Текст книги " Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы"

Автор книги: Габриэле д'Аннунцио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

– А хищнический захват куньего меха?

– А десятину на срубленные деревья, лен и испанский дрок?

– И еще, и еще многое другое. Ты покушался на свободу островов.

– Ты обещал подкупившим тебя грекам сделать нас их подданными.

– Ты не прочь был торговать даже людьми и от супруга Истрионессы получить звание ипата над нами.

– В наказанье же за все это ты, по византийскому обычаю, лишен был зрения.

– И теперь ты снова посылаешь гонцов к грекам, чтобы они взяли тебя на свое судно и отвезли в Пропонтиду.

– Ты можешь продать себя в рабы на мельницу: ведь тебе не нужна повязка на глаза.

– Продай себя маслоделу и сбивай молоко в кадке.

– Сделайся монахом секты «Бессонных» и проповедуй ересь.

Орсо Фаледро.О, мой Димитрий, я чувствую, что ты едва сдерживаешься и дрожишь, как тетива натянутого лука. Не вспоминается ли тебе, когда ты слышишь во мраке завывания этой своры псов, как ты охотился вдоль побережья Капрулы? Знай же, что один из Фаледров, самый старший, на том же самом берегу затевает теперь иную охоту, и что черный конь, на котором он скачет, носит имя Мести. Око за око!

Сторонники Гратиков.

– Ты грозишь нам расправой?

– Греки лишены возможности воевать на островах.

– У евнуха нет кораблей.

– Эма, Эма, ты слышала голос?

– Во время прилива лоцману был дан ответ с вышины небес.

Орсо Фаледро.Ты подделываешь чудеса, личина неба, лжепророчица!

Каменотес.С высоты небес был ответ Симону д’Армарио. Ты слышала?

Хор Катехуменов.

 
Славься, ясная звезда моря, Мария,
Божественно рожденная
Для просветления народов…
Дева, украшение мира.
 

Лоцман Лучо Поло.Отчизна – на корабле!

Матросы.

– На корабле!

– Эма, сын твой Марко плывет через Порто Пило.

– Орио Дэдо увидел судно.

Орсо Фаледро.Орио Дэдо! (Охваченный внезапной тревогой, слепой громким голосом зовет человека из сторожевой будки)К морю обрати меня, Саба, к наблюдательному посту.

Мастера.

– Эма, плита для алтаря готова.

– Каменотес отполировал ее.

– Мы несем ее к тебе, чтобы ты окропила ее.

– А также и четыре колонки и гробницу для святых мощей. (Более ревностные поднимают на руках плиту, колонки и гробницу.)

– На подмогу! На помощь! Дай нам твоих рабов, Бэнно. Помогите же!

Орсо Фаледро.Орио Дэдо! Мастер Дэдо, выслушай меня! Разве не ты на наблюдательном посту? Молю тебя именем истинного Бога, скажи мне, видел ли ты, что с восточной стороны показалась либурна? Сегодня третий день, и она уже должна показаться. Разве теперь не вечер? Орио, видишь ее?

Начальник вод.Да, она вошла в Белую гавань; гребет в нашу сторону. Сейчас причалит. Уже слышны удары весел.

Орсо Фаледро.Не издеваешься ли ты над слепым, Орио Дэдо?

Начальник вод.Если ты еще не оглох, то должен слышать крики надсмотрщика рабов. Двадцать четыре весла с каждой стороны, и гребут изо всех сил.

Сторонники Гратиков.

– Кто едет?

– Кого ты ждешь?

– Он подкупил сторожа порта, чтобы тот пропустил судно.

– Нужно помешать причалить судну чужеземцев!

– Говори! Говори! Кто в либурне?

– Кого ты ждешь?

– Быть может, Джованни?

– С вооруженным отрядом?

– Говори! Признавайся!

Орсо Фаледро.Нет, это не Джованни.

Сторонники Гратиков.

– Лжешь! Признавайся!

– Не с эпирскими ли воинами?

– Горе ему! Горе тебе!

– Будет бой!

– Острова станут пурпурными.

– Кровавый вечер.

– Вот их настигает Гратико. Его судно мчится полным ходом.

– Дэдо, дай сигнал «на помощь»!

– На абордаж! На абордаж, Гратико!

Орсо Фаледро.Нет, нет, это не Джованни. Это моя дочь Базилиола. Едет моя дочь, Базилиола – душа души моей, чье имя – Базилиола! Ах, люди, не вопите так! Дети, вот едет сестра к вам, возвращается ваша любимая сестра, и вы не увидите ее… Покройте же, покройте лица ваши краем одежды, чтобы она не испугалась, внезапно увидев вас… Слышен крик надсмотрщика рабов, слышны удары весел… Орио, ведь ты сказал это, правда?.. Безумцы, перестаньте вопить! Хоть на миг сдержите гнев, чтобы среди тишины, прерывающей град насмешек, я мог слышать, как по морю спешит ко мне та, которой больше не увидят мои глаза!

Среди водворившейся тишины слышится в раскаленном воздухе хриплый крик, сопровождающий удары весел. Четыре брата прикрывают головы и, прислонившись к креслу трибуна, остаются недвижимы. Матросы и мастера несколько мгновений молча прислушиваются. Старый лоцман, взойдя на деревянный помост, смотрит, как причаливает судно. Его мрачный, предостерегающий голос заглушает голоса более отдаленных приказаний.

Лоцман.На море сирена!

Голос начальника галер.Киль! Лево киль!

Голос надсмотрщика рабов.Одерживай!

Лоцман.На море сирена! Корабль может погибнуть!

Голос начальника галер.Ближе!

Голос надсмотрщика рабов.Вниз! Копай!

Лоцман.Берегитесь, моряки!

Несколько человек вскакивают на трибуну, цепляются друг за друга, вытягиваются, чтобы лучше видеть.

Орсо Фаледро.Саба, Саба, возьми меня за руку. Идем, идем. Уже приехала?.. Дети, где вы?

Матросы.

– Сейчас причалит. Смотри, смотри! Сходит с квартер-дека с рабынями.

– Правда, это Фаледра.

– Превосходная гребля, так и режут воду, быстроходное судно.

– Заново осмоленное.

– Как несется! Мастера эти славяне строить узкие суда.

– Недурно построено: и быстроходно и устойчиво.

– Весла с двойными уключинами, лопасть длинная, почти в двадцать римских локтей.

– Это Фаледра. Смотри, смотри!

Голос Орсо.Базилиола!

Сторонники Гратиков.

– Столкните в море эту византиянку!

– Долой гречанку!

Матросы.

– Как она прекрасна! Как прекрасна! И движения ее быстры, как ее судно.

– Скользит по палубе.

– Стала еще прекраснее.

– Она в диадеме.

– Нет, это алеет лента из золотистого пурпура.

– Ее волосы словно пламя.

– Сирена! Сирена!

– Лоцман, на острове сирена. Смотри!

Органный мастер.Вы снова стали язычниками?

Голос Орсо.Базилиола!

Матросы.

– Смотри, сколько корзин!

– Рабы несут ящики и ларцы.

– Жирная добыча из салунского лагеря!

Начальник пристани.Судно Гратиков со всей флотилией барок вошло в канал Фаннио; плывет сюда.

Мастера.

– Слушайте, слушайте звуки букцин!

– Слушайте, слушайте гимны!

Среди шума причаливающего судна слышно победное пение хора.

Хор Наумахов.

 
Ave, Матерь Божья,
Звезда морей златая,
Приснодева, Неба
Сладкое Преддерье.
 

Мастера.

– Помогите же, помогите! Нужно нести алтарь!

– Сейчас придут со святыми мощами, а куда нам положить их?

– Слушайте, слушайте победный гимн!

– Э-э-эх! Ну, и тяжелая гробница. Помогите же, помогите!

– Где же диакониса?

– Акколиты, зажгите лампады и свечи!

– Где святая вдова?

– Она вернулась в епископию к умирающему епископу.

– Заклинатель Зосима, неужели он в агонии?

Заклинатель.Наш Господь не пошлет ему смерти до тех пор, пока он не примет реликвий и не освятит нового алтаря. Клирики облачают его и несут на носилках. Laus trino Domino semper et uno.

Мастера.

– Заклинатель, готов ли у тебя цемент со святой водой, чтобы закрепить плиту?

– Придверник, открой также и другую половинку дверей, чтобы могла пройти гробница.

– Мастер Изопо, закончил ли ты свою работу? Можешь ли извлекать из органа звуки?

– Эй! Ну-ка, понесем мехи! Сделай так, чтобы и без отделки из них можно было извлекать звуки.

Органный мастер.И во веки веков, славься Тебе, Христе.

Сторонники Гратиков.

– Акколиты, зажгите тысячи свечей!

– А вы, Фаледры, освободите кресло, ведь это не обломки, за которые цепляются потерпевшие кораблекрушение.

– Что вы, окаменели? Не превратились ли вы в надгробные статуи? Ступайте отсюда вон!

Слышен крик Базилиолы. Четыре брата, закрывшие себе лица, содрогаются и в отчаянии сжимают руки. Шум прекращается. В раскаленном воздухе все ближе и ближе слышится хвалебная песнь.

Хор Наумахов.

 
Tu mons justitiae
Turris fortitudinis.
Alleluia
 

Голос Базилиолы.Марино! Теодато! Где вы?.. Димитрий! Витторе! Братья мои!..

Из-за угла базилики, между стеной портика и палисадом, появляется молодая женщина , ведя за руку своего отца . Озирается вокруг с тревожной нерешительностью. Выпускает руку отца. Смертельно бледнеет от ужаса. Зловещая тишина, после которой сила ее воли перевешивает ужас.

Базилиола.Люди, отвечайте мне… Я вернулась из-за моря… Люди, строящие дом Божий, отвечайте мне! Кто те, печальные, с закрытыми лицами? Кто эти тени без взгляда и голоса возле того места, где восседает морской трибун, чтобы чинить суд?.. Отвечайте мне. Это сыновья Орсо Фаледро, мои братья?..

Каменотес.Это сыновья подвергшегося каре, твои братья, и ты знаешь это.

Женщина быстро поворачивается.

Базилиола.Ты, произнесший эти слова, – Гауро, каменотес. Я знаю, кто ты. Я помню тебя. Ты говоришь побледневшими губами. Жизнь как будто убегает от тебя, когда я смотрю на тебя. Почему, люди, меня всю пожирают ваши дикие взоры? Всю, от головы до пят… Ваши дыхания обжигают меня… Не готовитесь ли вы к бою?.. Но руки не сжимают эфесов. У вас нет мечей. Не собираетесь ли вы сражаться топорами? Что за страшная сила вдруг вселилась в вас?

Нет, не говорите так тихо, что я не слышу бранных слов… Кричите свою брань… Изрыгайте хулу… Я согнусь под тяжестью унижений… Сделайте меня рабыней… Дайте мне буковую лейку, чтобы я целые дни выливала воду из стоков ваших кораблей. Дайте мне дрок, чтобы взять тетиву для кривых луков. Женщины, принесите прялку, чтобы вить веревки, иглу, чтобы сшивать полотнища – дайте все это мне, Фаледре.

Орсо Фаледро.Дочь моя, где витает твоя душа? Каким голосом ты говоришь? Его не узнает твой отец.

Швеи.

– Она безумна.

– Помешалась.

– Заговаривается.

– Говорит, словно в бреду.

Орсо Фаледро.Базилиола!

Базилиола.Не бойся, отец, если услышишь, как бушуют огненные вихри. Из-за моря я принесла с собой безумие, еще невиданное на водах.

Органный мастер.Женщины, сжальтесь над нею, уведите ее куда-нибудь отсюда.

Базилиола.Сжальтесь?.. Вы хотите плакать над той, которая не плачет?.. Скажи, отец, этой черни, что источник слез высох навеки в нашей мощи. То отверстие, где проходит якорная цепь, менее сухо, чем мои глаза… И я буду смотреть на потухшие лица, не моргнув глазом, своими обнаженными руками я подниму края одежд, скрывающие это немое мясо. Я увижу, как четыре раза отразится в этом ужасе мое собственное лицо.

Орсо Фаледро.Ах, нет, Базилиола!

Четыре брата выходят из немой неподвижности, каждый из них с выражением стыда и печали еще ниже надвигает край одежды и крепче прижимает его к лицу. Базилиола внезапно утрачивает свое лихорадочное возбуждение. Порыв ее гнева падает, с внезапной нежностью она обращается к братьям. Кажется, будто лицо ее смягчается, голос становится робким и тихим.

Базилиола.Ах, не дрожите так, не бойтесь!.. Это я, это ваша Базилиола. Не отступайте от меня в таком ужасе… Я не прикоснусь к вам, если вы не хотите, чтобы я дотронулась до вас. Как бледны ваши руки, дорогие братья! Раньше я мало смотрела на них, ведь я не знала, что они могут так говорить со мною на расстоянии. Крик отчаяния не так пронзает сердце, как молчание хотя бы одной жилки этих рук, куда перешла разбитая душа, над которой веки оказались сомкнутыми, но не сном, смягчающим горе, и не исцеляющей смертью.

Один из несчастных, подобно человеку, лишающемуся чувств, опускает руки и склоняет покрытую голову.

Марино!

Бросается к нему и сжимает его в своих объятиях.

Да, это ты, это ты… Я ощущаю тебя по твоей нежней душе, которая сгибается под тяжестью слез. Это ты, Марино, ты, младший брат, наша любовь, самый прекрасный, самый прямой, который был окрещен именем могучего моря и вместо кормилицы имел владычицу всех событий – Фортуну, пришедшую наградить твоего отца. Безжизненный, как твоя одежда, слабее былинки, – иди ко мне, в мои объятья! Ах, дай мне взглянуть на тебя… Нет, нет, не так!.. Нет, не скрежещи зубами… Ах, не умирай!..

Колени юноши подгибаются, он почти припадает к земле, запрокинув голову. Сестра судорожным движением руки открывает его бледное изуродованное лицо. Наклонившись над истерзанным, она несколько мгновений пристально смотрит на него.

Хор Наумахов.

 
Regi regum
decantet fidelis chorus.
Alleluia
 

Начальник вод.Иди фордевинд на восток! Фионко, крикни Гратико, чтобы он причаливал к Баицце, пусть остерегается прилива. На восток! Фордевинд!.. Фордевинд! Прилив особенно бурный между Чентрагой и Морго. Брадила занесена песком.

Голос начальника галер.

– Парус на гитовы! Убери кормовой парус! Внизу мель!

– Парус прочь! Убирай! Сворачивай! Спускай! Стопор к канату!

Сторонники Гратиков.

– К берегу! К берегу! Причаливает Марко Гратико! Причаливает к Баицце!

– К Баицце!

Базилиола снова закрывает лицо ослепленного, который приседает к земле. Она поднимается, оставаясь среди криков на несколько мгновений словно в оцепенении. Потом вдруг приходит в себя, собирается с духом и становится лицом к лицу со своей судьбой.

– Дорогу! Дорогу! Пусть освободят кресло! Фаледра, пора, пора!

– Едет победитель! Причаливает Марко Гратико! Он добыл нам святые мощи.

– Слава! Зажигайте смоляные костры! Зажигаете сосновые факелы!

– Базилиола, возьми с собой своих родных и веди их к себе домой. Так будет лучше, так лучше!

– Удались! Скрой побежденных! Схорони мертвых.

– Дорогу! Дорогу! Едет новый избранник!

– Трибуном моря будет провозглашен Марко Гратико.

– Зажигаете факелы! Аллилуйя!

– На небе сияет кровь мучеников. Слава!

– Зажигаете смоляные костры!

– Фаледра, уходи же, уходи!

Базилиола.Нет, нет, люди! Я не буду скрывать побежденных и не стану хоронить мертвых. Люди, если идет победитель, если Господь наш увенчал его, то да будет воля Его! Если резня, пытки и казни и беспощадный бой нужны спасенному народу, то я готова воздавать хвалу вечному среди потоков крови. Да будет так, как Он судил! Если ему угодно унизить нас, то мы украсим триумфальное шествие нового избранника. Пусть пройдет он через наш позор!.. Плотники, канатчики, конопатчики, торговцы солью, вы еще слишком грубы и недостаточно украсили кресло избранника… Каменотес, это четырехугольное сиденье грубо обтесано. Для победителя нужно разукрасить его. И я украшу его четырьмя статуями у ножек… Теодато, Димитрий, Витторе, – к земле, к земле! Сядьте на корточки как ваш младший брат. Сядьте на корточки у четырех углов, вы, отпрыски римской Аквилеи, согните спины, обнимите колени руками, уткнитесь подбородками в колени и будьте неподвижны как скала, чтобы придать великолепие креслу Марко Гратико.

Шепотом уговаривает братьев исполнить все это.

Орсо Фаледро.Базилиола, дочь моя, где ты? Куда идешь? Я потерял тебя. Ты единственный светоч в моей тьме. Куда тащишь ты своих братьев?

Базилиола.Не бойся, отец. Из-за моря я принесла с собой безумие, еще не виданное на водах.

Орсо Фаледро.Я потерял тебя.

В дверях атриума снова появляется диакониса , опираясь на свой длинный жезл.

Мастера.

– Диакониса!

– Эма, смотри: из-за моря вернулась дочь Орсо, она, видимо, не в своем уме. Что нам делать с нею?

– Эма, она безумна.

– Святая вдова, произнеси заклятие над одержимой демоном.

– Она безумна, безумна.

Каменотес.Нет, не безумна.

Базилиола.Я унижаюсь, святая вдова.

Каменотес.Нет, она не безумна. Когда она говорит, вы умолкаете, а когда она молчит, вы следите за каждым ее движением. Как мудро было предостережение лоцмана. Диакониса, наблюдай за нею.

Базилиола.Я унижаюсь, святая вдова. Из твоих непорочных уст хочу услышать я суд Бога, Который отдалился от нас из-за нашей неправедной жизни. (Склонившись, говорит тихо, со странной покорностью.)Ты столп базилики, лампада, подвешенная к своду, завеса, протянутая между колоннами. О, блаженная Эма, невеста Христова, радуйся!

Диакониса.Дочь слепца, уста твои нежны, как твое имя, хвала твоя – неведомый мне опьяняющий напиток. Но кто же научил тебя словам священных гимнов? Не духовенство ли Герулов, Гепидов и Сарматов? Не Лонгобард ли с бритым затылком учил тебя им ради своего пострижения? Отвечай, благочестивая Базилиола. Не болгарин ли, для которого елеем служил бараний жир?

Фаледра выпрямляется со змеиной гибкостью. Глаза ее сверкают. Но она сдерживает бешенство и снова произносит унизительные слова.

Базилиола.Митрополит Салунский, кроткая вдова, корень справедливости.

Диакониса.Знаю: тот, кто устраивает пышные пиры и, как отец Авраам, приглашает к столу ангелов.

Базилиола.Мать непорочная, о, мед без воска, выслушай: я возложу на алтарь заветную склянку с изображением святого Марка, молящегося среди верблюдов; склянку, полную масла, что горит над его гробницей на берегу египетском. Слышали ли вы, люди?

Диакониса.Ты его подделала.

Базилиола.Вот она, во имя Господне.

Мастера.Покажи ее! Покажи ее!

Базилиола.Я приношу ее в дар алтарю.

Мастера.

– Pax tibi, Marce!

– Муро святого евангелиста из Аквилеи!..

– Молитесь! Молитесь!

– Те rogamus, miles Christi praecelse.

– Вернись на острова твоего народа, вернись из Александрии, святой Марк!

– Те rogamus… Те laudamus.

– Аллилуйя.

– Боже, отпусти грехи Фаледре!

– Позволь ей пройти, вдова.

– Если она не умерла, прикоснувшись к миру, значит, она чиста.

– Эма, позволь ей пройти со своим вечным даром.

– Иди, Базилиола!

Базилиола.Слушайте, люди! Я приношу вам в дар серебряный лист, чтобы покрыть им крышу скинии. Ита, Чириака, принесите самый тяжелый сундук! Иди сюда, отец, иди и сложи свой гнев и горе перед Богом, который принизил нас, чтобы возвысить над нами праведных.

Матросы.

– Идут! Идут!

– Причалили пресвитер Серджо и Марко Гратико.

– Идут со святыми мощами.

– Зажигайте смоляные костры! Зажигайте факелы!

– Идут сюда с народом.

– Огромное количество судов покрывает поверхность вод до самой Бедойи.

Хор Катехуменов.

 
In deum exultet jubilando
caro et cor nostrum.
O, Christe, splendor patris,
eleison.
 

Хор участников процессии.

 
Hi sunt candelabra
ante Deum lucentia
hi sal terrae,
hi lux mundi.
Alleluia.
 

Хор Наумахов.

 
О salus navigantium
virgo semper Maria,
stella Maris praelucida,
tibi laus et gloria
 

Из храма, с берега и с моря раздается пение трех хоров; пение разливается по воздуху, заглушая шум стихии и людей. Сторонники Гратиков толпятся под портиком, заполняя атриум. Раздаются отдельные возгласы.

Сторонники Гратиков.

– Пусть выйдет на порог епископ!

– Он скончался.

– Нет! Нет! Еще дышит.

– Не движется в своем кресле.

– Жив, жив.

– Акколиты, несите его к порогу.

– Без сознания и не говорит больше.

– Лицо восковое. Как неподвижны взоры!

– Страшные глаза, они видят вечность.

– Видят судьбу Гратиков.

Придверник.Молчание! Gloria et laus Trino Domino et Uno semper. Amen.

Придверник закрывает двери. От берега движется процессия со святыми мощами. Пресвитер Серджо, в доспехах под плащом, с покрытой капюшоном головой и защищенной металлическим панцирем шее, несет в руках серебряный ковчег. Рядом с ним три начальника галер в больших кожаных капюшонах несут ковчеги меньшей величины. Марко Гратико идет один; на груди у него кольчуга, сбоку – нож, в руке – длинный абордажный крюк, на голове – маленький шлем с гребнями и складками, похожими на плавники дельфина. За ним следует группа рабов, которые тащат на канатах четыре коринфских колонны. Дальше – сторонники Гратиков: моряки, пастухи, укротители коней, лесничие, охотники на волков, с баграми, крюками, садовыми ножами, рогатинами, топорами, копьями, плетьми, пращами. Народ размахивает сосновыми факелами и поет песнь славы; ему отвечают невидимые хоры Катехуменов и Наумахов; первый – из епископии, второй – с судов, сгруппировавшихся за деревьями. Три торжественных хора оглашают бухту среди шума и рокота весенних потоков. Последние сумеречные лучи озаряют легионы херувимов и множество эмблем, которыми разрисованы паруса, на пурпурном небе. Когда несущие ковчеги останавливаются перед закрытыми дверями, народ прекращает пение гимнов. Из сосудов с угольями поднимается смолистый дым. Марко Гратико выступает вперед и трижды стучит в двери вместо своего брата, несущего тяжелый серебряный ковчег.

Пресвитер Серджо.Поднимите врата, верхи ваши, и поднимитесь двери вечности, и воидет Царь Соломон! Кто сей Царь славы?

Торжественно-религиозная тишина. Все время слышится хор Катехуменов и моряков. Более ревностные приверженцы Гратиков занимают портик и толпятся среди гробниц.

Народ.

– Ответа нет!

– Никто не открывает дверей.

– Епископ не ответил.

– Он умер.

– Открой, придверник!

– Он жив, он жив!

– Откройте!

Пресвитер Серджо.Поднимите врата.

Двери раскрываются, и на пороге в дыму фимиама показывается бледное тело епископа, облаченное в священные одежды; его несут и поддерживают акколиты. Высокая фигура диаконисы и длинный крест видны позади желтого как воск лица пастыря.

Народ.

– Епископ! Он стоит! Он жив!

– Не отвечает.

– Говори! Говори!

– Назначь преемника!

– Слушайте! Слушайте!

Марко Гратико.О, пастырь людей! Если ты еще жив, отправляйся в путь. Иди через Кону, Дубу и Стробил, чтобы увидеть там кровь, чтобы увидеть там трупы. Города – в прахе, крепости – в развалинах; наши владения стали оплотами варваров; наши алтари раскрошены как глыбы извести. Враги захватили Опитерджио, завладели также Альтино и полонили славную Аквилею. О, пастырь народа, мы отправились отыскивать среди развалин священные останки. Но прежде чем добраться до развалин, мы вступили в бой. Букцины на кормах дали сигнал к битве. Мы взяли неприятельские суда на абордаж баграми и крюками и стали сражаться; море наше обагрилось кровью этих грабителей. Если ты еще жив, отправляйся через Кону, Дубу и Стробил и увидишь все. Мы сошли на берег, и было решено, что придется сражаться также и на суше. И вот этот человек, мой брат Серджо, вышел вперед с Телом Христовым. Он шел впереди других, так что каждый видел его. И он был виден всем. И вместо того, чтобы приобщиться Святой Тайне, все нагнулись, взяли по горсти родной земли и во имя Христа прикоснулись к ней губами. Слышишь меня, пастырь народа? И мы победили. Отправляйся туда, чтобы видеть там тела убитых. В течение трех дней мы производили тщательные раскопки среди пыли, пепла и развилин; три дня мы искали и лишь на третий день нашли тела наших покровителей. Мы захватили с собой также колонны для Скинии, кроме того, мы нагрузили корабли большим количеством гробниц для наших покойников, которым мы не могли вырыть сухих могил в отчизне, залитой водой. И вот этот человек, мой брат Серджо, несет в руках ковчег. На правой руке у него недостает большего пальца – его отсек вражеский удар. У него недостает большего пальца как у смиренного святого Марка, как будто этим знаком евангелист хотел уподобить его себе. Ты видишь этот знак, пастырь народов, говори же.

Сторонники Гратиков.

– Говори! Говори!

– Назначь себе преемника!

– Прежде чем вознестись к Богу, произнеся имя преемника.

– Нет, он умер.

– Говори, передав мантию достойному ее.

– Имя! Имя!

Группы людей из различных партий тянутся к трупу, желая услышать имя. Заклинатель наклоняет ухо к бездыханным устам.

Заклинатель.Серджо!.. Он назвал имя Серджо и скончался.

Сторонники Гратиков.Мантия – Серджо Гратико!

Враждебный голос.Ложь! Он уже был мертв.

Сторонники Гратиков.Мантия – Серджо!

Заклинатель.Он сказал. Клянусь в том.

Голос.Ты клятвопреступник!

Марко Гратико.Пусть народ рассудит!

Народ.Мантия – Серджо! Мантия – Серджо. Гратико!

Голос.Он не может быть рукоположен. У него нет большего пальца. Он не может преломлять священный хлеб.

Заклинатель.Так хочет святой Марк.

Придверник.Ведь апостол Петр рукоположил Евангелиста.

Голос.Анафема тебе! Пусть первосвященник предаст тебя анафеме. Тело епископа осквернено. Все это затеяла диакониса ради своего сына.

Каменотес.Кто это кричит? Кто кричит? Не сторонник ли Фаледров? Долой его! Долой греков!

Группа гратиканцев бросается по направлению к враждебному голосу и производит беспорядок.

Народ.

– Мантия – Серджо! Да будет он избран!

– Судьей пусть будет Марко Гратико!

– К алтарю! Несите к алтарю останки!

Чтец.Кто сей Царь славы?

Пресвитер Серджо.Червь, а не человек.

Хор участников процессии.Ingredimini in domum Domini.

Серджо и его волнующиеся сторонники входят в базилику. Марко Гратико подхватывает восторженная толпа и теснит его к трибуне.

Народ.

– Марко, ты трибун! Будь трибуном! Ведь ты руководил боем.

– Ты добыл нам останки покровителей.

– Господь направил тебя на подвиг…

– Твоя мощь засияла для нас ярким блеском.

– Построй великий корабль!

– Воздвигни нам стены среди моря.

– Был слышен голос с небес.

– Господь сподобил тебя!

– Господь отметил тебя, когда ты был еще в чреве матери.

– Вы, живущие над великими водами, возьмите этого человека, что среди нас, и поднимите его на трибуну.

– Будь трибуном, трибуном моря!

– К трибуне! К трибуне!

– Все суда в сборе. Собрался весь Аренго.

– Аренго – на суше и на воде.

– Говори ко всему морю!

– Дуйте в букцины! Дайте сигнал молчания!

– Пусть говорит! Пусть говорит!

Резкий звук морских труб водворяет тишину.

– Слушайте!

Марко Гратико.О, люди новой отчизны! Не меня слушайте, не меня, который служить Богу парусом, веслом, багром и крюком, который по огненным путям принес прах предков к сердцу пустынных вод. Не меня, не меня… Внимайте весенним рекам, плеску прилива, с шумом заливающего берег и смывающего пески вдоль побережья; слушайте грозный голос великих вод, что растет, как растет тень. О, люди, у которых реки похищают землю, без страха внимайте этому грозному голосу, без предсмертной тоски и без трепета; напротив, радуйтесь и веселитесь, так как Бог пошлет вам еще невиданные дни не разрушения, а власти, если только квартер-дек будет вашей крепостью, а борта – вашими стенами.

Народ.

– Мы не хотим других крепостей!

– Мы не хотим других стен для нас и сыновей наших!

– Мы даем клятву Богу: Крест – на корме и Евангелие – на носу!

– Будь трибуном! Будь трибуном и адмиралом!

– Снимите с петель руль! Поднимите его на рулевой доске!

Марко Гратико.Нет, не меня поднимайте на доске, снятой с петель, не меня, а вашу вольную юность и вечную Свободу Венетов! Не бушует ли в вас кровь предков? Могучая Аквилея была некогда римской; римскими были и гробницы, куда мы положим наших покойников; римскими были и эти колонны, которые мы утвердим у четырех углов нашего алтаря, а на них – дарохранильницу. Разве во время разразившейся бури вы не спешите перерезать якорный канат, оставляя якорь в глубине вод, чтобы легче было бороться с бурей? Такова же в глубине тяжесть древней отчизны, возврат к которой отрезан. Теперь вас ждет новый удел. Враги – со всех сторон, от Равенны до Истрии, от Изонцо до разлившегося По, от Каварджиле до покрытого водою Лупанио. Население всей страны порабощено. Священный Рим лишен своего могущества, обесславлен, уподоблен голой скале в царстве теней. О, моряки, вы молоды и свободны! У самого моря, среди половодья, юность и свобода поднимают гордый крик. И Господь возвестил Юности: «К тебе придет слава моих морей; для твоих кораблей – лен, сосна, смола, дуб и железо; для твоих базилик – камень, серебро и золото. Строй корабль и плыви к Миру!»

Фаледра выходит из базилики; она ходит взад и вперед под портиком между саркофагами. Подходит к рабыням, стерегущим ее вещи, и тихо говорит им что-то. При последних словах новоизбранного, оглушительный крик потрясает Аренго и распространяется до пределов бухты.

Народ.

– Мир! Мир! Строй великий Корабль!

– Назови его «Весь Мир»! Totus Mundus!

– Пусть будет он больше всех!

– Мы срубим деревья для тысячи кораблей. Дадим тебе железа для тысячи ростр.

– Строй корабль и плыви!

– Отыщи мощи евангелиста!

– Верни их народу островов.

– Плыви к Египетскому морю, к Александрии!

– Ты один можешь сделать это, ты один.

– Проси! Требуй! Дерева и льна, канатов и металла, смолы, сала, дрока. Требуй, и все получишь…

– Мы нарубим дубов, сосен, буков.

– Все плотники, канатчики, парусники и конопатчики – все мы возьмемся за работу.

– Требуй! Приказывай!

– О, владыка моря!

– Начальник кораблей!

– Будь трибуном!

– Подымите его на доске! Понесите его к креслу!

– Ты избран всем Аренго.

– Сын Эмы, будь трибуном и начальником.

– Руль! Руль!

– Поднимите его!

– Тимон д’Армарио, дай нам твой руль.

– Ты будешь кормчим великого корабля, так как на тебя сошел голос небес.

– Пусть рулевые поднимут его на доске. Таков обычай.

– На кресло! На кресло!

– Трубите в букцины!

– Бейте веслами по воде!

– Размахивайте факелами!

– Растяните новый парус перед креслом!

– Весь мир! Слава! Слава!

Группа рулевых усаживает Гратико на гладкую поверхность руля, поднимает его вверх и несет к трибунскому креслу. Резкие звуки морских труб заглушают возгласы моряков и мастеров. Смоляные факелы и сосуды со смолой с треском вспыхивают и горят ярко-красным пламенем среди синеватой тени, падающей на волнующееся море. Весь Аренго между песчаной отмелью и водой, весь народ, стоящий у деревьев и на судах, громко ликует, предчувствуя величие, предсказанное героем, строителем кораблей и базилик. Среди смешанного гула слышны переливы органа, пение невидимого хора Катехуменов, антифоны, ектении и ритуальные литании.

Хор Катехуменов.

 
Salve crux santa,
Christi vexillum,
virga potentiae,
signum victoriae,
Alleluia
 

Когда новоизбранного трибуна собираются посадить на кресло, Фаледра внезапно выбегает из антипортика. Сойдя с доски, Гратико усаживается на каменное кресло. Он неподвижно сидит, еще держа в руках корабельный крюк. Стремительно, подобно порыву ветра, подбегает к нему женщина и останавливается среди крика народа и гудения труб.

Базилиола.Перестаньте кричать, люди, перестаньте кричать! Я говорю, я пою. Мой голос должен заглушить гудение букцин, он должен донестись до самого сердца моря. И ты слушай меня, Гратико, новоизбранный трибун. Слушай меня, владыка моря. Поистине, был бы не полон твой триумф, если бы я не украсила его собою, не прославила его своим голосом. Знаешь ли ты меня? Я из рода Фаледров, из Аквилеи, дочь Орсо, твоего предшественника. Ты хорошо знаешь меня. Не раз твои хищные глаза впивались в меня. Мой отец звал меня Базилиолой. Для тебя я буду называться Разрушением. О, Гратико, для тебя протанцую я победную пляску перед этими плотниками и канатчиками; я протанцую тебе священный танец перед этими твоими пастухами лошадей и охотниками на волков.

Народ.

– Танцуй! Танцуй!

– Эта гречанка училась искусству плясать у императрицы.

– Танцуй, танцуй, Фаледра!

– В Квадривиях Византии, в цирке!

– Как она прекрасна! Как прекрасна!

– Базилиола!

Она приближается к толпе и смотрит на нее. Останавливается перед одним из Венетов; он огромного роста, на целую голову выше всех прочих.

Базилиола.Великан, ты назвал меня по имени. Взгляни же на меня. Кто ты? У тебя пестрая льняная одежда. Не пасешь ли ты быстрых, как волки, кобылиц вдоль Тимава, в долине Семи Источников? Когда ты вернешься к своим пастбищам, сын язычников, принеси в жертву красоте Базилиолы молодую белоснежную кобылу, на бедре которой остался след от волчьих зубов.