Текст книги "Повелитель Грёз (СИ)"
Автор книги: Ferra Geza
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– Но сами-то мы проиграли. Наш отряд распущен, мы уже не мятежники. Снова возвращаемся из лесов.
– Да, только это не поражение. Наш отряд погиб, но где-то родились два новых. Рано или поздно все отряды пропадают, но смысл в том, чтобы рождались они быстрее, чем умирали. Они совсем как люди. Как настоящие мыслящие люди.
– Значит, Шрай знал, что отряд когда-нибудь уничтожат? А сам он как командующий, скорее всего, погибнет?
– Почему же, нет. Пропасть для отряда – не обязательно погибнуть. Он распущен, однако наша борьба не была тщетной. Мы возвращаемся в города и селения, но теперь не растворимся в бездумной массе. Отныне и ты всегда будешь мыслить своей головой, а не чужими. И я тоже. И все, кто выжил.
– А когда таких станет большинство, то и в леса уходить не понадобится.
– Конечно. Вот что Шрай имел в виду, когда говорил про ростки нового мира, про крепкий фундамент будущего. Мыслящие люди – вот она, новая Ишири. Мы уже научились думать своими головами. А когда-нибудь ты научишь этому и своих детей.
– Да, – ответила Ками и поднесла к губам очередной цветок.
43
Видение, сладостное пророчество, открылось Элдену. Из пелены вырвался клок – сначала прочный. Терзаемый настойчивым ветром он не выстоял – распушился, а затем, миг за мигом обращаясь в пар, развеялся окончательно. Еще один клок. И еще. Дыр в пелене было все больше, и сквозь них на землю медовыми лучами падал свет Заступницы. Люди бросали заботы, сбегались под светозарные нити, нежились в согревающем божественном даре. Заступница рвала опостылевшее одеяло, и в брешах гонимой неистовым ветром пелены мелькал Ее лик. «Не смотрите, не оскверняйте Ее вашими презренными взглядами!» – кричали жрецы, и все благоговейно опускали головы – а там... На траву, на цветы, на камни вылилось море невыразимого небесного чуда, и все воссияло, исполненное преклонения к Ее милости.
Пелены не стало. Последние клочки уходили за горизонт, во все четыре стороны. Заступница казнила пелену за чинимые людям несчастья и сумрак, палач-ветер четвертовал разбойницу. Запыхавшийся гонец из Сад-Вешта сообщил, что перед смертью пелена оросила землю слезами, а прямо напротив лика Заступницы проявилась самая настоящая радуга. Та семицветная дуга из древних сказок, о счастливом наблюдении коей ранее любили потрепаться лишь внушаемые и перебравшие. Особенно часто ее видели над замком властелина после праздников. Теперь же волшебство из давних историй, из поеденных клещом манускриптов узрели все! А Эдмурд из селения близ местечка Артамханабар поведал, что нашел исток радуги – она росла из поросшего мхом валуна на поганковой лужайке. Смиренно пройдя под Луком Заступницы, Эдмурд, как он рассказал, впустил в себя Ее дух, обретя дар врачевать словом и наказ сеять его в заплутавших душах. А лишай на правом бедре Эдмурда – зажил.
Заступница принесла свет миру. Во всех храмах – и благодатных, и нечистых – воздавали хвалу и жгли ароматические смеси. И Она ответила молитвам – урожаи увеличились в два раза, дров для согрева требовалось уже меньше, а цветы в садах стали такими огромными, что стебли пришлось привязывать к палочкам. Заступница прогнала сумрак и из Аруши. Воды из чернильных вновь стали прозрачными, дети смеялись и сигали в реку с Печального моста, не боясь умереть в муках, лишь разок случайно глотнув сумрачной воды.
– Что... что это? – выдохнула Эми.
– Летучий шар. Произведение лучших умов Ишири и порождение угодных Заступнице чар.
Она стояла возле него в коротком ситцевом платье, порывистый ветер трепал светло-русые Эмины локоны и болтал вместе с шаром вышитые серебром образы.
– Элдене, у тебя так покраснело лицо...
– Это прикосновение Заступницы. Скоро и ты ощутишь тепло Ее любви, а пока отогрею тебя я. А то ты совсем продрогла. Подожди-ка...
Элден снял пурпурный плащ – княжеский наряд из толстого бархата, сороки летали по нему, зажав в клювах веточки рябины.
– Иди сюда, малыш.
Властелин помог Эми укутаться в наряд. Конечно, тот оказался велик и волочился по земле, но ничего, теплый зато. Элден прижал Эми к себе, поцеловал в ушко – прямо в сережку с семиугольным вештакским знамением. Глазенки улыбнулись Элдену, он запустил руку в растрепанные ветром локоны и поцеловал Эми в пахнущие малиной губы.
– Мы полетим к свету.
– К свету!
Веревки скрипели, шар с благолепными рисунками людей, редких зверей и птиц, картинами труда и ликования, наконец, великими башнями Сад-Вешта и паутиной стихов вештакских поэтов кидало по сторонам.
– Не опасно лететь в такую бурю? – спросила Эми. В глазенках не было страха, только доверие к Элдену. – Нас не унесет куда-нибудь далеко?
– К свету!
– Не опасно. Чары сильнее ветра.
Он взял ее на руки и занес в гондолу. Что-то Эми немножко потяжелела, не случилось ли чего? После надо будет непременно отвести ее к лекарям.
– Ты увидишь Заступницу!
– Она прямо такая яркая, как ты рассказывал? Ты не преувеличил?
– Ничто в мире с Ней не сравнится.
Веревки вышло разрезать с трудом. Элден с полпеска мучился с каждой, и рвались они, лишь когда вязь утопала в них почти полностью.
Шар взмыл еще резче, чем в первый раз. Эми ахнула, вот теперь глазенки наполнились страхом, искали защиты у Элдена. Корзина промчалась в локте от зубцов башни Первого После, шар дернулся и спиралью пошел вверх.
– Сегодня ты узришь Ее, а потом я приведу к свету и всю Ишири. Заступница явит Себя каждому, озарит и обогреет лица страждущих. Сад-Вешт перестанет быть мрачным, и вештакам не придется более жечь десятки свечей за день. Заступница войдет во все дома – черни и высокородных, выплеснет блистательный дух и в чертоги некнязя Лика – дворец Эртамхилор.
– Правильно.
– Я никогда не была выше башни Первого После, – прошептала Эми, глядя то вниз, то в глаза Элдену.
– А скоро ты поднимешься выше пелены!
– А мы увидим отсюда наш Сад-Вешт?
– Скучаешь по нему?
– Да, это мой город, пусть там и мрачно.
– Сегодня не увидим, но когда свет озарит Ишири, заиграет на куполах возрожденных храмов, на зеркалах озер, на салирских снегах, вот тогда мы обязательно поднимемся еще раз, и в наших глазах отразятся семь великих башен Сад-Вешта.
– Молодец. Хорошо сказал.
– Посмотри на всех этих людей, – попросил властелин. – Они не поднимают на нас голов, они вообще не знают, что мы летим над ними. Крестьяне склонились в полях, пашут и сеют. Оно и понятно – иначе их ждет голод. Но ведь на нас не обращают внимания и сытые. Правильно – что глядеть, им кажется, тут пелена и ничего более. Они не ведают, что за пеленой существует еще что-то. Я им открою истину, рассею завесу, пусть лик Заступницы узрит каждый. Они вновь научатся поднимать головы, никогда далее не отрекутся от скрытого для глаз и потому только зазря отвлекающего разум.
– Элдене... Боюсь, что я одна из них. Мне страшно лететь в пелену.
Он обнял ее, прижал к щеке. Эми была мягкой, закрыв глаза, вся дрожала. Элден нежно провел пальцем по ее ресницам, поцеловал в бледный лоб.
В этот раз властелин не зажмурился. Он поведет свой народ к свету и не должен сам страшиться неизвестности, тем более, на этой дороге уже есть его следы. Пелена обступила его молочным маревом, под ней скрылась многострадальная Ишири, а лик Заступницы еще не проявился. Элден бы, возможно, сошел с ума, если бы в его объятиях не дрожала Эми, единственная, кого он сейчас видел. Малыш прижался к груди, тонул в огромном княжеском плаще и в океане неведомого.
Заступница разбавляла молоко святой водой. Оно становилось все светлее и прозрачнее, и вот лик Ее уже прорывался, заиграл вспышками на локонах Эми, на плечах, на черно-белом оперении сорок. Сережки – бриллианты, окаймленные вештакским знамением – ослепили Элдена серебряным огнем. Он отвернулся, потом перевел взгляд на Эми, и... глазенки малыша искрились!
– Это Она, Элдене, Она!
Элден обернулся. Да, Заступница снова была прекрасна, полна света и тепла. Ее корона исходила золотистыми лучами, столь яркими, что взгляду смертного не выдержать встречи с ореолом благодати и непогрешимости. Длинные волосы властелина бросало ему на глаза – то суровый ветер устраивал испытание, пытался скрыть Ее новой пеленой.
– Как же Она невыразимо блистательна, Элдене! Я всю жизнь молилась Заступнице, но и не представить не могла, что свет Ее так чист и ярок! И он повсюду! Погляди, как снизу сверкает пелена!
– Ты уже привел любимую к свету, а скоро приведешь и весь свой народ!
– Теперь ты понимаешь, как изменится мир, едва пелена исчезнет. Когда все узрят лик Заступницы!
– Она озарит всю Ишири! И в мрачный Сад-Вешт наконец придет счастье!
Вдруг Элден заметил на голубом колпаке странное явление. Это был как бы серп, но тонкий и без рукояти. Такая белесая дуга – светлая, но не яркая.
– Месяц – пятый день.
Эми сняла плащ.
– Мне уже не холодно. – Малыш улыбнулся. – Заступница обогрела меня!
– Иди сюда, хорошая.
Элден обхватил ее волосы, не дал ветру больше их трепать. Поцеловал ее, еще и еще. Сначала губы были сладкими и пахли малиной, а потом погорчели и запахли металлом. И вся Эми как-то тоже. Глазенки медленно провели взглядом по Элдену, выше, выше... и страх в них вернулся.
Голубое пламя рисовало теперь уже свои узоры на первом ярусе шара. Горели руки водящих хороводы крестьян, пастухи играли на дудочках, глядя на объятые огнем стада, а у неосторожного кузнеца вспыхнули штаны. Под выгоревшей тканью показались чернильные прутки каркаса, источающие слабый дымок. Сумрачная сталь. Элден изумленно посмотрел на Заступницу.
– Элдене!..
Вспыхнул второй ярус. Голубые цветы выросли на внимающем музе лице поэта, у флейтиста загорелся рот, послушник переписывал тлеющий трактат, осененному догадкой мудрецу выжгло глаза, пламя охватило своды Ветреного замка и лысину толстого жреца, гном лишился шапки, а единорог – головы. Клубы дыма смешались в чернильный столб, уходящий вверх и буравящий голубой колпак, вот-вот продырявит. Горькая гарь окутала шар, схватившись за живот, Эми закашлялась.
– Заступнице, зачем ты жжешь мою сталь?!
– Божья искра.
Огненные ангелы с третьего яруса глядели на прогневивших Ее гордецов. Пламя подступало к великим башням Сад-Вешта и тенетам сладкоречия вештакских словолюбов. Чародейский шар начал снижаться.
– Мы падаем, – тихо проговорила Эми.
– Из-за нее все.
– Откуда там сумрачная сталь?! Я не приказывал!
– Как же не приказывал? А кто рисовал чертежи по образам из своих снов и фантазий? Кто приглашал всех этих изобретателей и кудесников? Кто самолично ездил отбирать сталь на рудники Шамшорха?!
– Я не делал этого! Я не помню...
– Если не помнишь – не значит, что не было.
– Я не мог приказать строить из сумрачной стали! Я уничтожил всех Кед-Феррешем!
– Сумрачная сталь – самое легкое из твердых веществ. Без нее мы бы не взлетели!
– Ты что, не видишь?! Это богомерзкое вещество! Заступница ее жжет!
– Элдене, что с тобой? Что с тобой?
– Не сталь богомерзкая, а эта шлюха! Заступница из-за нее прогневилась! Она изменяла тебе, пока ты ездил в Шамшорх!
– Нет!
– Один путь искупить грех. Она не смеет стоять пред святым ликом! Сбрось блудницу, и будет ей прощение.
– Элдене...
Великие башни Сад-Вешта вспыхнули факелами, вновь они более не подпирают пелену. Пламя добралось и до вештакской вязи – благолепного образца изысканной каллиграфии. Слова расцеплялись на буквы, а те обращались в пепел. Элден осенил шар семиугольным знамением, что, конечно, не помогло.
– Выбрось прочь!
Элден замотал головой.
– Что с тобой?! Мы должны спускаться!
– Иначе ты не приведешь свой народ к свету! Нельзя прийти к свету без жертвы! В Сады Наслаждения без жертвы не попасть!
– О Заступнице! – Эми упала на колени. – Спаси нас!
– Перережь ей глотку! Как раз удобно! Давай, как тем салирским пленникам.
– Их бы все равно убили! У них не было спасения!
– Давай, как ты резал глотки тем старикам и детям. Как тому мальчишке.
– Иначе бы все в замке погибли! И он тоже!
– А сейчас иначе погибнете вы оба! А так – только она! Видишь, все то же самое! Режь.
Вештакская вязь догорала, дым клубился под голубым колпаком из старинного детского стишка.
– Ты обязан привести их к свету! Ты не должен размышлять о собственных поступках. Делай, что тебе велит Она!
– Это не Она, это мой больной разум! Он меня сюда привел!
– Нет, Она выбрала тебя еще двадцать лет назад, дав младенцу щедрый дар и миссию поводыря.
– Она милостива, Заступница не может заставлять вершить зло!
– Это не зло, а жертва во благо. Перережь глотку и скинь труп. Шар полегчает, и ты плавно приземлишься. Ты нужен миру. Да поведешь ты свой народ к свету! Режь.
– Элдене, ты не в себе?
"Это точно".
Шар спустился в пелену, голубой колпак потонул в мареве, а свет Заступницы еще прорывался.
– Я не хочу обратно, – прошептал Элден. – Они убьют меня.
– Кто убьет, Элдене?
– Я могу заставить их полюбить себя лишь делом, а не словами. Мне не выбить из голов людей заблуждения и невежество, они всегда будут слушать глас сильного, а не правого. А вештак всегда лжет, потому что он вештак! Понятно, что решать мою судьбу баронам и воеводам, но... столкнувшись с возможными волнениями, они могут на время отступить. У меня будет шанс. Для этого мне нужна любовь народа. И... похоже, я ее не добьюсь.
– Я тоже не хочу обратно туда, Элдене. Потому что здесь свет, а в том мире – тьма.
– Вот и отправь ее душу к свету! Жертве прощаются любые прегрешения! Она отдаст жизнь за твой народ, за дорогу к свету. Она войдет в Сады Наслаждения. Тот мальчишка уже там, я точно знаю!
– Нет. Он закопан и гниет вместе со всеми на внутреннем дворе.
Заступница уже не мелькала сквозь пелену.
– С кем же ты все говоришь? Это темный эфир? Это твоя ворожба?
– Да, малыш. Я создам эфирное озеро, мы в него и сядем.
– Сбрось, пока шар не рухнул! Режь!
Пелена осталась над ними.
– Эфир мягкий, не бойся.
– Чем она лучше всех убитых тобой, а?
Дымящийся шар незаметно промчался низко над головами склонившихся к земле крестьян.
– Режь, еще не поздно! Ради большего нужно пожертвовать малым! К свету!
Шар разгонялся. Под ним пронеслись обугленные колья бывших садов предместий, так и оставшаяся чернильной Аруша, редкие каменные дома высокородных и халупы, халупы, халупы.
– Ты безволен. Безволие – худший из грехов.
"Кажется, упадем в песок карьеров Хараншамат, – подумал Элден. – Это хорошо, песок мягкий".
– Ну же! Ты – великий властелин! Так будь им во благо всей Ишири! Властелин не может быть слизнем. Только через жертву можно прийти к свету.
– Элдене, хвала тебе, что спас меня. Что вывез из Сад-Вешта.
Счастье не дается просто так! Ты должен отказаться от нее ради спасения остальных. Как ты делал раньше. Искупительная жертва!
– Что поселил в замке. Что полюбил.
Отдай ее Заступнице! И пусть водит хоровод вместе с другими праведниками вокруг лучезарной короны! К свету!
– Элдене!..
44
Это все они виноваты. Из-за них Эми умерла. К счастью, они еще не разъехались по своим землям. Возмездие приближается.
Ашмид за руку ведет десятилетнего Элдена в залу Времен храма Ош-Лилим. За лето Элден научился поднимать птиц и зверей в любом состоянии своего духа и тела – голодный, спросонья, больной, озябший – не важно. Ныне грядет час испытания!
Властелин ступал по анфиладе, держа кисть на рукояти меча и поочередно заходя в нужные чертоги. Когда явился Элден, поэты и каллиграфы обсуждали новый опус поцелованного ангелом Реджхара, невероятно гениальный – но и простой в понимании. Они восседали на софах, распивая чай, аромат кардамона наполнял чертог. Властелин ничего не сказал: одним ударом снес голову Руфусу, автору героических похождений Друмла-ширихагца, сколь увлекательных, столь и исполненных глубинного смысла, затем проткнул сердце Сухварьну, создателю росписей в девяти храмах Восьмирукой и на одном летучем шаре. Потом погиб каллиграф Фухрим и поэт Арьминигест, творец эпических поэм о непобедимом покорителе чужих миров, писанных белым стихом.
Им было известно, что каркас из сумрачной стали!
Целое лето маленький Элден шел к великому испытанию. А теперь ему страшно, чем ближе зала Времен, тем сильнее он сжимает руку Ашмида. До врат остается всего пять факелов на стенах.
Властелин миновал семь залов анфилады и заглянул к вдохновенным изобретателям. За столом те корпели над свежими чертежами невиданных творений, увидев своего повелителя, склонились в глубоких поклонах, полных смирения и покорности. Тут-то Элден и отсек презренные головы кудесников. Эти светлые головы не могли не ведать, чем все закончится!
Врата отворяются. Вештакская вязь спускается по колоннам со сводов, разливается по полу прелестными узорами. Ашмид подводит Элдена к кафедре – там, освещаемый огнями трех стосвечных светильников, лежит вздувшийся труп утопленника.
Властелин разобрался со всеми – и с художниками, и с поэтами, и с зодчими, и с кудесниками, и с учеными мужами – теми, по чьей вине Ишири не идет к свету. Ему стало дурно, и он вышел продышаться в Малый садик, прямоугольный двор с фонтаном посередине, обрамленный со всех сторон колоннадами – портиками. Пелена висела низко, но воздух был не в пример свежее затхлого духа галерей и покоев.
Он смотрит на утопленника. Маленький Элден последние месяцы всегда перед сном прокручивал в голове час испытания, но в действительности все оказывается не так. И труп смердит, и коленки трясутся, и еще дико холодно.
– Пока не будем начинать. – Ашмид даже ничего не ест, а его кудри и борода цвета грязного снега в кои-то веки причесаны. – Мы подождем Суфира.
Элден прошел по мраморному полу к фонтану, сел на ограждение. Изо рта милого пупса ниспадала прозрачная струя, возле – пасти трехглавого дракона исторгали воду под напором – столь сильным, что та более походила на белое пламя.
– Самого Суфира Вдохновителя?! – Глаза Элдена широко открыты. Он до конца не верил, что Суфир придет.
– Да. Он пожелал лично присутствовать на твоем испытании. Он давно не видел, как поднимают человека.
Маленький Элден трепещет от волнения.
Элден оправил камзол, побарабанил пальцами по золоченой рукояти меча. Дурнота не отступала. Не помогали даже шум воды, запах роз из клумб под колоннами портиков, вид разлетающихся брызг фонтана.
По зале Времен плывет сам Суфир. Алый плащ скользит по переплетенным росписям, голова великого жреца как всегда гладко выбрита, а лицо исполнено смиренной благодати. Он подходит – веки больших глаз полуопущены, а морщины в уголках рта расходятся в легкой улыбке.
Элдену стало совсем худо. Он открывал рот, но тошнота не подступала, глубоко дышал, но в глазах все равно темнело. Элден схватился за живот и скорчился. Он почувствовал, что превращается в эфир, и тот набирает плоть. Изо рта властелина вырвался дым, отлетел шагов на десять в сторону от него и фонтана и начал собираться в фигуру. Не человек еще – тень человека. На пальцах рук выросли когти в мизинец длиной, на лице алыми прожилками проявились морщины в уголках рта, как и обычно, разведенные в легкой улыбке.
– Сам Суфир Вдохновитель, – шепчет Элден и падает на колени. Жрец продолжает так же улыбаться и спокойно говорит:
– Да начнется испытание.
– Здравствуй, Элден.
Дурнота прошла и будто с головы сняли тесный обруч. Снова Элден чувствовал себя так, как еще до того, как стал властелином.
– Те тысячи мертвецов... Я слишком много поднимал...
– Ты слишком много убивал. Каждое твое убийство приближало это мгновение, возвращало мне плоть. – Тень клубилась кольцами дыма. – Хвала тебе за новую жизнь!
– Не так я хотел ее вернуть. Не ценой тысяч жизней. Ты поработил мой разум.
– Ты сам позволил это сделать. Слишком много ты оправдывал свои поступки обстоятельствами. Своими деяниями ты сам привел себя к порабощению!
– Ты убил ее. – Элден сжал золоченую рукоять меча.
– Это единственное, где тебе хватило воли сопротивляться. Можешь собой гордиться. Но не помогло – твой малыш все равно разбился по твоей вине и добавил мне частичку плоти. – Алые прожилки морщин разошлись шире. – А эти несчастные творцы и кудесники почти завершили дело. Мне осталось одна жизнь – и эта жизнь твоя. Сегодня Суфир вернется! – Глаза тени вспыхнули оранжевым огнем, и их наполовину прикрыли веки из голубого полупрозрачного пламени.
– Все из-за того... Не стоило мне глотать твой зуб...
– Явно не стоило.
Суфир атакует.
Был жрец тогда улыбчивый и спокойный. Добрым словом поддержал маленького Элдена, и волнение хоть и не прошло разом, но поубавилось. Был и Ашмид любезен, помог подняться на кафедру, сказал, что все у них получится.
Столб дыма несется на властелина. Элден прыгает в сторону, кувырок, лбом о каменное ограждение фонтана. Сыплется облицовка, из мозаичного пейзажа выпадают цветы и птицы. Элден протирает лоб, кровь остается на рукаве. Боли нет, лишь слегка саднит. Где же Суфир? Вот он – дым вращается вокруг колонны портика, замирает... и снова бросается на Эдена.
– Давай, малыш, не бойся, – сказал Суфир.
Ашмид положил руки на плечи Элдену, надавил – так он очутился перед трупом на коленях.
– Закрой глаза и вытяни руки ладонями вниз. – Суфир говорил мягко и спокойно. – Делай, чему тебя научили. Людей поднимать труднее, чем животных, но мы с тобой справимся. Ты – избранный, нас ждут великие свершения.
Столб дыма летит, петляя. Элден не знает, в какую сторону спасаться, потому прыгает в фонтан. Слишком сильно толкается ногами от ограждения, глубины не хватает, и он бьется носом в дно из розового мрамора. Кровь из ноздрей и лба, словно густой алый пар расходится по воде. Она холодная, но властелин не всплывает сразу, сначала переворачивается на спину. Убедившись, что дым над ним не нависает, выныривает.
Под сводами залы Времен покоилось много темного эфира, что несказанно обрадовало Элдена. Будто грозовые тучи застыли под пеленой. Раньше он проводил обряды во всяких каморках, там приходилось сгребать эфир со стен, под мебелью, с поверхностей канделябров и посуды. Элден зачерпнул первую охапку.
Элден убирает с глаз мокрые волосы, оборачивается по сторонам. Вот он! Суфир в обличии когтистой тени бежит на него, глаза горят оранжевым пламенем, алые прожилки морщин в уголках рта ближе, чем раньше. Сосредоточен. Тень взмывает над ограждением, размахивая в воздухе руками и ногами, падает на Элдена. Они уходят под воду, Суфир прижимает Элдена к скользкому мрамору дна, сидит на нем, а голова самого остается над кромкой.
Работа спорилась. Элден вкладывал в утопленника охапку за охапкой, уже вместил столько, что на пять собак бы хватило. Но человек не поднимался.
– Этого мало, – пояснил Суфир. – Нужно гораздо больше! Пусть душа и не вернется к нему, но при жизни-то он не был неразумной собакой. Или безвольной скотиной, глядящей на мир тупыми глазами.
Пузыри изо рта, из кровоточащих ноздрей поднимаются над Элденом. Он слышит приглушенный гул струй фонтана, видит, как в улыбке расходятся алые прожилки морщин. Держит давящие на него когтистые руки Суфира, силы равны, и этого недостаточно, чтобы отбросить сидящую на животе Элдена тень и вынырнуть.
Были глаза утопленника выпучены, а рот открыт. Элден никогда не видал утонувших и теперь с трудом преодолевал брезгливость, вкладывая эфир в плоть, старался на нее не смотреть.
Элден захлебывается. Ему кажется, парящая в воде кровь из ноздрей и лба сейчас соберется в медузу. Совершает отчаянную попытку – расслабляется, и когтистые руки Суфира резко оказываются у шеи Элдена. Но при этом его собственные руки, выскользнув, освобождаются! Он отталкивается от дна, оба приподнимаются, и Элден по гладкому мрамору проскальзывает под Суфиром, выныривая сзади него! Властелин кашляет, из ноздрей летят красноватые брызги. Он успевает выхватить из ножен меч, не позволив тени воспользоваться его временной уязвимостью. Суфир выпрямляется, веки из голубоватого пламени наполовину прикрывают глаза.
Эфир под сводами закончился, пришлось збирать с пола. Суфир в это время о чем-то беседовал с Ашмидом.
Суфир прыгает на фонтан, сбивает голову пупсу и бросает ее. Трудно увернуться, не отпрыгнешь далеко, стоя в воде! Все же удается. Голова проносится мимо, пролетает меж колонн портика и сносит светильник у стены. Горящие свечи выпрыгивают и, кувырнувшись в воздухе, падают на пол. Первая голова трехглавого дракона – в колонну. Вторая обрушивает клумбу с хризантемами. А от третьей Элден не уходит – Суфир бросает не в голову, а в вооруженную руку. Вздутыми ноздрями дракон попадает в кисть, меч Элдена падает в воду. Нет времени тянуться – тень спрыгнула с фонтана. Толкается от дна, выпрыгивая из воды по бедра и проваливаясь на приземлении по макушку, скачет к нему. Оранжевые глаза вспыхивают ярче.
Он збирал эфир возле ног Суфира, там, где на пол ниспадал алый плащ, пряча под собой переплетения вештакских букв. Вдохновитель глядел в сторону, легкая улыбка, большие глаза, опущенные наполовину веки.
Суфир скачет на него, и Элден не решается сражаться в воде. Разворачивается, перелезает ограду, царапаясь о сколы осыпавшейся облицовочной мозаики. Тень просто перепрыгивает. Теперь кружит вокруг него. Элден оправляет нависшие перед глазами мокрые волосы, вытирает со лба кровь. Иначе точно застелет взор в неподходящее мгновение. Из малых ножен властелин вынимает кинжал, направляет острием на Суфира. Вязь на клинке устремлена прямо в горящий оранжевым глаз.
– Если бы бой был честным, – рычит тень, – а ты безоружным, я бы давно тебя убил!
Эта тварь отвлеклась, нужно воспользоваться! Элден метает кинжал, голубые веки поднимаются. Попал! Пронзенный в плечо, Суфир валится, Элден кидается к нему. Когтистая рука, источая клубы дыма, обвивает рукоять, тянет. Властелин останавливается – перед ним тень, а у той в руке кинжал.
Эфир в зале Времен закончился, остались жалкие крохи. Их же не хватит!
– Соберись, дорогуша, – сказал маленькому Элдену Ашмид. – Эфира больше, чем тебе кажется. Нужно просто увидеть.
Одни из дверей портика распахиваются, взметая в воздух лежащие рядом на столике листы бумаги. На пороге, меж двух клумб с пионами, баронский слуга в цветастом халате, вероятно, евнух. Тень поворачивается к нему, глухо рыча, заносит руку с кинжалом. Евнух выпучивает глаза и, коротко вскрикнув, пропадает в черноте коридора.
Элден пятится. Сейчас Суфир метнет кинжал в него. Но... похоже, Вдохновителю не обхватить нормально когтистой рукой. Неловкий бросок, даже уворачиваться не требуется. Кинжал попадает в колонну, целый отскакивает обратно и скользит по мрамору к центру дворика, к фонтану. Элден, пока отступал, дошел почти до портика, и на этом месте властелина осеняет идея. Здесь же рядом есть!.. Он ловко оборачивается на носке сапога, меж колонн проносится к вратам, кидается в них, те распахиваются. Столы с трупами, мертвецов накопилось много, ведь он давно перестал поднимать. Останки умерших когда-то своей смертью и завезенных в замок для обряда. Наверное, еще партия Ураша, ведь он просил поднимать вплоть до самого свержения Дарагана.
Элден попытался сосредоточиться, и ему стало худо. Никакого ранее скрытого эфира не проявилось.
– Я не вижу эфира! – Элден чуть не заплакал. – Я не думал, что понадобится так много!
– Ищи, – спокойно поддержал Суфир. – Я в тебя верю, у нас с тобой все получится.
– Я не умею находить!
Элден на мгновение зажмуривается, резко сосредоточившись, создает в воображении огромную руку, сгребает ей весь эфир в чертоге и, небрежно проведя гигантской ладонью над трупами, раскидывает в них эфир. Открывает глаза, мертвецы слезают со столов.
– Давай, дорогуша, – сказал Ашмид. – Помнишь, у тебя и собаку не сразу получилось.
Суфир хохочет.
– Ты что, и правда думал?.. – Пламенеющие голубым веки полностью опускаются, впрочем, они полупрозрачные, и огонь глаз прорывается сквозь них. Суфир взмахивает рукой, веки наполовину поднимаются. А трупы падают и превращаются в грязно-зеленую жижу. – Что, ты действительно считал... Ха-ха!
У Элдена начинало спориться. Тусклые эфирные туманности проявлялись то здесь, то там. Если он смотрел прямо на них – исчезали, немного отводил взгляд – вновь показывались на краю зрения.
– Збирай! – скомандовал Суфир.
Суфир водит когтями по воздуху. Приближается. Выпад – камзол Элдена рассекается на ленточки. Под ним, верно, остаются кровавые полосы. Нельзя пассивно защищаться, длинные когти – решающее преимущество. Элден резко подступает, одновременно с шагом пробивает амплитудный апперкот. В подбородок, Суфир высоко подскакивает – не от удара, конечно, специально так высоко, чтобы набрать резкость! – на приземлении, согнув колени, тень мигом уходит вниз. Оборачивается дымом и, прошмыгнув между ногами Элдена, оказывается сзади. Когтистые руки сжимаются на шее властелина, душат.
Маленький Элден збирал. Только бы ему не просыпать так тяжело увиденное! Чтобы дурь и головная боль отступили, глубоко и мерно дышал.
Элден хрипит. Тень нависает сзади, он тяжело передвигает ноги, выходит из чертога с оставшимися пустыми столами и жижей на полу. Преодолевая тяжесть и удушье, идет к центру дворика, только бы хватило сил дойти до кинжала!
Еще парочку шагов... Пелена в небе плывет необыкновенно медленно... Вот кинжал, поблескивает переплетенными буквами. Едва властелин начинает сгибаться, чтобы поднять, Суфир отпускает шею и, вновь проскользнув между ног Элдена, хватает оружие. Трагическая ошибка. Ведь Элден того и ждал. Выверенный удар носком по руке – кинжал проносится меж колонн и, отскочив от стены, вылетает обратно во дворик, остается неподалеку от колонны. Следующий удар – ногой в голову. Суфир падает. Еще в голову. Элден топчет Суфира.
Элден чувствовал, что скоро конец. Еще немножечко эфира – и достаточно.
Суфир рычит, но под ударами сапог властелина не может подняться. Вдохновитель обессилел, уже почти не закрывается. Элден еще раз приложился к голове, обломал твари на пальцах два когтя, пнул с размаху в корпус. Схватил Суфира за плечо и занес руку для последнего удара. Пусть башка убийцы малыша войдет в мрамор.
– Сдохни.
Утопленник подернулся. Сжал кулаки, согнул ногу в колене. Кашлянул, изо рта брызнул фонтанчик. Элдена охватил жар. Все кончено! Можно открыть глаза!
– Суфире! Суфире! У меня получилось!
Морщины в уголках рта разошлись шире, веки были все так же полуопущены.
– У нас получилось, – поправляет Суфир. – Я задержусь в Сад-Веште, побуду некоторое время твоим наставником. Твоим учителем.
– Молодец, дорогуша.
Человек покорно уставился на своего маленького повелителя.
– Ну уж нет!
Дым просачивается сквозь пальцы держащей руки, а кулак свободной врезается не в башку, а в мрамор. Тень опять сзади, бьет по хребту, властелин прикладывается челюстью в пол. Во рту солоно. Суфир переворачивает Элдена, пытается ударить в лицо, удается закрыться предплечьем. Еще. Еще. Сил мало. Тень хватает и отводит руку Элдена. Сквозь натекающую со лба кровь и спутанные волосы видно ухмылку алых прожилок и горящие полукруги глаз.
