Текст книги "Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)"

Автор книги: Филип Шафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 63 страниц)

§186. Климент Александрийский

(I.) Clementis Alex. Opera omnia Gr. et hat.ed. Potter (епископ Оксфорда). Oxon. 1715. 2 vols. Репринт Venet. 1757. 2 vols, fol., и в Migne, Patr. Gr.Vols. VIII, IX, с добавлениями и комментариями Nic. Le Nourry. О рукописях и изданиях Климента см. Fabricius: Biblioth. Graeca,ed. Harles, vol. VII. 109 sqq.

Другие издания: Victorinus (Florence 1550); Sylburg (Heidelb. 1592); Heinsius (греко–латинское, Leyden 1616); Klotz (Leipz. 1831–34, 4 vols., только на греческом и весьма неточное); W. DiNDORF (Oxf. 1868–69, 4 vols.).

Английский перевод Wm. Wilson в Clark, «Ante–Nicene Library», vols. IV and V. Edinb. 1867.

(II.) Евсевий: Hist. Eccl.V. 11; VI. 6, 11,13. Иероним: De Vir. ill.38; Фотий: Biblioth.109–111. См. Testimonia Veterum de Cl.в Potter, vol. I, и в Migne, VIII. 35–50.

(III.) Hofstede de Groot: Dissert, de Clem. Alex.Groning. 1826.

A. F. Daehne: De γνώσει Clem. Al.Hal. 1831.

F. R. Eylert: Clem. υ. Alex, als Philosoph und Dichter.Leipz. 1832.

Епископ Κα ye: Some Account of the Writings and Opinions of Clement of Alex.Lond. 1835.

Kling: Die Bedeutung des Clem. Alex, für die Entstehung der Theol.(«Stud. u. Krit.» 1841, no. 4).

Η. J. Reinkens: De Clem. Alex, homine, scriptore, philosopho, theologo.Wratisl. (Breslau) 1851.

H. Reuter: Clementis Alex. Theol. moralis.Berl. 1853.

Laemmmer: Clem. AI. de Logo doctrina.Lips. 1855.

Аббат Cognât: Clement d'Alexandrie.Paris 1859.

J. H. Müller: Idées dogm. de Clement d'Alex.Strasb. 1861.

Ch. E. Freppel (католик): Clement d'Alexandrie.Paris 1866, 2 ^nded. 1873.

С. Merk: Clemens υ. Alex, in s. Abhängigkeit von der griech. Philosophie.Leipz. 1879.

Fr. Jul. Winter: Die Ethik des Clemens v. Alex.Leipz. 1882 (первая часть Studien zur Gesch. der christl. Ethik).

Jacobi в Herzog ²III. 269–277; Westcott в Smith and Wace, I. 559–567.

Theod. Zahn: Supplementum Clementinum.Третья часть его Forschungen zur gesch. des N. T. liehen. Kanons.Erlangen 1884.

I. Тит Флавий Климент [1499]1499
  Κλήμηνς. Странно, что его, а не его выдающегося римского тезку звали Флавием.Возможно, он был потомком вольноотпущенного Тита Флавия Климента, племянника императора Веспасиана, консула в 95 г., который вместе со своей женой Домитиллой был внезапно арестован и осужден по обвинению в «безбожии», то есть в христианстве, его двоюродным братом, императором Домицианом.


[Закрыть] был родом из Греции, вероятно, из Афин.Он родился около 150 г. и воспитывался в язычестве. Он был знаком со всеми жанрами эллинистической литературы и всеми существовавшими философскими системами, но не находил в них ничего, что могло бы удовлетворить его жажду истины. Будучи уже взрослым, он принял христианскую веру и совершал долгие путешествия на Восток и Запад в поисках наиболее выдающихся учителей, «которые сохранили предание чистого учения о спасении и насаждали подлинное апостольское семя в сердцах своих учеников». В Египте на него произвел неизгладимое впечатление Пантен, который, «подобно сицилийской пчеле, собирал цветы на апостольских и пророческих лугах, наполняя души своих учеников истинным и чистым знанием». Климент стал пресвитером Александрийской церкви, а около 189 г. сменил Пантена на посту лидера катехетической школы этого города. Здесь он благотворно трудился около двадцати лет, обращая язычников и обучая христиан, пока гонения, по–видимому, при Септимии Севере, около 202 г., не вынудили его бежать. Потом мы встречаем его в Антиохии и наконец (в 211 г.) с его бывшим учеником, епископом Александром, в Иерусалиме. Неизвестно, вернулся ли он в Александрию. Он умер до 220 г., примерно в то же время, что Тертуллиан. Ему, как и Оригену, не нашлось места среди святых Римской церкви, хотя в древние времена его часто называли этим почетным титулом. Его имя присутствует в древних западных мартирологах, но в мартирологе Климента VIII оно опущено, по предложению Барония. Бенедикт XIV подробно отстаивает правильность этого опущения (1748), ссылаясь на нездравомыслие его учения.

II. Климент был родоначальником александрийской христианской философии.Он объединил библейскую и эллинистическую ученость, рассуждая проницательно и вдумчиво. Во многих отношениях он поднялся над предрассудками своего века к более свободным и духовным взглядам, однако его богословие – не единое целое, но запутанная эклектичная мешанина подлинных христианских элементов с многочисленными стоическими, платоническими и филоновскими составляющими. В его произведениях много повторов, недостает ясного и четкого метода. Свои интересные и часто глубокие мысли он выражает фрагментарно или намеренно затемняет их, особенно в Stromata,окутывая мистическим туманом, чтобы скрыть их от экзотерического большинства и поощрить исследования посвященных, знакомых с философией христиан. В этом его близость к языческим мистериальным культам, гностическим тайнам. Прекрасное знакомство с греческой литературой, большое количество цитат из утраченных произведений поэтов, философов и историков делает его труды важными и для исследований классической древности. Он жил в переходный период, когда христианская мысль начинала овладевать умами и внедряться во все области человеческого знания. «Следует честно признать, – пишет доктор Уэсткотт, – что стилю его обычно недостает выразительности и изящества; что его метод толкования лишен связности; что его знания бессистемны; однако мы с благодарностью восторгаемся богатством информации, которую он нам предоставляет, его начитанностью, его разнообразными увлечениями, его возвышенными устремлениями, его благородным представлением о служении и возможностях Веры».

III. Три ведущих произведения, написанных Климентомв период преподавания в Александрии, между 190 и 195 г., представляют три этапа воспитания человеческой расы Божественным Логосом, соответствующие трем степеням познания, которых требовали древние мистагоги [1500]1500
  αποκαθαρσις, μυησις и εποτεια, то есть очищение, посвящение и видение.


[Закрыть], и связанные друг с другом как апологетика, этика и догматика, или как вера, любовь и мистическое видение, или как этапы христианского поклонения, ведущие к отправлению священных таинств. «Увещание к эллинам» [1501]1501
  Λόγος προτρεπτικός πρός "Ελληνας, Cohortatio ad Graecosили ad Gentes.


[Закрыть]в трех книгах с почти избыточной ученостью указывает на неразумность и безнравственность язычества, но и на присутствие в нем более благородного пророческого элемента и пытается привести грешника к покаянию и вере. В «Педагоге» или «Наставнике» [1502]1502
  Παιδαγωγός. Эта часть завершается гимном в честь Христа.


[Закрыть]автор рассказывает о христианской морали, постоянно приводя в сравнение языческие практики, и призывает к святой жизни, задача которой – стать подобным Богу. Наставник – это Христос, а дети, которых Он обучает, – простые, искренние верующие. «Строматы», или «Узорчатые ковры» [1503]1503
  Στρωματεΐς, Stromata,или ковры из сложного переплетения разноцветных нитей, – образ произведения, в котором тесно переплетены разные темы.


[Закрыть], в семи книгах (восьмая, представляющая собой несовершенный трактат по логике, поддельная), позволяет ближе познакомиться с христианством, но без какой бы то ни было системы (отсюда название книги): это разнородная смесь исторических курьезов, прекрасных поэтических фрагментов, философских отступлений, христианских истин и еретических заблуждений. Климент сравнивает эту книгу с лесистой горой или садом, в котором растут плодоносящие и бесплодные деревья всякого рода, кипарис, лавр, ива, яблоня, маслина, смоковница; они растут в беспорядочном смешении, чтобы многие из них оставались скрыты от глаз грабителя, но ничто не ускользнет от взгляда труженика, который пересадит их и расположит в нужном ему порядке. Возможно, этот труд был лишь предисловием к более всеобъемлющему богословскому произведению. В конце автор рисует образ подлинного гностика, то есть совершенного христианина, помимо прочих качеств, приписывая ему стоическое умение быть выше чувственных привязанностей. Климента вдохновляла мысль о том, что христианство удовлетворяет все интеллектуальные и моральные желания и потребности человека.

Помимо этих основных трудов, до нас дошел также способный и умеренно аскетический трактат Климента о правильном использовании богатства [1504]1504
  Τίς ό σωζόμενος πλούσιος, Quis dives salvusl(или salvetur)– прекрасный комментарий на слова Господа из Мк. 10:17 и далее. Весьма актуальная тема для такого богатого города, как Александрия, или любого другого города любой эпохи, в особенности нашей, в которую щедрость в литературных и благотворительных вопросах весьма необходима. См. трактат в издании Поттера, II. 935–961 (с латинским переводом). Он заканчивается прекрасной историей о святом Иоанне и молодом разбойнике, которую Евсевий включил в свою «Историю церкви» (III. 23).


[Закрыть]. Его этические принципы почерпнуты из эллинистической философии и вдохновлены христианским гением. Он не впадает в крайности аскетизма, хотя, очевидно, находился под его влиянием. От экзегетических трудов Климента [1505]1505
  Τποτυπώσεις, Adumbrationes,«Краткие объяснения», или сжатый обзор содержания Ветхого и Нового Завета. См. анализ отрывков Уэсткотта в Smith and Wace, III. 563 sq., и Zahn, I.e.64–103.


[Закрыть], а также от его трактата о пророчестве, направленного против монтанистов, и еще одного – о Пасхе, против практики иудействующих в Малой Азии, остались лишь небольшие и несущественные фрагменты.

Клименту мы также обязаны древнейшим христианским гимном, до нас дошедшим; это возвышенная, хотя и несколько напыщенная песня, восхваляющая Логос как Божественного наставника и вождя человечества [1506]1506
  ϋμνος του σωτηρος Χριστού, написанный анапестом. См. §66. Другой гимн, в тексте «Педагога», написанный трехстопным ямбом и адресованный к παιδαγωγός, создан позже.


[Закрыть].

§187. Ориген

(I.) Origenis Opera omnia Graece et hat.Ed. Carol, et Vinc. Delà Rue. Par. 1733-'59, 4 vols. fol. Единственное полное издание, начатое бенедиктинцем Шарлем Де ла Рю и после его смерти завершенное его племянником Винсентом. Переиздано в Migne, Patrol. Gr.1857, 8 vols., с дополнениями из изданий Galland (1781), Cramer (1840–44) и Mai (1854).

Другие издания: J. Merlinus (ed. princeps, Par. 1512–Ί9, 2 vols, fol., переиздано – Venice 1516, и Paris 1522; 1530, только латинский текст); Erasmus and Beatus Rhenanus (Bas. 1536, 2 vols, fol.; 1545; 1551; 1557; 1571); бенедиктинское – G. Genebrard (Par. 1574; 1604; 1619 in 2 vols, fol., все на латинском); Corderius (Antw. 1648, часть на греческом); P. D. Huetius или Huet, позже епископ Авранжа (Rouen 1668, 2 vols, fol., греческие труды с учеными диссертациями, Origeniana;переиздания Paris 1679; Cologne 1685); Montfaucon (только Hexapla,Par. 1713, '14, 2 vols, fol., пересмотренное и улучшенное – Field, Oxf. 1875); Lommatsch (Berol. 1837–48, 25 vols. oct.).

Переводы избранных трудов Оригена на английский: F. Crombie в Clark, «Ante–Nicene Library», Edinb. 1868, N. York 1885.

(II.) ЕВСЕВИЙ: Hist. Eccles.VI. 1–6 and passim. Иероним: De Vir. ill.54; Ер.29, 41, и др. Григорий Чудотворец: Oratio panegyrica in Origenem.Памфил: Apologia Orig.Руфин: De Adulteratione librorum Origenis.Все есть в последнем томе издания Де ла Рю.

(III.) P. D. Huetius: Origeniana.Par. 1679, 2 vols, (и в De la Rue ed., vol. 4 ^th). Очень документированный труд, в защиту Оригена.

G. Thomasius: Origenes. Ein Beitrag zur Dogmengesch.Nürnb. 1837.

E. Rud. Redepenning: Origenes. Eine Darstellung seines Lebens und seiner Lehre.Bonn 1841, '46, 2 vols. (pp. 461, 491).

Bühringer: Origenes und sein Lehrer Klemens, oder die Alexandrinische innerkirchliche Gnosis des Christenthums.Bd. V. Kirchengesch,в Biographieen.2 ^nded. Leipz. 1873.

Ch. Ε. Freppel (католик): Origène.Paris 1868, 2 ^nded. 1875.

См. также статьи: Schmitz, в Smith, «Dict. of Gr. and Rom. Biogr.» III. 46–55; Möller, в Herzog ², vol. XI. 92–109; Westcott, в «Dict. of Chr. Biogr.» IV. 96–142; Farrar, в «Lives of the Fathers», I. 291–330.

См. также соответствующие разделы в Bull (Defens. Fid. Nie,ch. IX, в Delarue, IV. 339–357),

Neander, Baur и Dorner (особенно об учении Оригена о Троице и воплощении); и о его философии – Ritter, Huber, Ueberweg.

I. Жизнь и личность.Ориген [1507]1507
  Όριγένης, Origenes,вероятно, от имени египетского бога Гора (как Фебигена – от Феба, Диоген – от Зевса). См. Huetius I. 1,2; Redepenning, I. 421 sq.


[Закрыть], прозванный Адамантием за трудолюбие и чистоту характера [1508]1508
  Αδαμάντιος (также Χαλκέντερος). Иероним понимал этот эпитет как указывающий на его неустанное трудолюбие; Фотий – как на неопровержимую силу его доводов. См. Redepenning, I. 430.


[Закрыть], – один из самых выдающихся в истории людей в том, что касается его гения и учености, влияния, которое он оказал на свой век, споров и разногласий, возникших в связи с его мнением. Он родился в Александрии в христианской семье в 185 г. и, вероятно, был крещен в детстве по египетскому обычаю, апостольское происхождение которого он прослеживает [1509]1509
  См. Möller U.c.92) и др. Но это косвенный вывод на основании изучения взглядов Оригена. Насколько я знаю, у нас нет сведений о его крещении.


[Закрыть]. Под руководством своего отца Леонида [1510]1510
  Λεωνίδης, Евсевий, VI. 1. Так пишут Неандер и Гислер. Другие пишут его имя как Leonidas(Редепеннинг и Мелер).


[Закрыть], вероятно, бывшего оратором, и знаменитого Климента в катехетической школе он получил благочестивое и ученое образование. Уже в детстве он знал наизусть большие части Библии и нередко озадачивал своего отца вопросами о глубинном смысле Писания. Отец упрекал его в любопытстве, но благодарил Бога за такого сына и часто, когда тот спал, с почтением целовал его лоб как храм Святого Духа. Во время гонений Септимия Севера в 202 г. Ориген писал своему отцу в темницу, умоляя его не отрекаться от Христа ради своей семьи, и сам хотел сдаться языческим властям, но мать не позволила ему сделать это, спрятав его одежду. Леонид принял смерть мученика, его имущество было конфисковано, вдова осталась без средств с семью детьми. В течение какого–то времени Ориген служил у богатой матроны, потом зарабатывал на жизнь уроками греческого языкь. и литературы и переписыванием рукописей.

В 203 г., когда Оригену было всего восемнадцать лет, епископ Димитрий назначил его директором катехетической школы Александрии – эта должность оставалась вакантной после бегства Климента. Для того чтобы выполнять столь ответственные обязанности, Ориген ознакомился с разными ересями, особенно гностическими, и греческой философией; он даже не постеснялся учиться у язычника Аммония Саккаса, знаменитого основателя неоплатонизма. Он выучил и еврейский язык, а также совершил путешествия в Рим (211), Аравию, Палестину (215) и Грецию. В Риме он встречал Ипполита, автора «Философумен», бывшего, после него самого, самым образованным человеком той эпохи. Доллингер считает вполне вероятным, что Ориген встал на сторону Ипполита в его конфликте с Зеферином и Каллистом, так как Ориген (по крайней мере, в ранний период своей деятельности) был склонен к строгой дисциплине, не любил надменных и высокомерных епископов больших городов и придерживался субординационистского взгляда на Троицу, но он далеко превосходил своего старшего коллегу в плане гениальности, вдумчивости и проницательности [1511]1511
  Döllinger, Hippolytus and Callistus,p. 236 sqq. (перевод Пламмера).


[Закрыть].

Когда объем работы и количество учеников возросли, Ориген поручил младшие классы катехетической школы своему ученику Ираклу, а сам полностью посвятил время старшим студентам. Он привел в католическую церковь многих выдающихся язычников и еретиков; среди них был богатый гностик Амвросий, позже ставший самым щедрым покровителем Оригена; он оплатил для него прекрасную библиотеку для исследований, семь стенографов и некоторое количество переписчиков (среди них были молодые христианки), первые писали под его диктовку, последние копировали эти тексты. Его имя стало известно по всему Востоку. Юлия Маммея, мать императора Александра Севера, в 218 г. привезла его в Антиохию, чтобы научиться от него христианским истинам. Некий арабский князь почтил его своим визитом с той же целью.

В течение всего этого периода Ориген вел строго аскетический образ жизни. Его принципом был отказ от всего земного, в чем нет необходимости. Он не принимал подарки от учеников и, буквально исполняя слова Спасителя, имел только один плащ, не имел обуви и не думал о завтрашнем дне. Он редко ел мясо, никогда не пил вина; большую часть ночи посвящал молитве и исследованиям и спал на голом полу. В юношеском стремлении к аскетической святости он даже прибег к добровольной кастрации, отчасти затем, чтобы буквально выполнить загадочную заповедь Христа в Мф. 19:12 ради царства Божьего, отчасти чтобы оградить себя от всяческих искушений и хулы, которую могло навлечь на него общение с многочисленными ученицами женского пола [1512]1512
  Об этом факте свидетельствует Евсевий (VI. 8), который был очень хорошо информирован об Оригене; ему склонны верить Энгельгардт, Редепеннинг и Неандер, вопреки необоснованным сомнениям Баура и Шнитцера. Комментарии Оригена к отрывку из Матфея говорят скорее в пользу этого факта, чем против него. См. также Möller (р. 93).


[Закрыть]. Совершив этот необдуманный и ненужный подвиг, о котором сам он жалел в более зрелые годы, он сделал себя непригодным, по правилам церкви, к служению священника. Однако намного позже, в 228 г., его рукоположили пресвитером два дружески расположенных к нему епископа, Александр Иерусалимский и Феоктист из Кесарии Палестинской; ранее, когда он был еще мирянином, они посетили его и пригласили публично учить в их церквях и объяснять Писание их пастве.

Но само это рукоположение, совершенное чужестранцами, и растущая популярность Оригена среди язычников и христиан возбудили зависть епископа Димитрия Александрийского, и он обвинил Оригена, причем не совсем необоснованно, в искажении христианства чуждыми рассуждениями. Епископ провел два собора, в 231 и 232 г., против великого богослова, которые постановили: за ложное учение, самооскопление и нарушение церковных законов отстранить его от должностей пресвитера и наставника и отлучить от церкви. Об этом несправедливом приговоре, обусловленном одновременно завистью, иерархическим высокомерием и ревностной защитой ортодоксии, сообщили, как было принято, другим церквям. Римская церковь, всегда готовая предавать анафеме, согласилась с решением без дальнейшего расследования; церкви же Палестины, Аравии, Финикии и Ахаии, лучше информированные, решительно возразили против него.

В ходе этих споров Ориген проявил истинно христианскую кротость. «Мы должны пожалеть их, – сказал он о своих врагах, – а не ненавидеть их; молиться за них, а не проклинать их; ибо мы созданы для благословения, а не для проклятий». Он перебрался к своему другу, епископу из Кесарии Палестинской, продолжил там свои изыскания, открыл новую философскую и богословскую школу, которая вскоре превзошла известностью александрийскую, и трудился для распространения царства Божьего. Гонения при Максимине Фракийце (235) побудили его временно перебраться в Каппадокию. Потом он отправился в Грецию, затем вернулся в Палестину. Его приглашали участвовать в различных богословских диспутах, он вел активную переписку, в том числе с императором Филиппом Арабом и его женой. Хотя его изгнали, как еретика, из родного города, он возвращал заблудших в иноземных странах к церковной вере. Например, на Аравийском соборе он убедил епископа Берилла в том, что христологические взгляды последнего ошибочны, и уговорил отказаться от них (244 г. по P. X.).

Наконец он получил почетное приглашение вернуться в Александрию, где епископом стал его ученик Дионисий. Но во время гонений Деция Ориген был брошен в темницу, подвергнут жестоким пыткам и осужден к смерти на костре. После смерти императора его освободили, но вскоре он умер в возрасте шестидесяти девяти лет в 253 или 254 г. в Тире, возможно, вследствие этого насилия. Таким образом, он принадлежит к числу если не мучеников, то исповедников. Он был похоронен в Тире.

Невозможно отказывать в уважительной симпатии, почтении и благодарности этому выдающемуся человеку, который при всех своих блестящих талантах и множестве восхищенных друзей и почитателей был изгнан из своей страны, лишен священной должности, отлучен от части церкви, брошен в темницу, закован в цепи, подвергнут пыткам, обречен на смерть в страданиях и нищете, чье имя подвергали анафеме, чье спасение отрицали [1513]1513
  Иезуит Стефан Бине (Stephen Binet) написал небольшую книгу De salute Origenis,Par. 1629, в которой ведущие специалисты по данному вопросу обсуждают, спасен ли был Ориген, и Бароний предлагает спуститься в ад, чтобы убедиться в истине, – хотя в конце концов окончательное решение в этом суде над ересями мудро оставляется тайному Божьему промыслу. См. об этой книге в Bayle, Diction,sub «Origene», tom. III. 541, note D. «Величайшими заблуждениями Оригена, – говорит Уэсткотт (I.e.IV. 139), – были попытки решить неразрешимое».


[Закрыть]; но при этом он совершил больше, чем все его враги вместе взятые, для распространения священных знаний, опровержения ересей и обращения язычников и еретиков, для того чтобы внушить миру уважение к церкви.

II. Его богословие.Ориген был величайшим ученым своей эпохи, самым одаренным, самым трудолюбивым, самым образованным из всех доникейских отцов церкви. Даже язычники и еретики восхищались его блестящими талантами и обширной ученостью и боялись их. Его знания охватывали все области филологии, философии и богословия того времени. Сюда добавлялись его глубокие и плодотворные мысли, проницательность и пылкое воображение. Как истинный богослов, он сопровождал все свои изыскания молитвой и обращал их, в соответствии со своими искренними убеждениями, на службу истине и благочестию.

Его во многих отношениях можно назвать Шлейермахером греческой церкви. От языческой философии и еретического гнозиса он вел к христианской вере. Он оказал неизмеримое влияние на развитие католического богословия и формирование взглядов великих никейских отцов церкви, Афанасия, Василия, двух Григориев, Илария и Амвросия, которые будут, несмотря на все его отклонения от ортодоксии, весьма ценить его заслуги. Но лучшие из его учеников отказались от его наиболее своеобразных мнений, более тесно придерживаясь церковной веры. Ибо – и в этом он тоже похож на Шлейермахера, – Оригена никоим образом нельзя назвать ортодоксом, ни в католическом, ни в протестантском смысле слова. Его склонность к идеализму, любовь к Платону, благородные попытки примирить христианскую веру с разумом, внушить ее даже образованным язычникам и гностикам, побуждали его впадать в немалые и необычные заблуждения. Среди них – его чрезмерно аскетическое, почти докетическое представление о телесности, отрицание материального воскресения, учение о предвечности и довременном грехопадении душ (в том числе о предвечности человеческойдуши Христа), о вечном творении, о распространении дела искупления на жителей звезд и на всех мыслящих существ, об окончательном примирении с Богом всех людей и падших ангелов. Что касается учения о Божественности Христа, то, хотя Ориген решительно выступал в его пользу и первым учил о предвечности Сына, его в той же мере можно считать и предтечей арианского heteroousionили, как минимум, полуарианского homoiousion,а не только афанасьевского homoousion.

Эти и подобные взгляды Оригена вызывали немало споров при его жизни, а позже, на поместном соборе в Константинополе в 543 г., даже были торжественно осуждены как еретические [1514]1514
  Но не на Пятом вселенском соборе в 553 г., как часто утверждают вследствие путаницы. См. Hefele, Conciliengesch.Vol. II. 790 sqq., 859 sqq. Однако Мелер, в Herzog ², XI. 113, снова отстаивает иную точку зрения, Нориса и Баллерини. См. 15 анафем в Mansi, Conc.IX. 534.


[Закрыть]. Но такой человек в такое время мог придерживаться ошибочных взглядов, не будучи еретиком. Ибо Ориген всегда излагал свои мнения со смирением и с искренним убеждением в их соответствии Писанию, а церковное учение в тот период было во многих вопросах весьма неопределенно. Вот почему даже ученые католические богословы, такие как Тиллемон и Мелер, с большим уважением и терпимостью отзывались об Оригене, – что следует только похвалить, ибо Римская церковь отказалась уделить ему, как и Клименту Александрийскому и Тертуллиану, место среди святых и отцов церкви в строгом смысле слова.

Величайшей заслугой Оригена была его экзегетика. Он является родоначальником критического исследования Писания, и его комментарии до сих пор оказываются полезны для ученых, потому что заставляют задуматься. Григорий Чудотворец говорит, что Ориген «получил от Бога великий дар – быть толкователем Божьего слова для людей». Для той эпохи это было совершенно справедливое суждение. Ориген оставался оракулом экзегетики, пока его не превзошел Златоуст – не оригинальностью и силой ума и степенью учености, но здравым, разумным тактом, простотой и естественностью анализа, умением практически применять текст. Большой недостаток Оригена – в пренебрежении грамматическим и историческим смыслом текста и в постоянном желании найти в нем скрытое, мистическое значение. Он идет в этом направлении даже дальше, чем гностики, которые повсюду видели трансцендентальные, неизреченные тайны. Его герменевтические принципы предполагают существование трех слоев значения – плотского, душевного и духовного – или буквального, морального и духовного. Его аллегорические толкования искренни, но часто отходят очень далеко от текста и становятся произвольными; иногда же он впадает в противоположную крайность плотского буквализма, которым оправдывает свои аскетические излишества [1515]1515
  Его экзегетический метод и заслуги подробно обсуждаются Гюэ и Редепеннингом (I. 296–324); см. также Diestel, Gesch. des Α. Τ. in der christl. Kirche,1869, p. 36 sq., 53 sq.


[Закрыть].

Ориген – один из самых важных свидетелей о доникейском тексте греческого Нового Завета, который древнее, чем принятый текст. Он сравнивал разные рукописи и отмечал разночтения, но не пытался оценивать их и не заложил никаких основ критики текста. Ценность его свидетельства в том, что он обладал редкой возможностью всю жизнь изучать Библию в то время, когда традиционные сирийский и византийский текст еще не сформировались.