Текст книги "Французский поцелуй"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)
Глава пятьдесят шестая
– Добрый день, дорогие! – Александра радостно улыбнулась Тэш, а затем Максу и радостно помахала им рукой с террасы. – Идите к нам, мы все здесь.
Тэш, которая чувствовала себя все еще вялой и слабой после встречи с Найлом, не слишком привлекала светская беседа.
Идя за Максом сквозь калитку в сад и поднимаясь по полуразрушенным, покрытым мхом ступеням на террасу, она изо всех сил пыталась быть реалисткой и разрушить все глупые образы своего воображения. Но ей почему-то казалось, что Найл там, на террасе, стоит и ждет Тэш, пролетев сквозь весь дом, сшибая на пути мебель и спаниелей, чтобы объявить ей о своей неувядающей любви и вызвать Макса на дуэль после обеда.
Но его там не было. Касс выглядела очень необычно в джинсах и с ярким румянцем, они с сестрой обменивались многозначительными взглядами. Эдди и Лорен тоже были здесь, одетые в похожие кимоно и с одинаковыми самодовольными улыбками. За ними стоял Паскаль. И колдовал над коктейлем со своим обычным галльским апломбом. Полли, все еще одетая как ниндзя-черепашка, пыталась помочь отцу и в результате разлила целую бутылку черносмородинового ликера.
Бен и София только что пришли на террасу вместе с детьми, которые совсем распустились без няни. Бен выглядел измотанным, он принял два больших стакана из рук Паскаля и, забыв отдать один Софии, залпом выпил оба. София поджала губы и отвернулась.
Тэш заметила некоторые изменения в Максе после его возвращения из Америки, и, конечно, этим он был обязан отцу. Макс стал более властным, более собственником, хотел выбиться в лидеры, хотя и дулся как маленький ребенок, если получалось не так, как он хотел. Но все же его обаянию было трудно сопротивляться.
Сейчас он лениво положил ладонь на ее бедро и время от времени рассеянно его поглаживал. Тэш с интересом наблюдала: на Макса это было не похоже, слишком смело и демонстративно.
– Наташа, вы уже выбрали день? – спросила Лорен у Тэш.
– Что?
– Вы праздновали дату свадьбы? – Она перевела взгляд своих больших детских глаз с Тэш на Макса. – Мне просто не терпится, я обожаю свадьбы.
Она страстно сжала колено Эдди, прижавшись носом к его плечу.
– Надеюсь, это не означает, что ты хочешь еще раз выйти замуж.
Эдди лениво ей улыбнулся, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Его ладонь гладила гладкую загорелую руку Лорен, как будто кошку.
– Боюсь, это будет лишь в следующем году, – смущенно пробормотала Тэш.
– О, ты терпелива! – Глаза Лорен расширились, она удивленно откинула свои блестящие светлые волосы со лба. – Если бы такой божественный мужчина, как Макс, сделал мне предложение, я бы сразу потащила бы его в церковь. – Один голубой глаз исчез за длинными темными ресницами, когда она улыбнулась Максу. – Наверное, деньги будете копить? Знаю, что у Макса ни цент…
– О, ты забываешь, что у него состоятельный отец, – весело встряла София, которой не нравился интерес Лорен. – И мама с Паскалем наверняка помогут, не так ли?
Александра отстраненно пожала плечами, кашлянула и натянуто улыбнулась.
Макс выглядел довольным.
– Я говорю, – Бен щедро разливал вино всем, кто не успел вовремя накрыть свой стакан, и сам быстро пьянел. – Я считаю, что бедный Хуго сильно расстроился из-за внезапного отъезда Аманды, – объявил он и наполнил свой собственный бокал.
Последовало вежливое молчание. Макс, кажется, выглядел еще более довольным.
– Это действительно было очень забавно, – захихикала Лорен, игриво крутя прядь своих блестящих волос. – Аманда уезжала на велосипеде с этим потрясающим австралийцем, виляла по всей дороге задницей в огромнейших фиолетовых шортах.
– А на этих шортах не было черного канта? – София подняла бровь.
– Кажется, был.
– Это мои. – София пришла в ярость.
На стул рядом с Тэш упал Бен и закурил одну из ее сигарет. К этому моменту его щеки уже горели, а растрепанные светлые волосы щекотали ресницы. Спаниель вычищал крошки из его манжет.
– Не хочешь навестить Пенни Монкриф, пока та лежит в больнице? – спросил он, подсовывая Тэш под нос адрес больницы и давая ей понять, что это просто необходимо сделать.
– Э… ну… дело в том… – Тэш подумала, что Пенни Монкриф ожидает ее в последнюю очередь. – Я как-то не думала об этом.
Бен убедился, что София с жаром беседует со своей матерью о памперсах, и продолжил:
– Мне кажется, ты просто обязана. Она ведь столько для тебя сделала. – Он одарил Тэш особенным многозначительным взглядом. – Не будь невежливой. Лучше сделать это как можно раньше.
– Да, пожалуй, ты прав, – быстро сказала Тэш. – Хотя, честно говоря, не совсем представляю, как туда добраться. Придется прихватить с собой Макса.
– Увы! – быстро сымпровизировал Бен. – Мы с Максом сегодня днем играем в крикет. – Ты что, не можешь сама доехать до Сомюра? Не так уж и далеко. А в воскресенье дороги почти свободны. И я считаю, что самое лучшее – выехать сразу после обеда.
Последовал еще один многозначительный взгляд. Тэш была сбита с толку необычной настойчивостью Бена, и у нее даже не хватило смелости сказать, что, во-первых, она никогда не водила машину во Франции, а во-вторых, у ее матери нет поля для игры в крикет. Она просто многозначительно кивнула в надежде, что Бен на этом успокоится.
И тут на террасу выпорхнула Лисетт, удивительно соблазнительная в старом халате Найла. Она зевнула, потянулась и загипнотизировала всех своей озорной улыбкой, извинившись за свой неприбранный вид (хотя она так и не выглядела) и столь поздний подъем.
Паскаль начал возбужденно наливать ей вино, убеждая красавицу присесть, пока он сбегает за новой порцией спиртного. Затем объявил, что Лисетт и ее муж тут самые желанные гости, и предложил остаться у них еще.
В это время Люсьен, тоже в халате, но намного лучшего покроя и с неприметной монограммой, выбрался из бассейна на террасу и начал энергично вытирать свои волосы перед самым лицом покрасневшей Касс. При этом Лисетт смотрела в другую сторону, нарочито демонстрируя полное отсутствие интереса.
– А где старина Найл? – весело спросил Бен у Лисетт. – Я его уже два дня почти не вижу.
Разговоры стихли, всем интересно было услышать ответ Лисетт.
– Принимает ванну, – непринужденно сымпровизировала та и шаловливо улыбнулась. – Он немного устал, бедняжка, спина болит, кажется.
Тэш решила, что, пожалуй, и правда стоит навестить Пенни Монкриф. Тем временем Лисетт расположилась так, чтобы подчеркнуть все свои достоинства, и начала петь дифирамбы своему талантливому супругу, который был, по ее словам, просто святой.
– Конечно, Найл ужасно устал, – промурлыкала она, – мы так много времени проводим вместе и все говорим и говорим…
– Лорен выходила замуж в розовом, – сказал Макс Тэш, требуя ее внимания. – Я видел фотографии, выглядит потрясающе. – Они с Лорен обменялись теплыми улыбками.
– На самом деле? – Тэш сделала большой глоток коктейля и закрыла глаза.
Макс отвернулся, чтобы поговорить с отцом.
Тэш хотелось кричать. Ей нужно побыть одной и придумать, как рассказать все Максу и покончить с этим обманом. Чем дольше она станет откладывать разговор, тем сложнее будет придумать причину, которая бы не ранила его чувств и не унизила Макса перед родными.
– Конечно, Найл живет и дышит драмой, – изливалась Лисетт Бену, – во время съемок он становится ужасно раздражительным, если какой-нибудь электрик роняет гаечный ключ, он буквально взрывается. Найл просто не умеет переключаться. Живет своей ролью двадцать четыре часа в сутки. Именно поэтому у нас дома так захватывающе интересно. Каждый раз, когда муж берется за новую роль, я ложусь в постель с новым человеком.
– Звучит весьма двусмысленно, – тихо пробормотала Тэш.
– Но при этом Найл очень внимательный, – голос Лисетт источал мед и, слова звучали достаточно тихо, чтобы казаться соблазнительно интимными, но достаточно громко, чтобы Тэш, не прикладывая усилий, могла их слышать. – Как-то он сказал мне: «Дорогая, если ты когда-нибудь почувствуешь, что театр мешает нашим отношениям, я его брошу». Вот почему он отказался сниматься в «Человеке из Корнуолла». Нет, не подумай, я не просила. Найл сам сказал, что предпочитает быть со мной. Только представь, – ее тихий медленный голос стал таким низким, что Бен расстегнул воротник рубашки, закатив глаза, – он может часами сидеть и просто гладить мои волосы, если я напряжена, или массажировать ноги и рассказывать какую-нибудь из своих занимательных историй.
Лисетт улыбнулась Тэш, ее кошачьи глаза светились.
«И в результате чем ты ему отплатила? – со злостью подумала Тэш. – Лисетт пытается вывести меня из себя. Она знает, что я люблю Найла, и поэтому дает мне понять, насколько он недосягаем для меня. Наверное, он сказал жене, что я в него по уши влюблена и что его это ужасно смущает. Поэтому Найл так быстро ушел со двора, поэтому он сейчас от меня прячется».
Тэш повернулась к Лорен и спросила у той, как она ухаживает за волосами, что они у нее такие блестящие. Ответ был таким ужасно скучным, что восторженный голос Лисетт постоянно звучал в ее ушах. Тэш больше не могла это выносить.
Но как раз тогда, когда она собиралась ускользнуть, Макс схватил ее за руку.
– Тэш, послушай, – он сказал это так громко, что большинство сидевших на веранде оглянулось с интересом. – Отец предложил мне работу в Штатах.
– Неужели? – произнесла Тэш сдавленным голосом.
– И очень хорошую: работать на съемочной площадке одного из фильмов, которые он финансирует. Это почти шесть месяцев на западном побережье США. – Он нежно накрыл руку Тэш своей. – Думаю, мы должны поехать, малышка.
– Это же потрясающе! – Лорен в восторге захлопала в ладоши, откинув свои волосы так, что те ударили Тэш по лицу.
– Я просто очень рад помочь молодой паре, которая так влюблена друг в друга.
Люсьен великодушно улыбался, но в его голосе был сарказм, вообще-то отец всего лишь упомянул о проекте и не предлагал Максу никакой работы. Все смотрели на них с восторгом. Тэш в панике бросила взгляд на мать. Александра беспомощно посмотрела в ответ. Она знает, о чем я думаю, поняла Тэш с болезненным облегчением.
Не замечая ее застывшего лица, Макс начал распространяться о перспективах в мире кино, американской мечте и смелости, берущей города.
– Конечно, нам потребуются деньги, чтобы купить там дом, – вещал он беспечно, на долю секунды скосив глаза в сторону Александры, чтобы оценить ее реакцию. – Но я думаю, самое важное то, что мы вместе, – быстро добавил Макс и сжал ладонь Тэш.
Девушка слушала и от ужаса не могла сказать ни слова. Это опять был «новый» Макс. Тот Макс, которого она знала в Англии, был до паранойи скрытен во всем, что касалось его личной жизни. Сейчас же он откровенно повествовал окружающим о своих чувствах и планах.
– Но я не хочу ехать в Штаты, Макс, – объявила она, сама удивившись собственному спокойствию.
– Что?
Макс посмотрел на Тэш в крайнем недоумении.
– Я сказала, что не хочу ехать в Штаты, – спокойно повторила она. – Я не уверена, что смогу общаться со всеми этими американцами. – Тэш улыбнулась с извиняющимся видом. – Но ничего, полгода пролетят быстро. Я буду потихоньку готовиться к свадьбе: рассылать приглашения, шить костюмы и учить кошек держать букет. А ты можешь по почте высыпать мне носки для штопки, если хочешь, а я буду по факсу отправлять тебе сообщения, что ужин в духовке.
Она вежливо подмигнула Лисетт и грациозно удалилась прочь от пораженных зрителей, застывших с открытыми ртами.
Последовала долгая тишина, во время которой Александра поняла, что у нее текут слезы от смеха.
– Явно выпила лишнего, – пробубнил Макс и кинулся за Тэш.
– Уникальный характер у твоей дочери, не так ли? – Люсьен повернулся к Александре с сухой улыбкой.
Тэш укрылась в кладовке, так что Макс ее не нашел. От волнения девушке страшно захотелось шоколада.
Она обнаружила многообещающего вида коробку и уже приготовилась наброситься на содержимое, но внутри оказалась только кипа старой бумаги. Может, это тайная любовная переписка ее матери? Тэш была разочарована: мятые листки оказались всего лишь счетами и накладными. Она засунула их обратно и откусила кусок булочки, а затем выползла поискать ключи от какой-нибудь машины.
Паскаль оставил ключи от джипа на крючке в прихожей. Тэш взяла их, пытаясь не звенеть слишком громко, и проскользнула украдкой к черному ходу во двор.
Девушка уже почти вышла, но внезапно остановилась: ей показалось, что она услышала отдаленный шепот. Кто-то нараспев читал стихи. Найл!
Тэш прислонилась к двери и задержала дыхание. Он не должен ее увидеть.
Бедная девушка пыталась утешиться тем, что если Найл цитирует Шекспира и смеется, то он, должно быть, счастлив. К нему вернулась Лисетт. И хватит заниматься самообманом. Тэш знала, что ей следует тихо уйти прочь, сбежать, пока ее никто не увидел. Но звук его мелодичного, хриплого голоса заворожил ее, и она не могла пошевелиться. Тэш просто не могла уйти.
И тут она услышала приближающиеся голоса. Тэш оглянулась: спрятаться было негде. За исключением…
Когда голоса стали громче и безмолвный воздух наполнился движением, она тихо отодвинула увядающую цветочную композицию и укрылась за ней. В этот же самый момент из двери выглянула голова Найла.
Тэш могла видеть его сквозь плотные заросли умирающих цветов. Она была не в силах вот уже целые сутки смотреть ему в лицо и теперь ужаснулась тому, каким изможденным и уставшим он выглядел. Грязные волосы падали на измученные, покрасневшие глаза.
Не стоило ночь напролет трахать Лисетт, решила Тэш. Но она не чувствовала мстительности. Ее сердце обливалось кровью: Найл, наверное, все еще не верил в свое счастье, боялся, что столь страстно желаемое возвращение Лисетт может причинить ему новую боль.
Кажется, так и есть. Двумя секундами позже в ее сердце выделилась двойная порция жалости, когда Лисетт, еще более худая в халате Найла, который не был завязан и выставлял на всеобщий обзор не особо целомудренное шифоновое нижнее белье, вихрем пронеслась по холлу; следом за ней шел Люсьен. Последний выглядел бы смешно, если бы не его элегантная красота. Густые волосы обрамляли его привлекательное загорелое лицо, а стройное, все еще великолепное тело не было полностью скрыто банным халатом. Он выглядел неотразимо: зрелый, умный, элегантный и в высшей степени сексуальный.
Тэш не могла смотреть на лицо Найла, пока парочка дружно шла наверх.
Может, между ними еще ничего и нет, размышляла девушка. Скорее всего, Лисетт не интересно флиртовать с Люсьеном, когда Найл не видит. И она уж точно не знала, что муж сейчас наблюдает за ней, иначе бы разыграла соответствующую сцену. Лисетт просто идет наверх переодеться, как и Люсьен. Почему бы им не подняться вместе?
Но это было слабым утешением для Найла, который наверняка испытывает адские муки, наблюдая за старыми фокусами жены. Тэш хотелось выпрыгнуть из-за тигровой лилии и папоротника, который щекотал ей нос, и утешить его.
Когда Найл поворачивался, чтобы вернуться в библиотеку, Тэш показалось, что он обнаружил ее цветочное укрытие. Но Найл исчез, не сказав ни слова.
Тэш выползла из-за композиции с лицом, желтым от пыльцы, и побежала к джипу Паскаля. Она просто умирала от ревности и от жалости к Найлу.
Невнятно ругая себя за то, что даже не попыталась его утешить, девушка со скрипом и визгом завела двигатель и чуть не переехала курицу. Лишь выехав на шоссе, она вдруг поняла, что оставила адрес больницы дома. И у нее даже не было денег, чтобы купить Пенни цветы.
Глава пятьдесят седьмая
– Ну, что скажешь?
– Идея совершенно безрассудная, и ты это знаешь, – прошептал Гас раздраженным тоном, уставившись на Хуго, который угощался виноградом Пенни.
– Почему безрассудная? – Пенни обидело, что никто не интересовался ее мнением. – Мне кажется, это может сработать.
Хуго победоносно взглянул на Гаса и начал подлизываться к Пенни: он взбил ее подушку и перестал поедать виноград. Вместо этого он исподтишка стянул горсть вишен. Хуго сегодня пропустил завтрак, и теперь ему хотелось есть.
– Слишком уж она взбалмошная и эмоциональная, не так ли, солнышко? – Гас попытался вернуть преданность Пенни, поплотнее подоткнув одеяло.
– Не выдумывай, дорогой, – вздохнула Пенни, высвобождая руку, чтобы отмахнуться от предложенного Хуго кувшина с водой. – Ты ведь сам на прошлой неделе говорил, что нам нужно нанять конюха.
– Я такое говорил? – поразился Гас. – Не забывай, мы едва-едва покрываем расходы на конюшню. Мы просто не можем себе этого позволить.
Пенни замолчала, на это ей нечего было возразить. Гас и Хуго пререкались вот уже полчаса, и у нее разболелась голова. От запаха дезинфицирующих средств и звуков, доносившихся из освещенного лампами дневного света коридора в ее маленькую палату с желтыми стенами, Пенни чувствовала себя просто скверно. Она ненавидела больницы, ей становилось плохо от одного только вида стетоскопов. Сейчас врач осмотрит ее в последний раз, и ее отпустят домой.
– А если я окажу финансовую помощь? – внезапно спросил Хуго.
– Что конкретно ты предлагаешь?
Гас усиленно пытался выглядеть безразличным. У них постоянно было туго с наличностью, и Гас находился в вечном поиске спонсоров. Однако он знал, что с Хуго надо держать ухо востро.
– Помнишь, пару лет назад ты предлагал мне долю в загоне?
Хуго со звоном выплюнул вишневую косточку в металлическое ведро.
– Тогда ты, помнится, ответил, что лучше уж просто сжечь деньги, по крайней мере, это будет красивое зрелище и заодно согреет собак. Так?
– Гас, но ведь Хуго подарил нам старый фургон для перевозки лошадей, – напомнила Пенни и подмигнула Хуго.
– Который ломался со сверхъестественной регулярностью по дороге на почти каждое соревнование, в котором также участвовал и сам Хуго. Думаю, дело тут было нечисто, – рассмеялся Гас. – У меня было много отказов от выступлений в тот год.
Пенни ударила мужа хризантемой. Гаса трудно уговорить, но в конце концов он все равно согласится на предложение Хуго, как всегда. Но сначала нужно пройти через установленную процедуру спора.
– Да ладно тебе вспоминать. – Хуго выглядел еще более коварно. – С тех пор многое изменилось. Например, как ты знаешь, мой старик откинул копыта.
И он жестоко улыбнулся. Пенни и Гас не смогли скрыть, насколько их это покоробило. Правда, отец Хуго был тираном и садистом, он регулярно угрожал вычеркнуть своего старшего сына из завещания. Хуго начал свою карьеру в конном спорте под руководством Бошомпа-старшего, который не брезговал рукоприкладством.
– Так вот, помимо всего прочего, – продолжал Хуго, жуя вишню, – я также унаследовал и его бухгалтера, жуткого сноба и зануду. Я просто мечтаю утереть ему нос.
– Х-м-м. – Гас задумчиво почесал щеку. – Тебя устраивают те условия договора, что я предлагал в прошлый раз?
Хуго пожал плечами. Он просто не помнил условий. Зато Гас помнил каждую горькую подробность: они с Пенни не спали тогда ночами, чтобы составить отчаянный план, который спас бы их от обременительных долгов. Гас был в отчаянном положении, а Хуго легкомысленно пообещал отдать другу всю выручку от огромной ставки его фаворита. Лошадь пришла тогда последней, и Хуго, чтобы утешиться, уехал кататься на лыжах, бросив товарища. А Гасу пришлось взять под залог дома грабительский заем, который они до сих пор еще выплачивали. И хотя он простил Хуго намного быстрее, чем Пенни, он ему больше не доверял.
Гас знал, что надо быть сумасшедшим, чтобы связаться с Хуго. Тот потакал своим прихотям, отчего у Гаса возникало неприятное ощущение, что он пешка. Но он также знал, что, если сейчас откажется от предложения, это будет равносильно тому, чтобы проткнуть иголкой собственный спасательный жилет. Выбирать особо не из чего.
– Ну и? – спросил Хуго, в общих чертах обрисовав условия сделки.
Гас понял, что не слышал ни слова. Он взглянул на Пенни и по ее восторженному, потрясенному лицу понял, что Хуго предложил много денег.
– И все это ради Тэш? – Гас удивленно уставился на друга.
Хуго кивнул, не мигая. Он выглядел таким же равнодушным, как всегда, но в его глазах было что-то странное. Гас мог поклясться, что это была мольба.
Пенни дотянулась до руки мужа и пожала ее.
– Пожалуйста, Гас, – ласково просила она, – мне кажется, нам стоит согласиться. Тэш того стоит, мы не пожалеем.
Гас насмешливо поднял бровь и печально улыбнулся. Затем перевел взгляд с откровенна молящего лица Пенни на нарочито равнодушное лицо Хуго и рассмеялся, признавая свое поражение.
– Погодите, не все так просто! – простонал он сквозь их восторженные возгласы. – Допустим, что добросовестная, талантливая и все такое. Но только представьте, что произойдет, если Тэш узнает, что ее купили.
– Она не узнает, – заявил Хуго с таким напором, что Пенни вжалась в кровать.
– Ладно, остается только надеяться, что она откажется.
– Хорошо, тогда договорились. – Хуго потер руки и улыбнулся своей обычной улыбкой. – Теперь скажите мне: где здесь можно выпить?
Внезапно все трое застыли при звуке хриплого, слегка дрожащего голоса.
– Э… извините, что вламываюсь таким образом, я просто мимо проезжала.
Покрасневшая Тэш неуверенно мялась в дверях. В одной руке она сжимала пучок измусоленных диких цветов. Другая была вся перебинтована и подвешена к шее. В дополнение к порезу на ноге, который был недавно заклеен куском изоленты, ее колени были покрыты ссадинами, как у школьницы, а на лбу красовался большой синяк.
Пенни медленно восстала из своих одеял и простыней: как крот, который знает, что разъяренный садовник поджидает его с лопатой. Все трое в ужасе уставились на Тэш, уверенные, что она все слышала.
Тэш покраснела еще больше. Она не ожидала особо горячего приема, но вежливый вопрос не помешал бы. Вместо этого они рассматривали ее так же, как смотрели бы на потерявшегося психа, который только что вышел из «особо заразной» палаты, весь покрытый фиолетовыми бородавками.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тэш беспокойным голосом, застенчиво подсовывая цветы под нос Пенни.
– Я… э… – Пенни улыбнулась, отчаянно собираясь с мыслями. – Как мило, что ты заглянула. Вообще-то меня сегодня выписывают.
– Что случилось? Тебя что, избили с утра пораньше? – Голос Хуго звучал сурово и язвительно.
– Что? Э… Ах, это. – Тэш смутилась, словно школьница перед строгим директором. – Нет, на самом деле все произошло только что. По дороге сюда. Ничего серьезного. Я провела целую вечность в больничной палате внизу, где меня изучила группа французских студентов-медиков. Из-за того что я была вся израненной, они послали за местным социальным работником, чтобы проверить, не была ли я избита любовником или типа того. Но эта женщина не говорила по-английски, так что нам пришлось беседовать по-немецки. Однако я смогла сказать только: «Mein Name ist Tasch und ich bin zwolf». [71]71
Меня зовут Тэш. Мне двенадцать лет (нем.).
[Закрыть]Это последняя немецкая фраза, которая застряла у меня в голове еще со школьных времен. В результате решили, что у меня психическое расстройство и меня нужно дополнительно обследовать.
Пенни начала кашлять, чтобы скрыть смех. Гас прикрыл рот и попытался выглядеть серьезным, зато Хуго явно перепугался и выглядел воплощенной заботой.
– Бедняжка! – Он вскочил. – Вот, садись сюда. Как ты себя чувствуешь? Открыть окно? Ты же сюда не одна ехала, я надеюсь? Или одна?
Пенни успокоилась и спрятала улыбку за цветами. Когда Хуго пришел навестить ее, он даже не поинтересовался самочувствием больной. А сейчас он прыгал вокруг Тэш, как беспокойный папаша, который вот-вот ожидает появления на свет наследника.
– Что случилось? – снова спросил Хуго, усадив Тэш на свой стул и дав ей виноград Пенни. – Ты врезалась во что-то? Кто-нибудь еще пострадал?
– Нет, только я, – ответила Тэш поразительно радостным тоном.
Было таким облегчением сбежать от той старухи с анкетой.
– Я ехала сюда на джипе Паскаля, и, хотя мне приходилось спрашивать: «Ou on se trouve?» [72]72
Где это находится? (фр.)
[Закрыть]на каждом перекрестке, я уже почти добралась до места. Но вдруг вспомнила, что не взяла с собой деньги на гостинец для Пенни.
– И что дальше?
– Ну. – Лицо Тэш так горело, что могло бы обогреть каменную церковь. – Когда я искала место для парковки во дворе больницы, я увидела заросли этих цветов, растущих сбоку у арки, и решила, что на минутку оставлю джип и соберу букет. – Она неловко покусала свой большой палец. – И когда я нагибалась, чтобы сорвать самый красивый цветок, то услышала чей-то крик, а потом какой-то тяжелый предмет ударил меня по спине. Меня почти перевернуло с ног на голову и вжало в стену.
– Что это было? – выдохнула Пенни.
– Ну… – Тэш опустила глаза. – Видите ли, я не поставила машину на ручник, я не знала, что там уклон.
Слушатели смотрели на нее в изумлении, а затем Пенни начала хихикать. Гас посмотрел в окно, отчаянно стараясь не захохотать.
– Выходит, что в тебя въехал джип Паскаля? – Хуго подавил улыбку.
Тэш кивнула.
– А что с джипом? – закашлялся Гас.
– Ну, теперь он больше похож на кучу металла, – объяснила Тэш. – Понимаете, после того как двое рабочих оттащили его назад, чтобы достать меня, прямо из-под арки появился какой-то грузовик, везущий швабры или что-то в этом роде, и врезался в джип.
Гас издал звук, похожий на вой, и разразился хохотом. Тэш посмотрела на Хуго и поняла, что тот тоже смеется. Пенни снова скрылась под своими одеялами, которые теперь заметно тряслись.
– О боже, – Тэш прикусила губу. – Думаете, Паскаль будет очень зол?
– Еще бы, – кивнул Хуго. – Но ты повтори ему свой разговор с сотрудницей социальной службы.
Он потянулся и потрепал ее по щеке под аккуратной марлевой повязкой. Тэш опустила голову.
Хуго перевел взгляд с Тэш на Гаса, который утирал глаза и вздыхал от восторга.
– Ну, – Гас кашлянул, и теперь его голос звучал более уверенно, – хорошо, что ты заскочила. Очень мило с твоей стороны.
Тэш скромно улыбнулась, вспомнив, что она оказалась здесь только потому, что хотела скрыться от Макса.
– Знаешь, мы только что говорили о тебе.
Гас напряженно улыбнулся.
– Неужели?
Тэш выглядела искренне удивленной, и все расслабились, поняв, что она не слышала их разговора.
– Тэш, что ты собираешься делать по возвращении в Англию? – спросила Пенни, снова воспрянув из простыней.
От жары она была розовой. Ее светлые волосы стояли дыбом от статического электричества.
– Приму ванну, отдохну недельку.
Тэш вздохнула. Затем, поняв, что вопрос был задан всерьез и все смотрят на нее, как суд присяжных, девушка стушевалась. Она и сама толком не знала, чем будет заниматься. Тэш в отчаянии посмотрела на Хуго, который сейчас улыбался, как добрый учитель.
– Ну, Макс только что… – начала Тэш.
– Я рассказывал вам, как мы ездили в ресторан? – внезапно вмешался Хуго, осознав, что сейчас она поднимет тему своей нелепой помолвки, о которой он намеренно не сообщал Монкрифам.
– Хуго. Не принесешь нам всем попить? – Гас удивленно приподнял брови.
Хуго недовольно удалился, напоследок загадочно сказав:
– Подумай хорошенько!
Через пять минут Тэш поняла, что он имел в виду.
– Вы хотите, чтобы я работала на вас? – произнесла она, не веря своим ушам.
Пенни с энтузиазмом кивнула. Гас был серьезен.
– Вообще-то мы будем не совсем твоими работодателями, ты скорее будешь ученицей. Ты не будешь получать обычную зарплату, только карманные деньги, – объяснил он, все еще усиленно пытаясь сделать так, чтобы Тэш отказалась. – Ты будешь жить с нами, еще тремя конюхами, четырьмя собаками и двумя кошками в доме без центрального отопления и стоять в очереди, чтобы принять ванну. Я уж молчу про ужасную еду Зои, сестры Пенни, это может навсегда испортить желудок.
– У Зои получается неплохое банановое карри, – уверила Тэш Пенни, жизнерадостно улыбаясь.
– Тебе придется все делить с нами: вставать на рассвете, весь день быть в седле, помогать ухаживать за лошадьми, все выходные проводить в тесноте фургона. Иногда я и сам спрашиваю, ради чего все это делаешь. – Гас нахмурился. – Когда я сломал ключицу, то был далее рад. Я впервые за долгое время почувствовал свою задницу.
– Однако есть и плюсы, – намного более оптимистично пояснила Пенни. – Ты сможешь участвовать в соревнованиях, и не только на своем гнедом, который будет стоять в нашей конюшне и находиться на нашем довольствии, если захочешь, но и на других лошадях. И если ты настолько способна, как показала себя вчера, нет, не спорь, ты сможешь выйти на профессиональный уровень. В любом случае тебе предстоит интересная жизнь, ты познакомишься с милыми людьми и будешь вечно уставшая как собака, но довольная. Честно.
Она тепло улыбнулась, ее серые глаза ярко сияли.
– Боже, я ужасно польщена. – Тэш засмеялась. – Даже словами не передать. Но есть одно но…
Она уже хотела рассказать о Максе, но передумала. В глубине души ей страшно хотелось согласиться. Тэш было больно оставлять Сноба здесь, и эта мысль всегда таилась в глубине ее подсознания, как темная тень. Как ни дико это звучит, но расставание с Найлом ей было легче пережить, чем потерю этого строптивого гнедого. Нагрузки не спасут ее сердце от боли, но, возможно, это отвлечет ее от тоски по Найлу и переживаний по поводу Макса. И, что еще лучше, это замечательный предлог отложить свадьбу. На нее просто не будет времени.
– Приезжай, поживи несколько недель, посмотри все на месте, а потом решишь, – уговаривала Пенни. – Видишь ли, я хочу кое в чем признаться: у нас есть скрытый корыстный мотив.
Гас побледнел.
– Я слышала, что ты хорошо рисуешь, – продолжала Пенни с широкой улыбкой. – А мне всегда хотелось иметь несколько по-настоящему хороших портретов лошадей. Неплохо бы иметь дома своего художника.
Тэш от счастья порозовела.
– Ну? – Гас задумчиво смотрел на нее. – Хочешь попробовать?
– А почему именно я? – спросила девушка, внезапно засомневавшись.
– Тебя очень настойчиво рекомендовали.
Пенни ободряюще ей улыбнулась.
– Так вас на это Хуго уговорил?
Тэш почувствовала, как ее сердце упало. Гас, который с самого начала был против и сделал все от него зависящее, чтобы отговорить Тэш, внезапно захотел, чтобы она работала с ними. Девушка была смелой, решительной и совершенно лишенной тщеславия. Вчерашнее соревнование было очень тяжелым, а она справилась с ним как опытный наездник. А ведь Сноб такой своенравный конь. Кроме того, Хуго никогда с ним больше не заговорит, если он убедит Тэш.
– Ты очень нравишься Пенни, она пристает ко мне целый день, – сказал Гас, и частично это было правдой.
Тэш заметила, что оба избегали смотреть ей в глаза, но счастье все равно бурлило у нее в крови.
– Мне нужно подумать, – наконец сказала она. Ей много о чем нужно было подумать. – Не сердитесь, я знаю, что вам нужен ответ прямо сейчас, но есть… э… люди, с которыми мне сначала нужно переговорить.
