Текст книги "Дейр"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 53 страниц)

Квазинд пожал плечами, показывая, что он ничего не понимает. Но если Ту Хокс так хочет, пусть все так и будет.

Ту Хокс улегся в постель и задумался. Появление девушки все изменило. До сих пор он отбрасывал в сторону мысли о бегстве или, в лучшем случае, только изредка думал об этом, но теперь бегство стало настоятельной необходимостью. Он встал и вышел из спальни, чтобы пойти на кухню, но тут заметил в жилой комнате человека, который тихо разговаривал с Квазиндом.

Чужак был одет в серую одежду домашнего слуги, в руках у него была только что выстиранная простыня. Его имя – его настоящее имя, как несколько позже узнал Ту Хокс, – было Рульф Андерсон.

Ту Хокс пригласил их обоих в спальню. Пока Андерсон торопливо менял простыни, а Квазинд сторожил у двери, Ту Хокс сказал:

– Что скажет правительство Блодландии, если оно получит новейший самолет и это сэкономит ему месяцы разработок и подготовительных работ?

– Я не знаю, – сказал Андерсон. – Это фантастично.

– Вы можете установить связь со своими людьми в Тирслэнде? – и Ту Хокс в двух словах обрисовал агенту свой план.

– Да. Но для того, чтобы все подготовить так, как вы сказали, нам нужно два дня.

– Исключено, – сказал Ту Хокс. – Если Раске сам не обратит внимание на подвесные баки, другие скажут ему, что они уже готовы. И тогда он поймет, что я что-то затеял. Нет, мы должны действовать быстро. Послезавтра все должно быть готово. Не позже.

– Все будет в порядке. Мы попытаемся сделать это. Позже я еще раз увижу Квазинда, и мы скажем ему, насколько мы готовы.

Ту Хокс еще раз повторил важнейшие пункты своего плана и убедился в том, что Андерсон точно понял, что надо сделать. Агент ушел. Ту Хокс толкнулся в комнату Ильмики, но дверь была заперта.

– Квазинд, утром ты останешься здесь, мы должны создать впечатление, будто я считаю ее своей рабыней. Пускай она хорошенько поработает здесь – готовка, уборка, вытирание пыли и так далее.

После короткого сна он поехал на аэродром. У него там было много дел, потому что он должен был также закончить работу Раске. Немец принимал участие в конференции у Главнокомандующего. Ту Хоксу это было на руку. Он внес несколько мелких изменений в подвесные баки и поднялся в кабину, чтобы испытать эти изменения в полете. Когда он посадил машину, его ожидал офицер, отвечавший за подготовку обоих новых самолетов. Он сказал ему, что машины в общем и целом готовы и что можно уже присоединять бензобаки. Подвесные баки со старой машины нужно было снять и крепления удалить. Ему было их жаль, но других баков для установки на новые машины у него не было.

– Очень хорошо, – сказал Ту Хокс, бросив взгляд на часы. – Сделайте это завтра же.

– Но мы получили приказ от Раске немедленно подготовить новые машины. Ночная смена встроит баки.

Ту Хокс был неумолим.

– Я хочу, чтобы Раске видел мои добавочные баки, они увеличат радиус действия наших машин еще на сто пятьдесят километров. Нет, это намного важнее, чем день промедления с новыми машинами. Я хочу, чтобы вы оставили баки там, где они есть.

– Мои люди не могут на это пойти! Раске снимет с меня голову за промедление!

– Я беру на себя всю ответственность, – сказал Ту Хокс. – Вы и люди из ночной смены могут идти по домам, если ничего больше не надо делать. Вы работали очень напряженно, у вас очень много сверхурочных часов. Я письменно подтвержу это.

Офицер, казалось, боролся с сомнениями, затем он отдал честь и прошел через ангар, чтобы сообщить своим людям о новом приказе. Ту Хокс наблюдал за ним. Офицер мог связаться с Раске, чтобы получить подтверждение только что полученного приказа. Если Раске услышит об этом, он тотчас же поймет, что намеревается сделать американец.

Ту Хокс подошел к офицеру.

– Вы, кажется, боитесь затруднений, – сказал он. – Я предлагаю вам немедленно связаться с Раске. Если он отдаст приказ продолжать работу, вы и продолжите. Таким образом, вы, во всяком случае, себя обезопасите.

Офицер, казалось, облегченно вздохнул. Он поспешил прочь и через десять минут вернулся с разочарованным выражением лица.

– Он на конференции, у него нет времени. Но он распорядился, чтобы я обращался к вам, если возникнут какие-нибудь проблемы.

– Я беру на себя всю ответственность, – Ту Хокс вздохнул. Он выиграл эту игру.

Квазинд нетерпеливо поджидал его в квартире.

– Андерсон сообщил, что агент в Тирслэнде осведомлен обо всем. И люди на побережье уже готовы. Но с утра он не получал больше никаких сообщений. Он очень обеспокоен. Если ветер на побережье слишком силен и они не смогут принять машину…

– В таком случае нам придется оставить самолет и взять рабочий баркас. Где Ильмика?

– В своей каморке. Она спит. Но я все рассказал ей.

Ту Хокс пожелал Квазинду доброй ночи и лег спать. Он тотчас же заснул, и ему показалось, что его разбудили через несколько минут.

– Что, неужели уже пора вставать?

– Нет, – сказал Квазинд. – Вас вызывают к телефону – это Раске.

– Среди ночи?

Он взглянул на часы на своем ночном столике. Было два часа ночи. Ту Хокс вылез из постели, прошлепал в соседнюю комнату и взял трубку. В ней шипело и щелкало, и голос Раске прерывался и дребезжал. Перкунская телефонная техника оставляла желать лучшего.

– Раске?

– Ту Хокс? – взорвался Раске. – Что это за трюк вы выкинули? И таким образом, что я ничего не узнал! Вы считаете себя слишком умным, друг мой!

Ту Хокс спросил:

– О чем вы говорите?

Раске объяснил. Это было именно то, чего боялся Ту Хокс. Дежурный офицер не удовлетворился его заверениями и потом еще раз попытался связаться с Раске. На этот раз это ему удалось, и когда Раске узнал о подвесных баках, намерения Ту Хокса сразу же стали ему ясны.

– Я еще ничего никому не сказал, – объяснил Раске. – Вы мне симпатичны. Кроме того, вы мне нужны. Таким образом, это дело не будет иметь для вас радикальных последствий. Но я вынужден ограничить вашу свободу. Вы получите точный план работ, а я приму необходимые меры предосторожности; каждый день и каждую ночь мне будут докладывать о вашем присутствии на работе и дома.

Раске сделал паузу. Ту Хокс ничего не сказал. Когда немец заговорил снова, голос его звучал жалобно.

– Почему вы хотите бежать? Вам же здесь хорошо. Вы влиятельный человек. Блодландцы ничего не смогут вам предложить. Кроме того, Блодландия в затруднительном положении. На следующий год в это же время она будет покорена.

– Мне в Перкунии просто неуютно, – сказал Ту Хокс. – Она очень сильно напоминает мне Германию.

Раске коротко фыркнул, потом сказал:

– Еще один такой трюк, и вас поставят к стенке! Вы меня поняли?

– Конечно, – сказал Ту Хокс. – Что у вас еще? Я хочу спать. Раске удивленно усмехнулся.

– Вы очень хладнокровны. Я охотно позволю вам сохранять хладнокровие. Очень хорошо. Вы будете покидать свою квартиру ровно в шесть часов и сразу же по прибытии на аэродром докладываться коменданту. Ваш слуга, этот Квазинд, сможет покидать вашу квартиру только по особому распоряжению. Я немедленно проинструктирую вашу охрану. И еще кое-что. Если вы будете плохо вести себя, у вас отберут вашу маленькую беленькую куколку. Понятно?

– Понятно, – ответил Ту Хокс и повесил трубку.

Глава 12

Ту Хокс обернулся к Квазинду, который с ничего не выражающим лицом стоял рядом с ним.

– Он напал на след. Теперь он начнет действовать. Мы не можем выйти в дверь, значит, надо попробовать выйти в окно.

У Квазинда было озадаченное выражение лица.

– В окно, в окно, человече. Ты пойдешь в спальню и поиграешь в Геркулеса с железными прутьями окна А я тем временем разбужу девушку.

Пятью минутами позже он вернулся в спальню вместе с Ильмикой. Квазинд выломал из гнезда один из железных прутьев. Ту Хокс и Ильмика с уважением наблюдали за ним. Гигант уперся обеими ногами в стену под окном, тело его выгнулось дугой, а руками он ухватился за стержень из кованого железа толщиной в палец. Стержень медленно прогибался внутрь, стена заскрежетала и поддалась. Внезапно железный стержень со скрежетом вылетел из гнезда, и Квазинд покатился по ковру. Ухмыляясь, он встал на ноги.

– Теперь мы можем выломать и остальные стержни.

Они скрутили простыни в жгуты и связали их концы. Длины простыней должно было хватить, чтобы спуститься со второго этажа. Ту Хокс осмотрел двери и боковой подъезд здания. Никого не было видно. Он торопливо привязал конец импровизированной веревочной лестницы к оставшимся стержням решетки, протиснулся в окно и, быстро перебирая руками узлы, исчез внизу. Оказавшись на земле, он осмотрелся. Все было тихо. Ильмика последовала за ним, за ней – Квазинд.

Ту Хокс провел их вдоль боковой дороги. Он искал какой-нибудь оставленный автомобиль, но им пришлось пройти четыре квартала, каждый из которых тянулся более чем на километр, прежде чем им попалась машина. Это был лимузин с прямоугольным кузовом, стоявший в темном проезде. Квазинд без звука открыл дверцу, потом они выкатили машину на улицу. Пока Ту Хокс усаживался на сиденье водителя, Квазинд завел мотор. Потом он забрался на заднее сиденье к Ильмике, и они поехали. Все было тихо.

Ту Хокс ехал по дороге к аэродрому, которая была ему хорошо знакома В это время – было около трех часов ночи – улицы почти пусты. Они оставили позади город, миновали пригороды и минут пять ехали среди крестьянских дворов, пока, наконец, не достигли аэродрома. Ту Хокс вытащил из кармана два револьвера и протянул их Ильмике и Квазинду. Свой служебный револьвер он достал из кобуры и положил возле себя на сиденье. Аэродром был окружен оградой из колючей проволоки метров в шесть высотой, вдоль которой всю ночь патрулировали охранники со специально обученными собаками. Кроме главных ворот, никакого другого въезда на аэродром не было. Ту Хокс должен был прорваться через эти ворота хитростью или силой.

Он остановился и увидел поднятую руку охранника у ворот. Один из охранников направился к машине, остальные остались на своих местах.

– Капитан Ту Хокс с сопровождающими, – сказал Ту Хокс внушительным тоном.

Солдат при виде его мундира отдал честь, потом заколебался.

– А где ваша охрана, капитан?

– Меня вызвали для не допускающего отлагательства срочного ремонта, – солгал Ту Хокс нетерпеливым голосом. – Охрана осталась в своих квартирах. Из предосторожности я взял с собой своего слугу.

Солдат снова отдал честь и сделал знак своим товарищам. Ворота были открыты, и машина въехала внутрь. Ту Хокс облегченно вздохнул и вытер пот со лба.

Машина, подпрыгивая на ухабах, скрытых травой, покатила к ангару и остановилась перед его открытым концом. Они вышли из нее и направились к самолету, носившему название “Раске-2”. Рабочие, возившиеся с двумя новыми машинами в задней части ангара, не обратили на них никакого внимания. Только лейтенант, наблюдавший за работой ночной смены, направился к ним.

Увидев машину, Ту Хокс выругался. Подвесные баки и шланги были сняты. Квазинд и Ильмика сели на заднее сиденье. Ту Хокс хотел забраться на сиденье пилота, но тут подошел лейтенант, нервно взялся за кобуру своего револьвера и спросил, что значит это вторжение. Ту Хокс что-то пробормотал ему о необходимых испытаниях. Лейтенант объяснил, что ночные полеты запрещены, и потребовал немедленно покинуть машину. Ту Хокс застрелил его.

Затем он надел свой шлем и взялся за ручки управления. Проверил указатель. Баки, по крайней мере, были полны. Он нажал на стартер. Послышался визжащий звук, деревянный винт начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и мотор, прогревшись, набрал полные обороты.

Рабочие в задней части ангара, услышав выстрел, сломя голову бросились в укрытие или помчались прочь. Но Ту Хокс понимал, что не пройдет и нескольких минут, как солдаты охраны, спящие в бараках, будут разбужены и выбегут наружу.

“Раске-2” выкатился из ангара и, подпрыгивая на ухабах, покатился к взлетной дорожке. Ту Хокс бросил взгляд на ближайший барак и увидел, что он уже ожил: в окнах задвигались тени, двери распахнулись и из них начали выбегать полураздетые солдаты. Некоторые из них бесцельно палили во все стороны.

После многих взлетов и посадок Ту Хокс хорошо изучил аэродром. Он нашел конец взлетной полосы, развернул машину и дал полный газ. Самолет взревел и со все увеличивающейся скоростью понесся по темному аэродрому. Когда они оказались на траверсе ангара, Ту Хокс потянул рычаг управления на себя и машина взмыла в ночное небо. Он облегченно вздохнул: теперь ему нужно было лететь на север, пока рассвет не позволит ему сориентироваться.

Наступило утро, солнце поднялось над линией горизонта, и с его восходом приподнятое настроение Ту Хокса улетучилось. Стрелка указателя уровня топлива падала быстрее, чем он ожидал, и, кроме того, он беспокоился, что ждущие их там в одной из крестьянских хижин агенты еще не достали бензина для дозаправки самолета. Кроме того, не исключалось, что агенты эти обнаружены и совершившую посадку машину встретят перкунские солдаты.

Когда они достигли южного берега моря и под ними оказалась вода, стрелка указателя уровня топлива застыла на нуле. Это значило, что в баке осталось только десять литров бензина.

Не слишком много, чтобы летать по округе и разыскивать нужный им сельский домик. Ту Хокс полагал, что они забрались слишком далеко на восток. Он направил машину на запад и был вынужден лететь против сильного ветра, который быстро пожирал оставшиеся десять литров драгоценного горючего.

Несколькими минутами позже он оказался над развилкой проселочных дорог в виде буквы “у” и сразу же понял, что до фермы, до условленного места встречи, осталось еще пять километров. Пролетев три километра, он пересек еще одну дорогу, потом маленький полуостров в виде вопросительного знака. Еще через несколько километров он увидел крестьянский двор, находившийся между болотом с одной стороны и лесом – с другой. Для опознания на крыше дома должен был быть нарисован желтый треугольник.

Стала видна усадьба. Ту Хокс снизился и принялся кружить, рассматривая ее и окрестности. Здесь, казалось, не было ни одного человека. Сделав три круга, Ту Хокс понял, что он больше не может откладывать посадку. Каждое мгновение мотор может зачихать.

Из сарая выбежали три человека, они размахивали блодландским флагом и указывали на ближайший луг, который можно было использовать для посадки. Луг был разделен на две половины ивовой изгородью. Ту Хокс должен был опустить машину так, чтобы на задеть изгородь колесами. Самолет покатился по земле и остановился в двух метрах от кустарника на опушке леса. Ту Хокс развернулся и медленно повел машину к сараю. Там он заглушил мотор и выбрался из кабины. Его ждали шесть мужчин и одна женщина, все в грубой крестьянской одежде.

Встретившие их люди были немногословны и деловиты. Элфред Хенненд, руководитель группы агентов, отправил своих людей в сарай за канистрами с бензином и маслом.

Ту Хокс сказал;

– Чтобы мы могли взлететь, изгородь должна быть ниже.

Хенненд пообещал сделать это. Он пригласил их в дом – поесть и выпить кофе, но добавил, что им не стоит задерживаться здесь надолго.

– Могут появиться наши соседи и что-нибудь пронюхать. Вероятно, они уже видели вашу посадку. Может быть, сюда уже двигаются полицейские или солдаты. Мы должны исчезнуть, как только заправим вашу машину. Глупо оставаться здесь дольше. Я неохотно покидаю эту ферму, она – идеальное место для встречи и отправки наших людей. Но если вам удастся доставить эту штуку в Блодландию, это окупит потерю фермы.

Пока они закусывали, Ту Хокс спросил Хенненда о следующем месте посадки, и тот указал ему это место на карте. В дом вошел радист и сказал, что погода на берегу Восточного моря благоприятная и что воздушный корабль из Тирслэнда уже в пути.

Ту Хокс вернулся к машине, чтобы проследить за заправкой. Согласно его указаниям, ивовая изгородь была вырублена на ширину метров в шестьдесят. Полчаса спустя оба бака машины были полны. Ту Хокс и его спутники попрощались с агентами и забрались на свои места.

Изгороди больше не было, и стартовать было просто. Ту Хокс поднял машину на высоту триста метров и взял курс на новую цель – ровную и твердую полосу песка на берегу Восточного моря. Скоро он увидел под собой дорогу, которую Хенненд пометил на карте красным карандашом, и полетел вдоль нее на север. Когда в его поле зрения появился портовый город Сальдус, он свернул на восток. Сальдус был городом с пятидесятитысячным населением. Ту Хокс видел сверху военные корабли в гавани и посадочные площадки воздушных кораблей, которые, однако, сейчас были пусты.

Двадцатью километрами севернее Сальдуса берег поднимался, образовывая ряд каменистых утесов. Пролетев над этими утесами еще четыре километра, Ту Хокс увидел берег и полосу песка Группа людей, видимо, ждала их в конце обозначенной посадочной полосы, а недалеко от берега стоял на якоре двухмачтовый рабочий баркас. Ту Хокс совершил посадку, которая оказалась довольно жесткой, и это ему не понравилось. Он вылез и осмотрел шасси. Спицы колес были погнуты, но два или три взлета и посадки они должны были еще выдержать.

Он переговорил с агентами и узнал, что в Комаи еще никак не отреагировали на их бегство. Последовали два часа напряженного ожидания, пока наблюдатель на краю утеса не заметил воздушный корабль, направленный к ним из Тирслэнда. Ту Хокс повернулся к морю и увидел маленькую темную точку над горизонтом, которая медленно приближалась, увеличивалась и наконец превратилась в неуклюжий корпус воздушного корабля.

Глава 13

Воздушный корабль из Тирслэнда приблизился к самолету на высоте двадцати метров и завис носом против ветра. Оказавшись прямо над самолетом, он отрегулировал силу тяги своих моторов так, чтобы уравновесить силу ветра и воспрепятствовать дрейфу дирижабля. Из одного из люков в его брюхе была выброшена огромная сеть на стальном тросе. Агенты расстелили сеть на песке и закатили самолет в ее центр. Затем края сети были подняты и зацеплены за крюк на конце стального троса. Потом Ту Хокс сделал знак, что можно начинать подъем. Трос натянулся, и машина начала плавно подниматься. Давление сети могло повредить самолет, но это уже не заботило Ту Хокса: его можно будет отремонтировать в Блодландии.

Самолет исчез в брюхе летающего кита. Минутой позже трос снова спустился вниз, на этот раз на его конце была большая корзина, которая, очевидно, предназначалась для подъема пассажиров. Ильмика, Квазинд и Ту Хокс залезли в нее, и корзину подняли вверх.

Одновременно корабль начал подниматься и поворачивать на север. Не успели они еще подняться на борт, как гигант взял курс на Тирслэнд.

Корзина прошла в отверстие, и ее оттянули в сторону, на платформу. Они вылезли из нее с чувством громадного облегчения. Один из офицеров провел их по узкому мостику сквозь чрево дирижабля на корму. Ту Хокс зачарованно смотрел на деревянный остов корпуса с гигантскими отсеками, наполненными водородом. Через люк они спустились по лестнице в гондолу, где новых пассажиров ожидали капитан и несколько офицеров. Поздравив друг друга с удачным осуществлением их плана, они с капитаном прошли к самолету и Ту Хокс ответил на все его вопросы. Капитан Этельстен не проявлял особого воодушевления, и Ту Хокс, поначалу удивившись, вскоре начал его понимать. Этельстен любил свою команду. Он любил этот огромный воздушный корабль, наполненный легким газом. А в хрупкой маленькой машине, покоившейся в чреве корабля, как птенец в гнезде, он увидел судьбу. Когда будет построено достаточное количество самолетов, они изгонят с небес воздушные корабли. Их эра скоро завершится.

Таких людей, как Этельстен, было немало. Война изменит их жизнь, и в ее пламени сгорит много людей, которые жили ради нее и годились только для ее ведения. Вступление Раске и Ту Хокса в этот мир явилось катализатором, который еще больше ускорил все изменения.

Через три дня они уже были в Бамму, столице королевства Блодландия. Бамму находился на том же месте, где на Земле-1 был Лондон, но он был намного меньше. Архитектура его показалась Ту Хоксу средневековой, при этом многие из общественных и правительственных зданий выглядели здесь чужими, а их очертания отдаленно напоминали ближневосточный стиль архитектуры. Действительно, западносемитское влияние сказывалось здесь во многом – в частности, и в том, что король не носил здесь своего древнегерманского титула. Его называли шеф – производное от критского “шофет”, что значит “господин”.

Для Ту Хокса началось время допросов. Конечно, они очень отличались от тех, которым он подвергался в Готинозонии, потому что блодландцы знали, что он представляет ценность. Только неделю спустя он начал разрабатывать план постройки авиабазы и авиационного завода. Он получил низшее дворянское звание, и ему присвоили титул “Дворянин фенхопа”. Благодаря этому он стал владельцем поместья в пятнадцать крестьянских дворов и ветхого замка на севере страны. В Бамму у него был городской дом со множеством рабов и слуг.

– Ну, теперь я дворянин, – тут же сказал он Ильмике, – и я теперь имею право жениться на даме голубых кровей, не так ли?

Она покраснела.

– О, нет! Ваш титул дан вам только на время вашей жизни, он не наследуется. После вашей смерти поместье ваше вновь вернется к короне. Ваши дети будут низкорожденными. Вы никогда не сможете жениться на женщине из дворянской семьи.

– Итак, мои дети пойдут просить милостыню? Из замка в хижину или как там это у вас?

Ильмика была возмущена.

– Иначе и быть не может! Вы что, хотите запятнать чистоту древних блодландских родов? Наши дети – какая невероятная мысль! – будут помесью! Разве вам недостаточно того, что вы получили титул и стали дворянином королевства? И это несмотря на ваше… ваше сомнительное происхождение?

Он почувствовал прилив гнева и был близок к тому, чтобы дать ей пощечину, но потом овладел собой. Его гнев имел более глубокие корни, нежели просто обида на то, что его назвали метисом. Он надеялся, что Ильмика станет его женой. Черт побери! Он любил лицемерную, высокомерную патрицианку с ледяным сердцем! Будь она проклята! Настало время сделать то, что следовало сделать уже давно: выбросить эту девушку из головы.

Он погрузился в свою работу – самолетостроение. Он работал день и ночь. Кроме постройки авиазавода он организовал курсы пилотов для военно-воздушных сил, создал карабин для пехоты и броню для военных машин. Он даже попытался убедить врачей в необходимости поддерживать в лазаретах неукоснительную чистоту и применять новейшие методы лечения ран. Однако после короткой и жаркой борьбы он был вынужден сдаться. Этот мир еще не обрел своего Пастера и не был готов признать таковым Ту Хокса. Стало быть, солдаты и больные по-прежнему были обречены умирать от заражения ран и от тифа. Ту Хокс проклял косность и предрассудки и снова вернулся к созданию действенных инструментов уничтожения людей.

Спустя месяц после прибытия Ту Хокса в Бамму перкунцы напали на остров. Перкунский флот разбил военно-морской флот Блодландии в Ла Манше и в конце концов обратил его в бегство. Одновременно два флота цеппелинов столкнулись друг с другом в воздухе и обе стороны понесли громадные потери.

Природа, казалось, сговорилась с захватчиками. В день вторжения было необычно тихо. Небо было ясным, и ветра почти не было. Благоприятная погода держалась пять дней, и в конце их враг захватил два плацдарма. Воодушевленная успехами Перкунии, Иберия тоже объявила войну Блодландии, ее армия высадилась на южном берегу Ирландии и быстро захватила контроль над широкой прибрежной полосой.

Потом пришла зима. Таких зим Ту Хоксу еще никогда не приходилось видеть. В течение одного месяца оба острова были покрыты слоем снега метровой толщины. Арктические ветры с ревом дули с севера, и температура опустилась до минус тридцати градусов по Цельсию. Ту Хокс приобрел овчинный тулуп и валенки, но, несмотря на это, мерз как собака. Однако это было только начало. Прежде чем зима сдала свои позиции, столбик ртути в термометре опустился ниже сорокоградусной отметки.

Ту Хокс был убежден, что в таких условиях все бои прекратятся, что никто не может вести войну в таком ледяном аду. Но и нападающие, и защитники привыкли к таким морозам, к таким суровым зимам. Они продолжали сражаться и, когда бронемашины и грузовики остановились, стали подвозить боеприпасы на санях, а боевые отряды были снабжены снегоступами и лыжами. Километр за километром перкунцы все глубже и глубже вторгались на территорию Блодландии, и когда зима стала подходить к концу, им уже принадлежала вся южная часть острова.

К этому времени Ту Хокс построил двадцать монопланов. Все они были снабжены пулеметами и полозьями лыж вместо колес. Он обучил профессии пилота четырех молодых парней, хотя на таком холоде было трудно запускать мотор. Эти четверо стали учителями. В начале апреля, когда снег стал таять, военно-воздушные силы Блодландии уже обладали сотней истребителей, полутора сотнями пилотов и двумя сотнями курсантов.

Оптимизм Ту Хокса улетучился, как пар, когда он получил сообщение, в котором говорилось, что у Раске уже пятьсот машин и восемьсот высококвалифицированных пилотов.

Уже в апреле южнее столицы произошел первый воздушный бой. Ту Хокс сам принял в нем непосредственное участие, потому что считал, что его людям больше нужны опытные пилоты, чем просто руководители. И его люди бились хорошо: при собственных потерях в восемь машин они сбили в небе над южной частью острова двенадцать самолетов врага. В тот же день Ту Хокс вместе с другими пятьюдесятью машинами совершил дерзкий ночной налет на прифронтовые аэродромы врага, уничтожил двадцать машин, стоящих на земле, взорвал склад бомб и вывел из строя несколько зенитных орудий врага. В течение двух недель самолеты Блодландии с утра до вечера находились в воздухе. В бесчисленных воздушных боях над Бамму они понесли тяжелые потери, потому что перкунцы шли на все, чтобы как можно быстрее сломить сопротивление вражеских военно-воздушных сил.

Успехи военно-воздушных сил в начале года очень обрадовали Ту Хокса, но они, казалось, не оказывали почти никакого влияния на наземные бои. Враг брал один город за другим, прорывал все защитные укрепления и неудержимо продвигался вперед. Его потери были огромны, но он словно бы не обращал на это никакого внимания. Потом произошло то, во что никто не хотел верить: враг ворвался в столицу. Одновременно перкунский флот расстрелял форт в устье Темзы и высадил там новые отряды.

Двумя днями позже на остров совершили налет пятьдесят новых, созданных Раске, двухмоторных бомбардировщиков. Перелетев пролив, они заправились, загрузились бомбами и, эскортируемые сотней истребителей, совершили налет на центр небоеспособной столицы. Только тридцать бомбардировщиков и пятьдесят истребителей вернулись на свои базы после этого налета. Ту Хокс в этот день один сбил десять машин врага и пополнил свой боевой список, в котором теперь была пятьдесят одна сбитая машина. Однако его воздушные силы таяли быстрее, чем он мог их пополнять. У него осталось только двадцать девять боеспособных машин.