Текст книги "60 семейств Америки"

Автор книги: Фердинад Ландберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

Мелвил Э. Стоун, глава "Ассошиэйтед пресс", нашел писания Перкинса столь "неблагоразумными", что, несмотря на престиж Моргана и его дружественное отношение к "Ассошиэйтед пресс", не мог заставить себя распространить их по стране [¹ Stanley Committee, р. 1687.]. Однако в те времена «Таймс» имела достаточное основание рассчитывать на дружественное содействие Перкинса: закладные на здание, в котором помещалась газета, принадлежали различным страховым компаниям.

В день, когда "Таймс" поместила эту вымышленную информацию, обезумевшие вкладчики забрали из "Траст компани оф Америка" 13 500 тыс. долл., в то время как нормальная выдача денег вкладчикам составляла накануне сумму в 1 586 тыс. долл.

Ночное совещание банкиров в период между выходом этих двух газетных фальшивок было в действительности созвано Дж. П. Морганом под предлогом опасности, которая якобы грозила фирме "Траст компани оф Америка". Когда Торну сказали, что совещание касается его банка, он был ошеломлен, ибо знал, что учреждение находилось в полном порядке; но "утка", пущенная "Таймс", неумолимо делала свое дело.

Торн скоро узнал, в чем заключалась игра банкиров. Среди ценностей банка имелось большое количество акций "Теннесси коул энд айрон", заложенных под небольшой заем в 484 700 долл., выданный рокфеллеровской группе, включавшей Оливера X. Пэйна, Л. К. Ханна (брат Маркуса Ханна), Дж. Б. Дьюка, Э. Дж. Бервинда и Энтони Н. Брэди. "Дж. П. Морган и К°", контролировавшие финансовый рынок с помощью государственных денег, обещали осужденному банку свою помощь при условии сдачи нм акций "Теннесси коул" в обмен на бумаги "Юнайтед Стейтс стил корпорейшн". По распоряжению Моргана все банки, державшие акции "Теннесси коул", продали их [² W. F. McCaleb, Theodore Roosevelt, p. 246.].

Торн сам имел 12 500 невыкупленных акций «Теннесси коул» и был вынужден передать их наряду с другими акциями, прежде чем мог получить 30 млн. долл, под превосходное реальное обеспечение, которое предлагал его банк. Генри Клей Фрик, Элберт Гэри и Дж. П. Морган нагребли из всех источников, преимущественно из банков и комиссионных контор, на 30 375 875 долл, акций «Теннесси коул энд айрон», передав их в полное владение компании «Юнайтед Стейтс стил».

Но прежде чем "Стил корпорейшн" могла безнаказан, но поглотить "Теннесси коул энд айрон" и ее богатые залежи руды, необходимо было получить формальную санкцию Белого Дома, имевшего право возбудить дело о нарушении антитрестовских законов. Необходимо было также представить эту сделку в приемлемом для общественного мнения виде. Поэтому в воскресенье 28 октября 1907 г. Морган, Фрик и Гэри решили посоветоваться с Рузвельтом, до того как произойдет это вызванное искусственной тревогой объединение. Фрик и Гэри отправились в Вашингтон и на следующее утро сообщили Рузвельту, что "крупная фирма", которую они готовы назвать, находится под угрозой краха. Рузвельт, как это ни странно, попросил их не называть этой "фирмы", хотя газеты уже подняли крик об опасности, якобы угрожавшей "Траст компани оф Америка".

Эта странная просьба избавила обоих моргановских посланцев от необходимости указать угрожаемую "фирму" и защитила Рузвельта от обвинений за разрешение слить две сталелитейные компании без достаточных к тому оснований. Если бы президент пожелал узнать название фирмы, которую имели в виду Гэри и Фрик-, они могли бы упомянуть только незначительную комиссионную контору "Мур и Шлей". Перспектива краха подобного предприятия не могла явиться оправданием приостановки президентом действия антитрестовских законов с целью "спасти страну". Затруднения этой комиссионной конторы дали Гэри и Фрику возможность намекнуть Рузвельту, что опасность угрожает предприятию гораздо большего масштаба, и одновременно позволили им дать понять общественному мнению, что совещание с президентом касалось совершенно платежеспособной "Траст компани оф Америка", вокруг которой была создана столь тревожная обстановка.

Рузвельт, официально ничего не ведавший, но, возможно, полностью информированный о сущности этого маневра, который он один сделал возможным, предоставив фирме "Дж. П. Морган и К°" контроль над денежным рынком, заверил своих посетителей, что он не применит антитрестовского закона. Паника на Уолл-стрит улеглась. "Юнайтед Стейтс стал" получила акции "Теннесси коул энд айрон", которых она так домогалась. Рокфеллер и Стиллмен избавились от Хейнце. Нажим на "Траст компани оф Америка" ослабел. И все были счастливы, включая публику, которая прочла восхваления мистера Моргана в роли героического спасителя и поздравления, посланные финансистам президентом.

Гэри признал в своих показаниях перед комиссией Стэнли, что "Траст компани оф Америка" никогда не была в опасности. Ее мнимая неплатежеспособность попросту создала повод для перевода желаемых акций в руки Моргана. Впрочем, в 1908 г. -находившийся на поводу у Олдрича подкомитет юридической комиссии сената нашел, что тут не было никакого сговора. Но когда позднее Рузвельту были предъявлены все доказательства, он признал, что комиссия сената была обманута. Если это так, то Рузвельт сам обманул комиссию, ибо неспроста он забрал и утаил относившиеся к делу отчеты Бюро по делам корпораций, когда они были затребованы комиссией сената [¹ W. F. McCateb, Theodore Roosevelt, р. 249,].

Вся совокупность улик приводит к справедливому заключению. что Рузвельт был информирован относительно планов своих ближайших политических соратников, намеревавшихся разорить Хейнце и поглотить "Теннесси коул энд айрон", что он использовал все возможности своего высокого поста, сознательно способствуя осуществлению этого заговора, и что он уничтожил прямые доказательства своего соучастия.

Не без основания сделка "Юнайтед Стейтс стил" – "Теннесси коул" была названа "воровством"[² Там же, стр. 324.]. Но несмотря на выводы комиссии Стэнли, «Юнайтед Стейтс стил корпорсйшн» продолжала удерживать денные акции «Теннесси коул энд айрон». Когда судебное дело о роспуске «Юнайтед Стейтс стил», возбужденное по распоряжению президента Тафта на основании материалов, обнаруженных комиссией Стэнли, дошло до Верховного суда, это высокое учреждение в одном из самых путаных своих решений постановило, что антитрестовский закон не запрещает «благоразумных» комбинаций.

Прежде чем Рузвельт уступил свой пост Тафту, произошли и другие инциденты, при улаживании которых преступники – крупные капиталисты нашли президента столь же услужливым.

22 августа 1907 г. президент приказал генеральному прокурору Бонапарте отменить подготовку судебного дела о роспуске "Интернэйшнл харвестер компани". Как раз перед тем как Рузвельт отдал этот приказ, компаньон Моргана Перкинс, организовавший эту компанию в 1902 г., посетил президента и выразил протест против тяжбы. В 1912 г. сторонники Тафта открыто утверждали, что президент капитулировал перед угрозами Перкинса, директора "Интернэйшнл харвестер", который являлся в то же время и директором "Нордзерн секьюритис компани". Несмотря на то, что он был явно замешан в страховых скандалах, Перкинс вместе с издателем Фрэнком Мэнси стал главным политическим ментором и финансовым советником Рузвельта.

11 марта 1907 г. Рузвельт лично заверил Дж. П. Моргана, посетившего Белый Дом, что процессы, начатые против гарримановских железных дорог, не предвещали общего наступления на железнодорожные компании. По– видимому, Морган больше всего был заинтересован в железнодорожной компании "Нью-Йорк Хэйвн энд Хартфорд рейлрод". В том же году президент уверил К. С. Меллена из "Нью-Хэйвн рейлрод", что компания может контролировать железную дорогу "Бостон энд Мэн", тем самым создав предпосылку для возбуждения дела о нарушении антитрестовского закона; дело это было справедливо прекращено президентом Тафтом, потому что Рузвельт сам нарушил закон, разрешив через Меллена нью-хэйвнской компании сохранить пароходную линию Лонг-Айленд[¹ G. Кеппап, F. Н. Harriman, рр. 215—216.

]. Поглощение бостонско-мэнской дороги Нью-хэйвнской дорогой противоречило желанию ее акционеров, которые свыше двадцати лет боролись против объединения, означавшего лишь убытки для них и барыши для нью-хэйвнской дороги и фирмы "Дж. П. Морган и Кº".

Рокфеллеровская группа, по какой-то неизвестной причине, добилась от президента большого одолжения через посредство вице-президента контролировавшейся Рокфеллером "Корн продактс рефайнинг компани", Уильяма Дж. Матесона, который в 1907 г. побывал в Белом Доме и убедил Рузвельта обуздать главного химика министерства земледелия Харви У. У или, требовавшего, чтобы компания перестала рекламировать продукт кэро в[² С. W. Barron, They Told Barron, p. 33.].

Хотя при Рузвельте Рокфеллеры не пользовались благосклонностью Белого Дома, они имели большой политический вес, как это было обнаружено при расследовании, произведенном сенатской комиссией по выборам и привилегиям в 1912 г. Сенат был вынужден начать это расследование, ибо с 1908 г. херстовские газеты публиковали отрывки из писем, выкраденных из бумаг Джона Д. Арчболда в правлении "Стандард ойл".

Арчболд сам признал в обоих показаниях перед сенатской комиссией, что в 1904 г. он дал 25 тыс. долл, сенатору Бойсу Пенроузу и 100 тыс. долл. Корнелиусу Блиссу, а также -некоторые суммы сенаторам Натану Б. Скотту и Стефену Б. Элкинсу от штата Западная Виргиния. Пенроуз в качестве члена промышленной комиссии Соединенных Штатов, которой Мак-Кинли поручил произвести обследование корпораций, тайно передал Арчболду копию отчета комиссии, в котором рекомендовалось открыть имена всех акционеров корпораций. По совету Арчболда Пенроуз вычеркнул это "революционное" указание.

Из корреспонденции Арчболда, которая, так же как и гарримановская, слишком обширна, чтобы приводить ее полностью, видно, что в 1898 г. "Стандард ойл" дала 2 тыс. долл. У. К. Стоуну, бывшему вице-губернатору штата Пенсильвания и впоследствии конгрессмену; что она давала пятитысячные суммы Джону П. Элкинсу, члену палаты представителей от штата Пенсильвания; что член палаты представителей от штата Пенсильвания Джозеф К. Сибли, президент контролировавшейся Рокфеллером "Галена сигнал ойл компани", постоянно следовал указаниям "Стандард ойл" относительно подготовлявшихся законодательных мероприятий и назначений в комиссии и столь же часто получал взятки; что сенатор Джозеф Б. Форекер обычно принимал большие денежные суммы для самых различных целей; что сенаторы Бэйли от штата Техас, Мак-Лорин от Южной Каролины и Куэй от Пенсильвании состояли на жалованье "Стандард ойл" и что вообще "Стандард ойл" щедрой рукой разбрасывала деньги направо и налево. Имеющиеся материалы наводят на мысль, что Сибли в палате представителей и Форекер в сенате были рокфеллеровскими кассирами в Вашингтоне. В самом деле, Сибли в своих письмах время от времени упоминал различных дружественно настроенных членов палаты, сильно нуждавшихся в "займе".

Как явствует из писем, Форекер пользовался деньгами не только для того, чтобы проводить или проваливать законы в сенате, но также-и с целью воздействовать на решения судов, законодательных органов и властей штата Огайо. Следует помнить, что пока Херст не опубликовал первых писем Форекера в 1908 г., последний был серьезным претендентом на пост президента от республиканской партии. Это он в 1896 г. выставил кандидатуру Мак-Кинли.

В письме, датированном 25 января 1902 г., Форекер прбсил у Арчболда 50 тыс. долл, для того, чтобы тайно приобрести долю во влиятельной газете "Охайо с гейт джорнал", выходившей в городе Колумбус; однако эта попытка потерпела поражение. Форекер возвратил Арчболду его банковский чек.

Образцом законодательной "работы" Форекера служит письмо Арчболда от 25 февраля 1902 г.: "Снова, мой дорогой сенатор, я решаюсь написать Вам несколько слов относительно законопроекта, представленного 4 декабря сенатором Джонсом от Арканзаса и известного под № С-649. Проект этот ставит себе целью изменить закон, дабы защитить промышленность и торговлю от незаконных ограничений, монополий и т. п. Мне кажется, что этот законопроект излишне строг и даже порочен. Не будет ли гораздо лучше попробовать применить закон Шермана, вместо того чтобы прибегать к мерам подобного рода? Я надеюсь, что Вы со мной согласны, и буду очень доволен, если получу от Вас письмо по этому вопросу..."

Из законопроекта Джонса ничего не вышли.

VI

Оказалось, что президент Уильям Хауорд Тафт никого полностью не удовлетворял; вероятно, именно поэтому он был в 1912 г. «переведен на запасной путь». Он получил пост президента от Рузвельта, рассчитывавшего, очевидно, что он сам сможет управлять через посредство покорного его воле человека почти так же, как Ханна действовал через Мак-Кинли. Тафт, консерватор из консерваторов, был, однако, со своей точки зрения честным человеком, каким, бесспорно, был и Мак-Кинли. Ни Тафт, ни Мак-Кинли никогда не пытались прикидываться либералами. Они искренне восхищались компанией с Уолл-стрит, которую Рузвельт лично находил неприятной.

Существенное различие между правительствами Тафта и Рузвельта в их отношении к денежным тузам заключалось в том, что Рузвельт благожелательно относился к "Дж. П. Моргану и К°" и преследовал Джона Д. Рокфеллера, Тафт же изменил это соотношение, противодействуя "Дж. П. Моргану и К°" и помогая серьезно встревоженной рокфеллеровской клике. Дюпоны, при Рузвельте севшие в политическом отношении на мель, тоже нашли друга в лице Тафта.

Как только была выставлена кандидатура Тафта, Джон Д. Рокфеллер публично высказался за него и тем самым против уже в третий раз безуспешно баллотировавшегося от демократической партии Брайана [¹ J. Т. Flynn, God’s Gold, р. 438.]. Все, кто стоял за Рузвельта в 1904 г., и некоторые из сторонников Паркера объединились вокруг Тафта. Тем не менее фонд, предназначенный на предвыборные махинации 1908 г., был не так велик, как три предшествующих. В самом деле, это был наименьший республиканский предвыборный фонд с 1888 г.

Само семейство Тафт сделало наибольший взнос – 110 тыс. долл.; сводный брат кандидата на пост президента Чарлз П. Тафт, преуспевавший адвокат корпораций, вполне мог позволить себе потратить эти деньги. Согласно материалам, собранным сенатской комиссией по привилегиям и выборам 1912 г., Эндрью Карнеги и "Дж. П. Морган и К°" дали по 20 тыс. долл., Александер Смит Кохан, текстильный фабрикант, клиент Моргана, и Э. Т. Стотсбэри, компаньон Моргана внесли по 15 тыс. долл, каждый, Фрэнк Мэнси, Джейкоб X. Скифф, Дж П. Морган и Уайтлоу Рид дали по 10 тыс. долл., и Симон Гуггенхейм, "Дж. и У. Зелигман и К°", Джордж Ф. Бэйкер, Адольф Буш, Джеймс Спейер и Джордж У. Перкинс дали по 5 тыс. долл. Перкинс также послал 15 тыс. долл, для предвыборной кампании в Западной Виргинии и разослал деньги в ряд других мест. По сообщению Джорджа Харви, Генри Клей Фрик дал свыше 50 тыс. долл., но сенатская комиссия проглядела этот взнос, как и многие другие.

T. Кольман Дюпон, который, по слухам, внес в J904 г. 70 тыс. долл., не зафиксированных в отчете, в 1908 V. послал республиканцам чек на 20 тыс. долл. Однако чек этот был деликатно возвращен, потому что против компании Дюпона готовился судебный процесс по обвинению в обмане военного министерства при выполнении заказов на порох. Тафт замял эту тяжбу, начавшуюся по доносу одного из дюпоновских служащих, который из мести сообщил о неблаговидных действиях компании. Демократы тоже стали щепетильными в денежных делах – возможно, в результате писем, публиковавшихся Херстом, – и вернули чек на 10 тыс. долл. "Америкен шугар рефайнинг компани", которая в то время состояла в тяжбе с правительством из-за манипуляций с весами.

Предвыборная кампания демократов обошлась в 750 тыс. долл., причем самую крупную сумму внес издатель Герман Риддер, давший 37 тыс. долл. Таммани– Холл дала 10 тыс. долл.; Уильям А. Кларк, горнопромышленный магнат, дал 4 тыс. долл. Мелкие дельны и юристы внесли суммы ниже 5 тыс. долл. После выборов "Стандард ойл" внесла 5 тыс. долл., чтобы покрыть накопившиеся долги.

Победа Тафта поставила его у кормила страны, значительно отличавшейся от той, которую унаследовал Рузвельт. Например, в 1900 г. существовало 149 трестов с капиталом в 4 млрд, долл.; когда "взрыватель трестов" Рузвельт покинул Белый Дом, в стране было уже 10 020 трестов с капиталом в 31 млрд. долл. [¹ J. Chamberlain, Farewell to reform, p. 93; V. F. McCaleb_f Theodore Roosevelt, p. 241.].

Достижением Рузвельта было то, что он сделал роль правительства более эффективной, чем раньше. Гражданская администрация была расширена, началась эксплоатация лесов и гидроэнергии, осуществлялись ирригационные проекты, и флот успешно собирал валюту в иностранных портах. Деньги, затраченные на избрание Рузвельта, не только принесли главным жертвователям особые милости, но и дали им самое энергичное правительство, какое они когда-либо имели[² Эта характерная черта правления Рузвельта, которую либеральные историки считают положительным явлением, была довольно успешно подвергнута критике X. К– Хансбру (Н. С. Hansbrough, The wreck. An historical and critical study of the administrations of Theodore Roosevelt and William Howard Taft). Этот автор утверждает, что программа Рузвельта по мелиорации земель была, по крайней мере частично, рассчитана на то, чтобы закрыть общественные владения и заставить поселенцев двинуться на земли, принадлежавшие частным железным дорогам (стр. 52). Железные дороги, как говорит Хансбру, финансировали движение за мелиорацию помимо правительства и платили 45 тыс. долл, в год периодическому изданию «Талисман», чтобы оно благожелательно освещало мелиорацию. «Это, – говорит Хансбру, – и было молоком в кокосовом орехе реформы». Вашингтонская группа, активно поддерживавшая мелиорацию, также финансировалась железнодорожными компаниями. Хансбру сообщает также, что рузвельтовская политика «регулирования» трестов была задумана Джорджем У. Перкинсом, который писал и читал лекции о ней за год до того, как эта политика была провозглашена Рузвельтом. Книга Хансбру содержит переписку между Гербертом Ноксом Смитом, главой «Бюро по делам корпораций», Перкинсом и Оскаром Страусом, имевшим отношение к прекращению тяжбы против «Интернэйшнл харвесгер компани».].

Президент Тафт никак не мог понять, почему ему не позволяли вести открытую дружбу с магнатами, общество которых доставляло ему удовольствие. Его советники изо всех сил старались держать его подальше от "банды грабителей" и сохранять в тайне их визиты в Белый Дом. Тафт любил играть в гольф с Генри Клеем Фриком, но г-же Тафт приходилось употреблять все свое влияние, чтобы удерживать его от игры в гольф с Джоном Д. Рокфеллером, которого Тафт искренне любил[¹ J. Т. Flynn, God’s Gold, р. 449.]. Однако Дж. П. Морган часто без огласки бывал в Беверли, летней резиденции Тафта [² Там же, стр. 449.]. Однажды Морган оскорбил достоинство Тафта, пригласив президента в свой нью-йоркский дом на совещание, на котором должен был присутствовать сенатор Олдрич. Тафт сказал, что, если Морган хочет его видеть, он может сам приехать в Вашингтон [³ С. G. Bowers, The Tragic Era, p. 374.].

Совершенно очевидно, что Тафт не имел конспиративных замашек Рузвельта, о котором член палаты представителей Сибли писал Арчболду 9 января 1904 г.: «Рузвельт согласился, когда Олдрич сказал ему, что Арчболду, пожалуй, не стоит приезжать с визитом, ибо это может вызвать комментарии...» [⁴ Clapp Committee, op. cit., p. 1581.].

В апреле 1911 г. сенатор Олдрич, его дочь Эбби и Джон Д. Рокфеллер младший, муж Эбби, тайно побывали на завтраке в Белом Доме и были с величайшими предосторожностями введены с заднего хода; Тафт потребовал, чтобы имена визитеров не заносились в книгу посетителей Белого Дома, где они могли бы попасть на глаза пронырливым журналистам [5 J. T. Flynn, God’s Gold, p. 449.].

В законодательном отношении правительство Тафта попросту укрепляло позиции магнатов. Первое послание Тафта, где он, в соответствии с обязательствами платформы республиканцев, обещал тарифную реформу, было весьма кратким и поверхностным. Чтение его заняло всего две минуты.

Вместо тарифной реформы конгресс принял закон Пэйна—Олдрича, поднявший пошлины по шестистам с лишним статьям и сделавший возможным для американских промышленников, укрывшихся за стеной покровительственной политики, повысить цены до вымогательских размеров, хотя заработная плата не была соответственно повышена после принятия закона Дингли. Зако нопроект, принятый палатой представителей, был быстро пересмотрен Олдричем, Хейлом, Лоджем и Ридом Смутом от штата Юта – членами финансовой комиссии сената. Олдрич потратил 48 часов на установление расценок, в то время как приемная перед его кабинетом ки шела агентами корпораций, требовавшими более высоких пошлин. Пошлины были снижены по некоторым второстепенным статьям.

Беверидж и Лафоллет безуспешно боролись против законопроекта; сенат, как и Верховный суд, был наводнен ставленниками корпораций. Лафоллет доказывал, что пошлины были снижены всего на 45 тыс. долл., а повышены на 10 млн. долл. Под покровительством прежних пошлин, доказывал он, рокфеллеровско-райановская "Америкен тобэкко компани" имела постоянный пятидесятипроцентный годовой доход на свой капитал и в течение десяти лет нажила за счет населения чудовищную сумму в 180 млн. долл.

Тем не менее Тафт подписал закон, причем сначала назвал его неудовлетворительным, а затем, противореча самому себе, заявил, что это лучший тарифный закон из всех когда-либо существовавших.

Правительство Тафта принимало на службу только юристов корпораций. Нокс ушел из сената, чтобы стать государственным секретарем. Джордж У. Уикершем, генеральный прокурор при Тафте, подготовил новый закон о железных дорогах, имевший целью уничтожить комиссию по торговле ме>{сду штатами. Однако Лафоллет и Олберт Каммингс боролись с этим мероприятием, за которым стояло правительство, до тех пор, пока новый закон не был "переработан" до неузнаваемости. Комиссия по торговле была спасена.

Тафт стал энергично действовать, возбуждая судебные дела; но -все они были направлены против моргановского лагеря. В конце 1911 г., после заседаний ко-миссии Стэнли, гром грянул и над "Юнайтед Стейтс стал". В об. щей сложности Тафт возбудил 45 судебных дел, между тем как Рузвельт – 25; и все же именно Рузвельт известен в истории как "взрыватель трестов".

Возбуждение дела против "Юнайтед Стейтс стал" окончательно восстановило Рузвельта против Тафта; Рузвельт жаловался, что Тафт, будучи членом кабинета, одобрил слияние "Теннесси коул энд айрон" с "Юнайтед Стейтс стал". Возбуждение этого дела, а также другого – против "Интернэйшнл хаовестер компани" – настроило Моргана, стоявшего за Рузвельтом, против переизбрания Тафта. Но после опубликования отчетов комиссии Стэнли Тафту не оставалось ничего иного, как продолжать начатое.

Конечно, Рокфеллеры ничего не могли поделать против судебного дела, висевшего над "Стандард ойл", которую Верховный суд в 1911 г. постановил "распустить". Главный судья Эдуард Уайт указал в своем постановлении, что в течение 19* лет компания существовала противозаконно, ибо еще в 1882 г., суд штата Огайо вынес постановление о ее роспуске.

С течением времени пресса становилась все более враждебной к бедняге Тафту, который в июне 1910 г. приписал это пошлинам, которые, по его заявлению, "недостаточно снизили расценки на типографскую бумагу..." [¹ Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 531.].

Общее империалистическое направление внешней политики Мак-Кинли и Рузвельта продолжалось при Тафте, который сам дал ей имя "дипломатии доллара". В широких масштабах стала проводиться интервенция в пользу интересов Уолл-стрит за границей под руководством государственного секретаря Филендера К. Нокса.

Тафт оказал совершенно особую услугу рокфеллеровскому «Нэйшнл сити банк» и принял на себя личную ответственность за зловредное насаждение банковских дочерних организаций, когда после тайного совещания в Белом Доме в 1911 г. с Фрэнком А. Вандерлипом, президентом «Нэйшнл сити бэнк», и Генри П. Дэвисоном, компаньоном Моргана, он приказал не считаться с веским мнением генерал-прокурора Фредерика У. Лимена, находившего эти дочерние организации незаконными. Мнение Лимена не предавалось гласности, пока 24 февраля 1933 г. оно не было опубликовано во время расследования незаконных дел Уолл-стрит валютно-банковской комиссией сената [1 J. К. Winkler, A biography of James Stillman, p. 207.]. В течение двух десятилетий эти дочерние общества, размножившиеся, как саранча, почти вокруг всех крупных банков, причиняли неисправимый вред интересам населения. Как показал сенат в 1933 г., они торговали бумагами родительских банков, играли на бирже, то вздувая, то понижая цены, и продавали ничего не подозревавшей публике бумаги сомнительной ценности.

Когда была образована "Нэйшнл сити компани" – первое дочернее общество по операциям с ценными бумагами,– директорами основного банка были Дж. Огден Армор, Кливленд X. Додж, Генри К. Фрик, Джозеф IX Грэйс (Латино-американское пароходство), Роберт С. Ловетт (председатель "Юнион Пасифик рейлрод"), Сайрус X. Маккормик, Дж. П. Морган младший, Уильям Рокфеллер, Джейкоб X. Скифф, Мозес Тэйлор, Фрэнк Трамбелл (председатель "Чесапик энд Охайо рейлрод"), Эдвин С. Мартсон (президент "Фармере лоун энд траст компани"), Уильям Д. Слоун (зять Уильяма X. Вандербильта), Джеймс А. Стиллмен и Фрэнк А. Вандерлип.

Деятельность правительства Тафта не была бы "полноценной", если бы при нем не произошло ни одного сенсационного скандала с участием крупнейших денежных тузов – хотя длительная задержка опубликования мнения Лимена, которое усиленно замалчивалось, наводит на мысль, что на совести Тафта осталось немало уоллстритовских беззаконий. В деле, получившем огласку в правление Тафта под названием "баллингеровского скандала", были замешаны Гуггенхеймы и "Дж. П. Морган и К°", пытавшиеся провести отчуждение от государственных владений земель Аляски, богатых ценными минералами.

Министр внутренних дел Ричард А. Баллингер до получения портфеля в министерстве был адвокатом некоторых гуггенхеймовских предприятий. Между Баллингером и главным лесничим Джиффордом Пинчотом возник спор по вопросу о распоряжении землями, на которые были сделаны жульнические заявки Гутгенхеймами по согласованности с "Дж. П. Морганом и К°"; в угоду предъявителям этих дутых заявок Баллингер предоставил часть земель частной эксплоатации. Тафт немедленно выгнал Пинчота и принял сторону Баллингера, пока общественный протест не стал слишком силен; тогда он предложил ему уйти в отставку. Претензии, оценивавшиеся от 75 до 100 млн. долл., были позднее признаны судом недействительными. Никаких других определенных выводов по этому вопросу не последовало.

Тафт выступил также в защиту Чарлза Хейке, секретаря и казначея "Америкен шугар рефайнинг компани", который вместе с другими, менее ответственными, служащими был осужден по сенсационному скандальному делу о неправильных весах. Президент компании Генри О. Хэвмейер умер, на свое счастье, до того, как начался процесс. Хейке, осужденный к отбыванию срока в исправительной тюрьме, был освобожден Тафтом. "Люди победнее пошли в тюрьму" [¹ D. S. Muzzey, The American Adventure, 11, p. 435.].

Правительство не имело никакого отношения к расследованиям комиссии Пьюджо, начатым палатой представителей в 1912 г. Комиссия обнаружила, что Дж. П. Морган, Джордж Ф. Бэйкер и Джеймс Стиллмен контролировали в полном смысле этого слова денежный рынок страны. Под контролем Моргана находились компании с общим капиталом в 17 273 млн. долл., включая "Юнайтед Стейтс стил корпорейшн", "Интернэйшнл харвестер компани", "Интернэйшнл меркантайл марин", "Америкен телефон энд телеграф компани", "Нью-Хэйвн рейлрод", страховые компании "Нью-Йорк лайф" и "Икуитэбл лайф" и много других.

Согласно заключительному отчету комиссии Пьюджо, компаньоны фирмы "Дж. П. Морган и К°" и директора стиллменовского "Нэйшнл сити банк" (Рокфеллер) и бэйкеровского "Ферст нэйшнл банк" располагали в обшей сложности ста восемнадцатью директорскими постами в 34 банках и трестах, обладавших ресурсами в 2 679 млн. долл, и общей суммой вкладов в 1 983 млн. долл.; тридцатью директорскими постами в 10 страховых компаниях с активами в 2 293 млн. долл.; ста пятью директорскими постами в 32 транспортных организациях, обладавших капиталом в 11 784 млн. долл, и общим протяжением (исключая экспрессы и пароходные линии) в 150 200 миль; шестьюдесятью тремя директорскими постами в 24 промышленных и торговых корпорациях с капиталом в 3 339 млн. долл.; двадцатью пятью директорскими постами в 12 корпорациях предприятий общественного пользования с капиталом в 2 150 млн. долл. В целом это составляет триста сорок один директорский пост в 112 корпорациях с общими ресурсами и капиталом в 22 245 млн. долл.

В своем анализе этого отчета Льюис Д. Брендис доказал, что в отчете преуменьшены действительные размеры ресурсов, контролируемых этим триумвиратом финансовых капиталистов. Он нашел, что большая опасность заключалась не в том, что эти люди владели такими ресурсами, а в том, что они контролировали их посредством "денег других людей". Подобный контроль придал операциям характер безудержного грабежа, поскольку неизбежные время от времени огромные убытки основной своей тяжестью падали на плечи менее состоятельных людей. Подобный контроль также делал возможным получение грандиозных прибылей, в которых обычно не участвовали действительные владельцы этих средств. Последствия такого положения вещей, против которых особо предостерегал Брендис, обрушились на страну лишь в 1929—1933 гг.