Текст книги "Уничтожение"
Автор книги: Филип Этанс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Нимор был уже над ним, и Громф сжался в комок, ожидая удара ассасина. Руки у полудракона казались больше, чем когда он был в обличье дроу, и каждый палец оканчивался крепким острым черным когтем. Нимор нацелился этими когтями в плечо Архимагу, но они, не причинив вреда, скользнули по сверкающей поверхности защитной сферы. От плеча Громфа прямо в лицо ассасину взметнулись языки ярко-оранжевого пламени. Нимор взревел от боли и забил крыльями с такой силой, что вокруг Архимага со звоном закружились осколки стекла. Всякий раз, как острый осколок должен был впиться в его тело, вспыхивали языки пламени. Этот магический огонь ни за что не обжег бы Громфа, но на несколько неприятных мгновений Архимаг оказался в эпицентре огненного вихря.
Нимор исчез среди теней под сводом пещеры.
Шквал стекла и огня утих, и Громф выбрался из-под обломков ларька. Отряхнув культю, все еще сочившуюся кровью, хотя боль благодаря кольцу из жгучей превратилась в тупую, ноющую, Громф мельком удостоверился, что ступня повернута в нужную сторону, и приложил ногу на прежнее место.
Он крепко прижал ее и закрыл глаза. Тупая ноющая боль сменилась такой резью, что его затрясло и он задышал часто и тяжело. Он ощущал, как срастаются кости, края рассеченных сосудов, обрубки нервов, и все это сопровождалось ураганом боли, зуда, наслаждения и снова боли, потом начала срастаться кожа, и Громф задохнулся и задрожал.
«Лич», – предупредил Нозрор.
Только тогда Громф осознал, что Дирр творит очередное заклинание. Громфу пришло на ум могущественное заклятие, способное защитить его там, где сфера из посоха окажется бессильной. Не мешкая и не раздумывая Архимаг призвал нужное количество энергии, и антимагическое поле было готово как раз вовремя, чтобы рассеять лавину испепеляющего жара и ослепительного пламени.
Заодно оно подавило исцеляющую силу кольца.
Никакая магия не действовала больше рядом с Гром-фом Бэнром, а нога его была залечена лишь наполовину. Он содрогнулся, стиснул зубы и зажмурился, когда мучительная боль от изуродованной ноги растеклась по всему телу, заставив его скорчиться в агонии.
– Отличная работа, мой юный друг, но это поле рано или поздно исчезнет! – прокричал ему сверху лич.– А тем временем ты будешь истекать кровью, а я – ждать.
Громфу было не до угроз лича. Ему было слишком больно, чтобы думать.
ГЛАВА 20
Пайет сжал топорище, надеясь, что мокрая от пота ладонь сумеет удержать его, когда начнется заваруха – а она начнется скоро. Он мельком взглянул на своего друга Уло и понял, что он тоже так думает. Пайет даже заметил, как пальцы Уло скользят по рукоятям двух больших ножей, и догадался, что у Уло тоже вспотели ладони.
Они прибыли в Затопленный лес, чтобы заготовить бревна, заработать немного серебряных монет и разбежаться по своим делам. За то время, что они здесь, на их глазах умерло с десяток их товарищей. Некоторые погибли в результате несчастных случаев, чего всегда можно ожидать при валке леса, но большинство стали жертвами обитателей этих мест. В болоте водилось несметное количество всякой нечисти, от живых стеблей, увлекающих людей в водную могилу, до ящеров, которые словно назло утаскивали отбившихся лесорубов прямо с окраин вырубки. И все же круг из факелов и боги знают что еще – может, даже какой-нибудь болотный этикет – не давали по-настоящему опасным существам приближаться к их лагерю. И импровизированная таверна, где мужчины проводили практически все свое свободное время, которого было не так уж много, казалась сравнительно безопасным местом.
И вот теперь в окно ввалились темный эльф и какое-то здоровенное существо, похожее на демона, и все изменилось.
Пайет и Уло оказались прямо напротив темного эльфа. Им обоим он представлялся просто-таки смертельно опасным, хотя похожая на демона тварь, возможно могла натворить более страшных дел. У Пайета тряслись колени. И руки тоже, и челюсти свело от страха.
На другом конце общей комнаты четверо остальных лесорубов, Ансен, Кински, Линт и Аркам, очутились лицом к лицу с огромным демоном. Все они были вооружены – в Затопленный лес никто в здравом уме без оружия не суется, – но их оружие выглядело таким жалким против огромного существа. Ансен схватил из держателя на стене факел, у Кински в руках был топор, Линт надеялся удержать монстра на расстоянии острогой, которой бил рыбу в болотной воде, а Аркам размахивал перед собой топорищем. Вид у всех был перепуганный до смерти.
У темного эльфа имелся при себе огромный меч – Пайет никогда не видел такого огромного, – но он держал его неуверенно в опущенной правой руке, царапая острием дощатый пол. Дроу был мокрый, у него были в крови лицо, нога, а может, и еще что-нибудь. Пайет никогда раньше не видел темных эльфов. На самом-то деле он всегда считал, что это все сказки, поэтому совершенно не в состоянии был угадать, что у этого типа на уме, но с виду тот казался слабым, измученным, может, даже при смерти.
– Ты кто? – спросил Пайет, и ему самому ужасно не понравилось, как дрожит от страха его голос. – Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно?
Как ни трудно было Пайету определить, о чем думает дроу, лесоруб был уверен, что пришелец его понял. Взгляд, которым он смерил его вместо ответа, казался презрительным, нет, не столько презрительным, сколько... Пайет не знал, как назвать его. Ему показалось, будто он вспомнил нужное слово – «высокомерный», но он не был уверен, правильно ли помнит, что это означает.
Дроу не ответил. Вместо этого он начал поднимать свой огромный меч, и Пайет, испугавшись, что темный эльф собирается зарубить его, взмахнул топором. Пайет всю жизнь – с одиннадцати с половиной лет – валил деревья. Он знал, как управляться с топором, и делал это быстро, сильно и точно. И все же он не подходил к эльфу ближе чем на расстояние вытянутой руки.
Пайет едва уловил движение темного эльфа. Тот вдруг очутился на пару футов правее, между Пайетом и Уло. Дроу вскинул меч, но выглядело это так, будто он защищается, а не нападает. Уло, ошалев оттого, что темный эльф вдруг оказался прямо возле него, отчаянно замахал перед собой ножами, никого при этом не зацепив, и начал пятиться, пока не уперся в стену.
– Коли его, Уло! – проорал Пайет, но Уло, похоже, даже не услышал его.
Темный эльф шагнул к нему, опустив меч, и Пайет инстинктивно метнулся в сторону. Мощный выброс адреналина помог ему. Никогда в жизни он не двигался так стремительно.
Он перехватил топорище поудобнее и замахнулся на темного эльфа, который чуть отклонился назад и пропустил топор в нескольких дюймах от своего лица. Пайет снова перехватил топор, провел по кругу и замахнулся еще раз. Он знал, что темный эльф опять отпрянет, и был готов к этому. На самом деле он целился в точку в нескольких дюймах позади головы дроу. Он видел сейчас только темного эльфа, и, когда топор устремился в голову дроу, Пайет зажмурился в ожидании фонтана крови.
Топор вонзился, и горячая густая жидкость плеснула Пайету в лицо. Он крепче сжал веки, чтобы кровь не попала в глаза, и попытался выдернуть топор из черепа темного эльфа, но тот застрял. Падающее тело увлекло Пайета за собой, и он медленно опустился на колени. Он ткнулся лбом в стену, и это удивило его Он не думал, что настолько продвинулся вперед. Он вытер глаза рукавом и сказал:
– Ему конец, Уло! Я раскроил черному дьяволу че.
Пайет умолк, похолодев, когда открыл глаза и увидел, чей череп он раскроил. На него уставились мертвые глаза Уло, остекленевшие и пустые. Топор Пайета торчал из головы его друга, и из-под него все еще хлестала кровь.
Пайета затрясло, рвота подкатила к горлу, но он удержался, крепко прижал ладонь ко рту, бросил топор, все еще зажатый в черепе друга, и откатился в сторону по полу.
Он поднял глаза и увидел, что темный эльф смотрит на него сверху вниз, не пытаясь убить его, хотя запросто мог это сделать. Пайет встретился взглядом с черным типом, и у него появилось тошнотворное ощущение, что дроу не просто доволен собой, сумев сделать так, чтобы Пайет убил Уло, но что он раздумывает, как бы попытаться устроить что-нибудь подобное снова.
– Парни! – надтреснутым голосом выкрикнул Пайет.
Он хотел предупредить их, но у него перехватило горло, и он с трудом выталкивал слова наружу. Бросив взгляд на остальных четырех лесорубов, Пайет увидел, как огромный, покрытый серебристой шерстью демон разорвал Аркаму горло взмахом одной из рук, словно зачерпнул пригоршню масла из горшка. Повсюду разлетелись брызги, и Аркам умер раньше, чем его истекающее кровью тело коснулось пола.
В ту самую секунду, как два странных существа влетели в окно, Пайет понял, что дела лесорубов плохи, но в том, какой оборот приняли события: в небрежности, с которой серый демон порвал глотку Аркаму, в том, как коварно, почти по-человечьи темный эльф заставил Пайета убить своего друга, – виделось что-то личное, казалось, именно за этим они оба и пришли сюда.
Ладони Пайета больше не были потными. Он снова сжал зубы, но уже иначе. Кровь застучала у него в ушах. Темный эльф наблюдал, как демон забавляется с Ансе-ном, Кински и Линтом. Он даже не считал Пайета достаточно опасным, чтобы присматривать за ним.
«Это, – подумал Пайет, – твоя вторая и последняя ошибка, дроу».
Он харкнул желчью, подкатившей к горлу, когда уперся ногой в тяжелом сапоге в разрубленную надвое голову своего друга Уло и потянул за топорище. Топор высвободился с тошнотворным чавкающим звуком, но Пайет сумел не заметить этого.
С топором в руке Пайет поднялся и прыгнул на темного эльфа. Юркий дроу опять увернулся от него, с такой быстротой и легкостью, что Пайету подумалось, что у того, должно быть, глаза на затылке. Бесстрашный лесоруб замахнулся снова, но топор его рассек воздух. Дроу отскочил назад, даже не пытаясь закрыться своим огромным мечом, он просто отступал, отклонялся то вбок, то назад при каждом новом ударе Пайета.
Наконец Пайет сдался. В груди у него горело. Он пытался заговорить, но не мог. Хотел бежать, но ноги были словно готовые переломиться хворостины, ведь до этого он еще целый день валил деревья. Все, на что он был теперь способен, – стоять и смотреть на темного эльфа, наблюдающего за тем, как демон убивает остальных.
Монстр подхватил один из тяжелых дубовых столов – двумя большими руками из своих трех – и придавил им Ансена, Кински и Линта к стене. Их оружие оказалось зажато между столешницей и их собственными телами. Факел Ансена жег ему лицо, топорище Кински сломало ему ключицу, а острога Линта бессильно дергалась из-за стола, оставляя глубокие отметины на потолочной балке.
Мужчины стонали и кашляли. Ансен вопил. От его волос поднимался дым, плоть вокруг правого глаза обуглилась и начала отваливаться.
– Перестаньте, – выдохнул Пайет.
Ни дроу, ни демон даже не взглянули на него.
– Хватит... – простонал он и едва не выронил топор, когда дверь рывком распахнулась и в комнату ввалились еще пятеро.
Пайет знал их всех: Недрег, высокий мужчина из Сембии, один из двоих в лагере, у кого есть меч. Кем, коротышка из Кормира, у которого тоже есть меч и который ненавидит Недрега так же сильно, как Недрег ненавидит его. Раула, единственная женщина в лагере, у нее есть копье, по ее словам, магическое, но ей никто не верил. Айнд, муж Раулы, у него тоже есть копье, но такое кривое, что он даже не пытается выдавать его за что-нибудь иное, кроме как за найденный на обочине дороги старый хлам, оставшийся от войска Импилтура.
Первым из пяти вошел в комнату старшина лагеря, крупный мужчина по имени Рэб, утверждающий, что был сержантом в армии Кормира и сражался на поле боя в тот день, когда был убит король Азоун. Все верили тому, что говорил Рэб – что бы он ни говорил, – потому что все его боялись. Пайету Рэб никогда не нравился, но то, как он ворвался в залитую кровью таверну с огромным топором в руках, было самым прекрасным зрелищем на свете.
Именно в этот миг, по необъяснимой для Пайета причине, темный эльф наконец напал на него. Огромный меч двигался так быстро, что Пайет едва мог видеть его. И все же он ухитрился отшатнуться от клинка. Он попытался парировать удар топором, но темный эльф даже не задел его. Его меч мелькнул рядом с топором, взлетел над ним и отдернулся.
Пайет сделал шагов десять, прежде чем вообще сообразил, что бежит. Он оказался ближе к демону, чем хотел, но чудовище все еще налегало на стол, за которым очутились в западне Ансен, Кински и Линт. Ансен продолжал кричать. Голос у него стал совсем отчаянный, тоненький, как у девчонки, и Пайет поймал себя на том, что желает ему поскорее умереть. Это было бы только милосердно.
Двое других мужчин, казалось, тоже пытались закричать, но не могли. Демон бросил взгляд на людей, которые ввалились в комнату, но замерли в нерешительности в дверях, пытаясь осознать жуткую картину. Демон воспользовался их замешательством и надавил еще сильнее. Пайет видел, как ноги существа напряглись и острые когти вонзились в пол. Глаза Кински вылезли из орбит, следом струей хлынула кровь. Линт захлебнулся кровью, закашлялся, захрипел и умер. Кински попытался закричать. Комната наполнилась громким хрустом, и он обмяк. Ансен наконец перестал вопить, хотя продолжал гореть.
Рэб и остальные бросились на демона. Пайет не был даже уверен, что они заметили темного эльфа.
– Почему? – спросил он дроу, наблюдающего за тем, как остальные атакуют демона. – Что вы здесь делаете? Зачем вы это делаете? Что вам нужно?
Темный эльф повернулся к нему и поднял бровь, свысока глядя на Пайета, хотя человек был на добрых шесть дюймов выше.
– Что вам здесь нужно? – снова спросил Пайет.
– Ничего, – ответил дроу на общем со странным акцентом.
Пайет уловил какое-то движение – словно темный эльф пожал плечами, – потом почувствовал на шее что-то влажное, какая-то теплая жидкость потекла по его груди. Пайет прижал ладонь к горлу, и пальцы его наткнулись на пульсирующую струю горячей алой крови, фонтаном бьющей из его горла на добрых четыре шага. Когда он попытался заговорить, легкие его заполнились кровью, в глазах потемнело.
Темный эльф отвернулся от него, и, умирая, Пайет понял, что дроу уже успел забыть о его существовании. Он прожил не так долго, чтобы успеть решить, как он к этому относится.
* * *
Рилд тут же позабыл про мертвого человека. В комнату вбежали еще пятеро, и, хотя Джеггред разделался с первыми тремя подвернувшимися ему людьми с минимальными усилиями, из вновь прибывших по крайней мере один, казалось, действительно способен драться. Рилд ни на секунду не питал надежды, будто Джеггред не сумеет одолеть пятерых людей – даже того, с большим топором, – но сразу пятеро могли на некоторое время задержать дреглота, и этим стоило воспользоваться.
Рилд вогнал Дровокол в ножны, и не успел еще клинок войти в них до конца, ноги Мастера Мили-Магтира уже оторвались от земли. Он собирался выпрыгнуть в окно, и почти сделал это, когда кто-то ухватил его за ногу. Даже не успев еще обернуться, Рилд знал, что это Джеггред.
Дреглот с силой рванул Рилда за ногу, и Мастер Оружия извернулся и пнул его другой ногой в лицо. Голова полудемона дернулась назад, навстречу одному из подбегающих людей – тому, что был вооружен мечом, – который воспользовался возможностью и рубанул дреглота по затылку. Меч запутался в мокрой гриве густых белых волос.
Еще двое людей подскочили к полудемону с разных сторон и всадили копья в спину дреглота. Наконечники копий вонзились в плоть, и Джеггред громко зарычал. Он выпустил Рилда, и тот приземлился на ноги, лицом к лицу с дреглотом. Люди выдернули свои копья, и Джеггред с Рилдом обменялись взглядами. Рилд понял, что Джеггред намерен заняться мужчиной и женщиной с копьями. Человек, у которого был меч, снова размахнулся, чтобы ударить дреглота сзади.
Джеггред резко развернулся, отшвырнув прочь обоих людишек с копьями. Тот, что был с мечом, оказался лицом к лицу с Рилдом.
– Дреглот перебьет вас всех, – сказал Рилд, надеясь, что верно произнес это на общем.
Человека, казалось, больше испугало то, что Рилд может говорить на его языке, чем то, что он темный эльф. Это было ошибкой, повторять которую не следовало.
– Не... – предостерег Рилд, но человек замахнулся на темного эльфа мечом.
Раздраженно вздохнув, Рилд чиркнул мечом перед собой и отсек человеку правую руку. Мужчина отшатнулся, вытаращенными глазами уставившись на обрубок, из которого струей била кровь. Он взглянул на Рилда, на долю секунды встретившись с ним глазами. Казалось, человек ждет, что дроу скажет что-нибудь, объяснит, за что лишил его руки. Эти люди были довольно странными.
Рилд пожал плечами. Человек открыл рот, пытаясь что-то сказать, и упал замертво.
Женщина изготовилась нанести удар, и Джеггред ухватился за копье. Он переломил его, будто прутик, и женщина попятилась, выставив руки перед лицом в тщетной попытке отогнать полудемона.
Рилд подавил желание рассмеяться. Вместо этого он быстро нагнулся и отцепил руку мертвого мужчины от меча. Ему пришлось сломать несколько пальцев, чтобы высвободить оружие, но для мертвеца это, разумеется, уже не имело значения.
Второй копейщик кинулся на Джеггреда с удвоенной яростью, вновь и вновь тыча своим безнадежно кривым копьем в дреглота, который отскакивал, забавляясь с ним. Женщина прижала ладони ко рту, явно понимая, что может произойти со вторым копьеносцем. Рилд увидел на ее лице знакомое выражение, и тогда он кинул ей меч мертвого человека. Она не замечала летящего к ней клинка до тех пор, пока он не преодолел половину пути, но все-таки поймала его.
Женщина встретилась с Рилдом глазами, и Мастер Оружия кивнул на дреглота.
– Бей темного эльфа, детка! – крикнул женщине человек с большим топором.
Этот мужчина без конца вопил какие-то команды, но Рилд не обращал на это особого внимания. Слышать как кто-то приказывает убить его, было для Рилда привычным делом, но при данных обстоятельствах он почувствовал себя несколько разочарованным. Он только что бросил ей оружие... что из того, что оно вытащено из отрубленной руки одного из ее товарищей?
Женщина колебалась, она глядела то на меч, словно не зная, что с ним делать, то на Джеггреда. Дреглот шагнул к мужчине с копьем, легко проскользнув мимо наконечника, и схватил лесоруба за голову огромной когтистой рукой. Одно движение запястья, один поворот локтя – и голова копьеносца отделилась от плеч в потоке крови.
Женщина завизжала, и звук этот поразил Рилда. Он был исполнен чувства – такое не часто услышишь в Мензоберранзане. Дроу посмотрел на нее, и их глаза встретились. По ее лицу струились слезы. Она снова взглянула на дреглота, занятого подбирающимся к нему человеком с топором.
Женщина выронила меч и побежала, промчалась мимо Джеггреда и мужчины с топором и, споткнувшись, выскочила за дверь. Рилд слышал, как шаги ее затихают в ночи.
Мастеру Оружия улсасно хотелось последовать за ней.
* * *
Рэб Шуок родился в Год Атакующего Ястреба в Кор-мире, в городе Арабель. Там он рос, сын городского стражника, охотясь с друзьями на крыс в темных переулках и время от времени сопровождая отца, когда тот обходил дозором богатые районы города. Никто из знавших его нисколько не удивился, когда он поступил в армию. Вэб был неистово предан своему королевству и своему королю, которого почитал больше, чем кого бы то ни было, за исключением родного отца.
Он медленно продвигался по служебной лестнице и был уже сержантом, когда газнеты и гоблины опустошили Кормир и чуть не уничтожили Арабель. Он едва не погиб в том самом бою, когда был убит король, и видел, как горит город его детства. Отец его погиб под развалинами обрушившегося дома. Король и отец – оба были мертвы, своей семьи, которая держала бы его, у Рэба не было, и он просто ушел прочь.
Потом он был наемником, вышибалой, трактирщиком, оружейником, теперь стал лесорубом. Он был силен и сообразителен и быстро сделался старшим. Хозяева платили Рэбу немалые суммы золотом, чтобы он набирал людей для поездок в самые глухие и опасные места на Фаэруне в поисках экзотической древесины. Он быстро завоевал солидную репутацию и среди владельцев лесопилок, и среди лесорубов как справедливый, но жесткий вожак, знающий свое дело, и Рэб никогда не подводил.
За эти трудные сорок шесть лет жизнь обделила Рэба Шуока многим. У него были женщины, но он так и не обзавелся женой и детьми. Со времен той войны у него не было даже дома. Он редко работал с одними и теми же людьми больше одного сезона, и у него не было настоящих друзей, достойных упоминания.
Он не относился к тем людям, которые мечтают о счастье или хотя бы просто надеются быть счастливыми. Он хотел жить, работать и чтобы его оставили в покое.
Войдя в таверну и увидев, что часть его людей уже мертва от рук темного эльфа и какого-то чудовища вроде гигантского демона, он понял, что, если хочет жить, ему придется драться, как он не дрался еще никогда в жизни. Именно с этой мыслью он шагнул навстречу двум чужакам, и начался отсчет последних тридцати секунд его жизни.
Рауле хватило ума удрать, и Рэб не стал ей мешать. Темный эльф тоже проводил ее взглядом, а демон не обратил на женщину внимания. Огромное, заросшее серебристым мехом существо уставилось горящими красными глазами на Рэба и двинулось к нему. Рэб поднял топор и шагнул навстречу демону. Он отметил, что дроу тоже смотрит на него.
Дроу, неистово размахивая огромным мечом, налетел на него раньше, чем демон. Рэб был уверен, что легко сумеет отбить эту суматошную атаку, и ухватил стальную рукоять своего топора двумя руками, чтобы отбить меч, – но не тут-то было.
Острие меча оказалось совсем не там, где должно было быть. Рэбу и во сне не снилось, чтобы кто-то был способен управляться со столь большим, тяжелым оружием с такой быстротой, но этот странный эльф мог, и расплачиваться за это пришлось Рэбу. Острие меча прочертило глубокую полосу на груди лесоруба. Боль обожгла его, хлынула кровь, и за эти краткие мгновения шока демон вырвал из его рук топор.
Его, бывало, обезоруживали и прежде, но никогда еще не случалось, чтобы противник просто протянул руку и забрал у него оружие.
Рэб все еще не мог опомниться, когда произошло нечто еще более странное: темный эльф рубанул огромным мечом по спине демона, из глубокой раны брызнула кровь, существо взревело. Дроу что-то сказал на языке, которого Рэб даже не узнал, не то чтобы понять. На лице дроу не было заметно ни гнева, ни вообще каких-нибудь эмоций, но он явно пытался убить демона.
Огромное существо стремительно развернулось к маленькому по сравнению с ним темному эльфу, и Рэб попятился. Он успел отступить всего на шаг, и тут демон сгреб его за рубаху, защемив вместе с ней кожу. Чудовище оторвало Рэба, весящего гораздо больше двухсот фунтов, от пола без малейшего усилия.
Рэб ухватился за массивную когтистую руку существа, но кожа демона была прочной, словно сталь, покрытая грубой шерстью. Рэбу оставалось только гадать о намерениях монстра. Демон развернулся к темному эльфу, стоявшему с мечом наготове. Чудовище продолжало держать в одной из рук топор Рэба, но, казалось, уже успело забыть об этом.
Демон швырнул Рэба на темного эльфа. Человек издал бессвязный, испуганный звук – то ли визг, то ли крик, он и сам не понял. Такой звук издает человек, который знает, что меньше чем через секунду он умрет, и уже ничего не может изменить.
Рэб оказался насажен на огромный меч темного эльфа. Он ощущал каждый дюйм холодной стали, пронзающей его грудь. Как ни странно, это было небольно.
* * *
Удерживая человека на весу, Рилд взглянул поверх него на дреглота. Мужчина умер, пытаясь посмотреть ему в глаза, – Рилд никак не понимал, почему люди так упорно стараются это делать. Рилд опустил меч, рассчитывая, что тело человека соскользнет с клинка, но вместо этого ему пришлось стремительно отпрянуть, уходя от удара принадлежавшего дровосеку топора, обрушенного на него Джеггредом.
Топор ударил по Дровоколу и начисто перерубил его. Рилд вытаращил глаза, его бросило разом и в жар, и в холод. Дровокол сломан. Его великий меч. Оружие, ради которого он, по сути, жил, ради которого годами оттачивал свое мастерство, уничтожено.
Должно быть, топор того человека был наделен магической силой.
Мужчина упал вместе с остатком клинка, и Рилд, внезапно избавившись от его тяжести, повалился навзничь. Он выронил обломок меча, и тот со звоном упал на пол рядом с ним.
Мастер Оружия потянулся за коротким мечом, и пальцы его уже почти сомкнулись на рукояти, когда топор опустился вновь, разрубив его мифриловый нагрудник, словно пергамент, и вонзившись в грудь. Рилд ощутил его тяжесть внутри себя. Боли не было, только тяжесть, гнетущая тяжесть.
Дреглот стоял над ним, с обнаженных клыков стекали блестящие струйки слюны, глаза горели в оранжевом свете факелов.
Рилд попытался вдохнуть, но не смог. Горло не в состоянии было пропустить воздух. Он хотел сказать что-то, но не сумел выговорить ни слова. Кроме того, он не знал, что говорить. Он отказался от всего, что знал, ради женщины, которой не знал вовсе, женщины, выбравшей для себя путь, который неизбежно приведет ее к гибели, так же как привел его. Часть его сожалела, что убил его не кто иной, как отвратительный дреглот, другая часть гордилась тем, что понадобился дреглот, чтобы победить его. Ему хотелось едва ли не поблагодарить Джеггреда за то, что тот дрался с ним. Он такого не заслужил.
Джеггред придвинулся ближе, и Рилд порадовался, что не может дышать. Он не выдержал бы вонючего дыхания полудемона.
Джеггред налег на топор и сломал грудную клетку Рилда. Ощущение даже не было уже болью – сводящая с ума агония, избавлением от которой могла стать только смерть.
Он видел, как дреглот полез ему в грудь. Тело Рилда начало дергаться, и он не мог помешать этому. Дреглот копался в его груди, что-то искал на ощупь, и зрение Рилда то затуманивалось, то прояснялось.
Когда Джеггред вытащил руку, зрение вернулось достаточно надолго, чтобы Рилд Агрит, Мастер Мили-Маг-тира, увидел, что сердце его еще продолжало биться, когда дреглот принялся пожирать его.
* * *
У Мастера Оружия было сильное сердце, и Джеггред наслаждался его вкусом. Рилд Агрит оказался достойным противником, это было славное убийство, и дрегло-ту хотелось задержаться, чтобы съесть его всего. Дроу умер к тому моменту, как Джеггред доел его сердце, и полудемон знал, что Данифай и остальные ждут его.
Не потрудившись стереть с себя кровь, слизь и сок, дреглот дотронулся до кольца, которое дала ему Данифай, и воспользовался его магией, чтобы вернуться в Шиндилрин.