Текст книги "Печать на устах. Рыцарь (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Ищите ещё! – приказал Найлор, чувствуя, что произошло что-то не то, но не желая верить в ошибку. – Он должен быть где-то здесь!

– Кто?

– Мужчина! Молодой мужчина…Ещё там была девчонка. Полукровка с темными волосами. И ещё одна, светловолосая, ей ровесница, – он мучительно вспоминал артистов, в чьи лица почти не всматривался. – И какой-то урод, похожий на…

– Милорд, тут нет никого из тех, что вы называли. Может быть, это не те, кого мы искали?

Последнее было очевиднее всего, и это злило лорда Найлора как раз потому, что было правдой. Разочарование было столь сильным, что он сгоряча пнул подвернувшееся первое попавшее тело. Несколько дней ожидания, три дня погони, бой – и всё зря! Если это не тот фургон, то где нужный? Куда они могли деться?

– Это те, кого мы искали, – промолвил он. – Но та троица, о которой идет речь, наверняка отстала от своих. Может быть, они сидят на какой-нибудь ферме. А может, идут своей дорогой. Мы сделали только половину дела. Нам предстоит завершить начатое. Уходим!

– Как? Куда? Прямо сейчас? – заговорили рыцари.

– А вы хотите ночевать рядом с ними? – Найлор кивнул на разбросанные тела. – Тогда оставайтесь. Лично я предпочитаю спать под крышей. Тут поблизости есть какое-нибудь селение?

Он обращался к разведчику, который следил за артистами, и тот кивнул.

Несколько минут спустя мелкая изморось превратилась в самый настоящий ливень. Дождь мгновенно затушил костёр и смыл все следы.

Путешествие проходило не совсем приятно. Спешка заставляла артистов за версту обходить все замки, как большие, так и малые, ибо получасовым представлением в них редко бы ограничилось. Редко, кто из лордов сразу выставлял артистов за порог – в провинции развлечения бывают очень редко, особенно весной. Их бы приняли с почетом, оставили ночевать, а, может быть, и вовсе позволили задержаться на два-три дня, если вдруг неожиданно портилась погода. Но мастер Боар помнил о лорде Найлоре и не хотел рисковать. Пока они на Сапфировом Острове, всякое может случиться. Лишь перейдя через границу, труппа вздохнет свободно.

Проблема в том, что границу можно было пересечь далеко не везде. Когда много веков назад под ударами орочьих топоров и талгатов* рухнула страна эльфов и на несколько столетий воцарились хаос и неразбериха, Видящие создали Острова. Они как бы отгородили своей магией часть земли, «закрыв» её от остального мира – и в первую очередь от орков, чтобы те не сумели найти тайных убежищ уцелевших эльфов. До сих пор пройти через Врата могут лишь те, в чьих жилах течет кровь Перворожденных. Выйти может любой, но вот войти – только эльф и те, кого он привел с собой. А чтобы было проще контролировать границу – мало ли, кто пройдёт вслед за эльфом, – и сделали Врата. Были они двух видов – Внешние и Внутренние. Через Внутренние Врата можно было попасть сразу на соседний Остров, а через Внешние – на так называемую Ничейную Землю. Ибо разные части Радужного Архипелага не всегда имели общую границу. Некоторые отстояли друг от друга на значительное расстояние. Например, с Изумрудного на Сапфировый Остров можно было попасть почти напрямую – между ними было не более сотни махов. Близко был расположен и Нефритовый. Но до Рубинового нужно было пройти несколько десятков лиг по Ничейной Земле, среди лесов и болот. А Жемчужный Остров был расположен на западе и отделён от остальных скалистым языком Плоскогорья, где обитали свиллы** и землями, населёнными людьми.

(*Талгат – национальное орочье оружие, тяжёлый однолезвийный меч в форме тесака.

**Свиллы – маленький народ, родня светлых альфаров, раса природных магов. Среди них часто рождаются оборотни.)

Река Черная была такой границей Сапфирового Острова, отделяя его от Ничейной Земли и соседних Островов. Но недостаточно было перебраться через неё на лодке или плоту где-нибудь в глуши. Магия делала воды Черной несудоходными – ни одна лодка или плот не мог переплыть её, разваливаясь на середине, на самой стремнине. Перебраться на ту сторону можно было лишь по мосту, рядом с которым стояла небольшая крепость. На внутренней стороне – если это были Внутренние Врата и на внешней, если Внешние. А поблизости, как правило, находился замок приграничного лорда, в обязанности которого входило следить за мостом – вдруг враги найдут способ пройти по нему. Тогда гарнизон приграничного замка был обязан дать им бой.

До ближайших Внутренних Врат добраться им мешало половодье – из-за разлива реки к ним просто нельзя было подойти – разве что бросить лошадей и фургон и попытаться сделать плот. Оставалась надежда на Внешние Врата, и туда спешили артисты.

Но погода испортилась не на шутку. Обычно Видящие Хозяйки следили за тем, чтобы тепло и холод чередовались равномерно, но в этом году всё почему-то нарушилось. После нескольких дней почти летнего тепла, когда разлились реки, и всё зазеленело, резко похолодало, небо обложили тучи, из которых то и дело принимался моросить мелкий дождик. Время от времени он усиливался до настоящего ливня. Дороги опять развезло, и приходилось прилагать усилия, то и дело вытаскивая завязший в грязи фургон.

В ту ночь дождь зарядил с вечера, и к закату дорога превратилась в жидкое месиво. Артисты все толкали фургон, а Ташу посадили на козлы. Альфара неловко правила одной рукой – другой она крепко прижимала к себе сына.

– Ох, скорее бы хоть какое-нибудь жильё! – ворчала она. – Калоника простудим!

– Зря ты так волнуешься, – попробовала успокоить её Ниэль. – Он же у тебя осенний. С ним за всю зиму ничего плохого не случилось!

– Да, но часть зимы мы провели под крышей. А тут скитаемся, неизвестно где! Кругом только лес, ни просвета, ни поляны!

– Завтра или послезавтра мы уже можем быть у Внешних Врат, – сказал мастер Неар. – Я как-то пользовался ими, помню.

– Завтра, – пробормотала Таша. – А сегодня что нам делать? Янсор, там впереди ничего не видно? Какого-нибудь домика…

Бывшего браконьера отправили вперед именно потому, что он, в свое время много поживший в лесу – из лесу он и вышел к костру бродячих артистов, когда надоело прятаться под кустами, – умел находить малейшие признаки близкого жилья или просто мест, где появляются двуногие. Не важно, кто – люди, эльфы, альфары, лесные тролли…

– Дорога есть, – доложил он. – Значит, скоро куда-нибудь придем.

– Скорее бы, – мечтательно вздохнула Таша.

О том же самое думали и все остальные, и когда за деревьями показалось что-то темное, прибавили шагу.

На небольшой поляне стоял… нет, не дом, как показалось сначала, а крытый навес, у которого лишь одна стенка была сбита из горбыля, а вместо трех других стояли поддерживающие крышу столбы. По весне под ним был лишь обычный лесной мусор, так что угадать, для чего он тут поставлен, являлось сложной задачей. Но артистов не занимали такие мелочи. Самое главное, что под крышей было сухо, имелось достаточно места для того, чтобы не только расположиться самим, но и завести под навес лошадей. Фургон, правда, не влезал внутрь, но оставалось надеяться, что дождь не промочит промасленную парусину и сбитые из досок стенки насквозь.

Пока женщины торопливо переносили под навес одеяла, запасы провизии и кое-какие декорации, которые можно было постелить на землю для тепла, мужчины вышли под дождь за дровами. Для растопки нашлось всего несколько щепочек и сухой прошлогодней травы. Костёр загорался неохотно, сырые дрова чадили и дымили, а из-за отсутствия ветра дым не уходил наружу, а весь оставался под навесом. Вскоре кашляющая Таша забрала детей и удалилась в фургон, заявив, что лучше промокнет с риском простудиться, чем задохнется.

– Не одни мы сейчас мокнем, – утешил её Янсор. – Я видел невдалеке костер.

– Где? – заинтересовались все.

– В той стороне, – он указал направление. – Всего в паре лиг от нас. Я немного прошел по дороге дальше и заметил отблески пламени.

Известие о том, что совсем близко возможные товарищи по несчастью, всех ободрила настолько, что артисты развеселились. И костер даже разгорелся ярче, стал меньше дымить. В конце концов, Таша выбралась из фургона и вернулась к мужу.

Единственное, что было плохо, это скудный ужин. У них осталась лишь крупа и немного муки – как раз столько, чтобы добавить в похлебку, чтобы сделать её погуще. Соли было совсем чуть-чуть, приправы давно кончились и их пришлось рвать в лесу. Про орехи, подаренные дриадами, уже забыли и думать. Нечего было предложить даже детям. Маленькая дочка Таши вовсе отказалась есть жидкую кашу на воде, кое-как присоленную и приправленную лесными травами, и мать доела за нею – ей надо было кормить грудного малыша.

– Если завтра встретимся с этими путешественниками, обязательно спросим, где поблизости жилье, – рассуждал вслух мастер Боар. – Хватит прятаться. Нам нужна еда. Хотя бы для детей.

С этой мыслью все уснули, прислушиваясь к урчанию желудков и хныканью голодной девочки. С этой же мыслью встали рано утром, доскребли со дна котелка остатки каши и тронулись в путь.

За ночь дождь перестал, наутро в облаках даже наметились просветы, но дорога стала ещё хуже. Однако, Янсор был избавлен от повинности волочить фургон на себе. Оседлав своего мерина, он ускакал вперёд на разведку – узнать, что это за огонь горел вчера.

Бывший браконьер пустил скакуна рысцой и вскоре пропал за деревьями. Несколько минут его не было, но потом все увидели, что он во весь опор скачет обратно, и грязь летит во все стороны из-под конских копыт. Янсор осадил коня так круто, что тот чуть не шлепнулся на задницу, как собака.

– Что там? Ферма или…

Метатель ножей помотал головой.

– Думаю, – хрипло промолвил он, – что женщинам туда идти не стоит.

– Да что там такое? – воскликнул мастер Боар.

– Посмотрите сами.

Мастер Неар опустил руку на рукоять боевого ножа, который носил на поясе, словно был перепоясанным рыцарем, а не простым менестрелем. Глядя на него, вспомнил о таком же ноже и глава труппы. Правда, его нож чаще всего лежал в фургоне среди реквизита, чтобы не мозолить глаза благородным лордам, считавшим, что простолюдин не имеет права на защиту. Тайн и Тиар похватали бутафорские клинки. Крунху молча отломал от росшего поблизости дерева здоровенный сук.

– Мы пойдем посмотрим, что там, – сказал мастер Боар жене. – А вы оставайтесь на месте и ждите нас.

Ниэль кивнула. Соэль молча взяла мать за руку, матушка Ханирель обняла с другой стороны. Таша всхлипнула и прижала к себе детей.

– Мне почему-то страшно, – сказала Раэна.

– Даррен, Лейр, останьтесь с ними! – распорядился глава труппы и первым зашагал в ту сторону, откуда прискакал Янсор.

Идти пришлось недолго, около лиги. Лес вскоре поредел, уступая место лугам и перелескам. Открытое пространство почти наверняка означало близость жилья, ибо на густо поросшем лесами Сапфировом Острове альфары-фермеры селились только здесь. В густой чаще их дома стояли так редко, что можно было три дня идти по лесу и никого не встретить. Артисты приободрились, но Янсор по-прежнему выглядел мрачным. Он держался вровень со своими товарищами и на немой вопрос только кивнул головой: «Вон, мол, смотрите!»

За деревьями виднелась стоявшая у кустов повозка, похожая на фургон, который принадлежала труппе. Бродили, позвякивая уздечками, лошади. Но их хозяев видно не было.

Главы 5 и 6

Глава 5.

Загадка разрешилась через несколько минут, когда артисты осторожно выбрались на открытое пространство.

– Ой, Покровители! – только и вырвалось у мастера Боара.

Небольшая поляна на берегу реки была вся изрыта конскими копытами. Возле давным-давно погасшего кострища лежали изрубленные тела мужчин и женщин – таких же эльфов, как они сами. Еще несколько трупов валялось неподалеку. Судя по ранам, всех убили ударом в спину.

– Что же здесь произошло? – подумал вслух менестрель.

– Хорошо, что мы оставили женщин в лесу, – произнес глава труппы.

Артисты медленно двинулись в обход поляны, озираясь по сторонам. Янсор склонился над одним телом, потрогал шею.

– Мертв. И уже давно.

Все сразу подумали о костре, который он заметил из лесу. Были ли живы эти эльфы, когда труппа нашла себе приют под навесом? Или пламя освещало уже остывающие тела и угасло само собой?

Любопытство толкнуло артистов осмотреть всё, как следует. Мертвецам они помочь ничем не могли. Их убийцы, кем бы они ни были, давно ускакали. Янсор, пройдясь по поляне вдоль и поперёк, прикинул, что тут было не менее полутора дюжин всадников на скакунах, но ливень уничтожил все следы и даже бывший браконьер, отменный следопыт, ничего не мог сказать точнее. Это сразу отмело все мысли о том, что убийцами эльфов – в том числе женщин и детей – могут быть орки. Темноволосые воины никогда не ездят верхом, тем более на эльфийских скакунах. И вооружены топорами, а не мечами. Значит, это были эльфы-рыцари? Но зачем им было нападать на мирных путников? Судя по тому, как лежали тела, убитые даже не успели подумать о сопротивлении. И оружия не было ни у кого.

К самой повозке долго не решались подходить – у колеса валялся трупик ребёнка. Наконец, мастер Неар стащил с одного из покойников куртку и прикрыл хрупкое тельце. Только после этого артисты приблизились, заглядывая внутрь.

– Наши, – удивленно протянул Тайн, рассматривая свернутые в рулоны декорации, похожие на те, что имелись у них в фургоне.

Это вызвало еще больше недоумения. Кому и зачем понадобилось нападать на артистов?

– Неужели, это месть лорда Найлора? – подумал вслух мастер Неар.

Мысль казалась одновременно здравой и абсурдной. С одной стороны, лорд мог лелеять планы мести. А с другой – зачем бы он стал мстить посторонним? Или в темноте просто-напросто перепутал повозки? Но в таком случае это значит, что он намного ближе. И дальнейший путь становится опасен. Они могут встретиться в любой момент, и тогда их ждет та же участь. Мужчины сразу подумали о женщинах и детях, оставшихся в лесу без защиты. Этот отряд убийц бродит где-то неподалеку. Что, если он наткнётся на них?

Первой мыслью у всех было вернуться к своим и уехать, но потом здравый смысл победил. Котелок, опрокинувшийся подле погасшего костра, навел изголодавшуюся труппу на крамольную мысль. Не сговариваясь, Янсор и Тиар полезли в повозку, шаря внутри в поисках продуктов. Крунху и мастер Неар ловили лошадей – запряженные вместе с двумя другими, они смогут помочь их собственному фургону ехать чуть-чуть быстрее. Кроме того, лишнюю пару всегда можно продать или обменять.

Личные вещи никто не захотел даже трогать, не то, чтобы брать с собой. А вот съестное собрали с особым тщанием. Нашлось масло, крупа, немного вяленого мяса, овощи и фрукты. Прихватили даже мешочек муки для пресных лепёшек. Уже после этого все тела осторожно сложили в повозку, накрыли декорациями, обложили наскоро нарубленным хворостом и подожгли. Пламя лизало промокший тент и борта неохотно, дерево больше тлело, чем горело, а артисты стояли вокруг, и каждый гадал, что с ним будет в последний час и кто вот так же проводит их в последний путь.

Над каждой могилой полагалось что-то сказать, и мастер Неар, поколебавшись, вышел вперед:

– Мы всю жизнь играем роли – кто-то свои, а кто-то чужие. Кто-то лишь на сцене, а кто-то и в жизни. Наши товарищи были великими артистами. Но они сыграли чужие роли – наши роли – и, увы, не слишком удачно. Пусть же не прогневается на них за это Покровитель Эль* и позволит возродиться вновь.

(*Покровитель Эль – по легенде, первый человек на земле, эльфы верят, что от восьми жен он породил восемь разных рас, а Эльфом звали его первенца, почему эльфов и зовут Перворожденными.)

Лорд Найлор скакал сквозь ночь и непогоду, увлекая за собой своих рыцарей. Его терзали сомнения. Он только что пролил кровь каких-то бродяг, дал выход своему гневу. Можно даже сказать, что он отомстил всей актерской братии за то, что один из них обошелся с лордом столь дурно. Но это были не те артисты! Тот метатель ножей, пресловутый «рыцарь кинжала» до сих пор топчет землю и дышит с ним одним воздухом. Его надо найти как можно скорее. Как ни банально это звучит, но вдвоем им тесно на земле. Но не станет же он целенаправленно уничтожать все труппы бродячих фигляров в надежде, что рано или поздно наткнется на нужную?

На обочине дороги стояла ферма, переделанная в постоялый двор и трактир. В лесу, где трудно найти хорошую землю для пашни, умение приспосабливаться порой важнее трудолюбия. Внутри все спали, но громкий стук в двери, топот и крики заставил хозяев проснуться. Рыцари ввалились в трактир всей толпой. Лорд Найлор опустился на ближайший к камину стул и громко потребовал вина. Заспанный трактирщик-альфар приволок целый бочонок.

Первый кубок предложили лорду. Сделав глоток, Найлор прищурился:

– Откуда у тебя такое хорошее вино? Кого ограбил?

– Господин, – трактирщик поспешил сдернуть с головы ночной колпак, – я честно купил его на ярмарке.

– Какой?

– Обычной, сезонной ярмарке. Она бывает в поселке два раза в год, весной и осенью. Вот как раз на днях завершилась. Я там приправы приобрёл, несколько бочонков вина специально для важных господ и сделал кое-какие припасы. Осмелюсь сказать, я часто покупаю провизию в поселке.

– На ярмарке, – протянул лорд Найлор. Мелькнула мысль о том, что ни одну ярмарку уважающие себя артисты не минуют. Это как большой пир у лорда в замке – на него всякому охота попасть. – Где это было?

– Да в Приреченске, где же еще? Большой такой поселок. Туда два раза в год со всей округи фермеры съезжаются. Даже из-за границы порой бывают…

– Из-за какой границы? – насторожился Найлор.

– Так Черная река там протекает. А по ней – граница. И Врата рядом. Внешние и Внутренние, рядышком, чтоб, значит, гостям и соседям сподручнее. Вот они через Врата и приходят. Альфары, изволю доложить, иногда люди… Ну и эти…не к ночи будь помянуты…

– Тролли?

– И даже гоблина один раз видели, – боязливо закивал трактирщик. – Но его, сказывают, прямо там и прибили! Нечего из своих болот вылезать и по нашей земле шастать!

– Большая ярмарка, значит…

– И богатая, смею вас уверить, господин. В этот раз даже актеры выступали…

– Что? – лорд вскочил, как подброшенный. – Какие актеры?

– Да бродячие, какие ж еще? Они с той стороны откуда-то пришли. Зимовали на Ничейной Земле, что ли… Хорошо выступали. Пели, танцевали. Парнишка один по веревке ходил. И не боялся совсем!

– По веревке, – повторил Найлор, начиная кое-что понимать. – А там случайно не было такого эльфа… он ножи метал…

– Нет, не видел.

Лорд тихо опустился на своё место и залпом допил вино, не чувствуя вкуса. Он уже давно догадывался, что произошла ошибка, но только сейчас взглянул в глаза реальности. Надо было начинать всё с начала.

– В какой стороне этот Приреченск?

– К северу отсюда. Прямой дороги нету, сначала надо к востоку свернуть, а потом от сгоревшей фермы – к северу.

Именно к северу отсюда они и наткнулись на тех артистов. На тех, что двигались навстречу преследуемой им труппе.

Резко поднявшись, лорд Найлор вышел вон. Рыцари, многие из которых успели сделать всего по глотку вина, последовали за ним, оставив трактирщика с наполовину опустошенным бочонком.

Уже за порогом, пока разбирали лошадей, полусотник поинтересовался негромко:

– Что будете делать, милорд?

– Искать дальше.

Несмотря на раннее утро, на широком дворе дым стоял коромыслом. Одни рыцари уже сидели на конях, другие только забирались в седла. Пажи и оруженосцы вели под уздцы вьючных лошадей с поклажей. Сокольничьи держали соколов, выжлятники тщетно старались утихомирить взволнованных суматохой собак. Носились туда-сюда слуги-альфары.

Лорд Рейдиар легко сбежал по ступеням, натягивая перчатки. Настроение у него было отличное. Ещё вчера сеял мелкий противный дождик и пришлось весь день просидеть дома. Но сегодня, хвала Покровителям, небо с рассвета начало очищаться. К вечеру вовсе распогодится. А вот сейчас, свежим весенним утром, самая пора для удачной охоты. Накануне вечером в замок прискакал дозорный – несмотря на охранную магию, с Ничейной Земли на Остров опять пожаловали болотные тролли.

В обычное время охранные чары, которые поддерживали живущие на заставах Видящие, не давали этим тварям пробраться на эльфийские земли. Но половодье «смывало» защиту, как краску. На несколько недель граница оставалась почти беззащитной. Болотные тролли сами владели магией – они могли мастерски отводить глаза – и им удавалось как-то перебираться на ту сторону. На эти походы можно было не обращать внимания – живут же на Островах лесные тролли и ничего! – но болотные, в отличие от них, нападали на разумных существ. Найдя ферму, они могли перебить всех ее обитателей. Останки альфаров и эльфов пожирали прямо на месте, еще сырыми, а домашний скот угоняли с собой. Поэтому на болотных троллей часто охотились все приграничные лорды. Многие нарочно совершали вылазки на Ничейную Землю и прочесывали свои земли дважды в год, весной и осенью.

Лорд Рейдиар охотился на троллей из чувства долга, но его привлекала и обычная охота. В этом он был очень увлекающимся. Начав преследовать троллей, мог отвлечься на следы оленя или кабана. И часто вспоминал об основной дичи лишь после того, как догонял зверя. Вот и сейчас он предвкушал не только погоню и схватку с болотниками, но и возможность добыть кое-какую пернатую дичь.

– И куда это вы собрались, милорд, позвольте вас спросить?

Женский голос с визгливыми капризными интонациями догнал лорда Рейдиара уже внизу лестницы. Обернувшись и скривившись, как от зубной боли, тот вынужден был остановиться. Опять она! И чего ей неймется?

– Рейдиар, – женщина на галерее обладала громким высоким голосом, который безо всяких усилий мог проникать, казалось, в самые дальние уголки двора, – сколько раз тебе говорить, чтобы ты смотрел себе под ноги, когда спускаешься по ступеням? И не верти головой на ходу! Упадешь и ушибешься!

– Не спится, матушка? – осведомился он с деланной улыбкой. – Кошмарные сны замучили или накануне переели жареных куропаток?

– Не заговаривай мне зубов, Рейдиар, – отрезала леди. – Куда это ты собрался в такую рань?

– Как это – куда? На охоту.

– Опять за троллями собрался? Или за гусями?

– Как получится, – не стал лукавить сын.

– Или за оленями, – кивнула женщина. – Я тебя знаю. Отправишься в одну сторону, а сам свернешь в другую…

– И что в этом плохого? Разнообразие никогда не повредит.

– Вот для разнообразия дома бы и посидел немного! Смотр своему гарнизону устрой. Порядок в доме наведи…

– Матушка, следить за порядком – женское дело!

– Тогда женись!

– Но, матушка…

– Я кому сказала? – в голосе леди провались истеричные нотки. – Сколько еще лет ты будешь, как маленький, гоняться за каждой птичкой? Остепенись, найди себе спутницу жизни, заведи детей… Живи, как все!

– Это скучно!

– Зато правильно! И не спорь со мной. Я лучше знаю!

Лорд Рейдиар покосился на своих рыцарей. Практически все знали, что у леди Рейдиар тяжелый характер. Мать и сын постоянно спорили по поводу обязанностей лорда приграничья. Каждый был уверен, что он прав. И каждый во всем обвинял другого. Доходило до скандалов, но сдаваться никто не собирался.

– Матушка, я защищаю Сапфировый Остров от троллей…

– Только два месяца в году! А все остальное время гоняешься по лесам и полям за дичью!

– Охота – благородное занятие! Вам же нравится оленина под белым соусом и жареные куропатки в меду!

– Да, но если есть одно и то же каждый день, любое блюдо может надоесть.

– А вам надоели куропатки? Хорошо, ради вас постараюсь добыть диких гусей. Или цапель. Хотите цаплю под ежевичным соусом? Или копченых уток «с дымком»?

– Я хочу, чтобы ты перестал паясничать и вернулся в замок. У тебя много дел!

– У меня всегда много дел! Я имею право на отдых?

– Нет!

Этого лорд Рейдиар стерпеть уже не мог. Он бегом бросился к своему коню, одним прыжком вскочил в седло и во весь опор поскакал к распахнутым воротам. Егеря, рыцари, выжлятники, сокольничьи и просто пажи и слуги нестройной толпой устремились следом. В считанные минуты большой двор опустел. Лишь несколько конюхов-альфаров жались к стенам.

Леди Рейдиар сердито плюнула, махнула рукой и по галерее отправилась к себе в покои. Она вела борьбу с сыном уже много лет и надеялась когда-нибудь выиграть – если судьба даст ей в руки оружие.

До поселка добрались уже после полудня. Как и большинство поселений светлых альфаров, он располагался на холме, обнесенный невысокой оградой. К распахнутым воротам вела широкая накатанная дорога, по обе стороны от нее раскинулись сады. Зима тут миновала уже давно, на многих яблонях распускалась листва и первые цветы. Несколько садовников хлопотали, ухаживая за деревьями и плодовыми кустарниками, что-то подрезая, что-то выпиливая, обмазывая раны на стволах варом и собирая мусор в кучи. На фургон не обратили никакого внимания. Лишь один садовник, помоложе, на миг оторвался от увлекательного дела собирания прошлогодней листвы в одну кучу и проводил гостей внимательным взглядом.

Работа кипела и на небольших огородиках, большая часть которых, как лоскутное одеяло, покрывала склоны холма. Тут и там на грядках копошились женщины всех возрастов, кроме самых старых. Альфары тщательно выпалывали каждую лишнюю травинку, рыхлили землю, ровняли дорожки, а некоторые уже сеяли семена или рассаду. Места было мало, и каждый клочок земли был либо грядкой, либо дорожкой между грядками. Тут и там торчали столбики с повязанными на них тряпицами – границы отдельных участков. Женщины были любопытнее – примерно половина побросала работу, шёпотом переговариваясь друг с другом, а одна девушка, отпросившись у матери, бегом кинулась в поселок, немного опередив артистов.

На улицах народа было мало – играли возле домов дети, какая-то женщина вешала белье, другая шла с ведром воды. Но, чем ближе к центру, тем громче слышались голоса. Очевидно, большинство было либо на огородах, либо там.

Главная площадь поселка была и торговой – там ровными рядами стояли грубо сколоченные деревянные столы, где были разложены немудрящие товары. Судя по количеству столов, здесь обычно бывала более оживленная торговля. Сейчас только десяток торгашей устроились со своими товарами – горшки, ложки, кожаная обувка, кое-какие скобяные изделия, мешочки с различными травами. Покупателей было мало, и большинство продавцов откровенно скучали, думая только о том, как бы поскорее вернуться по домам и от нечего делать болтали с соседями.

Появление фургона артистов вызвало некое оживление. От ближайших домов спешили альфары – мужчины, женщины, вездесущие мальчишки. Янсор, гарцуя на скакуне, сверху вниз посматривал на собравшихся.

Среди торговых рядов за невысокой оградой из тонких кольев, вбитых вплотную друг к другу, стояло резное изваяние Покровителя Рирена*, которому поклонялись альфары, считая, что ему обязаны своим созданием все разумные существа. От капища – в проеме на месте ворот было видно не только высокий столб с ликом Покровителя, но и кострище, на котором сжигали дары, – навстречу вышел старейшина поселения, исполнявший и обязанности жреца.

(*Рирен – он же Рир-Зверь. Один из девяти Покровителей, считался создателем и хранителем диких зверей и птиц. Но альфары считают именно его творцом первого разумного существа, Эля-Человека, от которого произошли все расы, и поклоняются отдельно.)

– Вы кто такие и что вам здесь надо? – строго спросил он. Ростом светлый альфар был невысок и тонок в кости, но взгляд из-под бровей был так тверд и хмур, что артисты поневоле оробели. Мастер Боар, как всегда, взял на себя переговоры.

– Приветствуем вас, – начал он. – Мы – бродячие артисты. Проезжали мимо и решили заглянуть в ваш чудесный поселок, чтобы…

– Нет.

– Прошу прощения, но…

– Я сказал: «Нет!» – громче повторил старейшина. – У нас всего несколько дней назад завершилась весенняя ярмарка, все товары на обмен и продажу кончились. То, что на столах – лишь остатки, принесенные не столько для торговли, сколько ради обычая. У нас начались полевые работы, каждый день и час на счету, нам не до веселья – если вы хотите нас развлекать. Если же вам просто надо где-то переночевать, то смею заметить, что до вечера еще несколько часов. Это время вы могли бы провести с большей пользой, нежели торчать тут. Например, поискали бы постоялый двор.

– Весенняя ярмарка закончилась, – промолвил мастер Неар. Это была не слишком хорошая новость – ведь на ярмарках всегда можно хорошо заработать.

– Да, закончилась. И на ней уже выступали одни такие же, как вы, – старейшина смерил группу артистов таким придирчивым взглядом, что робкая Соэль поспешила спрятаться за спину матери.

После такого ответа оставалось лишь повернуть повозку и отправиться восвояси. Но мастер Боар не привык сдаваться. Труппа была в двух шагах от того, чтобы покинуть Сапфировый Остров. Им предстояло путешествие по Ничейной Земле и следовало сделать запасы. И медлить не стоило – мужчины не рассказали в подробностях женщинам о том, что видели на берегу реки, но то, что они привели с собой двух коней и принесли кое-какие припасы, говорило о многом. И все догадались, о ком упоминал старейшина.

– Но мы готовы выступить за еду, – предложил глава труппы. – Нам немного надо. Сборы на Острове были невелики. Нам, если честно, вообще не сопутствовала удача. Мы хотим как можно скорее покинуть эти места и отправиться дальше по Архипелагу в надежде, что где-то нам повезет больше.

– Да, – важно кивнул старейшина, – там хорошо, где нас нет. Так было, и так будет всегда. Поэтому не стоит ныть, что мы плохо живем. А вместо этого надо стараться сделать мир вокруг себя лучше. И так поступаем мы все, – он обвел широким жестом добрую половину поселка. – Мы честно трудимся, возделываем эту землю, молимся Рирену, – последовал ещё один взмах рукой, в сторону капища, – и не ропщем на тяготы жизни. Ибо трудности нужны для того, чтобы их преодолевать, укрепляя характер.

– Но мы так не можем. Это не всем дано, – осмелился возразить мастер Боар. – Мы тоже не ропщем на судьбу. И тоже стараемся делать всё, что в наших силах. Наши пьесы пробуждают в зрителях добрые чувства, веру в добро и справедливость. В то, что награда всегда по заслугам, по речам и делам каждого. И что надо стойко переносить удары судьбы…

Старейшина взглянул на актера заинтересованно.

– Пожалуй, вы можете дать небольшое представление, – подумав, согласился он. – Сомневаюсь, что мы много сможем вам собрать…

– Но мы привыкли довольствоваться малым, – подхватил глава труппы, подстроившись наконец под собеседника. – Если бы мы гнались за роскошью и легкой жизнью, то давно были бы придворной труппой у какого-нибудь Наместника.