Текст книги "60 семейств Америки"

Автор книги: Фердинад Ландберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

С 1922 по 1929 г. средняя цена акций поднялась, по данным Общего статистического управления, с 60 до 212 долл, за акцию, и были организованы сотни акционерных компаний, инвестиционных трестов и тому подобных сомнительных предприятий.

Тревога, вызванная феноменальным увеличением ссуд маклерам, время от времени ослаблялась успокойтельными заявлениями Президента Кулиджа и министра Меллона. Но весной 1928 г. управление резервов с целью обезоружить критиков утвердило повышение процента учета векселей с 4 до 5%. Однако для ликвидации спекулятивного ажиотажа требовалась гораздо более высокая расценка. С весны 1928 г. до весны 1929 г. общая сумма ссуд маклерам удвоилась. В начале 1929 г. предостережение, сделанное управлением резервной системы, повело к увеличению количества денег на онкольном счету на 20%, в то время как ведущие коммерческие банки отступили в нерешительности; выход из тупика был найден Чарлзом Э. Митчелом, председателем "Нэйшнл сити банк", который бросил на денежный рынок 25 млн. долл, и воинственно объявил, что нуждающиеся в ссуде получат, сколько захотят. Нью-Йорк открыто управлял Вашингтоном.

Расследование деятельности Уолл-стрит, произведенное в 1933 г. сенатской комиссией по делам банков и валюты, изложено в 8 томах убористого шрифта, содержащих свыше 10 тыс. страниц. Этому расследованию предшествовало следствие 1932 г., отчет о котором занимает 3 толстых тома. Факты, установленные в ходе этих двух расследований, были дополнены исчерпывающим обследованием компаний по использованию электроэнергии и "Америкен телеграф энд телефон Компани", предпринятым федеральной торговой комиссией, расследованием сенатской комиссии по торговле между штатами обстоятельств ограбления банками железных дорог и специальным расследованием, произведенным комиссией по ценным бумагам и биржевым операциям. Повсюду было обнаружено одно и то же, а именно – сплошное преступление; преступления были настолько всепроникающими и получили такое широкое распространение, что в них невозможно найти ни начала, ни конца, и человеческой жизни мало, чтобы разобраться в этом лабиринте. Поэтому совершенно невозможно дать здесь полный отчет о них. Выборки из материалов расследования сделаны нами с целью показать, что, во– первых, беззакония и интриги богачей б-ыли полностью санкционированы свыше, а во-вторых, что во всем этом были замешаны лично и почти исключительно богачи, использовавшие свое политическое могущество для. приобретения безнаказанности.

Сенатский отчет № 1455 о практике биржевых операций (комиссия по банкам и валюте, конгресс семьдесят третьего созыва, вторая сессия) сообщает, что именно крупнейшие банки и крупнейшие корпорации выбросили на денежный рынок тот искусственно созданный избыток наличных, который сыграл роль горючего в спекулятивном пожаре. Лица, контролировавшие эти банки и корпорации – директора, администраторы и акционеры,– внесли больше всего пожертвований в фонды избирательных кампаний обеих ведущих политических партий. Продолжение этой политики гарантировалось контролем господствующей верхушки крупного капитала над федеральной резервной системой.

Согласно сенатскому отчету, в 1929 г. 33 ведущих коммерческих банка, начиная с "Чейз нэйшнл" и "Нэйшнл сити" и кончая целым рядом нью-йоркских, филадельфийских, бостонских и чикагских банков, выдали биржевым объединениям 34 ссуды на сумму 76 459 550 долл, и в 1930 г.– 45 таких ссуд на 34 922 750 долл. На свой страх и риск эти банки через свои филиалы, оперировавшие ценными бумагами, сами принимали участие в 454 таких биржевых объединениях, цель которых состояла в том, чтобы по искусственно вздутым ценам сбывать акции широкой публике, обманутой газетами и политическими лидерами. Согласно сенатскому отчету, в 1929 г. было произведено не менее 105 отдельных биржевых выпусков ценных бумаг, которые стали предметом манипуляций биржевых объединений.

Следует вспомнить, что происхождение дочерних банковских предприятий, оперировавших ценными бумагами, носило политический характер. "Нэйшнл сити бэнк" получил от президента Тафта разрешение организовать "Нэйшнл сити компани". Как мы видели, заместитель генерального прокурора в правительстве Тафта нашел эти дочерние банковские предприятия незаконными, но его решение было отменено, и доклад его утаивался, пока не был обнаружен комиссией по банкам и валюте.

Банковский кредит, питавший биржевой бум, дополнялся кредитом, предоставлявшимся крупными корпорациями. В 1929 г. некоторые крупнейшие корпорации выдали маклерам ссуды на онкольные счета в следующих размерах:

	Максимальная сумма
«Америкен фаундерс корпорейшн»	23 629 166 долл.
«Америкен энд форейн пауэр» (Морган)	30 321 тыс.
«Анаконда коппер майпинг компани» («Нэйшнл сити бэнкс»)	32 500 тыс.
«Бетлехем стил корпорейшн» (Чарлз М. Шваб)	157 450 тыс.
«Крайслер корпорейшн» (Уолгер П. Крайслер)	60 150 тыс.
«Ситис сервис компани» (Генри Л. Догерти)	41 900 тыс.
"Консолидейтед ойл корпорейшн'' (Гарри Ф. Синклер)	15 млн.
«Электрик бонд энд шэр компани» (Морган)	157 579 тыс.
«Дженерал фудс компани» (Э. Ф. Хаттон)	3 400 тыс.
«Интернэйшнл никел компани» (Морган)	500 тыс.
«Дженерал моторе корпорейшн» (Морган—Дюпон-Фишер)	25 млн.
"Пан-америкен петролеум энд трэнспорт компаний (Рокфеллер)	8 млн.
«Рэдио корпорейшн» (Морган-Рокфеллер) .	1 млн.
"Рэдио-кэйс-орфеум корпорейшн*4 (Морган—Рокфеллер)	8 млн.
«Стандард ойл оф Нью-Джерси» (Рокфеллер)	97 824 тыс.
«Трай-континентал корпорейшн»	62 150 тыс.
«Юнайтед корпорейшн» (Морган)	3 млн.
«Юнайтед гэз импрувмент компани» (Морган)	3 600 тыс.

Еще никогда ведущие промышленные корпорации не принимали такого большого участия в деле снабжения денежного рынка.

Наряду с корпорациями и банками подобные ссуды до востребования предоставляли и отдельные лица. Например, Пьер Дюпон имел на своем личном онкольном счету 32 млн. долл, наличными. "Дж. П. Морган и К°" располагали почти 110 млн. долл, на онкольных счетах.

Для того чтобы получить прибыль с этих средств, нужно было убедить широкую публику играть на бирже; это было достигнуто с помощью специальных лживых газетных статей, оплачиваемых маклерами, руководившими биржевыми объединениями. Выдача ссуд не была сопряжена с потерями, убытки были невозможны, ибо как только стоимость имущества спекулировавшего падала, оно распродавалось, и ссуда, выданная маклеру, подлежала возврату.

Банки и корпорации, стоявшие за спекулятивным ажиотажем, были далеко не абстрактными учреждениями. За ними скрывались, как в засаде, определенные лица, и лица эти принадлежали – и доныне принадлежат– к самым богатым династиям, какие когда-либо существовали в мировой истории.

Так, например, в правлении "Нэйшнл сити бэнк" сидели: Кливленд Эрл Додж, сын покойного Кливленда X. Доджа, вице-президента "Фелпс Додж корпорейшн", и главный представитель состояния, возникшего еще ©о время гражданской войны; Сайрус Холл Маккормик, председатель "Интернэйшил харвестер компани" и представитель капитала, восходящего также к периоду гражданской войны; Перси Р. Пайн, представитель капитала, нажитого ещё до гражданской войны; Фред Дж. Фишер, представитель капитала, нажитого в двадцатом столетии в автомобильной промышленности ("Дженерал моторе энд Фишер бодис"); Джеймс А. Стиллмен, возглавляющий в настоящее время капитал, сколоченный в восьмидесятых годах финансовыми операциями; Перси А.. Рокфеллер, племянник Джона Д. Рокфеллера;. Бикман Уинтроп, потомок аристократов-землевладельцев периода, предшествовавшего гражданской войне, и Николас Ф. Брэди, сын Энтони Брэди.

Менее выдающимися фигурами в этом правлении были Состенес Бен, президент «Интернэйшил телефон энд телеграф компани» (Морган), Уильям Купер Проктер («Проктер энд Гэмбл»), Гордон С. Рентшлер, Эдуард А. Дидс, Джон Д. Райан («Анаконда коппер»), Роберт У. Стюарт («Стандард ойл оф Индиана»), П. А. С. Франклин («Интернэйшил меркантайл марин») и Джозеф П. Грэйс («Грэйс лайнс»).

В правлении «Чейз нэйшнл бэнк» сидели представители богатых семейств с солидной репутацией: Дж. Н. Хилл, сын "покойного Джеймса Дж. Хилла, дельца, занимавшегося в девятнадцатом столетии строительством железных дорог; Генри О. Хэвмейер («Америкен шугар рефайнинг компани»), Джеремия Миллбэнк (юридическая фирма), Теодор Пратт («Стандард ойл») и Ф. У. Рэблинг. Наряду с ними в правлении находились такие агенты династического богатства, как Д. К. Джеклинг из «Юта коппер компани» (Гуггенхеймы), Чарлз М. Шваб из «Бетлехем стил», Альфред П. Слоун младший из «Дж^не– – рал моторе» и Ф. X. Броунел из «Америкен смелтинг энд рефайнинг компани» (Гуггенхейм).

В правлении «Гаранта траст компани» сидели представители огромных состояний, руководившие участием компаний в таких дутых предприятиях, как предприятие Ван Сверингена; в их числе были: Э. Дж. Бервинд, глава большого состояния, нажитого в XX в. в угольной промышленности; Маршалл Филд, представитель большого состояния, нажитого в прошлом веке в торговле и операциях с недвижимым имуществом; Р. У. Гойлет, глава большого капитала, нажитого в прошлом веке в банковском деле и операциях с недвижимым имуществом; У. А. Гарриман, наследник большого капитала, нажитого в XIX в. на эксплоатации железных дорог; Клэренс X. Маккей, наследник большого капитала, нажитого в XIX в. в горной промышленности и на эксплоатации средств сообщения; Корнелиус Вандербильт Уитни, наследник двух больших капиталов, нажитых в XIX в. в эксплоатации железных дорог и в нефтяной промышленности, и Гарри Пэйн Уитни, наследник двух больших капиталов в «Стандард ойл». В правление этой компании входили также компаньоны Моргана Т. У. Ламонт и Джордж Уитни, Корнелиус Ф. Келли из «Анаконда коппер» и Грэйсон М. П. Мэрфи, личность, важную роль которой на трех стадиях новейшей американской истории мы уже отмечали.

Джордж Ф. Бейкер и его сын заседали в правлении «Ферст нэйшнл бэнк» о качестве представителей самых крупных капиталов XIX в. Среди директоров этого банка находились Майрон К. Тэйлор («Юиайтед Стойте стил») и Уолтер С. Джиффорд («Америкен телефон энд телеграф»). В правлении «Ферст секьюритис компани», филиала банка, состояли Артур Кэртис Джеймс («Фелпс Додж корпорейшн» и различные железные дороги), Л. У. Хилл, сын "покойного Джеймса Дж. Хилла, Дж. П. Морган и Томас У. Ламонт.

Ведущие династии крупного капитала были представлены .в правлении «Нью-Йорк траст компани» Робертом У. де Форестоном (юридическая фирма), Уолтером Дженнингсом («Стандард ойл») и Вандербильтом Вэббом, потомком Корнелиуса Вандербильта I. В числе директоров были также Чаруй Хейден и Грэйсон М. П. Мэрфи из моргановского лагеря.

В правлении "Бэнкерс траст компании крупнейшие капиталы были представлены Пьером С. Дюпоном, Хорэйсом Хэвмейером, Гербертом Л. Праттом («Стандард ойл»), Уинтропом У. Олдричем (Рокфеллер) и Артуром Вудсом, одним из руководящих работников рокфеллеровских предприятий, женатым на дочери Моргана. Второстепенный капитал Альтмана был представлен Майклом Фридсэмом. В числе других членов правления находились Джон Д. Рэскоб (Дюпон и «Дженерал моторе»), Сэмюэль Мэдер (сталь), Стефеи Бэрч («Кеннекотт коппер», Морган – Гуггенхейм и Джемс Г. Харборд («Рэдио корпорейшн»).

Богатое семейство, занимающее менее выдающееся положение, было представлено в правлении «Ирвинг траст компани» Уильямом Скиннером (текстиль): В правлении "Бэнк оф Нью-Йорк энд траст компании сидели Кливленд Эрл Додж, Р. К. Хилл, У. Эмлин Рузвельт из семейства Теодора Рузвельта и Аллен Уордуэл из юридической фирмы Дж. П. Моргана. В правление «Икуитэбл траст компани» входили Отто Кап, X. Р. Уинтроп, Бертрам Катлер (Рокфеллер) и Т. М. Дибивойз (Рокфеллер). В состав правления «Корн эксчейидж бэнк» входили Роберт Л имен, Филипп Л имен, Ф. Д. Бартоу (Морган), У. X. Николс и К. X. Николс, оба из «Николс коппер компани» и «Эллайд кемикл энд дай корпорейшн». В правлении «Кемикл нэйшнл бэнк» состояли Роберт Гойлет и Филипп Рузвельт, двоюродный брат покойного Теодора Рузвельта, в правлении «Бэнк оф Манхэттен» – Стивен Бейкер, Поль М. Уорберг, Маршалл Филд, Уолтер Дженнингс и Майкл Фридсэм.

Этими и другими представителями богатейших семейств были укомплектованы также правления ведущих промышленных корпораций. Так, например, в 1929 г. компаньоны Моргана входили в состав директоров восьмидесяти девяти корпораций, контролировавших капиталовложения на 18 млрд, долл., равнявшиеся одно время всей сумме национального долга. Кроме того, директорские посты, занятые моргановскими ставленниками, переплелись с директорскими постами, занятыми представителями других дельцов, что обеспечило «Дж. П. Моргану и К°» всепроникающее влияние в американской промышленности. Одним словом, богатейшие семейства единым фронтом поддерживали гибельный политический курс двадцатых годов, защищавший интересы корпораций.

Из всех этих богатых директоров банков и корпораций лишь один Поль М. Уорберг открыто выступил, и то с большим опозданием – в начале 1929 г.– против скандальных политико-финансовых спекуляций. Уорберг, конечно, отмечал при этом, что он озабочен не мыслью об общественном благе, а катастрофой, угрожавшей уоллстритовским кругам. Газеты обычно высмеивали его предостережения или помещали их на невыигрышном месте, в то время как провокационные оптимистические высказывания председателя "Нэйшнл сити" Чарлза Э. Митчела и других печатались на первых страницах.

III

Послевоенные операции отдельных семейств крупных финансистов носили благодаря абсолютному контролю этих семейств над правительством ярко выраженный антиобщественный характер. Различные правительственные комиссии по расследованию слышали от административных представителей династий мультимиллионеров многословные признания в «недоразумениях» и «ошибках». По в действительности не было ни недоразумений, ни ’ошибок. За исключением завершающего краха 1929-1933 гг., все происходило строго по плану; все было заранее обдумано, рассчитано, организовано.

Характерно, что рано или поздно главам и представителям большей части богатых семейств Америки предъявлялись обвинения в тяжких преступлениях и правонарушениях, приводившие их на скамью подсудимых. Ни в одной социальной группе,, кроме самых подонков общества, нельзя найти ничего подобного. Между эпохой гражданской войны и 1910 г. фактически всем преуспевавшим дельцам предъявлялись судебные обвинения; все они предстали перед судом, но ни один не был осужден. Галерею мошенников финансового мира Америки украшают имена Дж. П. Моргана, Джона Д. Рокфеллера, Э. X. Гарримана, Филиппа Д. и Дж. Огдена Арморов, Джея Гульда, Джорджа У. Перкинса, Э. Т. Стогебэри, Томаса Форчюна Райана, Энтони Брэди, Гарри Ф. Синклера, Э. Л. Дохини, Джеймса Дж. Хилла и других. Порой обвинение бывало подстроено политическими, т. е. финансовыми, соперниками, но очень часто оно выдвигалось по требованию прокуроров, которым приходилось, подчас против собственного желания, действовать в соответствии с демократическими чаяниями.

В наши дни Меллоны и Дюпоны, как и многие другие, обвинялись в уклонении от уплаты подоходного налога, в ограничении торговли и других незаконных действиях, направленных против блага общества. В двадцатых годах текущего столетия подобные действия получили широчайшее распространение и стали как бы характерной чертой американской жизни.

Однако такие факты, как оправдание Чарлза Э. Митчела, обвинявшегося в уклонении от уплаты подоходного налога, или Сэмюэля Инсалла, обвинявшегося в использовании почты с жульническими целями, указывают на то, что при устаревшей американской судебной системе пути правосудия остались такими, какими были всегда: бедные попадают в тюрьму, богатые остаются на свободе.

В свете показаний, данных в сенатской комиссии, выяснилось, что "Нэйшнл сити бэнк", второй по величине коммерческий банк в стране, был антиобщественным орудием господствующих над ним семейных групп. По– окончании войны, так же как до нее и во время военных действий, этот банк использовал "Анаконда коппер компани", свое главное орудие в промышленности, чтобы нанести серьезный ущерб общественным интересам. Двум крупным биржевым объединениям, в которых персонально участвовали Перси А. Рокфеллер и Джон Д. Райан, удалось путем ловких манипуляций навязать широкой публике 1 750 тыс. акций "Анаконда коппер", причинивших ей убыток в 150 млн. долл.

Столь же незаконно оперировал банк и своими собственными акциями через посоедство "Нэйшнл сити компани", своего дочернего общества по операциям с ценными бумагами.

В сентябре 1929 г. рыночная цена на акции "Нэйшнл сити бэнк" была вздута до 579 долл, за акцию, что подняло стоимость фонда до 3 200 млн. долл., в то время как номинальная стоимость их равнялась 70 долл, за акцию, т. е. всего 385 млн. долл. Ловкие маклеры продали эти акции и множество других сомнительных бумаг доверчивой публике, обчищавшейся справа и слева в интересах ведущих акционеров банка.

Мелким держателям бумаг было неизвестно, что и банк и его дочернее общество имели особый директорский фонд, распределявшийся среди высших должностных лиц; после того как был объявлен 8-проц. дивиденд, этот фонд поглощал 20% всего дохода. С 1921 по 1929 г. фонд дирекции дочернего общества составлял 10 511 670 долл., фонд самого банка – 8 490 634 долл. Митчел получил около трети этих сумм в дополнение к жалованью и доходам от участия в биржевых объединениях. Ведущим акционерам и руководителям банка тайно предоставлялись особо выгодные акции, например в "Боинг эйркрафт энд трэнспорт компани" и "Юнайтед эйркрафт энд трэнспорт корпореншн".

Так, директорам банка и крупным акционерам было разрешено приобретать акции "Боинг компани", реорганизованной в "Юнайтед эйркрафт", по 590 долл, за акцию, в то время как на рынке они котировались по 771 долл. Разница в 181 долл, на акцию представляла собой подарок. Перси Рокфеллер получил 400 таких акций. Джеймс Стиллмен —150. Фрэнсис Бартоу, компаньон Моргана, – 645 и Эдуард А. Дидс – 200. Для облегчения сбыта ценных бумаг газетные слухи и внезапные резкие повышения цен усиленно разжигали в публике спекулятивный энтузиазм.

Не считая достаточными подарки в виде акций и дивидендов авиационных компаний, группа руководителей "Нэйшнл сити" присваивала себе грандиозные жалованья и премии. Например, Ф. Б. Рентшлер получил в 1929 г. 429 999 долл, под видом жалованья и премии от "Юнайтед эйркрафт", в 1930 г. – 242 150 долл. 61 цент. С 1927 по 1933 г. он получил свыше 1 250 тыс. долл! наличными от "Юнайтед эйркрафт компани" в добавление к фантастически огромной прибыли с вклада, составлявшего менее 300 долл.

С 1926 по 1932 г. правительство выдало этой компании 40 174 412 долл., причем ежегодный доход компании на каждое капиталовложение в 750 долл, составлял I млн. долл. В то же время, как было выяснено сенатской комиссией при расследовании-дел о контрактах на перевозку воздушной почты, летчики, ежедневно рисковавшие жизнью, получали очень низкую заработную плату.

После всего, что говорилось о косвенной ценности, которую представляют собой для общества крупные капиталы, необходимо еще раз подчеркнуть, что на ранних этапах авиационная промышленность финансировалась правительством и пионерами-предпринимателями, которые были затем из нее вытеснены владельцами крупных состояний. Братья Райт фактически не получили ничего; урожай собрали вторгшиеся в авиационную промышленность темные дельцы, вроде Рентшлера и Дидса, а также частнокапиталистические объединения, в интересах которых они действовали. Но то же самое имело место и в торговом пароходстве, эксплоатации железных дорог, радио, в автомобильной и других отраслях промышленности. Недаром Эндрью Карнеги сказал: "Невыгодно быть пионером".

"Нэйшнл сити бэнк" принимал участие в сбыте перуанских облигаций на сумму свыше 1 млрд, долл., хотя агенты банка в Перу предостерегали, что экономическое положение этой страны неблагополучно. В скором времени оказалось, что платежи по этим облигациям производиться не будут. Агентам, которые убедили перуанские власти выпустить эти облигации, были уплачены громадные комиссионные. Чтобы добиться выпуска займа, "Дж. и У. Зелигман и К°", участники синдиката-поручителя, заплатили Хуану Легия, сыну президента Перу, 415 млн. долл.

Во время войны и после нее банк одалживал деньги владельцам сахарных плантаций Кубы из расчета цен военного времени. Когда цены на сахар резко понизились, плантаторы оказались не в состоянии выплатить 30 млн. долга банку. Ревизоры федерального банка осудили эти займы, возможность погашения которых была весьма невелика. Поэтому банк образовал в 1927 г.

"Дженерал шугар корпорейшн", принявшую на себя обязательства по уплате долга, и в первый же день после образования корпорации банк путем дополнительной продажи акций увеличил свой капитал с 50 млн. до 75 млн. долл. Увеличенный капитал был передан "Нэйшнл сити компани", которая закупила на эти деньги фонды "Дженерал шугар корпорейшн". Затем "Шугар корпорейшн" дала "Нэйшнл сити бэнк" 23 млн. долл, из тех же самых денег плюс векселей на 11 млн. долл., на покрытие 34 млн. долл, своих обязательств. Все это было весьма темной бухгалтерской операцией, имевшей целью вычеркнуть сомнительный долг из банковских книг, и держалось в секрете, пока сенат не обнаружил этого в 1933 г.

После биржевого краха банк создал фонд в 2 400 тыс. долл, для помощи своим ответственным работникам, потерпевшим убытки на бирже. Им были выданы ссуды, которые оставались непогашенными до 1933 г. Однако мелким служащим помощи оказано не было, хотя банк поощрял покупку ими акций по вздутым ценам, сбыв им бумаг на сумму 12 млн. долл. В 1933 г. служащие все еще платили от 200 до 220 долл, за акции, которые тогда гфодавались по 40 долл.

В числе других подозрительных операций банка следует упомянуть выдачу ссуды в 10 020 долл. Джону Рэмси, главному директору управления нью-йоркского порта, после того как 9 мая 1931 г. "Нэйшнл сити компани" приобрела для распространения облигации управления порта на сумму 66 млн. долл. Ссуда была выдана наличными, чтобы не оставалось следов в виде банковского чека, и не была проведена обычным порядком через банк, а отнесена на счет издержек синдиката по выпуску облигаций. Хотя она была выдана якобы всего на три недели, два года спустя ни самая ссуда, ни проценты с нее выплачены не были.

Чарлз Митчел несмотря на то, что его чистый доход превышал 4 млн. долл., уклонился от уплаты подоходного налога за 1929 г., создав себе искусственным путем убыток при продаже своей жене акций, которые позднее были им выкуплены. Митчел был обвинен и судим федеральным судом, но оправдан. Однако ввиду того, что дело Митчела оказалось в фокусе общественного внимания, другие, более крупные аферисты получили возможность остаться в тени, хотя, например, Перси Рокфеллер был фактически замешан во всех грабительских деяниях "Нэйшнл сити" в 20-х годах, включая аферы Крейгера и Толла.

Подобным же образом действовал "Чейз нэйшнл бэнк", крупнейшее финансовое учреждение за пределами Лондона, соперничавшее с "Нэйшнл сити бэнк" в темных делах. Он тоже имел незаконное дочернее предприятие, оперировавшее ценными бумагами, с помощью которого он организовывал пулы [¹ Пул – соглашение между предпринимателями для устранения конкуренции. (Прим, ред.)] с собственными акциями и финансировал пулы с акциями других корпораций. «Свои люди» среди директоров и руководящих работников банка также пользовались привилегиями при покупке акций и облигаций.

Олберт X. Уиггин, председатель правления банка, использовал свои персональные семейные корпорации для участия во многих крупных уоллстритовских пулах, финансировавшихся банком; другие руководящие работники банка также принимали участие в этих пулах. Один из таких пулов продавал в 1928 г. акции "Синклер ойл" и получил свыше 12 млн. долл, прибыли, из которых 877 654 долл. 25 цент, пошло Уигuну. О необычайных разветвлениях некоторых пулов можно судить на примере операций с акциями Синклера, когда из полученного дохода было выдано 300 052 долл. Уильяму С. Фиц патрику, президенту "Прери ойл энд гэз компани" (Рокфеллер), хотя Фицпатрик не был участником пула. Гарри Ф. Синклер Fie смог объяснить проводившим расследование сенаторам, на каком основании Фицпатрик получил такую крупную сумму, но сам Фицпатрик при опросе показал, что Рокфеллеры приказали участвовавшей в этом пуле фирме "Блэр и К°" уплатить ему деньги в знак уважения и что о получении этих денег он известил агента Рокфеллеров Бертрама Катлера по адресу Бродвей, 26.

Уиггин занимался различными биржевыми операциями, принесшими большую прибыль ему самому и большие потери мелким банковским держателям акций. Ок продал почти все акции банка и с помощью различных семейных корпораций, одна из которых была зарегистрирована в Канаде, уклонялся от уплаты федерального подоходного налога.

Под его руководством "Чейз нэйшнл бэнк" сыграл пагубную роль на Кубе. Несмотря на то, что представитель банка на Кубе сообщил, что положение на острове было "плачевным", банк пожелал выпустить для острова заем в 1 млрд, долл., на котором можно было бы сорвать комиссионные. Этот заем был предназначен на финансирование строительства дороги, которая по оценке независимых подрядчиков могла обойтись всего з 30 млн. долл. Поправка Платта к закону запретила кубинский заем, и банку пришлось обойти этот закон для достижения своей цели, заключавшейся попросту в том, чтобы при помощи налогового аппарата Кубы забраться в карманы кубинского народа.

Были сделаны приготовления к строительству дороги и различных общественных учреждений, из которых главную статью расхода составлял ненужный роскошный дом правительства, стоивший 60 млн. долл. Подрядчики– строители получили векселя, выданные продажным кубинским правительством, и учли их в "Чейз нэйшнл бэнк", тем самым обойдя поправку Платта. В начале 1930 г. банк получил возможность продать на 40 млн. долл, облигаций кубинского займа, оплатив находившиеся в его распоряжении векселя строительства на сумму 30 млн. долл, и предоставив самому себе комиссионные в размере 1 404 867 долл. 35 цент. В проспектах о выпуске облигаций не упоминалось ни о том, что в 1929 г. внутренние доходы Кубы были ниже ее расходов па 7 440 тыс. долл., т. е. на 10%, ни о .том, что сертификаты общественных работ на 20 млн. долл, до сих пор оставались непогашенными. На самом деле проспекты были фальсифицированы с целью указать на избыток средств у правительства. "Чейз бэнк" дал Кубе заем всего на 80 млн. долл, и уплатил Хосе Эмилио Обрегону и Бланко, зятю президента Херардо Мачадо, "комиссионные" в 500 тыс. долл. Обязательства по кубинским облигациям так и не были выполнены.

"Чейз бэнк" был весьма близок к президенту Мачадо; действительно, этот банк наряду с "Нэйшнл сити" составлял основную политическую опору Мачадо. В 1925 г., когда Мачадо успешно баллотировался на пост президента, моргановский агент Генри Катлин выдал ему на расходы 500 тыс. долл.; такая же сумма была уплачена ему другими американскими капиталистами, включая группировку "Чейз нэйшнл бэнк" и Гуггенхеймов. Шурин Мачадо был назначен нотариальным адвокатом "Чейз бэнк" в Гаванне с солидным окладом. "Чейз бэнк" за своей собственный счет одолжил Мачадо 130 млн. долл.

Мачадо правил, уничтожая всех своих политических противников, в том числе членов парламента. Все это время "Чейз бэнк" получал информацию о событиях через своих кубинских агентов, как явствует из самых этих донесений, представленных сенатской комиссии по банкам и валюте. Одно время, в бытность Мачадо президентом, американским послом в Гаванне был Гарри Гуггенхейм; интересно отметить, что начиная с 1900 г. все американские послы на Кубе представляли интересы "Чейз бэнк" или "Нэйшнл сити". Мачадо был в конце концов свергнут народом и бежал, причем за выдачу его было назначено вознаграждение.

Одним из многочисленных грязных дел, где ведущую роль играл "Чейз бэнк", была история с "Фокс филм корпорейшн". Первым шагом в этой запутанной истории явилась организация "Дженерал тиэтрс икуипмент компани"', чей первоначальный капитал в сумме 2 млн. долл, был вздут до 38 млн. долл., после чего "Чейз бэнк" продал широкой публике ценных бумаг на 30 млн. долл. Затем Уильям Фокс начал переговоры о том, чтобы продать за 55 млн. долл, корпорацию "Фокс филм" компании "Дженерал тиэтрс", но переговоры эти не увенчались успехом.

Добиваясь намеченных целей, Фокс заключил тем временем сделку на покупку за 50 млн. долл, контрольного пакета акций компании "Леве, инкорпорейтед". Он нашел много желающих ссудить его деньгами; "Вестерн электрик компани", филиал "Америкен телефон энд телеграф компани", держащая контрольные патенты звукового кино, предоставила ему 15 млн. долл., а "Хэлси, Стюарт и К°", банкиры, занимавшиеся операциями по выпуску ценных бумаг, обслуживавшие также Сэмюэля Инсалла, добавили остальную сумму, продав ценные бумаги "Фокс филм" и наложив руку на фонды этой корпорации. Так как приобретенные Фоксом акции "Леве, инкорпорейтед" не создавали возможности непосредственно контролировать эту компанию, "Хэлси, Стюарт и К°" убедили Фокса, как он впоследствии показал, взять на себя обязательство дополнительно купить акции "Леве" на 23 млн. долл.

Банкиры Фокса советовали ему также приобрести за 20 млн. долл, контрольный пакет акций "Гомонт компани оф Ингленд", убедив его взять на себя, до биржевого краха, обязательства на сумму 93 млн. долл. Примерно в это время министерство юстиции президента Гувера, явно нерасположенное преследовать крупных нарушителей антитрестовских законов, привело Фокса в замешательство, поставив под сомнение законность его сделки с "Леве, инкорпорейтед". Фокс, которому угрожала загадочная бдительность министерства юстиции и просроченные векселя в различных банках, был вынужден продать все акции компании "Дженерал тиэтрс икуипмент" за 15 млн. долл* и премиальные, плюс аннулирование его долгов. "Дженерал тиэтрс" и "Фокс филм" находились отныне под эгидой "Чейз бэнк", причем, однако, было оговорено обособленное владение акциями "Леве, инкорпорейтед"; но затем компания "Дженерал тиэтрс" обанкротилась, принеся "Чейз бэнк" убыток в 69 млн. долл., как результат операций с акциями этой компании.

Несмотря на эти и ряд других гибельных операций, Олберт X. Уиггии, уходя из банка в 1932 г., получил пенсию в 100 тыс. долл, в год. Это вознаграждение было одобрено Рокфеллерами, которые господствовали в "Чейз бэнк" с 1929 г. До сенатского расследования в 1933 г. об этой пенсии ничего не было известно, и когда это дело обнаружилось, Уиггин, возглавлявший в течение своей карьеры почти все виды финансовых беззаконий, решил "добровольно" отказаться от нее. Как было и с Митчелом, обвинения за действия банка были предъявлены одному лишь Уиггину; но, подобно Митчелу, Уиггин всегда действовал по поручению правления, богатых членов которого мы уже перечисляли выше.