Текст книги "Мрачный похититель (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Фейт Саммерс
Мрачный похититель

Пролог

Тристан

6 лет назад…

Я оглядываюсь через плечо, чтобы проверить Алиссу.

Она в гостиной, снимает обувь. Она стоит и оглядывает маленький домик, похожий на хижину, в котором мы сегодня остановимся, и опускается на диван.

Она напугана.

Мне тоже чертовски страшно, и это никому из нас не поможет.

Убедившись, что она не подслушивает мой разговор, я продолжаю разговаривать с Джио, одним из моих главных охранников.

– Убедитесь, что периметр защищен, – говорю я по телефону тихим голосом.

– Да, босс. У нас есть люди, которые следят за порядком. Они прибыли сюда за несколько минут до вашего прибытия.

– Хорошо. Сегодня я не хочу дерьма. Не сегодня. – Я не могу сдержать напряжение в голосе. В такие моменты я вспоминаю, что, несмотря на всю свою крутость, я человек.

Мы все вспоминаем, что мы люди, когда ситуация ухудшается и мы понимаем, что есть вещи, которые мы не можем контролировать.

Как сумасшедший, который гонится за вашей женой и настаивает, что ему нужно ее тело, а не миллионы, которые ему заплатили за её освобождение от долга ее отца.

Я вздыхаю и прижимаю телефон к уху, делая неглубокий вдох.

– Я буду следить, Босс, – отвечает Джио.

По его тону я слышу, что он знает, как я волнуюсь.

Слабость.

Слабость и Тристан Д'Агостино – слова, которые не следует сочетать в одном предложении. Они не подходят друг другу. Я ненавижу слово слабость всей душой. Оно напоминает мне другое слово, которое никто из нашего мира не любит чувствовать.

Беспомощный.

– Позвони мне при первых признаках неприятностей, – приказываю я. – Я говорю серьезно.

– Да, босс.

Я вешаю трубку и засовываю телефон в задний карман.

Глядя на ночное небо, я задаюсь вопросом, правильно ли я поступил, приехав сюда.

Я кладу руки на каменную поверхность барочного балкона и оглядываю территорию хижины. Я не вижу многого. Там темно и уединенно. Идеально для того, чтобы спрятаться.

Это также близко к тому месту, где нам нужно быть завтра. Прежде всего, это должно быть безопасно. Вот на что я надеюсь. Безопасность.

Это только на сегодня. Мне просто не нравится быть не в своей тарелке, когда на горизонте назревает проблема. Я чувствую ее, чувствую, как она пронизывает волокна реальности.

Круг Теней – группа убийц Братвы во главе с печально известным дьяволом Мортимером Вигго.

Вот кто хочет мою девочку. Мортимер Вигго. Я даже не могу поверить, что думаю об имени этого человека. Это синоним смерти.

Он и его Круг Теней – словно демоны из ада, которые не остановятся ни перед чем, чтобы получить желаемое. Прямо сейчас они охотятся за моей женой.

Это дерьмо не должно происходить, не с моей девочкой. Она милая и невинная и заслужила сегодня хороший день. Не это.

Это был день нашей свадьбы, день, которого я ждал с тех пор, как я, сумасшедший сделал ей предложение, когда мне было двенадцать.

Я просто никогда не думал, что нам придется быть начеку и молиться Богу на небесах, чтобы ничего не случилось.

– Тристан, – раздается тихий голос Алиссы позади меня.

Я поворачиваюсь к ней лицом и дарю ей свою лучшую улыбку.

Мой ангел улыбается мне в ответ. Эти яркие карие глаза смотрят на меня с той же любовью, которую они всегда мне показывают, а ее волосы цвета воронова крыла обрамляют ее прекрасное лицо в форме сердца.

– Эй, – хрипло говорю я и иду к ней.

Прижав ее лицо к себе, я вспоминаю наши клятвы, которые мы дали ранее, и я на мгновение останавливаюсь, чтобы почувствовать то особенное, что она делает для меня. Она укрощает зверя. Она успокаивает бушующее животное внутри меня, которое всегда грозит вырваться наружу. Это сочетание эмоций, которые бурлят внутри. Первобытные и сырые. Они хотят вырваться наружу и убить. Убить любого ублюдка, ответственного за эту ситуацию.

Но на самом деле есть только один человек, который заслуживает гнева, который я чувствую, и это ее отец.

– Ты ведь не собираешься оставаться здесь всю ночь? – спрашивает она.

– Нет, я просто хочу убедиться, что у нас все в порядке. Ты… ты в порядке.

Блеск в ее глазах тускнеет, и она поджимает губы.

С трудом сглотнув, она выдавливает улыбку.

– Мне жаль, что так получилось.

– Не надо. Это не ее вина. Она жертва жадности и тьмы, которая может случиться в нашем мире. То, что происходит, это то, в чем оказываются невинные, когда замешано зло. – Я говорю так, будто я хороший человек, будто я сам не злой, потому что я гангстер. Но это правда. Правда есть правда. В нашем мире, когда люди не получают то, что хотят, они забирают другие вещи, например, тех, кого вы любите.

– Завтра мы будем на острове. Мы сможем там остаться, и никто нас не потревожит. Мы останемся столько, сколько нам нужно.

– Нехорошо держать диких животных в клетке. Это неправильно, – говорит она. Она говорила мне это много раз. Это было первое, что она мне сказала, когда мы встретились много лет назад, когда я пытался посадить в клетку дикую птицу, за которой ухаживал, когда она была ранена.

Я улыбаюсь ей. – Bellezza, ты говоришь обо мне или о себе? Когда я последний раз проверял, мы оба были такими же дикими.

Она усмехается, и этот смех наполняет меня надеждой. Когда она сглаживает черты лица, когда серьезность возвращается к ее лицу, я получаю ответ.

– Ты. Я говорю о тебе. Остров прекрасен, и я не могу поверить, что ты действительно его получил, но такой человек, как ты, не должен оставаться на острове. Держаться подальше от всех остальных, семьи и друзей.

– Это наш рай. Замок для принцессы. Убежище от беды. Я буду хранить тебя в безопасности, Алисса, несмотря ни на что, – клянусь я, и мой голос звучит так же, как раньше, когда я поклялся ей жизнью. – Ты меня слышишь?

Она кивает головой. – Я согласна.

– Я получил остров, чтобы мы могли сделать его нашим домом. – Как я и обещал. Я обещал это. Ей было десять, но она помнит. В то время я был нищим, и мы оба жили в Сторми-Крик. Место, известное как приют для бедных и несчастных.

Когда я отпускаю ее, она встает на цыпочки и целует меня в подбородок.

– Ты обещал. Могу ли я теперь забрать мужа к себе?

– Можешь. Поднимайся наверх, а я принесу шампанского.

– Не заставляй меня ждать.

– Я не планирую этого делать, – уверяю я ее.

Она улыбается, и я чувствую себя спокойно. Я смотрю на нее и пытаюсь отогнать свои страхи, пока она неторопливо уходит.

Все в состоянии повышенной готовности, место охраняется, мой отец и братья на улицах в поисках дьяволов. Я могу взять эту ночь. Взять следующие несколько часов как передышку. Омоложение, чтобы я мог быть готов к завтрашнему дню.

Я просто ненавижу ощущение, что за мной постоянно следит этот дьявол Мортимер Вигго. Он и его кучка придурков. Это он приказал убить мою девочку и послал своего зверя Влада, чтобы тот выполнил его приказ.

Закрыв глаза на мгновение, я снимаю стресс со своего ума и иду на кухню. Я заранее заказал шампанское и кое-что еще, чтобы попытаться получить часть празднования.

Я беру корзину, в которой все было доставлено. Это одна из тех огромных композиций с ассортиментом торта и вина.

Когда я выхожу обратно в проход, что-то не так.

В этом месте есть присутствие, которого раньше не было. То же самое присутствие, которое я обучен чувствовать, когда опасность близко. Это то же самое присутствие, которое говорит мне, что я не параноик. Я нащупываю свою Берретту в заднем кармане и продолжаю подниматься по винтовой лестнице, ведущей в спальню.

Оглядевшись, я проверяю место. Этот дом небольшой. В несколько раз меньше, чем дом, в котором мы живем на Редондо-Бич. Хотя вокруг него больше земли. Тем не менее, я могу сказать, был ли кто-то в доме.

Вот что это такое.

Я захожу в спальню, ожидая увидеть там Алиссу, но ее там нет.

Я ставлю корзинку с шампанским на кровать и ищу ее в ванной комнате, но ее там тоже нет.

– Алисса? – кричу я.

Ответа нет.

Я пробираюсь в две другие комнаты на этаже. Единственные другие две комнаты на этаже – это еще одна спальня и большая ванная. Но… ее там нет.

Паника охватывает меня, заставляя мое сердце биться чаще, а мою кровь, мчатся по венам, как жидкий огонь. Я сбегаю обратно в гостиную и останавливаюсь, когда вижу, что входная дверь широко открыта.

Когда я был здесь, она определенно была заперта.

Ебать.

– Алисса! – кричу я, но ответа по-прежнему нет.

Дотянувшись до телефона, я звоню Джио. Когда его телефон переключается на голосовую почту, по моей спине пробегает холодок. Он всегда отвечает на звонки. Мое сердце погружается в адскую пропасть, когда я звоню другим охранникам, и происходит та же самая хрень.

Никто из тех, кто должен следить за этим местом, не отвечает на звонки. И я не могу найти Алиссу.

Я бросаюсь к двери и в ужасе выдыхаю, когда вижу ее обручальное кольцо на пороге у двери. Оно просто лежит там, как будто ждет меня.

Как будто это было оставлено там, чтобы показать мне, что я беспомощен. Беспомощен, именно то, чего я боялся. О Боже…

Ебать!

Нет.

Этого не происходит.

Они ее забрали. Ее забрали.

Она ушла. Они добрались до нее.

Как?

Черт, как?

Как я их не увидел?

Почему я их не услышал?

Я отлучился от нее всего на несколько минут. Вот и все.

– Алисса! – кричу я, выбегая наружу. Мои туфли натыкаются на гравийную дорожку, ведущую к подъездной дорожке.

Где все?

Я выбегаю туда, где должен быть Джио. Впереди его машина. Дверь открыта. В лунном свете я могу различить что-то на земле.

Адреналин несет меня, но я останавливаюсь, когда загорается ночной свет, и я вижу, что там лежит. Это его телефон.

Подойдя к его машине, я понял, почему он мне не ответил.

Он мертв. Его горло перерезано от уха до уха, а грудь залита кровью.

Я оборачиваюсь и смотрю на ворота, находящиеся примерно в сорока футах от меня, и мое чертово сердце замирает, когда я вижу смутные фигуры двух мужчин, которые должны следить за домом, сгорбившиеся по бокам, а чертовы ворота открыты.

– Расскажи мне все еще раз? – требует Массимо.

Я смотрю в глаза своего брата и пытаюсь успокоиться, чтобы ответить ему. Я пытаюсь, но не могу. Не сейчас.

Я хватаю стакан виски и опрокидываю едкую жидкость. Доминик просто смотрит на меня, осторожно. Он молчал все это время, ни черта не говоря. Не потому, что нечего сказать. А потому, что это очевидно. Нечасто бывает так, что кого-то забирают, а мы его возвращаем. Он молчит, потому что не хочет мне этого говорить.

Не знаю почему, но когда дерьмо случается, мы трое обычно держимся вместе. Мой старший брат Андреас уходит, чтобы стать героем и спасти положение. Может быть, у него есть ген старшего брата, который заставляет его так поступать.

Эти двое держатся вместе, и я с ними. Сегодня я не знаю, хочу ли я, чтобы они были рядом со мной или подальше от меня.

Доминик молчит, потому что знает, что я прав, опасаясь худшего, а повторный рассказ Массимо о случившемся не поможет.

– Мы искали ее всю ночь, – говорю я, мой чертов голос звучит приглушенно. Я в полном беспорядке и не могу себя контролировать.

– Тристан, возможно, мы что-то упустили, – отвечает Массимо.

Я смотрю на него и вижу отражение себя в его глазах. Люди говорят, что мы похожи как близнецы. Когда я смотрю на своего брата сейчас, я вижу, что он отражение меня, внутренне и внешне.

Я снова фокусируюсь на Доминике. Он самый младший из нас, и хотя у нас всего год разницы, я иногда чувствую себя старше его из-за того уважения, которое он мне оказывает. Люди знают, что четыре брата Д'Агостино – это сила, с которой нужно считаться. Люди видят нашу силу. Однако за этим у каждого из нас есть свои индивидуальные качества.

Доминик – сердце нашей группы, самый проницательный и интуитивный. Он знает, что мне больно, и я в конце чертовой очереди.

Интенсивность моего взгляда заставляет его опустить взгляд на пол этой гребаной хижины, в которой я думал, что найду безопасность. Я продолжаю смотреть на него, даже когда его взгляд снова поднимается вверх, чтобы встретиться с моим.

– Что ты сказал, брат? Ты молчал? – говорю я ему. Не знаю, зачем я беспокоюсь.

Его губы приоткрываются, чтобы ответить мне, но щелчок входной двери заставляет меня вскочить на ноги.

Я выбегаю в коридор, когда Ник, один из наших охранников, входит в дом с коробкой в руках.

– Босс, это было в офисе, и на нем было ваше имя, – говорит он.

Ко мне присоединяются Массимо и Доминик.

Я смотрю на коробку. Она выглядит как стандартная коробка для доставки. Ничего зловещего, но мое сердце сжимается от тревоги, которая его охватывает.

– Ее просто оставили? – спрашиваю я.

Ник кивает. – Мы проверили запись, и она была стерта.

Да… как и эти чертовы кадры.

Я подхожу к нему и беру коробку.

Она кажется тяжелой. Странно тяжелой.

Когда я ставлю коробку на столик, ко мне подходит Массимо.

Сделав вдох, я открываю ее, и все внутри меня меняется, когда я вижу, что внутри.

Все меняется, и я понимаю, что ничто уже не будет прежним, глядя в яркие карие глаза моей девочки.

Ее голова покоится в коробке, ее открытые глаза с ужасом смотрят на меня, кровь окрашивает ее щеки, слезы текут по моим щекам, и моя душа рыдает.

Они убили ее.

Она мертва. Мои худшие опасения вышли на свет. Массимо и Доминик что-то говорят, но я их не слышу. Один из них держит меня. Я не знаю, кто именно. Я ничего не знаю. Время застыло, и я словно наблюдаю, как кошмар разворачивается у меня на глазах.

Только это не кошмар. Это реальность. Это то, что происходит во тьме моего мира.

Вот что Мортимер Вигго делает с каждым, кто ему перечит.

Я не смог спасти Алиссу. Я не смог обеспечить ее безопасность.

Моя душа плачет, а затем умирает.

Тьма заполняет пустоту, когда последние следы человека, которым я был, растворяются в эфире, а его место занимает зверь.

Наступает тьма, а с ней и жажда мести.

Глава первая

Тристан

Сегодняшний день…

Двери в камеру для допросов с грохотом распахиваются, ударяясь о стены.

Виктор и Эйден втаскивают долговязого мужчину с козлиной бородкой и в забрызганной кровью рубашке. Его лицо изуродовано, и он молит о пощаде.

Ублюдок. Он зря тратит свое дыхание. Милосердие – это то, чего никто в этой комнате к нему не проявит.

Сегодня ночь расплаты. Ночь ответов и того, чтобы наши враги ответили за свои преступления.

Восемнадцать месяцев назад каждый мужчина в этой комнате потерял отца, когда Синдикат подвергся бомбардировке в ходе тайного заговора с целью его устранения.

Массимо – это все, что осталось. Одинокий человек, которому удалось сохранить богатство тайного общества преступных семей, которые когда-то считались силой, с которой приходилось считаться. Массимо был посвящен, когда наш отец сделал его боссом семьи Д'Агостино.

Мой брат был единственным, кто выжил во время бомбардировки, и единственной причиной, по которой он выжил, были другие тайные заговоры, спровоцированные Риккардо Балестери. Врагом моей семьи.

В попытке заполучить богатства Синдиката Риккардо предал их и заключил союз с Владом Кузнецовым, правой рукой Мортимера из Круга Теней. Они были единственными людьми, достаточно сильными, чтобы сразиться с ними. Мы думали, что они были исключительно виноваты в бомбардировке, пока не получили анонимное письмо, сообщающее нам, что есть и другие ответственные лица. Тогда и началось наше стремление к мести как группы.

Для меня, однако, это было глубже, потому что я подозревал большее участие в отношении Мортимера Вигго. Я был хорошо знаком с тем, как он работал, с тех пор, как я пытался отомстить за свою Алиссу.

Это Влад убил Алиссу. Тот, кто сделал отвратительное вещи с моей девочкой, прежде чем отрубил ей голову и отправил мне в коробке, но Мортимер послал его убить ее. Я убил Влада, но я все еще ищу мести Мортимеру.

Влад организовал заговор с Риккардо, чтобы уничтожить Синдикат, но мы знали, что присутствие любого члена Тени могло возникнуть только в том случае, если Мортимер санкционировал это. Мы понятия не имеем, кто еще был вовлечен, но я знаю, что получение ответов начнется с него.

Этот ублюдок – наша первая удача за все это время. Грёбаный шпион.

– Этот ублюдок знает все ответы. Играет на стороне, грязная сволочь, – кричит Виктор, его голос слышен с сильным русским акцентом.

Виктор стал боссом семьи Романовых после смерти отца, Эйден его брат. Они часть Братвы. Их отец, как и наш, был членом Синдиката.

– Этот кусок дерьма сделал бомбу, которая убила наших отцов, – добавляет Эйден, подталкивая мужчину вперед.

Я приковываю свой взгляд к мужчине в их объятиях. Это он сделал бомбу. Это знание просто поставило чернила на его свидетельстве о смерти.

Массимо и Доминик отходят с дороги, когда Виктор тащит мужчину к стене, а Эйден закрепляет его запястья цепями. Затем они оба отходят в сторону, позволяя Массимо взять управление на себя, показывая свое уважение к его лидерству и авторитету здесь.

– Как его зовут? – спросил Массимо.

– Уилсон Паркер, – ответил Виктор.

– Что о нём известно?

– Двадцать девять лет, проживает в Саммер-Хайтс. Ранее служил армейским сапером, теперь занимается хакерством. Именно он, по поручению Мортимера Вигго, создал бомбу, которая убила наших отцов, и взломал системы здания Синдиката, чтобы это стало возможным. С Мортимером он сотрудничает уже много лет.

Вот оно.

Вот оно, черт возьми. Вкус того, что я подозревал.

Мортимер Вигго был более вовлечен, чем мы думали. Когда мы получили это письмо, он был первым, кто пришел мне на ум.

Теперь мы знаем, что Влад и Риккардо были всего лишь марионетками. Хозяином, управляющим нитями, всегда был Мортимер.

Так же, как и шесть лет назад.

Массимо смотрит на меня, а Доминик хрустит костяшками пальцев. Они оба знают, что у меня есть личная заинтересованность в этом из-за Алиссы.

– Разреши с ним поговорить, брат? – спрашиваю я Массимо, доставая нож из заднего кармана.

– Конечно, – отвечает Массимо.

Я подхожу прямо к Уилсону, и он вздрагивает при виде меня.

– Пожалуйста… пощадите меня. Они убьют меня, если я заговорю, – бормочет Уилсон. Один из его зубов падает на землю, и я хмурюсь, увидев это.

– Заткнись, – кричу я. Мой голос разносится по комнате, отражаясь от стен. – Что, по-твоему, мы с тобой сделаем?

Я не могу терпеть таких идиотов. Которые считают, что мы просто зададим им вопросы и отпустим.

– Пожалуйста, умоляю тебя. У тебя уже есть имя. Разве этого недостаточно?

– Будет достаточно, когда я скажу, – сообщаю я ему. – Расскажи нам все. Я хочу знать все, что сделал Мортимер Вигго.

– Там… слишком много всего, – бормочет он.

Слишком много? Господи… Интересно, когда слишком много – это действительно слишком много.

Тип грехов и секретов, которые потрясли мою семью с тех пор, как началось это дерьмо, были такими, которые ни один мужчина никогда не забудет. Они были такими, которые меняют человека навсегда. Внутри и снаружи. Я наблюдал, как в моих братьях происходили перемены почти каждую секунду. Эти перемены уже произошли со мной, когда убили Алису.

Все, что произошло, стало для нас грубым пробуждением, которое никто не мог предвидеть. И все это произошло в один день.

Не только Синдикат подвергся бомбардировке, но и дверь в пресловутый шкаф открылась, и все скелеты вывалились наружу, шепча секреты на устах и держа в руках кинжалы, готовые убивать и забирать.

В тот день мы потеряли Па. Бомба ранила его, но именно пуля Риккардо в голову прикончила его. Мы также узнали, что тот же дьявол убил нашу мать почти двадцать лет назад, и представил это как самоубийство.

Потом мы потеряли Андреаса, нашего старшего брата. Я думаю, что из всего, что произошло, его действия ранили меня сильнее всего. Я всегда подозревал, что, если кто-то и пойдет на поводу врагов, так это он. Он так и сделал.

Когда Па выбрал Массимо главой семьи, Андреас встал на сторону Риккардо, чтобы уничтожить нас. Все это было попыткой забрать себе империю Д'Агостино.

Все это дерьмо – это то, что вы называете слишком много, и было еще больше. Это были просто худшие части катастрофы.

Я встаю прямо перед лицом Уилсона и убеждаюсь, что этот ублюдок видит, насколько я серьезен. Я хочу, чтобы он увидел меня настоящего, увидел, что я мужчина, которому нечего терять.

У таких, как я, нет души, они не знают границ. Все, что питает меня, это месть и жажда крови, чтобы утолить месть, которая поглощает все мои мысли.

Я хочу, чтобы он это увидел и понял, что я не тот человек, с которым стоит связываться. Когда я смотрю на него, в его глазах появляется понимание. Оно приходит вместе с ужасом, когда я поднимаю нож. Я не уверен, что он достаточно напуган, поэтому мне придется поднять планку.

– Уилсон… Я не знаю, с кем ты привык иметь дело, но сейчас не время для дерьма. Это единственное предупреждение, которое ты получишь от меня. Говори, или я убью тебя медленно. Не говори, и это будет медленнее, мучительно и невыносимо больно. И ты будешь умолять меня прикончить тебя. – Я улыбаюсь, и его глаза расширяются.

Но как я и предполагал, он хранит молчание.

Я смотрю на Массимо, ожидая разрешения действовать, и он кивает. Получив его одобрение, я вонзаю нож в плечо Уилсона. Это его не убьет, но причинит достаточно боли, чтобы заставить этого ублюдка плакать. Это определенно так.

Он воет от боли и начинает реветь, выливая глаза. Затем он продолжает молить о пощаде.

– Ты дурак, прекрати, прекрати просить о пощаде, – реву я. – Зачем нам тебе ее давать? Ты сделал эту гребаную бомбу.

Я выдергиваю нож из его плеча и вонзаю ему в правый бок. Крик, вырывающийся из его губ, пронзает меня насквозь, и снова, когда я вставляю нож глубже, металл царапает кость.

– Остановись! Пожалуйста … – кричит он.

Кажется, мы к чему-то пришли. – Готов поговорить? Или мне начать отрубать конечности?

Он ничего не говорит. Я и так пришел без всякого терпения, так что его молчание просто выводит меня из себя. Я достаю пистолет и стреляю ему в верхнюю часть бедра. На этот раз, когда он кричит, это похоже на то, как будто смерть пришла за ним. Я надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы убедить его. Если я причиню еще больше вреда, он может быть нам не полезен.

Я снова взвожу курок пистолета, и он снова кричит.

– Нет, пожалуйста. Я расскажу вам все, что знаю.

– Продолжай. Мы так хотим услышать, что ты скажешь, – поддразниваю я.

– Мортимер согласился работать с Риккардо Балестери, когда тот сказал ему, что у твоего отца есть связи с российским и итальянским правительствами. Это было для Синдиката, чтобы захватить различные деловые контракты, – объясняет он слабым голосом. Я сжимаю кулаки при упоминании моего отца.

Я знал, что будет еще много дерьма, которое мне не понравится.

– Продолжай, – подбадриваю я.

– Это означало бы больше богатства, контроля и власти для Братства. Контроль над ресурсами, на которых процветает преступное подполье. Владение нефтяной компанией сделало твоего отца самым богатым в Синдикате, поэтому главы правительств согласились подписать с ним контракты. Он планировал передать право собственности Синдикату, чтобы они разделили его как группа. Мортимер всегда искал способ искоренить Синдикат. Он хотел, чтобы они были уничтожены, но он хотел, чтобы твой отец умер, потому что без него контракты были бы недействительны.

Мне нужно обратиться к Массимо за силой, потому что я только что получил подтверждение, что Мортимер приказал убить кого-то еще, кто был важен для меня. Моего отца.

Но Массимо не может смотреть на меня. Он смотрит на Уилсона. Как и Доминик.

Я снова обращаю внимание на Уилсона и пытаюсь сохранять спокойствие. Я хочу узнать все, что только можно узнать. А потом я его убью. Снесу ему голову и надеюсь, что это будет похоже на то, как если бы тебя разорвало на куски.

– Что еще? – требую я. – Должно быть что-то еще. Мне все равно, кто ты. Бывший армейский офицер или чертов бог технологий. Тебе нужна была помощь, чтобы провернуть такой трюк.

– Риккардо был не единственным членом Синдиката, который отвернулся от них, – хрипло говорит он. – В плане Мортимера участвовало еще пять групп.

Господи Иисусе. Я тоже это подозревал. Черт, ненавижу быть правым. Когда я услышал, что случилось, я решил, что такой заговор имел бы смысл только в том случае, если бы кто-то другой помогал им всем. И гребаные виновники должны быть людьми, которых мы знаем.

Синдикат состоял из шести семей: четырех итальянских и двух из Братвы.

Поскольку это не может быть семья Риккардо, Д'Агостино или Романовы. Остаются остальные.

– Кто они? Назови мне имена, – требую я.

– Я знаю только о Волковых, но Риккардо их обманул.

Моя кровь кипит, и я чувствую, как напряжение передается всем вокруг меня.

Массимо подумывал связаться с ними, чтобы реформировать Синдикат. Услышав это, я понял, что людям действительно нельзя доверять.

– А как насчет остальных?

– Я не знаю имен остальных. Я знаю только, что контракты, подписанные твоим отцом, были тем, что привело в движение механизмы, чтобы собрать всех вместе.

– Ты больше не знаешь ни одного имени! – кричит Массимо.

– Нет. Я слышал упоминания об итальянцах. Но имен нет.

Маццоне были единственной другой итальянской семьей в Синдикате. Но он не назвал их имен. Это могут быть они, а могут и не быть.

– Kruv' omertà, – бормочет он, и мои нервы напрягаются при упоминании этих слов. – Я слышал это несколько раз.

Я прищуриваюсь и смотрю на Массимо. Kruv' omertà – это тайная клятва крови на обет молчания, заключенная между членом Братвы и человеком из Ла Коста Ностра.

Это редкая клятва. За все мои тридцать лет я слышал о клятве только мимоходом, может быть, дважды. Это не то, что широко практикуется, потому что это серьезная клятва, которая связывает тех, кто ее принял, до самой смерти.

– Кто это сказал? – спрашиваю я.

– Мортимер. – Уилсон смотрит на Массимо, а затем снова на меня.

– Я больше ничего не знаю. Вот и все. Люди, которые собрались вместе, хотели разрушить Синдикат. План провалился, когда умер Риккардо. Они думали, что он будет последним членом. Он должен был стать для них активом со всем богатством, которое он унаследовал бы от Синдиката. Пока Синдикат существует и он находится вне их контроля, у вас всегда будут враги, поджидающие следующего шанса.

Кажется, он дал нам все, что мог, и это слишком много. Слишком много для обработки, потому что это означает, что восемнадцать месяцев назад было лишь верхушкой дерьма. Есть еще больше того, что нужно открыть, больше вещей, на которые нам нужны ответы.

– А ты? Что ты сделал? – спрашивает Массимо. По тону его голоса я понимаю, что смерть, следующая на очереди. – Ты сделал бомбу, как ты ее туда протащил?

– Волковы мне помогли. Я связался с ними, чтобы определить, когда мне следует взорвать ее.

Массимо смотрит на него долго и пристально. Несколько секунд молчания проходят между ними. Несколько секунд ничегонеделания, с тишиной, висящей в воздухе.

– Есть что-нибудь еще? – спрашиваю я, вмешиваясь.

– Нет, – отвечает Уилсон.

Я щелкаю пистолетом, чтобы прикончить его, но другая пуля крадет у меня момент и попадает ему прямо между глаз. Кровь брызжет во все стороны, и тело Уилсона обмякает.

Я поворачиваюсь и вижу Массимо с поднятым пистолетом, палец все еще на курке. Он так быстро вытащил пистолет, что я даже не заметил его приближения.

– Он был моей добычей. В конце концов, его бомба должна была убить и меня тоже. Я должен был умереть в тот день, но я все еще стою. Его жизнь была моей, – говорит Массимо. – Па умер у меня на руках… – Его голос затихает. Ему больше ничего не нужно говорить.

Челюсть Массимо напрягается, и я вижу, что он пытается сдержать ярость. Так же, как и я. Доминик ничего не говорит. Он снова тихий, необычно тихий, и я чувствую, что это слишком для него. Человек может вынести лишь определенное количество дерьма, и он сам не свой с тех пор, как все пошло к черту.

– Что теперь? – спрашивает Виктор через несколько мгновений.

Мы смотрим на него, и у меня на самом деле нет ответа для него. Я не думаю, что у Массимо тоже есть. Мы знали, что Мортимер был замешан, но теперь мы знаем больше подробностей и у нас нет возможности найти его.

Это старые новости, и в довершение всего, никто никогда не видел его лица.

Я гоняюсь за безликим злодеем последние шесть лет, и я не знаю, был ли я когда-либо близок к тому, чтобы найти его. Никто не знает, как на самом деле выглядит Мортимер Вигго. Они знают только его имя, и обычно, если вы слышите это имя, вы не доживаете до следующей минуты, чтобы его вспомнить.

– Я продолжу искать, – обещает Доминик. В его глазах есть угроза тьмы, которая мне не нравится. Мне нормально переходить на темную сторону, но не моему младшему брату. Однако я знаю, что если кто-то и сможет что-то найти, так это он.

– А как же мы? – спрашивает Виктор, глядя на Массимо. – Я думаю, мы доказали, что ты можешь нам доверять. Мы хотим участвовать в реформировании Синдиката, если ты все еще этого хочешь. Вместе мы будем сильнее, когда до этого дойдет.

Массимо кивает в знак согласия.

– Да. Мы встретимся и обсудим дальнейшие шаги. Нам нужно многое обдумать.

Нет ничего более верного, чем это.

Я захожу в офис Массимо в D'Agostinos Inc. и смотрю, как он стоит у панорамных окон и разговаривает с Альфонсо Бельмондом.

Альфонсо был другом моего отца. Они познакомились в Италии, когда были мальчиками, и продолжали дружить. Это сделало его для нас вторым отцом. Он научил нас всему, что мы делаем здесь, в D'Agostinos Inc.

Похоже, он дает Массимо одну из своих ободряющих речей. Я уверен, что моему брату это пригодится.

Увидев, как я вхожу, Альфонсо успокаивающе кладет руку на плечо Массимо и идет ко мне.

Он сурово смотрит на меня, когда останавливается передо мной. Он знает, что у нас была тяжелая ночь прошлой ночью, и выглядит особенно обеспокоенным за нас. Никто из нас не стал рассказывать ему подробности, но очевидно, что мы прошли через дерьмо. Он также знает о наших поисках. Было довольно сложно скрыть от него такую вещь.

– Вы, ребята, сегодня не напрягайтесь, – предостерегает он. – Ваш отец всегда говорил, что нужно отдыхать, когда вам нужно перегруппироваться. Вам нужно сделать это сегодня. У вас обоих одинаковый изможденный вид.

– Не волнуйся, сегодня мы немного отдохнем, – заверяю я его.

– Хорошо. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. – Он неторопливо уходит, а я продолжаю свой путь к Массимо.

У нас встреча с одним из наших инвесторов через час. Массимо хотел сначала нас увидеть, чтобы мы могли поговорить. Доминик должен скоро приехать. Я пришел пораньше.

Когда я приближаюсь, он поворачивается ко мне, и я вижу, что в его руках листок бумаги.

– Что это? – спрашиваю я.

– Письмо, – отвечает он с ухмылкой. – Хотел бы я знать, от кого оно.

Массимо получил это письмо через семь месяцев после того, как Синдикат подвергся бомбардировке.