Текст книги "Мрачный похититель (ЛП)"

Автор книги: Фейт Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Давай проясним кое-что, маленькая сучка. Теперь ты моя собственность, – насмехается он. – Ты будешь благодарна, что я хочу тебя даже после того, как ты продалась Эрику. Тебе повезло, что твой отец не убил и тебя за то, что ты потеряла девственность с одним из его охранников.

Я теряю воздух. В комнате становится темно, и пятна застилают мне глаза. Его руки слишком напряжены. Дверь открывается, и я благодарна, что вижу Сашу.

– Отпусти ее, – требует Саша, и Дмитрий отпускает меня.

Я кашляю и подношу руку к горлу. Оно горит, и я чувствую себя настолько легкомысленно, что могу упасть в обморок.

С жестоким смехом Дмитрий смотрит на Сашу и качает головой.

– Отведи ее в машину, – приказывает он и уходит.

Саша берет меня на руки, и я хватаюсь за его руки, позволяя слезам течь.

– С тобой все будет в порядке, – уверяет он меня.

Все, что я могу сделать, это смотреть на него. Я не знаю, как он может мне это говорить. Когда я смотрю на него, я понимаю, что он, должно быть, тоже знал, что это произойдет, но он не может сделать слишком много.

Он провожает меня обратно к машине.

Дмитрий уже сидит сзади и ждет меня.

Пока Саша заводит машину, я отворачиваюсь от Дмитрия и тут же испытываю леденящее душу ощущение, которое не покидает меня уже несколько дней: за мной кто-то наблюдает.

Я снова это чувствую… так сильно, что почти могу прикоснуться.

Я всегда параноик. Всегда, но это другое.

Когда я смотрю в окно, я вижу машину вдалеке, когда мы поворачиваем за угол. Мы далеко и движемся дальше, но я уверена, что видела эту машину раньше.

На работе? Возле работы? Возле дома? Я не уверена. Я просто знаю, что видела ее.

Слезы застилают мне глаза, и я слишком далеко, чтобы разглядеть, кто находится в машине, но я могу различить смутную фигуру и уверена, что за мной наблюдают.

На самом деле, я это знаю.

Любой, кто смотрит меня, делает это только если знает меня. А если они меня знают, то знают только из-за моего отца.

Так много монстров. Слишком много и в каждом углу.

Какой на этот раз?

Кто за мной наблюдает?

Кто будет настолько глуп или достаточно смел, чтобы пойти против Мортимера Вигго?

Может быть, это сам дьявол.

Глава третья

Тристан

Это она…

Это определенно она.

В тот момент, когда я увидел Дмитрия Олексиака, я понял, что Изабелла Бейкер, несомненно, должна быть Изабеллой Вигго. Присутствие этого человека было достаточным подтверждением. Он старший член Круга Теней и мог присутствовать здесь только в том случае, если бы охранял что-то особенное или кого-то. И он не стал бы охранять простого человека, который был просто точкой контакта. Увидеть любого старшего члена Теней, то же самое, что увидеть самого Мортимера. Они самые сильные, и именно их и ожидаешь увидеть охраняющими человека вроде дочери босса.

Я приму это как достаточное доказательство того, что это она.

Я смотрю, как ее машина скрывается за углом, и мне почти жаль, что это она.

Она выглядит как любая другая молодая женщина, которая хочет продолжить свою карьеру. Женщина, которая хочет жить своей жизнью.

Я ожидал принцессу. Привилегированную, серебряную красавицу, как и все остальные богатые девочки, живущие на грязные деньги папочки. Я быстро убедился, что ошибался, наблюдая за ее работой в клинике. Могу сказать, что она заботится о своей работе, и в отличие от ее отца, она заботится о людях.

Когда я увидел, как Дмитрий обращался с ней ранее, я получил истинную картину того, какой должна быть ее жизнь. Я увидел, что ею управляют железным кулаком. Держат под каблуком диктатора, который хочет контролировать каждый аспект ее жизни. Это было для меня так же ясно, как и ощущение того, что она наблюдает за мной.

Когда ее машина уехала, я ощутил то сильное магнитное притяжение, которое возникает, когда чувствуешь, что за тобой наблюдают.

Это ирония в чистом виде. Я наблюдал за ней, и она наблюдала за мной.

Я следил за ней последние три дня. Я приехал в воскресенье с братьями и нашел место недалеко от того места, где она живет. Несколько дней назад, когда я впервые увидел ее работающей в центре, я почти не поверил, что это она, потому что не мог представить, чтобы дочь Мортимера Вигго работала в таком месте.

Все проверки, которые мы провели на нее, выглядели законными. Все было сделано так, чтобы она выглядела так, будто она была дочерью какого-то богатого бизнесмена по имени Рассел Бейкер. Очень умное выдуманное имя, надо отдать должное Мортимеру. Он почти заставил меня поверить. Я чуть не бросил миссию, думая, что мы ошибаемся.

До вчерашнего дня, когда мне показалось, что я увидел Дмитрия. Он был одет в толстовку с капюшоном, так что я не мог точно сказать, он ли это.

Сегодня ее не было. Сегодня он одевался как обычный парень. Любой был бы легко обманут и никогда бы не узнал, что этот человек, смертоносный убийца, который может убить тебя до того, как ты сделаешь следующий вдох.

На днях, когда я не смог подтвердить, что Изабелла – дочь Мортимера, я подумал, что другой мужчина с ней может быть ее бойфрендом. Он намного старше Дмитрия, намного старше ее, может быть, на двадцать лет, но это не странно. Теперь ясно, что он тоже охранник.

Я столкнулся с Дмитрием в своей первой встрече с Владом. Это было через несколько месяцев после смерти Алиссы, когда мне удалось их выследить. Дмитрий чуть не убил меня и сделал бы то же самое, если бы меня не поддерживал отец. Это был побег на волосок. Мы были слишком сосредоточены на поимке Влада, чтобы уделять ему то внимание, которое он должен был получить.

Я бы хотел, чтобы мы его убили. Судя по всему, он мог получить старую работу Влада.

Я делаю глубокий вдох и кладу руки на руль.

Вот и всё.

Мы нашли ее. Значит, мы сможем найти Мортимера.

Это огромный шаг вперед, чем я когда-либо мог себе представить. Путь к возмездию, и я вижу по шагам, которые Мортимер предпринял, чтобы защитить и скрыть ее, что она – то, что он любит.

У дьявола есть сердце. У дьявола есть слабость, и я только что ее нашел.

Красивая и ангельская, эта женщина – мой билет к мужчине, которому я искал месть последние шесть лет. Она – пища для зверя внутри меня, который жаждал мести с тех пор, как я увидел голову моей Алиссы в той коробке.

Я быстро отправляю сообщение Массимо и Доминику, подтверждая, что мы нашли Изабеллу Вигго, а затем уезжаю, направляясь обратно к дому.

Я добираюсь меньше чем за час, минуя пробки.

Массимо и Доминик сидят в гостиной за маленьким обеденным столом. Кэндис тоже сидит здесь, скрестив ноги, на ковре рядом с Массимо, и разбирает документы.

Сейчас она работает с Массимо в компании, но ее семья всегда работала на нашу в той или иной форме. Как надежного друга, которого мы знаем с детства, мы взяли ее с собой, чтобы она помогла с исследованием. Поскольку мы доверяем немногим людям, нам пришлось положиться на тех, кто уже есть в нашем распоряжении. Даже если мы решили не пускать ее в бизнес, ее присутствие здесь является признаком того, что Массимо держится на плаву.

Наша небольшая команда включала всех людей в комнате, моих двух главных охранников Ника и Лео, которые знают, для чего мы здесь, и пятерых охранников, которые здесь просто в целях безопасности. Им не сообщили подробности миссии. Эти выбранные люди – люди, которых мы знаем более двадцати лет и которые защищали нас в бою.

Когда я вхожу в комнату, все обращают на меня внимание.

– Это действительно она? – спрашивает Массимо, выпрямляясь.

– Это она, – подтверждаю я уверенным кивком.

– Как ты можешь быть уверен? – спрашивает Доминик.

– Я видел ее с Дмитрием Олексяком, – отвечаю я, и этого достаточно для подтверждения. Они тоже знают Дмитрия.

– Иисус…

– Да, – говорю я, соглашаясь, что нам, возможно, придется призвать на помощь Господа. Но поскольку он не одобряет наши планы в рукаве, мы влипли в дерьмо.

– Хорошо. Теперь, когда мы знаем, что это она, нам нужно спланировать, когда нанести удар, – заявляет Массимо.

При упоминании о нанесении удара взгляд Кэндис снова падает на стопку бумаг в ее руках. Как и все дерьмо, которое мы вытворяем, она не согласна с тем, что мы планируем сделать. Но она не будет высказывать свое мнение так или иначе. Не тогда, когда она также знает, что это единственный способ поймать человека, ответственного за столько смертей.

Теперь мы знаем достаточно, и все, что мне осталось, это немного времени, чтобы забрать ее.

– Брат, я не хочу переступать черту, – говорит Доминик. – Но, если за ней присматривают такие, как Дмитрий, нам нужно подумать, как мы это провернем.

– Я продолжу наблюдать, – вмешался я. – Я продолжу искать выход. Мне просто нужно его найти. Окно. Когда я его найду, нам просто нужно будет быть готовыми действовать.

План состоит в том, чтобы отвезти ее на остров.

Мой остров. Никто не сможет ее найти, если она там. Я должен отвезти ее туда и спрятать, пока Массимо организует ограбление, чтобы убрать Мортимера. Конечно, при условии, что нам сообщат его местонахождение. Таков план.

– Ладно, продолжай следить за ней, и мы будем готовы действовать, – говорит Массимо. – Доминик, можешь что-нибудь наколдовать, чтобы дело пошло немного быстрее?

– Да, – отвечает Доминик. – Я получил доступ к ее номеру из клиники, так что могу установить трекер. Я попробую сделать какое-нибудь устройство, чтобы вы с Тристаном могли слушать. Но я ничего не могу обещать. Это может не сработать.

– Сделай все, что в твоих силах, братан. Сейчас это как смотреть немой фильм. – Это именно так, и теперь я знаю, что это она, это будет меня бесить до чертиков, если я не смогу ничего сделать, кроме как смотреть и ждать. – Если я смогу слышать, что происходит вокруг нее, то это определенно заставит все пройти гладко и быстро.

Я прислоняюсь к стене, и он кивает.

– Посмотрю, что можно соорудить. Тебе придется подобраться к ней поближе и прикрепить это к чему-то, что она носит с собой. Я не могу придумать ничего другого, что я мог бы сделать, не требуя от тебя этого. – Доминик наклоняет голову набок и хрустит костяшками пальцев.

– Тогда мне придется найти способ подобраться к ней. Она всегда носит с собой свою сумку. Это маленькая розовая замшевая сумка. За последние несколько дней я не видел ее без нее. Если я и собираюсь забрать что-то из ее вещей, то это должна быть она.

– Это должно сработать. Я займусь этим сегодня вечером. Но к ночи я обязательно подготовлю трекер.

Иногда я не знаю, что бы мы делали без него. Черт знает, что бы было, и видит Бог, мы смогли достичь невозможного с ним. Как сейчас. Все это он.

– Спасибо, – говорю я ему, и он кивает в знак признательности.

– Хорошо. Похоже, у нас есть план в действии, – говорит Массимо. – Я пришлю людей на помощь, когда ты будешь готов ее забрать. Лучше всего будет забрать ее без борьбы.

– Массимо, у меня есть выбор: вырубить ее транквилизатором или приставить пистолет к ее голове. Мне придется быть резким, потому что ни один из этих способов не обойдется без борьбы. Если я сделаю что-то одно, она начнет сопротивляться. Однако я бы предпочел не использовать свой пистолет, но я сделаю это, если придется.

– Выбирай сам, – отвечает он, осторожно поглядывая на Кэндис, которая на несколько секунд закрывает глаза, что говорит о том, что она не очень хорошо справляется с этим разговором.

Это понятно, особенно если учесть ее страхи из-за того, что с ней произошло в прошлом.

Черт. Может, нам стоило оставить ее в Лос-Анджелесе с Эмелией. Она возвращается к оформлению документов, но руки у нее трясутся.

– Детка, – говорит ей Доминик, тоже заметив ее реакцию.

Только когда он встает со стула и садится перед ней на корточки, она смотрит на него. Тот румянец на ее щеках, который появляется только для него, переливается через ее шею, и она расширяет глаза от удивления, что он обратил на нее внимание.

– Я? – говорит Кэндис и моргает несколько раз.

– Да, ты. Почему бы тебе не сделать перерыв? – улыбается Доминик.

– Я просто делала это для тебя. – Она выдерживает его взгляд, словно удивляясь, что он с ней разговаривает.

– Нет, оставь. Теперь все выглядит нормально. Пойдем, я сделаю тебе чаю. – Румянец на ее щеках становится еще более выраженным, когда он берет у нее стопку бумаг. Затем он берет ее за руки и помогает ей встать.

– Спасибо.

Я даже не могу на секунду задуматься, что, возможно, мой гениальный брат впервые заметил женщину, которая положила на него глаз с тех пор, как мы были детьми.

Я оглядываюсь на Массимо, когда они выходят, и замечаю напряжение в его плечах. Он оглядывается на меня и вздыхает.

– Возможно, мне не стоило брать ее с собой, – говорит он.

– Я знаю, почему ты это сделал.

– Я просто надеюсь, что это сработает.

– Массимо, я не собираюсь терпеть неудачу, – уверяю я его. Важно, чтобы он это знал. – Неудача для меня не вариант. Этот человек – причина смерти моей жены и смерти нашего отца. Я все сделаю.

Он кладет руку мне на плечо и кивает. – Я тебе верю.

Я киваю в знак благодарности.

По крайней мере теперь мы знаем, кто такая Изабелла.

Это само по себе является оружием, которое я намерен применить.

Неважно, какая цена.

Глава четвертая

Тристан

Я занял свой пост в парке, который соединяется с садом клиники, около часа назад. Рядом с рощей ивовых деревьев, которая выходит на кафетерий, стоит деревянная скамейка. Я слишком далеко, чтобы заглянуть внутрь, но я мог наблюдать за Изабеллой отсюда вчера и позавчера, когда она выходила на кофе-брейк.

Трекер Доминика работает безупречно и будет полезен, если мне придется следовать за ней на машине или если она куда-то уедет, а я потеряю ее из виду.

Это также будет полезно для отслеживания потенциальных возможностей, чтобы забрать ее. Это работает, связываясь с ее телефоном удаленно. Пока ее телефон включен, я могу отслеживать ее. Когда я вышел из дома сегодня утром, он все еще работал над своим подслушивающим устройством. Я надеюсь, что он подготовит его сегодня.

На данный момент – это хорошее место для наблюдения, потому что парк – общественное место, и мне не нужен повод, чтобы оказаться здесь. Общественность и пациенты пользуются им одинаково. Персонал клиники сопровождает пациентов на прогулках к озеру, где они смешиваются со всеми остальными, кто там наслаждается пейзажем.

Хотя я знаю, что не смогу полностью забрать ее отсюда, мне нравится наблюдать за ней. Иногда можно узнать человека, наблюдая за тем, что он делает. Его манеры помогают установить личность. Для меня все – это инструмент и то, что я могу использовать каким-то образом.

У меня в руках белый цветок-оригами, который я сделал из листовки, найденной на дворнике моей машины. Он занимает мои руки, пока я жду. Такие вещи не дают мне сойти с ума. Это Доминик научил меня делать его, когда мы были детьми.

Я выпрямляюсь, когда дверь кафе открывается, и выходит Изабелла. Она вышла немного раньше, чем вчера, и сегодня нет кофе.

Она выглядит расстроенной, и вместо того, чтобы остановиться у пруда, чтобы покормить уток, как она делала раньше, она продолжает идти мимо пруда и спешит к маленьким металлическим воротам, ведущим в общественный парк.

Я тут же встаю и оглядываюсь по сторонам.

Могу ли я забрать ее сейчас?

Черт, если бы я мог, все было бы настолько гладко, насколько это вообще возможно.

Она одна, совсем одна, без охраны. Вокруг никого, только я и она. Я никогда не видел ее так далеко от охраны. Было бы так легко ее забрать.

Но что дальше?

Моя машина слишком далеко. Если уколоть ее транквилизатором, она обмякнет, как мертвая, и люди это заметят. Я мог бы рискнуть и придумать какое-нибудь оправдание, что она упала в обморок, но мне не нужно, чтобы ее охранник меня увидел, тогда вся миссия будет провалена.

Это слишком рискованно. Мы зашли слишком далеко, чтобы я облажался. Я зашел слишком далеко, чтобы дерьмо случилось.

Итак, я наблюдаю за ней.

Я не спускаю с нее глаз, пока она идет в лес и останавливается у самой дальней от меня ивы.

Кажется, она расстроена.

Я понимаю, что она в шоке, когда она кладет голову на толстый пень и начинает плакать. Сильно.

Я, может, и монстр, таящийся в ярком утреннем солнечном свете, но, черт возьми, даже я могу отличить слезы боли от слез души. Вот что с ней сейчас происходит. Она не просто плачет.

Что-то сжимает меня, когда я смотрю, как ее плечи содрогаются при каждом рыдании.

Я ебучий ублюдок. Я собираюсь встряхнуть жизнь этой девушки самым худшим образом. Мне скоро придется ее похитить, кошмар любой женщины, но ее слезы смягчают мое сердце.

Прежде чем я успеваю осознать, что делаю, ноги несут меня к ней.

Прежде чем я это осознаю, я оказываюсь там, совсем рядом с ней, и мое присутствие пугает ее.

Она резко поворачивается ко мне, ее щеки покрыты пятнами слез, но я вижу ее глаза, которые смотрят на меня.

Я видел ее фотографии, и я наблюдал за ней издалека, но, черт возьми, вблизи у этой женщины такой тип красоты, что на нее действительно хочется смотреть.

В голове, когда я представлял, что подойду к ней так близко, я просто думал о том, чтобы взять ее. Один хват и доза транквилизатора на запястье или на шею. Это была простая версия того, как я ее взял. До этого я представлял, как беру в руки кого-то, кого любит Мортимер, и отрубаю ему голову так же, как он сделал с моей девушкой.

Однако, когда я смотрю на эту женщину, вид ее страданий пробуждает во мне что-то, что когда-то было человеческим, и позволяет мне увидеть кого-то сломленным.

Когда ее мягкие пухлые губы приоткрываются, я возвращаюсь к реальности и понимаю, что просто пялюсь на нее.

– Я видел, как ты плакала, – объясняю я, и ее щеки краснеют от смущения.

– Ох… Боже… Я не знала, что здесь есть еще кто-то, – отвечает она и пытается взять себя в руки.

– Кто-то умер? – спрашиваю я.

– Нет.

– Тогда, что бы ни произошло, это не может быть так уж плохо. Верно?

– Я так думаю. Но, может, есть что-то и похуже смерти.

Ее слова меня удивляют. Нечасто я встречаю кого-то, кто открыто делится такими мыслями или чувствами в столь откровенной форме.

– Кто-нибудь когда-нибудь умирал за тебя? – спрашиваю я, и по ее щекам текут новые слезы.

Она кивает, и ее глаза наполняются болью. Болью, которая может возникнуть только от того, что ты видишь что-то серьезное и это происходит с тобой.

– Разве это хуже смерти? – возражаю я.

– Нет… – Она качает головой.

– Тогда… не может быть, чтобы все было так плохо.

Я понимаю, что наш разговор перешел на уровень, неприемлемый для незнакомцев.

Она тоже это знает, но в ее глазах загорается огонек, когда она смотрит на меня и кивает в знак согласия.

Я смотрю на нее, впитывая ее присутствие, миллион мыслей проносятся в моей голове, но мне интересно, что ее сюда послало. Что могло ее так расстроить, что она так заплакала.

Что может быть хуже смерти?

Люди говорят, что некоторые вещи являются худшим наказанием, но смерть – это конец. Для тех, кто остался, это боль, которая выходит за рамки всего, что кто-либо мог бы описать.

– Пожалуй, ты прав, – отвечает она, ее взгляд падает на маленький оригами-цветок в моей руке. Лицо озаряется интересом. – Что это?

Я поднимаю цветок и слегка улыбаюсь. – Цветок.

Ее улыбка становится еще шире. – Он прекрасен.

Я не успеваю заметить, как протягиваю ей цветок. – Возьми. Я сделаю другой.

– Спасибо. У меня никогда не было ничего подобного.

– Теперь есть, – отвечаю я.

Эхо открывающейся двери заставляет ее обернуться в ту сторону, откуда она пришла.

Дмитрий выходит, задерживается на верхней ступеньке лестницы и смотрит вперед на нас. От его вида ее спина выпрямляется как шомпол. Знак того, что она боится его, очень боится.

Я крепко сжимаю задние зубы и надеюсь, что он не подойдет ближе.

Он бы сразу меня узнал. Примерно в сорока футах от меня он бы ни за что не догадался, что это я. У меня есть элемент неожиданности в Лос-Анджелесе, и тот факт, что Мортимер или кто-либо из членов Круга никак не могут знать, что Д'Агостино здесь, в Род-Айленде. К счастью, он держится подальше.

Изабелла снова переводит взгляд на меня, словно вспоминая свои манеры, и слегка улыбается. Но я вижу, что она дрожит.

– Мне пора возвращаться на работу, – осторожно говорит она. – Спасибо за доброту.

Доброта.

Сейчас я должен чувствовать себя придурком. Я мошенник, и я еще даже не начал сеять хаос. Я пришел к выводу, что человек, который может контролировать эмоции, может использовать это как оружие. Стань невосприимчивым к принципам добра и зла. Добра и зла.

Вы опасны и эффективны, когда обладаете таким контролем. Это помогает в искусстве манипуляции. И искусстве войны.

– Grazie Bellezza¹, – отвечаю я по-итальянски, сея семена того, что вижу мерцающим в ее глазах. Влечение… оно там.

– Спасибо. Хорошего дня.

– Взаимно.

Я наблюдаю, как красавица уходит от меня, и устремляется к мужчине, который, я уверен, является таким же монстром, как и я.

Но она оглядывается. Оглядываясь на меня, прежде чем она доберется до него, я вижу, что путь становится шире, чтобы достичь того, что я должен.

В следующий раз, когда она меня увидит, она поверит моему лицу.

Из того, что я увидел в ее глазах, эта женщина может прийти добровольно, как агнец на заклание. Не зная, что я хуже дьявола, которого она знает.