Текст книги "Летающие киты Исмаэля(сборник)"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)

Здесь собралась вся команда, за исключением тех, кто стоял на вахте. Все опустились на колени. Исмаэль тоже. Он не видел причин уклоняться от этого. Не впервые он поклонялся чужим богам. В его время на Земле было множество религий, множество божеств. Он даже принимал участие в молитве Исхо, идолу дикарки Квоквег, и никаких неприятных последствий не последовало.

Он опустился на колени перед алтарем и посмотрел вниз, через прозрачный пол, прогнувшийся под его весом. Под ним было тысяча футов высоты. Никогда он не был так близок к вечности…

Намали повернулась, не прекращая пения. Она подняла вверх ящичек. В нем находилась небольшая скульптурка, высотой фута в два, сделанная из чего–то вроде слоновой кости, но с красными, зелеными и черными прожилками. Фигурка изображала полукита, получеловека: звериная морда, человеческое тело, но вместо ног – хвост кита. Он него исходил сладкий, приятный и, уж конечно, одурманивающий запах.

Исмаэль выпил довольно много нахамчиза, и его слегка пошатывало при ходьбе. А вдохнув этот запах, он почувствовал сильное головокружение. Сознание покинуло его, и он упал лицом вперед.

Он проснулся на полу, и под ним были полумертвые моря планеты. Когда он со стоном сел, то увидел, что остался один. Голова у него болела так, будто он получил сильный удар молотком.

Идол был прикрыт ящичком, но его запах все еще царил в комнате.

Он. шатаясь, вернулся в свою каюту и лег спать.

Проснувшись, он захотел выяснить, что это за запах и почему он так подействовал на него, но поговорить было не с кем. Все оказались заняты. Все бегали и суетились. А причина была в том, что рулевой заметил стадо китов. Капитан решил, что с возвращением домой можно подождать и необходимо добыть еще пищи. Иначе им не хватит еды на весь оставшийся путь.

Исмаэль чувствовал себя хорошо и решил просить разрешения у капитана принять участие в охоте, хотя он понимал, что совершает глупость. Он сообщил капитану, что охотился на морских китов, и не видит никаких препятствий к тому, чтобы быстро приспособиться к охоте на воздушных.

– Нам нужны рабочие руки, – сказал капитан. – Но ты не должен вмешиваться в охоту в критический момент. Ты умеешь обращаться с парусами, а единственная разница между твоим умением и нашим заключается в том, что ты плавал в двух измерениях, а здесь нужно – в трех. Хорошо, ты пойдешь в лодке Каркри. Ступай и получи распоряжения гарпунера.

В команде корабля никогда не было лишних людей, так как его нагрузка ограничена. «Руланга» уже потеряла одного матроса, который выпал за борт. Затем, во время охоты за китом, погиб Рамварпа, а его товарищ сломал кости. Так что капитан хотя и не очень охотно, но согласился на предложение Исмаэля.

Гарпунер Каркри вовсе не имел такого мощного телосложения и развитой мускулатуры, как те гарпунеры, которых знал Исмаэль в своем мире. То были люди, похожие на львов. Но здесь, чтобы вонзить гарпун в тело воздушного кита, не требовалась мощная мускулатура. Просто нужно было знать, куда нанести удар. Череп воздушного кита был обтянут кожей, но в черепе существовало много мест, не защищенных костями, – эволюция делала все, чтобы сэкономить вес. И она убирала все ненужное.

Во время охоты лодка неслась параллельно киту, и гарпунер метал свое орудие в незащищенный участок животного, причем было известно, что все жизненно важные органы кита находятся в голове. Если бы содрать кожу с кита, то перед глазами исследователей обнаружились бы воздушные пузыри, прикрепленные к костям скелета.

Исмаэль, размышляя об этом, взобрался на лодку. Он считал, что в воздушном ките так мало мяса, что опасная игра не стоила свеч. Гарпунер подозрительно посмотрел на Исмаэля, но не сказал ничего. Матрос по имени Куяй объяснил Исмаэлю его обязанности во время охоты и на случай нового шторма.

И вот лодка выскользнула из чрева «Руланги» и устремилась в полет. Каркри приказал поднять паруса, а сам встал впереди. Паруса подхватили ветер, и лодка моментально обогнала «Рулангу». Исмаэль и Куяй следили за парусами, причем Куяй не спускай глаз с неопытного новичка.

Каркри, отдав необходимые приказания, встал на свое место и объявил команде, что если появятся акулы, то их нужно тоже убивать.

– Нам нужно мясо. Мясо для нас и для животных, производящих газ. Даже если мы убьем одного кита, нам этого окажется мало. Поэтому мы должны стараться добыть побольше, пусть даже акулу.

Лодка прошла мимо корабля. Исмаэль увидел на палубе Намали. Он помахал ей рукой, и она ответила ему. Затем девушка исчезла.

Исмаэль заметил, что люки корабля открыты, и спросил об этом Каркри.

– Сейчас корабль войдет в красное облако. Он будет захватывать мелких животных, так же как кит. Из них получается прекрасный суп, а кроме того, мы используем их для украшений.

В воздухе было еще три лодки. Лодка Каркри устремилась за огромным китом. Куяй объяснил, что это вожак стада. Он охраняет стадо сзади. Вожак летел, постоянно меняя курс, словно пытаясь не выпустить из виду все четыре лодки. Затем он нырнул в красное облако, и лодка Каркри устремилась за ним. Все матросы моментально накинули прозрачную ткань на головы.

И это было не напрасно, так как тысячи маленьких существ облепили их. Исмаэль запоздал, и ему пришлось отплевываться, протирать глаза. Каркри приказал, чтобы эти микроскопические существа сбрасывались на дно лодки. Исмаэль, управляя одной рукой парусами, другой рукой выгребал из маски красных существ. Вокруг него бушевал красный шторм, и груда красных животных скапливалась на дне лодки.

Внутри красного облака попадались области, совершенно свободные от красных существ. И тут тело кита казалось совершенно черным. Здесь почти не дул ветер и паруса обвисали, как голодные животы. Однако эта потеря скорости компенсировалась тем, что кит, набивая живот, тоже потерял скорость.

Лодка снова нырнула в красное облако, а когда вынырнула оттуда, то оказалась рядом с китом. Животное маневрировало, пытаясь избавиться от преследователей точно так же, как это делали их предшественники, морские киты, тысячи лет назад.

Кит мог легко уйти от преследования, освободившись от балласта и выпустив газ. Но он не делал этого, так как не мог предполагать, что скоро гарпун поразит его в открытое место на голове, в девяти футах от глаза.

Каркри встал, широко расставив ноги, проверяя, правильно ли уложены кольца линя, затем поднял руку, призывая всех приготовиться.

Куяй тоже встал. Он раскрутил и швырнул прямо вверх короткую палку коричневого дерева. Она взлетела высоко над головой кита. В это же время с другой стороны головы животного взлетела другая палка. Обе палки вспыхнули одновременно и начали падать, оставляя после себя кольца дыма.

Это были сигналы, что лодки готовы. Кто бы ни бросил палку первым, обязан был ждать, пока вторая лодка тоже подаст сигнал.

Каркри встал поустойчивее, поправил линь, такой тонкий, что его почти не было видно, и швырнул гарпун. Острое орудие пронзило кожу кита и исчезло.

Каркри упал на колено после броска и поспешно закрепил себя привязным ремнем. Линь быстро сматывался с барабана–это кит стремительно поднимался вверх, выпустив воду, которая служила ему балластом. Он сложил крылья так, чтобы они не мешали ему при подъеме.

Исмаэлю удалось только мельком взглянуть на гиганта. Ему сразу пришлось заниматься парусами. Куяй маневрировал парусами на другой мачте. Рулевой напряженно ждал рывка, когда весь линь смотается с барабана. Если линь не порвется сразу, то лодку потащит вверх.

Каркри сидел с ножом в руке, теперь ему было нечего делать до тех пор, пока кит не выдохнется, но следовало все время быть готовым обрезать линь в случае опасности.

Исмаэль покончил с парусами и посмотрел наверх. Кит был далеко, но даже отсюда казался огромным. Вторая лодка неслась неподалеку. Они тоже напряженно ждали рывка. Гарпунер повернулся к ним, и на темном его лице ослепительно сверкнули белые зубы.

Барабан крутился со страшной скоростью. И вот наступил момент, когда нос лодки вздернулся вверх, и она стремительно понеслась за китом. Линь выдержал, хотя, на взгляд Исмаэля, он был очень тонким. Вторая лодка тоже летела вверх, влекомая китом.

Кит был выше их на две сотни футов. Внизу дрейфовало красное облако. «Руланга» на момент скрылась в нем, а затем появилась снова, борясь с ветром. Другие лодки находились в миле от них и чуть ниже. Их тоже тащил кит.

Каркри, несмотря на свою слабость, крутил барабан, вставив в отверстие палку. Необходимо как можно ближе подойти к киту, прежде чем он решит броситься вниз. Тогда при вираже кита опасность врезаться в землю уменьшится.

Поэтому Каркри и гарпунер второй лодки быстро накручивали линь на барабан. И только когда воздуха совсем стало не хватать, а дыхание превратилось в хрипение, они бросили эту тяжелую работу и закрепили барабан. Все матросы подходили по очереди и крутили барабан, пока не выдыхались полностью. Попробовал крутить и Исмаэль, но он не был привычен к такой разреженной атмосфере и быстро выбился из сил. С трудом он добрался до своего места и посмотрел вниз. Лучше бы он не смотрел! Где же «Руланга»?

Лодки постепенно приблизились к киту и сейчас находились в тридцати футах от его хвоста. Каркри окончательно закрепил барабан.

Исмаэль задыхался. В глазах у него потемнело, разум помутился. Ему стало совсем плохо. Он надеялся, что остальные, привыкшие к разреженному воздуху, присмотрят за ним. Возможно…

Он пришел в себя внезапно. Воздух свистел в ушах, и небо несколько посветлело. Лодка неслась почти вертикально вниз. Мертвое море сверкало отблесками красного солнца. «Руланга» очутилась прямо под ними. Казалось, что кит несется прямо на нее. Говорят, что случалось и такое, когда кит не рассчитывал скорости и направления полета и врезался в корабль. Но сейчас они пронеслись в пятидесяти футах от «Руланги». Исмаэль видел лица матросов, смотрящих на них. Матросы кричали, поднимали руки, некоторые молились богам о ниспослании удачи своим товарищам.

Прошло несколько минут, хотя они показались Исмаэлю мгновениями. Суша стремительно приближалась, но вот берега моря стали уходить в стороны, и под ними оказалась только вода. Исмаэль вспомнил, как искусно кит разбил лодку на глазах у него. Такое случалось, хотя и крайне редко.

Обычно кит выходил из пике, оставляя достаточно пространства и времени, чтобы лодка могла удачно совершить маневр. На это требовалось примерно двадцать футов. Нельзя сказать, чтобы этого было много – просто достаточно.

С оглушительным грохотом раскрылись крылья кита, едва не задев линь. Кит сбросил скорость. Лодка следовала за ним. Теперь Исмаэль понял, почему разбилась та лодка. Гарпунер не сумел приблизиться к киту на нужное расстояние.

Куяй что–то крикнул. Может, это была молитва, хотя молиться в такой момент, когда требовались решительные действия, казалось неразумным. Кит начал выходить из виража. Лодка за ним. Исмаэля со страшной силой прижало к палубе. Боль пронзила всю спину.

Море только что летело к ним – и вдруг отпрыгнуло в сторону. Они устремились в небо и затем снова к морю.

И тут Исмаэль понял, почему вскрикнул Куяй.

Второй кит, выходя из пике, направлялся к ним.

Столкновение, казалось, было неизбежным. И оно произошло. Голова второго кита ударила в затылок первого кита. Хрупкие кости кита не выдержали удара…

Кроме того, досталось и линю. Исмаэля выкинуло из лодки, как катапультой. Он летел, кувыркаясь в воздухе, и перед его глазами мелькали киты, лодки, суша, небо, вода…

Он не помнил, как ударился о воду, однако осознал, что вошел в воду ногами. Рот и нос невыносимо защипало. Исмаэль забил руками и ногами, чтобы выскочить на поверхность.

Он вынырнул из воды. В голове его немного прояснилось, и он увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Он увидел черный саркофаг, покачивающийся на воде, как будто плывущий по волнам Стикса и несущий тело Квоквег. Для этого саркофага время не существовало.

Мелькнули тени. За саркофагом, в нескольких сотнях метров, рухнули два кита – один из них запутался во внутренностях другого.

Саркофаг тряхнуло первой волной, а следующей погнало к нему, Исмаэлю.

Исмаэль посмотрел, где же лодки. Одна лежала на поверхности воды в нескольких сотнях ярдов от него. Было ясно, что у нее лопнули воздушные пузыри.

Исмаэль увидел в воде трех матросов, плывущих к берегу.

Две лодки в воздухе постепенно снижались. Саркофаг медленно подплыл к Исмаэлю. Тот, цепляясь за выпуклости иероглифов, точно так же, как он делал раньше, взобрался на него.

Один из матросов, плывущих к нему, внезапно вскрикнул, вскинул руки вверх и исчез под водой.

Исмаэлю было ясно, что он не нырнул. И утонуть он тоже не мог – вода была слишком соленая. Человек должен был оставаться на поверхности в любом случае.

Что–то потащило его вниз. И через несколько минут Исмаэль понял, что его что–то удерживает под водой.

До этого Исмаэль благодарил бога, что в этом море нет жизни. Он и сейчас был убежден, что никто не сможет жить в этом концентрированном растворе соли. Нет, хищник, конечно, был не из тех, кто дышит воздухом.

Исмаэль закричал и сообщил остальным о том, что случилось. Они быстро выбрались на берег, а Исмаэль стал грести, лежа на саркофаге. При каждом погружении руки в воду сердце его замирало. Вдруг острые зубы отхватят руку, но ничего не произошло. Он и все остальные выбрались на берег невредимыми. Они помогли вытащить саркофаг, и затем все взоры обратились на море. Тела погибших матросов исчезли. Значит, тот, кто утащил под воду живого человека, не погнушался и трупами. Исмаэль спросил, кто бы это мог быть. Но никто из спасшихся не слыхал о хищниках, живущих в мертвом море. Да и вообще о какой–либо жизни в мертвом море они ничего не знали. Впрочем, матросы могли и не знать. Ведь они лишь изредка оказывались в море, так как основная жизнь их протекала в воздухе.

Спустились две лодки. Оттуда сбросили канаты, лодки подтянули, и Исмаэль с остальными взобрался на борт корабля.

Он оглянулся на саркофаг, сожалея о нем: ведь это была его единственная связь с домом. А кроме того, может быть, это ключ к возвращению.

Если человек может оказаться в будущем, почему бы ему не совершить обратное путешествие? А может, эти загадочные письмена и есть тот самый ключ, непонятный способ переключения тумблеров времени?

На борту корабля Исмаэль попросил разрешения встретиться с капитаном. Ему позволили это сделать, и Исмаэль спросил у капитана, нельзя ли послать лодку за саркофагом, чтобы поднять его на борт. Сначала капитан Барашха категорически возражал против потери времени и энергии, но Намали поддержала Исмаэля, и капитан был вынужден согласиться с нею. Саркофаг – предмет религии одного культа, объяснила Намали, а в вопросах религии она имеет решающее слово. Исмаэль понял, что Намали считает саркофаг его богом, но не стал сейчас выяснять этот вопрос. Объяснения могут подождать.

Две лодки подняли саркофаг, и вскоре он был установлен в центре судна. Его пришлось поднимать на двух лодках, связанных вместе. Подъем происходил очень медленно, и животные, генерирующие газ, поглотили невероятное количество пищи. Но все закончилось благополучно.

После того как были разделаны убитые киты, лодки снова вылетели из корабля. На этот раз началась охота за акулами. Те акулы, что не были убиты сразу гарпунерами, применяли ту же тактику подъема и спуска, что и киты, но с гораздо меньшим успехом. Все–таки они были менее массивными, и способность генерации газа у них оказалась меньше, чем у китов.

После того как было добыто десять акул, корабль возобновил полет. Однако в дальнейшем при встрече с китами охота продолжалась, пока на корабле не были созданы запасы пищи, достаточные для того, чтобы добраться до Заларампатры.

Последний убитый кит принес долгожданную радость охотникам, и в другое время по этому поводу был бы устроен праздник.

Это был круглый шар черного, красного и голубого цветов, диаметром два фута. Он источал сильный аромат, вызывающий одурманивающее действие. Это был тот самый запах, который привел Исмаэля в бессознательное состояние в часовне бога Ишкавакарки.

Этот шар нашли в одном из маленьких желудков кита, которые располагаются вдоль хребта. Намали объяснила, что изредка кит глотает маленькое воздушное животное – вришванку. Еще более редко случается, что животное не выбрасывается китом вместе с экскрементами, а попадает в ответвление в кишках. Но если такое происходит, то пищеварительная система кита обволакивает постороннее включение некой субстанцией, подобно тому как раковина–жемчужница создает жемчужину вокруг попавшей в нее песчинки.

И в результате возникает вришкаю – огромное сокровище. Из него вырезают богов, которые устанавливаются в храмах или продаются в другие города, которые потеряли своего бога в результате гибели корабля.

Намали во время своего путешествия с Исмаэлем много рассказывала ему о том, как рождаются боги. Она также сообщила ему о том, что, когда старые киты погибают, их плоть пожирается пузырями, и тело кита возносится высоко в небо, так высоко, что небо там совсем черное, даже днем, а воздуха нет совсем. Эти тела дрейфуют там до тех пор, пока не взрываются пузыри, и тогда трупы китов падают в определенное место. Теперь там столько китовых скелетов, что их груды выше самых высоких гор. И конечно же там можно найти очень много вришкаю.

Город, который найдет это кладбище китов, станет самым богатым и самым могущественным на планете.

«И жители его всегда будут в состоянии дурмана», – подумал Исмаэль. Он представил себе город, где будет множество богов из вришкаю, – жители его станут бродить по улицам, как лунатики.

Корабли многих городов, повествовала Намали, пропадали во время поиска кладбища китов. Считается, что кладбище расположено где–то возле восточных утесов, где водится много Пурпурных Чудовищ.

– Почему так полагают? – спросил Исмаэль.

– Потому что еще ни один корабль, улетевший туда, не вернулся обратно, – ответила Намали.

Он поднял брови и улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься?

– Странно, что ты и твой народ ничем не отличаетесь от меня и моего народа. Самое существенное в человеке не изменилось за миллионы лет. Но я не могу сказать, хорошо это или плохо. Человек и раньше и сейчас поступает только так, чтобы его действия приносили ему пользу.

Наконец красное солнце скрылось за горизонтом, и наступила холодная черная ночь. Все шло как обычно.

Дни сменялись ночами, хотя и не так быстро, как привык Исмаэль в том, своем мире. Исмаэль учился управлять воздушным кораблем, постигая особенности его конструкции. В основном он находился среди матросов, но иногда обедал вместе с капитаном и Намали. То, что он принадлежал к совсем другому миру, неизвестному здесь, родился под иным солнцем, подняло его над низшим классом, к которому он должен был бы принадлежать.

Кроме того, вполне возможно, что они считали его не совсем в своем уме, хотя во многих отношениях, даже по их понятиям, он был вполне нормален. Им нравилось слушать его рассказы, впрочем, им многое было непонятно. Когда он говорил, что раньше воздух, по которому они летят на высоте тысячи футов, был водой, и эта вода была населена разнообразными живыми существами, они не могли поверить. Они не могли поверить и в то, что во времена Исмаэля земля тряслась чрезвычайно редко и очень короткое время.

Исмаэль не спорил с ними, так же как не спорил с капитаном. Разум каждого человека представляет собой маленькое обособленное королевство, в которое никто не имеет права насильственно вторгаться.

По мере того как «Руланга» приближалась к Заларампатре, командой овладевали мрачные мысли. Люди говорили очень мало, в основном они молчали. Они как будто искали внутри себя то, что может им возместить потерю, опустошение родной земли. Они проводили много времени в часовне, где непрерывно молилась Намали и божество часто извлекалось из ящика. Исмаэль не мог спокойно пройти мимо часовни, он сразу испытывал головокружение, ощутив сильный аромат.

Намали обычно сидела на полу часовни, глядя на бога. Тело ее склонялось параллельно полу, голова едва не касалась прозрачной кожи, на которой она сидела. Грива черных волос закрывала колени.

Но вот наступил момент, когда капитан вызвал всех на палубу. Они летели весь день и всю ночь, а когда солнце неохотно показалось из–за горизонта, корабль оказался уже вблизи громадных гор, и в этих горах находился город Заларампатра.

Всеобщий вопль потряс корабль.

На месте, где раньше красовался юрод, теперь виднелись лишь груды развалин.

Исмаэль спросил, как могут люди жить в каменных пещерах, когда земля постоянно трясется и своды их могут каждую минуту обрушиться им на головы.

Намали ответила, что люди не все время живут в каменных пещерах, которые используются в основном как склады, убежища, места поклонения богам. Пещеры – только нижняя часть города. Верхняя часть – это плавающий в воздухе город: дома, соединенные друг с другом, поддерживаемые в воздухе тысячами больших пузырей с газом. Плавающий город закреплен на месте с помощью канатов и связан с подземным городом с помощью лестниц.

Теперь здесь все уничтожено. Что–то сломало лестницы, взорвало и сожгло все остальное. Обугленные остатки валялись по склону горы. Пещеры тоже были частично разрушены. Тут и там лежали осколки каменных глыб.

«Руланга» проплыла несколько раз над разрушенным городом, и наконец капитан решил бросать якорь. Матросы спрыгнули с корабля и закрепили канаты за кольца, вделанные в каменные плиты. Затем корабль подтянули к земле и выпустили газ из пузырей. Корабль лег на киль.

Половина команды, тридцать человек, осталась на корабле, остальные пошли исследовать развалины. Исмаэль удивлялся, что люди могли создать столь грандиозное сооружение прямо в теле горы и что оно не разрушилось от постоянных сотрясений почвы.

Намали объяснила, что воду жители города собирали в период дождей в большие каменные бассейны. А когда она кончалась, то для питья использовали воду растений.

Исмаэль поблагодарил ее за информацию, а затем спросил, почему она командует отрядом, высадившимся с корабля, в то время как лучше было бы оставить единственную оставшуюся в живых женщину на борту. Намали ответила, что члены семьи Большого Адмирала имеют больше прав, чем любой человек. Но у них и много обязательств перед остальными смертными. Пока она единственный из оставшихся в живых член семьи Большого Адмирала, она должна нести бремя власти и возглавлять самые опасные мероприятия.

Исмаэлю эти доводы показались непонятными. Если Заларампатра собирается отстроиться снова, то нужно беречь женщин, чтобы они могли рожать детей.

Они перелезали через груды камней, обгоревших кусков дерева, обходили завалы и глубокие трещины в земле. Картина разрушения была ужасна.

Однако нигде они не увидели останков людей.

– Чудовище съедает все, – сказала Намали. – Кости, мясо, внутренности. Оно разрушает город, а потом своими ужасными щупальцами обшаривает все и уничтожает то, что осталось в живых. Когда оно съедает все, оно засыпает. И затем улетает на поиски других жертв.

– За мою жизнь чудовище уничтожило три города: Авастию, Пракхамаршри и Манарикаспа. Оно прилетает, убивает, пожирает, не оставляя никого в живых.

– Но кто–то все–таки выживает? – поинтересовался Исмаэль.

Он заметил грязно–белые полосы и решил, что их оставило чудовище.

– В Авастии и Манерикаспе не осталось никого. В Пракхамаршри остались в живых женщина и двое детей. Они спаслись, потому что вход в их убежище был завален обломками.

– Возродились ли эти города к жизни, когда вернулись китобойные суда?

– Только Пракхамаршри. На кораблях оказались дочери Великого Адмирала. Но их было мало. На город обрушивались одно несчастье за другим, и в городе не осталось женщин. Тогда мужчины погрузились в корабли и улетели. Над соленым озером они сбросили в воду изображения богов и спрыгнули сами. Они погибли, а корабли без людей медленно плыли за горизонт. В конце концов они также разбились.

«Массовое самоубийство», – подумал Исмаэль. Странно, что человечество, где сохранились такие обычаи, еще существует. Да, под этим красным солнцем живет немного людей.

Отряд медленно шел среди развалин. Вокруг – только печальная картина опустошения. Вдруг до них донесся крик, и из полузасыпанного отверстия показалась голова. Затем еще одна. И еще. Женщина, мужчина и две девочки спаслись от чудовища.

Они спаслись и от людей Бурангаха, которые пришли в город, когда чудовище оставило его.

Эти счастливцы укрылись в глубокой пещере, где находились запасы еды и воды. Им повезло, так как нападение чудовища было внезапным, и, казалось, оно набросилось на город сразу со всех направлений.

– И потом, – рассказывал мужчина, – прилетели корабли Бурангаха. Была ночь, и я тихонько вылез из пещеры. Люди Заларампатры! Намали, дочь Большого Адмирала! Эти люди хвастались, что сумели заманить чудовище в наш город. Их корабли заметили его, когда оно направлялось к Бурангах. Может, оно напало бы на город, а может, пролетело бы мимо. Кто знает? Чудовище дрейфует, как облако. Иногда оно меняет направление и плывет к городу. Тогда город обречен.

Но китобои Бурангаха подогнали китов к чудовищу, правда потеряв при этом два корабля, которые подлетели слишком близко. Наконец Кахамауду полетел за ними и…

– Как? – спросил Исмаэль. – А я думал, что у Кахамауду нет крыльев.

– Оно меняет направление полета с помощью направленных взрывов, – ответила Намали, – и извергает огонь из отверстий в своем теле. Вот так же оно нападает на город: со взрывами, огнем, дымом, грохотом.

– Животное, которое стреляет порохом и швыряет бомбы? – уточнил Исмаэль, он использовал английские слова, так как таких слов не было в языке народа Намали

– Чудовище стреляет огнем и дымом и бросает камни, которые взрываются, – заметила Намали. – Люди Бурангаха говорили, что это идея их Великого Адмирала. Его имя Шамавашра. Запомните это, гражданке Заларампатры! Шамавашра! Это он уничтожил наш город.

Исмаэль подумал, что этот Шамавашра сделал то, что сделали бы и люди Заларампатры, если бы додумались до такого.

– Люди Бурангаха говорили, что это была трудная работа – заманить сюда чудовище. Они даже потеряли корабли. Но теперь они попытаются натравить Кахамауду на всех своих врагов. Тогда им будет нечего бояться, так как на Земле останутся только они одни.

Они собрали всех наших богов и великого бога Зоомашматру, погрузили на свои корабли и улетели.

При этих словах крик вырвался у всех. Намали рыдала, остальные рвали на себе одежды и наносили себе раны.

– У нас нет богов! – кричала Намали. – Заларампатра лишилась бога. Все наши боги в плену Бурангаха.

– Мы погибли! – вопили матросы.

Тот человек, который спасся, объяснил: «Они говорили, что еще вернутся сюда, чтобы убедиться, что мы не построили нового города. Они хотят напасть на тех, кто вернется сюда, и увезти в рабство. Здесь не должно быть ничего. Только воздушные акулы будут рыскать над печальными развалинами, тщетно ища себе поживу».

– Мы беспомощны без наших богов! – вскричал кто–то.

Больше выживших не нашлось. Вернувшись на корабль, Намали сообщила печальные вести команде. Капитан посерел и в глубочайшем горе нанес себе такую рану, что чуть не умер от потери крови.

Пока они не прилетели в город, они все же надеялись, что, как бы ни была ужасна ситуация, город возродится вновь. В конце концов, боги ведь остались с ними. Пусть они позволили страшному бедствию обрушиться на город, но они не допустят, чтобы погибли все, кто поклонялся им.

Однако они не вспомнили, что и Авастия и Манарикаспа погибли. Их боги допустили смерть тех, кто поклонялся им.

Теперь же положение жителей Заларампатры стал о безнадежным. Даже прибытие остальных китобойных кораблей не улучшили положения. Новые люди придут только в глубокое отчаяние.

Прошло шесть дней Все стали постепенно приходить в себя Они охотились, чтобы добыть себе пищу. Капитан Барашха умер от занесенной в рану инфекции и от нежелания жить. Корабль поднял тело капитана высоко в небо и после короткой церемонии его труп по доске соскользнул за борт

– На кораблях есть боги, – сказал Исмаэль. – Почему же

– Они имеют силу только на корабле. Они слабые. Нет, нам нужны боги города, нам нужен главный бог, Зоомашматра.

– Иначе вы все. умрете? – спросил Исмаэль.

Она не ответила, но по выражению ее лица Исмаэль все понял. Все они сейчас сидели вокруг костра в одной из восстановленных пещер. Костер был маленький и совершенно бездымный. Свежий воздух сквозь отверстия в потолке проникал в пещеру, освещенную факелами. Стены пещеры тряслись

Исмаэль сидел вместе с Намали, ее пятью сестрами, прилетевшими на других кораблях, и капитанами этих кораблей. Вокруг другого костра грелись старшие помощники капитанов. Вторые помощники устроились возле третьего костра, а остальные расположились в соседней комнате.

Исмаэль задумался: сколько же людей осталось жить на этой Земле? Если у всех них такой склад ума, то они будут часто оказываться в ситуации, когда легче умереть, чем выжить. Неужели человечество так долго путешествовало сквозь время что смертельно устало от этого путешествия, потеряло волю к жизни? Вероятно, красное Солнце и приближающаяся к Земле Луна постоянно напоминают людям о том, что конец близок и неотвратим.

А может, эти люди, живущие на бывшем иле Тихого океана просто фаталисты? Может, где–нибудь в другом месте обитают люди, существовавшие во времена Исмаэля.

Исмаэль посмотрел на Намали и разозлился. Нет, это неправильно, что такая красивая девушка добровольно отдает себя смерти, и все из–за каких–то кусков вонючего вещества.

Он встал и начал громко говорить. Остальные, сидя на корточках, смотрели на него выжидающе. Он почему–то понял что все они молятся за то, чтобы он, чужестранец, человек, не связанный их обычаями, традициями, законами, дал им мужество, дал им то, чего у них нет.

– Когда вы охотитесь за огромным китом, – убеждал он их, – вы не трусы. Я знаю это. Трус не сядет в хрупкую лодчонку не приблизится к чудовищу и не полетит за ним на привязи вверх и вниз с такой скоростью, что смерть будет как ветер свистеть у него в ушах каждое мгновение. И я уверен, что, если придется сражаться с другими людьми, также станете храбро сражаться.

Он помолчал, осмотрелся и увидел, что женщины смотрят на него, а мужчины опустили глаза.

– Но, – продолжал он еще громче, – вы нуждаетесь в чем–то вне себя, чтобы оттуда черпать свое мужество. Вам нужны ваши боги, чтобы вы могли поступать, как мужчины. Мужество вселяется в вас извне. Его нет в вас, им не дышит ваше сердце, не оно делает его горячим, как угли этих костров!