Текст книги "Французский поцелуй"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
Глава двадцать девятая
– Все в порядке, Касс, они ушли, – позвала София, спускаясь по ступеням с балкона к бассейну. На ней было желто-оранжевое сари.
– София, я должна извиниться за друзей Маркуса. Раньше Рори Уилтшер был таким милым мальчиком. А того, другого, я просто не могу выносить, – призналась она племяннице.
– Кажется, его зовут Арчи? – София надела свои солнцезащитные очки и заметила Аманду, лежавшую по другую сторону бассейна и читавшую журнал. – Подвинь свой стул чуть ближе, чтобы нас не услышали.
Касс так и сделала.
– Я беспокоюсь, вдруг он плохо повлияет на Маркуса. Если бы у Маркуса были такие же друзья, как у Олли. – Касс мечтательно вздохнула. – Не могу дождаться, когда же он приедет. Ты будешь удивлена, как мальчик изменился.
– Он приедет с другом?
– Да, с Джинджером, – Касс постаралась, чтобы ее голос не звучал слишком мечтательно. – Довольно симпатичный юноша.
– В самом деле? Скажи мне, Касс, тебе не кажется, что у Мэтти и Салли проблемы? Я заметила холодок в их отношениях.
– Да, в последнюю неделю они мало времени проводят имеете. – Касс понизила голос и оглянулась вокруг.
– Я думаю, это все из-за того, что они заводят третьего ребенка, не имея достаточной материальной базы. – София поправила очки. – Мне кажется, что это просто безумие.
– Да уж, – кивнула Касс. – Но здесь мы ничем не можем помочь.
– Я, кажется, еще не рассказывала тебе, что, слава богу, наконец-то нашла бродячих музыкантов.
– Неужели? Как хорошо.
– Один знакомый в Англии нашел их и решил, что они будут как раз кстати. Звонил сегодня. утром. Поэтому я и не могла выбраться, чтобы поболтать с тобой раньше; я делала заказ. У них нет никаких планов на следующие выходные, так что они обрадовались.
– Наверное, переправить их сюда обойдется чертовски дорого? – поинтересовалась Касс.
– Ну, пришлось поговорить с Паскалем, но я ему объяснила, что за оригинальность надо платить. Кстати, ты должна посмотреть на список всех приславших согласие, который я составила сегодня утром. Дела идут все лучше и лучше.
Касс взяла список, и у нее перехватило дыхание.
– Неужели они приедут?
– Приедут. Куда уж они денутся, – самодовольно произнесла София. – Именно поэтому особенно важно, чтобы никто из домашних нас не подвел. Только представь, на что это будет похоже, если Хуго и Аманда начнут швырять друг в друга бокалами с шампанским или мамочка начнет распевать свои дурацкие песенки перед такой компанией?
– Да уж, – испуганно ответила Касс.
– И остается открытым вопрос с Найлом, – София понизила голос еще больше и посмотрела на Аманду. Она положила ладонь на руку Касс. – Знаешь ли, сегодня утром я разговаривала с Лисетт. Оказалось, что она остановилась в Беверли Уилтшер совсем одна, ее новый любовник только что ушел к другой. И ты бы видела, как она обрадовалась приглашению.
Бен чувствовал себя сильно униженным. Мало того что София постоянно напоминает ему о прошлом воскресенье, теперь она еще и заставила его работать, как будто он проходил терапию в группе анонимных алкоголиков.
Бен сидел в полутемной комнате в задней части дома, положив больную ногу на шатающийся стул, и делал цветы из бумаги. Полли, одетая монахиней, ему помогала. Чертовы цветы требовали очень кропотливой работы, и, что еще больше раздражало, у Полли они получались в два раза быстрее и во столько же раз красивее, чем у него. Бен с завистью смотрел, как шестилетний ребенок ловко зафиксировал еще одну чашечку восхитительно симметричной гвоздики, и, безнадежно вздохнув, вернулся к собственным бесплодным попыткам.
Он откинулся на спинку стула и задумался, наябедничает ли на него Полли, если он нальет себе еще маленькую порцию виски.
– Ты не закончил, frere Бен. [30]30
Брат (фр.).
[Закрыть]– Полли недовольно посмотрела на него. – Nous avons beaucoup de fleurs a faire. [31]31
Нам нужно сделать много цветов (фр.).
[Закрыть]Я обещала Софии.
Ее лицо приняло умоляющее выражение, и, взяв готовый цветок, малышка взобралась Бену на колени и прикрепила гвоздику ему за ухо.
Бен приложил неимоверные усилия, чтобы тепло ей улыбнуться, несмотря на то что она надавила на его больную ногу. Не ее вина, что София использует девочку, как тюремного надзирателя. И зачем только его жене нужны пятьсот искусственных цветов? Она уже заказала настоящие у ведущих парижских флористов на десять тысяч франков. По сравнению с ними их поделки будут выглядеть нелепо. Женская логика.
Вошел Паскаль, раскачивая в руке бутылку вина «Ша-то Гриле».
– Бен, выпьешь со мной? – Он сел и вытащил штопор, который всегда носил с собой в кармане брюк. – Все остальные, как это вы говорите, поглощены работой.
Бен вздохнул с облегчением и уже хотел было с радостью согласиться, но тут Полли спрыгнула с его коленей и подбежала к отцу.
– Нет, папа.
Она положила свою маленькую руку на горлышко бутылки, так чтобы ее отец, не смог вытащить пробку.
– София a dit [32]32
Сказала (фр).
[Закрыть]Бен должен делать des fleurs [33]33
Цветы (фр.).
[Закрыть]со мной, – радостно сообщила она ему.
Паскаль посмотрел на Бена и улыбнулся.
– Тогда пусть делает цветы.
Бен почувствовал, как хладнокровие покидает его.
– А я помогу вам, mon petite cherie, [34]34
Моя дорогая (фр.).
[Закрыть]– продолжил Паскаль. – А заодно мы с Беном выпьем бутылочку целебного вина. Это пойдет на пользу его ноге, mon ange. [35]35
Мой ангел (фр.).
[Закрыть]
Бен посмотрел на Паскаля взглядом, полным благодарности, забыв про цветок за ухом, который слегка умолял его представительность.
Через полчаса, пока Полли радостно добавляла цветы к куче в центре комнаты, Паскаль и Бен закончили первую бутылку и перешли ко второй.
Они бурно смеялись над шуткой Паскаля, когда в комнату вошла София.
– Дорогая! – Бен протянул обе руки во всеобъемлющем жесте приветствия. – Как раз ты нам и нужна. Мы с Паскалем собирались поехать в деревенский бар перекусить, но он пьет уже бессчетный стакан, а я не могу водить с больной ногой. – До сих пор ему удавалось усилием воли произносить слова, но, к несчастью, он не смог подавить громкую отрыжку. – Прошу прощения. Ты можешь отвезти наш туда, и мы замечательно пообедаем шалатом или чем-нибудь вроде того.
Его усилия не помогали. Бен закрыл рот и стал просто улыбаться, слегка косясь на жену. София перевела взгляд с Паскаля на Бена, в ее глазах была злость. Если они ведут себя так с утра пораньше, на что можно надеяться, когда в доме появятся VIP-гости? Она прочистила горло, чтобы высказать все, что думает, но в этот момент оранжевое сари решило подчиниться законам гравитации и упало на мраморный пол.
Паскаль и Полли захихикали. Бен, казалось, ничего не заметил.
Яростно обернув ткань вокруг себя, София вздернула подбородок.
– Бен, я не твой шофер, и к тому же вы еще с этим не закончили, – наманикюренным пальчиком она ткнула в его жалкую тигровую лилию. – Знаешь ли, они предназначаются для бассейна. Настоящие цветы там сразу же пожелтеют. А этих не хватит даже, чтобы украсить ванную. И даже там они будут выглядеть, как тушки дохлых попугайчиков.
Она вздохнула и с обиженным видом посмотрела на мужа.
– Послушай, Бен, я попросила тебя хоть немного помочь мне, но ты даже с этим не справился. Я пойду, приму душ.
София развернулась, чтобы театрально уйти, но на долю секунды ей пришлось замешкаться в дверях, так как ее сари зацепилось за ручку и чуть не придушило ее. Бен грустно посмотрел на свои широкие, как у рабочего, ладони со старыми шрамами и мозолями.
Видя его несчастный вид, Паскаль похлопал друга по спине и хотел уже утешить Бена, но тут…
Раздался такой звук, как будто отряд, вооруженный бензопилами, штурмовал стальную ограду. Шум усилился, и теперь казалось, будто по ангару из гофрированного железа стреляют из пулемета.
– Mon Dieu! [36]36
Бог ты мой! (фр.)
[Закрыть]
Паскаль подскочил и побежал к окну. Когда он выглянул, выражение обеспокоенности на его лице сменилось смехом.
По заросшей пыльной тропинке от погреба к усадьбе ехали Маркус и Уилтшер на ярко-красном мопеде и знакомой ржавой белой «веспе».
– Arrete! [37]37
Стойте! (фр.)
[Закрыть]– крикнул Паскаль, но его голос потонул в оглушающем шуме двигателей.
Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь, что бы привлекло их внимание. Собрав руками горсть искусственных цветов, Паскаль дождался, когда ребята поравняются с окном, и бросил их. Разноцветные цветы опустились на голову приятелей, как на свадебной церемонии.
Маркус нажал на тормоз, шум его мотоцикла снизился до пчелиного жужжания. Уилтшер чуть не въехал в спину раскачивающегося друга, но успел свернуть в сторону и затормозить с помощью ближайшего куста.
Маркус посмотрел в окно.
– Доброе утро, Паскаль! – воскликнул он. – Это мой приятель Уилтшер. Э… Тетя Алекс сказала, что будет, типа, нормально, если мы возьмем мопед Валери на весь день, – солгал он.
– Привет, мальчики, – Паскаль улыбнулся им, но был слишком пьяным, чтобы понять, что сказал Маркус. – Вы, случайно, не в деревню собираетесь?
Он раздул щеки и приподнял с надеждой свою мохнатую бровь.
– Да. – Маркус наблюдал, как Уилтшер и «веспа» выбирались из кустов. – Нам, типа, нужны кое-какие адаптеры. Хочешь, чтобы мы что-нибудь купили?
– Нет, мой друг. – Паскаль через плечо подал знак Бену вставать. – Я хочу, чтобы вы минуточку подождали. Подкинете меня и Бена.
Улыбаясь, он пропал из виду. Маркус посмотрел на Уилтшера, закатил глаза и кивнул в сторону Паскаля и Бена, вывалившихся из дома. Они были все в цветах и в гирляндах, шекспировские Офелия и король Лир, вместе взятые.
Глава тридцатая
Аманда, черт возьми, не собиралась уйти от бассейна раньше Софии и Касс, хотя ей и было здесь скучно. Вполне очевидно, парочке мешало ее присутствие. Они говорили приглушенными голосами и бросали в ее сторону заговорщицкие взгляды. Аманда слегка убавила громкость в плеере, но все равно не могла расслышать, о чем они говорили, из-за плеска воды и тихого жужжания очистительной машины, работающей на дне.
Как только две женщины вошли в дом, Аманда сразу же завернулась в длинную шелковую рубашку Хуго и пошла поискать себе какое-нибудь занятие.
Ей не совсем нравилось поведение Найла. Вместо того чтобы постепенно расслабиться и начать воспринимать их отношения более серьезно, он все больше отдалялся. Большую часть времени Найл, казалось, совсем ее не замечал. И это еще больше разжигало желание Аманды.
Она лениво шла через сад, ударяя по длинной траве высохшей веткой и срубая цветки мака.
Знакомый голос привлек внимание Аманды к тому, что происходило по другую сторону забора. Сначала она увидела только Хуго, который сидел на бочонке. Он жмурился от солнца, ей был виден его профиль. Хуго выглядел одновременно отталкивающе и невероятно привлекательно. Аманда неожиданно почувствовала приступ желания. «Он очень красив, но все же мерзавец», – твердо сказала она себе.
Аманда внезапно поняла, почему она приехала во Францию. Где-то глубоко в ее подсознании таилось желание попытаться последним, массированным натиском заставить Хуго все же сделать ей предложение. Теперь она могла видеть, как сильно ошибалась. Отпуск стал катализатором их разрыва. Как будто кто-то подошел с маркером и написал «не пара» ядовито-желтым цветом на двери их спальни.
Последние несколько лет Аманда продолжала держаться за Хуго, несмотря на их бесконечные ссоры из-за того, что она была слишком измотана работой, чтобы искать кого-то другого, более подходящего. По сравнению со скучными, поглощенными работой мужчинами Лондона Хуго выглядел таким живым, полным энергии, которая била в нем через край. Он оставался единственной неизменной величиной в постоянно меняющемся мире. В конечном счете она верила, что однажды она захочет оставить Лондон, завести детей и жить вместе с Хуго в деревне. Но сейчас, когда Аманде уже не хотелось карьеры и славы, Хуго был дальше от нее, чем когда-либо. Глядя на его красивое надменное лицо, она не видела ничего, кроме самоуверенного мальчишки. Вряд ли из него получится хороший муж. Аманда ожидала, что он вот-вот обернется и посмотрит на нее, но Хуго глядел куда-то в сторону.
– Сделай так, чтобы он опирался на задние ноги! – орал Хуго. – Как ты собираешься с ним справиться, если он постоянно опирается только на передние?
– Извини.
Аманда застыла. Только один человек в доме произносил это слово с той же регулярностью, как в метро произносят фразу «Двери закрываются».
– Сколько раз говорить, ты не заставишь коня идти назад, если будешь рвать ему рот, – голос Хуго был ледяным. – Это совсем легко, Тэш. Как будто ты держишь букет цветов. Вот так.
Он вытер лоб и в гневе закатил глаза.
Аманда смотрела как завороженная, когда в ее поле зрения появилась Тэш на своем огромном коне. Хотя все тело Сноба излучало почти неприкрытую силу и энергию, он шел легким, уверенным галопом. Его длинные медные уши торчали вверх как антенны, и время от времени он пригибал их назад. Как будто прислушивался к похвалам наездника. И Тэш часто его хвалила; а вот Хуго Тэш, кажется, ни разу.
– Хорошо. Остановись. Я больше не могу на это смотреть. У тебя спина такая же прямая, как у медузы, а руки хлопают по сторонам, как у какой-нибудь престарелой бабки. – Он встал и пошел к Тэш. – Эти недостатки можно устранить, только нужно время и, учитывая твои способности, терпение великомученика. Слушай… – Хуго сделал паузу, чтобы зажечь сигарету. – Твоя нога, которая выглядит так, как будто пытается надавить на педаль велосипеда, совсем не помогает лошади. Если быть честным, Снобу было бы легче с манекеном в седле.
– Извини… что ты посоветуешь? – пробормотала наездница.
Аманда заметила, что Тэш никогда не смотрит Хуго в глаза. Она была поражена, что девушка не спорила, ведь она гак быстро совершенствовалась. Тэш должна быть очень слабохарактерной, если позволяет Хуго так себя критиковать. Было очевидно, что он играет в одну из своих игр. Аманда заметила, что Тэш слушает Хуго с открытым ртом.
Если бы на ее месте была Аманда, уж она бы ему не спустила. И все же, наблюдая за Хуго, лениво потирающим шею и выразительно вытягивающим руку во время рассказа, как важна подтянутость наездника для уверенной посадки, она почувствовала неуместное возбуждение. Его апломб и самоуверенность слишком сильно контрастировали с постоянными сомнениями и осмотрительностью Найла. В последние дни Аманда поворачивалась к Хуго спиной в постели, отказываясь от секса с ним, мечтая только о сильных и нежных руках Найла и его терпеливой преданности. И все же она соскучилась по той горячей энергии, с которой Хуго занимался сексом.
Он отпустил Тэш небрежным кивком головы и теперь смотрел ей вслед с непонятным выражением на лице.
Пока я играю в сестру милосердия с Найлом, подумала Аманда, Хуго играет с Тэш в недовольного тренера, ради каких-то своих целей. Не совсем его стиль, но тем не менее смешно.
Тихо, так, чтобы он не смог обвинить ее в шпионаже и, следовательно, почувствовать свое превосходство, Аманда попятилась от забора и босиком направилась в дом. Она на мгновение задумалась о том, чтобы поискать Найла, но не нашла для этого сил. Ей хотелось побыть собой и заняться сексом.
Майкл приблизился к каменному амбару своим обычным прихрамывающим шагом, крутя на пальце огромную связку ржавых ключей, как тюремщик.
Тодд, следовавший за ним, поражался, как такой не слишком еще пожилой человек мог иметь манеры старика. Майклу, скорее всего, лет пятьдесят пять, от силы – пятьдесят семь, но выглядел он настоящей развалиной.
Пока Майкл искал нужный ключ, чтобы открыть большую пыльную дверь, из-за нее послышалось странное фырканье, затем словно бы кто-то поскреб когтями по каменному полу.
– Что, черт возьми, это такое, приятель?
Тодд пожал плечами, погруженный в созерцание древней, странно раскрашенной машины, припаркованной во дворе.
– Крысы, – предположил он. – Паскаль говорил, что они здесь водятся.
Майкл нервно кашлянул.
– Думаю, стоит позвать Жана, пусть откроет этот чертов амбар, – быстро предложил он. – Мы, черт возьми, можем провести здесь весь день в поисках нужного ключа.
Звуки из-за двери стали громче, и Майкл немного попятился.
– Отлично. Без проблем.
Тодд заметил Маркуса и пару растрепанных субъектов, которые шли за ним.
Из амбара снова послышались сердитое фырканье и скрежет когтей. На мгновение Майкл замер. Его трубка выскользнула изо рта, но он этого даже не заметил. «Там, должно быть, самая большая крыса в истории Франции, – со страхом подумал он. – Такая большая, что спокойно может съесть целую футбольную команду».
– Я… э… кажется, у меня нет с собой нужного ключа, старик. – Майкл попытался совладать со своим голосом. – Пойду найду Жана, пусть откроет эту чертову дверь.
Маркус посмотрел на ключи в трясущихся руках отца.
– Я думаю, это ключ с надписью «grange en pierre», [38]38
Каменный амбар (фр.).
[Закрыть]дружище, – услужливо предположил он. – Почему бы… типа… не попробовать, папа… а мы с парнями разгрузим машину, лады?
Майкл в ужасе уставился на сына. Ему хотелось придушить Маркуса. Но делать нечего, и Майкл вставил ключ в железный замок. Новый страдальческий стон послышался из-за двери, за ним последовало отчаянное сопение. Это была не крыса. Что-то намного более крупное. Может, свирепый дикий кабан из окрестных лесов, случайно запертый внутри и обезумевший от отчаяния и голода?
Майкл повернул ключ как можно медленнее, готовый отпрыгнуть за безопасную толстую деревянную дверь, как только замок откроется.
Появился Маркус с клубком свернутых черных проводов, под весом которых его худое тело совсем ссутулилось.
– Сынок, отойди! – прошипел Майкл. – Там кто-то есть!
Маркус безучастно пожал плечами и встал за горшком с геранью.
Когда Майкл начал потихоньку открывать дверь, раздался оглушительный вой. Огромное, тяжело дышащее, мохнатое животное размером с леопарда прыгнуло на него, пригвоздив Майкла к земле своими огромными, тяжелыми лапами.
Майкл отчаянно заорал, почувствовав горячее дыхание зверя на своем горле. Зверь оказался таким тяжелым, а он был так испуган, что не мог пошевелиться. Он попытался позвать на помощь, но он не мог говорить. Когда животное начало яростно лизать его лицо, Майкл потерял сознание.
Рутер радостно махал хвостом и покрывал своего освободителя мокрыми собачьими поцелуями. Когда он понял, что Майкл не реагирует, он оставил это занятие и побежал к наблюдающей за ними группе из трёх мальчиков.
Маркус радостно похлопал огромную лохматую собаку.
– Чертовски крутая собака, дружище. – Уилтшер перевел взгляд с песочного цвета пса на Майкла. – Это первый раз, когда твоему отцу, похоже, нечего сказать, Хэннесси.
– Ага, – ответил Маркус и стал рассматривать своего родителя, лежащего без сознания на гравии. – Кажется, он сказал, что чертовски перебрал.
Они еще немного постояли молча и понаблюдали за Майклом. Алги скрутил еще одну тонкую сигаретку.
Через пять минут ребята пришли к выводу, что у Майкла не сердечный приступ, как они подозревали. Кажется, он нормально дышал, даже пробубнил: «Старушка, налей мне еще». Так что Маркус подложил отцу под голову футболку Уилтшера, и они начали разгружать машину.
Хуго вышел из душа, чувствуя себя отлично, его кожу покалывало от сильных струй холодной воды.
Он обернул полотенце вокруг бедер, встряхнул мокрыми волосами, как собака, и застегнул на запястье часы. Взглянув в зеркало, он заметил, что двухдневная щетина сделала его похожим на мексиканского бандита. Хуго вернулся в ванную и начал намыливать лицо.
Войдя в комнату, Аманда решила, что она одна. И некоторое время простояла в нерешительности, глядя в окно.
В комнате было душно, как в сауне. Паскаль был в восторге, погода предвещала небывалый урожай винограда. Все остальные усиленно загорали.
Аманда легла на живот и обнаружила там одну из брошенных Хуго рубашек. Очень похоже на Хуго, оставлять одежду там, где он ее снял. Подняв рубашку, она прижала ее к щеке и вдохнула запах. Рубашка пахла теплом и мужчиной. Внезапно она почувствовала возбуждение.
Хуго смыл последние остатки пены для бритья в раковину и вытер лицо полотенцем. На полке перед ним стояла бутылка с лосьоном после бритья, которую купила ему Аманда в Париже. Ему не нравились лосьоны после бритья. Мужчины, которые ими пользовались, были либо женоподобными, либо из бедного класса, либо воняли потом. Но когда Хуго открыл лосьон, чтобы понюхать, его покорил пряный дорогой аромат. Сейчас он налил немного в ладонь и нанес драгоценную жидкость на лицо. Хуго улыбнулся своему загорелому отражению. Узнай он полгода назад, что испытает катастрофическое унижение в Бадминтоне и, как следствие, будет обречен на временное изгнание из спорта, будет учить новичка ездить верхом и пользоваться лосьоном после бритья, он бы закричал от ужаса.
Хуго обернул полотенце вокруг шеи и вошел в комнату. На кровати, лицом вниз, в измятой шелковой рубашке лежала Аманда. Одна рука сжимает его рубашку, другая безвольно свисает с кровати. Стройные загорелые ноги свисали с края постели, открывая вид на волнующий изгиб ее великолепной формы задницы.
Хуго в раздумье посмотрел на Аманду. Она выглядела такой сексуальной. Обычно прилизанные волосы растрепаны. Французский маникюр на ее длинных, квадратной формы ногтях начал облезать.
Аманда застонала и медленно перевернулась на спину, закрыв глаза рукой и не замечая его.
Хуго посмотрел на ее полуоткрытые губы и на ее обнаженную грудь.
Если бы она всегда была так расслаблена, подумал он, если бы она меньше внимания уделяла своему внешнему виду, она выглядела бы в десять раз лучше. Более естественной. Более растрепанной. Сексуальной. Как Тэш.
Тэш! Он замер от удивления. О чем, черт возьми, он думает? Тэш неряшлива. Она вечно ходит в джинсах, а ее волосы напоминают воронье гнездо. Она совсем не привлекательна. Ему нужно взять себя в руки.
Хуго отвернулся и стал искать чистые трусы. Но затем невольно развернулся и снова стал смотреть на Аманду. Ее распластанное загорелое тело невообразимо его возбуждало.
Как она отреагирует, если он попросит заняться с ней сексом? Плюнет ему в лицо и убежит искать Найла с самодовольной улыбкой на лице?
Он сбросил полотенце на пол и задумался. Когда глаза и волосы Аманды закрыты рукой, на ее месте можно представить кого угодно. Хуго и сам испугался, когда понял, что представляет на месте Аманды Тэш Френч, нежную и возбужденную. Он закрыл глаза, чтобы прогнать наваждение, но тщетно. Не думая о том, что он делает, Хуго наклонился и нежно поцеловал ее бедро.
Сердце Аманды подпрыгнуло от страха и надежды. Она подняла руку и посмотрела на мужчину, стоящего у кровати.
Обнаженный и великолепный, только что вымытая кожа блестит от избытка здоровья. Когда Хуго снова поцеловал ее бедро, Аманда почувствовала, как в животе зародилось возбуждение.
Она посмотрела на его густые, выцветшие на солнце волосы и широкие загорелые плечи и вдруг поняла, что он для нее совершенно чужой. И всегда будет чужим. От этой мысли Аманда испытала головокружительное, всепоглощающее желание.
Хуго не смотрел на нее. Вместо этого он медленно целовал все ее тело. Нежно обвив пальцами тонкие веревочки бикини, он медленно стянул их с ее бедер и поднял голову, чтобы скинуть их на пол.
Хуго по-прежнему не смотрел на нее. У Аманды появилось чувство, как будто она со стороны наблюдает, как они занимаются любовью; ее тело извивалось и горело от удовольствия; невыносимо возбужденная, она не хотела подавать виду. Аманда подавила стон, когда губы Хуго с рассчитанной силой надавили на область между ее бедрами, снова и снова, его язык удивительно легко ударял по ее разгоряченной коже. Он с ней играл, доводил до состояния, когда она закричит от жуткого, отчаянного желания.
Аманда потянулась вниз и прикоснулась к его голове. Его волосы после душа были гладкими и шелковистыми.
Его язык легко рисовал замысловатые рисунки на ее нежной, мягкой коже между бедер и на лобке. У Аманды перехватило дыхание. Она сжала пальцы на его волосах, ногти вонзились ей в ладони, но она ничего не могла с ним поделать. Все ее тело начало растворяться во всеобъемлющем наслаждении. Она не чувствовала ничего, кроме мощного электрического пульса между ногами.
Язык Хуго погрузился в нее и двинулся вверх. Он вращался сильными, мягкими кругами, так что каждый нерв ее тела горел. Ноги Аманды глухо гудели, словно электричество пульсировало в ее венах. Движения Хуго стали быстрее и более ритмичными. Не в силах совладать с собой, она отпустила волосы любовника и яростно вцепилась в простыни. Когда первые волны оргазма пронзили ее тело, Хуго одним плавным движением вошел в нее.
Эффект оказался больше, чем Аманда могла вынести. Она находилась на вершине блаженства, сильные волны вибрирующего удовольствия пронзали ее, непрерывно и бесконечно. Движения Хуго были такими сильными, что они оба сдвинулись к изголовью кровати, увлекая вместе с собой простыни, одежду и подушки, пока ее голова не уперлась в стену. Она чувствовала, как тепло его тела проходит сквозь ее кожу в легкие. Каждый мускул был напряжен под его блестящей загорелой кожей. Аманда попыталась посмотреть любовнику в лицо, но ее глаза не смогли сфокусироваться. Она закрыла их и позволила себе раствориться в восхитительной судороге тепла, пронзившей ее.
Когда Хуго кончил, он закричал, но не от наслаждения. Это был странный, яростный, восторженный крик победы. Затем его голова упала Аманде на, плечо, и он перекатился на спину.
Аманда в шоке открыла глаза и уставилась на Хуго. Он действительно это сказал? Конечно нет. Ей послышалось. Это было бы слишком противоестественно. Какой-то фарс.
Ее тело лежало, погруженное в ленивое удовлетворение; эхо удовольствия, которое она только что испытала, все еще звучало в ее теле, но мозг был потревожен.
– Хуго?
– Что еще?
И все очарование было в миг разрушено. Как только они заговорили, реальность в ботинках сорок пятого размера растоптала ее наслаждение. Хуго был и останется Хуго. Таким же, каким он был последние шесть лет. С чего ему меняться?
– Что ты кричал, когда кончил?
– О боже! – Хуго сел и почесал голову, не глядя на нее.
– Скажи мне! – Аманда мяла в руках кусочек простыни.
– Ничего.
Хуго встал и начал бродить по комнате в поисках одежды.
– Нет, ты кое-что сказал!
– Ну, я не знаю. Неужели нужно так дотошно выяснять детали каждого полового акта? Ты знаешь, в минуты оргазма никто не записывает собственные крики. Ты хочешь зафиксировать это в своем дневнике для будущих поколений?
– Ты назвал одно имя.
Аманда села и наблюдала, как он натягивает голубые брюки.
– Хорошо, я крикнул «Аманда». Значит, это доказательство моей любви, или что?
– Ты назвал не мое имя.
– Не твое? – безучастно спросил Хуго.
Он продолжил выбирать футболку из кучи чистого белья на стуле.
– Не мое, Хуго!
Аманда почувствовала раздражение. Она полностью доверилась, не смогла контролировать свое влечение к нему. Он, казалось, так сильно ее хотел, хоть раз в жизни решил доставить ей удовольствие. Как он может теперь так себя вести?
И тут ей пришла в голову одна мысль. Она завелась от его отстраненности, от чувства собственной анонимности, от ощущения, что она зритель. Может, это произошло оттого, что Хуго все это время думал о ком-то другом?
– О ком ты думал, Хуго? – прошипела она.
Он продел руки в рукава футболки, затем натянул ее на голову и не ответил.
– Кто был на моем месте?
Хуго посмотрел на Аманду.
– Мне начинает казаться, моя дорогая, что это ты представляла кого-то другого на моем месте, – его голос, гак же как и его лицо, был безучастен. – Что, сегодня твой милый не появился?
– Мерзавец!
Она схватила с прикроватного столика чашу с ароматизированными деревянными шариками и запустила в него. Хуго пригнулся, и шарики ударились о высокий комод и разлетелись по полу.
– Найл в десять раз лучший любовник, чем ты. И у него больше чувств и мозгов, чем у тебя.
– В таком случае рекомендую одеться и сходить поговорить с ним о Прусте.
Хуго столкнул остальное чистое белье со стула и уселся, чтобы надеть ботинки.
– Да! Черт возьми, я так и сделаю.
Аманда подскочила и начала яростно одеваться, в спешке порвав шелковые трусики.
– Я переспала с тобой только из жалости, – процедила она сквозь зубы. – У тебя совсем не было секса в последнее время. Не хотела, чтобы у тебя появились проблемы.
– Какая трогательная забота! – Хуго выпрямился и посмотрел на любовницу. – Наконец-то Найл научил тебя хоть каким-то манерам. Очень мило с его стороны, я напишу ему благодарственное письмо.
– Мерзавец, мерзавец, мерзавец, – прошипела Аманда.
Как может он быть таким самодовольным, таким бесчувственным? Он же видел, не мог не видеть, как сильно она его хотела.
Хуго встал к ней лицом к лицу, их носы почти соприкасались.
– Ты всегда была истеричкой, но только эгоистичная сучка стала бы крутить роман с Найлом. Ему сейчас не до этого. Отстань от него.
И, развернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
– На себя посмотри! – закричала Аманда. – Какое право ты имеешь читать мне лекции, как мне жить, когда сам крутишь роман с Тэш Френч? Ты самодовольный чертов лицемер! Ты…
Но ее слова повисли в воздухе. Хуго, уходя, захлопнул за собой дверь.
