Текст книги "Французский поцелуй"

Автор книги: Фиона Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Глава двадцать седьмая

– Эй!

– Найл, ты ничего не слышал?

Аманда встала с лежака. Рядом с ней Найл, с лицом закрытым полотенцем, даже не пошевелился. Хуго, только что проснувшись, почесал грудь и зевнул.

– В кустах определенно кто-то есть, – прошептала Аманда.

Хуго посмотрел: действительно, кто-то призывно махал им рукой.

– Пойди посмотри, что они хотят, – потребовала Аманда.

– Думаю, что тут нужен настоящий мужчина. Найл, проснись.

– Что? – Найл убрал полотенце и прикрыл рукой глаза от солнца. – Уже готов обед, или что?

– Поторопитесь! Сюда! – настаивал голос. – Скорее!

Хуго сердито встал и отправился на разведку. Вскоре он залился смехом.

– Мэтти, что ты там делаешь? Только не говори мне, что охваченная страстью Валери стянула с тебя штаны!

– Не неси чушь, на мне шорты. Слушай, не хочу, чтобы остальные видели, что мы вернулись. Мне нужна твоя помощь. Бен потерял сознание в машине.

На лице Хуго веселье сменилось озабоченностью.

– Что с ним?

– Пьян, – ответил Мэтти. – Мы должны затащить его наверх и привести в чувство. Если София увидит его в таком виде, будет скандал.

Он отскочил обратно в тень, когда над балконом показалась голова Касс.

– Всем привет. Алекс спрашивает, не хотите ли вы анисового ликера перед обедом?

– С удовольствием, – улыбнулся Хуго. – Аманда сходит и принесет, не так ли, мой ангел?

Аманда некоторое время смотрела на него, затем кивнула.

– Ну, тогда не забудь одеться. – Касс с неодобрением посмотрела на бикини Аманды. – Этот странный австралиец, которого притащил с собой Паскаль, бродит вокруг с рулеткой.

Как только она ушла, Хуго и Найл пошли с Мэтти к машине.

Не так-то просто оказалось затащить Бена наверх так, чтобы их никто не увидел и не услышал. Салли прятала и занимала детей, пока Тэш и Маркус стояли на шухере. Дважды им всем пришлось прятаться, когда они слышали приближающиеся голоса.

К счастью, дверь в самую большую башню дома была не заперта. Лестница оказалась крутой и полуразрушенной и сильно скрипела, пока они тащили свой неподъемный груз наверх. Найл, державший Бена за ногу, заметил, что его повязка была перепачкана чем-то розовым и от нее сильно пахло вином.

Вместо того, чтобы отнести Бена в его комнату (был шанс, что туда нагрянет София), они отволокли свою дремлющую и икающую ношу в круглую комнату Хуго и Аманды, где погрузили его в ванну и включили холодную воду.

С Беном остался только Мэтти, которому предстояло привести друга в чувство.

– А мы уж решили, что вы потерялись. – Паскаль приветствовал появление Тэш и Маркуса на кухне тем, что протянул им бутылку анисового ликера и кувшин воды. – А где остальные?

– Где-то поблизости.

Тэш упала на стул, вдыхая великолепный аромат приправленных перцем бифштексов, шипящих поблизости в пряном красном вине.

– Обед почти готов. – Паскаль попробовал содержимое раскаленной медной сковороды. – Великолепно!

Он выразительно поцеловал свои пальцы.

– Тэш, твоя сестра вернулась. – Паскаль кивнул в сторону двери. – Она в китайской гостиной.

Тэш взяла яблоко из вазы с фруктами и вышла. В гостиной Александра и София сидели у окна, и просто чувствовалось, что воздух наполнен сплетнями.

София, которая как раз пожаловалась на то, что Тэш монополизировала Хуго, резко оборвала себя на полуслове.

– Дорогая! – радостно приветствовала Тэш Александра. – Я в окно наблюдала, как ты стояла у парадной двери. У вас так много сумок с покупками, солнышко. А зачем вы только что затаскивали тело наверх? Кажется, это был Бен.

–  Что? —София с упреком посмотрела на Тэш.

– У… э… – Тэш с перепугу проглотила огромный кусок яблока. – Бен очень устал, и его несли наверх как бы в шутку – для сиесты. Он просто немного поспит.

– Как же! – София пулей вылетела из комнаты.

– Ох, мамочка, – вздохнула Тэш, поцеловав мать в щеку губами, перепачканными яблочным соком.

– Разве этот австралийский мальчик не мил? – Александра, пребывая в счастливом неведении о своем промахе, взяла бутылку, которую все еще сжимала Тэш, и налила себе большую порцию анисового ликера. – Паскаль ужасно ревнует. И специально неправильно произносит его имя: Тоад.

Она захихикала.

Тэш улыбнулась и взяла кувшин с водой, который оказался пустым. Полный кувшин остался у Маркуса. Должно быть, он его уже опустошил.

– Садись, дорогая, возьми сигарету Паскаля.

Глаза Александры светились очевидной потребностью поведать свежайшую скандальную новость. Она развернула кусочек нуги и скормила ее слюнявому спаниелю.

– Послушай, я должна рассказать тебе совершенно потрясающую вещь…

Тэш взяла сигарету и опустилась на место рядом с матерью.

– София уверена, – Александра наклонилась вперед, размахивая зажигалкой и чуть не спалив Тэш бровь, – что Аманда бросает Хуго.

– Неужели? – пытаясь выглядеть безучастной, Тэш глотнула анисового ликера, забыв, что он не разбавлен. Она моментально поперхнулась, и ее глаза начали слезиться.

– И она также подозревает, что Аманда теперь развлекается с Найлом, – продолжала Александра страстным шепотом. – София интересовалась, не прояснилось ли что-нибудь, пока она была в Париже. Я сказала, что ничего не заметила. Дорогая, тебе плохо?

Тэш кашляла, отплевывалась и не могла говорить. Ее глаза так слезились, что одна из контактных линз выпала.

– Послушай, я не хотела тебя расстраивать. Ты все еще влюблена в него, дорогая?

Тэш застонала от ужаса.

– Но я думала, что тебе будет приятно это услышать. – Александра похлопала дочь по спине, так что Тэш чуть не проглотила язык. – Это значит, что теперь у вас с Хуго больше шансов.

– Что? – пролепетала Тэш, не веря собственным ушам.

– Ну, я заметила, что вы двое, кажется, много времени проводите вместе, дорогая. Он такой интересный мужчина.

Тэш наконец прочистила горло, но поняла, что ей нечего сказать. Хуго презирал ее, почему же мама видит все в таком неверном свете.

– Не сердись, дорогая. – Александра сжала ее руку с хитрой улыбкой. – Я снова вмешиваюсь не в свое дело.

Она начала вставать, но вдруг замерла с полусогнутыми коленями, как будто стояла на трамплине для прыжков в воду. Александра смотрела в окно.

– Боже, это же Найл. Да у него новая стрижка.

Тэш проследила за ее взглядом.

Найл выходил из парадной двери. Он поколебался несколько секунд, почесал свои взъерошенные, недавно подстриженные волосы, затем передумал и вернулся в дом.

– Ему так намного лучше. – Глаза Александры расширились. – Знаешь, кажется, я начинаю верить Софии. Паскаль, например, подстригается, только когда влюбляется в кого-нибудь.

Она вытянула шею, чтобы посмотреть, не идет ли Найл по коридору, но он как будто исчез. Лишь Салли отчитывала Тома.

– Бабушке не нужна в доме лягушка, Томат.

– Но это же для опыта, – возражал Том возмущенно, – чтобы проверить, не обернется ли она принцем, если тетушка Полли его поцелует. Я показал лягушку Хуго у бассейна, и он сказал, что в случае с Амандой это сработало.

– Тебе еще налить, дорогая?

Александра подняла пустой кувшин. Тэш, пытавшаяся расслышать ответ Салли, покачала головой. «Не может быть, чтобы у Найла был роман с Амандой, – подумала она печально. – Аманда была такая раздражительная и непреклонная. И у нее есть Хуго, который в сто раз красивее Найла».

Александра и Салли чуть не столкнулись лбами у двери.

– О, привет. – Салли выглядела подавленной. – У тебя нет какого-нибудь антисептического средства?

София ударила Бена по голове туфлей от Гуччи.

– Сейчас гляну.

Салли заметила Тэш, с задумчивым видом смотрящую в окно.

– Эй, Тэш, с тобой все в порядке, дорогая?

– Все отлично, – ответила Тэш, глядя на нее одним глазом.

Услышав от матери новость, она почувствовала укол в грудь. Любопытная Салли устремилась за Александрой.

– Что с Тэш? – ее приглушенный вопрос эхом разнесся по коридору.

– Ничего особенного, – ответила Александра нарочитым шепотом, который можно было слышать и в Испании. – Бедняжка сильно влюблена в Хуго, но отказывается говорить об этом.

– В самом деле? – воскликнула Салли с тщательно рассчитанным удивлением.

– Да, дорогая. И самое глупое то, что Хуго, похоже…

Их голоса пропали. Тэш поморщилась. Даже если бы ее мать установила систему громкого оповещения, она не смогла бы добиться большего эффекта.

Девушка села за стол и стала думать, что ей делать. Надо бы пойти и предложить Паскалю помочь с обедом, но у нее не было сил двигаться. Неплохая идея – вставить обратно линзу. Но вместо этого Тэш вытянула руки на столе и положила голову на его прохладную поверхность.

– Так ты не принесешь миру много пользы.

Она подняла голову, чтобы рассмотреть фигуру в дверях. Закрыв один глаз и сфокусировав взгляд, Тэш поняла, что это был Найл.

– Прости.

– Не за что. Делай, что хочешь, это я потревожил тебя. И прекрати все время извиняться. Почему тебе так нравится без конца повторять «прости», если ты не виновата?

– Прости.

Тэш посмотрела в окно, чувствуя себя взволнованной. Неужели он слышал, о чем говорили ее мать и Салли?

– Ты, случайно, Аманду не видела?

Ей хотелось спросить: «А зачем тебе понадобилась Аманда?» Тэш ненавидела себя за это. Она же не ревнует. Или ревнует? У нее нет на это права.

Покачав головой, она встала.

– Пойду спрошу, не нужна ли Паскалю моя помощь.

– Не нужна. – Найл подошел к Тэш. – Ангел мой, присядь на минутку, мне нужно с тобой поговорить.

Девушка почувствовала, как ее сердце сжалось в комок, когда она села обратно за стол.

– Тэш, я хочу задать один вопрос, но тебе может показаться, что это не мое дело. Если не хочешь – не отвечай, я не буду настаивать или снова спрашивать. Но если ты честно и искренне мне ответишь, тогда, возможно, у меня гора с плеч упадет.

Он вздохнул и потер лоб. Тэш быстро посмотрела на Найла и отвела взор. Раньше, когда он носил бороду, ей было с ним проще. А сейчас его трудно узнать. Тэш нравился взъерошенный Найл, а не кинозвезда. Такое чувство, как будто большой ручной кот, которого она хотела погладить два дня назад, вдруг оказался настоящим львом.

– Тэш, посмотри на меня, – его мягкий, мелодичный голос не изменился. – Прекрати крутить эту обертку.

– Мне казалось, ты хотел задать вопрос, а не изучать мой язык жестов, – прошептала она.

Не так-то просто смотреть кому-либо прямо в глаза с одной контактной линзой.

– Хорошо. Вопрос такой. – Найл глубоко вдохнул. – У тебя роман с Хуго Бошомпом?

Тэш удивленно посмотрела на него, позабыв о контактных линзах.

– Ну? – Его пальцы барабанили по столу, а ногти были так обкусаны, что звук напоминал мышку, танцующую в шерстяных носочках чечетку.

На мгновение ей захотелось сказать «да». Представить, что это на самом деле так. Страстная, пылкая связь с Хуго, державшаяся в секрете до настоящего момента. Можно еще представить, что Найл сходит с ума от ревности, потому что он тайно тоже в нее влюблен и вынуждает Тэш признаться.

Фантазии были настолько нелепыми, что ей самой стало смешно.

– Нет, – Тэш покачала головой. – Нет у нас с ним никакого романа.

Найл закрыл лицо руками, откинулся на спинку стула и застонал. Ничего наигранного, просто тихий, печальный стон.

– А в чем дело? – Тэш наклонилась вперед.

Найл пристально посмотрел на нее. Какой странный взгляд, недаром Тэш подозревала, что он маньяк. В выражении его лица было что-то маниакальное; она уже раньше это видела. Его глаза необычайно блестели; он не мигал. Молчание переросло в зияющее, мертвое безмолвие, прежде чем Найл снова заговорил.

– Я трахаюсь с Амандой и чувствую себя дерьмом. – Он говорил так тихо, что Тэш едва его понимала. – Я слышал… сегодня… я подумал… подумал, что вы с Хуго спите. – Найл перестал смотреть на нее и уставился в окно. – Действительно глупо, по-идиотски, я понимаю. Чертова католическая совесть. Думаю, мне нужна была отговорка, что Аманде тоже изменяли, что это было око за око, я даже не знаю. Не важно. Признаю. Мне требовалось хоть какое-то оправдание, потому что у меня нет извинения за то, что я люблю ее. – Найл снова посмотрел на Тэш, почти с отчаянной надеждой. – Ты понимаешь?

Она кивнула, хотя ничего не понимала. Похоже, ее худшие кошмары сбылись.

– Со времен Лисетт – моей жены – с того момента, когда она ушла, я чувствовал себя… я не знаю… чертовски ненужным, мне кажется. – Найл откинул голову. – Боже! Это звучит так глупо. Я находил более подходящие слова, когда играл дешевые фарсы в захудалых театрах. Но ты же знаешь, о чем я, не так ли? С ней я чувствовал себя таким… таким… чертовски талантливым, успешным, полноценным, я не знаю, называй, как хочешь. Я собирался стать звездой, детка, и она осталась бы со мной, чтобы идти рядом по красной дорожке на премьерах и говорить, что любит меня.

Он горько рассмеялся и посмотрел на потолок.

Тэш показалось, что на спектакле девушка боялась пошевелиться: вдруг Найл почувствует себя обиженным? Как, интересно, во время спектакля зрители едят чипсы и кашляют?

– Но у меня не сразу все получилось, не быстро. И она ушла. У тебя, случайно, нет сигарет?

Тэш полезла за пачкой смятых сигарет. Он взял одну и распрямил ее.

– Теплая, – неясно сказал Найл и закурил. – Знаешь, я встречал и более красивых женщин, чем Лисетт. Я встречал более умных женщин. И более нежных. Ты более нежная. – Он посмотрел на Тэш, и она почувствовала, что краснеет. – Но я никогда не хотел ни одну из них.

Найл на минуту умолк. Тэш показалось, что он плачет. Ей так хотелось выбежать из-за стола и обнять его. Это так нелепо, но это единственное, что она могла сделать. Но вместо этого Тэш сидела и смотрела на Найла. Точнее, косилась на него одним глазом в линзе. Его шелковая рубашка складками лежала на широких плечах, выражая безнадежность. Горящая сигарета зажата между длинными, худыми пальцами. Просто воплощенное страдание.

– И даже если бы у тебя был роман с Хуго, это бы ничего не изменило, так ведь? Не уменьшило бы мою вину. – Найл попытался улыбнуться, но в его карих глазах осталась боль. – Хотя это сделал разговор с тобой. Я знал, что это поможет. Я знал, что ты поймешь.

Тэш почувствовала себя предательницей. Она ничего не понимала. Но всем сердцем сочувствовала этому печальному, красивому человеку.

Внезапно Найл посмотрел на нее.

– Но если даже у тебя нет романа с Хуго, он для тебя что-то значит. Что же? Почему он ранит твои чувства? Почему ты позволяешь ему унижать тебя?

Тэш уже почти собиралась пробубнить, что ее все унижают, но сдержалась.

– Я… я…

Она не могла этого сказать. И не могла признаться, что любит Хуго. Она посмотрела на свои руки.

– Ты его любишь. – Глаза Найла расширились. – Ты его любишь, не так ли? Ты влюблена в Хуго Бошомпа!

Первая ее реакция была завопить: «Конечно же нет!»

– Ох, бедная глупышка.

Глаза цвета молочного шоколада наполнились сочувствием, когда Найл потянулся и взял Тэш за руку. Он слегка пожал ее, полностью раздавив контактную линзу которую она держала в ладони.

У нее не было запасной линзы и теперь ей придется носить очки на вечеринке, а в них Хуго точно никогда ее не захочет. Она разрыдалась.

– Бедный ангел. Ты посеяла свои семена на неплодородную почву, разве не так? – Найл похлопал Тэш по плечу. – Как же это тебя угораздило?

Девушка шмыгнула носом и икнула, но не смогла ответить.

– Хуго этого не заслуживает, ты ведь сама понимаешь, не так ли? Он пустой и эгоистичный и с постоянно изогнутой шеей от того, что слишком часто заглядывал вниз за декольте.

Тэш зарыдала громче.

– Я, я… прости, – простонала она. – Кажется, я все время реву при тебе.

Найл покачал головой.

– Ну вот, ты снова извиняешься. – Он вздохнул и начал крутить в руках чайную ложечку, которую оставила здесь Александра. – А Хуго знает о твоих чувствах?

Тэш покачала головой.

– Он… он… – она икнула. – Он всегда вел себя так, как будто меня не существует, пока у меня не появился Сноб.

– Твоя лошадь?

Она кивнула.

– Теперь Хуго притворяется, что хочет мне помочь, но я знаю, что на самом деле он меня презирает.

Облегчение от того, что она рассказала кому-то об этом, было почти физически ощутимо.

– На самом деле ему нужен Сноб, но, раз уж это единственный способ сделать так, чтобы он меня заметил, я позволяю смешивать себя с грязью. Наверное, потому, что я дура, я никогда не знала, как привлечь мужчину. Я… – приступ ужасных рыданий прервал ее откровения.

Найл протянул Тэш платок. Платок был самый простенький, но чистый и вкусно пах. Высморкавшись с изяществом пожарной сирены, Тэш подумала, что Салли была права, когда говорила, что Найл служил друзьям жилеткой.

– Послушай меня, – сказал он, глядя на ее красный нос и заплаканные глаза, – ты не дура, на самом деле ты смелее, чем все мы. – Кто еще согласился бы вытерпеть весь тот ад, сквозь который ты каждый день проходишь с Бошомпом? Я бы ни за что в жизни не сел на твоего коня. Ты можешь быть ослеплена до безумия, думать сердцем, а не головой. Но ты не дура. И думаю, неважно, что я скажу, все равно это не убедит тебя, что Хуго того не стоит. Так?

Тэш немного подумала и покачала головой. Вот если бы Найл обнял ее и сказал, что убьет Хуго, если тот хоть пальцем к ней прикоснется…

– Боюсь, что я сделал возможность вашего сближения чуть более вероятной.

Тэш посмотрела на Найла с удивлением.

– Ты имеешь в виду свою связь с Амандой? – прошептала она, чувствуя себя ужасно.

Найл некоторое время смотрел на нее.

– Отчасти, – наконец сказал он. – Но есть и другие причины. Ты очень хорошая девушка, Тэш, но тебе нужно научиться думать о себе лучше. Я считаю, что, когда Хуго будет с тобой, ты поймешь, что он тебе вовсе не нужен. Тэш, не качай головой, я действительно так думаю. Сейчас он чувствует свое превосходство. Каждый раз, когда Хуго выходит в загон, он знает наверняка как тебя унизить. Все, что тебе нужно, это сражаться с ним на равных. И это не так сложно, как тебе кажется, мой ангел.

Найл ободряюще улыбнулся.

– Еще как сложно, – вяло ответила Тэш, леденящий страх прошел по ее спине. – Видишь ли, Хуго еще не открыл все свои карты. У него припрятан козырной туз в рукаве. – «О боже, заткнись, Тэш». Она прикусила губу.

Найл пристально посмотрел на нее, и девушка испугалась. Она не может рассказать ему о Сэмионе. До этого дня она не рассказывала этот страшный секрет ни одной живой душе. Хуго может считать, что знает всю историю, думать, что может причинить ей бесконечную боль, но на самом деле правда была намного страшнее.

– В чем дело, Тэш? – спросил Найл, нежно убрав прядь с ее лба. – Ты думаешь, он что-то затевает?

– Нет… ничего, честно, я…

Она выскочила из-за стола, стул отлетел в направлении коридора.

– Тэш, подожди!

Поскользнувшись на кусочке брошенной нуги, девушка налетела на дверь. Когда она попыталась отстраниться, то поняла, что ее футболка зацепилась за металлический крючок в дверном косяке, и хотела остаться в комнате.

– Проклятая футболка! – закричала Тэш, дергая так сильно, что ткань начала рваться.

Еще один яростный рынок, и пятнадцать сантиметров ткани на плече разошлись. Тэш напоминала козу на привязи. Отчаяние всколыхнулось в ней, она поборола, внезапное непреодолимое желание позвать маму.

Найл спокойно отцепил девушку и отвел обратно к столу. Затем, подняв ее стул, он усадил Тэш, как мягкую тряпичную куклу, одиноко уставившуюся в окно, и вернулся закрыть дверь. Прислонившись к двери, он долго смотрел на нее.

– Тебе лучше рассказать мне об этом, Тэш, – повелительно сказал Найл. – Потому что уверяю тебя: ты не пойдешь обедать, пока все не расскажешь.

Тэш засопела. До чего же это унизительно, как будто она находилась в кабинете директора школы. Ей не хотелось больше загружать Найла своими проблемами. И она совсем не была уверена, что разговор о Сэмионе ей поможет, одна мысль о нем вызывала слезы.

– У меня был конь… – начала Тэш, намереваясь изложить самую краткую версию событий.

Но приступ икоты сотряс ее грудь, и девушка опустила лицо в ладони, кусая пальцы, чтобы не заплакать.

Вскоре звук ликера, наливаемого в бокал, проник сквозь шум в ее ушах. Всепобеждающий запах анисового семени ударил в нос, когда Найл сунул ей в руку стакан, за этим последовал густой темный дым, когда он протянул девушке сигарету и неизбежно опалил ей челку. Тэш не хотелось ни того, ни другого, но она была благодарна Найлу за молчаливое сочувствие.

– Ну и? – мягко спросил он несколько минут спустя.

– Я не могу рассказать тебе, – прошептала она. – Это слишком ужасно.

Но, нежный, убедительный и настойчивый, Найл медленно вытянул из Тэш всю ее историю. Это был случай из детства, похороненный под налетом времени и вышедший на свет божий сейчас, годы спустя. Произошла ужасная, страшная вещь, и частично в этом была ее вина. Но, глядя налицо Тэш, пока она рассказывала. Найл понимал, что весь груз ответственности она перенесла во взрослую жизнь, никогда не анализируя произошедшее с позиции взрослого опыта.

Десять лет тому назад София, отчаянно пытавшаяся произвести впечатление на нового поклонника, усадила верхом необученного старшеклассника на норовистого гнедого своей младшей сестры, чтобы вместе поехать на охоту. Тэш лежала в постели с гриппом и узнала об этом только ближе к обеду, когда бабушка, молчание которой София купила с помощью бутылки виски, раскрыла ей секрет. В смятении Тэш кинулась на улицу в джинсах, натянутых поверх пижамы.

Когда она на велосипеде доехала до поля, Сэмион в ярости метался среди гончих, а испуганный мальчишка в седле вцепился ему в шею и громко всхлипывал. Егеря были в ярости: двух собак пришлось пристрелить, а третья сильно поранила лапу. София злилась, поскольку ее унижение наблюдало с десяток местных жителей. Парня она вскоре бросила: на его точеный красивый лоб пришлось наложить восемнадцать швов. Но хуже всего для Тэш было то, что тяжелая работа, долгие часы пота и слез, которые она потратила, чтобы объездить Сэмиона, за последние несколько месяцев, все это было сведено на нет менее, чем за час.

Когда Тэш уводила коня с поля, он совсем обезумел. Сэмион так перепугался, что буквально взбесился, и не было никакой надежды обуздать его.

И тогда она совершила глупейший поступок. Егеря орали на нее, София кричала, что ее лошадь бешеная, и ее нужно усыпить, а все, должно быть, потому, что ее неправильно тренировали. И Тэш решила доказать им всем, что они ошибаются. Страх прошел, но рассуждать здраво она не могла. Вместо того чтобы погладить коня, поводить вокруг, пока он не успокоится, Тэш вскочила в седло. Ей хотелось продемонстрировать, что она преуспеет в том, с чем другие не справились. На время Сэмион ощутимо расслабился. Он перестал кидаться из стороны в сторону, его голова опустилась, и тяжелое дыхание, вырывавшееся из ноздрей, утихло. Конь доверял хозяйке.

Когда Тэш победоносно оглядела застывших в восхищении зрителей, тишину вдруг прорезал оглушительный выстрел: это один из охотников наугад выстрелил в зайца. И сразу же Сэмион словно сошел с ума. Позднее один из очевидцев описал это так, как будто проткнутый копьем бык увидел красный двухэтажный автобус. Он стрелой понесся через поле, распугивая охотников, и пролетел совсем близко от младенца, привязанного в корзинке на толстом шотландском пони.

И тут один отставной офицер, чувствуя себя героем, на ходу схватил Тэш, стянул ее с седла и, перекинув через своего коня, сломал ей при этом запястье. Долго после этого он будет рассказывать, как спас девчонке жизнь. Однако умалчивал, что это стоило жизни лошади.

Лишившись всадницы, Сэмион выскочил на главную дорогу, где врезался в джип, раздробив свои передние ноги. Его пронзительный крик боли был слышен за две мили. Через полчаса коня пристрелили.

– София боялась, что, если папочка узнает, что она дала Сэмиона Уиллу, не спросив моего разрешения, он будет в ярости, – рассказывала Тэш Найлу, сжимая в руках пустую сигаретную пачку. – Наших родителей тогда не было, они отправились кататься на лыжах, за нами должен был присматривать Мэтти, но он уехал с друзьями на выходные. Отец взбесился бы уже от одного того, что Уилл ночевал у нас, – Софии было всего шестнадцать. Бабушка Этти тоже в то время останавливалась у нас, но она не заметила бы, даже если София затащила в свою спальню весь основной состав команды регби. Старушка любила приложиться к бутылочке.

Тэш печально улыбнулась.

– Неужели никто из местных не рассказал твоим родителям, что случилось на самом деле?

Тэш покачала головой.

– Отец не очень-то ладил с компанией охотников. Они его несколько недолюбливали. Конечно, он встречался с ними время от времени, но они просто выражали соболезнования по поводу «несчастного случая», говорили лишь общие слова. Так что папа решил, что на Сэмионе в тот день охотилась я.

Тэш громко вздохнула, ее лицо омрачилось.

– Вскоре мы распродали остальных лошадей, – шепотом продолжала она. – София перестала ездить верхом примерно в это время, она начала встречаться с каким-то сыном министра…

– А ты?

– А у меня выработался психологический барьер. – Тэш пожала плечами и допила свой ликер. – Мама купила мне собачку, чтобы я отвлеклась.

– И где она сейчас?

– София переехала ее во время своего первого урока вождения. – Тэш увидела испуганное лицо Найла и улыбнулась. – Успокойся. Просто тогда выдался тяжелый год. Остаток моей юности – за исключением развода родителей – прошел вполне спокойно.

И тут в комнату вошла София и Аманда, тщетно пытавшаяся скрыть ярость.

– Мы оставили вам немного рагу, но оно уже совсем остыло, – лаконично сообщила София, осматривая стол. – Ну и паразитка же ты, Тэш, только не говори, что съела всю нугу. Мне так хотелось немного с кофе. Кстати, Хуго просил напомнить, что тебе сегодня предстоят прыжки. Ах, так вот куда она делась… – глаза Софии сильно сузились, когда она увидела пустую бутылку из-под ликера.

– Найл, – промурлыкала Аманда. – Можно тебя на пару слов?

И выскользнула в коридор.

Найл рассеянно потрепал Тэш по руке. Она почти физически чувствовала, как его мысли ускользают прочь.

– Не переживай, мой ангел, – сказал он, вставая, и перевел взгляд на дверь. – Мы это как-нибудь уладим. Знаешь, ты мне очень помогла. Спасибо.

Как только Найл вышел из комнаты, София тут же уселась радом с сестрой и обратила к ней свои сверкающие любопытством глаза.,

– Ну? – потребовала она – Вы беседовали целую вечность. В кухне мы все делали ставки, о чем вы тут говорили. Мэтти в ярости: он считает себя доверенным лицом Найла. Что он тебе рассказал? Он говорил об Аманде? Та тоже явно не в своей тарелке. Найл рассказал, почему Лисетт от него ушла?

 «Боже, – подумала Тэш. – У него так много своих проблем, так много горя, а я тут разглагольствовала о Хуго и Сэмионе».

Уронив голову в ладони, она внезапно поняла, что та боль в груди, которую она внезапно почувствовала, когда ее мать сплетничала, была вызвана не тем, что Хуго теперь свободен. А тем, что Найл занят.