. – Знатные лорды часто считают, что для артиста великая честь уже то, что ему позволили ступить под своды замка. Порой за выступление нам платят остатками пиршества – хлебами, фруктами, мясом, маслом и вином, да этим и ограничиваются. У вас было не так?

Если он рассчитывал таким образом оживить память юноши, то потерпел неудачу. Тот, кого все решили называть Лейром, только развел руками и покачал головой, показывая, что ничего не вспомнил.

– Грабить лорды нас пока не грабили, – продолжал просвещать его мастер Боар, – что с нас взять, кроме наших жизней?

– Но, с другой стороны, все когда-нибудь случается в первый раз, – подал голос Тиар.

– Типун тебе на язык! – в сердцах воскликнул Тайн.

В лесу быстро темнело, поэтому, проехав совсем немного, матушка Ханирель свернула к обочине дороги. Артисты быстро разожгли костер, женщины на скорую руку приготовили ужин из остатков прихваченного в поместье-столице хлеба, зелени, солонины и фруктов.

Янсор снял с плеча подаренную ленту, некоторое время вертел в руках, рассматривая полоску шелка с золотым узорным шитьем, а потом сунул ее Раэне:

– На! Держи!

– Но это тебе подарили, – заспорила та. – Такая красивая дама… только очень печальная и чем-то напуганная!

– Напуганная? Смелости у нее было – хоть отбавляй!

– Это она от отчаяния!

Бывший браконьер вспомнил тихий шепот: «А жаль!»… Она в самом деле хотела, чтобы его рука дрогнула, и нож вонзился в горло?

– Все равно мне ленты ни к чему, – проворчал он. – Тоже мне рыцаря нашла… А ты девушка, тебе пойдет к темным волосам! Розовая, с вышивкой…

Раэна вдруг поднесла ленту к глазам и часто-часто заморгала. Потом торопливо придвинулась к огню, чтоб было светлее.

– Да это не узоры! – воскликнула она. – Это письмо!

– Любовное послание! – засмеялся Тиар. – Она в тебя влюбилась! Поздравляю с почином, Янсор!

– Ну, тебя! – прикрикнула на акробата девушка. – Тебе бы только любовь… Здесь совсем другое! – и прочитала вслух: «Исмираль из Дома Элестар держат в башне замка Найлор. Спасите меня!»

Тишина после этих слов у костра повисла такая, что даже огонь, кажется, испуганно приник к земле. Артисты переглядывались и тут же отводили взгляд, не зная, что делать. Мир больших замков, высоких лордов и леди, их внутренняя жизнь были так далеки от их маленького мирка, что сейчас все случившееся казалось сказкой. Разве в жизни рыцари похищают прекрасных дам? Так поступают только злодеи в пьесах. Но в руках их подруги лежало доказательство того, что подобное возможно на самом деле. И как поступить им, случайным свидетелям? Бросить ленту в огонь?

Первой мыслью Раэны было поступить именно так. Она уже протянула руку, но твердые пальцы сдавили ее запястье.

– Кажется, – в напряженной тишине промолвил мастер Неар, – на том перекрестке мы видели указатель к замку Элестар.

Фургон остановился у опушки, Даррен, чья очередь опять была править лошадьми, заставил ее съехать на обочину, за кусты, и спрыгнул с козел.

– Может быть, с тобой все-таки пойти кому-то из нас? – поинтересовался Янсор у мастера Неара. – Ты только скажи!

– Нет, – менестрель вышел из-под защиты зарослей, прищурившись, оглядел зеленеющий луг, расположенный слишком высоко над озером, чтобы его заливало половодьем, на само озеро, еще не ушедшее в берега после весеннего разлива и продолжавшего затапливать противоположный берег, и на замок, оказавшийся в результате разлива у самой воды.

– Это может быть опасно.

– Не стоит беспокоиться, – мастер Неар поправил на плече лютню. – Если это тот самый замок Элестар и его наследница действительно пропала, в нем сейчас горе и приезд артистов вызовет лишь раздражение и гнев. Нас вообще могут прогнать и не станут слушать. Одинокий странствующий певец вызовет меньше подозрений – мать, сестра или какие-то другие родственницы леди Исмираль наверняка нуждаются в моральной поддержке и печальных балладах о разлуке и надежде. А если мы ошиблись, то лишняя задержка ни к чему – нас могут не отпустить так быстро, как опять-таки одинокого певца. Самое позднее завтра в полдень я буду здесь.

– А если ты не вернешься, что тогда? – с некоторой тревогой поинтересовался мастер Боар.

– Если нет, – менестрель взъерошил волосы Раэне, – то на этот случай у вас уже есть прекрасная певица, которая вполне способна меня заменить.

Девушка всхлипнула, но мастер Неар не дал ей сказать и слова. Он опять поправил на плече лютню, повернув ее так, чтоб инструмент был виден издалека, и решительно направился к замку.

Ворота замка были заперты, на стене мелькали шлемы дозорных стражей. Они заметили одинокого путника издалека – луг давал достаточно обзора – но мастеру Неару все равно пришлось несколько минут доказывать, что он – именно тот, за кого себя выдает. И еще несколько минут ждать у ворот, пока часовой ходил докладывать о госте. Это было не слишком добрым знаком – раз сразу не впустили, могут вовсе прогнать от порога.

Менестрель уже посматривал в сторону леса – каково-то его друзьям узнать, что первая же попытка провалилась? – когда сбоку в одной из створок открылась небольшая калитка:

– Проходи!

Придерживая локтем лютню, чтоб не звякала, мастер Неар шагнул внутрь. Неулыбчивый стражник – судя по тому, что вооружен был лишь коротким копьем и щитом, он не являлся рыцарем – сделал ему знак следовать за собой. Шагая за ним, менестрель держал глаза и уши широко раскрытыми и, чем дальше, тем сильнее понимал, что его расчет оказался верен. На дворе и в замке было очень мало рыцарей и вообще вооруженных мужчин – лишь несколько часовых на стенах – но сам замок был довольно велик. У здешнего лорда было наверняка достаточно сил и средств, чтобы держать при себе дружину в шесть-семь десятков конных воинов. Но куда они все делись? Судя по внешнему виду, замок давно ни с кем не воевал – не заметно следов осады и битвы, среди молодых женщин нет ни одной в трауре. Но и смех и шутки тоже не слышны.

В большом зале у распахнутых окон вокруг знатной дамы собралось небольшое дамское общество. Женщины и девушки сидели на вышитых подушках или низких пуфах вокруг кресла, где восседала немолодая леди с лицом таком холодным и сосредоточенным, какое бывает, если изо всех сил стараешься не показывать своего отчаяния и горя. Несомненно, это была она – супруга владельца замка, леди Элестар. И это ее дочь просила о помощи.

Приблизившись, мастер Неар отвесил церемонный поклон.

– Менестрель, – прозвучал усталый голос женщины. – Что привело тебя в эти стены?

Тот беззастенчиво стрельнул взглядом на составленные вдоль стен столы – в обычае многих знатных господ угощать менестрелей. Какие бы новости ни принес странствующий певец, на пустой желудок их слушать мало, кто желал. Но здесь ему явно не подадут и стакана воды.

– Я брожу по свету от замка к замку, – промолвил он, оборачиваясь к леди. – Пою песни, передаю новости… Сейчас иду из поместья-столицы. Там…

– Я знаю, что было недавно там, – перебила его женщина. – Празднование новогодия. Это не интересно.

– Тогда, – менестрель поудобнее взял лютню, – может быть, вам будет интересно послушать, что происходит в соседних замках?

– Меня не интересуют мелкие соседские сплетни, – леди Элестар отвернулась к окну, – в то время, как… Пой свои песни, раз пришел, – другим тоном, одновременно досадливым и грустным, добавила она. – Потом тебя отведут на кухню и накормят… Сегодня нам не до веселья…

– У вас несчастье?

– Моя дочь… – женщина осеклась, закусив губу и изо всех сил сдерживая чувства. Видимо, она привыкла держать себя в руках, потому что успокоилась довольно быстро. Но мастеру Неару хватило и этого. Мысленно скрестив пальцы на удачу – да и не только мысленно, но и по-особому перехватив гриф лютни, – он подошел совсем близко и преклонил колено перед креслом знатной дамы.

– Леди Элестар, – промолвил он, – думаю, «Баллада о похищенной деве» – как раз то, что вам нужно!

Пальцы музыканта забегали по струнам, извлекая мелодию, одновременно грустную и тревожную:

Жду у окна я в тоске и тревоге –

Тени трепещут на голой стене! –

Глаз не свожу с опустевшей дороги –

Мама родная, поплачь обо мне.

Нет, не увидеть мне отчего дома –

Тени трепещут на голой стене! –

Как тяжелы и жестоки оковы -

Мама родная, поплачь обо мне!

Птицы свободные, в небе летите –

Тени трепещут на голой стене! –

Скорбную песню мою разнесите –

Мама родная, поплачь обо мне…

Мастер прервался, глядя на слезы, струящиеся по щекам леди Элестар.

– Это… жестоко, – прошептала она. – Вы разбиваете сердце матери!

– А мне кажется, наоборот, – возразил менестрель, – я мог бы его исцелить.

Женщина встрепенулась, вздрогнув всем телом и подавшись навстречу менестрелю. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом тихо звякнула лютня, привлекая внимание к себе – вернее, к ярко-розовой ленте, кокетливо повязанной вокруг грифа. Леди Элестар невольно засмотрелась на нее.

– Вам знакома эта лента? – поинтересовался менестрель, осторожно начиная перебирать пальцами струны.

– Не знаю…

– Тогда посмотрите на нее поближе, – мастер Неар прервал мелодию и развязал пышный бант, с поклоном вручив ее леди, – и развейте свои сомнения.

Женщина развернула ленту, дотрагиваясь до нежного полосы шелка – и вдруг глаза ее изумленно расширились. Она схватила ее, поднесла к глазам, вскрикнула, хватаясь за сердце – и менестрель понял, что послание доставлено по адресу.

– Откуда, – голос леди Элестар задрожал, – откуда у тебя эта вещь?

– О, миледи, – мастер Неар без спроса уселся на подушку возле ее ног и снова коснулся пальцами струн, – это долгая история!

Гонцы из замка Элестар помчались во все стороны, и уже на другой день отряд в сотню конных рыцарей-эльфов и сотни две пеших воинов, а также альфаров-ополченцев, согнанных с окрестных поселений, через лес подошли к замку Найлор, перекрыв все возможные пути к отступлению. Глава дома Элестар отправил лорду Найлору гонца с требованием немедленно выдать его дочь и всех её спутников, сколько их ни есть. Времени на размышление дал всего до следующего утра, после чего пообещал начать штурм замка, а в поместье-столицу отправить письмо и изложить Наместнику Ровилару все обстоятельства дела.

Отец был уверен в успехе, но его сын, лорд Элестар-младший, не разделял настроений родителя.

– Мы напрасно теряем время! – говорил он, расхаживая по палатке взад и вперед. – Надо атаковать, пока он не опомнился! Уже вечереет, скоро настанет ночь. Пока войско ещё не расположилось на отдых, надо начинать штурм. Его стены невысоки, они падут…

– А твоя сестра? – возразил отец на слова сына. – Она оказалась заложницей в руках негодяя. Не подвергнем ли мы её опасности, если пойдём на приступ?

– Она и так в опасности, – горячился сын. – Найлор может сделать с нею всё, что угодно! На счету каждая минута!

– Он ее не убьет, если ты этого боишься. Ибо в противном случае ему самому не жить. Собственная дружина насадит его на копья и вынесет нам труп. Исмираль не погибнет…

– Но он может принудить ее выйти за него замуж! – не сдавался Элестар-младший. – И тогда уже мы будем выглядеть преступниками, пытаясь разлучить супругов!

– Насколько знаю, у Найлора нет своей Видящей, – пожал плечами старший лорд. – Для всех праздников ему приходилось приезжать к нам, или приглашать нашу. В замке нет никого, кто смог бы обвенчать их.

– Но он может нас самих заставить отдать ему Исмираль. Например, предварительно обесчестив ее. Для этого-то Видящая не нужна!

Дом Элестар резко вскочил. Сын был прав. Если Найлор изнасилует свою пленницу, уже никто и ничто не сможет помешать браку. Более того – тогда уже он будет диктовать свои условия, особенно при обсуждении размера приданого. И тут сын был прав – на счету оказывалась каждая минута. Что, например, мешает похитителю уже сейчас спешить к своей жертве, дабы силой добиться того, что не получилось взять по-другому?

Напряженные раздумья были прерваны деликатным покашливанием. Оба рыцаря вздрогнули, хватаясь за оружие, но это оказался всего лишь бродячий актёр. Непонятно, как стража его пропустила.

– Да простят меня благородные лорды, – он поклонился, – но они так громко спорили, что любой смог бы подслушать их речи.

– Чего тебе нужно? Не до тебя! – бросил ему Элестар-младший.

– Мое имя – Янсор, милорды. Леди Исмираль почтила меня честью, поименовав Рыцарем Кинжала. Я хочу всего лишь доказать, что она не ошиблась, даровав мне такой титул.

– И что? Ты хочешь вступить в войско? А доспехи, боевой конь и оружие у тебя есть, рыцарь?

– Все это вы дадите мне сами, – улыбнулся метатель ножей, – когда я спасу вашу сестру и дочь.

– Ты? – отец и сын переглянулись и рассмеялись. – В одиночку? Как? Атакуешь замок и сразишь злодея в поединке?

– Это мое дело, – улыбнулся тот. – Вам нужно лишь одно – привлечь к себе немного внимание стражи, чтобы она хоть полчаса смотрела в другую сторону.

Рыцари переглянулись и кивнули. План актера следовало принять уже потому, что это давало хоть какую-то надежду и позволяло отвлечься от тревожных дум.

Они вернулись к замку ночью, через несколько часов, которые были посвящены разработке плана. Мастер Боар очень не хотел отпускать сыновей, но вынужден был смириться, ибо когда это молодежь слушалась старших? Уж если юным хочется поиграть в подвиги и приключения, кто сможет встать у них на пути? Даже здравый смысл отходит в сторонку, когда юноша, только-только оторвавшись от материнского подола, находит старый ржавый меч и объявляет себя спасителем мира. Сколько войн, переворотов и катаклизмов произошло и ещё произойдет в мире из-за горячности некоторых юнцов!

Собственно, герой и должен быть юным, и глава труппы лишь качал головой, вспоминая себя в их годы. Тогда он тоже был способен на поступок, который можно было бы даже считать подвигом, а теперь на его долю остался лишь страх отца за сыновей!

– Надеюсь, вы понимаете, дети, что делаете? – только и спросил он на прощание, по глазам Тайна и Тиара видя, что отговорить их не удастся.

– Не беспокойтесь за нас, – Янсор шутливо раскланялся. – Я пойду с ними и буду их страховать.

– Я тоже, – добавил Даррен. – Вы еще не знаете, каким ловким иллюзионистом я могу быть!

– Но вы хотя бы подумали о том, что будет, если вас схватят? Вас же убьют!

Тайн и Тиар переглянулись и пожали плечами. Подобное ни на миг не приходило в их головы. Что с них взять? Тиар так часто играл роли героев, борцов со злом и спасителей принцесс, что просто не верил в иной исход дела. Хорошо, что с ними ушел Янсор. Бывший браконьер видел и пережил многое. Он не даст пропасть мальчишкам. Да и войско Дома Элестар у стен замка тоже не будет стоять, сложа руки. Небольшая заварушка должна была начаться сразу после заката.

Успокаивая себя этими мыслями, мастер Боар вернулся к фургону. Ночами было еще холодно, и все женщины спали внутри, тесно прижавшись друг к другу. Мужчины ночевали снаружи. Пять лежаков были пусты – его собственный и четырех искателей приключений. Но у борта маячила знакомая фигура.

– Ты почему не спишь? – Боар узнал Ниэль. Женщина, кутаясь в накидку, подошла к нему.

– Я боюсь. С ними всё будет в порядке?

– Да, милая! – наедине с собой Боар мог сколько угодно волноваться и паниковать, но присутствие жены делало его сильным. – Я верю в наших сыновей! С ними Янсор и Даррен. Они не пропадут.

– Но что мы будем делать, если, – женщина не договорила – мужчина привлек ее к себе и быстро поцеловал.

– Давай не думать об этом сейчас!

Тем временем четыре искателя приключений быстрым шагом подходили к замку. Артисты расположились на ночлег недалеко от лагеря, и, пробираясь вдоль опушки, они видели, что у надвратной башни сейчас начинается суета.

Высокую башню было отлично видно издалека, даже несмотря на ночную темень. Она возвышалась над стенами замка, обнесенная крепостной стеной.

– Мы вчетвером сможем туда проникнуть? – впервые усомнился в успехе предприятия Тайн, окидывая взором замок.

– Должны, – Тиар был настроен веселее. – Стена невысокая, по ней легко можно будет взобраться.

– А если нас заметят? – Тайн кивнул в сторону ворот, до которых было всего ничего. С той стороны слышались голоса, виднелись силуэты вооруженных рыцарей.

– Не думаю, – пробормотал Даррен, встряхивая кистями рук. – Идите сюда!

Иллюзионист-самоучка, он своим умом дошёл до многих вещей и, не зная ни одного заклинания, ухитрялся обеспечивать спектакли спецэффектами – вспыхивал и гас свет, начинала двигаться сцена, воздвигались и рушились «горы» и «твердыни Сил Зла». Даррен еще с детства овладел искусством прятаться – ибо с рождения жил под надзором Видящей, которую научился бояться и избегать. Подростку ничего не стоило изменить свой облик или сделать так, чтобы волшебница прошла мимо него, как мимо пустого места. Собственно, лишь благодаря такому умению он и дожил до своих лет и даже ухитрился удрать из замка вместе с названной сестричкой Раэной. Ведь маленьких полукровок забирают от родителей еще в детском возрасте.

Что-то шевеля губами, он тихо прикоснулся к лицам всех троих парней, трогая их носы, уши, лоб и волосы на висках. Потом обошёл каждого во всех сторон, зачем-то пошлепал между лопаток, потрогал грудь и живот, нажал на какие-то точки на локтях и плечах возле шеи и, удовлетворенный, отступил на шаг, встряхивая руками.

– Вот так… Теперь вас мать родная не узнает!

Янсор посмотрел на своих спутников и открыт рот, чтобы возмутиться, ведь на первый взгляд, ничего не изменилось. Он сам и оба брата оставались такими же, как и прежде. Но Даррен покачал головой, предвосхищая его слова:

– Иллюзия неполная. Для меня и вас самих вы остались такими же, как были. И свое отражение в воде вы увидите тоже обычным. Но остальные… Они вас не будут замечать. И так, пока вы молчите! Нет, вы не невидимки! – взмахнул он руками, предвосхищая поток вопросов. – Но просто если на вас взглянет посторонний, он вас просто не заметит. Не обратит внимания, как мы сейчас не обращаем внимания на траву и кусты вокруг. Но если в кустах что-то зашуршит, мы же как-то среагируем! Вот и сейчас – пока молчите, можете хоть по замку шарить и вещи выносить. Но одно только слово – и вся иллюзия насмарку. Поняли?

Все трое кивнули.

Вообще-то, слов им не требовалось – Тайн, Тиар и с ними Янсор довольно часто выступали вместе, выполняя общий акробатический этюд. И на сцене артисты часто пользовались знаками или мимикой. Поэтому сейчас тратить время на дискуссию не стали.

Крепостная стена была невысока – замок принадлежал лорду средней руки, у которого, а может и его предков, просто не хватило средств на то, чтобы возвести стену повыше. Янсор, как самый крепкий, встал у стены, Тайн забрался ему на плечи, после чего на него самого вскарабкался Тиар, сумевший уже дотянуться до гребня стены. Быстро ощупав верх, он подтянулся на руках, кое-как залезая на стену, перевалился на ту сторону и растянулся на настиле, затаив дыхание. Выждав минуту или две, юноша тихо перевесился через край и махнул рукой. Вниз, расправляясь, упала тонкая верёвка, которую Тиар торопливо закрепил, набросив петлю на выступающий камень.

Подергав за кончик для верности, Тайн и Янсор забрались на стену. Пока Тиар сворачивал веревку – нельзя было допустить, чтобы её заметили раньше времени – двое других спасателей, пригибаясь, побежали прочь по гребню.

Возле ворот уже шумели и кричали. Слышался злой голос лорда Найлора, который вскочил с постели, чтобы самолично выяснить, что тут творится, и это вселяло надежду – значит, в ближайшие несколько минут он будет слишком занят, чтобы думать о пленницах.

Янсор первым спрыгнул на двор и вынул из мешка за спиной лук. Прожив много времени в лесу, он в совершенстве научился пользоваться этим оружием. Одним ловким движением натянув тетиву, бывший браконьер привязал к стреле тонкую бечёвку и встал у подножия башни.