Текст книги "Печать на устах. Рыцарь (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Актеры неплохо провели время и даже что-то заработали. Но Тиар надеялся, что леди Миритирель пригласит их труппу задержаться в ее замке на пару дней. Юноша был уверен в своей неотразимости – несколько драгоценных подарков, полученных им, служили доказательством того, что знатная дама к нему неравнодушна. Кроме того, не стоило забывать и маленькие «представления», которые они устраивали чуть ли не ежедневно.

Тихий шорох отвлек его от раздумий. За деревьями замелькало светлое пятно. Это могла быть только леди Миритирель, и Тиар встал с камня, на который было опустился, размышляя. Но она, кажется, не одна! Кто с нею? Неужели мужчина? Да их там двое! Нет… трое…

Актер почувствовал беспокойство. С какой стати знатная дама у себя в парке среди бела дня, в мирное время, будет бродить в окружении вооруженных мужчин? В том, что спутники леди при мечах, сомневаться не приходилось.

Троица остановилась в начале аллеи, и дальше леди пошла одна. Тиар быстро оглянулся на противоположный край образованного колоннами коридора – нет, вроде все пусто.

– Тиар?

Юноша поклонился, теряясь в догадках – раньше леди называла его «моим героем» или по именам персонажей, роли которых он исполнял на сцене или перед нею в алькове.

– Я пришел, миледи…Вы хотели меня видеть?

– Хотела. Вот что, юноша, вы очень милы и… красивы, но мы должны расстаться.

В глубине души Тиар знал, что рано или поздно это произойдет, но не думал, что все будет так внезапно.

– Миледи? – не поверил он своим ушам.

– И как можно скорее, – повторила женщина. – Мой супруг неожиданно вернулся, и я не желаю, чтобы вы или вам подобные вертелись возле моего дома. Понятно? Вон, видите, – она кивнула на противоположный конец аллеи, – это рыцари моего мужа, которые теперь всюду будут сопровождать меня. Ему интересно, где и с кем я провожу время. Не беспокойтесь, они тут всего лишь для того, чтобы запомнить ваше симпатичное лицо. В случае, если вас заметят здесь завтра, им отдан приказ вас убить.

– О, – только и смог выговорить молодой актер.

– Я позвала вас, чтобы предупредить, ибо вы нравились мне. Ради того, что нас связывало, как можно скорее уезжайте из поместья-столицы. Праздники кончились, тут больше нечего делать! А это, – она достала из широкого рукава мешочек, встав при этом так, чтобы заслонить жест от бдительного взора стражи, – вам за труды.

Тонкие пальцы разжались. Мешочек, глухо звякнув содержимым, упал в траву.

– Прощайте. И постарайтесь больше никогда не попадаться мне на глаза!

С этими словами леди Миритирель повернулась и зашагала прочь. В конце аллеи ее окружили три рыцаря. Они уже не таились. Более того – один из них подал женщине руку, и та оперлась на нее с таким видом, что стало ясно: если это и не сам ее супруг, то кто-то, столь же близкий. Никто не бросил на актера взгляда, но Тиару почему-то казалось, что за ним все равно следят. Он тихо опустился на одно колено, поднимая мешочек и, не теряя времени, направился в противоположную сторону.

Лаэмир не спеша прохаживался по верху крепостной стены, держа на плече короткое метательное копье.

Миновало десять дней с тех пор, как он прибыл сюда для прохождения службы. Юноша прижился в гарнизоне. Более того, узнав, что он из числа Преданных, к нему сразу все прониклись уважением – дружба и братство тех, кто входил в когорту избранных, была широко известна в армии. Его никто не подкалывал, никто не пытался унижать – мол, толпой все смелые, а ты остался один. Наоборот, все сочувствовали и готовы были оказать помощь. А командовавший гарнизоном полусотник даже сделал ему подарок – каждый третий день с обеда и до вечерней поверки у новичка будет увольнительный специально для того, чтобы он мог без помех сходить в казармы и навестить однополчан.

Делались ему и другие поблажки – за первую неделю Лаэмиру ни разу не выпало ночное дежурство, а когда начальник узнал, что из-за перевода юноша лишился права участвовать в турнире, он сам извинился перед подчиненным за доставленное неудобство и клятвенно пообещал, что на следующий турнир отпустит его в любом случае. Он же пообещал со своей стороны дать новичку повод отличиться, чтобы как можно скорее поставить вопрос о его возвращении в когорту.

Все были уверены, что этот перевод – временный. Во всяком случае, до первых же маневров, когда юноше в любом случае придется вернуться обратно, ибо присягу он приносил именно Преданным. А что вместо него на турнире выступал один из его однополчан – так разве это был последний турнир и последнее новогодие в жизни? Все еще было впереди, и настроение у Лаэмира было спокойно-благодушное.

Было оно таким и в тот час, когда дозорный увидел идущую к воротам женщину в синем балахоне Видящей.

Сапфировый Остров почти весь покрыт лесами – большая часть дорог пролегает именно в чаще леса. А там, где невозможно проехать верхом или в повозке, выручают тихие лесные речушки. Почти у каждого лорда есть одна-две ладьи для таких случаев. У Наместника Ровилара имелась небольшая флотилия, и раз в год, в день Середины Лета, на ближайшем озере и впадающей в него реке устраивались гонки гребных и парусных судов. Речка протекала и через поместье-столицу, в парках журчали ручьи или блестели на солнце зеркала прудов. Свободного же пространства, не заросшего лесом или кустарником, было так мало, что ничего удивительного не было в том, что путницу заметили, лишь когда она вплотную приблизилась к воротам.

Лаэмир был на стене один – стражники гарнизона уважали его право на одиночество и сами не лезли на глаза. Так вышло и сейчас. И юноша легко сбежал по крутым ступеням к малым воротам. Поскольку время было мирное, подъемный мост через огибавший стену ручей был поднят, ворота тоже распахнуты, и он выскочил навстречу гостье:

– Рад приветствовать вас, матушка!

– Благословение Покровителей на тебя, – улыбнулась Видящая. Она не была юной, но и старой назвать язык тоже не поворачивался.

– Проходите, – Лаэмир подал волшебнице руку, обернув кисть полой плаща, ибо Видящие опасались лишний раз дотрагиваться до мужчин. – Что привело вас сюда? Не желаете отдохнуть с дороги?

– Желаю, – кивнула женщина. – Не скажу, что путь был неблизкий, но мне пришлось пройтись по вашему бездорожью. И это были не самые приятные три лиги.

– Откуда же вы держите путь? – Лаэмир ввел ее в караулку. Но не туда, где спали дежурные, а в трапезную комнату, значительно более просторную, светлую и чистую. Убиравший со столов слуга-альфар метнулся в кухню и принес кружку медового напитка.

– Из замка Гаэлор, – волшебница сделала добрый глоток. – И спешу я в поместье-столицу к здешней Хозяйке.

– Вот как? – Лаэмир присел рядом.

– Да. Понимаешь ли, воин, у меня к ней письмо. Из Обители. Мы хотели воспользоваться Порталом в самом поместье-столице, но он почему-то оказался заблокирован. Так что пришлось мне отправляться в путь по другому адресу.

Лаэмир невольно сжал кулаки. В беседке, где был устроен сломанный Портал, было найдено тело молодой женщины. Не привело ли это к порче?

– Госпожа, доверьте мне ваше письмо, – попросил он.

– Тебе? Мужчине? – волшебница даже рот раскрыла от изумления.

– Ну, или хотя бы скажите, в чем причина…

– Ни слова! Ты учтивый юноша, – волшебница коснулась его лба благословляющим жестом, – но ты не состоишь в Ордене. И ты не имеешь права требовать какого бы то ни было отчета!

– Я – опоясанный рыцарь, госпожа, – выпрямившись и встав по стойке «смирно», отчеканил он. – И должен знать все, что касается леди Дехтирель и…

– Кого?

Лаэмир прикусил губу, понимая, что может проговориться.

– Леди Дехтирель – дочь великолепного лорда-Наместника Ровилара Сапфирового, которая недавно прибыла из Обители и заняла место…

– Юноша, леди Дехтирель Сапфировая тут ни при чем! С нею вместе на Остров к Видящей Хозяйке отправилась ее бывшая соученица. Хозяйка Острова должна была определить новенькую на постоянное место службы и написать в Обитель отчет – куда и на какое время она отправила молодую волшебницу. Но за минувшие три с половиной недели Совет наставниц не получил ни строчки в ответ, а Портал поместья оказался заблокирован. И меня послали, чтобы я для начала отдала Хозяйке письмо. Но мы еще никого не обвиняем. Мало ли, что помешало нашей сестре исполнить свои обязанности! Может быть, она просто забыла отправить отчет? Что тут у вас происходит?

– Новогодие, – медленно произнес Лаэмир, думая о своем.

– Ах, вот в чем дело! – волшебница заметно подобрела. – И ваша Хозяйка, видимо, так увлеклась подготовкой к празднику, что просто-напросто забыла об отчете? Я прекрасно понимаю твои чувства, Преданный, – она кивнула на нашивки на мундире, который юноше разрешили носить вместо гарнизонной формы. – Ты беспокоишься о судьбе семьи Наместника, и о его дочери, леди Дехтирель. Но им ничего не грозит, можешь быть уверен! Один месяц – не такой уж долгий срок, и совет наставниц никого не собирается наказывать. Но, если Портал сломан или по какой-то причине заблокирован, это не может не насторожить! Мы должны хотя бы знать, что могло его испортить с вашей стороны…

– Или кто, – пробормотал Лаэмир. Видение изуродованного лесными падальщиками мертвого тела снова встало перед глазами. Значит, на Остров прибыли двое – молодая волшебница, только-только закончившая обучение, чье тело он нашел, и леди Дехтирель? Но кто или что убило ту, вторую волшебницу и почему убийца пощадил дочь Наместника? И, самое главное, как это связано с тем, что леди Дехтирель стала новой Видящей, да еще так внезапно?

Он должен всё выяснить. И, чем скорее, тем лучше.

У порога часовни Лаэмир задержал дыхание, как перед прыжком в воду. «Это не мое дело! – сказал он себе. – Куда я лезу? Зачем? Разве оно мне надо?» Но остановиться было выше его сил. Он – Преданный, он присягал дому Наместников, и если какой-то поступок леди Дехтирель ставит под угрозу честь семьи, как должен поступить слуга, обязанный жизнью защитить честь господина?

Внутри часовни было тихо и пусто. Лишь горели свечи на алтаре, да стлался дымок над курильницами. Пахло цветами – потолочные балки были убраны гирляндами первоцветов.

Ни здесь, ни в подсобных помещениях никого не было. Не решившись исследовать их все – во многие комнаты доступ мужчинам был закрыт – юноша нерешительно поставил ногу на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в личные покои волшебницы, расположенные в пристроенной к часовне башенке. В эту башню можно было попасть двумя путями – сбоку, за колоннами, открывалась дверь прямиком из храма, и еще одна, поменьше, позволяла выйти сразу с улицы. Тихо одолев один лестничный пролет, Лаэмир заколебался, не зная, стоит ли идти дальше, и вдруг услышал тихие голоса.

– Ну, иди ко мне, Тир! – это был наследник Раванир.

Шорох одежд, потом мягкий шлепок.

– Пусти! – а вот это голос самой леди Дехтирель, но вместо гнева или негодования в нем лишь мягкая досада.

– Я соскучился!

– Ты меня обманываешь! – в голосе девушки зазвучала плохо скрываемая ревность. – Ты говоришь мне о любви, а сам ухаживаешь за этой… с Изумрудного Острова! Она твоя невеста, а я…

– Ты всё не так понимаешь, сестричка! – рассмеялся наследник Раванир. – Да, отец сказал мне, что я должен буду жениться на Шанирель потому, что она – сестра Наместника Шандиара и это самая выгодная партия из всех. Да, она очень милая, добрая, весёлая, но… но люблю-то я тебя! И всегда любил! Тем более, что они вчера уже уехали.

– Ох, – голос Дехтирель задрожал.

– Я женюсь на ней из чувства долга, не более того. И потому, что Острову рано или поздно будет нужен новый наследник. Едва Шанирель родит сына, я сразу забуду об её существовании, потому что у меня есть ты! Я люблю тебя и готов это доказать!

Опять послышался шорох, сопение, сбивчивое дыхание…

– Не здесь же, – голос молодой волшебницы изменился, задрожал от сдерживаемой страсти.

– Почему? Тут нас никто не услышит и не заметит.

– Но, – Дехтирель вздохнула со стоном, – я не могу… тут…

– А где еще? Во дворце полным-полно народа. Да и тебе там теперь не стоит появляться так часто! Это идеальное место!

Тихий звук, который послышался затем, мог быть только звуком поцелуя, и Лаэмир привалился к стене, чувствуя, как горят щеки и уши.

– И все равно я не могу. Здесь мне все напоминает о ней!

– Не думай больше о старухе! Ты победила, малышка! Ты теперь Хозяйка, тебе ничего не грозит…

– Я все равно не могу быть спокойной, пока она жива! Как ты не понимаешь? Она ненавидит меня! Она знает, что я не волшебница!

Лаэмир крепко зажмурился. В голове зашумело. Такого признания он не ожидал. Оно объясняло многое, если не все.

– За старухой присматривают, – как сквозь вату, пробился голос его командира. – Она ведет себя смирно.

– Это-то меня и пугает. От нее надо избавиться, и как можно скорее!

– Убить Видящую?

В голосе наследника Раванира послышался такой ужас, что Лаэмир на миг воспрянул, надеясь, что сейчас он откажется, но наследник промолчал, зато Дехтирель произнесла:

– Если ты меня любишь, ты это сделаешь!

Наследник помолчал, а потом произнес невероятную фразу:

– Я попробую…

– Вот теперь я тебя люблю! – судя по долетевшим звукам, Дехтирель бросилась брату на шею и принялась жадно целовать.

Больше Лаэмир не мог слушать. Он развернулся и, пошатываясь, побрел вниз. То, чему он чуть было не стал свидетелем, не укладывалось у него в голове. Честь семьи Наместника Ровилара была под угрозой. Что же делать? Предупредить преступление или затаиться?

На последних ступеньках лестницы он зацепился за что-то, роняя и, спеша сохранить равновесие, слишком сильно шлепнул по двери ладонью. Ему вдруг стало трудно дышать. Покачиваясь, как пьяный, юноша добрел до скамей и рухнул на ближайшую. Необходимо было прийти в себя и подумать.

А двое наверху вздрогнули, размыкая объятия.

– Что это? – Дехтирель встрепенулась. – Тут кто-то есть?

– Не знаю.

– Ты пришел один? Без этого своего… Охтайра?

– Да. Никто не должен был знать, где я!

– Но кто-то же узнал! Ты должен уйти!

Рави пробовал упираться, но девушка решительно вытолкала брата на лестницу. Внизу одна из корзин была опрокинута. Здесь явно побывал посторонний. Молодая волшебница выпроводила наследника Наместника через вторую дверь, а сама прошла в часовню.

Лаэмир поднял на нее взгляд. Девушка появилась практически за ним по пятам, не прошло и пары минут, и по его лицу она все поняла.

– Ты что здесь делаешь?

Юноша с трудом встал. Как бы то ни было, сейчас он не станет бросать ей в лицо обвинения.

– Только что прибыла Видящая из Обители Ордена, – промолвил он. – Она явилась к Хозяйке Сапфирового Острова за отчетом…

– Каким еще отчетом?

– Отчетом о той молодой волшебнице, которая месяц назад прибыла на Остров вместе с вами. Хозяйка должна была написать в Обитель, куда и на какой срок она определила новенькую. Портал оказался заблокирован с нашей стороны, и посланница прибыла через соседний… Никто не знает причину…

«Кроме вас!» – досказал прямой взгляд. И Дехтирель невольно задрожала. Если в Ордене станет известно обо всех её проделках, она пропала. Да еще и этот Преданный! Чего он так смотрит?

– Что уставился?

– Госпожа, – Лаэмир опустился на одно колено, – умоляю, скажите, что все это неправда!

– Это неправда, – машинально повторила девушка.

– Госпожа, я люблю вас. Как бы мне хотелось вам верить!

«Но меня гложут сомнения!» – снова прозвучало в тишине.

Дехтирель захотелось закричать, затопать ногами, даже наслать на этого типа какое-нибудь проклятье, но она заставила себя оставаться спокойной.

– Если ты действительно меня любишь…

– Всем сердцем! И я не могу допустить…

– Если ты меня любишь, – с нажимом продолжила девушка, – ты должен мне верить.

– Да, – Лаэмир заставил себя выпрямиться и взглянуть сестре наследника в глаза. – А что передать Видящей? Она идет сюда, в часовню. Я заехал, чтобы предупредить вас…

«О чем теперь жалею!»

– Ты свободен, – Дехтирель слабо взмахнула рукой. – Можешь отправляться к… к месту несения службы.

Преданный коротко отсалютовал ей, развернулся на каблуках и покинул часовню. Тяжелая дверь захлопнулась, и этот звук был подобен грому с ясного неба.

Глава 8

Глава 8.

Когда посланница из Обители добралась до часовни, внутри никого не было. Только какая-то служанка-альфара тщательно мыла полы. Она испуганно вскрикнула, едва незнакомая волшебница оказалась на пороге и выронила не только тряпку, но и ведро. Вода выплеснулась, и служанка шлепнулась коленями прямо в грязную лужу, замочив подол.

– Г-госпожа? – пролепетала она, краснея так, что даже кончики ее длинных ушей побагровели. – Простите меня, госпожа? Я не знала, что вы придете, госпожа! Я сейчас все уберу, госпожа! Извольте подождать совсем чуть-чуть, госпожа! Я…

– Оставь! – гостья нетерпеливо махнула рукой, проходя между полукруглых скамей и внимательно глядя по сторонам. – И позови Хозяйку…

– Кого? – альфара осмелилась поднять глаза и вытаращилась так, словно впервые увидела собеседницу.

– Хозяйку! Видящую!

– Н-но…

– Быстро!

Альфара сорвалась с места, кидаясь к задней двери, но остановилась в нерешительности.

– Но я не знаю, где она! – пролепетала она, опять опускаясь на колени.

– Как так?

– Не могу знать, госпожа, – из глаз служанки брызнули слезы. – Она ушла.

– Как?

– Не могу знать! Меня прислали, чтобы помыть полы и прибрать тут потому, что в часовне несколько дней никого не будет. Я же не знала, что придете вы, госпожа!

– А куда она ушла? И когда вернется?

– Не зна-ааю… Прошу вас, госпожа, не наказывайте меня слишком сильно!

Альфара зарыдала так, словно ее уже вели на казнь. Ее отчаяние и горе были неподдельными, и на миг Видящая почувствовала что-то вроде угрызений совести. В конце концов, это была всего лишь простая служанка. Глупо и нелепо ждать от какой-то альфары, чтобы она соображала также быстро и хорошо, как чистокровная эльфийка! Служанке, наверное, и без того страшно прибирать в часовне – мало ли, какие тут заклятья на каждом шагу! А тут еще и волшебница пришла!

– Не бойся, – дождавшись, пока поток слез немного ослабнет, сказала Видящая. – Я тебя не обижу. Мне нужно только передать письмо. Кто-нибудь замещает Хозяйку на время ее отсутствия?

– Не могу знать… Но, может быть, леди Дехтирель?

Опять эта леди Дехтирель! Видящая сердито покачала головой. Похоже, тут и впрямь творится что-то не то.

– Он все знает!

Оттолкнув пытавшегося заступить ей дорогу рыцаря, девушка ворвалась в покои старшего брата. Поднявшийся навстречу Рави попытался ее обнять:

– Наконец-то! Я тебя так ждал… Что там было?

– Ничего хорошего, – отмахнулась Дехтирель. Брат привлек сестру к себе, гладя по спине и талии, но она отвернулась от жадных губ:

– Пусти! Есть вещи поважнее!

– Что случилось? Говори толком!

– Этот Преданный, Лаэмир, – вырвавшись из объятий, Дехтирель с досадой притопнула ногой. – Он все знает! Я больше, чем уверена, что это он подслушивал нас только что!

– В часовне? – Рави испугался. – И он знает, что мы с тобой…

– Он много, чего знает! У меня не хватило духу его расспросить, но, когда рассказывал о письме из Обители, он так странно смотрел… До сих пор не по себе, как вспомню!

– Какое письмо из Обители? – ничего не понял наследник.

– Лаэмир уверяет, что из Обители пришла какая-то волшебница и принесла для Хозяйки письмо. И что она прибыла издалека потому, что наш Портал в роще сломан. Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, – честно ответил ее брат. – Я ничего не знаю. А что случилось?

Дехтирель сделала глубокий вдох, сжимая кулаки. Уже несколько дней носила она в себе тяжесть этих воспоминаний – о своих последних днях в Обители Видящих, о проводах, которые ей устроила старшая наставница, заставив быть свидетельницей того, как другие, более умные, удачливые, талантливые, успешные одна за другой отправляются по своим адресам, чтобы быть Видящими. А она провожала бывших подруг глазами и замечала косые взгляды со всех сторон – взгляды презрительные и жалостливые, удивленные и самодовольные. «Мы – волшебницы, а ты – никто! Бездарь! Гордись тем, что стояла рядом с нами!» – так и читалось в глазах некоторых из них. Именно тогда, а не днем раньше и не часом позже, Дехтирель и поняла, что должна во что бы то ни стало стать Видящей. Даже если ей придется убить одну из бывших подруг и занять ее место.

Убить ничего не подозревавшую подругу оказалось самым легким. Труднее всего было спрятать труп. Девушка смогла только заблокировать Портал со своей стороны, но что делать с телом – не представляла. Ее не учили заклинаниям, мгновенно разрушающим плоть и превращающим ее в кучку трухи и пыли. Это было запретное знание. Его получали лишь те, кто оставался при Обители учиться дальше.

Хозяйка чуть было не раскусила «новую помощницу», догадавшись, что она слишком слаба в магии, чтобы считаться полноправной Видящей. Понадобилась помощь Охтайра и украденный амулет, чтобы старая волшебница села в лужу и была вынуждена передать свои полномочия молодой. Легкая победа отнюдь не успокоила девушку, а тут еще и письмо из Обители! И Лаэмир об этом знает намного больше, чем следовало. Ведь в тот день, когда они провожали прежнюю Хозяйку в изгнание, он задержался на повороте к Порталу. И обмолвился о чем-то таком…

– И что мне теперь делать?

– С волшебницей и ее письмом?

– Это мелочи! – отмахнулась Дехтирель, шагая туда-сюда по комнате. – Я послала в часовню служанку, застращала ее, пригрозила проклятьем, даже срезала клок ее волос, чтобы она прониклась… Объяснила, что и как она должна говорить… Если этой дурочке поверят, у нас будет несколько дней, дабы продумать план. Нет, я имею в виду Лаэмира! Он слишком много знает!

– И должен замолчать навсегда!

Голос принадлежал Охтайру. Денщик, по своему обыкновению, возник в комнате внезапно, как привидение – никто не слышал, как хлопнула дверь, как скрипели его сапоги. Но его сначала здесь не было, а потом он вдруг появился, спокойный и уверенный, как всегда. И, как всегда, Дехтирель невольно смутилась под его пристальным взглядом – ей опять припомнился властный жадный поцелуй и сильные руки зеленоглазого рыцаря.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рави.

– Он нам мешает. Его надо убрать, – пожал плечами денщик.

– Нам? А тебе-то что до него?

Охтайр посмотрел на Дехтирель, и девушка все поняла. Золотой венок с сапфирами, который победитель схватки положил ей на колени! Этого жеста оказалось достаточно, чтобы Эльтанар Нефритовый в конце концов оставил свои притязания на ее руку и сердце. И, как оказалось, разожгло огонь ревности! Какие бы ни было у Охтайра прежде причины недолюбливать Лаэмира, они померкли перед этим чувством.

– Что вы предлагаете? – спросил у них двоих Рави. – Он уже выслан из когорты. Что мне делать с ним дальше? Осудить? Но сначала надо его в чём-то обвинить…

– В изнасиловании.

– Что? – брат и сестра в упор посмотрели на денщика. Приняв эти слова на свой счет, молодая волшебница залилась краской гнева. Но Охтайр покачал головой:

– Почти месяц назад состоялся День Справедливости, помните, милорд? Там, кажется, какой-то альфар обвинил одного из Преданных в том, что тот якобы обесчестил его дочь. И вы обещали расследовать это дело.

– Ну, да, было такое, – кивнул Рави, чувствуя себя неуютно. За приездом сестры, подготовкой и празднованием новогодия он совершенно забыл о расследовании. – А ты откуда знаешь?

– Подслушивал, – как ни в чём не бывало, признался денщик. – И, кажется, мотив самый подходящий. Девчонка не запомнила лица того типа, который задрал ей подол. А моя госпожа, – последовал церемонный поклон в сторону Дехтирель, – выступит свидетелем, что обвиняемый и к ней приставал тоже. Подобное деяние влечет за собой суровое наказание, вы не находите?

Дехтирель просияла. Ради того, чтобы избавиться от чересчур любопытного Преданного, она была готова подтвердить, что угодно. Но её брат покачал головой:

– Ничего не получится. Заявление было сделано до того, как Лаэмир из Дома Линнедар надел белый мундир.

– Тогда его надо убить.

Денщик произнес это слово настолько обыденно, что брат и сестра испугались:

– Ты понимаешь, что предлагаешь, Охтайр? – воскликнул Рави. – Убить… эльфа?

На губах полукровки появилась холодная улыбка:

– Милорд, я – Преданный. Я присягал беречь вашу жизнь и честь, точно так же, как жизни и чести всех ваших родственников, жертвуя, если надо, собой и другими. Благородная леди – ваша сестра. Ее честь точно также находится под моей защитой…Кроме того, мне не впервой это делать… ради вашей безопасности!

Зеленые глаза полыхнули огнем, и Рави опять некстати вспомнил утро после боя и поле, где почти вся когорта Преданных встретила свою смерть, брошенная отсутствующим командиром прямо на талгаты и топоры прорывающих окружение орков. И Охтайра, деловито добивавшего раненых соплеменников – на тот случай, если кто-то из них проговорится и вспомнит, что в этот последний бой Преданные пошли без командира, который просто-напросто перетрусил.

– Но… как?

– Нужна лишь небольшая ваша помощь, милорд. И ваша, миледи!

– Что? – Дехтирель отшатнулась.

– Не беспокойтесь, я все сделаю сам. Но и вы не должны остаться в стороне! На всякий случай…

«Если решите меня предать!»

– Ведь это нужно вам с большей степени, нежели мне!

«В конце концов, одним недругом больше, одним меньше…»

Брат и сестра переглянулись.

– И что ты предлагаешь?

– Все очень просто, – денщик прошел в комнату подальше от дверей. – Завтра поутру ваш отец, великолепный лорд-Наместник, отправляется на охоту. Несколько часов его не будет в поместье-столице, и мы должны успеть все сделать за это время. Вы, милорд, отправитесь вместе с ним. Вы и я, вдвоем. Вам, как наследнику, пристало находиться в свите отца, ну, а я – как всегда, ваша преданная тень, – Охтайр поклонился с улыбкой.

– И что нам это даст?

– Алиби! – продолжая улыбаться, денщик направился к маленькому столику у окна, сам налил себе вина, не прося разрешения и чувствуя на себе взгляды собеседников. – Все будут знать, что вы, милорд, уехали на охоту. И когда это случится, никто не подумает обвинять именно вас! И уж тем более никто не подумает, что это сделали мы с вами.

– Как?

– Вы разве забыли, что из себя представляют такие вот «малые охоты»?

Зеленые глаза смеялись поверх бокала, и Рави мысленно обругал себя за глупость и недогадливость. Да, действительно, леса покрывали большую часть Сапфирового Острова, охотничьи угодья подступали вплотную к стенам поместья-столицы, а благодаря усилиям егерей дичи в них водилось полным-полно. Так что организовать охоту не составляло никакого труда. Тем более, что наличия большого количества дичи никто не требовал. Наместник Ровилар имел обыкновение каждые два-три дня отправляться на «малые охоты» в чисто мужской компании. В большинстве случаев они сводились к тому, чтобы, отъехав от стен столицы подальше, найти уютное местечко на берегу лесной речушки и спокойно посидеть на травке, слушая тишину и пение птиц, пока придворные мучаются от безделья. От скуки некоторые из них впрямь пускали стрелы по лесным птицам и мелкому зверью, но большая часть возвращалась домой с пустыми руками. Зато утомленный делами Наместник получал возможность отдохнуть на природе. После суеты, шума и гама новогодия он наверняка захочет побаловать себя.

– Нам главное – сначала выехать открыто вместе со всеми, – допив вино, продолжал Охтайр. – Потом можно сказать, что отправились пострелять дичь – и все дела. Ну, и вернуться вовремя на место сбора! По дороге собьем пару белок или рябчика…

– А я? – подала голос Дехтирель. – Что в это время буду делать я?

– А вы, миледи, – денщик налил себе второй бокал, – позаботитесь о том, чтобы наш общий друг вовремя приехал в условленное место.

– Как? Я же не могу приказать ему! Он меня заподозрит!

– А вы воспользуйтесь тем, что вы ему нравитесь! И пригласите на легкую прогулку. Скажите, что доверяете ему, что должны сообщить нечто важное… возможно, даже извиниться… объясниться… Но сделать это в поместье не можете – стесняетесь, или вам даже стыдно! – он усмехнулся, словно нашел эту мысль забавной. – Вы отправитесь на конную прогулку через полчаса после нашего отъезда. Доберетесь до нужного места, а там мы уже будем ждать.

– И я должна буду… присутствовать? – почему-то эта мысль повергла девушку в ужас.

– Нет, мы пощадим ваши чувства, миледи! Вам нужно будет отойти за кусты. Мало ли, зачем благородной леди нужно уединиться на пару минут? Вы приедете, потом просто под благовидным предлогом отойдете в сторонку – и скачите домой во весь опор. Одна.

Дехтирель помолчала немного, продумывая все варианты.

– А что я потом скажу? – поинтересовалась она. – Если спросят?

– Скажете, что он сделал вам предложение руки и сердца, но вы ему отказали, – без запинки ответил Охтайр. – Вы были обижены, оскорблены и предпочли удрать от кавалера. И больше его никогда не видели… во всяком случае, живым! И уж, конечно, не могли заподозрить, что, огорченный вашим отказом, сей благородный юноша решит внезапно покончить с собой от неразделенной любви. Я бы сделал все сам, но мне нужен помощник. Вряд ли наш общий «друг» захочет свести счеты с жизнью так, как я ему предложу.

Рави смотрел на своего денщика со смешанным чувством восхищения и ужаса. Это Преданный порой его пугал – своим умом, своей твердостью и силой. Он способен хладнокровно рассуждать об убийстве другого эльфа – не на войне, в пылу сражения, а вот так, в мирное время! Рассуждать, с легкостью решая чужие судьбы! Что же будет потом?

– Нет, я так не могу, – тихо воскликнул он. – Не обязательно же убивать! Есть ведь и какой-нибудь другой способ, – наследник Наместника переводил взгляд с сестры на денщика, пытаясь достучаться до их разума. – Нельзя сразу вот так приговаривать к смерти! Тем более, что он – Преданный и…

– Да, – в голосе Охтайра почудилось змеиное шипение. – Преданный. Его жизнь принадлежит вам. Жизнь и честь. Он принёс клятву, согласно которой вы и только вы имеете право отныне распоряжаться им. Так распорядитесь правильно, гоблины вас побери!

Зеленоглазый был прав. Он сам столько раз слышал слова клятвы, столько раз принимал присягу… Слова денщика если не отрезвили Рави, то, во всяком случае, примирили его с действительностью.

– И что ты хочешь за это… действо? – нарочито деловым тоном осведомился он. – Звание Мастера Оружия в когорте? Титул высокого лорда? Замок? Золото?

Охтайр тихо поставил пустой бокал на столик.

– Руку. Руку вашей прекрасной сестры!

– Но… это невозможно! – воскликнул Рави. – Даже не будь она Видящей…Я против!

– Тем более, что волшебницы не выходят замуж! – пылко воскликнула Дехтирель.