Текст книги "Французский поцелуй"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
Глава пятьдесят третья
Тэш лежала с закрытыми глазами, и ее сознание все еще пыталось вернуться обратно – в замечательно медленный, ленивый сон, в котором они с Найлом раскачивались в лодке на волнах Темзы. Ей было так хорошо слушать его мягкий успокаивающий шепот и чувствовать на себе сильную утешающую руку.
Тэш открыла один глаз. Она забыла задвинуть шторы. Комната утопала в солнечном свете, отчего стали заметны пыльные зеркала и паутина на дальней стене.
Она снова закрыла глаз, увидев плавки, висевшие, как спущенный флаг на спинке кровати. Тэш знала только одного человека, носившего трусы с изображением розовых слонов. И не сомневалась, что соответствующие носки сейчас делят с ней одну кровать, выглядывая из-под одеяла, надетые на две волосатые ноги.
Чувствуя, что рука под ее головой начала угрожающе дергаться, Тэш, не открывая глаз, начала по кусочкам собирать картину предыдущего дня. Вечеринка, Найл поцеловал ее, обморок, объявился Макс, соревнования, их глупое пари. Поначалу все это напоминало детскую мозаику, когда тысячи фрагментов кажутся абсолютно одинаковыми. Но постепенно, медленно и болезненно, начала вырисовываться вся картина.
Празднование помолвки стало одной сплошной пыткой. Тэш поняла, что чем больше людей узнает о помолвке, тем труднее ей будет сказать Максу, что вся затея была ужасной ошибкой. К десяти вечера даже дальний родственник Александры позвонил ей из Шотландии, чтобы поздравить. София провела около часа, дозваниваясь до Гонконга, чтобы сообщить новость отцу и заодно позлословить о вечеринке за счет Паскаля.
Тэш с ужасом вспомнила, что Макс выступал еще и второй раз, щедро снабдив свою речь выдержками из сборника «1000 лучших шуток в Интернете» вперемежку с цитатами из «Американского психопата». Храп рядом с ней достиг своей наивысшей точки, и Макс перевернулся на другой бок, оттолкнув ее к краю кровати на нечто, оказавшееся недоеденным пакетом чипсов.
Тэш прекратила ковыряться в своем Банке Болезненных Воспоминаний и тихонько соскользнула с постели. Когда она сгребла свое полотенце и начала крадучись выходить из комнаты, то повернулась, чтобы посмотреть на Макса. Он все еще спал под измятым, залитым солнцем одеялом. Открытая коробка шоколадных конфет с ликерной начинкой уютно расположилась у его правой ноги. Тэш уже и забыла, каково это – спать в одной постели вместе с доброй половиной запасов хорошей кладовой.
Во сне Макс выглядел взъерошенным и желанным. Темно-русые волосы, освещенные утренним солнцем, спадали на его густые черные ресницы; на подбородке чернела щетина; большой палец намертво застрял во рту.
Тэш вздохнула и спаслась бегством на лестницу, направляясь в туалет.
Она вошла в полуоткрытую дверь и столкнулась с согнутой фигурой, умывающейся над раковиной. Тэш поняла, что спина принадлежала Найлу.
– Ой, прости! – в ужасе прошептала она.
На нем не было ничего, кроме старой футболки с надписью «Этот лентяй снова надел ее задом наперед» на спине. Его длинные загорелые мускулистые ноги и бледные, обнаженные ягодицы дразнили девушку своей смертоносной красотой.
Ее лицо горело, все внутри перевернулось. Тэш попятилась из маленькой комнатки, когда Найл туманным взором посмотрел через плечо.
– Тэш, подожди! – произнес он.
Но она в ужасе побежала по лестничной площадке в башенку, где прислонилась к двери другого туалета. Ее щеки полыхали от стыда, а сердце билось в груди, как безумное.
Она не видела Найла со вчерашнего дня. Его отсутствие за обедом прошло почти незамеченным, Лисетт беззаботно отшучивалась, что ее мужа наверняка задержала местная жандармерия по обвинению в угоне арендованного мопеда. Как оказалось, Найл обедал с Мэтти и Салли, подальше от шумного веселья в усадьбе. Тэш решила, что по крайней мере странно проводить время с друзьями, когда к тебе вернулась любимая жена. Еще больше ее удивил рассказ Лисетт о том, как муж был рад ее возвращению.
Пока гости ели, пили и веселились, Тэш больше всего на свете хотелось поговорить с Найлом. Ее привело в негодование, что Лисетт, только что объявившая о страстном воссоединении с Найлом, весь вечер отчаянно флиртовала с Люсьеном Мэрриотом. Сидя напротив них, Тэш наблюдала, как она завораживает отца Макса, как гипнотизер, раскачивающий золотые часы.
В конце концов Тэш оставила слабую, смешную надежду, что она сможет поговорить с Найлом. У него, очевидно, хватает своих проблем. Тэш сомневалась, что когда-нибудь снова сможет смотреть в его красивое лицо: ведь Салли и Мэтти с детьми сегодня днем уезжают в Англию. А Найл собирался ехать с ними.
Интересно, а как же Лисетт? Она наверняка привыкла к более шикарным автомобилям.
Тэш внезапно прочувствовала всю шаткость, ограниченность, хрупкость их с Найлом отношений. Она вспомнила, как он говорил ей, что Лисетт единственная женщина, которую он когда-либо хотел. Тэш в своих буйных, жалких фантазиях попыталась об этом забыть. А теперь поняла, что не может. Она также вспомнила с болезненной ясностью, что Найлу нравятся миниатюрные женщины вроде японок.
Тэш придирчиво рассматривала в зеркале свое отражение. Взъерошенные волосы, заспанные глаза разного цвета, широкие плечи, постепенно сужающиеся к талии, которая бесспорно, стала уже, чем раньше, но никогда не станет такой узкой, как у Лисетт или Аманды. Да уж, до японки ей далеко.
Когда Тэш влюбилась в Найла, она казалась себе совсем другой. Не такой холодной и умной, как Лисетт или Аманда, но изящной и подобной нимфе. Мифической сильфидой, проскользнувшей в зачарованный мир. Мир, где злобные огры и страшилища бродили кругом с напитками в лапах, но все-таки освещенный присутствием ее Одина. Только вот оказывается, что этот Один принадлежал совсем другой.
Взглянув в зеркало, она увидела лишь высокую, неуклюжую, вечно сомневающуюся Тэш. Это была та же самая девушка, которая несколько недель назад забыла ключи в дверях своего дома в Хэмпстеде и чуть не опоздала на самолет. Но кое-что изменилось. Девушка Макса улетела на другом самолете.
Он все еще спал, когда Тэш прокралась обратно в комнату. Макс снова перевернулся на спину и мирно похрапывал.
Тэш заметила, что ее кубок за победу во вчерашнем соревновании стоит рядом на столике; Макс использовал его как пепельницу. Рядом громоздились две пустые банки из-под пива.
«Сейчас я все ему скажу», – твердо решила Тэш.
Тут Макс открыл свои дымчато-серые глаза и вздохнул. Затем широкая, щедрая улыбка расползлась по его лицу, как будто солнце случайно взошло на севере и увидело, что здесь тоже неплохо.
– Я думал, что мне все это приснилось, – сказал он своим низким, слегка хриплым голосом. – Это и правда ты?
– Была я, когда последний раз смотрелась в зеркало, – Тэш неуверенно улыбнулась.
Наверное, лучше сказать ему все позже, когда он совсем проснется.
– Иди сюда. – Макс лениво зевнул, не двигаясь. – Теперь ты не можешь отговориться тем, что слишком пьяна. – Преданный щенок пропал; вернулся хозяин.
Тэш присела на край кровати. Все еще глядя на нее, Макс взял со столика рядом с кроватью свои тяжелые наручные часы и, жмурясь от солнца, спросил:
– А во сколько здесь завтрак?'
– Зная мою мать, я бы рассчитывала только на обед.
Тэш посмотрела в окно.
– Кажется, у тебя здесь завелось много поклонников, – произнес Макс, поглаживая ее обнаженное плечо пальцем.
– Неужели?
Тэш сглотнула, пытаясь выглядеть как обычно.
– Угу.
Макс притянул ее ближе к себе. Тэш взобралась на постель и, обнаружив, что там негде сесть, перешагнула через его ноги. К несчастью, полотенце этого не пережило, и теперь из одежды на ней осталось немного.
– Да. – Максу было смешно наблюдать, как она безрезультатно пытается запахнуть вокруг себя полотенце. – Я заметил вчера вечером, как Хуго Бошам бросает в твою сторону чрезвычайно красноречивые взгляды.
– А, Хуго любит пофлиртовать, – пробубнила Тэш, чувствуя волнение.
Она была в ужасе, ожидая, что Макс сейчас упомянет Найла. Какая же она лицемерка!
– И еще твоя сестра сказала, что был некий тупой австралиец.
– Как поэтично ты описываешь своих соперников.
Тэш бросила сражение с полотенцем и посмотрела на Макса, склонив голову набок. В его манерах было что-то невыносимо самодовольное, и это начинало ее раздражать.
– Австралийца звали Тодд, и он не был таким уж тупым, хотя и приставал почти ко всем.
– Тогда, видимо, он все-таки был тупым. – Макс начал тянуть за полотенце, которое она кое-как закрепила. – Здесь есть только одна девушка, к которой мне бы хотелось поприставать.
– А как тебе Лисетт О'Шогнесси? – выпалила Тэш, увернулась и ударилась о спинку кровати.
– Не дурна. – Макс сел и начал целовать ее грудь, его волосы касались ее сосков. – Хотя слишком худая и уже не первой молодости.
– Из твоих слов она получилась престарелым инвалидом. – Тэш чувствовала запах тела Макса, такой теплый и сладкий, опьяняющая смесь меда и дикого чеснока. – Тебе не кажется, что она красивая?
– Очень.
Макс оторвался и поднял взгляд. Он так пристально изучал ее лицо, как будто считал веснушки. Тэш кашлянула и снова подняла полотенце.
– Ты ревнуешь! – начал дразнить ее Макс, теперь он выглядел еще более самоуверенно.
Тэш пожала плечами, пораженная своим лицемерием.
– В ней есть что-то утонченное, – продолжал Макс самодовольно. – Знаешь, хорошо, когда человек сексуально раскрепощен. Но она сучка еще та. Очевидно, О'Шогнесси старается изо всех сил вернуть жену, а она держится на расстоянии. – Макс язвительно посмотрел на Тэш, но та была слишком поражена и ничего не заметила. – Папочка уже староват, чтобы справиться с тем натиском, которому она подвергла его прошлой ночью.
Тэш хотелось зарыдать прямо на уютной груди Макса. Так и есть: Найл хочет вернуть Лисетт. Это бросалось в глаза, а она все отказывалась снять свои розовые очки.
– А хотел бы ты такую игривую мачеху? – спросила она неестественно высоким голосом.
Любой ценой нужно заставить Макса говорить; если он еще раз к ней прикоснется, она расколется.
– Не возражал бы.
На мгновение глаза Макса вспыхнули от возбуждения. Затем, увидев застывшее лицо Тэш, он прикоснулся ладонью к ее щеке.
– Но в данный момент, – прошептал он, – меня гораздо больше интересует приобретение тещи. Хотя у меня и есть некоторое подозрение, что твоя мать предпочла бы, чтобы на моем месте был Бичбам. Но я так, так рад, что ты выбрала меня.
И Макс погладил ее ухо своим большим пальцем. Тэш почувствовала комок в горле.
– Мама совсем не вредная старушка, – прошептала она, отчаянно мечтая уйти от темы замужества. – Она переживает, потому что, живя во Франции, ей редко удается видеть детей или внуков.
– Она вышла за Паскаля из-за денег? – лениво спросил Макс, гладя ее бедро.
Тэш удивленно посмотрела на него. Медленная улыбка Чеширского кота стала еще шире, его глаза наблюдали за ее реакцией.
– Уж не поэтому ли ты сам хочешь жениться на мне? – спросила Тэш, одновременно ощутив ярость и облегчение. – Из-за богатого отчима.
– Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, – спокойно ответил Макс, и его рука скользнула на ее затылок. – И, Бог свидетель, я целую неделю ждал этого момента.
Притянув девушку к себе, Макс крепко поцеловал ее в губы.
Тэш не почувствовала ничего, кроме щемящей тоски. Комок в горле решил стать футбольным мячом. Очевидно, сейчас был самый подходящий момент разрыдаться, с облегчением решила она. Однако уже в следующую секунду с ужасом поняла, что запасы слез исчерпаны. Она совсем оцепенела.
Макс притянул ее к себе, и Тэш закрыла глаза.
– Я принесла вам обоим по чашечке чая! – пропел радостный голос, и в дверь стукнулся поднос.
Затем дверь распахнулась.
– Боже! – прошипел Макс в ухо Тэш.
Они обернулись и увидели улыбающуюся Александру. За ней стояла Полли, одетая как черепашка Ниндзя, и рассматривала комнату с огромным интересом.
– Привет, мамочка! – Тэш благодарно и радостно улыбнулась ей в ответ. – Привет, Пол, заходи и дай посмотреть на твои перепончатые ноги.
Упав обратно на подушку с обиженным вздохом, Макс закатил глаза к потолку. Полли примостилась рядом с ним на кровати и приставила дуло пластмассового пистолета ему между глаз.
– Чем вы тут занимались, сестренка? – вежливо поинтересовалась она.
Глава пятьдесят четвертая
Александра вытащила огромную миску с куриными костями, оставшимися после ужина, и кинула туда немного бекона, кучку виноградных листьев, лимонные ломтики из двенадцати немытых стаканов из-под джина с тоником, а также влила полкастрюли айвового желе. Затем отыскала в полумраке в стенном шкафу нечто напоминающее луковицы и зеленые помидоры.
Александра бросила овощи в свой котел, добавила туда куриного мяса и белого вина, а затем поставила все это на плиту – бурлить. Как и следовало полагать, смесь воняла.
Но не так уж и отвратительно, решила Александра.
Скоро кухня воняла, как сапоги фермера, а Александра была поглощена извлечением счетов из горшков, банок и кувшинов.
– Боже всемогущий!
Она закрыла рот рукой и уселась на банку с мукой в кладовой, затем еще раз посмотрела на счета.
Александра и не подозревала, как дорого стоят услуги одного из ведущих лондонских дизайнеров по интерьерам. А заем Мэтти, кажется, вырос в десять раз, когда его перевели во франки. А еще счета от поставщиков продуктов и от цветочников – да на эти деньги можно озеленить всю усадьбу. А ведь были еще повара и уборщики, компания по установке пагоды и аниматоры – всех и не счесть.
– Зачем им понадобился консультант по фейерверку? – поразилась Александра. Ведь не было никаких фейерверков.
Она напряглась, когда услышала металлический скрип туфель-лодочек по кафельной плитке кухни. Затолкав счета в какую-то коробку с финиками, она взяла стоящий рядом кувшин и вышла.
– Что ты здесь делала? Небось искала освежитель воздуха? – Касс многозначительно фыркнула и накрыла крышкой благоухающую кастрюлю.
– Нет, я просто… хотела покормить Рутера…
Касс не спала всю ночь, вспоминая ужасающее поведение на вечеринке своего мужа и детей. И теперь у нее болела голова. Но она все еще не была уверена, стоит ли с кем-нибудь поговорить об этом, или лучше нести тяжкое бремя молчания.
– Я выгнала Майкла из дома, – напряженно сказала она Александре. – Велела ему взять Маркуса и Рори Уилтшера на рыбалку. Так что какое-то время будет одной головной болью меньше.
– У меня есть таблетки от головы, можешь взять, если хочешь, – рассеянно ответила Александра.
– Спасибо. – Касс занялась приготовлением кофе. – Ты, наверное, была ужасно удивлена, когда Тэш и ее молодой человек объявили о помолвке так неожиданно. София сказала мне на прошлой неделе, что они вроде бы поругались и расстались.
– Да, очень необычно.
Александра уже собиралась рассказать о своих чувствах по этому поводу, но вдруг заметила ноги Касс и с изумлением посмотрела на свою сестру.
– Касс, с тобой все в порядке?
– В полнейшем, – бодро солгала Касс. – А что?
– Ну, дело в том, – Александра остановилась, боясь обидеть сестру. – На тебе джинсы.
– Ага. – Касс отвела глаза. – Забавно смотрятся, да? Купила их сто лет назад, но просто не хотела, чтобы дети надо мной смеялись. – Она размешала кофе деревянной ложкой. – Я решила, что пришло время немного поучиться у тебя и надеть что-нибудь более повседневное. В конце концов, мы же в отпуске.
Она нервно улыбнулась.
Александра не решилась заметить, что совмещение джинсов с блузкой с кружевным воротником, черным жилетом, ниткой жемчуга, дорогущим шарфом и туфлями-лодочками едва ли можно назвать повседневной одеждой. Вместо этого она предложила выпить кофе на террасе. От запаха ее супа краска на кухне начала отслаиваться от стен.
– Ага, твоя мама и старушка Касс там вовсю беседуют.
Бен выглянул из окна, чтобы получше все рассмотреть, и горшок с геранью свалился с подоконника.
– Бен, пожалуйста, не подглядывай, это очень некультурно, – мягко отчитала мужа София. – Ни в коем случае нельзя кричать на него, пока у них все идет так хорошо. Пожалуйста, застегни мне ожерелье.
– Просто не могу поверить, что Аманда вот так взяла и сбежала, – в сотый раз произнес Бен, покачав головой и пытаясь совладать с застежкой.
– Да уж, – вздохнула София.
– Ужасно неожиданно. Наверное, бедняга Хуго сильно переживает из-за этого.
Бен уронил ожерелье на гладкую шею Софии. Та ничего не сказала. Она начала питать мрачные подозрения, что Хуго был далек от траура по Аманде, сбежавшей вчера вечером с Тоддом, а был увлечен Тэш. От этой мысли ее слегка тошнило.
– Честно говоря, у Хуго сейчас совсем другое на уме, – прошептала она. – Представляешь, он собирается бросить спорт.
– Думаю, это потому, что он расстроен из-за Аманды.
Бен рылся в ящике.
– Дорогой, не будь идиотом. Хуго вчера просто ужасно выступал. И был чертовски унижен из-за того, что его обошла Тэш. У него, как мне кажется, совсем не осталось уверенности в себе. – Она начала красить ресницы. – И скажи мне, пожалуйста, что ты ищешь в моих трусах?
– Э… ничего.
– Лично мне всегда казалось, что Аманда совершенно не подходит Хуго. Просто удивительно, что они так долго были вместе. Слава богу, что она наконец его бросила.
У Бена, стоявшего у нее за спиной, внезапно начался приступ громкого кашля.
София решила, что муж нашел свои сигареты, и задумчиво продолжала:
– Все дело было в основном в сексе, разве нет? Если хочешь знать мое мнение, Хуго нужна…
При этих словах София чуть не выколола себе глаз, так как за ее плечом в зеркале стоял Хуго.
– Да, так вот, возвращаясь к вопросу о маме, – резким и быстрым голосом выпалила София. – Мне кажется, что…
– Э, нет, дорогая, так не пойдет! – Хуго рассмеялся, подошел к кровати и сел на нее. – Договаривай, что ты хотела сказать, – потребовал он. – Итак, мне нужна…
– Передышка! – солгала София. – Я хотела сказать, что тебе нужно хорошенько отдохнуть.
– Ты права. Мне потребуется еще один чертов отпуск, чтобы отдохнуть от этого. – Хуго вздохнул и лег на кровать. – Никто не хочет поехать в Сомюр в ресторан? А потом я навещу Пенни Монкриф в больнице.
– Потрясающая идея… – начал Бен.
– К сожалению, мы с Беном будем весь день заняты, – быстро встряла София. – Мы ведь ищем новую няню.
Бен, который пытался все утро придумать, как бы от этого отвертеться, зло посмотрел на Софию.
– Ясно, – сказал Хуго в потолок.
– Попроси Тэш поехать с тобой, – предложил Бен, получив от Софии залп мрачных взглядов.
– Боюсь, ее женишок не отпустит, – спокойно ответил Хуго.
– А вы и его с собой возьмите.
Бен не понимал, в чем проблема, поскольку пребывая в неведении относительно того, что внимание Хуго переместилось с Аманды на сестру его жены.
– Кстати, что вы думаете об этой помолвке? – Хуго отчаянно пытался не выдать своего интереса.
София сморщилась за туалетным столиком, но муж решил, что это из-за того, что он закурил.
– Не нравится мне, что у них обоих нет нормальной работы, – сказал Бен. – И, как мне кажется, теперь Тэш не особо горит желанием жить в Лондоне. Где она будет там держать своего огромного коня?
– Да уж, действительно проблема. – Хуго встал и улыбнулся обоим. – Ну ладно, тогда я поехал. София, огромное спасибо за совет.
Солнце выглянуло из-за дубовой рощи, длинные тени начали скользить по террасе.
В джинсах очень жарко и неудобно, подумала Касс. Просто удивительно, как это молодые люди могут всю ночь танцевать в них?
– Тебе не кажется, что Тэш совершает ужасную ошибку? – внезапно спросила Александра, повернувшись и посмотрев на свою сестру большими озабоченными глазами.
Касс на минуту замерла, грубый ответ о том, что нищим выбирать не приходится, готов был сорваться с ее языка. Но чашка кофе, дрожавшая в руках Александры, ее полные трепещущие губы заставили Касс проглотить эти слова, и она утешающе обняла стройные плечи сестры.
– Бедняжка. – Она ласково погладила ее волосы. – Все это было так неожиданно для тебя? Иногда дети бывают своенравными. Вот что, давай-ка все обсудим.
Глава пятьдесят пятая
ъНайл с трудом вылез из кресла у окна своей спальни и начал искать какую-нибудь одежду. Из него, казалось, ушли все силы. Шея и спина болели просто невыносимо.
Прошлой ночью он наивно предположил, что совсем не сомкнет глаз; он представлял себя бродящим по зачарованному дому: этакая забытая душа поэта, топящая свою печаль в виски и пьяных неверных цитатах. Вместо этого Найл мгновенно отрубился: организм потребовал свое, и сон напал на него, как убийца, притаившийся в темном лесу.
Позднее, когда Лисетт прокралась в его постель, ему не хватило сил, чтобы вытолкнуть ее. Благоухая духами и французскими сигаретами, она скользнула в его постель, ожидая, без сомнения, восторженной благодарности за свое чудесное возвращение. Вместо этого она встретилась сначала с плечом, затем со спиной, и наконец муж совсем уполз из кровати на кресло, сжимая в руках подушку и собственную гордость, как перепуганная девственница. К счастью, к тому же измученная девственница. Сон почти сразу притупил печаль Найла в ленивое безразличие.
Когда он проснулся десятью часами позже, его тело было покрыто мурашками, а в сердце было пусто.
Найл вспомнил, как они вчера поехали в ресторан, расположенный в бывшей мельнице. Найл ничего не ел, в основном молчал и заливал боль, которая билась в его висках, графинами дешевого вина. Безмолвное сочувствие Салли и Мэтти, их совершенно беспочвенная вера, что они могут все исправить, причиняли ему неизъяснимые приступы страдания.
На обратном пути Найл упал на заднее сиденье «ауди» и пьяно смотрел в окно.
Теперь он знал, как все обстоит на самом деле. Но у него не хватало смелости сказать Лисетт, что теперь все кончено. Он также сомневался, что следует рассказать Тэш правду о своих чувствах.
Он смутно помнил, как расспрашивал Мэтти и Салли о молодом человеке Тэш, Максе. Он был слишком пьян, чтобы полностью понять ответы, но у него возникло ощущение, что от них ему становилось все грустнее.
И эта утренняя встреча с Тэш совсем не подняла ему настроение. Найл помнил, с каким испуганным лицом она кинулась от него прочь.
Забравшись во вчерашние джинсы, Найл даже не стал искать носки, а просто ушел подальше от очертаний Лисетт под простыней и не оглянулся.
Мэтти заметил, что Найла трясло, как контуженного стрелка. Ему нужно было поговорить с другом, но он боялся, что закончит наставлениями.
– Ты едешь сегодня с нами? – осторожно спросил он. Найл пожал плечами.
– Думаю, мне сначала нужно будет куда-нибудь отвезти Лисетт. – Он вздохнул, поскольку ему этого не хотелось. – Вряд ли твоей матери будет по вкусу мое дальнейшее пребывание здесь. Тем более что приехал ее брат.
– Возьмем Лисетт с собой, – предложил Мэтти и сразу же пожалел об этом.
Но Найл покачал головой. Еще чего не хватало! Его раздражала сама мысль быть запертым с Лисетт в одной машине на несколько часов. И к тому же он не мог заставить себя уехать от Тэш. Найлу хотелось хотя бы оставаться в одном доме с ней, несмотря на те адские страдания, которые это причиняло ему.
Мэтти пристально смотрел на Найла.
– Дело ведь в Тэш, верно? – наконец спросил Мэтти.
Найл сжал пальцы на затылке, как будто пытаясь открутить себе голову, чтобы больше не чувствовать боли.
Последовала страшная тишина, а Мэтти мысленно извинился перед Салли. Когда та впервые предположила, что есть какая-то таинственная связь между Найлом и младшей сестрой Мэтти, он просто рассмеялся ей в лицо. Теперь это было очевидно. Вчера Найл ни разу не вспомнил о Лисетт. Но, однако, постоянно расспрашивал о Тэш.
Все еще улыбаясь, Найл медленно потер рот, посмотрел на стену и провел рукой по волосам, так что те встали дыбом, как у афганской борзой в шторм. Наконец, уставившись вниз на свои ноги, он печально рассмеялся.
– Это совершенно глупая мечта. Идеализм. Боже правый, какой я дурак, Мэтти. – Он поднял глаза и продолжал: – Девочка только что объявила о помолвке с этим… этим парнем, с которым она жила около года, которого она любит, понимает, знает. И тут появляется ненормальный ирландский актер, вообразивший, что имеет на что-то право после трех откровенных разговоров. Боже, я живу в этом искусственном мире самообмана, где все говорят тебе, что ты дар Божий, где женщины согласны спать с тобой прежде, чем ты спросил, как их зовут. А Тэш – совершенно с другой планеты. Для нее я всего лишь жалкий идиот, который пытался помочь ей, чтобы помочь себе.
– Не думаю, что Тэш именно такого мнения о тебе. – Мэтти с сочувствием улыбнулся. – Ее планета, как ты выразился, очень необычная: там живут один – два человека, не больше.
Но Найл не слушал.
– Только что вернулась моя жена, женщина по которой я так убивался. Она несчастна, почти раздавлена, она нуждается в моей защите, а я тут, видите ли, размечтался о молодой наивной девчонке. Я ненавижу себя за это, но я просто хочу, чтобы Лисетт ушла и оставила меня в покое. И все же я знаю, что, если она так и сделает, я буду всегда чувствовать себя виноватым за распад нашего брака.
Позднее этим утром, бессмысленно блуждая по дому, Найл столкнулся с Паскалем, который был одет в замасленную спецовку и выглядел довольно нелепо.
– Нил, ты просто должен остаться здесь. – Он взял ладонь Найла и сжал ее обеими руками, как будто пытался расколоть упрямый орех. – Вместе со своей красавицей женой. Александра очень расстроена, что все так скоро разъезжаются.
По крайней мере, Паскаль видел именно в этом причину грусти Александры, сама она отказалась объяснять ему что-либо.
– Спасибо.
Найл кивнул, чувствуя, как его пальцы синеют.
– Bon! [70]70
Хорошо! (фр.)
[Закрыть]– Паскаль расплылся в улыбке. – А теперь скажи мне, Нил, ты разбираешься в машинах?
Найл покачал головой, почувствовав огромное облегчение от того, что теперь его оставят в покое. Внезапно он почувствовал острую необходимость поговорить с Тэш прямо сейчас. И принялся ее искать.
Он обнаружил Тэш в загоне со Снобом, который наслаждался заслуженным отдыхом.
Тэш стояла, прислонившись к калитке, перекинув через плечо уздечку, и смотрела, как конь скачет по маленькому полю. Найл чувствовал, как его сердце колотится в груди от возбуждения и страха, когда шел к ней.
Девушка не слышала, как он подошел. Найл остановился за несколько шагов от нее и смотрел, чувствуя, как сомнение морозом пробегает по его коже и сковывает мышцы. Она выглядела великолепно, а Найл по своему опыту знал, что люди выглядят хорошо, только когда они на самом деле счастливы. Счастье Тэш, казалось, сочилось из каждой поры.
Внезапно его охватила неуверенность. Несмотря на жаркое солнце, Найл вдруг покрылся холодным потом. Он просто не может ей признаться.
Найл уже хотел удалиться незамеченным, но тут к нему подлетел самый молодой спаниель, радостно неся палку в зубах, которую положил к его ногам. Припав на передние лапы и виляя хвостом, пес умоляюще залаял, прося, чтобы с ним поиграли.
Когда Найл нагнулся за палкой, Тэш повернулась, чтобы посмотреть, кто пришел. Улыбаясь, она заслонила глаза рукой от солнца. Сердце Найла упало, когда ее лицо застыло, – она его узнала.
– Эй, всем привет! – послышался хриплый громкий голос слева: уверенный, типично британский, слегка надменный. Найл отшатнулся от него, как будто от недоброжелательного критика на премьере.
К нему подошел Макс и протянул руку. В его серых глазах играл озорной огонек, на губах застыла широкая улыбка.
– Жаль, что не смог вчера пообщаться с тобой. – Он обаятельно улыбнулся. – Боюсь, это прозвучит ужасно банально, но я должен сказать, что восхищаюсь твоей работой. Мы с Тэш пересмотрели по нескольку раз все фильмы с твоим участием. Потратили кучу денег на прокат кассет. Правда, дорогая?
Найл просто физически почувствовал укол ревности.
Тэш явно неохотно подошла к ним и начала нервно теребить уздечку, не в силах смотреть обоим в глаза.
Когда Макс положил свою загорелую руку на ее плечо, Найл поборол навязчивое желание ударить его по дружелюбной физиономии. Макс был типично добрым малым: матери всегда обожают таких сыновей за то, что они просят добавки, отцы одобряют их стремление смотреть матчи регби по воскресеньям, а младшие сестры просто боготворят. У таких парней обычно бывает огромная свадьба с невестой в белом, кучей подружек и многочисленными родственниками. Один из его товарищей по команде исполняет роль шафера и произносит речи. Через лет десять Макс, скорее всего, растолстеет и заведет интрижку с секретаршей. Но сейчас Найл рядом с ним чувствовал себя своенравной блохастой дворнягой, которая смотрит на породистого щенка Лабрадора.
Макс расспрашивал о его творческих планах и не собирается ли он поехать в Голливуд. Найл честно пытался сосредоточиться и слушать, но близость Тэш парализовала его.
Найл пробормотал какой-то ответ, который, как он надеялся, был понятнее Максу, чем ему самому, и нашел какой-то неубедительный предлог, чтобы ретироваться.
У себя за спиной он слышал, как Макс жаловался:
– Не очень-то он дружелюбен. Должно быть, зазнался. Хотя, наверное, у него много денег.
Найл не стал слушать ответ Тэш.
Он решил пойти прямо к Паскалю, поблагодарить его за предложение и сказать, что агент просил его немедленно вернуться в Англию. И сегодня днем он поедет в Лондон с Мэтти, хоть с Лисетт, хоть без нее – все равно.
Но вместо этого Найл почему-то снова вернулся в темную маленькую библиотеку, где он когда-то плакал из-за Лисетт. Ее прибрали и украсили цветами к вечеринке, но она все равно осталась строгой и безрадостной.
Найл рухнул в твердое неудобное кресло; в воздух поднялся столб пыли.
Тэш выходит замуж. Он должен сегодня уехать; он знает, что ему нужно это сделать. Но он не может себя заставить. Найл уронил голову на руки и прочитал все великие монологи Шекспира, которые только смог вспомнить; по его щекам текли слезы.
