Текст книги "Уничтожение"

Автор книги: Филип Этанс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Ты ведь помнишь меня, правда, маг Дома? Он не ответил, но и не отнял руки.

– Ты помнишь наши уроки, – продолжала она, перемежая слова ласкающими прикосновениями губ к его руке. – И наши дополнительные занятия?

Она взяла его палец в рот и принялась играть с ним языком. Кожа старого дроу была иссохшей и пресной, потом она ощутила на губах металлический привкус.

– Я не... – пробормотал маг. – Я не...

Данифай сняла кольцо с его пальца, продолжая одновременно медленно дразнить старика прикосновениями губ. Она спрятала кольцо за щеку, прежде чем снова поцеловать тыльную сторону его ладони.

– А я – да, – сказала она.

Данифай завернула руку старого дроу вниз и назад, достаточно быстро и резко, чтобы сломалась не одна кость и не в одном месте. Зиннирит задохнулся от боли и неожиданности и даже не попытался помешать Данифай развернуть его. Девушка ухватила его за подбородок. Она стояла позади старика, заведя переломанную Руку ему за спину.

– Я помню, – прошептала она ему на ухо. Потом она сломала ему шею.

* * *

От всякого мага подготовка к магическому действу на целый день требует отчасти опыта, отчасти интуиции и отчасти вдохновения. Фарон Миззрим не был исключением.

Время от времени он отрывался от своих книг, давая глазам отдохнуть, а особенно сложным заклинаниям – осесть в памяти. Всякий раз он видел при этом неподвижную, безмолвную палубу корабля хаоса. Костяной корабль украсился пятнами сухожилий и хрящей и затейливым узором из вен и артерий. Он жил – простой, мучительной, извращенной, бессмысленной жизнью; и когда вокруг было тихо и все остальные погружались в Дремление, Фарону представлялось, будто он чувствует, как корабль дышит.

Капитан-уридезу лежал на своем месте в компании случайной крысы. Он свернулся в тугой клубок, завязав свое тело в такой узел, что при одном взгляде на него у Фарона начинала ныть спина. Дыхание капитана было глубоким и размеренным и лишь время от времени прерывалось всхрапываниями.

Джеггред сидел напротив пленного демона, подтянув колени к груди и опустив на них голову. В отличие от Фарона и остальных темных эльфов, дреглот спал. Эта черта явно досталась ему от его отца, Белшазу.

«Что ж, – подумал Мастер Магика, – родителей не выбирают».

Квентл села настолько далеко от остальных, насколько это было возможно, на самом кончике заостренного носа корабля. Она повернулась спиной к Фарону и сидела прямо и неподвижно, явно медитируя.

«Ты можешь говорить?» – послышался голос в уголке сознания Фарона – голос, который он узнал.

«Алиисза?» – мысленно окликнул он.

«Ты меня помнишь? – отозвался голос демоницы в его голове уже громче – или отчетливее? – Большая честь для меня».

«То же могу сказать и я, – ответил Фарон, инстинктивно придав этой мысли легкий, игривый оттенок. – Ты где?»

«На потолке, – ответила она, – прямо над тобой».

Фарон не мог удержаться, чтобы не взглянуть вверх, но даже с его прекрасным ночным зрением потолок пещеры был неразличим в сумраке Озера Теней.

«Как ты меня нашла?» – спросил он.

«Я женщина изобретательная, умная и талантливая».

«Это точно», – подтвердил он.

«Если ты левитируешь, то поднимешься прямиком ко мне», – предложила она.

Маг захлопнул книгу, с которой работал, так и не подготовив до конца заклинание, и засунул том обратно в мешок. Он поднялся и тронул брошь, скрепляющую пивафви на его плече.

«Прямо вверх?» – уточнил он.

«Я тебя поймаю», – пришел игривый ответ демоницы.

Ноги Фарона оторвались от палубы, он увеличил скорость, и корабль быстро начал проваливаться под ним. Когда тот скрылся из виду или, точнее, когда Фарон скрылся из виду в черных как смоль тенях зловещей пещеры, подъем замедлился.

– Еще немножко, – прошептала ему Алиисза едва слышно.

Фарон остановился, с губ его готово было сорваться оборонительное заклинание на случай, если Алиисза нападет на него, – в конце концов, она демоница, так что некоторая вероятность этого существовала всегда.

Раздался неожиданно громкий шорох, и Фарон глянул вверх. Алиисза, расправив за спиной кожистые, как у летучей мыши, крылья, медленно планировала к нему. Он повернулся, чтобы они оказались лицом друг к другу.

Они почти встретились, когда Алиисза спросила:

– Твоя левитация удержит меня?

Фарон собрался уже ответить, когда ее руки обвились вокруг его шеи и она всем своим – хотя и не слишком существенным – весом разом повисла на нем. Он изо всех сил сконцентрировался на броши, почти позабыв при этом про охранительное заклинание, и сумел удержать их обоих в воздухе. Сначала их немножко раскачивало, но в конце концов они крепко обнялись в сумраке под потолком пещеры Озера Теней.

Они были лицом к лицу, меньше чем в дюйме друг от друга. Фарон ощущал дыхание прекрасной демони-цы. Прикосновение ее кожи, изгибы ее тела под его руками и нежная ласка мягких, обнимающих его крыльев – тело его само отреагировало на них.

Шаловливая улыбка тронула пухлые губы Алиисзы, продемонстрировав ряд ровных белоснежных зубок и крупные клыки вампира. Фарону вспомнилась ее привычка использовать в любовных играх зубы. Он не стал доискиваться, почему ему так нравится эта ее манера.

– Да, – шепнула она, – я тебя помню.

– Итак, что привело такую скверную девочку, как ты, в столь гибельное место? – улыбнувшись в ответ, спросил Фарон.

Она рассмеялась.

– Озеро Теней? – игриво переспросила она. – О, я стараюсь бывать тут пару раз в год, если удается. Приезжаю на воды.

Фарон кивнул, улыбнулся, но продолжать дружеское подтрунивание не стал. У подруги Каанира Вока имелась какая-то причина появиться здесь, и он был не настолько охвачен страстью или эгоистичен, чтобы думать, что единственная ее цель заключалась в том, чтобы повидаться с ним.

– Ты снова шпионишь за нами, – обвиняюще сказал он.

– Нет, – надула губки Алиисза, – я шпионю только за тобой. Разве ты не чувствуешь себя важной персоной из-за того, что такая, как я, все время шпионит за тобой?

– Да, – сказал он, – в этом-то все и дело.

– Что вы надеетесь найти в Абиссе? – неожиданно спросила алю. Фарону пришлось несколько раз моргнуть, чтобы заставить свою голову переключиться на ее вопрос. – Вы ведь именно туда направляетесь на этом удивительном древнем корабле хаоса, который ты спас, верно?

– Какое дело Кааниру Воку до того, что мы делаем или куда направляемся? – спросил в свою очередь Фарон.

– Разве девушка не может полюбопытствовать?

– Нет, – бросил он с некоторой категоричностью. – В этом случае нет, не может.

– Ты, Фарон, когда захочешь, можешь быть ну просто настоящей крысой, – заявила демоница и улыбнулась снова.

– Я должен считать это комплиментом? Алиисза заглянула ему в глаза. Дроу и алю, оба были достаточно умны и прагматичны, чтобы понимать, что они не пара несчастных возлюбленных-людей. Они сражаются по разные стороны в войне, способной уничтожить обе их цивилизации – если оборванцев Карательного Легиона Каанира Вока можно назвать цивилизацией.

– Можно мне тоже поехать? – спросила алю, склонив голову, словно пытаясь прочесть ответ на его лице.

– С нами? – уточнил маг. – На корабле? Она кивнула.

– Надо узнать у стюарда, нет ли у нас свободной каюты, но если бы ответ был нужен сразу, то я вынужден был бы сказать: ни в коем случае, ни за какие сокровища всех Девяти Кругов и Пустошей Смерти и Отчаяния в придачу.

– Жалко, – сказала она. – Знаешь, я ведь там уже бывала.

– А где ты еще бывала? – поинтересовался Фарон умышленно уводя разговор от ее участия в экспедиции. – Не наведывалась ли за последнее время в Город Пауков?

– Мензоберранзан? – переспросила она. – Почему ты спрашиваешь?

– Новости из дома и все такое, – ответил маг.

Она крепче обняла его крыльями, и Фарону понравилось это ощущение. Было похоже на подогретые одеяла, в которые заворачивала его любимая массажистка в Мензоберранзане. Он слишком долго путешествует.

– Ты теряешь своих друзей, – заметила демоница. – Тот здоровенный воин с огромным мечом и еще один. Проводник.

– Все-таки ты шпионишь за нами, – покачал головой Фарон.

Он не мог вообразить, зачем бы ей понадобилось выяснять это, разве что она пытается выведать, каковы их силы или...

– Побежишь докладывать Кааниру Воку? – спросил он.

Она сделала вид, что краснеет, и захлопала ресницами.

– Мензоберранзан в осаде, – сказал маг. – Думаю, ты знаешь это.

Демоница кивнула:

– Ты отослал своих воинов назад, чтобы они помогли защищать город?

Фарон рассмеялся, и Алиисза, кажется, смутилась. Не важно.

– Только не говори мне, что они погибли, столкнувшись на узенькой дорожке по пути от Чед Насада сюда с какими-нибудь менее цивилизованными обитателями Подземья, – попросила она. – Это разбило бы мне сердце.

– Значит, твое сердце останется в целости, – ответил он. – Надеюсь, ты не слишком пострадаешь, если скажешь мне, кто осадил мой Дом.

– Может, и пострадаю, – подмигнула она ему. – Так что не будем рисковать. Конечно, если бы я узнала, что тебе известно о судьбе вашей Паучьей Королевы, это _могло бы смягчить удар.

– Ага, – заметил он, – я открою тебе большой секрет, а ты мне – маленький.

– Маленьких секретов не существует, – парировала демоница, – когда пребываешь в неизвестности.

– Знаешь, Алиисза, – сказал Фарон, – нам надо бы почаще встречаться и ничего друг другу не рассказывать. Это гораздо лучше, чем готовить заклинания или как-то иначе коротать жизнь.

– Ты саркастичный маленький дьявол, Фарон. Ты же знаешь, именно это я в тебе и люблю.

– Представь, пожалуйста, что у меня точно такое же ощущение, – ответил маг. – Итак, если мы закончили разговаривать, могу я идти?

– Мы поговорили друг с другом, Фарон, – заверила его Алиисза, – я в этом не сомневаюсь. Например, до сих пор я даже не представляла, что ты не знаешь, кто осадил твой Город Пауков. О, и ты сказал мне, что вы собираетесь в Абисс.

– Ах да, – отозвался Фарон, ничуть не обеспокоенный тем, что она сделала столь очевидные выводы. – Тебе повезло. Беги и измени ход жизни во всем Подзе-мье.

– Ты морочишь мне голову, – заявила демоница, и голос ее и взгляд были такими ледяными, каких Фарон доселе не видел. – Мне это нравится, но не всегда.

– А ты вытягиваешь из меня информацию, – парировал он. – И это мне никогда не нравилось.

Они парили в воздухе, крепко, по-дружески обнявшись, уставившись друг на друга долгим, холодным, недовольным взглядом.

– И все же я могла бы быть твоим другом, Фарон,– тихо сказала Алиисза, голос ее прозвучал чуть громче шепота.

Мастер Магика не знал, что ответить. Он понимал что их отношениям настал конец, боялся, что это навсегда, и хотел, чтобы это было не так.

Почувствовав тоску, Фарон замолчал и погрузился в размышления.

«Да, – прозвучали слова Алиисзы прямо у него в мозгу. – Тоскуй».

Фарон оттолкнул ее от себя. Алиисза на долю секунды зависла в воздухе, потом начала падать. Она гневно смотрела на него даже тогда, когда крылья ее расправились, замедлив падение. Фарону подумалось, что она выглядит скорее обиженной, чем сердитой.

– Мы еще поговорим, – пообещала она и исчезла в вспышке тускло-пурпурного света, а Фарон остался один в непроглядной тьме.

«Я тоже на это надеюсь, – поймал он себя на мысли. – Правда надеюсь».

ГЛАВА 9

Чего-то недоставало. Халисстра чувствовала это или, точнее, не чувствовата. Она не чувствовала Данифай. Ощущение связи с пленницей благодаря непостижимой магии дроу было странным и неуловимым. На самом деле она его почти не замечала, во всяком случае не постоянно. И все же это ощущение всегда было с ней, где-то на заднем плане, как звук ее собственного дыхания, как биение ее пульса.

Когда оно исчезло, она танцевала. Жрицы, принявшие ее в свой круг, танцевали часто. Они танцевали в разном составе и в разных местах, священных и мирских. Чаще всего они танцевали обнаженными, но порой и одетыми. Танцевали в доспехах и с оружием – и с жертвоприношениями в виде фруктов и произведений искусства. Танцевали вокруг костров или на морозе. Танцевали по ночам – в темноте, и это было наиболее удобно для Халисстры, – и при свете дня. Она все еще постигала значение каждого из этих, столь разных, мест, каждого малейшего изменения в деталях и способах, в ритме и движениях.

Когда это чувство нахлынуло на нее, Халисстра перестала танцевать. Остальные жрицы не обратили на нее внимания. Они даже не замешкались ни на миг, не говоря уж о том, чтобы остановить свой радостный обряд.

Халисстра, спотыкаясь, вышла из круга и быстро _За. шагала туда, где оставила Рилда. У нее было ощущение будто над нею нависла какая-то угроза. Мастер Оружия не был вхож в круг жриц, и Халисстра знала, что он скучает здесь. Она отсутствовала подолгу и возвращалась к его вопросам, на которые не всегда могла ответить. Она не могла быть уверенной, что Рилд любит ее, – она даже не вполне была уверена в том, что такое «любовь», хотя и думала, что начинает понимать это,Я но воин оставался. Он оставался в холодном, залитом] губительным светом лесу с нею, в обществе поклоняющихся той, кого, очевидно, должен был считать богиней-отступницей.

Она, пошатываясь, ввалилась в их холодную, мрачную комнатушку, помешав Рилду доделать упражнение по медитации, которое Халисстра уже видела в его исполнении. Он стоял на руках, закрыв глаза, оттянув носки и согнув ноги в коленях. Порой Мастер Оружия пребывал в такой позе часами. Халисстра не выдерживала ее больше одной-двух секунд.

Когда она вошла, Рилд открыл глаза и, должно быть, прочел что-то по ее лицу. Он перекатился вперед одним гибким движением и оказался на ногах. Не похоже было, чтобы у него при этом закружилась голова.

– Халисстра! – воскликнул он. – Что случилось? Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни слова.

– Что-то случилось, – повторил он и оглядел комнату.

– Рилд, я... – начала было жрица, а дальше лишь смотрела, как он начал вооружаться.

Прежде всего он схватил Дровокол, свой огромный меч, потом быстро пристегнул к поясу короткий меч в ножнах. Он уже держал в руках доспех, когда она тронула его за руку. Кожа его была теплой, почти горячей, но не потной. Под иссиня-черной кожей бугрились мускулы, твердые, будто тело воина было высечено из камня.

– Нет, – сказала Халисстра, приведя наконец мысли в порядок. – Остановись.

Он замер и выжидающе уставился на нее. Она видела нетерпение в его глазах, нетерпение, смешанное с недовольством.

– В чем дело? – спросил он, пытаясь понять, что происходит.

Она улыбнулась, и он вздохнул.

– Данифай, – объяснила наконец Халисстра. – Я ее больше не чувствую. Связь разорвалась.

Глаза Рилда расширились; она видела, что он удивлен. Удивлен не тем, что заклинание нарушилось, – казалось, он ожидал услышать что-то другое.

– И что это означает? – спросил он и положил нагрудник доспеха к стене, рядом с их кроватью.

Халисстра покачала головой.

– Она умерла? – поинтересовался воин без тени эмоций.

– Да, – отозвалась Халисстра. – Возможно.

– Почему это пугает тебя?

Халисстра попятилась – ее буквально отбросило этим вопросом, хотя он и был логичен.

– Почему это пугает меня? – повторила она. – Меня пугает... беспокоит, что она теперь не зависит от меня. Так или иначе, я больше не ее хозяйка, а она – не моя рабыня.

Рилд нахмурился и пожал плечами:

– Какое это имеет для тебя значение?

Она открыла рот, чтобы ответить, и снова не смогла найти нужных слов.

– Я имею в виду, – продолжал Мастер Оружия, – я не уверен, что твои новые друзья одобрили бы это, верно? Разве у этих изменниц – я хотел сказать, этих... жриц бывают рабыни?

Халисстра улыбнулась, и он отвернулся, сделав вид, будто всецело поглощен тем, чтобы убрать Дровокол на прежнее место под кроватью.

– Они не изменницы, Рилд, – сказала она. Он коротко кивнул в ответ, потом сел на кровать и взглянул на нее.

– Нет, изменницы, – заговорил воин, и голос его был тусклым и измученным, как и его глаза. – Они изменили своей расе, точно так же, как и мы. Вопрос, который я задаю себе теперь: так ли уж плохо быть изменником?

Халисстра подошла к нему и, опустившись на колени, обвила руками его ноги. Он протянул руку и отвел ее длинные белые локоны с черной щеки – движением почти неосознанным.

– Нет, – сказала она, и голос ее был едва слышен даже в тишине их маленькой комнатки. – Это не так плохо. Как бы там ни было, предать мы можем только самих себя, а мне кажется, мы оба только начинаем наконец становиться верными самим себе... и друг другу.

Сердце у Халисстры упало, когда она увидела выражение его лица, ставшее единственным ответом на ее слова. Он не верил ей, но она не могла отделаться от мысли, что ему этого очень хотелось.

– И каково это? – спросил Рилд.

Она не поняла и вопросительно склонила голову.

– Не чувствовать связующего заклинания? – пояснил он.

Халисстра уселась на пол, подогнув под себя ногу, ВД прижалась к его сильным ногам.

– Я все время чувствую, как всю мою прежнюю жизнь мало-помалу заменяет нечто новое.

Он снова коснулся ее, нежно проведя пальцем по ее плечу. Тело ее затрепетало под его прикосновением.

– Место Ллос заняла Эйлистри, – продолжала жрица. – Тьму заменил свет. Подозрительность сменилась доверием. А ненависть – любовью.

Глаза ее наполнились непривычной теплой влагой. Она плакала.

– Ты в порядке? – озабоченно шепнул он.

Халисстра смахнула слезы и кивнула.

– Ненависть, – повторила она, – сменилась любовью, а рабство, по-видимому, сменилось свободой.

– А может, жизнь сменилась смертью? – спросил Рилд

Халисстра вздохнула.

– Может, и так, – ответила она. – Но так или иначе, Данифай свободна. Она ушла навстречу другой жизни, ожидающей ее. Ради ее же блага я надеюсь, что это будет _Не пустой, бесплодный мир Дна Дьявольской Паутины. Может, она по-прежнему странствует по Подземью, живая и невредимая. Живая и свободная или мертвая и свободная, она все равно свободна.

– Свободна... – повторил Рилд, словно никогда не произносил этого слова раньше и хотел попробовать.

Они сидели так еще долго, пока у Хадисстры не занемели ноги. Рилд почувствовал, что ей неудобно. Он поднял ее на кровать и прижал к себе, словно она была совсем невесомой. Она укрылась в его объятиях, как в раковине, как в спасительном коконе.

– Мы должны вернуться, – шепнула жрица. Рилд еще крепче обнял ее.

– Это не то, что ты думаешь, – прошептала она, потому что знала, как хочет он снова оказаться под землей и никогда больше не возвращаться сюда. – Пришло наконец время отыскать Квентл и ее экспедицию.

– И остановить их? – спросил воин, щекоча ей шею своим жарким дыханием.

– Нет.

– Пойти с ними? – выговорил он, зарывшись в ее волосы, крепко обняв ее за талию.

Халисстра прижималась к нему все теснее, пока не почувствовала, что они стати единым целым, что она слилась воедино с его черной как ночь кожей.

– Да, – ответила она. – Они возьмут нас с собой, хотят того или нет. Возьмут нас с собой к Ллос, и мы сможем покончить с ней.

Халисстра знала, что он занялся с ней любовью тому что не хотел думать об этом, и что она ему, потому что тоже не хотела думать об этом.

* * *

Фарон стоял у поручня на корабле хаоса, уставившись в пустую темноту Озера Тенен, потому что не знал, чем бы еще заняться. Вейлас и Данифай не вернулись из своего путешествия за припасами, корабль досыта накормлен мелкими демонами, капитан-уридезу смирен и тих, и нигде никаких следов Алиисзы.

Мастер Магика снова мысленно прокрутил их разговор и убедился в том, что хотя демоница сумела ничего ему не сказать, но и у него ничего не выведала. Тем не менее она отыскала его и видела корабль. Она знала, куда они направляются и что надеются сделать там, однако всякий, кто был при падении Чед Насада, с легкостью мог предположить это.

Он выкинул демоницу из головы и вгляделся во тьму, хотя смотреть там было не на что. Фарону не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Квентл сидит у поручня, рассеянно переговариваясь при помощи некоего подобия безмолвной телепатии со связанными демонами, сообщавшими ее ядовитой плетке дьявольский ум. Он не мог представить себе, какие беседы можно вести с демоном, заключенным в змеиное тело, привязанное к рукоятке плети.

О чем бы там они ни говорили, не похоже, чтобы Квентл от этого становилось легче. Верховная жрица, насколько мог судить Фарон, медленно сходила с ума. Она всегда была угрюмой и вспыльчивой, но в последнее время стала просто... дерганой.

Ее племянник, полудемон, чем больше скучал, тем злее и злее становился. Изрядную долю своей ненависти он изливал при помощи взглядов на уридезу. Раашаб с восхитительным безразличием игнорировал его.

Что-то привлекло внимание Фарона, какое-то движение, замеченное краешком глаза. Он отступил от поручня и увидел, как мимо него вдоль борта из кости и хрящей семенит тощая, насквозь промокшая крыса.

Фарон проводил ее взглядом, рассеянно гадая, куда это она так торопится.

 «Куда-нибудь в сухое местечко», – решил он. Позади него раздался шум – Джеггред беспокойно заерзал.

Фарон вновь прислонился к поручню и готов уже был вновь впериться глазами в непроницаемый мрак, когда мимо прошмыгнула еще одна крыса.

– Проклятье, – прошептал Мастер Магика. Он обернулся, чтобы пожаловаться Джеггреду, но слова застряли в горле.

Там были не только те две крысы, что пробежали мимо него. Их было множество, возможно сотни, и все они накинулись на полудемона.

«Что-то здесь не так», – понял Фарон и одновременно подивился тому, как медленно он стал соображать, проскучав несколько дней на неподвижном корабле.

Дреглота, казалось, все это не более чем раздражало. Крысы карабкались по нему, путались в его волосах, вгрызались в любой незащищенный клочок кожи, но не могли прокусить шкуру полудемона. Все новые и новые твари карабкались на палубу. Фарон слышал плеск у противоположного борта дьявольской посудины. Похоже, к кораблю плыли еще десятки, а может, сотни крыс.

Фарон принялся творить охранительное заклинание, наблюдая за тем, как Квентл наконец подняла взгляд на своего сородича.

Глаза наставницы Академии округлились, потом сузились, когда она увидела, как Джеггред расшвыривает крыс одну за другой взмахами двух больших рук, а парой поменьше смахивает других тварей с лица. Квентл медленно поднялась, а змеи нежно обвились вокруг ее ног.

– Джеггред? – окликнула она.

– Крысы, – проворчал дреглот в ответ. Фарон еще усилил свою магическую защиту, а Квентл двинулась к дреглоту.

– Раашаб, – произнес Фарон, добавив в голос побольше стали и льда.

Демон передернулся, услышав свое имя, но глаз не поднял.

– Что ты делаешь, Раашаб? – спросил Фарон между очередными двумя охранительными заклинаниями.– Прекрати. Прекрати сейчас же.

Демон уставился на него горящими глазами и прошипел:

– Это не я! Это не мои крысы! Фарон не мог отделаться от чувства, что уридезу говорит правду – по крайней мере часть правды.

– Фарон? – произнесла Квентл, и маг уловил в ее голосе намек – более чем намек! – на панику. – Что все эти крысы?..

– Будьте начеку, оба! – бросил Фарон, одновременно добавив еще одно заклинание к своей защите. – Это еще...

Сфера тьмы поглотила Квентл.

Любой дроу мог проделать такое, но не только дроу. Изнутри медленно клубящегося облака мрака доносились явные звуки физической борьбы Что-то там ударилось о палубу, что-то трещало.

Отложив охранительное заклинание, Фарон принялся произносить слова и делать пассы, которые, как он надеялся, должны были рассеять мрак.

Изнутри сферы тьмы до мага донесся скрежет металла о металл – а может, кости о кость? Его заклинание сработало, и тьма исчезла. Квентл, ставшая вдруг видимой, лежала на патубе на животе. Она хлопаю руками по костяной поверхности перед собой, пытаясь дотянуться до отлетевшей в сторону плети. Из носа Квентл текла кровь, и она морщилась при каждом движении.

Над ней стоял еще один уридезу.

Демон, как и Раашаб, был человекоподобной крысой. Меньше Раашаба, тоньше его, он был одет в какие-то рваные лохмотья, из-под которых виднелась лишь небольшая часть его крапчатого серого тела. Длинный розовый хвост существа был усеян прыщами. Холодные черные глазки кровожадно уставились на верховную жрицу. В углах зубастой пасти пузырилась пена, длинные и тонкие суставчатые пальцы оканчивались кривыми желтыми когтями.

– Джеггред... – начал Фарон, бросив взгляд на дреглота.

Полудемон с головы до ног был покрыт крысами всех размеров и видов. Словно все грызуны Озера Теней устроили нечто вроде семейной встречи, причем встречи прямо на дреглоте, под ним и вокруг. Они лезли на него быстрее, чем он успевал убивать их, хотя он и разделывался с четырьмя штуками зараз.

Фарон торопливо перебрал в уме всевозможные заклинания, сделав несколько шагов в сторону Квентл.

Уридезу хлестнул ее по спине хвостом. Верховная жрица впечаталась лицом в костяную палубу. Брызнула кровь, но не очень много. Квентл замычала под жестоким ударом.

Фарон был впечатлен. Что-то заставило его отказаться от первоначально выбранного заклинания.

«Слишком жирно будет, – подумат он, – для некоторых...»

Мастер Магика внимательно взглянул на уридезу. Глаза капитана-демона быстро перебегали с Квентл на вновь прибывшего и обратно.

«Он нас испытывает, – сообразил Фарон. – Этот хитрый ублюдок притащил сюда своего сородича и натравил на нас, чтобы мы раскрылись, показали свои сильные и слабые стороны».

Раашаб, хоть и плененный, оставался демоном, а демон борется всегда – всегда ищет выход из положения.

Второй уридезу полоснул когтями по ногам Квентл оставив на них глубокие раны, она в ответ брыкну ча его. Демон отпрыгнул в сторону от ее башмаков. Верховная жрица закинула руку за голову, но все же не смогла дотянуться до плети. Змеи, похоже, были в панике и не могли скоординировать свои движения настолько, чтобы подползти к ней.

Фарон быстро произнес ритмичную фразу и резко взмахнул правой рукой. Подгоняемая его магией, змееголовая плеть скользнула по палубе на пару дюймов вперед, прямо в руки Квентл.

Когда пальцы верховной жрицы сомкнулись на рукояти плетки, Фарон рассмеялся про себя. Использованное им заклинание было не более чем азбучным, простым настолько, что справиться с ним смог бы любой первокурсник Магика. Оно ничего не скажет Раашабу о силе Фарона.

Уридезу зашипел на Квентл, пятясь от нее, волоча за собою подергивающийся хвост и предупреждающе выставив когти. Демон явно думал, что плеткой до него не достать. Он ошибался.

Пять змей, составляющих плеть Квентл, были каждая по пять футов длиной, и, таким образом, это оружие обладало изрядным радиусом действия. Верховная жрица все еще лежала на палубе и не стала вставать. Она замахнулась плетью, стиснув зубы и бешено сверкнув глазами. Когда она выбросила руку вперед, змеи вытянулись во всю свою длину. Уридезу вздрогнул, хотя, похоже, был по-прежнему уверен, что оружие до него не достанет. Однако змеи вытягивались все сильнее, они тянулись все дальше и дальше, становились все тоньше и тоньше, добавляя к своей длине еще несколько футов.

Уридезу не понял, что происходит, и не успел уклониться от удара. Все змеи, кроме одной, вонзили острые, как иглы, зубы в плоть крысодемона. Когда плеть дернулась назад, они прорезали глубокие кровоточащие полосы на его кожистой шкуре.

Демон завизжал так пронзительно и громко, что у Фарона зазвенело в ушах.

Любой другой был бы уже мертв. Каждая змея обладала смертоносным ядом невероятной силы. Квентл, обезумевшая от боевой ярости, какой Фарон в ней не то что не видел, а даже не предполагал, не позволила бы змеям оставить неистраченной хоть одну каплю яда. Этого хватило бы, чтобы свалить рофа.

Но жертвой ядовитого оружия стала не бессловесная скотина; ею оказался уридезу, а Фарон достаточно долго изучат демонов, чтобы знать присущие им свойства. Яд такого не возьмет. Плеть ранила демона, но не убила его. Более того, Фарон знал, что даже такой относительно слабый демон, как уридезу – а крысоподобные существа едва ли были самыми выносливыми среди себе подобных, – способен выдерживать очень сильный холод и жар и обладает врожденными магическими способностями, например может создавать искусственную тьму, чем он и воспользоватся, чтобы напасть на Квентл из засады. Уридезу могли созвать своих крысиных сородичей, и тот, что стоял сейчас перед Фароном, натравил их на Джеггреда. Фарон помнил, что там было что-то еще насчет укуса уридезу, но что именно, никак не приходило ему на память. И разумеется, как и у всех та-нар'ри, молнии просто пролетали сквозь них.

Когда эта мысль пришла ему в голову, Фарон как раз взялся за жезл, стреляющий огненными молниями. Поняв, что это бесполезно, Мастер Магика передвинул Руку на дюйм выше и вытащил другой жезл.

Фарон колебался. Он видел, как Квентл проворно вскочила на ноги и оказалась с уридезу лицом к лицу. Демон зашипел на нее, но Квентл ни звуком, ни жестом не показала, что заметила это. Верховная жрица вновь обрушила на демона удар плети, и три из пяти змей впились в грудь крысодемона. Тварь замахнулась на змей когтистой лапой, но те успели вовремя отпрянуть, и когти ухватили пустой воздух.

Не обращая внимания на неудачу, уридезу крутнулся и хлестнул жрицу-дроу своим тяжелым гибким хвостом. Квентл вскинула левую руку с небольшим круглым щитом. Отвратительный отросток ударил с такой силой, что – Фарон не сомневался – должен был сломать ей руку, но жрица ухитрилась отбить удар.

Уридезу, однако, пришел в себя быстрее, чем Квентл, и хвост метнулся в обратную сторону и вниз и сильно хлестнул жрицу по ребрам. Фарон услышал, как из легких Квентл с силой вырвался воздух. Она, пошатываясь, отступила в сторону. На морде демона заиграла жестокая улыбка, и он шагнул к жрице. Тварь собиралась вонзить в нее зубы и когти одновременно.

Фарон уже набрал в грудь воздуху, чтобы отдать жезлу приказ, как демон ринулся в атаку – и с маху получил щитом прямо в морду. Раздался громкий, влажный треск, щит забрызгало кровью из носа уридезу. Демон взмахнул лапами перед Квентл, не причинив ей никакого вреда, и каждая из пяти змей выбрала одну из чувствительных точек на теле существа и вонзила в нее свои ядовитые зубы. Уридезу взвыл от боли.

«Что ж, – подумал Фарон, не утруждая себя тем, чтобы активировать магию жезла, – похоже, она и так неплохо...»

Взгляд его упал на Раашаба, и Фарон остановился. Плененный уридезу смотрел на него, не отводя глаз от жезла. На лице капитана-демона ясно читалось нетерпение.

Фарон посмотрел на свой жезл, потом снова на Раашаба. Их взгляды встретились, и Раашаб улыбнулся.

Улыбнувшись в ответ, Фарон засунул жезл обратно в футляр. Раашаб умело скрыл разочарование и снова переключил внимание на Квентл и своего приятеля-уридезу.

Фарон решил помочь Джеггреду. Раашаб должен был и так знать, на что способен дреглот, и если Фарон сумеет разобраться с полчищем крыс и дать Джеггреду возможность помочь Квентл, то со вторым уридезу покончено будет быстро и без более активного  и саморазоблачительного  участия в схватке Фарона.