Текст книги "Уничтожение"

Автор книги: Филип Этанс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 7

Данифай  пересчитала стоящих перед нею  воинов – восемь вооруженных копьями и за ними еще шеренга из дюжины арбалетчиков – и застыла в ожидании.

– Добро пожаловать в Город Порталов, – сказал один из копейщиков, настороженно поглядывая кроваво-красными глазами то на Данифай, то на Вейласа. – Если вы попытаетесь взяться за оружие или начнете творить заклинание, то будете убиты в то же мгновение.

Данифай ослепительно улыбнулась мужчине и порадовалась, видя, что тот задержал на ней взгляд. Если бы Вейлас собирался атаковать, то сделал бы это теперь. Он не стал, и Данифай поняла, что готова снова начать Доверять ему.

– Кто вы и откуда, – спросил стражник, – и что за Дела привели вас в Шиндилрин?

Я Вейлас Хьюн, – ответил проводник. Он умолк и медленно потянулся к воротнику пивафви. Когда он распахнул плащ, глаза стражников уставились на что-то. Данифай была уверена, что это знак отряда наемников, к которому принадлежал Вейлас. – Я пришел сюда, чтобы пополнить припасы. Позвольте нам в течение одного-двух дней подыскать то, что нам нужно, и мы пойдем дальше.

Стражник кивнул и взглянул на Данифай.

– А ты? – спросил он. – Ты не похожа па члена Бреган Д'эрт.

Данифай игриво хихикнула:

– Я – Данифай Йонтирр. А ты? – Стражник был явно озадачен.

– Она пленница, служит Первой Дочери Дома Меларн, – ответил вместо нее Вейлас.

Данифай почувствовала, что краснеет от сдерживаемой ярости. Что же это за проводник, который добр вольно выдает такую информацию? Или он хотел поставить ее на место, напомнив, что он-то на свободе а она – нет.

Стражник улыбнулся – едва ли не плотоядно – мельком оглядел Данифай сверху донизу.

– Меларн? – переспросил он. – Никогда о таком не слышал.

– Из младших Домов, – снова ответил Вейлас, прежде, чем Данифай успела открыть рот. – Был уничтожен вместе с остальными во время гибели Чед Насада.

Стражник снова посмотрел на нее.

– Это значит, ты свободна, так? – поинтересовался он.

Данифай пожала плечами и не ответила. Она, в отличие от Вейласа, разбрасываться информацией не собиралась. Меньше всего она хотела, чтобы все знали, что она пришла в Шиндилрин решить этот самый вопрос раз и навсегда.

– Нам не нужны неприятности с Бреган Д'эрт, – сказал стражник Вейласу. – Закупайте свои припасы и уходите. Мензоберранзан здесь не слишком-то популярен.

– С чего бы это? – удивился Вейлас.

Стражник заметно расслабился, и половина арбалетчиков сняла стрелы со своего оружия и отошла с линии огня. Копейщики подняли копья остриями вверх, но все еще держались настороже.

– Это ваша вина, – ответил стражник, – по крайней мере так говорят.

– Какая вина? – спросила Данифай, не совсем понимая, почему она ощущает себя жительницей Мензоберранзана, хотя даже ни разу не бывала там.

– Говорят, – сказал стражник, – что именно мензоберранзанцы убили Ллос.

Вейлас рассмеялся, вложив в смех изрядную порцию презрения.

– Ну да... – закончил стражник. – Вот что болтают

– Вот так-то, – бросил Вейлас через плечо Данифай.

Пленница кивнула, проверила свои пожитки и вслед за проводником прошла мимо стражников к широко открытым городским воротам. Проходя мимо начальника стражи, Данифай игриво подмигнула ему. Мужчина разинул рот, но все же сумел захлопнуть челюсть раньше, чем та совсем отвалилась.

Когда Данифай убедилась в том, что стражники не услышат их, она подошла к проводнику Бреган Д'эрт поближе. От ее прикосновения Вейлас вздрогнул, потом, похоже, заставил себя расслабиться. Данифай, внимательно следя за его реакцией, склонилась к нему совсем близко и с большим, чем надо, нажимом хрипло и жарко прошипела ему в самое ухо:

– Я не пойду с тобой!

– Почему? – отозвался он, так же тихо, но совсем не так кокетливо.

– Никогда не любила ходить за покупками, – ответила Данифай. – И у меня есть свои дела.

На миг Данифай показалось, что Вейлас собирается возразить или, по крайней мере, потребовать от нее объяснений.

– Ладно, – сказал он через пару секунд. – Я сумею позвать тебя, когда придет пора уходить.

– А я сумею не отреагировать на твой зов, если буду не готова, – парировала она.

Вейлас не ответил, и все же на этот раз Данифай была уверена, что ей удалось пробиться сквозь его непроницаемую броню. Она отвернулась и шагнула в толпу, что текла мимо похожего на храм сооружения с колоннами, примыкающего к воротам. Мгновение спустя она уже затерялась в этом чужом городе, оставив проводника позади.

Город Шиндилрин расположился в пещере пирамидальной формы, среди каменных толщ, где-то на бездонных глубинах под поверхностью Фаэруна. У пирамиды было три стороны, каждая больше двух миль длиной, вершина ее возвышалась в двух милях над ними. На ее гладких стенах повсюду росли колонии люминесцирующих грибов, заливая город тускло-желтым таинственным светом. Дроу, называющие этот город своим домом, жили в строениях из камня и кирпича – редкого в городах темных эльфов, – сооруженных на расположенных уступами ярусах. Окраинные улицы города по существу представляли собой траншеи, вырубленные в каменном основании пирамиды. В центре в холодный, неподвижный воздух вздымалось нечто вроде огромного зиккурата ^[1]. Обычным способом ни войти в город, ни выйти из него было нельзя. Ни единым туннелем пещера не соединялась с остальным Подземьем. Шиндилрин был замурован в ней. Заперт. Если не считать врат, которых здесь были тысячи. Они были всюду. Пройдя всего лишь первые несколько кварталов, Данифай увидела их с дюжину. Они вели во все уголки Подземья, в Верхний Мир, возможно даже, на другие Уровни и куда-нибудь еще. Некоторые, покинутые неведомо кем, были доступны всем желающим. Другие были коммерческими, предлагая за плату перенести в другие города дроу или торговые места низших рас. А некоторые хранились в секрете, и ими пользовались лишь избранные. Часть врат контролировали бандиты, часть – торговые гильдии, а большую часть – духовенство.

На узких улочках Данифай встречались в основном другие темные эльфы, и все они, казалось, занимались исключительно собственными делами. Они не обращали на нее внимания, она на них тоже. Чем дальше она щла, тем яснее понимала, что находится в чужом городе, одна, разыскивая того единственного дроу, который, весьма вероятно, до сих пор делает все возможное, чтобы не быть найденным.

* * *

Дом Аграч-Дирр являлся частью политического ландшафта Мензоберранзана на протяжении более чем пяти тысяч лет. Старше был лишь Дом Бэнр.

Большую часть этого времени отношения между Домами Бэнр и Аграч-Дирр были очень тесными. Разумеется, это не было доверием, оно вообще встречалось в Городе Пауков лишь в самых слабых и зачаточных формах, но между ними наличествовали некие договоренности. У них были общие интересы и общие цели. Аграч-Дирр играл важную роль в городской иерархии. Он воевал вместе с городом, защищался от нападений Домов-соперников, некоторые из них время от времени уничтожал, если это диктовалось необходимостью, и во всем следовал учению и капризам Королевы Паутины Демонов.

Верховная Мать Ясраена Дирр обожала боль. Она обожала хаос и обожала получать знаки благоволения Ллос. Когда этого последнего не стало, все изменилось.

В своем дворце на широком плато Ку'илларз'орл личдроу Дирр стоял рядом со своей внучкой и смотрел на ополчившийся против них город. Впрочем, это было не совсем точно, и личдроу знал это. Это он выступил против города и сделал это в точно и тщательно рассчитанный момент. Он принял окончательное решение, как делал это всегда в моменты великих опасностей и великих возможностей. Ясраена исполняла то, что ей велят. Иногда он позволял ей думать, что это была в первую очередь ее идея, иногда просто приказывал.

Большую часть времени молодая Верховная Мать руководила Домом, точно так же, как любая из матрон города. Однако в действительно важных случаях в игру вступал личдроу.

Дворец Аграч-Дирр представлял собой кольцо из девяти гигантских сталагмитов, поднимающихся из скалистого основания Ку'илларз'орл и окруженных сухим рвом, через который был переброшен единственный мост, широкий, легко обороняемый. В центре сталагмитового кольца, внутри замкнутого прямоугольника стены из обработанного магией камня, стоял храм Дома. Этот огромный собор был для дроу Дома Аграч-Дирр больше чем символом – это было искреннее и страстное провозглашение их веры в Паучью Королеву.

Все последние месяцы, однако, храм молчал, как богиня, в чью честь он был выстроен.

– Ллос покинула нас, – сказал личдроу.

Он стоял на пороге храма. Впереди, в сотне футов of; него, его внучка опустилась на колени перед черным алтарем и беззвучно глядела вверх, на огромное стилизованное изображение богини. Этот идол весил несколько тонн и был создан при помощи божественной магии из множества самых драгоценных материалов, которые только можно было отыскать в Подземье.

– Это мы покинули ее, – ответила Ясраена.

Их голоса гулко разносились по огромному залу. Личдроу подплыл к ней по воздуху, не касаясь башмаками мраморного пола. Ясраена не обернулась.

– Что ж, – заметил он, – а чего еще она могла ожидать?

Верховная Мать никак не отреагировала на его шутку.

– Мост держится, – скучающим голосом сообщил Дирр. – Агенты в Магике сообщили, что Ворион попал в плен, но позднее был убит. Я еще выясняю, сломался ли он перед казнью.

– Ворион... – выдохнула Верховная Мать.

Она взяла Вориона себе в супруги всего несколько лет назад.

– Мои соболезнования, – сказал личдроу.

– У него были кое-какие замечательные качества, – отозвалась матрона. – Ну что же, по крайней мере, он погиб, защищая свой Дом.

Тема наскучила Дирру, и он сменил ее:

– Громф взял его глаза.

Ясраена кивнула.

– Он придет за нами, – сказала она.

– Он придет за мной, – поправил личдроу. Верховная Мать вздохнула, должно быть понимая, что он прав. Жрица, лишившись связи с Ллос, все же была силой, с которой следовало считаться. Она обладала опытом, жестокостью, силой и имела доступ в хранилище магических предметов, артефактов и свитков Дома, но против Архимага Мензоберранзана она была не более чем докучливой мухой. Если Громф придет, он придет за личдроу, и если Дому Аграч-Дирр суждено выжить, то именно личдроу должен спасти его.

– Полагаю, на своих новых друзей ты рассчитывать не можешь, – сказала Верховная Мать.

– У моих «новых друзей» хватает своих проблем, – ответил Дирр. – Они осадили город, но Бэнр и другие Дома на удивление преуспели в защите подступов к Темным Владениям.

– Мы загнаны во дворец, словно крыса в западню,– заметила матрона Дирр.

Дирр рассмеялся из-под маски глухим неестественным смехом. Личдроу почти никогда не позволял кому бы то ни было увидеть свое лицо. Ясраена была одной из немногих, перед кем он мог предстать без маски, но все же нечасто. Хотя она не глядела на него, он продолжал делано опираться на свой посох. Привычка изображать преклонный возраст и физическую слабость стала его второй натурой, и он поступал так даже тогда, когда его никто не видел. Его тело, на протяжении тысячелетий свободное от любых жизненных потребностей, было таким же послушным, как в тот день, когда он умер и вновь воскрес.

– Не спеши попадаться на нашу собственную хитрость, внучка, – предостерег Дирр. – Не все пошло точно по плану, но далеко не все еще потеряно, и мы вовсе не в западне. Мы намеревались остаться в городе, и мы находимся в нем. Мы оба в нашем храме, в безопасности. Мы потеряли войско и довольно странного супруга и кузена, но мы живы, и наше имущество большей частью цело. Наши «новые друзья», как ты их называешь, держат город в жестокой осаде, и многие Дома отказываются участвовать в этой войне – во всяком случае участвовать каким-либо реальным образом. Все, что нам нужно делать, – это держаться, держаться и держаться, и мы победим. Я согласен с тобой: то, что Громф избежал моей маленькой ловушки, доставило нам определенные неудобства. Хотел бы я знать, как ему это удалось. Но уверяю тебя, что это был последний раз, когда я недооценил Архимага Мензоберранзана.

– Ты недооценил его или же он превзошел тебя? – спросила она.

Повисло молчание. Ясраена глядела вверх, на изваяние Ллос, а Дирр выжидал, в знак немого протеста.

– Этот ассасин... – заговорила она наконец.

– Нимор, – подсказал Дирр.

– Я знаю, ты не доверяешь ему.

– Разумеется, нет, – с сухим смешком ответил личдроу. – Однако он предан своей цели.

– И что это за цель? – спросила Верховная Мать.– Гибель Мензоберранзана? Уничтожение матриархата? Всеобщий отказ от поклонения Ллос?

– Ллос умерла, Ясраена, – сказал Дирр. – Матриархат успешно справлялся со своими задачами, но, судя по тому, как идут дела, он тоже может не пережить гибели Паучьей Королевы. Городу, конечно, придется вьперп ^етьмногое. И терпеть это он будет, направляемый моей твердой бессмертной рукой.

– Твоей? – спросила она. – Или Нимора?

– Моей, – заявил личдроу тоном, решительно не дотекающим дальнейшего обсуждения.

Он должен быть уже в городе, – добавила Ясраена, пока пауза не стала чересчур многозначительной. – Нимору и его друзьям-дергарам следовало бы уже быть здесь. С каждым проходящим днем Бэнр и Хорларрин изматывают наши силы. Каждый день, положим, по чуть-чуть, но по чуть-чуть уже достаточно давно и...

Она не закончила свою мысль, и Дирр лишь пожал плечами в ответ.

– Если ты рассчитывал проделать все это, пока Громфа не было с ними, то что будет теперь, когда он вернулся? – не унималась Ясраена.

– Как я и сказал, я убью его, – отчеканил лич. – Он придет, и к этому времени я буду готов к встрече с ним.

– Один? – спросила Верховная Мать с явным беспокойством.

Личдроу не ответил. Никто из них не двинулся с места, и в храме надолго воцарилась тишина.

* * *

Ему нужно было раздобыть немного еды и еще кое-что по мелочи. Пить они могли воду из Озера Теней, но мехов для ее хранения было мало. При обычных обстоятельствах все это не создавало трудностей для такого бывалого путешественника, как Вейлас Хьюн.

При обычных обстоятельствах.

Слова утратили свое значение.

– Эй, – проворчал гнолл, приподняв свой тяжелый боевой топор, чтобы Вейлас мог видеть его, – в очередь, дроу.

Вейлас посмотрел гноллу в глаза, но тот не отвел взгляда.

– Все ждут своей очереди! – прорычал стражник.

Вейлас набрал в грудь побольше воздуху, полбпился и спросил:

– Фирриц здесь?

Гнолл озадаченно прищурился. Вейлас чувствовал множество взглядов, обращенных на него. Дроу, дергары и представители нескольких низших рас уставились на него. Хотя они, возможно, и ли недовольны и раздосадованы тем, что им приходилось ждать, стоя в очереди, а Вейлас отважился обойти – ни один из них ничего не сказал.

– Фирриц, – повторил Вейлас. – Он тут?

– Откуда ты... – пробормотал гнолл, глаза у него стали будто щелки. – Откуда ты знаешь Фиррица?

Вейлас ждал, когда до гнолла дойдет, что больше ничего говорить не намерен. На это ушло секунд семь.

Взглянув на проявляющую все большее беспокойство очередь, гнолл мотнул головой:

– Пошли.

Вейлас не стал улыбаться, говорить что-нибудь и смотреть на остальных. Он молча проследовал за гноллом вдоль всей очереди, потом через заплесневелые занавски в очень большую комнату с вызывающим чувство подавленности низким потолком. В загроможденном помещении было столько мешков, ящиков и бочек, что Вейлас едва войдя, сразу увидел кое-что из того, за чем пришел. За стоящим посреди склада столом в одиночестве сидел сутулый старый дроу. На столе перед ним аккуратными кучками были разложены монеты доброй дюжины видов. Гнолл кивнул на старика, и Вейлас приблизился к купцу.

– Фирриц, – окликнул проводник, и голос его подхватило эхо.

Старый дроу даже не взглянул на него. Вместо этого он не спеша пересчитал очередную горстку золотых монет, потом записал итог на клочке пергамента, также лежащем перед ним на столе. Вейлас ждал.

Прошло, пожалуй, минут десять, и за это время гнолл выходил и возвращался трижды. Всякий раз вид у него был все более растерянный. У Вейласа не дрогнул ни один мускул.

Наконец, когда гнолл в очередной раз покинул комнату, Фирриц оторвался от своих монет и взглянул на Вейласа.

– Примерно столько времени ты должен был простоять в очереди, – просипел старик. – А теперь, чем могу быть полезен?

– Я запомню, что ты заставил ждать дроу из Бреган Д'эрт, – посулил Вейлас.

– Не надо пугать меня, Вейлас Хьюн, – сказал Фирриц. – Репутация у Мензов последнее время уже не столь впечатляющая, как прежде. Серые дворфы, как я слышал. Почему ты не там, чтобы защищать свою родину?

– Я иду туда, куда ведет меня золото, – ответил проводник. – Так же, как и ты.

– Значит, золото не ведет больше в Мензоберранзан?

– Для Бреган Д'эрт здесь открыт кредит, – напомнил Вейлас. – Мне нужно продовольствие.

– Кредит? – хмыкнул Фирриц. – Это слово предполагает, что твой хозяин по какой-то причине намеревается заплатить свой долг. Я веду учет, веду давно, год за годом, и не вижу никаких признаков этого. Может, что-то изменилось и кредит вам больше не нужен, а?

– Угомонись, – бросил Вейлас. Старый дроу поднял на него взгляд. Некоторое время они смотрели друг на друга, но в конце концов Фир-Риц тяжело вздохнул.

– Вот так-то, – закончил Вейлас. – Мне нужно пополнить запасы.

Фирриц насупился:

– Ничего магического. Сейчас все кинулись скупать магическое барахло – и за двойную, а то и тройную цену.

– Мне нужна еда, – ответил проводник. – мехи для воды и еще всякая мелочь.

– У тебя есть вьючный ящер?

– Нет. – Вейлас улыбнулся покачал головой. – Поэтому мне нужно что-нибудь, чтобы унести все это. Что-нибудь магическое.

Фирриц стукнул кулаком по столу и монеты со звоном рассыпались по полу.

–  Еда, Фирриц, – сказал Вейлас. – Время —деньги.

ГЛАВА 8

Данифай ощущала Халисстру благодаря заклинанию пленения. Не важно, сколько тысяч футов камня разделяет их, они все равно связаны друг с другом.

По коже Данифай бежали мурашки.

Чем дальше она уходила от центра города, тем больше не-дроу встречалось ей на улицах. Это не добавляло ей спокойствия, но, выслушав напоследок несколько непристойных замечаний от троицы хобгоблинов, она оказалась наконец у цели.

Она никогда прежде не бывала в Шиндилрине и никогда не видела этого конкретного здания, но вышла прямо к нему. Она ни разу не сбилась с пути и ни у кого не спрашивала дорогу.

Данифай стояла перед огромной горой грязных кирпичей и плитняка, похожей на некое подобие улья или термитника. За широкой дверью – достаточно широкой, чтобы прошел вьючный ящер с изрядных размеров повозкой, – шла дорожка, мощенная черным камнем, на котором был вырезан затейливый знак. В символе безошибочно угадывался герб Йонтирр, но какой-то перевернутый, изломанный, искаженный.

Данифай напомнила себе, что, как бы там ни было, Дом Йонтирр исчез. Неприкосновенность его геральдики не волнует больше ни ее, ни – она была в этом Уверена – никого другого на свете.

Она шагнула внутрь.

Обиталище Зиннирита, как и привратное сооружение, через которое они попали в город, по большей части состояло из просторного зала, расположенного н. высоте улицы. Похоже, наверху хватало места еще для одного этажа, а может, и двух – скорее всего, частных покоев Зиннирита, – но сердцевиной всего сооружения было это похожее на пещеру помещение.

Здесь находились три портала, представлявшие собою круги из искусно скрепленных без раствора кал ней, футов под тридцать в диаметре. В них не пульсировал магический свет. Все три были неактивными темными.

– Зиннирит! – позвала Данифай.

В пустом пространстве голос ее повторило эхо. Hи какого ответа не последовало. Данифай уже довольно давно потеряла счет времени и, снова выкликая им того, кто некогда был магом Дома, сообразила, что, во; можно, заявилась к нему в самый разгар Дремления.

Ей было плевать.

– Зиннирит!

В ответ на третий призыв Данифай послышалось тихое, медлительное шарканье ног. Узнать звук не составляло труда, но сложно было в этом большом, заполненном эхом зале определить, откуда он идет. Несмотря эхо, у Данифай сложилось четкое ощущение, что шаркает не одна пара ног. Она не могла точно сказ сколько – может, три, – и они приближались.

Данифай вытащила моргенштерн из заплечного мешка и заткнула его справа за пояс.

– Зиннирит! – позвала она. – Покажись, старый дуралей!

И вновь единственным ответом стали все те же дающиеся эхом шаркающие шаги.

Боковым зрением она уловила, как в глубине закачались тени. Данифай отреагировала мгновенно, лишних размышлений или колебаний воспользовавшись способностью, данной от рождения всем высокородным дроу.

Пять фигур вспыхнули мерцающим пурпурным светом Волшебный огонь охватил их, высветив на фоне тусклой тьмы. Фигуры поплелись к ней, не обратив внимания на магический огонь.

Она поняла, что они такое, спустя полминуты после того, как в нос ей ударила отвратительная вонь.

Это были зомби: ходячие мертвецы, судя по виду, скорее люди, хотя Данифай вовсе не собиралась всесторонне их обследовать на этот счет.

– Зиннирит... – сердито выдохнула она.

Один из зомби потянулся к ней, исторгнув тихий, мучительный стон из ошметков сгнивших губ.

Данифай в ответ выпрямилась, приподняла тонкую бровь, протянула руку с изящными пальцами и приказала:

– Стоять!

Зомби остановились.

– Довольно, – велела она с безукоризненной невозмутимостью.

Зомби, по-прежнему пылающие пурпурным огнем, неловко повернулись, налетев друг на друга, и зашаркали прочь от пленницы Дома Меларн. Уходили они чуть быстрее, чем приближались.

– Неплохо, – произнес уверенный мужской голос, и это единственное слово тысячекратным эхом рассыпалось по залу.

Данифай подбоченилась.

– У тебя это могло бы и не получиться, – предупредил голос, на этот раз тише, но ближе.

Данифай проследила за эхом до его источника и увидела еще одну тень, имеющую очертания дроу, на границе полной темноты.

– Магический огонь был ни к чему, – заявила фигура и подошла ближе, чтобы Данифай смогла видеть ее.

– Зиннирит! – воскликнула она, натянув на лицо широкую ухмылку. – Как здорово увидеть тебя снова, старый дружище!

Старый дроу приблизился еще на несколько шагов но все же остался на почтительном – пет, безопасном расстоянии от Данифай.

– Тебя забрали в Чед Насад, – сказал маг. – Я слышал, что Чед Насаду пришел конец.

– Так и есть, – ответила Данифай.

– Я почитаю Ллос, как и любой дроу, – заметил маг, – но жить в доме из паутины – благодарю покорно.

– Все совсем не так, – ответила Данифай. – И даже не пытайся делать вид, будто понятия не имеешь, что случилось с Чед Насадом.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – сказал он.

– Как и ты меня.

– Ты же знаешь, это непросто, – заговорил старый маг, подойдя еще на несколько шагов ближе. – То, что ты хочешь сделать. Это нельзя просто... отменить.

Зиннирит изменился. Данифай была поражена тем, какой он стал сгорбленный, какой тощий и сморщенный. Он выглядел как человек или как гоблин. Выглядел плохо.

– Я смотрю, ты перенял моды своего нового дома. – Данифай кивнула на необычное одеяние мага.

– Да, – отозвался он.– Удобно для дела, знаешь ли. Не так пугает соседей, как старые доспехи с шипами…

– Ты знаешь, зачем я здесь, – сказала Данифай, – и я знаю, что ты знал, что я иду. Зомби что, должны были напугать меня?

– Просто показываю товар лицом, – объяснил маг. – Что для дроу, что для низших рас – немножко некромантии всегда выглядит притягательно. Похоже, это добавляет мне солидности в их глазах.

– Ты узнал, что я в Шиндилрине, в тот же миг, как я вошла в городские ворота, – сказала она.

– Да, это так.

– Тогда приступим к делу.

– Ситуация изменилась, дорогая Данифай, – наполнил Зиннирит. – Я больше не домашний маг твоей матушки, исполняющий все прихоти ее избалованных дочек.

– Рассчитываешь на оплату? – спросила она.

– А ты рассчитываешь получить что-то задаром?

У Данифай в ответ чуть дернулась бровь. Это едва уловимое движение заставило старого мага отвести взгляд. Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на том уголке своего разума, в котором притаилось связывающее ее заклинание.

– Я знаю, почему ты пришла, – заявил Зиннирит. – Оно всегда там, верно?

– Да, – не видя причины лгать, призналась Данифай. – Все время там, с того момента, как я попала в руки Дома Меларн.

– Ты связана коварным заклинанием... – сказал старый дроу, – связана так, что только дроу мог придумать подобное. Пока эта связь действует, ты никогда не будешь свободной. Если твоя госпожа...

– Халисстра Меларн.

– Если Халисстра Меларн умрет, умрет и Данифай, – продолжал он. – Если она позовет, ты придешь. Без вопросов, без колебаний, без выбора. Ты никогда – как бы ни старалась, даже ценой самоубийства, – не сможешь причинить ей вред. Связь не позволит твоему телу сделать ничего, что могло бы стать причиной смерти твоей хозяйки.

– Ты все понимаешь правильно, – прошептала она, – но не до конца. Во многом именно связующее заклинание дает мне силы. Эти чары поддерживают во мне жизнь, заставляют слушать, смотреть и думать. Это заклинание и мое страстное желание разорвать его узы – то, ради чего я живу.

Данифай увидела, как в глазах старого мага промелькнул страх.

– Не одну тебя из нашего Дома забрали в Чед сад, – сказал он. – После того последнего набега того, что сокрушил наши укрепления, что уничтожил род, – других тоже забрали Дома Чед Насада, а остальные рассеялись по всему Подземью. Те, кто выжил, разуместся, а таких было совсем мало.

– А Зиннирит Йонтирр перебрался в Шиндилрин, – продолжила она, – и неплохо там устроил. Это меня не удивляет. Ты всегда был талантлив магом. Никто не владел телепортацией лучше тебя, был мастером. И силен был не только в телепортации. Ты в состоянии сделать это, – закончила она. – Я тебя знаю.

– Чем ты займешься, когда станешь свободной? – спросил он.

Данифай улыбнулась и подошла ближе. Протяг руки, они могли бы коснуться друг друга.

– Ладно, – выдохнул старый маг. – Мне это знать незачем, верно?

Данифай не ответила. Она ждала.

– Мне надо будет дотронуться до тебя, – предупредил маг.

Данифай кивнула и придвинулась еще ближе – столько, что смогла почувствовать запах дыхания старика: запах корицы и трубочного табака.

– Будет больно, – предупредил маг и протянул ней руку. Потом коснулся кончиками двух пальцев лба.

Кожа старика была сухой и холодной. Изо рта его полились странные слова. Должно быть, он говорил на драконьем языке, но на таком его диалекте, которой она определить не могла. Минуту спустя маг умолк опустил руку. Его красно-оранжевые глаза уставились в ее глаза. Данифай не отводила взгляда, как бы е" этого ни хотелось.

– Скажи мне, – прошептал он, – чего ты хочешь, и покончим с этим.

– Я хочу, чтобы заклятие исчезло, – ответила Данифай. Голос ее даже ей самой показался слишком громким, слишком резким. – Хочу быть свободной.

Едва последний звук замер на ее губах, как грудь свело судорогой, потом руки и ноги, ступни, ладони, шею, челюсти, пальцы – все ее тело. Каждый мускул в нем терзала жгучая боль, казалось, будто мышцы раздирают на волокна прямо под кожей. Она, возможно, закричала бы, но горло сдавило тоже. Легкие пытались протолкнуть остатки воздуха сквозь перехваченное судорогой горло, сквозь стиснутые челюсти, сквозь скрипящие зубы. Она ослепла от боли.

И все кончилось.

Тело ее расслабилось так быстро и полностью, что она упала. Ее вырвало, перед глазами мелькали радужные пятна, текли слезы, из носа потекло тоже, и она едва не обмочилась.

И это тоже прошло.

Дрожа, Данифай поднялась. Она совладала с захлестнувшим ее потоком эмоций – от унижения до смертельной ярости – при помощи одной-единственной простой мысли: «Я свободна!»

Она утерла рот рукавом и попятилась от лужи собственной рвоты. Зиннирит шел рядом, готовый поддержать ее, если она упадет снова, но она избегала его прикосновений, и ему, похоже, тоже не хотелось дотрагиваться до нее.

– Я ее не чувствую, – выдавила Данифай, поняв, что связующее заклинание действительно исчезло.

– Она тебя тоже, – ответил маг. – Наверное, она Думает, что ты умерла... где бы она ни была.

Данифай кивнула и собралась с мыслями. Ей хотелось вопить от восторга, плясать и петь, как какому-нибудь перегревшемуся на солнце наземному эльфу, но она не стала этого делать. Ей нужно было еще кое-что. Бывшая пленница, ставшая свободной дроу, сморгнула слезы и посмотрела на руки старого мага.

Зиннирит носил множество колец, но Данифай искала одно-единственное, и она узнала его сразу. На втором пальце левой руки Зиннирита сверкал обруч из переплетенных полосок платины и меди, с искусно начертанной на них надписью на драконьем языке.

– Ты сохранил его, – прошептала жрица Йонтирр. Маг взглянул на нее, прищурившись, и покачат головой.

– Это кольцо,– пояснила она.– Кольцо моей матери. Зиннирит неуверенно кивнул.

– Ты ведь сам сделал его для нее, правда? – спросила она.

Зиннирит снова кивнул.

– Где бы она ни была, – задумчиво проговорила Данифай, – это кольцо могло перенести ее домой, в личные покои Дома Йонтирр в далеком Эриндлине. Я помню, однажды она воспользовалась им, когда мы были в Лласереллине. Кольцо доставило нас обеих домой, когда пустые с виду угрозы обернулись попыткой убийства и кто-то наслал на нее элементаль. А ты ни разу не пользовался им? Ни разу не пытался вернуться назад?

– Там ничего нет, – слишком поспешно ответил маг. – Ничего, к чему стоило бы возвращаться. Я давно перенастроил кольцо, чтобы оно возвращало меня сюда.

И что, пришлось тебе когда-нибудь воспользоваться им? – спросила она. – Вернуло ли оно тебя хоть раз из какой-нибудь далекой пещеры?

Зиннирит покачал головой.

– Ты ни разу не проходил через свои собственные врата?

Старый дроу снова покачал головой:

– Мне некуда было идти.

Данифай склонила голову набок и едва заметно понимающе улыбнулась.

– Ах ты, бедняга, – шепнула она. – Все эти годы... такой одинокий. В ожидании возможности сослужить последнюю службу дочери Дома Йонтирр.

Данифай взяла руку Зиннирита в свою. От ее прикосновения маг вздрогнул, но руки не отдернул.

Она поднесла его руку к губам и поцеловала ее. Зиннирит поморщился, помня, что она только что заблевала ему весь пол, но стерпел. Данифай прижала ладонь старого дроу к своей щеке. Рука мага потеплела и была уже не такой сухой.

– Милый Зиннирит, – шепнула она, глядя старику в глаза, – что с тобою стало?

– Мне тысяча лет, – ответил мужчина. – По крайней мере я так думаю. У меня нет Дома, только эти три портала и те жалкие гроши, что я могу заработать. Я чужак в чужом городе, без Дома, который защитил бы меня, без Верховной Матери, чтобы служить ей. Что со мною стало? Да я едва помню, каким был прежде.

Данифай поцеловала его ладонь снова и прошептала: