Текст книги "Мрачный похититель (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава сорок шестая

Тристан

Я оставил ее только тогда, когда был уверен, что с ней все в порядке, и убедился, что за домом присматривает мужчина. Только снаружи. Не внутри, потому что я не хотел нарушать атмосферу свободы, о которой говорила Изабелла.

Я вернусь позже, чтобы помочь ей собрать необходимые вещи, и через несколько дней мы отправимся обратно в Лос-Анджелес.

Я возвращаюсь в дом, который мы арендовали. У нас были некоторые потери с нашей стороны, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что понесли Мортимер и его люди.

Наши главные люди выбрались живыми. Но что за гребаная битва? За эти годы мы были свидетелями битв, которые были не на жизнь, а на смерть.

Те, где ты знаешь, что если ты выбрался один раз, ты надеешься никогда больше не испытывать ничего подобного. Когда это случается дважды и ты выбираешься снова, это меняет тебя.

Я видел, как мои братья поддерживали меня, и чувствую, что доверие между нами восстановлено.

Я не знаю, что будет дальше, но я знаю, что мне нужно быть начеку.

Но одно я себе пообещал, что не буду проводить дни, поглощенный яростью, и позволять жизни проходить мимо меня. Я не буду тратить каждый час бодрствования на размышления о мести, как я делал это последние шесть лет.

Я не сделаю этого с собой, потому что для меня все изменилось, и я собираюсь стать отцом. Я не позволю себе ничему отнять мою девочку и моего ребенка, а это значит украсть счастье.

Я буду готов к тому, что будет дальше, но то, что я буду делать дальше, определит меня.

Я тоже хочу шанс на счастье и хочу тот свет, что я обещал Изабелле. Больше всего я хочу его с ней.

Я вхожу в дом, и Массимо бежит вниз по лестнице. В его глазах паника, которая говорит мне, что происходит что-то еще. Я тут же думаю о Кэндис.

– Что случилось? С Кэндис все в порядке?

– Да, Кэндис в порядке… – он проводит рукой по бороде и смотрит в окно. Когда он снова смотрит на меня, паника превращается в печаль.

– Что происходит, Массимо?

– Доминик ушел, – отвечает он, и у меня сжимается грудь.

– Нет… что? Может, он… – Я не могу придумать, что сказать. Мой мозг мечется в гамме замешательства, потому что Доминик не мог просто так уйти. – Массимо, он бы этого не сделал.

– Он оставил мне это, – говорит он, держа в руках маленькую записку. – Он оставил одну и для тебя в спальне. Я проснулся и нашел свою рядом с подушкой. Я ищу его с тех пор. Похоже, он ушел рано утром.

– Почему ты мне не позвонил?

– Тристан… у тебя были другие важные дела, и я знал… я не собирался его искать. Я не прожил ни дня, не зная, где вы, ребята. Все, что я могу сделать, это надеяться, что он скоро вернется, и что где бы он ни был, с ним все будет в порядке. – Он кладет мне на плечо тяжелую руку и неловко улыбается. – Иди, прочитай свое письмо. Тебе стоит его прочитать.

Я поднимаюсь по лестнице с тяжелым сердцем и вижу письмо на тумбочке.

Оно там лежит и просто ждет меня.

Я беру его и открываю, надеясь, что это даст мне хоть какую-то подсказку о том, куда делся Доминик.

Там говорится:

Дорогой Тристан,

Я знаю, что ты сойдешь с ума, когда прочитаешь это и узнаешь, что меня больше нет.

Я знаю, что порой ты будешь винить себя за то, что не смог мне помочь, и я знаю, что именно ты отправишься меня искать.

Из всех, кого я когда-либо встречал, ты самый решительный человек, которого я когда-либо знал в своей жизни. Ты никогда не сдаешься, даже когда кажется, что надежды нет. Ты также никогда не проигрываешь внутреннюю борьбу за то, чего хочешь.

Вот почему я знаю, что именно ты будешь больше всех стараться найти меня.

Я собираюсь попросить тебя об одолжении. Я не хочу, чтобы ты искал меня. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на своей новой семье. Поздравляю с чудесными новостями о твоем ребенке.

Это лучшая новость в нашей семье за многие годы, и она не могла случиться с более достойным человеком. Я также не мог быть счастливее, увидев тебя с кем-то таким чистым, как Изабелла. Когда она смотрит на тебя, я вижу, что она любит тебя.

Я хочу, чтобы вы сосредоточились на этом.

Мне нужен перерыв на некоторое время. Мне нужно найти себя и исправить себя. Пока я этого не сделаю, я не думаю, что смогу быть Домиником, который вам нужен. Я не думаю, что смогу помочь вам так, как вам нужно, чтобы вам помогли.

Я бесполезен для тебя такой, какой я есть. Я бесполезен для любого человека с этой зависимостью.

Словами не описать, как мне стыдно за то, что я сделал с Кэндис и с тобой. Мы не из тех братьев, которые наставляют друг на друга оружие.

Мы из тех, кто поддерживает друг друга. За последние несколько недель было несколько раз, когда я не поддерживал тебя, и тебе не стоило беспокоиться обо мне.

Мне очень жаль.

Я не знаю, как долго меня не будет, но мне нужно идти.

Так что это я на некоторое время отлучился.

Будьте в безопасности.

С любовью, Доминик.

Я смотрю в окно, чувствуя пустоту внутри себя. Он прав, что я буду тем, кто пойдет искать его. Это именно то, что я хочу делать сейчас. Искать.

Он просил меня не делать этого.

Но как я могу с этим согласиться?

Он мой младший брат.

Кэндис проснулась и опирается на стопку подушек. Она все еще подключена к трубкам, но цвет вернулся к ее щекам.

Массимо был здесь немного раньше меня. Она все еще под пристальным наблюдением, и нас все еще предупреждают, чтобы мы не подавляли ее.

Когда я приближаюсь, она одаривает меня доброй улыбкой, но ее глаза полны грусти.

Я уверен, что она знает о Доминике.

– Привет, – приветствует она меня.

– Buonasera principessa,⁶ – отвечаю я, и она улыбается.

– Ты всегда знаешь, как заставить девушку почувствовать себя принцессой, даже если она лежит на больничной койке и выглядит ужасно.

– Ты не выглядишь ужасно.

– Лжец, я мельком увидела свои волосы. Даже у крыс есть места получше для сна.

Они спутанные и не такие аккуратные, как обычно, но все далеко не так плохо, как она думает.

– Я принесу щетку и разберусь с этим.

– Ты расчешешь мне волосы? – начинает смеяться она. Ее смех слабый, но такой приятный, что мне хочется рассказать свои глупые шутки из прошлого.

Хотя, кажется, сейчас не время шутить, совсем нет. Я смотрю на нее, просто киваю и улыбаюсь.

Я знаю Кэндис в таком состоянии, и то, что могло с ней случиться, подтолкнуло Доминика уйти.

Ему стыдно за то, что он так с ней поступил.

– Заранее спасибо, – бормочет она, и я протягиваю ей руку.

Когда мы смотрим друг на друга, серьезность заполняет пространство между нами.

– Доминик сказал мне, что собирается это сделать, – говорит она, и ее глаза становятся стеклянными. – Он сказал, что собирается уйти.

Когда она это сказала, я помню, что она сказала, когда впервые очнулась от комы. Она посмотрела на Доминика и сказала: не уходи.

Хотя мне показалось странным, что она сказала это, я думал, он просто не собирался уходить в тот день, в тот момент.

– Когда он тебе рассказал? – спрашиваю я, горя желанием узнать.

– Пока я была без сознания. Я вас чувствую, ребята, и были моменты, когда я вас слышала. Он говорил со мной. – Она кивает. – Первое, о чем он меня спросил, это позволю ли я ему говорить. Он не хотел, чтобы звук его голоса расстроил меня. Он сказал, что сожалеет о том, что сделал со мной, что любит меня и что чувствует, что единственный способ найти себя – уйти.

– Он все это сказал?

– Да. Вчера, когда я проснулась, там было письмо. Кажется, я была его последней остановкой. – Она указывает на маленький столик в углу с письмом.

Я отпускаю ее руку и сажусь рядом с ней.

– Я тоже получил письмо. Он просил меня не искать его. Не знаю, как я должен это уважать. Куда, черт возьми, он делся?

– Тристан, может быть несколько причин, по которым Доминик просил тебя не искать его, но я предполагаю, что есть одна, о которой ты не подумал, – отмечает она.

– Какая?

– Ты его не найдешь. Он сказал тебе не искать, потому что ты его не найдешь. Ты иногда недооцениваешь, на что он способен. Он из тех людей, которые могут просто исчезнуть, если захотят, и полностью исчезнуть из виду.

Все, что я могу сделать, это смотреть на нее, зная, что она не может быть более права. Было несколько моментов в моей жизни, когда я думал о Доминике как о гении. Человеке, который мог творить чудеса и делать невозможное. Он делает это снова сейчас, только для себя.

Блядь, я его не найду.

– Никто не сможет найти его, пока он не будет готов, – добавляет она. – И у меня такое чувство, что мы не увидим его еще очень долго. Он бы не сделал всего этого, если бы это длилось всего несколько месяцев. Я могла бы предвидеть, что произойдет что-то подобное. Это было где-то на горизонте, но я не могла точно сказать, что именно, по моему мнению, он сделает. Я также не ожидала, что окажусь на больничной койке с пулевым ранением близко к сердцу.

Я подношу руку к голове. – Кэндис, мне так жаль.

– Нет, не извиняйся. Я не могу притворяться, что меня это устраивает. Это не так. Я здесь, и я ненавижу больницы. Мне становится тревожно, просто зная, что я здесь, но я знаю, что это был несчастный случай, Тристан. Я знаю, что это был несчастный случай. Доминик даже не целился в меня из пистолета. Полицейские были здесь в тот же день, когда я проснулась, и я сказала им то же самое. Я не выдвигаю обвинений или что-то в этом роде. Доминик тоже с ними говорил. Я думаю, до того, как ты ушел. Я не знаю, о чем они говорили, но он не хотел, чтобы это выглядело так, будто он бежит от неприятностей или пытается избежать тюрьмы.

– Кэндис, я не хочу выступать в роли адвоката дьявола, но тебя подстрелили. Это не может остаться безнаказанным, как бы ему ни было жаль.

– Я знаю, о чем ты говоришь. Я знаю, и я знаю, что если бы я не сняла обвинения, он бы чувствовал то же самое и отбыл бы любое наказание, которое ему было нужно, чтобы исправить это передо мной. Этого достаточно, и именно поэтому я принимаю его извинения. – Слеза течет по ее щеке. – Тристан, я хочу выдвинуть обвинения, чтобы копы искали его для меня. Я лежу здесь и говорю тебе, как будто я спокойна и понимаю, почему он ушел, и так оно и есть. Я понимаю. Но это не значит, что я хотела, чтобы он ушел. В моем письме он сказал мне не ждать его, поэтому я не жду.

Я не мог быть более удивлен, услышав это. Это значит, что она действительно думает, что Доминик не вернется в ближайшее время. Эта мысль еще больше ослабляет меня, и я понимаю, что я в растерянности.

– Нет?

– Нет. Я не могу, – отвечает она. – Я любила его всю свою жизнь, и этот поступок с исчезновением – это то, на что мы не должны иметь ответов. Он написал нам письма в качестве прощального подарка. Что-то, что не заставило бы нас откладывать скорую встречу с ним. Я не могу прожить остаток своей жизни, ожидая и гадая, когда же он вернется. И ты не должен.

Я киваю в знак согласия. – Полагаю, я не могу.

Она снова тянется к моей руке и слегка улыбается. – Живи, Тристан. Будь живым. Будь человеком и люби. Я видела, как ты рушился, когда умерла Алисса. Как будто ты тоже умер. Ты вернулся к нам только тогда, когда встретил Изабеллу. Береги это.

– Я планирую.

Она нежно сжимает мою руку, и ее улыбка становится шире. Но она не касается ее глаз, как обычно, поэтому я знаю, что ей больно. Я знаю, что она глубоко опечалена тем, что Доминика больше нет.

Я расчесываю ей волосы и провожу с ней еще час, а затем отправляюсь домой к Изабелле.

Я нахожу ее в гостиной, перебирающей свои вещи. Мы договорились, что ее вещи будут перевезены сюда со вчерашнего дня. Кажется, все здесь.

Она не взяла много. Это были несколько коробок с ее книгами, фильмами и одеждой.

– Эй, ты должна был дождаться, пока я это сделаю, – поддразниваю я.

– Я думала, что получу фору.

– Я не хочу, чтобы ты что-то поднимала, – я подхожу к ней, передавая коробки, и целую ее в губы и в ее крошечный живот за ребенка.

Она смеётся, когда я это делаю.

– Ты такой милый, у меня еще нет животика.

– Милая, Bellezza, не позволяй никому слышать, как ты это говоришь, – усмехаюсь я. – Я буду целовать свою девочку и ребенка при каждой возможности, так что тебе лучше привыкнуть к этому.

– Я люблю тебя, – говорит она, и мне хочется слышать эти слова снова и снова.

Это будет значить еще больше, учитывая мои планы в рукаве. Я ничего не могу сделать с вещами, которые не могу контролировать. Я также надеюсь, что где бы ни был Доминик, он в безопасности и скоро вернется.

До тех пор я сосредоточусь на том, чтобы сделать эту женщину своей.

– Я тоже тебя люблю.

ЭПИЛОГ

Изабелла

Четыре месяца спустя…

Массимо выходит вперед с нашими обручальными кольцами. Отец Де Лука благословляет мое первым и передает его Тристану.

Я изо всех сил стараюсь сдержать слезы радости, но понимаю, что не могу, когда Тристан берет меня за руку и смотрит на меня с такой любовью. Его глаза полны ею.

Он держит меня за руку и говорит: – Я принимаю это кольцо в знак нашего союза и верности во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Тристан надевает мне кольцо на палец, и я ощущаю то переполняющее меня чувство счастья, о котором я всегда мечтала.

Отец Де Лука дает мне кольцо Тристана, и когда я беру его за руку, любовь поднимается и течет во мне. Я просто хочу насладиться моментом и вспомнить сегодняшний день, нашу свадьбу как день, который был одним из лучших в моей жизни.

Я улыбаюсь своему темному рыцарю и вспоминаю день, когда впервые встретила его. Я так ясно помню тот день в парке. Я была расстроена. Я хотела, чтобы моя жизнь изменилась, а потом появился он.

– Я принимаю это кольцо в знак нашего союза и верности, – говорю я. – Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

– Я объявляю вас мужем и женой, – заявляет отец Де Лука, и я становлюсь Изабеллой Д'Агостино. Какая замечательная смена имени. – Теперь вы можете поцеловать невесту.

Тристан целует меня, а наши гости аплодируют.

Это была прекрасная свадьба.

Когда мы отстраняемся, я смотрю на людей в церкви, которые пришли поддержать нас. У Кэндис самая широкая улыбка на лице. Она так рада за нас, и она стала для меня таким хорошим другом за последние несколько месяцев.

Рядом с ней Саша. Он провел меня к алтарю и отдал Тристану. Я не могла бы найти лучшего человека, который оказал бы мне такую честь. Если бы не он, в моей жизни было бы много моментов, когда я бы соскользнула в темноту, чтобы никогда не вернуться.

Он улыбается нам, но у него также есть гордость, которую мог бы иметь отец. Он действительно был отцом, которого я всегда хотела.

– Ну же, Bellezza, пора начинать наше приключение, – манит Тристан, и мы направляемся к алтарю как муж и жена.

Пока мы это делаем, я думаю обо всем, что произошло за эти несколько месяцев. Я получила все, чего когда-либо хотела, и вернула свою жизнь в русло, в котором я ее себе представляла.

Когда мы с Тристаном обручились, я хотела выйти замуж до того, как стану старше, поэтому последние несколько месяцев были заняты подготовкой к свадьбе, а также решением вопросов, связанных с моей карьерой.

Я устроилась на работу в медицинский центр здесь, в Лос-Анджелесе, и я смогу работать до тех пор, пока не смогу. Когда родится ребенок, я возьму отпуск и вернусь в класс, чтобы продолжить учебу и получить окончательную квалификацию терапевта.

Все получилось именно так, как я и хотела.

А теперь мы с Тристаном возвращаемся на остров.

Я не могу дождаться, чтобы снова и снова потеряться в нем навсегда.

Тристан

Одиннадцать месяцев спустя…

– Тристан, дай мне взять ребенка, ему нужна ванна, – хихикает Изабелла. Она пытается дотянуться до Джакомо, но я отстраняюсь. Затем моя жена делает эту сексуальную гримасу, пытаясь сделать вид, что она на меня сердится.

– Малыш, скажи маме, что тебе нужно купаться только два раза в день, не больше, и пусть она также носит с собой пушистые звериные костюмы. Мы люди, а не чучела животных.

Когда Джакомо широко нам улыбается, показывая зубы, мы с Изабеллой оба начинаем смеяться.

– Ты не мешаешь мне выбирать одежду, а я купаю его так часто только потому, что ты заставляешь его ползать в грязи. Посмотри на его пальцы.

Она права. Даже я не могу спорить, когда у ребенка на руках грязь. Я сдаюсь и передаю его ей. Ребенок – это уменьшенная версия меня. От глаз до волос. Но есть что-то в его внутренней красоте, что принадлежит ей. Мы назвали его в честь моего отца. В пять месяцев он – свет в нашем мире.

Она берет его и целует меня.

Сегодня мой день рождения. Это был хороший день, но она видит, что я не в порядке.

– Массимо скоро придет, почему бы тебе не пойти и не подготовить все? Я вернусь, когда ребенок уснет.

– Ладно, возвращайся поскорее. Уже скучаю.

Она еще раз целует меня, и когда она возвращается в дом, Массимо выходит на террасу.

Он приветствует ее и слегка гладит Джакомо по голове, а затем подходит ко мне.

– Привет, с днем рождения, – говорит он, и я киваю головой в знак благодарности.

– Спасибо, за еще один год.

– Определенно.

Когда сентименты позади, пришло время снова поговорить.

Я тянусь через стол и беру конверт, который пришел сегодня утром, яркий и ранний. – Я получил это, – говорю я и передаю ему.

Он смотрит на него и достает оригами-лебедя.

Это от Доминика. В конверте нет записки и нет адреса, кроме моего, но я знаю, что это от него. Это могло прийти только от него. Это то, что он сделал бы в такой день, как сегодня. Знак, показывающий мне, что он думал обо мне.

– И это все? Никакой записки или чего-то еще? – спрашивает Массимо.

– Это все.

Он вздыхает с досадой, глядя на меня так же, как я себя чувствую. – Ну, твой день скоро станет странным. Я получил это. Никакой записки или чего-то еще. Я думаю, это тоже было от него, – говорит он, вытаскивая конверт из внутреннего кармана пиджака. Он такой же, как тот, что получил я.

Я открываю конверт и достаю листок бумаги. Похоже на конец контракта, только там, где обычно перечисляются все имена, стоят инициалы. Их семеро, рядом с ними подписи. Все подписали соглашение с Королем.

MV, RB, LV, TN, KG, BF, FS

– Что это, черт возьми?

– Подсказки. Смотри, – он указывает на первый набор инициалов. – Мортимер Вигго, Риккардо Балестери, Левка Волков.

Я смотрю на Массимо широко раскрытыми глазами. – Чёрт возьми. Я даже не заметил этого.

– Мы не знаем, кто остальные, но это они. Подписано на имя человека по имени Кинг.

Кинг…

Я помню, как Мортимер говорил о Кинге. Ему не просто дали ярлык. Он говорил о реальном человеке, которого они называют Кинг.

– Ты уверен, что это нашел Доминик?

– Ага.

– А что, если это наш анонимный друг?

– Нет, это похоже на Доминика, потому что если бы наш анонимный друг нашел это, он или она уже отправили бы это. На нем везде написано – Доминик. Только он может заполучить такое дерьмо. Незнание того, где он находится, сводит меня с ума.

– Я знаю, но что мы можем сделать? Мы ничего не можем сделать, кроме как ждать.

Прошел год с тех пор, как я видел Доминика в последний раз, и все, что я знаю из сегодняшнего письма, что он жив. Мы только и делаем, что ждем. Неправильно не знать, увижу ли я его снова когда-нибудь. Не знаю, какой брат может просто сидеть и не беспокоиться.

– Я знаю. Думаю, хорошо, что он отправил это письмо. Оно дает нам надежду, – говорит Массимо.

– Да.

– Он все еще помогает нам, и я думаю, что это ставит нас перед вопросом, продолжать ли нам этот квест или нет. Прошли годы. У меня скоро будет ребенок, и у тебя он есть. Стоит ли нам поощрять войну? Я не хочу, чтобы создавалось впечатление, что я постоянно подвергаю свою семью опасности.

Я точно понимаю, что он имеет в виду, и теперь я знаю, почему нет никакой записки. Потому что это ставит вопрос перед всеми нами.

Продолжаем?

Мы с Массимо оба отцы, женатые на женщинах, которых любим всем сердцем.

Но прошлое все еще преследует меня и застревает в уголке моего сознания.

– Эти люди виновны вместе и по отдельности. Они замышляли убийство нашего отца. Мортимер был пешкой. Я хочу, чтобы они все были, Массимо. Речь идет не о поощрении войны. Речь идет о ее прекращении. Мы реформировали Синдикат, а они этого не хотели. Я бы сказал, что они и сейчас этого не хотят. Они просто молчат.

Массимо официально реформировал Синдикат в прошлом году и пригласил Эйдена, Клавдия и Винсента присоединиться к нам. Это все, на данный момент. Они присоединились к нам со своими коллегами. Мы придерживались традиции в этом отношении.

– Тихо и, возможно, наблюдают, – говорит он.

– Мортимер сказал, что придут еще, и более крупные фигуры на шахматной доске еще не начали играть. Время здесь не имеет значения. То, что они еще не нанесли удар, не значит, что они этого не сделают. Они просто могут быть не готовы прямо сейчас.

– Ну, я думаю, это должно быть чем-то, на что мы все согласны. Я за. Что скажешь?

Я думаю об этом и смотрю на окно над нами. Я вижу, как Изабелла укачивает Джакомо, чтобы он заснул. Они двое – мой мир.

Я обещал своей красавице, что позабочусь о ней, и что везде, куда бы она ни пошла со мной, всегда будет светло.

Я должен это сделать, чтобы быть уверенным, что смогу сдержать свое обещание.

Я киваю.

– Я в деле, брат. Я с тобой.