Текст книги "Мрачный похититель (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава сорок третья

Тристан

Я смотрю в окно кухни, чувствуя себя потерянной душой.

Мы только что вернулись домой.

Ника отвезли в больницу еще до нашего приезда.

Мы обнаружили, что наши системы безопасности были взломаны еще вчера вечером.

Меня обманул Альфонсо, человек, которому я доверял. Человек, которому мы все доверяли. Он предал нас.

Он предал меня.

Вся эта куча дерьма – моя вина. Это я сказал ему, что забрал Изабеллу, это я сказал ему, что мы собираемся устранить Мортимера, и как влюбленный дурак я попросил его забрать Изабеллу обратно в Род-Айленд. Я попросил его, потому что доверял ему заботу о ней, не зная при этом, что он был гребаным шпионом.

Этот человек был в нашей жизни с тех пор, как я себя помню.

Никто не задал никаких вопросов, когда Альфонсо вошел в дом. Мужчины на месте не знали, как выглядят Мортимер или Дмитрий, поэтому они все вошли и легко забрали Изабеллу. Единственный мужчина, который мог что-то сделать, был застрелен с намерением убить. И если бы Ник не выжил и не сказал мне, что ее забрал Альфонсо, я бы не узнал ничего. Я бы даже подумал о возможности ее побега, хотя я бы посчитал это невозможным, потому что она не смогла бы это сделать, учитывая, что место так тщательно охранялось.

Тщательно охранялся, и посмотрите, что произошло.

В чем смысл?

Альфонсо сделал то же самое, что и Андреас. Он использовал свое лицо, чтобы обмануть всех. Так же, как Андреас, он ходил на виду по правую руку от дьявола, и ни одна душа не поднимала тревогу из-за того, кем он был.

Я даже больше не могу злиться, потому что если я это сделаю, то впаду в неистовую ярость и уничтожу все на своем пути, включая себя.

Массимо и Доминик входят, и я поворачиваюсь к ним лицом. Мы едва успели провести время с Кэндис, когда она проснулась.

– Пришел поговорить. Пора, – говорит Массимо. Лицо его сурово.

Я не знаю, что он собирался мне сказать, но он прав. Пришло время поговорить.

Я хочу сказать одно, но им это не понравится. Чертов план по захвату Мортимера провалился, и теперь у нас нет ничего, что могло бы его зацепить. Он вернул свою дочь, и я знаю, что он собирается ее убить, потому что она помогла нам.

Альфонсо – единственный человек, который мог ему это сказать. Мортимер убьёт её за предательство. Я не могу позволить, чтобы это случилось с ней. Я обещал ей, что позабочусь о ней. Это обещание, которое нужно сдержать.

Я продолжал говорить, что я брат, которому нечего терять. Я был неправ. Когда они забрали Изабеллу, они забрали у меня последнее. Когда я решил отпустить ее, все было по-другому. Это было для того, чтобы у нее была жизнь. Свобода. Свобода – единственное, чему я позволил бы взять верх над собой.

Не рабство. Не смерть.

– Я собираюсь вернуть ее, – начинаю я, и Массимо напрягается. Доминик смотрит на меня, и мне интересно, о чем он думает. То, что он сказал об Изабелле вчера вечером, все еще не укладывается у меня в голове. – Мортимер узнает, что она помогла нам, я собираюсь вернуть ее, и я не прошу тебя идти со мной. Элемент неожиданности исчез, так что если я пойду, я знаю, что могу не вернуться, но я пойду.

Это все, что я должен сказать. Я просто поеду в аэропорт и сяду на первый самолет. Я даже не буду настолько смел, чтобы просить самолет или что-то в этом роде.

– Тристан… – говорит Массимо, но я его перебиваю.

– Нет, ты сказал мне не просто так, несколько дней назад, что я могу быть тем, кто вернет ей ее мечты. Моя версия этого была не такой. Я не хочу, чтобы она была частью этого. Поэтому я ухожу.

Я прохожу мимо них и направляюсь к двери.

– Я иду с тобой, – кричит Доминик, и я останавливаюсь на полпути.

Я оборачиваюсь и смотрю на него, ошеломленный предложением помочь. – Нет, не стоит.

– Ты хочешь сказать, что я тоже не могу пойти? – бросает вызов Массимо. – Пойдем все. Я хотел поговорить о том, что мы делаем, но, похоже, мы знаем, что хотим делать.

– Я все еще думаю, что у нас есть элемент неожиданности, – утверждает Доминик.

– Как же так?

– Мортимер не будет ожидать, что ты приедешь за его дочерью. Теперь у него есть рычаги влияния, поэтому он не подумает, что мы это сделаем, и поскольку он уже в Штатах, я не вижу смысла ждать. Мы должны уехать сегодня вечером. Это при условии, что они в Род-Айленде. Их может и не быть там.

– Я сначала проверю там. Дом Николи.

– Это Род-Айленд.

– Ты уверен? Я знаю, что у тебя сильные чувства к ней, и я понимаю почему, но если кто-то и должен испытывать к ней чувства, хорошие или плохие, так это я, и я уже в прошлом.

– Мне не следовало так говорить о ней. Я не это имел в виду, – отвечает Доминик. – Я думаю, это все еще может сработать. У меня есть готовый план. Если мы выйдем в течение следующего часа, то сможем быть в Род-Айленде самое позднее к восьми. Тогда мы сможем собрать людей и отправиться к утру.

– Нам придется идти, паля из всех орудий. Я хочу, чтобы это закончилось. Я хочу, чтобы этот парень исчез со сцены, – заявляет Массимо.

– Тогда давайте сделаем это, – отвечаю я, и мы втроем отправляемся в путь.

Пришло время настоящей войны.

Глава сорок четвертая

Тристан

Мы добрались до Род-Айленда еще до полуночи.

Мы сразу же вернулись в дом, из которого вышли. Как только мы поставили сумки, мы начали собирать наши группы поддержки.

Наши ребята прибыли раньше, и у нас есть силы из Чикаго.

Сейчас десять часов утра, и в гостиной сейчас находятся два самых безжалостных босса, которых я знаю. Клавдий Мориенц и Винсент Джордано прибыли с главными парнями из своей команды. У Винсента есть три брата и кузен. У Клавдия есть его люди, которые составляют Четверку. Добавьте их к нам, и я чувствую, что у нас есть шанс.

Доминик изучал планы дома Николи. Ему удалось выследить Мортимера, как он это сделал в прошлый раз, и он действительно там. Слава богу, у меня хватило здравого смысла придержать язык, когда я разговаривал с Альфонсо. Я так и не объяснил, как мы нашли Мортимера. Эта часть была для него загадкой.

– Нам придется использовать подземный проход, чтобы попасть на территорию собственности, – объясняет Доминик. Это последний прогон плана. – Я установил вирус, чтобы заблокировать их наблюдение. Это значит, что мы тоже не можем видеть, что внутри. Как только мы войдем, все кончено. Он окружил это место. Там будет повсюду охрана, тем более теперь, когда там Мортимер.

– Я убью его, – говорю я, прежде чем кто-либо еще успевает что-либо сказать. – Я хочу получить шанс.

– Он весь твой, – отвечает Массимо.

Я наклоняю голову в знак признательности.

Еще через несколько минут мозгового штурма мы отправляемся в путь.

Подземный путь – это канализация, которая покрывает всю территорию. Поскольку темно, мы носим фонарики. Для меня это та часть, которая больше всего их шокирует.

Мы, порочные существа, вырываемся из канализации, словно из ада.

Я собираюсь взять с собой серьезное оружие. Пистолеты, чтобы уничтожить вредителей, и ножи, чтобы отрубить голову Мортимеру.

Нам понадобится около часа, чтобы пройти через проход. Есть два входа. Один спереди дома и другой сзади, около озера. Наши люди направляются вперед, пока мы беремся за заднюю часть.

Мужчины спереди будут отвлекать большую часть охраны, чтобы мы смогли попасть в дом.

– Готовы, ребята? – говорит Массимо в свой коммуникатор. – На счет три – идем и достаем этого ублюдка.

Я достаю револьверы из заднего кармана. Я убью все, что движется.

– Раз. Два. Три. Пошли.

Мы вышибаем металлический перила и выходим. Мы находимся совсем рядом с садом, поэтому не видим первого охранника, пока не подходим к дому. Я убиваю его прежде, чем он успевает осознать увиденное.

Доминик сбивает следующего охранника, но к тому времени у нас уже есть компания. Нас двадцать человек с кожей втрое больше нас.

Мы уничтожили большинство стрелявших в нас людей за считанные минуты.

Двигаясь вперед, мы расстреливаем стеклянные окна от пола до потолка, выглядящие как гостиная, и проникаем через них.

Это огромный дом, но я уверен, что они должны знать, что здесь беда, и они должны знать, что мы единственные люди, которые могут принести ее им.

Я продолжаю двигаться вперед. вместе с ребятами. Массимо и я во главе, а наша линия поддержки прикрывает нас.

Я прохожу мимо комнаты, где кто-то кричит о помощи. Я узнаю голос Саши и останавливаюсь. Черт, я даже не думал, что они возьмут и его. Я сказал Альфонсо, где он будет, потому что хотел, чтобы у Изабеллы была защита Саши.

– Ребята, продолжайте. Мне нужно его вытащить, – говорю я.

– Я пойду с тобой, чтобы поддержать тебя, – предлагает Доминик.

– Быстрее, – приказывает Массимо, и он вместе с остальными покидает нас.

Саша продолжает звать на помощь с такой настойчивостью, что мне кажется, будто его пытают.

Мы выбиваем дверь и видим его. Его руки и ноги связаны веревкой, и его растягивают. Там парень управляет механическим устройством, которое разрывает его тело на части. Я уже видел это дерьмо раньше. Оно буквально создано для того, чтобы медленно и мучительно отрывать ваши конечности от вашего тела.

Эти ублюдки не перестают меня удивлять.

Прежде чем парень успел что-то сказать, я выстрелил ему в голову, и кровь брызнула во все стороны.

Саша в плохом состоянии.

Я никогда раньше не встречал этого человека, но он, похоже, чертовски рад нас видеть.

Я помогаю ему выбраться из устройства, и он дышит так тяжело, что кажется, что он сейчас потеряет сознание. Я думал, мы его сильно побили, но его лицо так сильно избито, что все, что я вижу, это его два опухших глаза, уставившиеся на меня.

– Тебе нужно побыстрее ее достать. В полдень он планирует ее убить, – выпаливает он одним махом.

– Что? Зачем он это сделал? – ахаю я.

– Она беременна, – отвечает он, и, клянусь, время просто замирает.

Такое ощущение, будто я застрял во сне и не могу пошевелиться.

За последние годы я пережил несколько шокирующих событий, но это… это меняет все.

– Она беременна? – спрашиваю я, и Саша кивает.

– Он собирается сжечь ее заживо. Они в подвале. Все старшие члены Тени здесь для наказания.

Доминик хватает меня за руку, и я выхожу из транса шока.

– Пойдем, Тристан. Сейчас полдень.

Я выбегаю вперед, и он меня догоняет.

– Подвал здесь, – Доминик указывает на лестницу, ведущую вниз.

Я благодарен, что он здесь. Я бы бегал вокруг, пытаясь найти вход, и опоздал бы.

Когда мы спускаемся по лестнице, я хватаю свой коммуникатор и сообщаю всем, чтобы они возвращались сюда вместе с мужчинами.

Когда мы спускаемся по лестнице, я понимаю, почему это место называется Кольцом.

Это не подвал. Это комната в стиле арены. Мы только что поднялись на первый этаж, где нас встречает группа тех, кого я бы назвал настоящими членами Тени. Все они одеты в черное, и все наставили на нас свои пистолеты.

Внизу Изабелла привязана к каталке, а этот ублюдок Дмитрий стоит над ней с широкой улыбкой на лице.

Мы примерно в тридцати футах друг от друга. Далеко друг от друга, но наши глаза встречаются, и я вижу в них искорку надежды.

Я краду несколько секунд, чтобы посмотреть на нее. Она носит моего ребенка, и они оба в опасности. В эти секунды я люблю ее еще больше и понимаю, что не могу без нее. Я был глупцом, когда думал, что смогу. Если я выберусь из этого, я сделаю все, что смогу, чтобы стать мужчиной, которого она заслуживает. Я сделаю все, что должен, чтобы стать мужчиной, которого я хотел для нее. Лучшей версией себя, которой я могу быть для нее и моего ребенка.

Все, что я могу себе позволить, это несколько секунд, потому что Мортимер просто прошел перед нами с самодовольным выражением лица, словно он уже победил.

Глядя на него сейчас лицом к лицу, я вспоминаю, как мельком видел его много лет назад.

Теперь я стою перед этим ублюдком.

– Ну, посмотри на это, классический случай Ромео и Джульетты, – говорит он, с отвращением оглядывая меня. – Боюсь, не с моей дочерью. Я бы посоветовал тебе найти кого-нибудь другого, но ты не выберешься отсюда живым.

– Нет? – бросаю я вызов.

– Нет, – отвечает он, и пока его люди готовят оружие, я задаюсь вопросом, как, черт возьми, мы это сделаем.

Я не знаю, куда подевались Массимо и остальные, но, скорее всего, они направились к другой стороне дома, поскольку направлялись к фасаду.

Я собираюсь сказать что-то еще, но слова вылетают из головы, когда я вижу Альфонсо, стоящего в углу рядом с Николи.

Я смотрю на Альфонсо, и от его вида у меня сводит живот. Этот ублюдок даже не выглядит раскаявшимся.

Бог... доверие – это то, с чем действительно нужно быть осторожным. Он был той рукой, которая качала колыбель все это время. Чертова лиса в курятнике, которая стала частью мебели. Это результат впуска дьявола.

Я обретаю свой голос.

– Ты не знаешь силу Д'Агостино. Хотя, может и знаешь, если так стараешься от нас избавиться, – говорю я, и становится ясно, что ему не нравится этот ответ.

– Тристан и Доминик, мы за вами, – говорит Массимо в коммуникатор. Его голос гудит у меня в ухе. – На два мы расчистим путь.

Слава богу.

– Один, два.

Мы с Домиником падаем на колени, позволяя Массимо и остальным выпустить серию пуль, уничтожив большую часть людей перед нами. Внезапная атака пошла им на пользу.

Массимо и остальные вливаются и стреляют. Мы равны по количеству людей, и люди, которых мы имеем, дают удар за ударом и пулю за пулей таким образом, который может исходить только от грубого гангстерского мастерства.

Я готовлюсь вступить в бой и вижу, как Мортимер отступает по тропинке, а по его руке течет кровь. Я встаю, чтобы последовать за ним, но сначала мне нужно сделать одну вещь.

Я резко разворачиваюсь и ловлю Альфонсо, пытающегося сбежать с Николи. Не колеблясь, я стреляю двумя пулями. Одна попадает Альфонсо в затылок, а другая – Николи в затылок. Оба падают на землю. Мертвые.

Я поворачиваюсь к Мортимеру и следую за ним. Впереди дверь, к которой он пытается добраться.

Я бегу, но двое членов Тени окружают меня с флангов, и я застреваю, сражаясь с ними. Особенность этих парней в том, что они искусны в бою, а драка грязная. Один наносит мне удар, попав в лицо. Я уворачиваюсь от следующего и наношу ему удар в сердце.

У другого парня есть нож, и он умеет им пользоваться.

Этот ублюдок нападает на меня с размаху, нацелив нож мне в горло.

Я тоже умею пользоваться ножом, и у меня их два.

Я выхватываю другой нож из ножен на левой ноге, подворачиваю и перекатываюсь так, чтобы он пролетел прямо надо мной, и к тому времени, как этот ублюдок выпрямляется, я резко разворачиваюсь и вонзаю оба ножа ему в спину. Я знаю, что один из них пронзит его сердце, потому что я слышу этот чавкающий булькающий звук крови, которая собирается и течет не в том направлении.

Я достаю ножи и продолжаю преследование Мортимера. Черт, он у двери, а она практически на другой стороне комнаты.

Видя, что единственный шанс достать его – это выстрелить, я останавливаюсь и направляю на него свой револьвер. Я выпускаю одну пулю, и она попадает ему в спину. Он падает на землю, давая мне шанс добраться до него.

Я подбегаю к нему и вижу, как он ползает в своей стойкости. Все еще пытается убежать. Ебаный червяк.

Кровь капает со спины и рта. Он прекращает попытки пошевелиться, когда видит меня, и смотрит на меня с самодовольным выражением лица.

– Мортимер Вигго, я определенно с удовольствием надеру тебе задницу, – говорю я.

– Послушай, ты много говоришь.

– Это возмездие за Аллису и моего отца. Ты умрешь сегодня за свои преступления против моей семьи.

Он стучится в дверь смерти, но человек начинает смеяться. Такие люди меня бесят. Ублюдки, которые думают, что смерть для них ничто.

– Ты думаешь, что с моей смертью все закончится? – рычит он.

– Нет, не знаю, но это будет хорошее начало.

– Нет, не будет, Тристан Д'Агостино. Я только начало. Другие займут мое место и придут за тобой. Ты думал, я большая угроза? Нет. Даже я могу смириться, когда я всего лишь пешка. Более сильные фигуры на шахматной доске еще не начали играть. Подожди, пока они это сделают. Когда придет сам Кинг, вам всем будет пиздец.

– Кто эти люди? – спрашиваю я.

– Как будто я собираюсь тебе это рассказать, – отвечает он, и из его тела вырывается еще больший смех.

Ублюдок. Он начинает кашлять кровью. Кашляет и отплевывается.

Я отдам ему должное за то, что он сумел встать на колени. Но это просто ставит его в положение, которое мне нужно. Когда я взмахиваю ножом с длинным вылетом, лезвие разрезает его кожу и разрезает кости и сухожилия без усилий.

Кровь брызжет из его тела, когда его голова отрывается, и оба падают на землю. Я думаю, он готовился сказать мне еще больше дерьма.

Оно не может его спасти.

Я не могу насладиться этим моментом, которого я так долго ждал. Крик прорывается сквозь звуки битвы вокруг нас, и мой взгляд устремляется на Изабеллу.

У Дмитрия канистра с бензином, и он выливает ее на нее. Я уже бегу на балкон, и когда он достает зажигалку, чтобы поджечь мою девочку, я подпрыгиваю.

Глава сорок пятая

Изабелла

Тристан прыгает с балкона и приземляется, бросаясь бежать с оружием наготове. Этого должно быть достаточно, чтобы удержать Дмитрия, но не потому, что он хочет моей смерти.

Это также должно было бы остановить его, когда он увидел, как Массимо и Доминик стреляют в него сверху, но это не так. Как и пуля, которую Тристан выпускает в него.

Одержимый желанием сжечь меня заживо, Дмитрий только откатывается в сторону, и я снова кричу, когда ему удается поджечь одно из поленьев. Оно вспыхивает в одно мгновение и поджигает следующее.

Я вся в бензине с головы до ног. Скоро и я буду в огне. Я сгорю заживо, забрав с собой крошечного человечка внутри меня. Всего несколько недель от роду. Дмитрий действительно был таким же злым, как мой отец.

– Отвали от нее! – рычит Тристан, бросаясь вперед, словно дикий зверь.

Я до сих пор не могу поверить, что он пришел. Он все-таки пришел, пришел за мной.

Летит несколько пуль, и я не знаю, откуда они все летят. Огонь начинает распространяться, и я уже чувствую жаркое пламя.

– Жаль, что мне так и не удалось тебя трахнуть, – насмехается Дмитрий, который всегда ведет себя как придурок, даже когда ему грозит опасность.

Он уклоняется от еще одной пули Тристана. Тристан здесь. Пока еще далеко от меня, но здесь.

Дмитрий и Тристан встречаются в столкновении кулаков. Оба роняют оружие от удара, сталкиваясь. Затем я вижу, как они катаются по земле, нанося друг другу удары.

Огонь сейчас пылает, распространяясь вокруг меня. Я едва могу видеть их. Я смотрю в надежде, что я все же выживу. Надеюсь, что Тристан спасет меня. Но огонь такой горячий, и он даже еще не коснулся меня. Я могу представить, как он поглотит меня, когда это произойдет. Я могу даже не почувствовать боли, а если и почувствую, то не думаю, что это продлится долго.

Дмитрий перекатывается на Тристана, готовясь нанести ему еще один удар, но Тристан бьет его по голове, и он отлетает.

Я удивлена тем, как Тристан сражается. Как правая рука моего отца, Дмитрий искусен во всех видах боевых приемов. Поэтому я не удивлена, когда он вскакивает на ноги, разворачивается и наносит удар ногой, который отправляет Тристана обратно на землю, когда он встает. Однако Тристан выбрасывает ногу и сбивает Дмитрия с ног. Я могу сразу сказать, что когда Тристан сражается, он использует не только кулаки. Он использует также такт.

Дмитрий жестко приземляется на спину и закручивает себя. Он выдыхает, и это все, что он может сделать. Тристан хватает свой пистолет с земли и стреляет Дмитрию в грудь. Еще одна пуля попадает в то же место, и он падает назад, но он еще не мертв.

– Говоришь о том, чтобы трахнуть мою девушку? Нет, я так не думаю, – говорит Тристан и выпускает еще одну пулю, которая попадает прямо в голову Дмитрия.

Огонь теперь как стена, и моя голова падает обратно на кровать. Я прекращаю нажимать на ограничители и лежу там.

Я вижу, как Тристан пытается потушить пожар.

Доминик приходит с огнетушителем и начинает распылять его на пламя. Массимо делает то же самое.

Тристан приходит ко мне, используя свою куртку, чтобы потушить пламя, которое начало гореть на кровати. Я даже не поняла этого.

Он тушит его и освобождает меня от оков.

Я пытаюсь дотянуться до него, но я так слаба.

Он подхватывает меня и прижимает к груди, а слезы текут рекой.

– Ты пришел, спасибо тебе огромное, – шепчу я ему в грудь. – Ты здесь.

– Конечно. Я люблю тебя, – отвечает он, и магия его слов наполняет меня жизнью.

– Я тоже тебя люблю, – говорю я ему и наконец позволяю себе насладиться ощущением его присутствия. Насладиться ощущением того, что он мой.

Мне пришлось провести ночь в больнице под наблюдением.

Тристан остался со мной. У меня было сильное обезвоживание, поэтому мне ставили капельницы.

Как только ко мне вернулись силы, я спросила о Кэндис и почувствовала себя сильнее, услышав, что она очнулась и вышла из комы.

После утренних тестов и разработки плана действий Тристан отвез меня обратно в мой дом, где нет охраны.

Саша в плохом состоянии, у него сломаны несколько костей, так что он проведет в больнице еще неделю или около того. Поскольку я никогда не считала его охранником, а скорее ангелом-хранителем, я всегда буду рада его видеть, куда бы я ни пошла.

Мы только что вошли внутрь, и это место показалось нам странным.

Теперь, когда я свободна от отца, кажется, что и дом тоже может быть свободен.

Я сижу на диване и осматриваю все в доме. Ничто из этого не кажется моим. Я живу здесь с тех пор, как поступила в колледж. Это было всего лишь чуть больше четырех лет назад. Все здесь было выбрано для меня и уже украшено.

От картин на стене до цветов в вазе, где мой отец настаивал, чтобы это были георгины, любимые цветы моей матери. Я уверена, что в своем злом уме он пытался использовать что-то столь простое как напоминание о своей власти надо мной.

Я вообще о нем не думала. Я видела, как Тристан его убил, и, может, у меня в голове такой бардак, что я снова не почувствовала ничего. Ничто, так или иначе. Не грустно, потому что его только что убили, и не радостно, потому что справедливость восторжествовала.

Думаю, теперь я понимаю, что чувствуют люди, когда говорят, что справедливость никогда не может быть полностью восстановлена. Это невозможно. Все, что делается для смягчения несправедливости, делается только для людей, которые чувствуют себя обиженными. Людей, оставшихся в результате позади. Людей вроде меня и Тристана.

Тристан садится напротив меня, так что мы смотрим друг на друга, и у нас возникает тот самый трогательный момент, когда я чувствую, что он знает, о чем я думаю.

Я знаю, что пришло время для серьезного разговора. Серьезного разговора, который даст нам знать, где мы находимся и что будет дальше.

Я знаю, что он знает, что я беременна.

Мы просто еще об этом не говорили.

В моем ослабленном состоянии он отказался отходить от меня, когда мы приехали в больницу, даже когда врачи сказали, что хотят поговорить со мной наедине. Я знала, что они мне скажут, и поскольку я тоже не хотела, чтобы он уходил, я попросила его остаться.

Я наблюдала за ним, когда врачи говорили со мной об этом и говорили, что я нахожусь на второй неделе. Тристан, казалось, не был удивлен, поэтому я предположила, что он уже знал, когда спас меня. Я не знаю, когда он узнал, но это не важно.

Он мягко улыбается, глядя на меня, а я беру одну из подушек и прижимаю ее к груди.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Свободно, – отвечаю я. Это, вероятно, прозвучит странно для кого-то другого, но я знаю, что он понимает. – Я могу смотреть по сторонам и не беспокоиться о том, чтобы прикрыть спину, я могу ходить в магазины без постоянного сопровождения, я могу работать и не объяснять, почему у меня телохранитель, и я могу целый день находиться на солнце, если захочу. Я чувствую себя свободной быть Изабеллой.

– Не Изабеллой Вигго?

Я качаю головой. – Я не хочу этого имени. Я не могу изменить кровь, которая течет в моих жилах, но я могу изменить свое имя. Я жила как Изабелла Бейкер так долго, что вряд ли чувствую, что буду делать что-то по-другому. Я хочу быть кем-то другим, а не Бейкер. Мой отец дал мне это имя, и я ненавидела его так же, как Вигго.

Он понимающе кивает, но в его глазах загорается искорка.

– Как ты себя чувствуешь? Ты должен делать то, что хотел.

– Я чувствую, что могу отправить своего призрака на покой, но это все, что я могу сказать. Твой отец был всего лишь одним из многих, и он заставил меня думать, что мне предстоит нелегкая работа.

Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. – Круг Теней – большая группа. Люди, которые там были, были старшими, так что ты уничтожил хороший кусок, более чем достаточно, чтобы ослабить их, особенно с уходом моего отца. Но это не искоренит их. Если ты член, тебя учили быть таким же хорошим, как лидер. Они только соберутся и перестроятся.

– Да… Я так и думал. Это все части головоломки, но давай воспримем это как огромную победу. – Он улыбается. – Есть более важные вещи, о которых стоит поговорить.

– Да. – Тепло пробегает по моей коже. Я понятия не имею, что он скажет о ребенке. Все, что он сделал, это заботился обо мне и обращался со мной так, будто я должна быть в стеклянном шаре. Это было только со вчерашнего дня.

– Саша рассказал мне, – утверждает он. – Когда мы приехали в дом, я первым увидел его, и он сказал мне, что ты беременна и что твой отец собирается с тобой сделать.

Мне кажется, что я должна как-то извиниться, потому что это я сказала ему, что мне сделали укол, и не помню, когда он закончился. В тот первый раз, когда мы были вместе, мы даже не задавали вопросов.

– Извини, моя инъекция…

– Нет, не извиняйся. Тебе не нужно этого делать. Я бы никогда не хотел, чтобы ты извинилась. – Он тянется к моим рукам и накрывает их своими. – Изабелла, мои слова темные из-за того, кто я есть. Так будет всегда, но я обещаю тебе, если ты останешься со мной и дашь мне шанс, я сделаю так, чтобы всегда был свет, куда бы мы ни пошли.

Я улыбаюсь, и меня охватывает волна радости.

– Это звучит потрясающе. Это похоже на сон.

– Тогда будь со мной. Будь моей.

– Да…

Он усаживает меня к себе на колени, и мы сливаемся в поцелуе, который говорит о том, что нас ждет дальше.

Когда мы целуемся, я понимаю, что мне не нужно знать, что произойдет дальше.

Пока я с ним, я буду свободна. Свободна жить, быть счастливой и любить.