Текст книги "Том 4. Письма 1820-1849"
Автор книги: Федор Тютчев
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 51 страниц)
Тютчевым А. Ф., Д. Ф. и Е. Ф., 4/16 сентября 1844*
98. А. Ф., Д. Ф., Е. Ф. ТЮТЧЕВЫМ 4/16 сентября 1844 г. Мюнхен
Lundi. Ce 16 septembre 1844
Pardonne-moi, ma bonne Anna, et vous aussi, mes chères petites, si je suis parti sans prendre congé de vous*. Je ne me suis pas senti le courage de vous faire mes adieux. Cela m’aurait fait trop de mal et à vous aussi. Ah, mes chères enfants, Dieu sait si je vous quitte à regret. Prenons courage. Le temps passe vite, quelques mois seront bien vite écoulés, et alors, mes enfants, quand nous nous reverrons, ce sera pour ne plus nous séparer. – Que la bénédiction du Ciel soit sur vous. Anna, je te recommande tes sœurs. Adieu, mes enfants chéries. Je vous embrasse mille et mille fois.
Перевод
Понедельник. 16 сентября 1844
Прости мне, моя добрая Анна, и вы также, милые малютки, что я уехал, не попрощавшись с вами*. У меня не хватило духа на это. Мне это было бы слишком тяжело и вам также. Ах, мои дорогие дети, видит Бог, как мне жалко расставаться с вами. Но будем мужественны! Время идет быстро, несколько месяцев протекут скоро, и когда мы снова увидимся, дети мои, мы уже не разлучимся более. – Да будет с вами Божье благословение. Анна, поручаю тебе сестер. Прощайте, мои милые девочки. Обнимаю вас несчетное количество раз.
Тютчеву Н. И., 4/16 сентября 1844*
99. Н. И. ТЮТЧЕВУ 4/16 сентября 1844 г. Мюнхен
Рукой Эрн. Ф. Тютчевой: Munich. Ce 16 septembre 1844
Cher frère,
Nous avons heureusement accompli notre retour en Allemagne et demain nous nous remettrons en route pour nous rendre auprès de vous. Nous serons à Stettin le 26 de ce mois, et le 28 nous nous embarquerons, selon toute probabilité. Nous serons donc à Pétersbourg dans les tous premiers jours du mois prochain, et nous nous prions de nous y adresser vos indications pour ce que nous aurons à faire ensuite. Nous voudrions ne rester à Pétersbourg que le moins de temps possible, afin de nous caser pour l’hiver avant la mauvaise saison et puis aussi pour éviter la dépense à l’auberge que nous occasionnerait un séjour dans cette ville. Vous devez penser que tous nos voyages* n’ont pas contribué à remettre les affaires en ordre, et celui que nous allons entreprendre n’est pas de nature à porter remède au mal déjà existant.
Au revoir, mon cher frère, je me réjouis immensément de nous revoir et j’espère trouver de vos nouvelles à notre arrivée à Pétersbourg. Toute à vous de cœur E. Tutchef
Рукой Тютчева:
Oui, mon cher ami, c’est demain que nous nous lançons. Je vous avoue que ce n’est pas sans une certaine appréhension que je m’envisage ce voyage…
La saison est déjà bien avancée pour une traversée par mer, et cependant c’est la seule voie que nous puissions prendre. Ce qui ajoute encore à mes perplexités, c’est l’ignorance où je suis de ce qui vous concerne. Êtes-vous encore à Ovstoug et quand comptez-vous vous rendre à Moscou? Nous espérons pouvoir nous embarquer sur le dernier bateau à vapeur qui part de Stettin. Ce sera le 28/16 de ce mois. Et par conséquent, avec l’aide de Dieu, nous pourrions être arrivés à Pétersb
Dieu veuille que je vous trouve tous en bonne santé. L’idée de revoir mon père et ma mère, de pouvoir passer auprès d’eux non pas des semaines, mais plusieurs mois de suite, à leur présenter ma femme qui les aime, comme si elle les connaisse – voilà ce qui seul pouvait me décider à toutes les tribulations que je prévois.
Ma séparation d’avec mes filles qui je laisse à l’Institut m’a été beaucoup plus sensible que je ne pensais. Je ne m’étais pas cru un cœur aussi <1 нрзб> il est vrai qu’il suffit de vivre pour tant éprouver.
Adieu, mon cher Nicolas. – Qu’y a-t-il entre cet adieu et le premier bonjour?
T. T.
Перевод
Рукой Эрн. Ф. Тютчевой: Мюнхен. 16 сентября 1844
Любезный брат,
Мы благополучно вернулись в Германию и завтра отправляемся в путь, чтобы соединиться с вами. Мы будем в Штеттине 26 числа этого месяца и, по всей вероятности, сядем на пароход 28-го. Так что мы прибудем в Петербург в самые первые дни будущего месяца, и мы просим вас прислать туда указания, как нам действовать дальше. Нам бы хотелось оставаться в Петербурге самое короткое время, чтобы устроиться на зиму прежде, чем наступит поздняя осень, и вместе с тем чтобы избежать расходов на гостиницу, которые неизбежно вызовет пребывание в этом городе. Вы, конечно, понимаете, что все наши поездки* отнюдь не способствовали тому, чтобы мои дела поправились, а та, что нам теперь предстоит, тоже не поможет выйти из существующего затруднения.
Прощайте, любезный брат, я безмерно рада увидеться с вами и надеюсь по прибытии в Петербург получить от вас весточку. Душевно преданная вам Э. Тютчева
Рукой Тютчева:
Да, любезный друг, завтра мы отправляемся. Признаться, я смотрю на это путешествие не без некоторой доли опасения… Время для поездки по морю уже позднее, и однако это единственный путь, который мы можем выбрать. К моим тревогам добавляется еще полное мое неведение относительно вас. Вы по-прежнему в Овстуге, и когда вы предполагаете возвращаться в Москву? Мы надеемся отплыть с последним пароходом, идущим из Штеттина. Это будет 16/28 сентября. Таким образом, с Божьей помощью мы можем оказаться в Петербурге в самые первые дни следующего месяца. Постарайся, чтобы к нашему приезду мы нашли твои указания. Было бы слишком хорошо застать там тебя самого.
Дай Бог, чтобы мы нашли всех вас в добром здравии. Мысль о том, что я увижу отца и мать, что смогу провести рядом с ними не только несколько недель, но и несколько месяцев подряд, смогу представить им мою жену, которая их уже любит, как будто давно знает их, – одно это могло бы подвигнуть меня решиться на трудности, которые я предвижу.
Разлука с дочерьми, которых я оставляю в институте, оказалась для меня тяжелее, чем я мог предполагать. Я не думал, что у меня такое <1 нрзб> сердце, поистине – стоит жить, чтобы так остро чувствовать.
Прости, любезный Николушка. – Что-то нас ждет между этим прости и первым здравствуй?
Ф. Т.
Тютчевым И. Н. и Е. Л., 10/22 октября 1844*
100. И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ 10/22 октября 1844 г. Петербург
Ce 22/10 octobre
Je n’ai pas besoin de vous assurer, chers papa et maman, combien je suis impatient de me retrouver au milieu de vous. Mais on me dit de toute part que je ne peux pas de m’en aller d’ici sans avoir vu le C
Que savez-vous de Nicolas? Songe-t-il à venir à Moscou?
Encore une fois, j’ai hâte de vous revoir et je m’en veux de cette sotte différence pour l’opinion d’autrui qui me retient ici. Adieu. Je baise vos mains.
T. T.
Перевод
22/10 октября
Мне нечего уверять вас, любезнейшие папинька и маминька, сколь нетерпеливо я желаю оказаться среди вас. Но мне говорят со всех сторон, что я не могу уехать отсюда, не повидавшись с графом Нессельроде. – Ну хорошо, хотя я лично ничего не жду от этого свидания. Он приехал сюда на прошлой неделе, и я надеюсь попасть к нему через несколько дней*. К тому же здесь нам оказывают обычно самый любезный прием. Моя жена совсем изумлена этой общительностью, не имеющей себе равной. К концу двух недель у нее оказался круг знакомых почти столь же обширный, как тот, что она оставила в Германии. Признаюсь, я сам ничуть не ожидал такой благожелательности и предупредительности. Но что посреди всех этих изъявлений доставляет мне наибольшее удовольствие, это знаки сочувствия, которые я со всех сторон встречаю по отношению к нашей бедной и милой Дашиньке*. Все говорят мне о ней и спрашивают про нее.
Что знаете вы о Николушке? Думает ли он приехать в Москву? Еще раз, мне не терпится свидеться с вами и я сетую на себя за это глупое уважение к чужому мнению, которое удерживает меня здесь. Простите. Целую ваши ручки.
Ф. Т.
Тютчевой А. Ф., 12/24 октября 1844*
101. А. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 12/24 октября 1844 г. Петербург
St-Pétersbourg. Ce 12/24 oct
Je suis bien coupable envers toi, ma bonne et chère Anna. Mais nullement d’intention, je t’assure. Car il ne s’est pas passé de jour depuis mon arrivée à Pétersb
Ici j’ai retrouvé ton frère aîné Charles*, le seul qui soit ici en ce moment. Il vient nous voir très souvent et paraît nous avoir pris en grande affection. La lettre, qu’il t’a écrite et que tu recevras par cette occasion, t’apprendra les détails de ce qui le concerne, lui et ses frères. Il désirerait beaucoup aller en Allemagne et se ferait une fête de vous revoir. Tout cela se fera encore, Dieu aidant. Un peu de patience seulement.
De mon arrivée à Pétersb
Nous ne sommes pas encore décidés quant à l’époque de notre départ pour Moscou. Tes grands-parents y sont déjà et nous attendent avec impatience.
Adieu, ma bonne et chère Anna. Sois bien persuadée, ma chère enfant, que ma pensée visite souvent votre salle de récréation où j’allais vous voir dans les derniers temps. Encore quelques mois et vous m’y reverrez de nouveau, et cette fois le plaisir que nous aurons de nous revoir ne sera pas gâté par le pressentiment d’une prochaine séparation.
Fais mes amitiés de ma part à tes oncles, aussi qu’à toutes les personnes qui vous témoignent de l’intérêt. Parle-moi dans tes lettres tout au long de tes occupations, aussi que de tes peines, si par hasard tu les avais. Tu peux être convaincue que malgré la distance mon affection pour toi ne te quittera pas un seul instant. Embrasse tes sœurs et dis-leur de m’écrire aussi. Adieu, mes chères enfants. Que Dieu vous bénisse et vous protège.
T. T.
Перевод
С.-Петербург. 12/24 октября 1844
Я очень виноват перед тобою, милая, добрая Анна, но вовсе не преднамеренно, уверяю тебя, ибо со времени моего приезда в Петербург не проходило дня, чтобы я не находил непростительным, что до сих пор не написал тебе. Но здесь приходится вести образ жизни до того рассеянный, что в течение дня едва находишь минуту, чтобы сосредоточиться. Тем не менее все это не мешает мне, моя милая девочка, непрестанно думать о тебе и твоих сестрах. На этот раз разлука с вами была для меня тяжелее, чем когда-либо, и чтобы утешиться, мне нужно уверять себя, что она будет последней. Будь мужественна, милая Анна, и если порой ты чувствуешь, что тобою овладевает скука, неизбежная при твоем теперешнем образе жизни, помни, что это последний год твоих испытаний.
Здесь я вижусь с твоим старшим братом Карлом*, он один из всех находится в настоящее время в Петербурге. Он очень часто бывает у нас и, похоже, чувствует к нам большое расположение. Его письмо ты получишь с этой же оказией и из него узнаешь подробности о нем самом и его братьях. Он очень бы желал поехать в Германию и был бы счастлив повидаться с вами – все это еще может осуществиться с Божьей помощью. Нужно только немного терпения.
По приезде в Петербург я был огорчен известием, что твоя бедная тетушка Дарья только что потеряла ребенка. Это очень жестокая потеря для нее, и она постигает ее уже второй раз.
Мы еще не решили, когда поедем в Москву. Твои дедушка и бабушка уже там и ждут нас с нетерпением.
Прости, моя добрая, милая Анна. Будь уверена, моя дорогая девочка, что мысленно я часто посещаю вашу рекреационную залу, куда в последнее время приходил на свидание с вами. Еще несколько месяцев, и вы снова увидите меня там, и на этот раз радость свидания не будет омрачена предчувствием близкой разлуки.
Передай от меня самый сердечный поклон дядюшкам, равно как и всем, кто принимает в вас участие. Пиши мне подробно про свои занятия, а также и про горести, если вдруг они у тебя появятся. Ты можешь быть уверена, что несмотря на расстояние моя любовь к тебе не покинет тебя ни на минуту. Обними сестер и скажи им, чтобы они тоже написали мне. Прощайте, мои милые дети. Благослови и храни вас Господь.
Ф. Т.
Тютчевым И. Н. и Е. Л., между 12 и 16 октября 1844*
102. И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ Между 12 и 16 октября 1844 г. Петербург
J’avais espéré, chers papa et maman, vous porter moi-même ma félicitation à l’occasion de vos trois anniversaires* et je m’en veux beaucoup de n’être pas reparti d’ici aussitôt après mon arrivée. Mais on m’a si souvent reproché de ne pas savoir m’occuper sérieusement de mes intérêts que je veux une bonne fois faire violence à mes habitudes. Je veux en un mot savoir à quoi m’en tenir sur les chances qu’on prétend que j’ai ici. Vous dire ce que c’est, serait trop long et exigerait des écritures infinies. Je verrai le C
Quant à la société, elle continue toujours à nous faire fort aimable, et je ne puis m’empêcher d’être surpris de la quantité de connaissances que j’avais ici pour m’en douter. Tout cela serait assez agréable sans l’horrible cherté du séjour qui est telle que si j’étais obligé de passer une quinzaine de jours ici, je prendrai le parti de quitter l’hôtel Coulon pour aller chercher un gîte moins ruineux.
Nous avons reçu ces jours-ci une lettre de Nicolas qui écrit à ma femme qu’il ne quittera Ovstoug que quand il nous saura à Moscou. Quant à Dorothée, j’en ai des nouvelles grâce à ses excellentes amies les P
Nicolas trouve aussi que ce que nous avons de mieux à faire, à notre arrivée à Moscou, c’est de commencer par descendre dans quelque hôtel, comme celui de Howard. Je voudrai déjà y être.
Entre autres anciennes connaissances j’ai revu la vieille Mad. Dournoff* qui m’a chargé de vous dire mille tendresses de sa part. Quant à sa belle-fille*, je n’ai pas encore réussi à la trouver chez elle, malgré le désir qu’elle prétend avoir de me rencontrer. Elle est venue l’autre jour voir ma femme qui avait fait sa connaissance chez sa mère, la P
L’autre jour des jeunes gens du corps diplomatique, nouvellement revenus de Moscou, nous ont dit qu’ils s’y sont royalement amusés et ils ne pouvaient assez se louer de l’hospitalité qu’ils y ont trouvée.
En vérité, c’est un bon pays et un bon peuple que cette Russie, mais pour dire cela avec une entière conviction il faut avoir connu l’étranger, comme moi je le sais.
Adieu, chers papa et maman. Je baise vos chères mains. T. T.
Ma femme qui a été empêchée de vous écrire me charge de vous présenter ses vœux. Elle se plaît beaucoup ici, bien qu’elle soit persuadée qu’elle se plaira encore davantage à Moscou. Je le pense comme elle.
Adieu. Mille amitiés à Dorothée et à Н<иколай> Васильевич. Je ne crois pas l’intéresser grandement, en lui disant que je rencontre souvent sa poétique nièce*, surtout chez son amie Mad. Smirnoff, où j’ai dîné l’autre jour avec elle. Je ne sais si elle a grandie en vertus, mais ce qui est certain, ce qu’elle n’a pas acquis plus de tact que par le passé. Il y a sa belle-sœur, Mad. Нарышкин*, qui loge dans le même hôtel que nous et qui nous voyons souvent. Celle-là est une femme sensée et a l’air d’être une bonne femme. Adieu, chers papa et maman. Je suis honteux de tous ses bêtes de détails. Mais les lettres quoiqu’on fasse en sont toujours remplies. Voilà pourquoi j’ai hâte de les remplacer par la parole.
Перевод
Я надеялся, любезнейшие папинька и маминька, лично принести вам свои поздравления по случаю ваших трех годовщин* и очень досадую на себя за то, что не уехал тотчас после своего прибытия. Но меня так часто укоряли в том, что я не умею серьезно заниматься своими интересами, что я хочу на сей раз пересилить эту привычку. Одним словом, я хочу знать, могу ли верить тем возможностям, которые, как утверждают, у меня здесь имеются. Объяснять вам, в чем они заключаются, было бы слишком долго и потребовало бы бесконечного писания. Завтра или послезавтра я увижу графа Нессельроде. Здесь весьма многие проявляют к моим интересам внимание, коим я мог бы быть вполне удовлетворен, если бы оно было столь же действенно, сколь искренно. В особенности же Вяземский, братья Виельгорские* и т. д., которые все настаивают на том, чтобы я оставался на службе. Со своей стороны я вполне согласен на это, но могу и хочу сделать это только на известных условиях.
Что касается общества, то оно продолжает оказывать нам весьма любезный прием, и я не могу не надивиться тому количеству знакомых, которые у меня здесь были и о коих я и не подозревал. Все это было бы довольно приятно, если бы не ужасная дороговизна, такая, что, будь я вынужден провести здесь недели две, я решился бы покинуть гостиницу Кулона и искать менее разорительное пристанище.
На этих днях мы получили письмо от Николушки, который пишет моей жене, что он выедет из Овстуга, только когда узнает, что мы в Москве. Что касается Дашиньки, то я имею известия о ней благодаря ее добрейшим приятельницам, княжнам Шаховским*, нашим ближайшим соседкам. Они часто бывают у нас, и мне нечего говорить Дашиньке, что в ее честь и славу мы взаимно обожаем друг друга. Но у меня духу не хватает говорить ей о чем-либо другом, кроме как о ней самой. Не могу дождаться, когда увижусь с ней и буду иметь возможность лично судить о ее состоянии.
Николушка тоже находит, что по приезде в Москву нам лучше всего остановиться в какой-нибудь гостинице, вроде гостиницы Говард. Хотел бы я уже быть там.
Среди других прежних знакомых я свиделся со старой госпожой Дурново*, которая поручила мне передать вам тысячу нежностей. Что до ее невестки*, мне еще не удалось застать ее, несмотря на то, что она будто бы желает встретиться со мной. На днях она была у моей жены, которая познакомилась с ней у ее матери, княгини С. Волконской*, но меня не было дома. Мы довольно часто бываем в итальянской опере, но по приглашению, то в ложе сардинского посланника*, то у Виельгорского.
Намедни молодые люди из дипломатического корпуса, только что приехавшие из Москвы, сказывали нам, что они там веселились на славу, и не могли достаточно нахвалиться встреченным гостеприимством. Поистине Россия хорошая страна и хороший народ, но дабы говорить это с полным убеждением, следует знать заграницу так, как я ее знаю.
Простите, любезнейшие папинька и маминька. Целую ваши дорогие ручки. Ф. Т.
Моя жена, которой не удалось вам написать, поручает мне передать вам ее пожелания. Ей очень нравится здесь, хотя она убеждена, что ей еще больше понравится в Москве. Я того же мнения. Простите. Тысячу дружеских приветствий Дашиньке и Николаю Васильевичу. Не думаю, чтобы я очень заинтересовал его, сказав, что я часто встречаю его поэтическую племянницу*, особенно у ее приятельницы госпожи Смирновой, где на днях я обедал с ней. Не знаю, умножились ли ее добродетели, но достоверно то, что она не приобрела более такта, нежели было у нее в прошлом. В одной гостинице с нами живет ее золовка, госпожа Нарышкина*, с которой мы часто видимся. Вот она разумная женщина и, кажется, добрая. Простите, любезнейшие папинька и маминька. Мне стыдно за эти глупые подробности, но письма, что ни делай, всегда ими наполнены. Вот почему я спешу заменить их живой речью.
