Текст книги "Уничтожение"

Автор книги: Филип Этанс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 14

Им никак не удавалось убить друг друга. Громф парил в воздухе в кромешной тьме над Ущельем Когтя в сфере магической энергии. Он сотворил ее из своего посоха, отчасти истощив этим запасы своей магической энергии. Дело стоило того, поскольку сфера защищала его хотя бы от простейших заклинаний. Громф знал, что лич способен на большее – на магию, которая проникнет сквозь эту сферу, ничуть не утратив своей силы, – но по крайней мере это ограничивало Дирру выбор.

Несмотря на сферу, Громф, как ни пытался, не мог подобраться к личу ближе чем на шестьдесят ярдов.

«Посох Дирра обладает отталкивающим действием, – прошептал в мозгу Громфа голос Нозрора. – Мы обдумываем возможные решения».

Отталкивание было еще одним из слабых защитных заклинаний, и оно тоже немного истощало силу магического предмета, и в этом смысле Громф и Дирр были равны – снова.

– Чего ты боишься, лич? – обратился Архимаг к своему противнику. – Я не собираюсь целовать тебя.

Дирр, также парящий над черной пропастью Ущелья Когтя, как ни странно, рассмеялся.

– Мы могли бы просто плавать здесь, – отозвался Дирр, – дожидаясь, пока что-нибудь из защиты исчезнет – твоя сфера, мое отталкивание... но разве это по-спортивному?

– Хороший вопрос, – прошептал Громф, не заботясь о том, слышит ли его лич.

Архимаг начал творить заклинание, и лич соединил кончики пальцев, готовясь отразить его. Едва окончив заклинание, Громф устремился к личу по воздуху и понял, что у него получилось. Расстояние между ними резко сокращалось. Успешно уничтожив эффект отталкивания, Громф поспешил к противнику для более серьезного удара.

Дирр, казалось ничуть не удивившись, камнем полетел вниз. Громф знал, что он уничтожил лишь эффект отталкивания, а не способность личдроу летать. Дирр пытался укрыться в черной бездне Ущелья Когтя.

Громф понесся следом. Воздух, скользя по поверхности все еще окружающей Архимага защитной сферы, издавал необычное жужжание, отвлекавшее его. И все же он сумел на лету сотворить очередное заклинание, и расстояние между магами сократилось еще больше.

В правой руке Громфа появился шарик, мерцающий оранжевым светом. Архимаг взглянул на Дирра, занес руку для броска и заколебался. Дирр, чьи мертвые глаза горели холодным огнем, приближался. Расстояние между ними сокращалось все быстрее и быстрее – и личдроу творил заклинание.

Слова этого заклинания – почти бессмысленные четверостишия на малопонятном диалекте драконьего языка – эхом отдавались вокруг. Громф все же отвел правую руку еще дальше назад, целясь шариком в лицо противника и зажав посох в левой руке. Дирр же держал что-то в левой руке, сложенной ковшом, а посох был у него в правой. Они оба словно гляделись в зеркало.

Дирр первым сделал бросок. В воздухе вокруг лича вспыхнуло облако сверкающей красной пыли. «Толченые рубины», – доложил Грендан.

Пыль доли секунды покрутилась под порывом ветра и исчезла. Когда последние крупинки истолченного драгоценного камня рассеялись, Громф бросил свой шарик.

Архимаг вдруг резко остановился на лету. У него перехватило дух, из груди вырвался громкий стон. Его собственный посох ударил его в лицо, так что нижняя губа онемела, а на глаза навернулись слезы. Он на мгновение обмяк, руки и ноги перестали повиноваться ему.

Шарик сгущенного огня, должно быть, угодил личу в лицо и взорвался, превратившись в огненный шар около шести шагов в диаметре. Он должен был напрочь сжечь лицо Дирра, но не сжег.

Громф, который вернул наконец контроль над своим телом и снова повис в воздухе, чтобы восстановить силы, видел, как крохотная оранжевая искорка полетела прямо в лицо личу, потом отвернула и скрылась в блестящей короне, которую маг Аграч-Дирр имел наглость носить. Огненный шар полыхнул оранжево-желтой вспышкой, которая лишь высветила лицо личдроу, но не обожгла его.

«Корона, – подумал Громф. – Мне следовало бы вспомнить».

«Огненный шар поглощен короной!» – прошипел у него в мозгу Нозрор.

Громф не сомневался, что еще увидит свой шар.

«Корона даст ему возможность направить огненный шар в вас», – предупредил Грендан.

«Да, джентльмены, – отозвался Громф. – Благодарю вас».

Дирр разом остановился и повис в воздухе, легонько покачиваясь. Он был похож на шляпку гриба, танцующую на поверхности озера Донигартен. Громф в свою очередь тоже застыл на лету, очутившись внутри чего-то, по ощущению похожего на твердую поверхность, а по виду – на тускло светящееся облако.-

Его сфера по-прежнему оставалась цела, но теперь она была не единственным, что его окружало.

«Впечатляющее заклинание, – сказал Нозрор. – Трудное и дорогостоящее из-за рубиновой пыли и всего прочего. В нем для вас нет ничего сложного, Архимаг».

– Силовая клетка? – спросил Громф.

Личдроу не потрудился ответить. Вместо этого он начал новое заклинание, явно считая, что поймал Громфа в ловушку и, конечно, должен воспользоваться выгодной ситуацией. Архимаг вызвал в памяти заклинание и поспешил сотворить его, пытаясь опередить личдроу, хотя и понимал, что ему, скорее всего, придется вытерпеть удар Дирра, каким бы он ни был. Ему необходимо было избавиться от силовой клетки. В такой момент оказаться запертым в магической коробке его совсем не устраивало.

Заклинание Дирра сработало на долю секунды раньше, чем магия Громфа. Едва лич сделал завершающий жест, произнес последнее замысловатое слово и с хрустом растер в правой руке кусочек магнитного железняка со щепоткой пыли, как ноги Архимага лишились опоры.

Заклинание Громфа сработало, и защитная сфера тоже пала его жертвой – но исчезла и клетка, и Громф полетел навстречу тому, что подготовил для него внизу Дирр.

Архимаг коснулся броши и быстро остановился, задолго до того, как магия лича смогла коснуться его. Начав подниматься вверх, уносясь все дальше и дальше от ловушки, Громф глянул вниз и увидел совершенно иной мир. Личдроу открыл под ним врата, и оттуда лился ослепительный, обжигающий глаза свет. За свою долгую жизнь Громф видел подобное сияние лишь несколько раз. Это был солнечный свет, и Архимагу Мен-зоберранзана это отнюдь не нравилось.

– Куда ты пытаешься меня закинуть? – спросил Громф у своего соперника.

«В Верхний Мир?» – предположил Прат, хотя слышать его мог только Громф.

Дирр не ответил, он был занят, подбирая компоненты для очередного заклинания, а может, какие-нибудь иные магические предметы.

– Ты уже не однажды пытался лишить меня свободы, – продолжал Громф, – хотя с каждым разом тебе это удается на все менее продолжительный срок. Теперь ты хочешь отослать меня прочь? Помилосердствуй, Дирр, почему бы тебе просто не убить меня и не покончить со всем этим? Может, потому, что ты не можешьэто сделать?

Громфу, конечно, хотелось бы, чтобы дело обстояло именно так – и, возможно, по какой-то странной иронии судьбы так оно и было, – но Дирр, похоже, что-то придумал. Лич завершил свое заклинание. Желудок Громфа подпрыгнул чуть не к самому горлу. Архимаг с шипением ухватил ртом воздух и начал падать.

Он не мог левитировать – Дирр уничтожил магию, удерживавшую его в воздухе, – и Громф полетел навстречу клубящемуся облаку света внизу. Зная Дирра, можно было предположить, что Архимага ждет гораздо худшая судьба, чем просто разлететься мелкими брызгами по дну Ущелья Когтя. Судьба, которой Громф любой ценой предпочел бы избежать.

Архимаг напрягся, вытягивая из своего разума больше накопленной энергии, больше почерпнутой силы, чем понадобилось бы ему в обычных условиях, но ему нужно было заклинание, которое подействовало бы быстро, чтобы не тратить время на сложные магические формулы. Эффект был таким же, как и когда Дирр уничтожил его левитацию, только вместо того, чтобы падать вниз, Громф резко остановился и затем начал падать... вверх. Достаточно сильная магия позволяет менять направление силы притяжения.

Громф извивался в воздухе, все быстрее устремляясь под потолок пещеры, приютившей Мензоберранзан. Когда в поле его зрения попал лич, Громф сумел заметить его разочарованную гримасу. Архимаг не стал терять времени на злорадство. Брошь бесполезна для него – но крайней мере в данный момент, – он будет падать вверх, навстречу новому источнику силы тяжести, пока _его не расплющит о потолок. Ему нужно как-то остановиться.

«Командное слово, – обратился Громф к мастерам Магика. – Быстро».

Посох, при помощи которого он окружил себя сферой защитной магии, годился не только для этого. Громф никогда не пользовался этой его способностью, но посох должен дать ему ту же силу левитации, что и брошь.

«Шшивекс», – подсказал Нозрор.

– Шшивекс, – повторил Громф и немедленно начал подниматься «вверх» – прочь от потолка.

За долю секунды до того, как «упасть» на потолок, Громф снова завис в воздухе. Пятно солнечного света было далеко внизу. Свет очень мешал, но Громф сумел наконец разглядеть личдроу, который медленно парил на изрядном удалении от врат и творил очередное заклинание.

– Это уже ближе, Дирр, – окликнул Громф. – Ты почти...

Слова застряли у Громфа в горле. Перед глазами все поплыло. Несколько секунд он не мог даже вздохнуть.

– Ты поч... – снова начал Громф, и снова умолк на полуслове, когда у него перехватило горло.

На глазах у Архимага выступили слезы, волна безграничного отчаяния захлестнула его, кожа покрылась потом, голова закружилась.

«Это заклинание», – сказал ему Грендан.

Сейчас он умрет. Громф знал это совершенно точно, но хуже того – Мензоберранзан умрет вскоре вслед за ним. Все, что он создавал всю свою жизнь, проведенную в коридорах власти, обратится в ничто. Мензоберранзан заживо пожирает сам себя. Все, что Громф почитал силой – и в себе, и в своем народе, – оказалось слабостью.

«Принуждение», – добавил Прат.

Ненависть и недоверие, месть и злоба правят бал. Некогда великий Город Пауков превратился в груду жалких, осажденных, исчезающих развалин его былой славы – славы, которая, как это становилось все яснее с каждой смертью очередного дроу, всегда была ложью.

«Боритесь же с ним, Архимаг!» – надоедал Нозрор.

Ллос умерла, и Громф тоже скоро будет мертв. Ллос умерла, и Дом Бэнр тоже. И Магик. И Мензоберранзан. Все обратилось в ничто, как обратится в ничто он сам.

«Архимаг...» – уговаривал его Нозрор.

Тело Громфа содрогалось от незнакомого ему ощущения: от рыданий. Он утер глаза тыльной стороной ладони и попытался сморгнуть слезы, но они все текли и текли. Сквозь слезы он увидел, что Дирр приблизился и навис над ним.

– Вот так, молодой Бэнр, – сказал личдроу. – Плачь. Оплакивай свой погибший Мензоберранзан. Оплакивай Дом Бэнр.

«Плакать? – подумал Громф. – Разве я плачу?»

– Тише, – произнес Дирр, лаская голосом сведенную горем душу Громфа. – Остановись, молодой маг.

«Нет!» – вскричал голос в мозгу у Громфа.

Громф не сознавал, что он движется – медленно левитирует «вниз», к потолку, удаляясь от слепящего света, что лился из созданных Дирром врат. Архимаг замедлил падение и остановился, зависнув всего в нескольких ярдах от зазубренных сталактитов, свисающих с потолка, будто клыки, готовые вонзиться в горло великого Мензоберранзана, готовые покарать их всех за слабость.

– Сюда... – пробормотал личдроу, и от звука его голоса по спине Громфа пробежал леденящий холодок. – Сюда...

Лич что-то держал в руке. Как он подобрался так близко? «Архимаг, вам помочь?» – спросил голос в его голове.

«Нет», – мысленно ответил он голосу.

Громф попытался уклониться, но лич дотронулся до него длинным тонким жезлом в оправе из серебра и драгоценных камней. От этого прикосновения тело Архимага содрогнулось в мучительной агонии. Каждая мышца напряглась, суставы вывернулись наизнанку, и маг стиснул зубы от боли. Глаза его снова увлажнились, и Громф почувствовал, как по его дрожащим черным щекам катятся слезы.

Он отвернулся от лича, перевернулся в воздухе и оказался лицом к вратам. Глаза его зажмурились от света, но он, щурясь, приоткрыл их и увидел мелькнувший на миг силуэт: Дирр в тени на фоне солнечного света. Личдроу был внизу, но он же был и над ним. В этот миг Громф не поверил своим глазам. Дирр дурачит его, или он сам запутался... или умирает.

«Я умираю?» – подумал Громф.

– Я умираю? – спросил он вслух, потом прижал к лицу ладонь, закрывая глаза и рот.

«Нет, Архимаг, – произнес голос у него в голове. – Вы под воздействием могущественного заклятия».

В этот миг Громф позабыл все свои замыслы, всю свою решимость, все свои намерения перед угрозой конца этой, столь мучительной, жизни. Ему хотелось бежать. Ему нужно было бежать, но он все же был еще Архимагом Мензоберранзана, поэтому сотворил заклинание, которое должно было унести его чуть дальше, чуть быстрее. С помощью нескольких слов и жестов, которые он повторял так часто, что даже в теперешнем состоянии растерянности и безысходности сумел воспроизвести верно, Громф призвал на помощь магию, чтобы открыть проход между измерениями – щель во времени и пространстве.

Громф устремился туда, но что-то ударило его, и Ударило сильно. Это был Дирр. Личдроу уже спрятал свой жезл. Прикосновение гибкого магического оружия уже причиняло Бэнру физические страдания и боль, но тогда это не был удар – не то что теперь.

Громф снова задохнулся и волчком закружился в воздухе.

Сияние из врат становилось все ярче и ярче, и Громф смутно понимал, что движется в его направлении. Боль была повсюду, она продолжала терзать его после прикосновения жезла, к ней добавилась боль от удара, заставившего его падать навстречу свету. Боль местами сменилась онемением, потом прошла, и Громф глубоко, судорожно вздохнул.

«Кольцо, – подумал он. – У меня есть кольцо, которое...»

«Да, Архимаг, – сказал голос, – кольцо. Кольцо сохранит вам жизнь, но это не будет длиться вечно».

Громф снова крепко зажмурил глаза и позволил телу расслабиться. Кольцо, которое он надел в Магике перед встречей с Дирром в Ущелье Когтя, должно было излечивать раны: сращивать сломанные кости, заживлять порезы, даже выращивать новые конечности взамен отсеченных. Он помнил, что надел это кольцо, но хоть убей, не мог вспомнить зачем. Для чего было это делать? Чтобы выжить? Чтобы жить среди разрушенных остатков Мензоберранзана, которым правят изменник Дирр и армия отвратительных серых дворфов?

Громф коснулся кольца, ухватил его другой рукой и уже был готов сорвать его с пальца, чтобы оно позволило ему умереть, когда увидел личдроу, который пикировал к нему, хихикая. Насмехаясь над ним.

– Сними его, – посмеивался Дирр. – От ожогов оно все равно не спасет.

«Архимаг!» – прокричал у него в мозгу еще один голос.

Лич прищурился, его голова и плечи дернулись вперед. Из гротескной короны на его голове вылетел крохотный мерцающий шарик оранжевого цвета. Он полетел по спирали, словно подхваченный какой-то волной, и устремился по сложной, запутанной траектории к Громфу.

«Ваш огненный шар», – предостерег голос в сознании.

– Мой огненный шар... – прошептал Архимаг, инстинктивно принимая позу эмбриона, накрывая телом свой посох и крепко зажмуриваясь.

Даже через закрытые веки вспышка жаркого оранжевого пламени обожгла его глаза. Огненный шар обдал его жаром, но не обжег. Он и другие мастера Магика, конечно же, позаботились о защите от огня.

– Еще немного... – пробормотал Архимаг.

– Громф! – злобно выкрикнул личдроу. – Ты жив!

– Пока да, – дрожащим, запинающимся голосом ответил Архимаг.

Дирр не стал дожидаться от Громфа дальнейших пояснений. Он принялся творить новое заклинание.

Огненный шар нарушил сосредоточенность Громфа на левитации, и желудок его вновь подпрыгнул кверху, когда маг начал падать. Гравитация все еще тащила его наверх, и падение уносило его все дальше от врат, прямо к потолку.

Пока Дирр заканчивал заклинание, Громф принялся составлять в уме список из множества причин, по которым ему следовало бы просто врезаться в потолок и умереть.

Еще до того, как несчастный Архимаг сумел прийти к какому-нибудь заключению, в воздухе вдруг появилось множество зазубренных, полурасплавленных каменных обломков, с невероятной скоростью летящих ему навстречу. Их было столько, что и не сосчитать, да Громф, бормочущий что-то себе под нос про свое утраченное положение и безрадостную судьбу своего Дома, и не пытался.

Когда метеоры приблизились к месту, где Громф нарушил направление действия силы тяжести, их полет резко изменился. Они разлетелись во все стороны, рассеялись, ныряя, кружась, сталкиваясь друг с другом, некоторые даже повернули обратно к Дирру.

Один из пылающих осколков вскользь задел Громфа, и от толчка мага закрутило на лету. Бок его обожгла боль, и он не задумываясь произнес заклинание. Всего несколько слов, быстрый жест – и кожа Громфа уплотнилась, натянулась почти до боли и приобрела блеск и прочность холодной черной стали.

«Отлично, Архимаг», – произнес голос... голос Ноз-рора.

Громф увидел, что один из метеоров несется прямо на него. Архимаг, возможно, сумел бы увернуться, но не стал делать этого. Кусок скалы ударил его прямо в грудь, раздался оглушительный звон, рассыпался фонтан желто-оранжевых искр. Громфа закрутило в противоположную сторону.

«Почему я до сих пор не упал на потолок?» – удивился он.

Вращаясь вокруг своей оси, он увидел, как Дирр проскользнул в черную дыру в небе, окаймленную багровым светом, будто магическим огнем. Личдроу проходил в щель между измерениями, чтобы уклониться от летящих обратно к нему метеоров.

Вращаясь, падая, Громф увидел, как несется ему навстречу неровный, оскалившийся сталагмитами потолок, все ближе и ближе – считаные дюймы до забвения, до сладкого избавления, которое дарует смерть...

...и действие заклинания окончилось.

В конце концов, Громф не делал его вечным. Гравитация вернулась на свое обычное место, и Громф снова на секунду – может, даже меньше – завис в воздухе, и желудок его словно перевернулся вверх тормашками. Он опять начал падать, но теперь уже к полу – навстречу Ущелью Когтя, навстречу свету, навстречу вратам, навстречу тому, куда пытался забросить его Дирр, чем бы это ни было.

Громф почувствовал безразличие. Значит, он направится туда. Куда угодно, лишь бы подальше от Мензоберранзана, где каждый камень, каждый сталактит и ста _лагмит, каждая вспышка магического огня будет напоминать о его неудаче и отчаянии.

«Архимаг, – звал Нозрор, – Громф... нет!»

Зажмурившись от слепящего солнечного света, Громф пролетел сквозь врата. Щурясь, в состоянии различить лишь смутную игру света и тени, он видел, как они закрылись за ним. Он был заперт, заточен в царстве ослепительного света.

Архимаг с силой врезался в землю, сломав при этом ногу, несколько ребер, левую руку и едва не свернув шею. Дрожа от боли и шока, ослепнув от безжалостного солнца, Громф недвижно лежал на чем-то похожем на мох. Кровь стучала у него в висках, а в ушах еще звенело от воя метеоров и свиста ветра. В груди у него что-то хрустнуло, нога вывернулась из-под него, заставив его перекатиться на спину.

Громф провел ладонью по лицу и сообразил, что сломанная рука слушается его и при этом почти не болит. Нога онемела, ее легонько покалывало, и маг буквально чувствовал, как встают на место сломанные ребра.

«Кольцо», – подумал он снова.

Ему стало почти смешно. В конце концов, это была его собственная вина, он настаивал на том, чтобы носить это проклятое кольцо. Надевая его, он хотел спасти свою жизнь, и тогда ему и в голову не приходило, что в результате из-за кольца он вынужден будет оставаться в живых в сверкающем аду, в который забросил его Дирр.

Громф, моргая, приоткрыл глаза, и выяснилось, что на самом деле он в состоянии видеть. Свет был по-прежнему неприятно ярким, но между его ярчайшей частью и Громфом что-то двигалось. Архимаг снова прищурился, потер глаза и с трудом сел. Лицо его было еще мокрым от слез, он с трудом дышал – пыхтел, будто раб на Рудниках.

– Ты кииржаан?– спросил чей-то голос. Громф выставил перед собою руку, заслоняясь от голоса, и снова моргнул.

Вдруг до него дошло, что между ним и источником света появилось некое существо и что оно разговаривает с ним.

– Я – кто? – начал было Архимаг.

Он умолк, снова потер глаза и осознал, что пытается сконцентрироваться на заклинании, которое когда-то давно сделал постоянным. Оно позволяло понимать любого и быть понятым им.

– С тобой все в порядке? – спросило странное существо, и Громф понял.

Он поднял взгляд и увидел, что его окружили крошечные, напоминающие дроу существа – напоминающие дроу в том смысле, что у них были примерно те же очертания, две руки, две ноги и голова. На этом сходство заканчивалось. У окруживших его существ кожа была светлая, почти розовая. Волосы у них были курчавые, неприятного буро-оранжевого цвета. Кожа – в мелких коричневых пятнах. На лицах их застыло почти детское выражение восторженного любопытства. Они парили над Архимагом, собравшись в кружок, держась в воздухе благодаря паре коротеньких, покрытых пестрыми перьями крылышек. Большей частью они были обнаженными, хотя на некоторых были одеяния из струящегося белого шелка, а двое были в брюках и красивых шелковых блузах. Росту в существах было не более трех футов.

– Во имя всей бесконечности Абисса, Дирр, – пробормотал Громф, подтянув под себя ноги и спрятав лицо в ладонях, – куда ты меня забросил?

Слова лопались у него в мозгу, словно мыльные пузыри. Хафлинги. Заклинания. Сокрушительный... Сокрушительное отчаяние.

– Проклятье, – выдохнул Громф, тело его расслабилось, слезы высохли, настроение улучшилось, словно по велению магии.

Улучшила его не магия, понял Громф. Магия сделала его таким подавленным.

– Неплохо придумано, изменник, – произнес Громф, глядя в яркое синее небо... чего? Верхнего Мира?

– С кем ты разговариваешь? – удивился один из крылатых хафлингов, склонив голову набок, словно озадаченный вьючный ящер.

– Где я? – спросил у странного создания Громф. Не дожидаясь ответа, Громф поднялся и отряхнул с пивафви копоть, пыль и частицы странных игольчатых растений. Он опирался на посох, но благодаря кольцу с каждым вдохом чувствовал себя все лучше.

– Ты не знаешь, где ты? – спросил один из крылатых хафлингов – женщина.

– Говорите, где я, не то я поубиваю вас всех и спрошу кого-нибудь другого! – рявкнул Громф.

На это хафлинги отреагировали, возможно, со страхом – Громф не был в этом уверен. Они задрожали и замельтешили вверх и вниз.

– Ты камбьюн? – спросил один.

– Я дроу, – ответил Громф, – и я задал вам вопрос.

Крылатые хафлинги переглянулись. Кто-то улыбнулся, кто-то кивнул, кто-то улыбнулся и кивнул.

– Как ты сюда попал? – спросила женщина.

– Я задал вам вопрос, – повторил Громф. Женщина улыбнулась ему, и Громфу пришлось зажмуриться от блеска ее ослепительно белых зубов.

– Как ты мог попасть сюда из... откуда ты пришел? – спросил один из мужчин.

– Я из Мензоберранзана, – сказал Громф.

– А где это? – спросил другой мужчина.

– Подземье, – ответил Громф. Его сокрушительное отчаяние исчезло, сменившись сжигающим нетерпением. – Фаэрун... Торил?

– Фаэрун, – выдохнул один из мужчин. Остальные Уставились на него, и он продолжил: – Я был оттуда. Из Луйрена. Фаэрун – это континент, а Торил – мир. На Приме.

Остальные крылатые хафлинги кивали и пожимали плечами.

– Ну, – повторил тот, кто уже задавал этот вопрос, – и как же ты мог сюда попасть из Мензоберранзана, что в Подземье на Фаэруне в Ториле, и не знать при этом, где ты?

– Ты теперь даже уже не на Приме, дроу, – сказал хафлинг, утверждавший, что он с Фаэруна. Громф увидел, что во взгляде похожих на бусинки карих глаз его собеседника появилось презрение. – Ты попал в Зеленые Луга, и тебе здесь не место.

– Это верно, – согласился Громф. – Я здесь не задержусь.

Оглядывая бесконечную череду пологих холмов, укрытых одеялом из крохотных зеленых игольчатых растений с россыпью разноцветных цветов, похожих на изящные, тонкие, словно из бумаги, грибы, Громф едва не впал снова в отчаяние.

Дирр закинул его далеко – на другой Уровень существования.

– Зеленые Луга, – повторил Громф. – Райские кущи хафлингов...

«Нозрор, – позвал он, мысленно касаясь магической энергии. – Грендан? Вы меня слышите?» Тишина.

Громф вздохнул. Похоже, возвращение домой придется немного отложить.