Текст книги "60 семейств Америки"

Автор книги: Фердинад Ландберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

К тому времени, когда Теодор Рузвельт принес присягу, моргановская группа уже успокоилась относительно его намерений, так как, еще будучи вице-президентом, он дал в декабре 1900 г. частный обед в честь самого Дж. П. Моргана. Этот поступок "рассеял сомнения, вызванные борьбой Рузвельта за налог на концессии в бытность его губернатором. Эго дало Моргану возможность с полным спокойствием продолжать осуществление своих планов по созданию "Юнайтед Стейтс стил корпорейшн"[¹ Н, Pringle, Theodore Roosevelt, р. 227.].

Став президентом, Рузвельт сразу заключил с сенаторами Олдричем и Хейлом и их последователями из сенатского блока промышленников-республиканцев соглашение о том, что политика Мак-Кинли будет проводиться им без изменений. В свою очередь они обещали Рузвельту свою поддержку.

При изучении двух четырехлетий Рузвельта на посту президента становится очевидным, что благодаря его содействию этот период оказался периодом наибольшего процветания фирмы "Дж. П. Морган и К°" и ее клиентов. Доказательства этого неопровержимы.

Рузвельт созвал всех хозяев страны, чтобы обсудить с ними свое вступительное обращение к конгрессу. Среди лиц, внимательно изучавших этот первый государственный докухмент нового президента, были А. Дж. Кассат, президент железнодорожной компании "Пенсильвании рейлрод", Нельсон У. Олдрич, "цепной пес Моргана в сенате", Маркус Ханна, Элиху Рут и Филендер К. Нокс. Итак, здесь были представлены все крупные группировки, и желательные для их представителей исправления и умолчания были немедленно приняты[² Там же, стр. 244.]. В своем окончательном виде послание президента было столь двусмысленным, что вся страна в течение нескольких недель старалась разгадать, что же именно хотел сказать президент. Все установки этого послания соответствовали интересам Уолл-стрит, за исключением указания на желательность учреждения нового министерства торговли и труда; Рокфеллерам это не понравилось, по с 1900 г. Рузвельту перестали нравиться Рокфеллеры. В послании были упомянуты «тресты», но этим дело и ограничивалось. Затем рекомендовалось начать работы по прорытию канала через перешеек, а также снизить пошлины на сахар. Но этого снижения упорно добивалась только сахарная компания «Америкен шугар рефайнинг компани».

В течение своего президентства Рузвельт, как добросовестный школьник, представлял магнатам все 1свои официальные послания и следовал их указаниям. Он представил Джеймсу Стиллмену, президенту "Нейшнл сити бэнк", проект своего третьего годового послания и обещал изменить те места, где затрагивался валютный вопрос. Он даже пригласил самого Моргана в Белый Дом. "Я очень хотел бы повидаться с Вамп, чтобы обсудить некоторые финансовые вопросы", – писал он ему 8 октября 1903 г.[¹ Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 350.].

Рузвельт, как это было вскрыто сенатской комиссией по привилегиям и выборам, занимавшейся расследованием взяток, полученных во время выборной кампании 1912 г., вел в течение 1902—1905 гг. секретную переписку с Гаррнманом относительно назначений, публичных выступлений, денежных сумм на проведение выборов и тому подобных вопросов. Гарриман, являвшийся в штате Нью-Йорк крупной силой, имел влияние на законодательные органы и на губернатора Оделла. Более того, он был связан с компанией "Кун, Лэб и К°" и вместе с Томасом Форчюном Райаном играл решающую роль в страховой компании "Икуитэбл лайф иншуренс сосайти".

Уверенность в своей безопасности, царившая в сердцах денежных тузов при новом президенте, кротко принимавшем их советы и сохранившем адвокатов корпораций, являвшихся стержнем кабинета Мак-Кинли, поколебалась в феврале 1902 г., когда Рузвельт настоятельно приказал генеральному прокурору Ноксу возбудить против компании "Нордзерн секьюритис компани" судебный процесс о нарушении антитрестовского закона. Нокс под нажимом Рузвельта выразил мнение, что эта огромная железнодорожная организация нарушила закон. Это мнение относительно моогановской компании, исходившее от ставленника группы Фрика – Меллона, отдавало закулисными интригами. У Нокса не было принципиальных возражений против крупных объединений.

Создание «Нордзерн секьюритис компани», инкорпорированной за несколько месяцев до этого компанией «Дж. П. Морган и К°», было осуществлением честолюбивого замысла объединения железнодорожных компаний «Нордзерн Пасифик», «Грэйт нордзерн» и «Чикаго, Берлингтон энд Кинси рейлродс». Объединение этих компаний произошло на совещании у Моргана, в присутствии могущественных участников этой сделки – Джорджа Ф. Бэйкера, Э. X. Гарримана, Джеймса Дж. Хилла, Джеймса Стиллмена, Уильяма Рокфеллера и К. С. Меллена, заместителя Моргана в делах компании «Нью-Хейвн рейлрод».

Говорили, что распоряжение Рузвельта потрясло Дж. П. Моргана как удар грома; он добился свидания с президентом и спросил его, будет ли возбуждено дело против аналогичной организации "Юнайтед Стейтс стил", на что Рузвельт якобы ответил: "Только в том случае, если мы найдем... что она совершила действия, которые мы признаем противозаконными"[¹ Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 256.]. Ни тогда, ни после Рузвельт не нашел ничего противозаконного в действиях «Юнайтед Стейтс стил».

Элиху Рут вышел из состава кабинета для того, чтобы выступить в защиту "Нордзерн секьюритис" в качестве юридического представителя Моргана – Хилла, причем ему удалось добиться, что решение о роспуске компании, вынесенное Верховным судом 14 марта 1904 г., носило чисто формальный характер. Судья Оливер Уэндел Холмс, выражая точку зрения меньшинства, иронически намекнул, что, поскольку в данном случае был нарушен закон Шермана, относящийся к области уголовного права, Моргана, Гарримана, Хилла, Стиллмена и их коллег следовало бы привлечь к уголовной ответственности, а не слегка наказать решением о роспуске фирмы. "Никто, и менее всех Рузвельт, н* имел никакого желания возбуждать подобное дело... приближалась кампания 1904 г."[² Там же, стр. 263.].

Истинный характер этой прославленной "победы" правительства над компанией "Дж. П. Морган и К°" был раскрыт покойным сенатором Робертом М. Лафоллетом, который писал: "Юристы правительства, подготовляя решение, не предусмотрели ликвидации самого объединения и сговора, существовавшего между конкурировавшими и параллельными железнодорожными линиями; точно также они опустили в решении суда пункт, предусматривающий, чтобы эти конкурирующие компании существовали независимо друг от друга и чтобы каждая из них имела свой собственный совет директоров. В результате этого половинчатого решения объединение осталось нетронутым и могло продолжать существовать в виде акционерной компании или треста. Это сводило на-нет самую цель, ради которой было возбуждено судебное дело, и ничего не давало правительству. Больше того, решение по этому делу привело к тому, что основной капитал монополии увеличился на сто миллионов долларов, что легло новым грузом на клиентов железных дорог".

Трудно сказать, что именно побудило Рузвельта отдать приказание о возбуждении этого дела. Возможно, что Морган питал затаенное желание довести дело до суда, так как по условиям судебного решения доля Моргана и Хилла увеличилась за счет доли Гарримана. Достоверно лишь одно – мелодраматическое выступление Рузвельта, несмотря на ничтожный результат, создало ему в широких кругах славу врага миллионеров; достоверно также и то, что это общераспространенное заблуждение, подкрепленное последовавшим сразу же за судебным процессом туром выступлений президента по стране, явилось для Рузвельта несомненным политическим плюсом; и не менее достоверно, что это был первый и последний случай, когда Рузвельт скрестил шпаги с фирмой «Дж. П. Морган и К°» не только на словах, но и на деле. Последующее поведение Рузвельта заставляло думать, что, продемонстрировав раз навсегда свою независимость, он мог теперь позволить Моргану делать все, что тому будет угодно.

Рузвельт старался с помощью театральных эффектов укрепить создавшееся в широких массах впечатление о его враждебном отношении к Моргану. После процесса "Нордзерн секьюритис" на обеде, в клубе Гридайрон – организации вашингтонских журналистов – он заявил, потрясая кулаком перед носом Моргана: "Если вы не дадите нам сделать этого, то те, кто придет после нас, подымутся и уничтожат вас". По уставу клуба отчет об этой стычке не мог быть опубликован, но слухи о ней просочились за пределы клуба, после чего редакторы газет создали великий миф о неприязни Моргана к Рузвельту, который, как утверждали, с лихвой платил Моргану тем же.

В то время как Рузвельт и Морган занимались для увеселения публики инсценированными дуэлями, Рокфеллеры все более подозрительно относились к новому обитателю Белого Дома; их опасения £>ыли вполне справедливыми. Рокфеллеры пытались воспрепятствовать учреждению нового министерства торговли и труда с его Бюро по делам корпораций, но Рузвельт весьма быстро пресек их действия, показав, с какой силой могут быть использованы президентские полномочия. Он положил конец шумихе, поднятой Рокфеллерами, вызвав к себе журналистов и заявив им, что Джон Д. Рокфеллер послал девяти сенаторам, включая Хейла, Спунера, Элкинса и Кина, телеграмму следующего содержания: "Мы против антитрестовского законодательства. Наш юрист встретится с вами. Это дело должно быть прекращено".

Распря между Рузвельтом и Рокфеллером способствовала укреплению общего заблуждения о враждебном отношении президента к крупным капиталистам. Но из одного лишь состава его кабинета было видно, что Рузвельт ничего не имел против "банды грабителей". После комедии с "Нордзерн секьюритис" Рут вернулся в кабинет в качестве государственного секретаря. Георг Л. фон Мейер, директор бостонской компании "Олд колони траст компани" и тайный агент Моргана, был министром почт с 1907 по 1909 г., после чего получил портфель морского министра при Тафте. Поль Мортон, президент железнодорожной компании "Санта Фе" и позже президент страховой компании "Икуитэбл лайф", занимал в 1904 г. в течение нескольких месяцев пост морского министра в тот период, когда Рузвельт и Гарриман, главный держатель акций "Икуитэбл лайф" и первая скрипка в "Санта Фе", осуществляли свою сложно задуманную интригу с назначениями на судебные и административные посты в западных штатах Америки. В 1909 г. Роберт Бэйкон, компаньон Моргана, с которым Рузвельт советовался по вопросам управления государством во время своего первого пребывания на посту президента, перешел на пост государственного секретаря с поста помощника государственного секретаря, когда Рут был выбран в сенат. Уильям Хауорд Тафт, прославившийся в бытность судьей в штате Огайо своими постановлениями против трудового законодательства, стал в 1904 г. военным министром. Лесли М. Шоу, состоятельный банкир из штата Айова, был министром финансов с 1902 по 1907 г. В течение короткого времени Герберт Л. Сэттерли, зять Моргана, был помощником морского министра.

Гарриман, Морган, Райан, Меллон и Фрик – каждый из них имел своего мальчика на побегушках, приставленного к президенту; но в кабинете Рузвельта никогда не было ни одного ставленника Рокфеллера, и уже одного этого было достаточно, чтобы прогневать "Стандард ойл".

IV

В строительство Панамского канала, задуманного при Мак-Кинли, но осуществленного при Рузвельте, были вовлечены мощные финансовые силы.

В Вашингтоне всегда считалось бесспорным, что если канал через перешеек когда-либо будет построен, то он пересечет Никарагуа, где Соединенные Штаты приобрели соответствующие права. Одна французская компания в начале восьмидесятых годов начала работы там, где теперь проходит Панамский канал, но давно прекратила их. В свое время главным кредитором этой компании был Филипп Бюно-Варилла, издатель парижской газеты "Матэн", спекулянт о темным прошлым. Элиху Рут в неофициальной обстановке отзывался о нем как об уголовном элементе. В 1896 г. Бюно-Варилла, исходя из особых соображений, пригласил на должность своего адвоката нью-йоркского юриста Уильяма Нельсона Кромуэла.

Республиканский съезд 1900 г. был уже готов официально одобрить прокладку канала через Никарагуа, но Кромуэл застопорил это решение, вручив Маркусу Ханна в пользу республиканской избирательной кампании 1900 г.[¹ W. F. McCaleb, Theodore Roosevelt, р. 148,] 60 тыс. долл, от имени французской компании [2 Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 304.]. Ханна выступил в сенате с убедительными доводами в пользу Панамского проекта, считавшегося до тех пор неприемлемым, и 28 июня 1902 г. конгресс принял закон Спунера, одобряющий панамский вариант; однако сенатор Морган из штата Алабама обвинил конгресс в продажности. Он напомнил, что в 1899 г. конгресс признал проект канала через Никарагуа наиболее целесообразным с практической точки зрения. Кстати, Теодор Рузвельт раньше также считался сторонником постройки канала через Никарагуа.

Решительный отказ республиканского съезда 1900 г. от пути через Никарагуа дал понять общественному мнению в Северной Америке, что постройка канала осуществима в любом направлении. Но канал через Панаму сулил обильные барыши отдельным шулерам, а план Никарагуа не таил в себе никаких выгод.

В мае 1901 г. комиссия по постройке канала через перешеек, назначенная президентом Мак-Кинли для продвижения плана Кромуэла, оценила неосуществленные права умирающей французской компании в 40 млн. долл. По странному совпадению это была как раз та сумма, на которую претендовала эта компания. Первоначально она запросила 109 141 500 долл., но снизила цену, так как стоимость сооружения Панамского канала была определена в 144 233 тыс. долл, против 189 864 052 долл, стоимости канала через Никарагуа; снижение цены на панамские права дало республиканцам возможность вопить, что стоимость обоих проектов одинакова.

Сумма в 40 млн. долл, была в конце концов переведена правительством при посредстве "Дж. П. Моргана и К°" безвестным акционерам французской компании.

«Несомненно, эти права в то время могли быть приобретены за гораздо меньшую сумму, если бы было сделано контрпредложение»[¹ W. F. McCaleb, Theodore Roosevelt, р. 147.]. Однако деньги, как хвастал много лет спустя сам Рузвельт, были уплачены только тогда, когда тайно руководившее этим заговором правительство послало военно-морской флот, чтобы помочь искусственной революции .покончить с суверенитетом Колумбии над Панамой.

Заслуги в организации этой революции были открыто присвоены Бюно-Варилла, который вместе с Кромуэлом сфабриковал все это дело. Действительно, нью-йоркская газета "Уорлд" в номере от 5 июля 1903 г. точно предсказала дату восстания, которое произошло, как и было назначено, 3 ноября 1903 г. Бюно-Варилла, появившийся в роли государственного деятеля новой республики, заранее получил из Вашингтона сведения о продвижении к Панаме американских военных кораблей и известил об этом своих сообщников[² Там же, стр. 157.].

Два произведенных конгрессом расследования не смогли установить личности акционеров французской компании, получивших куш в 40 млн. долл., хотя Рузвельт, чтобы заставить критику умолкнуть, утверждал, что Кромуэл в частной беседе сообщил ему их имена. Высказывались подозрения, что если такие акционеры существовали, это были не первоначальные вкладчики, которым по справедливости должна была быть оплачена хоть часть их вложений, а жулики-спекулянты, за гроши скупившие в Париже обесцененные акции канала. Это предположение имело известное основание, ибо в 1899 г. Огюст Бельмонт, компания "Кун, Лэб и К°", Леви П. Мортон и служащие юридической конторы Кромуэла [³ Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 333.] образовали «Панама канал компании оф Америка», преемницу первоначальной компании. Этой новой компании досталось 15 млн. долл, из 40 млн., полученных «Дж. П. Морганом и К°». Кто под вывеской компании разделил эти деньги с Бюно-Варилла и Кромуэлом, так и осталось неустановленным; но, по всей видимости, вся панамская афера была крайне рискованной игрой па большие ставки, в которой приняли участие основные финансовые заправилы. Кромуэл, которому конгресс предложил назвать имена участников, снова отказался сделать это. В последующие десятилетия он вносил значительные суммы наличными в фонд республиканской партии и стал адвокатом некоторых крупнейших корпораций.

Окончательная стоимость Панамского канала намного превышала запроектированную стоимость канала через Никарагуа. Соединенные Штаты обязались ежегодно платить ублюдочной Панамской республике 10 млн. долл, и после 1913 г. – 250 тыс. долл, в год. По договору 1922 г. Колумбии следовало получить 25 млн. долл. Когда, при правительстве Вильсона, Соединенным Штатам было предложено уплатить эту сумму, Рузвельт сам с негодованием заявил, что это можно объяснить «только тем обстоятельством, что Панамская республика играла роль вора или укрывателя краденого».

Мошеннический характер панамской путаницы стал окончательно ясен лишь тогда, когда пулитцеровская газета "Уорлд", в конце второго четырехлетия Рузвельта на посту президента, прямо назвала кромуэловскую сделку аферой[¹ D. С. Seitz, Joseph Pulitzer, р. 338.].

Рузвельт дважды привлекал Пулитцера и его газету к ответственности за "преступную клевету" наводнил здание газеты секретными агентами, которые подслушивали телефонные разговоры, вскрывали почту, запугивали сотрудников и занимались шпионажем [2 Там же, стр, 356.]. В первом обвинительном заключении, составленном в Вашингтоне, наряду с газетой "Уорлд" была названа индианопольская газета "Ньюс". Но индианопольский судья Олберт Барнес Андерсон поддержал заявление обвиняемых, настаивавших на том, чтобы их не вызывали в Вашингтон, г; многозначительно заметил: "В истории этого Панамского канала есть много весьма странных обстоятельств".

Второе обвинение, предъявленное в Нью-Йорке окружным прокурором Генри Л. Стимсоном, утверждало, что "Уорлд" оклеветала президента Рузвельта, Чарлза П. Тафта, Элиху Рута, Дугласа Робинсона (зятя президента, Уильяма Нельсона Кромуэла и Дж. П. Моргана.

Это дело было остановлено федеральным судьей Чарлзом М. Хугом, заявившим, что, привлекая «Уорлд» к суду, президент «проституировал» свою власть. 3 января 1911 г. Верховный суд Соединенных Штатов единодушно поддержал судью Хуга; в составе суда были Холмс, назначенный Рузвельтом, и Юз, назначенный Тафтом.

Разоблачения газеты "Уорлд", имевшие место перед самым вступлением Тафта на пост президента, предотвратили назначение Уильяма Нельсона Кромуэла генеральным прокурором. Кандидатура Кромуэла уже была намечена на эту должность, которую до того украшал Филендер Нокс и на которой впоследствии подвизались А. Митчел Палмер и Гарри М. Догерти.

Рузвельт закончил свое первое четырехлетие на посту президента, не создав какого-либо положительного социального законодательства; но страна была уверена, что президент был врагом Уолл-стрит. В конце 1903 г. сенатор Лодж, представитель Моргана в политических кулуарах Бостона, уведомил президента, что Дж. П. Морган и другие финансисты договорились поддерживать его кандидатуру в избирательной кампании 1904 г.[¹ Н. Pringle, Theodore Roosevelt, р. 350.]. Джон Кудахи и Дж. Огден Армор, владельцы мясоконсервных предприятий, тактично высказались в пользу Рузвельта, который только что возбудил против них дело по обвинению в установлении монопольных цен.

Политическое сотрудничество магнатов с их мнимым врагом в Белом Доме казалось бы странным, если бы Рузвельт не знал, как себя вести в этих делах.. Он привлекал к судебной ответственности некоторые видные тресты, главным образом из числа тех, что принадлежали его политическим врагам, давая другим возможность итти своим путем. Что касается Моргана, который, как публично намекал Рузвельт, был одним из "преступных миллионеров", то "банкир обычно получал все, чего хотел" [2 W. F. McCaleb, Theodore Roosevelt, p. 251.].

V

Как обычно, республиканская партия ассигновала на предвыборные махинации в 1904 г. колоссальный фонд; но он представляет большую ценность для историков, чем фонды предыдущих лет, так как подробные данные о его составных частях сохраняются в протоколах сенатской комиссии по расследованию дел о привилегиях и выборах за 1912 г.

Состав лиц, жертвовавших в этот фонд, говорит об искусной игре финансовых сил, стоявших за Рузвельтом и его предшественниками в Белом Доме, хотя Рузвельт, когда в 1912 г. его привлекли к ответу, пытался отрицать свою осведомленность относительно действительного положения вещей. Но, к несчастью для него, гарриманопские письма доказали, что он был в курсе всего происходившего.

Э. X. Гарриман считал себя доверенным лицом Рузвельта в выборной кампании 1904 г– В течение нескольких лет президент и Гарриман были в чрезвычайно близких отношениях. 2 июня 1904 г. Гарриман писал Рузвельту: "Я не имел еще возможности побывать у господ Доджа, Хюгитта и Фрика, но надеюсь сделать это в начале будущей недели". 23 сентября 1904 г. Рузвельт писал этому железнодорожному дельцу: "В письме, в котором я даю согласие на полученное мной предложение, имеется два-три вопроса, которые я хотел бы обсудить с Вами прежде, чем его послать".

14 октября президент снова писал: "Окольными путями я узнал, что Вы не считаете целесообразным встретиться со мной в эти заключительные недели кампании, но что отказаться от этой встречи Вы не хотите, поскольку я Вас об этом просил. Дорогой сэр, ведь мы оба практики, и Вы стоите на твердой почве и знаете обстановку лучше, чем я. Если Вы находите, что Ваше посещение грозит мне неприятностями, или считаете, что Вам нечего мне сообщить или мне не в чем Вам помочь, тогда разумеется, отложите свое посещение. Я попрошу Вас приехать спустя некоторое время, прежде чем я напишу свое послание, чтобы обсудить некоторые правительственные дела, не связанные с кампанией".

20 октября 1904 г. Гаррнман писал: "Я хотел бы поговорить с Вами лично по междугородному телефону".

После выборов Рузвельт и Гарриман продолжали оживленную переписку относительно кандидатуры губернатора Аризоны и назначения такого верховного судьи, который благосклонно относился бы к интересам железнодорожных компаний. Гарриман был заинтересован даже в назначениях в более отдаленные места; 28 декабря 1903 г. он писал Рузвельту: "Меня попросили одобрить кандидатуру М. У. К. Ралстона на место морского офицера в Сан-Франциско, что я охотно и делаю".

В 1905 г. судебные дела, возбужденные правительством против принадлежавших Гарриману железнодорожных компаний "Сентрал Пасифик рейлрод" и "Саузэрн Пасифик рейлрод", объединивших конкурировавшие линии, были внезапно прекращены генеральным прокурором. Жалобы, базировавшиеся на отчете № 943 комиссии по торговле между штатами, свидетельствовали о явном нарушении закона Шермана. Окончание этого дела и последующая тяжба с лихвой вознаградили Гарримана за его издержки на политические интриги в 1904 г. Впоследствии правительство проиграло новый процесс против этих компаний, так как обвинительное заключение было составлено неправильно, и критики Рузвельта утверждали, что это было сделано умышленно.

В 1906 г. дружеским отношениям между Рузвельтом и Гарриманом пришел конец; это было реакцией на внутреннюю борьбу за контроль над страховой компанией "Икуитэбл лайф ашшуренс сосайти" и на возникшие вследствие этого скандалы. Страховые компании были тесно связаны как с республиканской, так и с демократической партией; они играли роль распределительных щитов финансового капитала, так как распоряжались обширными ресурсами и контролировали некоторые крупные банки Нью-Йорка.

Молодой кутила Джемс Хейзен Хайд унаследовал от своего отца 502 акции, или 51% капиталов "Икуитэбл лайф ашшуренс сосайти". По специальному трестовскому соглашению дивиденды от этих акций были ограничены суммой 3 514 долл, в год, для того чтобы компания могла выдать себя за более "демократическое" общество взаимного страхования. Однако акции обеспечивали железный контроль над капиталом в несколько сот миллионов, равно как и над многими большими банками и трестовскими компаниями; как показало последовавшее публичное расследование, этот контроль мог быть использован для почти что произвольного распоряжения огромными фондами.

В феврале 1905 г. Джеймс У. Александер, президент "Икуитэбл лайф ашшуренс сосайти", совместно с тридцатью пятью другими ответственными работниками компании потребовал от совета директоров предоставления акционерам права голоса, намекая, что они не могут доверить свои интересы Хайду ввиду его ненадежности. Несколько месяцев прошло во взаимных обвинениях и интригах, пока в апреле 1905 г. совет не назначил комиссию по расследованию, состоявшую из директоров Генри К. Фрика, Э. X. Гарримана, Корнелиуса Н. Блисса, Джемса Дж. Хилла и Дариуса О. Миллса. Отчет комиссии осудил режим Хайда и привел некоторые примеры злоупотреблений.

Молодой Хайд, напуганный оборотом, который приняло дело, продал свои акции Томасу Форчюну Райану за 2 500 тыс. долл., хотя когда-то ему предлагали за них 7 млн. долл; Хилл предлагал ему 5 млн. Истинной причиной всей шумихи были эти акции, а вовсе не злоупотребления.

Сделанный потихоньку удачный ход Райана взбесил Гарримана, твердо заявившего, что если Райан не уступит ему по той же цене половину акций, его политические агенты в Олбани [¹ Столица штата Нью-Йорк. (Прим, перев.)] раскроют подноготную всего страхового дела. Райан капитулировал, но подозрительные слухи просочились в редакцию нью-йоркской газеты «Уорлд», которая потребовала расследования деятельности всех страховых компаний. Машина завертелась. Законодательные органы штата должны были начать следствие. Несмотря на попытки страховых воротил реабилитироваться, широкая гласность, приданная этому следствию газетой «Уорлд», не давала ему свернуть с пути. Когда в самом начале стало ясно, что ни один компетентный юрист не осмелится вести дело, «Уорлд» сама предложила взяться за него Чарлзу Эвансу Юзу, которому было тогда сорок лет с небольшим. Юз,'адвокат корпораций, который сам был поверенным Александера из «Икуитэбл лайф», повидимому, оценил благоприятную обстановку, ибо сразу же согласился стать поверенным комиссии.

Действуя через Рута и Рузвельта, Райан добился политической гибели Гарримана, но только после того, как широкой публике пришлось в течение нескольких месяцев зажимать нос от разоблачений Юза.

Элиху Рут, будучи членом кабинета, был привлечен к делам страховых компаний в качестве негласного советника еще до того, как разразился скандал; об этом сообщает Генри Моргентау в книге «Все в течение одной жизни», стр. 82. Моргентау – крупный спекулянт недвижимостями – был в то время президентом компании «Сентрал риэлти бонд энд траст компанн», в которой участвовали Энтони Н. Бреди, Генри О. Хэвмейер, Джемс Стиллмен, и «Мючюэл лайф иншуренс компани» (Рокфеллер). Моргентау производил для страховых компаний операции с недвижимым имуществом. Он рассказывает, что был выбран Александером, чтобы «угробить» Хайда, и собрал с этой целью несколько тысяч доверенностей на передачу права голоса от держателей полисов «Икуитэбл лайф». Это было сделано с помощью компании «Юнайтед Стейтс экспресс компани». Стиллмен предупредил Моргентау, чтобы его операции не бросали тень на всю группу финансистов; прежде чем приступить к делу, Моргентау изложил весь план Стиллмену и Руту. Запросили также мнение Гарримана. Фактически все лица, имевшие значение в политическом и финансовом мире, были раньше или позже замешаны в делах страховых компаний.

Фонды страховых компаний использовались их директорами и ответственными работниками для собственных спекулятивных афер, причем компании поставляли недостававшие им для частных спекуляций средства. Дж. П. Морган удерживал «Нью-Йорк лайф иншуренс компани» от покупки высоко котировавшихся бумаг, с тем чтобы она могла вместо этого закупить на сумму около 150 млн. долл, менее ценные акции, выпущенные синдикатами банкирской фирмы; директора и ответственные работники приобретали акции синдикатов и перепродавали их компаниям по повышенным ценам; все отделы компании были заполнены друзьями и родственниками ответственных работников и директоров, которые занимали никому не нужные, специально для них придуманные должности; жалованье и комиссионные, выплачиваемые этому узкому кругу лиц, были непомерно велики; в течение десятилетий огромные суммы расходовались на закулисные интриги по проведению законов, которые позволили бы продолжать и усугублять злоупотребления во всех штатах; законодатели покупались и оплачивались оптом, держатели полисов получали лишь незначительную часть причитавшихся им сумм.

Самые жалкие проценты выплачивались наиболее крупными компаниями – "Мючюэл лайф" (Рокфеллер), "Нью-Йорк лайф" (Морган) и "Икуитэбл лайф ашшуренс сосайти" (Райан, Гарриман). Среди государственных деятелей, втайне состоявших на жалованье страховых компаний, находились сенатор Чонси М. Дипью (республиканец) и сенатор Дэвид Б. Хилл; Дипью ежегодно получал 20 тыс. долл., хотя он не был даже адвокатом компании.

Среди лиц, замешанных в скандале, были богатейшие люди страны. В 1905 г. в число членов правления «Икуитэбл лайф ашшуренс сосайти» входили Джеймс Дж. Хилл, Генри Клей Фрик, Альфред Г. Вандербильт, Джон Джейкоб Астор, Марселлус Хартли Додж, Чонси М. Дипью, Корнелиус Н. Блисс, Леви П. Мортон, Джордж Дж. Гульд, Т. Джеферсон Кулидж, Джон А. Стюарт, Джейкоб X. Скифф, Огюст Бельмонт и Э. X. Гарриман. Среди членов правления «Мючюэл лайф иншуренс компани» находились Корнелиус Вандербильт, Джордж Ф. Бейкер, Генри X. Роджерс, Огюстус Д. Джюллиард, Джордж С. Боудойн (компаньон Моргана), Адриан Айзелин младший, Уильям Рокфеллер, Элбридж Т. Джерри, X. Мак-Туомбли, Стюйвесант Фиш и Джеймс Спейер. В состав правления «Нью-Йорк лайф компани» входили Джордж У. Перкинс, Норман Б. Рим, Оскар С. Страус, Коеренс X. Маккей, Дарвин П. Кингсли, Джон А. Мак-Колл и Джеймс Стиллмен.

Расследованием установлено, что основным центром политической коррупции был Джордж У. Перкинс, компаньон фирмы «Дж. П. Морган и К°», вице-президент «Нью-Йорк лайф иншуренс компани» и хранитель так называемого «фонда желтой собаки», сообща поддерживаемого компаниями и управляемого из сомнительного «Дома веселья» в Олбани. Перкинс подал жалобу в нью-йоркский апелляционный суд, требуя снять с него обвинение в воровстве, выдвинутое по пово^гду перевода им республиканской партии 48 500 долл, из фондов «Нью– Йорк лайф иншуренс компани». Дело его было выиграно 4 голосами против 3. Это обвинение не рассматривалось судом присяжных, но было противозаконным образом передано окружным прокурором Уильямом Траверсом Джеромом полицейскому суду. Газета «Уорлд» подняла шум, и Перкинсу было предъявлено обвинение в подделке счетных книг компании; однако и это обвинение окончилось ничем, так как Джером отказался возбудить судебное дело. Между прочим, с 1902 г. Перкинс состоял в весьма дружеской переписке с Рузвельтом.