Текст книги "Дейр"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 53 страниц)

Улисс шагнул вперед, процессия двинулась следом, спускаясь по длинному пологому холму. Вагарондиты ударили в огромные барабаны, затрубили в рога. Жрец, в наряде, сплошь утыканном перьями, помахал тыквой, вероятно, пропел что-то, хотя на таком расстоянии Улисс ничего не расслышал, кроме барабанов.

Спускаясь с холма, Авина внезапно остановилась: “Повелитель!” – и указала на небо. Длиннокрылое, похожее на летучую мышь существо кружило над ними. Улисс заметил, что оно пронеслось над их головой. Авина не лгала и не преувеличивала: это был крылатый человек. Или почти человек, правда, маленький, ростом с четырехлетнего ребенка. Торс, во всяком случае, был вполне как у людей, если не считать чудовищно выпученной груди. Ребра выглядели огромными. Спина – сгорбленной. Руки были удивительно тонкие, а ладони – с длинными пальцами и не менее длинными ногтями. Ноги короткие, хилые и кривые. Ступни – изогнутые, при этом большой палец – почти под прямым углом к остальным. Приглядевшись, Улисс увидел: крылья состояли из мембран и костей. У человекообразного летуна оказалось шесть конечностей – первое шестиконечное млекопитающее, которое увидел Улисс. Первое, но последнее ли? На этой планете может быть припасено еще немало странных вещей.

Лицо длиннокрылого казалось треугольным. Голова – выпуклой, круглой и абсолютно лысой. Уши были такими большими, что воспринимались как дополнительные крылья. Глаза, желто-бледные, почти бесцветные, на таком расстоянии казались непомерно громадными на треугольном лице.

Похоже, что у него совсем не было волос.

Человек-птица усмехнулся и скользнул вниз. Сложил крылья на свои тонкие ножки. Кое-как человек заковылял на скрюченных ступнях. Он будто потерял всю свою грацию в тот момент, когда коснулся земли. Подняв хилую ручку, длиннокрылый заговорил пронзительным детским голосом на языке аурата:

– Приветствую тебя, Бог Камня! Глик желает тебе долгой жизни!

Улисс понимал его достаточно хорошо, но не мог отвечать незнакомцу так бегло, как хотелось бы. Он сказал:

– Можешь ли ты говорить на языке вуфеа?

– Ну еще бы. Это мой любимый язык, – сказал Глик. – Мы, дулулики, владеем многими наречиями. Язык вуфеа еще не самый трудный.

– Какую новость ты принес нам, Глик? – проговорил Улисс.

– Очень приятную и важную. Но, с твоего позволения, господин, мы вернемся к этому позже. А сейчас не соблаговолите ли поговорить с вагарондитами? Они желают тебе добра, как им и следовало бы, тем более что они думают… будто ты их Бог.

Тон человека-летучей мыши был слегка саркастическим. Улисс сурово взглянул на него, но Глик только усмехнулся, показав длинные желтые зубы.

– Они думают? – переспросил Улисс.

– Да, – ответил Глик. – Им непонятно, почему ты вступился за вуфеа? Ведь они только пытались перенести тебя в ту деревню, где тебя почитали бы еще больше!

Улисс, пожав плечами, хотел продолжать свой путь, игнорируя создание, которое вело себя столь вызывающе. Но Авина удержала его от столь неприкрытого пренебрежения. Среди этого летучего народца, пояснила она, попадались всякие. Кто-то был курьером, кто-то – “полномочным послом”, кто-то – просто доносчиком и сплетником. Встречались и чиновники, и от этой вроде бы мелкой шушеры подчас зависело многое. Что до человека-летучей мыши, то он вел протоколы и был своего рода третейским судьей двух сторон, желающих договориться о мире, торговле или хотя бы временном перемирии. К тому же летучий народ сам иногда брался за торговлю, перенося туда-сюда маленькие, легкие дефицитные товары из какой-то неизвестной страны, возможно, их собственной. И все это было небесполезно, и подобными услугами стоило дорожить. И Улисс снизошел до ответа:

– Передай вагарондитам, что на меня напали два их товарища. И за это я наказал их, – сказал он.

– Я так и передам, – проговорил Глик. – А других не ждет твоя кара?

– Пока они не дали для этого повода.

Глик поклонился и громко сглотнул ком в горле, его острый кадык подпрыгнул, точно обезьянка на перекладине. Очевидно, он не был на самом деле таким представительным и важным, каким хотел казаться. Или, может быть, летун сознавал, что на земле он – только гость, и очень уязвим, каким бы великим и надменным ни считал себя дома.

– Вагарондиты сказали – это только прекрасно, что самому Богу приходится доказывать, что он Бог.

Авина, стоя за Улиссом, прошипела:

– Прости меня, Повелитель, но мой совет может пригодиться. Эти заносчивые вагарондиты нуждаются в хорошем уроке, и если ты позволишь им…

Но Улиссу ни к чему были советы. Он поднял руку, приказывая, чтобы она замолчала. Потом сказал Глику:

– Мне ничего не нужно доказывать, меня нужно просить.

Глик усмехнулся, словно иного ответа он и не ждал от Улисса. Солнце било белым пламенем из его кошачьих желтых глаз. Он проговорил:

– Еще вагарондиты просили тебя убить Древнюю Тварь с длинной рукой. Уже сколько лет чудовище опустошает поля и деревни. Оно погубило несметное количество урожаев и кладовых, а иногда доводило целые деревни до голода. Древняя тварь убила множество воинов, посланных против нее, изувечила остальных и тем не менее осталась непобежденной. Если же она не может победить, то спасается бегством, ускользая от всех охотников, появляясь то здесь, то там, и тут же пропадает, пожирая поля кукурузы, разоряя дома и руша мощные заборы своими гигантскими ножищами.

– Я обдумаю их просьбу, – сказал Улисс, – и отвечу на днях. А пока, если говорить больше не о чем, дай нам пройти.

– Ну, остались лишь разные пустяки, сплетни и новости, принесенные мной из разных деревень самых разных народов, – сказал Глик. – Можешь послушать их, мой повелитель, для развлечения.

Улисс заподозрил, что это насмешка над полагающимся всезнанием Бога, но решил не давать воли гневу. Однако если бы понадобилось, он схватил бы покрепче худосочное маленькое чудище и в назидание другим свернул ему шею. Летучий народ мог быть священным или привилегированным, но Улисс решил, что если это создание будет слишком задаваться, то уж он сумеет сбить с него спесь. И тогда тот воочию поймет, что с богами шутки плохи!

Они спустились с холма и пошли по дну долины, миновав деревянный мост через ручей трехсот футов шириной. На другой стороне тянулись поля кукурузы и других растений, а также луга, на которых по колено в сине-зеленой траве паслись овцы с тремя закрученными рогами. Большое количество деревянных и каменных мотыг и кос, впопыхах брошенных на полях, показывало – здесь только что работали женщины и дети.

Под звуки барабанов вуфеа промаршировали к воротам, и здесь Улисс оказался нос к носу с жрецами и вождями вагарондитов. Когда они шагали через долину, из-за склона холма выскочил летучий человечек, проскользнул над ними и опустился в нескольких футах от Улисса. Пробежав некоторое расстояние после приземления, он вернулся, ковыляя на своих кривых ножках и полураскрыв кожаные складчатые крылья.

Потянулась долгая болтовня, в которой Глик являлся посредником. Потом верховный вождь, Джидамок, преклонил колена и коснулся лбом руки Улисса. Его примеру последовали и остальные вожди и жрецы. Бог со своей оравой вступил в деревню.

Прошло несколько дней в празднествах и восхвалениях, прежде чем Улисс продолжил свой марш. Он обошел полностью все десять вагарондитских деревень. Повелитель как-то поинтересовался, какую плату берет за свою службу Глик. Теперь Глик ехал с ними на спине богатыря-вагарондита, его кривые ноги обвились вокруг толстой пушистой шеи.

– Моя плата? – переспросил он, сгибая свою лучинку-руку. – О, я ем, сплю, и у меня еще множество других забот! Я простой парень. Мне только и надо, что поболтать с разными людьми, утолить мое и их любопытство… Для меня самое большое удовольствие – услужить другим.

– Но все-таки чего ты просишь за свои услуги?

– О, иногда я беру несколько побрякушек, каких-нибудь драгоценных камешков, или превосходно вырезанных фигурок, или тому подобных предметов. Но моей главной наградой всегда была информация.

Улисс задумался, он почувствовал, что за якобы простодушным обликом Глика скрывается нечто большее.

По пути назад, в первую деревню вагарондитов, вождь Джидамок спросил его, что он посоветует делать с Древней Длиннорукой Тварью?

– Люди нишейманаки, третьей деревни, которую мы посетили, прислали гонца, сообщившего, что Древняя Тварь вновь разорила поле. Она убила двух воинов, которые погнались за ней.

Улисс вздохнул. Видно, деваться некуда.

– Мы ею займемся не откладывая.

Он подозвал Глика и спросил:

– Использовали тебя вагарондиты, чтобы обнаружить Древнюю Тварь с Длинной Рукой?

– Ни разу, – ответил Глик.

– Почему?

– По-моему, они просто не додумались до этого.

– А ты не догадался им подсказать, какую пользу мог бы принести?

– Нет, тем более, что для меня Живая Древняя Тварь полезнее мертвой. Если она умрет, я получу меньше интересной информации.

– Ты найдешь мне Древнюю Тварь, – холодно сказал Улисс.

Глаза Глика сузились, губы превратились в тонкую щелочку. Но он вымолвил только:

– Конечно, мой Повелитель.

Понаслышке Улисс знал, что уже четыре поколения вагарондитов помнили Древнюю Тварь. Но она жила не на территории вагарондитов. Иногда она исчезала на несколько лет, должно быть, обирая неизвестные народы севера, запада и, возможно, великого леса на востоке. Это было огромное животное, и ему требовалась большая территория.

Из отрывочных толков, которые он сложил воедино, Улисс представлял, что Древняя Тварь напоминала слона. Но какого слона! Около тридцати футов роста! С четырьмя бивнями! Верхний бивень изгибался вверх, а нижние бивни – вниз и назад. Длинная Рука была хоботом.

Хитрость Древней Твари, умение запутывать следы, ее смертельные засады, ее способ мгновенно скрываться и исчезать стали легендой.

– Она настолько коварна, что уму непостижимо, – сказал Улисс Глику. Авина остановилась рядом. – Невольно дар речи потеряешь, как будто это не она, а мы немые!

– Кто сказал тебе, что она не говорит? – спросил Глик.

Улисс удивился:

– Разве она не бессловесна?

Веки Глика опустились. Он сказал:

– Не знаю, конечно. Я только хотел сказать, что это никому не известно, говорит она или нет.

– Она только одна такая? – спросил Улисс.

– Некоторые говорят, что существуют и другие в нескольких переходах к северу. Но откуда мне знать?

– Кому же знать, как не тебе? – спросил Улисс. – Это твой хлеб, ты летаешь далеко, и если даже не был на севере, наверняка другие ваши люди туда добирались.

– Я не знаю, – повторил Глик, но Улисс заметил, что тот едва сдержал улыбку.

Он подавил гнев. Надо во что бы то ни стало докопаться до истины!

– Скажи мне, Глик, – начал он вновь, – а ты не видел… – И тут же смолк. В языке вуфеа не было слова, обозначавшего металл. Во всяком случае, насколько он знал. Он перешел к описанию металла. Потом, вспомнив о ноже, вытащил его и раскрыл. Глик вытаращил глаза, тихонько засопел и попросил разрешения подержать лезвие. Улисс наблюдал, как тонкие длинные пальцы касаются стали, осторожно скользят по краю, как он пробует лезвие большим пальцем, лижет языком, прикладывает к щекам.

Наконец Глик отдал нож обратно. И ответил на вопросы Улисса.

– Существовала раса гигантов, – сказал он. – Они жили в гигантских деревнях в гигантских домах, сделанных из удивительного материала. Где это? На южном побережье. По другую сторону Вурутаны. Гиганты-нешгаи – двуногие, и у них было только по два бивня, очень тонких по сравнению с Древней Тварью. Но к этому надо прибавить большие уши и длинный нос, который опускался почти до пят. Предполагали, что они произошли от создания, очень похожего на Древнюю Тварь.

Улисс был настолько переполнен вопросами, что не знал, какой задать первым.

– Что ты думаешь о Вурутане? – наконец спросил он.

На самом-то деле Улисс хотел спросить, как тот выглядит, но не хотел, чтобы Глик понял, как невежественен он в отношении этого древнего создания.

Глик взглянул на него и проговорил:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну кто для тебя Вурутана?

– Для меня?

– Да. Ну как ты его называешь?

– Великий Пожиратель. Всемогущий. Тот, Кто Растет.

– Да, я знаю, но на что он похож? На тебя?

Летучий человечек, должно быть, понял, что Улисс старается получить представление о том, чего не знает. Глик усмехнулся так саркастически, что Улиссу захотелось размозжить его хилый череп.

– Вурутана так огромен, что у меня не хватает слов для его описания!

– Брехло! – выдохнул Улисс. – Лживая скотина! Крылатая обезьяна! У тебя не хватает слов?!

Глик, казалось, взбеленился, но ничего не ответил. Тогда Улисс сказал:

– Ладно, оставим это! А встречались ли тебе создания, похожие на меня?

– О да, – сказал Глик.

– Хорошо. А где?

– По другую сторону Вурутаны. На побережье, много переходов на запад от нешгаев.

– Почему ты не говорил мне об этом? – вскричал Улисс.

Глик казался ошеломленным.

– А почему я должен был говорить? Ты же меня о них не спрашивал. Это верно, они похожи на тебя. Но они не боги. Это просто еще одна знакомая мне раса.

Значит, теперь у него появилась более веская причина идти на юг. Ему придется встретиться с Вурутаной, хотел бы он этого или нет. Если верить вуфеа и Глику, Вурутана покрывал всю землю, за исключением северного и южного побережий.

Глик нарисовал на берегу ручейка грубую карту очертаний местности.

– На севере, – пояснил он, – земля, называемая Неизвестной. Ниже нее – грубый треугольник, северная сторона которого представляет широкое основание. Океан или море омывает эту землю со всех сторон, за исключением северной, Неизвестной. Но Глик где-то слышал, что там тоже море. Во всяком случае – когда-то было.

Улисс не удивился бы, если бы земля оказалась остатком восточного побережья Соединенных Штатов. Уровень океана мог увеличиться. В этом случае Запад и Атлантическая прибрежная равнина погрузились бы на дно. А эта земля может быть остатком горной гряды Аппалачей. Конечно, пока он был в “замороженном” состоянии, кто поручится, что его не перенесли на другой континент? Последний осколок центральной части Евразии? А может быть, другая планета другой звезды?

Вполне возможно. Правда, он так не думал.

Найти бы хоть малость, что помогла бы определить это место. Но что?! За многие миллионы лет кости людей рассыпались бы, за исключением ископаемых скелетов, но у скольких людей был шанс стать ископаемыми? Сталь бы заржавела, пластик испортился, цемент рассыпался. Камень пирамид и сфинксов, мраморных статуй греков и американцев – все должно было за эти годы превратиться в прах! Ничто не напоминало бы о людях, за исключением нескольких орудий, сделанных еще людьми каменного века. Они-то надолго переживут всю человеческую историю с ее книгами, машинами, городами и скелетами.

Только представить, как это было! Континенты раскалывались и уплывали. Океаны разливались и высыхали. Что когда-то было громадным и неровным, стало плоским и низким. Что было низким и ровным, поднялось и вздыбилось. Огромные массы камней терлись друг о друга, перемалывая человеческие останки в пыль. Биллионы тонн воды прорывались во внезапно открывавшиеся долины, сметая все на своем пути или погребая в иле.

Ничего не осталось, кроме земли и океана, воды, и материки приняли новые очертания. Только жизнь продолжалась, приняв новые формы, хотя кое-где сохранились и старые.

Но если верить Глику, человеческий род все-таки существовал! Человек больше не был хозяином мира, но он все еще жил!

И Улисс должен идти на юг.

Но вначале ему придется убить Древнюю Тварь с Длинной Рукой, чтобы доказать свое божественное происхождение.

Он расспросил человека-летучую мышь подробнее. Иногда Глик становился уклончивым и раздраженным, но все-таки отвечал. Видимо, его краткая вспышка агрессивности прошла. Наконец Улисс задал вопрос:

– А нет ли там, на севере, вулканов и гейзеров, дающих сильный и неприятный запах?

– Есть, – сказал Глик.

Глик знал куда больше, чем хотел показать, но на этот раз Улисс не желал вдаваться в подробности. Все, чего он хотел, была краткая информация.

– Это далеко на север?

– Десять дневных переходов.

“Около двухсот миль”, – прикинул Улисс.

– Отведешь нас туда.

Глик открыл рот, будто хотел что-то возразить, но передумал. Улисс созвал жрецов, вождей вуфеа и вагарондитов и дал приказание, что делать в его отсутствие.

Приглашенных просветили относительно сбора и сохранения отбросов, а также насчет производства древесного угля. Зачем все это нужно? Он сказал, что сообщит позже.

Улисс затребовал как можно больше военных отрядов и как можно больше молодых воинов для похода на север. Всю дорогу им предстояло выслеживать Древнюю Тварь, конечно, они должны были не столько сопровождать его на верную смерть, сколько участвовать в уничтожении Древней Твари.

Вожди, казалось, не очень обрадовались его требованиям, но вышли вперед и дали добро. Неделей позже большая группа в сотню взрослых воинов, две сотни молодых, несколько жрецов, Авина и Улисс выступили на север. Глик был с ними, но не постоянно. Он летел впереди, оглядывая территорию и нет-нет срывая игру разведчикам неприятеля. Они напоминали чем-то вагарондитов, у них тоже был черный мех с каштановыми полосками вокруг глаз и щек, и, по всей видимости, они считались их близкими родственниками.

Алканквибы собрали большое войско, стремясь заманить отряд Улисса в засаду. Глик сообщил, где эта засада, и тогда охотники стали добычей. Внезапность, стрелы, с которыми алканквибы были совершенно не знакомы, появление гигантского Улисса плюс то, что алканквибы уже слышали о его богатырской силе и величии, превратили битву в простую бойню. Улисс не возглавил ни одной атаки, да вожди этого и не ждали. Ну а он был только счастлив. Разве может бог оказаться раненным? Конечно, спрашивать он никого не стал. Может, их богам и суждено носить раны. Во всяком случае, даже греки и другие народы считали, что их боги бессмертны, но не неуязвимы.

Как и полагалось Повелителю, Улисс стоял поодаль и использовал свой гигантский лук с величайшей эффективностью. Он возблагодарил Господа, что ему преподали уроки стрельбы из лука в коллеже и что он сам сделал ее своим хобби в последующие дни. Улисс был хорошим стрелком, и его лук был во много раз мощнее, чем у вуфеа. Они, правда, были жилисты и сильны, несмотря на свой маленький рост, но он-то казался им несокрушимым великаном. Его руки натягивали лук – могучий лук Одиссея, другого Улисса, как решил он, и стрелы уносились вперед, чтобы убить двенадцать врагов и ранить еще пятерых разом!

После шести минут баталии враг был опрокинут и бежал. Многих из них поразили в спину копья и томагавки. Выжившие, однако, сражались до конца. Достигнув своей деревни, где ждали объятые ужасом самки, детеныши и старые воины, все самцы, способные держать оружие, исключая шестидесятилетних, встали перед воротами, закрыв их грудью. Вуфеа и вагарондиты, кровные братья, с гиканьем обрушились на защитников. Они действовали слишком неорганизованно и поэтому были отброшены назад с тяжелыми потерями. Улисс воспользовался затишьем, чтобы приказать им оставить алканквибов в покое и двигаться дальше.

Жажда крови оказалась так велика, что воины заартачились. Повелитель заметил, что они должны выполнять его приказы или же ему придется их уничтожить. К счастью, никто не решился объявить его слова блефом, во всяком случае, вслух.

У Улисса, взглянувшего на алканквибов, возникла идея. Ему были нужны носильщики, и как можно больше, для обратного путешествия, а здесь находилась, по крайней мере, сотня юношей!

Он устроил через Глика совещание с военными вождями. Диспут был бурным, а потом вождь под угрозой уничтожения его племени согласился с планом Улисса. Двумя днями позже алканские юноши вышагивали рядом с боевым отрядом как носильщики и заложники. Деревня между тем послала сообщение другим племенам, чтобы те оставили отряд в покое. Два племени не вняли посланию и пошли в атаку, но сами попали в засаду и были уничтожены. А Улисс приобрел еще сто пятьдесят носильщиков и заложников. Он сжег две деревни, чтобы другим неповадно было обращать оружие против Бога, но не позволил вырезать жителей.

Улисс утвердил себя, но кровопролитие его тяготило. Миллионы лет сантиментов канули в прошлое, а с ними, наверное, четыреста тысяч поколений, а может, и вдвое больше. Во всяком случае, потомки, пользующиеся речью, повелители животных ничему не научились. Неужели эти борьба и кровопролитие неизбежны и не прекратятся, пока существует сама жизнь?

Разросшийся отряд двигался теперь медленнее. Столько людей не могли двигаться слишком быстро, и намеченные десять дней перехода вылились в двадцать. Но больше на них никто не осмеливался нападать. Некоторые племена, правда, скрывались на окраинах леса и появлялись то здесь, то там. Но это были только мелкие неприятности. А огромная проблема стояла уже на пороге. Прокормить армию! Непомерное количество людей портило всю игру, появились банды мародеров, которые прочесывали и грабили округу на мили вперед и в обе стороны. И эти банды стали мишенью для местных. Но потом Повелитель, по совету Авины, устроил охоту на стадо лошадей, скрывшихся среди утесов. Воины наелись и закоптили в дорогу еще уйму мяса.

И вот наконец они пришли к цели путешествия своего Бога, к вулканам и горячим источникам. Здесь, как он и надеялся, Улисс нашел серу. Это были залежи зеленого полупрозрачного минерала, которые можно было разрабатывать каменными орудиями его людей. За две недели они добыли все, что могли унести, и отряд двинулся назад.

В деревнях алканквибов Поющий Медведь устроил так, что юных носильщиков обещали отпустить назад с подарками после их возвращения с грузом в лагерь вуфеа. Через некоторое время, когда отряд вернулся в исходную точку, Улисс обнаружил, что там собраны огромные запасы нитрата калия. Вуфеа, следуя его инструкциям, в темпе принялись разлагать экскременты специальной обработкой. Несколько дней спустя, после празднеств и церемоний, Улисс направил усилия своих воинов и женщин с полей на приготовление пороха. В результате получилась нужная смесь из нитрата калия, древесного угля и серы. Первая же демонстрация ошеломила, потрясла и привела в панику вуфеа, вагарондитов и алканквибов. Это была пятифунтовая бомба, заложенная в построенное для уничтожения строение.

Улисс прочел всем лекцию о силе нового оружия и взрывоопасности пороха. Он также запретил применять порох без его позволения и надзора. Не поставь он таких ограничений, запас пороха, к несказанному удовольствию этих дикарей, исчез бы в один день.

На шестой день он запустил ракету с двухфунтовой боеголовкой, заключенной в деревянный корпус. Она взорвалась прямо перед стеной каменного утеса, произведя удивительный фейерверк.

После этого Улисс натренировал Глика, чтобы тот носил и бросал однофунтовые бомбы. Глик летал над гигантским макетом Древней Твари, сделанным из бревен и соломы. Он пикировал вниз, взмывал вверх и вставлял конец своего бикфордова шнура в дырочку маленького жестяного ящичка. Потом Глик быстро швырял бомбу, которая падала на спину макета, но потом скатывалась и взрывалась в десяти футах поодаль. После четырех попыток человек-летучая мышь оказался уже в состоянии рассчитать время до секунды, и бомба взорвала макет на части.

– Очень хорошо, – сказал Улисс, когда Глик, скалясь как демон, приземлился рядом с ним. – Ты просто молодец. Теперь следующим номером будет обнаружение Древней Твари. Тебе это по плечу.

– Она может быть во многих переходах к северу отсюда! Или к востоку! – с сомнением воскликнул Глик.

– Найдешь! – заверил Улисс. – А пока иди подкрепись, поешь!

Человек-летучая мышь, надувшись, озабоченно заковылял прочь.

Авина проговорила:

– Удивительно, как мы не догадались использовать его, чтобы найти Древнюю Тварь. А следовало бы. Но мы же не боги.

– Странно другое, почему Глик так неохотно согласился сделать это. Ему ничего не грозит, исключая ошибки в вычислении времени при поджоге бикфордова шнура. Но он противился еще до того, как узнал о бомбах. Почему бы это, Авина?

– Я не знаю, – медленно проговорила Авина, словно бы не желая никого обижать.

Он попытался добиться, чтобы она высказала хоть какое-то предположение, но Авина постоянно уходила в сторону от ответа. Улисс сдался: когда она чего-то явно не хотела, то ловко уклонялась, как любая женщина. Но он решил присмотреться к Глику поближе. Все это было странно. Если тот не хотел выслеживать Древнюю Тварь, то кто, вообще, мешал ему улететь? Он мог просто не найти гиганта, вот и все!

Через три недели они снова были в стране алканквибов. За неделю до этого Древняя Тварь совершила набег на поля к северу от вагарондитов. Связные принесли весть Улиссу, который поднял свои войска и тотчас бросил их в поход на север. Его силы состояли из двадцати воинов, двенадцати носильщиков, Авины и его самого. Они шли волчьей рысью; сто шагов бегом, сто – шагом. Десятки миль с рассвета и до заката. Улисс падал в спальный мешок и проваливался в сон. Наутро пробуждению противился каждый мускул. На четвертый день он проснулся даже без боли. За это время он потерял больше веса, чем в первую экспедицию.

Непохожий на маленьких, легких и жилистых нелюдей, он не мог бежать все дни напролет, не насилуя организм. Мешал рост, да и мускулы у него были чересчур тяжелые. Но он не мог позволить, чтобы его народ видел своего бога загнанным до смерти, поэтому приходилось держать марку.

Улисс скинул башмаки, в которые был обут после оживления, а нацепил мокасины. Это надолго вывело из строя его ноги, но постепенно он привык.

Поющий Медведь прикинул, что сбросил около двадцати фунтов с того дня, как очнулся. Но тренировка пошла ему на пользу. Жирок исчез, и тело выглядело великолепно. К тому же там, за исключением Авины, не было вуфеа, которые могли загнать его до слепого пошатывания.

Однажды утром глубоко в земле алканквибов отряд остановился. Перед ними внезапно выскочил Глик, он летел быстро, почти касаясь верхушек деревьев, и даже с такого расстояния его выражение говорило, что он нашел-таки Древнюю Тварь с Длинной Рукой.

Через мгновение он соскользнул на поляну и приземлился неподалеку.

Тяжело дыша, он вымолвил:

– Она впереди! По другую сторону большого холма!

– Что она делает? – спросил Улисс.

– Обедает. Сдирает с дерева листья.

Честно говоря, Улисс не ожидал, что Глик обнаружит зверя. Но он мог неправильно оценить реакцию летучего человека. Или, быть может, что-то заставило Глика изменить свои намерения. Если так, то кто или что?

Человек-летучая мышь оторвался от земли. Открытое пространство оказалось слишком мало для его разбега, даже без нагрузки. Неся же пятифунтовую бомбу, у него не было шанса вообще. К тому же нельзя было использовать крутой откос как стартовую площадку. Деревья покрывали все холмы в округе.

Улисс колебался. Он мог бы перенести Глика на две мили назад, где было много открытого пространства. А Глик потом бы перелетел обратно и встретился с ними. Он не хотел его ждать, но, видно, придется, тем более если тренировки Глика окажутся не напрасными. Будет просто стыдно не побеспокоиться об этом, после того как он без всякого труда перенесся через тысячелетия.

Улисс приказал двум вагарондитам, чтобы те отнесли Глика к большой поляне. Потом велел отряду следовать медленно и тихо. Десять воинов взяли на изготовку лук и стрелы, а другие десять с носильщиками не сводили глаз с бомбы и ракеты.

Они пробрались по склону холма через высокие вечнозеленые кущи, наклоненные под углом к горизонту, а затем проползли на четвереньках по краю холма. Внизу простиралась долина со множеством деревьев и с большими прогалинами между ними. Около пятидесяти голых стволов выглядели, будто в середине зимы. Только пожирателем их листьев было не время года, а гигантский зверь. Он казался таким огромным, что душа Улисса ушла в пятки. Зверь был выше большинства молодых деревьев, серый, как и положено слону, но имел уродливое белое пятно на правом плече. Длинные желтые бивни казались такими тяжелыми, что Поющий Медведь удивился, как зверь умудрялся поднимать свою голову. Его тело, действительно длиннее, чем у слона во времена Улисса, двигалось, покачиваясь, между деревьями, засовывая их в громадную пасть и потом голыми выплевывая обратно. Даже на таком расстоянии до охотников долетал рык гигантского зева.

Ветер был с севера, так что зверь не мог их почувствовать и услышать – ведь они были настороже. Однако его зрение могло оказаться не таким слабым, как у других представителей слоновьего клана, поэтому Улисс напомнил воинам вновь о необходимости использовать каждый кусочек прикрытия, какой только они могли найти. Чтобы спуститься по склону и рассредоточиться среди деревьев на дне долины, отряд затратил около часа. Потом Улисс начал тревожиться насчет Глика. Он должен был появиться уже давно. Что же могло случиться? Может, вмешались какие-нибудь алканквибы или члены другого племени к северу, промышляющие в округе, убили Глика и его носильщиков? Может быть… да чего зря говорить? Если Глик не показывается, то с этим уже ничего не поделаешь Придется начинать без него.

Улисс предложил всем оставаться на местах под прикрытием деревьев. Он взял деревянную базуку, в которую загнал деревянную ракету, и пополз вперед. За ним – Авина, держа маленький, только что подожженный факел. Остальные факелы подожгли от ящиков с углями, которые также раздули докрасна, предварительно положив на них щепы. А потом к ним поднесли факелы… Это был решающий момент, насколько понял Улисс. Зверь мог почуять или увидеть дым, струящийся по земле, заметить его черные густые клубы.

Громовой рев, срывание ветвей, просовывание их в глотку, сдирание листьев и треск отбрасываемых в сторону обглоданных сучьев продолжались. Китообразная серая масса переваливалась вперед и назад в непрерывном, медленном танце. Чудовище работало основательно, и казалось, ничто не угрожает мирному труду Древней Твари с Длинной Рукой.

На Улисса упала тень. Он взглянул вверх. Над ним парил темнокрылый силуэт Глика. Улисс кивком указал ему свернуть направо. Если его тень упадет на зверя, который, возможно, был пугливым, как и все африканские слоны, это может его насторожить.

Глик то ли не увидел его, то ли неправильно понял его ждет. Он полетел прямо к животному на высоте около пятидесяти футов. Человек держал бомбу, прижав ее к животу одной рукой, а другой сжимал маленький факел. За ним стелился густой дым, словно он был демоном пламени.

Улисс выругался и помчался к Древней Твари. С обеих сторон, забыв о предосторожности, в горячке и ужасе, рванулись воины и носильщики. Их детство было переполнено жуткими легендами об этом чудовище, и все мечтали увидеть его вблизи, наяву. Отцы двоих из них были раздавлены его громадными ногами. Но они не отступили, потому что ненавидели трусость, и смерть казалась лучше позора.