Текст книги "Уничтожение"

Автор книги: Филип Этанс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 23

Может ли быть какой-либо смысл в мире, который существует во Вселенной, состоящей из хаоса? В месте, где единственным правилом является отсутствие правил?

Когда они были здесь в прошлый раз, то спускались по нитям гигантской паутины и не встречали никого живого, пока орда свирепых демонов не окружила их у входа в храм, запечатанный ликом самой Ллос. Бог попытался тогда пробиться сквозь этот барьер, но не смог.

Хотя они покинули Дно Дьявольской Паутины совсем недавно, многое здесь изменилось.

Гладкие прежде нити огромной паутины были все в выбоинах и трещинах. На целые акры их покрывало что-то напоминающее ржавчину. Местами дроу приходилось перебираться или перелетать через пропасти, образовавшиеся в разрушающейся паутине, и пересекать кратеры, в неровных чашах которых мог бы поместиться весь Мензоберранзан.

Вокруг разливался гнилостный смрад, настолько сильный, что временами Фарону Миззриму казалось, что он вот-вот задохнется.

Маг часами шагал в несвойственном ему молчании. Ни дроу, ни дреглот не комментировали вслух состояние Дна Дьявольской Паутины. Слишком трудно было облечь в слова то осязаемое чувство отчаяния, которое вселяло в каждого из них это разоренное место. Время от времени они останавливались, чтобы отдохнуть, но и в эти минуты даже не смотрели друг на друга.

Постоянно настороже в ожидании встреч с демоническими обитателями этого Уровня, все они сначала были напряжены до предела, но по мере того, как медленно тянулись часы, а им не встречалось никого живого, не то что представляющего угрозу, они начали постепенно расслабляться. И тогда отчаяние их сделалось еще глубже.

Они шли все дальше и дальше и добрались наконец до храма Ллос. Некогда внушительное, таинственное сооружение лежало в руинах, подвергнувшись тому же процессу распада, что и раскинувшаяся на всю эту вселенную Паутина. Обсидиановые плиты порыжели и местами растрескались. Изнутри поднимались огромные столбы дыма. От многих величественных контрфорсов остались лишь обрубки, словно они были ампутированы какой-то непостижимой силой. Через окружающие храм площади трудно было идти: они были завалены обломками резных каменных глыб и железом, заржавленным и смятым до неузнаваемости. Повсюду валялись кости – миллионы костей, собранных в огромные кучи или раскиданных по одной, словно их разметало свирепым ветром. Каменные существа, похожие на пауков, так восхитившие их в прошлый раз, исчезли, остались лишь ямы посреди площадей и возле контрфорсов, как будто существа выдернули ноги из камня и убрались прочь.

Отряд прошел той же дорогой, что и в первый раз, когда они были в астральной форме, и снова оказался у входа в храм. Огромное каменное лицо было разбито, местами в нем обнаруживались следы облика Ллос, но лишь крохотные и малопонятные.

Двери были распахнуты настежь.

– Это сделали боги, – прошептал Вейлас, и подхватившее его шепот эхо рассыпалось над разрушенной площадью миллионами шепотов.

У врат храма на пути Варауна, явившегося сюда, чтобы убить Ллос, из-за их собственного опрометчивого решения взять в проводники одного из его жрецов встал Селветарм – защитник Ллос. Их поединок представлял собой зрелище, которое сохранится в памяти Фарона, проживи маг хоть десять тысяч лет, и он повлек за собой немало разрушений, но...

– Только не это, – сказал Мастер Магика, и его голос тоже повторило эхо, хотя и немного иначе. – Это совсем другое. Гораздо старее.

– Старее? – переспросил дреглот, переводя взгляд с камня на камень.

– Он прав, – вмешалась Данифай, которая присела на корточки и взяла в руки череп чего-то, что могло быть наполовину дроу, наполовину летучей мышью. – Эти кости иссохли и побелели, почти окаменели. Даже камни рассыпались в прах. И паутина стала слабой и хрупкой.

– Это место разрушено около века назад, а то и больше, – добавил Фарон.

– Этого не может быть, – возразил Вейлас, уставившись на открытые двери. – Мы же были гут – именно тут, и двери были запечатаны, и...

Остальные не стали ждать, когда он окончит фразу.

– Ллос покинула это место, – сказала Квентл так тихо, что голос ее едва сумел пробудить эхо.

– Покинула Дно Дьявольской Паутины? – спросила Данифай. – Возможно ли это?

– Она покинула Абисс, – повторила настоятельница Арак-Тинилита. – Неужели ты не чувствуешь?

Данифай покачала головой, но глаза ее говорили об обратном. Две женщины обменялись долгими, понимающими взглядами, от которых волоски на шее Фарона встали дыбом. Он чувствовал, что Джеггред и Вейлас отреагировали так же.

– Ну что же, – заговорил проводник Бреган Д'эрт, – мы пришли сюда, чтобы отыскать богиню, но не нашли ничего. Наша миссия окончена.

Квентл обернулась и сверкнула глазами на проводника, который ответил ей прямым, спокойным взглядом. Змеи в плетке верховной жрицы извивались и плевались ядом, но Вейлас не обращал на них внимания.

– Ее здесь нет, – сказала Квентл, – но это не значит, что... что ее нет нигде.

Проводник глубоко вдохнул и медленно выдохнул, оглядывая разрушенный храм.

– Ну и где же она? – спросил он. – Как далеко мы намерены еще идти? Мы что, будем искать ее до бесконечности, Уровень за Уровнем, вселенная за вселенной? Она – порождение Паутины Демонов, и вот мы стоим на шестьдесят шестом Уровне этого проклятого богами Абисса, а ее нет. Если вы не знаете, куда она подевалась – а она могла деться куда угодно, – и она не сообщит вам, где она, то, может, нам стоит смириться с тем, что она не хочет быть найденной?

Это была самая длинная речь, которую Фарон когда-либо слышал от Вейласа, и сердце у него упало.

– Он прав, – сказал Мастер Магика.

К его изумлению, Квентл кивнула. У Данифай округлились глаза, в горле Джеггреда зародился тихий рык. Дреглот тихонько двинулся вперед в своей обычной скользящей, плавной манере и встал рядом с бывшей рабыней.

– Это святотатство, – прошептала Данифай. – Наихудшая из всех ересей.

Квентл повернулась к молодой жрице и молча приподняла бровь.

– Вы позволяете какому-то, – Данифай обожгла Вейласа коротким взглядом, – мужчинеговорить от имени Ллос? Ему ли решать, каковы теперь намерения богини?

– Уж не тебе ли? – не смог удержаться от вопроса Фарон.

Как ни удивительно, Данифай улыбнулась:

– Может, и мне. И уж конечно, у меня на это больше прав, чем у мастера Хьюна. Каким бы блестящим проводником он ни был, теперь это дело жриц.

Квентл чуть выпрямилась, хотя плечи ее еще горбились. Фарона изумило, какой старой она кажется. Верховная жрица за последние десять дней постарела на десятилетия, и по ее набрякшим векам и вялости было ясно, насколько она измотана.

Фарон не мог смотреть на нее и уставился в землю. Он пнул пару раз засыпанный бурой пылью камень.

– Я ошибся, – сказал Мастер Магика. Он почувствовал, как остальные уставились на него, почувствовал их удивление, но глаз не поднял. – Это случилось не сто лет назад. Это место было разрушено... нет, здесь была битва, и произошла она по меньшей мере тысячу лет назад. По меньшей мере.

– Как ты можешь говорить такое, маг? – спросил дреглот. – Ты же был здесь. Разве нет? Разве это не то самое место, куда притащил вас Зирик?

Фарон кивнул:

– Это именно оно, Джеггред, но факт остается фактом: все, что мы видим вокруг, – это древние руины, следы битвы, отгремевшей тысячу или больше лет тому назад.

– Мы же только что были здесь, – сказал Вейлас.

– Мы больше не в Подземье, господин Хьюн, – ответил Фарон. – Время здесь может идти совершенно иначе, например скачками, подобно расстояниям в Глубинах Тени. А может, все это вообще скорее иллюзия, чем реальность, причуда Ллос или какой-нибудь другой божественной силы. Возможно, мы просто видим развалины там, где на самом деле ничего нет; возможно, видим развалины, а на самом деле там стоит целый и невредимый храм; а может, все, что мы видим, реально и состарилось на тысячу лет благодаря силе столь огромной, что она может управлять временем и материей и самим небом.

– Паучьей Королевы здесь нет, – добавил Вейлас.

– Если жрицы говорят, что ее нет, – отозвался Фарон, – то я склонен поверить, что это правда.

Мастер Магика глянул в огромный дверной проем, в который мог бы пройти Дом Бэнр целиком. Остальные проследили за его взглядом.

– Прежде эти двери были заперты и запечатаны, – сказал Фарон, – но теперь они открыты. Почему?

– Потому что Ллос хочет, чтобы мы вошли в них, – заявила Данифай с удивившей Фарона уверенностью. – Кто же еще мог открыть их?

Фарон пожал плечами и посмотрел на Квентл, которая медленно кивнула.

– Поспешим, – сказала верховная жрица.

Не оглядываясь на остальных, Квентл направилась к гигантскому дверному проему. Следом один за другим прошествовали остальные: Данифай, потом Джеггред, за ним Фарон и последним Вейлас. Каждый из них шел еще неохотнее, чем прежде.

* * *

На Уровнях хаоса для этого существовало так много названий, что Алиисза просто не могла припомнить их все: зоны темпоральных подвижек, Уровни с отклоняющимся временем, воронки тысячелетий... Прошло немало лет с тех пор, как она видела такую штуку, и ей понадобилось почти столько же, чтобы понять, что здесь происходит.

Шестьдесят шестой Уровень Абисса был покинут. Клеем, удерживающим Уровни вместе, были сами боги, и на Уровнях хаоса, как и на Уровнях порядка, когда боги покидали вдруг какое-то конкретное место, энтропия начинала развиваться скачками и даже хаос постепенно выходил из-под контроля.

На поддержание физического существования шестьдесят шестого Уровня, его прошлого и настоящего «работал» весь Абисс. Время порой шло здесь быстрее, потом замедлялось, потом могло вообще повернуть вспять. Угадать это было невозможно даже для танар'ри вроде Алиисзы. Такие места лучше всего оставить в покое, избегать их, забыть про них.

Демоница с тяжелым сердцем смотрела, как Фарон и его спутники вошли в огромные двери храма. Она не знала точно, что они могут там обнаружить, но была уверена: что бы это ни было, оно их не порадует. Они забрались на шестьдесят шестой Уровень, чтобы найти Ллос, но Ллос здесь нет. Это было только ее предположение, но весьма обоснованное: Уровень оставался покинутым дольше, чем можно было вообразить, – дольше, чем длится Молчание Ллос.

– Пожалуй, ты многого им не говорила, – прошептала Алиисза Паучьей Королеве.

Если богиня и услышала ее – хотя у Алиисзы не было оснований верить в это, – Ллос не ответила.

Демоница рассеянно принялась рисовать каракули в бурой пыли на обратной стороне массивной нити, за которую она цеплялась, – рисунки, которые никто никогда не увидит. Ее мозг лихорадочно работал; ей надо было многое обдумать.

Алиисза покинула Фарона и остальных перед кораблекрушением на Уровне Бесчисленных Порталов, просто повинуясь внезапному порыву. Она была рада, что Фарон выжил, но остальные ее не интересовали. И все же Алиисза сделала свой выбор, и он был очевиден. Она выбрала Каанира Вока.

Хотя она и знала, что вернется к нему, знала она также и то, что помогала Фарону и его отряду чуть болей эффективно, чем одобрил бы Вок. Пусть он не просил ее мешать им, но не просил и помогать. Алиисза, однако, достаточно хорошо знала камбьюна, чтобы понимать: чем больше информации она ему принесет, тем снисходительнее он будет.

Фарон и остальные дроу исчезли внутри покинутого храма, и Алиисза закрыла глаза.

Она была танар'ри, и поэтому ей было проще, чем большинству других, перемещаться между Уровнями. Одним усилием мысли она снова оказалась в астрале, свободно паря в бесконечном эфире.

– Ты покинула Абисс, – прошептала Алиисза сама себе, хотя и обращаясь к Ллос, – до того как умолкла, значит...

Она не окончила мысль, сконцентрировавшись на одном имени: Ллос.

Алю снова закрыла глаза и вновь и вновь мысленно повторяла это имя, и через некоторое время тело ее пришло в движение. Имя любого бога обладает силой, если только знаешь, как ею пользоваться.

Когда Алиисза открыла глаза, ее окружали призраки.

Полупрозрачные серые тени плавали вокруг, и у всех у них были общие черты: заостренные уши, миндалевидные глаза и тонкие, аристократические лица темных эльфов. Их было множество – результат войны, – и все они плыли через Астральный Уровень в одном и том же направлении.

Алиисза полетела рядом с одним из них, сильным мужчиной в воинском облачении, в великолепных доспехах и шлеме.

– Ты можешь меня слышать? – спросила она духа. – А видеть?

Мертвый дроу взглянул на нее и поднял бровь. Он не шевелился, но тело его продолжало плыть над бесконечной равниной, безошибочно приближаясь к месту последнего назначения.

– Меня зовут Алиисза, – сказала она. – Ты знаешь, где ты?

«Да, – мысленно ответил дроу. Рот его был открыт, но губы не двигались. – Я чувствую. Я мертв. Я умер. Меня убили».

– Как твое имя?

«Меня звали Вилто'сат Шобалар, – ответил воин, – но теперь я ничто. Мое тело истлеет, мой Дом забудет меня, и я исчезну. Ты пришла, чтобы мучить меня?»

– Не поняла? – переспросила демоница, сбитая с толку столь неожиданной сменой темы.

«Ты ведь демон, – ответил он. – Ты пришла, чтобы мучить меня? За то, что я потерпел поражение на поле боя, или просто чтобы потешить свою жестокую душу?»

Алиисза ощетинилась и не сумела удержаться от презрительной усмешки. Он явно ошибся, приняв ее за танар'ри иного рода, и она не видела в этом ничего лестного для себя.

– Если бы я была здесь, чтобы тебя мучить, – заявила она, – ты бы это уже понял, гриб трухлявый.

Вилто'сат Шобалар отвернулся от нее с высокомерным презрением: по-видимому, это было единственное, что темные эльфы забирают с собой даже в могилу.

Алиисза полетела вдоль вереницы мертвых дроу, и чем дальше она летела в ту сторону, куда двигались призраки, тем более плотными те становились, словно на протяжении довольно долгого времени накладывались друг на друга. Наконец, не в силах побороть любопытство, она остановила еще одного призрака – женщину в столь пышном наряде, что алю испытала мгновенную зависть.

– Леди, – обратилась она, схематически изобразив положенный поклон, что мертвая дроу, похоже, сочла оскорблением, – могу я задать вам несколько вопросов, пока вы завершаете свою прогулку?

«У тебя не получится мучить меня, демон, – заявил призрак в мозгу Алиисзы, – так что уходи и дай мне упокоиться с миром».

Алиисза зашипела и едва не потянулась схватить женщину за горло, но поняла, что руки ее прошли бы сквозь жрицу. Мертвая женщина не обретет физическую форму, пока не прибудет к своему последнему месту назначения. Астральный Уровень являлся всего лишь способом попасть из одной вселенной в другую. И мертвые дроу были здесь бестелесными призраками.

– Я здесь не для того, чтобы мучить тебя, дрянь! – рявкнула Алиисза. – Но я займусь этим, если не услышу ответа на пару вопросов.

«Ллос отвернулась от нас, – сказала жрица. – Что может быть хуже этого?»

– Я могу оставить тебя в астрале навсегда, – ответила Алиисза – пустая угроза, но призраку это было знать незачем.

«Что тебе нужно?» – отозвалась дроу.

– Кто ты, – спросила Алиисза, – и как давно ожидаешь здесь милости Ллос?

«Я Грейанна Миззрим, – ответил призрак – и Али-исзе послышалось что-то странно знакомое в этом имени. – Не имею представления, как давно я тут, но чувствую, что куда-то двигаюсь. Это движение началось только что. Ллос готова впустить нас? Это она послала тебя?»

– Ты ее чувствуешь? – спросила Алиисза, игнорируя вопросы темной эльфийки. – Она зовет тебя?

Жрица поглядела вдаль, словно вслушиваясь, потом покачала головой.

«Меня влечет куда-то, – сказала Грейанна. – Я чувствую это, но Ллос я не слышу».

Алиисза обернулась и поглядела в ту сторону, куда направлялась вереница душ дроу. Там, далеко впереди, вращался красно-черный смерч – врата, ведущие на какие-то далекие Уровни, – и втягивал в себя души Дроу-

– Это не Абисс, – сказала Алиисза.

«Это дом, – прошептала лишенная тела душа Грей-анны Миззрим. – Я чувствую это. Это оно. Дно Дьявольской Паутины».

Сердце Алиисзы зачастило.

– Дно Дьявольской Паутины, – повторила демоница, – но не Абисс.

Алиисза умолкла и поднялась в бескрайнее серое небо над процессией мертвых дроу.

– Значит, – прошептала она не слышащей ее Ллос, – мы решили немножко попутешествовать, да?

Алю прикрыла глаза и сконцентрировалась на Каани-ре Воке. Она заставила свое сознание пересечь Астральный Уровень и вернуться в холодное, неуютное Подзе-мье. Там она отыскала разум своего любовника и передала ему сообщение.

«С Паутиной Демонов что-то происходит, – мысленно доложила она. – Теперь это существующий сам по себе Уровень, и врата открыты. Ллос забирает туда своих мертвых. Она жива».

Это было все, что она могла сказать, и Алиисза надеялась, что это будет достаточным предупреждением. Демоница могла бы в одно мгновение перенестись обратно в Подземье и оказаться рядом с любимым, но не стала этого делать. Ей хотелось остаться здесь, хотя она и не понимала почему.

* * *

Нимор отказался от попыток достать Громфа когтями. Вместо этого он попытался заставить Архимага атаковать, но дроу не поддался. Возникшее у Нимора ощущение, что Громф каким-то образом узнает, о чем он думает, – может, даже раньше, чем он успеет об этом подумать, – все усиливалось и усиливалось, и Нимор уже начинал пытаться предвосхитить самого себя. Так сражаться было невозможно.

Нимор отступил на шаг, и Громф тоже. Ассасин заметил, что Дирр медленно кружит над ними обоими на безопасном – кто-нибудь мог бы назвать его трусливым – расстоянии. Ассасин собирался было что-то сказать, когда в мозгу у него раздалось знакомое раздражающее бормотание.

«Алиисза на Дне Дьявольской Паутины, – зазвучал голос Каанира Вока. – Там что-то происходит, и это плохо для всех нас. Я не намерен дожидаться, чтобы выяснить, насколько именно плохо».

В первый раз за очень-очень долгое время кровь застыла у Нимора в жилах.

Громф вздрогнул и едва не задохнулся, и Нимор против воли взглянул на него. Их глаза встретились, и между ними проскочила искра взаимопонимания. Нимор отступил еще на шаг, и Громф кивнул. Архимаг все еще держал перед собой призрачный боевой топор, но не нападал. Он тяжело дышал, по вискам его струился пот, снежно-белые волосы прилипли ко лбу.

И снова Нимор хотел заговорить, и опять его прервали.

– Что ты делаешь?! – возмущенно завопил личдроу. – Убей его!

Нимор сделал долгий выдох, с шипением выпуская воздух сквозь стиснутые зубы. Достаточно плохо было уже то, что один из основных участников его союза выходит из игры, еще хуже, что Ллос каким-то образом, по какой-то неведомой причине, выбрала именно этот момент, чтобы наконец вернуться, или в любом случае сделала что-то такое, что напугало Каанира Вока, а кам-бьюн был не из тех, кого легко испугать. Мало того, противник Нимора, которого он должен был бы уничтожить без малейшего усилия, вдруг сумел превзойти его во всем, да еще этот проклятый лич смеет приказывать ему.

Дирр снова принялся что-то вопить, но Нимор не понял его слов.

– Я не могу... – начал было Священный Клинок, но умолк, поняв, что лич творит заклинание.

Громф тоже услышал это. Одной рукой все еще держа перед собой топор, Архимаг ударил посохом в выщербленные каменные плиты дымящегося Базаара и мгновенно оказался внутри сферы мерцающей энергии. В тот миг, когда появилась сфера, Дирр закончил заклинание, и звук голоса лича сменился басовитым гулким жужжанием.

Нимор, все еще не сводя глаз с Громфа, прищурился. Архимаг мельком взглянул на лича, и уголок его рта дрогнул в подобии улыбки. Нимор должен был увидеть, что там происходит, и он знал, что Громф в любом случае не намерен нападать на него.

Гудение сделалось громче, превратившись в оглушительный гул. Нимор увидел, как по воздуху к нему несется что-то вроде клуба черного дыма, но мгновениями позже понял, что это не дым. Это вообще было не облако, но рой каких-то крошечных насекомых – десятки, сотни миллионов.

Рой спикировал к Громфу, но не смог пробиться сквозь окружившую Архимага защитную сферу. Нимор не мог не предположить, что насекомых наслал Дирр, поэтому, когда рой переключился на него, ассасин счел это личным оскорблением. Прежде чем первые насекомые опустились на его кожу и смогли ужалить его, Нимор шагнул на Грань Тени. Это действие давно стало его второй натурой. Он и был, и не был на площади Базаар. Рой превратился в тень, а сам Базаар – в тусклый полуматериальный мир, насквозь пропитанный тьмой.

Нимор уставился на свои когти. В голове у него было на удивление пусто, а на душе – спокойно.

– Неужели конец? – сказал он вслух не слышащим его теням. – Неужели я проиграл?

Он закрыл глаза, подумал о личе... и шагнул обратно в материальный мир, что лежал прямо у него за спиной.

Нимор сгреб длинного и тощего неумершего мага когтями сзади и с силой замахал крыльями, поднимая его все выше над площадью Базаар. Лич напрягся и набрал"» в грудь воздуху – наверное, собрался произнести заклинание, – но ему хватило ума остановиться, когда Нимор прижал острый как бритва коготь к его глотке.

– Кровью ты, может, и не истечешь, лич, – прошептал Нимор на ухо личдроу, – но если твоя голова отделится от шеи...

– Что ты делаешь? – спросил Дирр пронзительным сиплым шепотом. – Ты мог убить его. Такой удобный момент, а ты нападаешь на меня? На меня?!

– На тебя? – презрительно усмехнулся Нимор. – Да, на тебя. Я бы убил тебя, но ты ведь уже мертв, верно, лич? Все, что ты сделал, – это тратил мое время, а теперь Паучья Королева возвращается в свою клетку, и наше время истекло.

– Что? – переспросил совершенно ошеломленный Дирр. – Что ты сказал?