Текст книги "Город страшных снов"

Автор книги: Ежи Тумановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Если догадка верна, получалось, что улицы и дворы усыпаны костями тех людей, которые по какой-либо причине погибли непосредственно в момент катастрофы. Или позже оказались в таких условиях, что выжить было нереально. Утонули, к примеру. Или сгорели.

– Подожди меня! – окрикнул сзади Макс.

Егор остановился. Взгляд его упал на хорошо сохранившийся человеческий костяк, лежащий на боку и опирающийся на молодое деревце, не толще руки.

– Смотри, – сказал он подошедшему Максу, – если бы дерево выросло под костями, оно проросло бы насквозь. Но покойник лежит на боку.

– И что? – непонимающе спросил Макс.

– А то, что пока дерево росло, человек этот был спящим. Дерево поднялось под ним и повернуло на бок. Потом что-то случилось, и он умер. Прямо во сне. И стал разлагаться. Видишь, кости даже цветом отличаются от тех, что лежат повсюду. А на черепе вон, кажется, даже куски высохшей плоти видны.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – признался Макс.

– Да ни к чему особенному, – пожал плечами Егор. – Этот сон… Он, конечно, защищает от некоторых проблем, но далеко не от всех. Кстати, несмотря на то, что звери спящих не едят, я теперь понял, чем питались все это время собаки. И почему они мгновенно видят в человеке свою добычу.

– Думаешь, жрут трупы тех, кто умирал во сне?

– Именно. – Егор осмотрелся по сторонам и снова уставился на костяк, лежащий у дерева. – Город большой. Жителей много. Причин для смерти – немало. Постоянно что-то рушится и падает. Достаточно пробежать несколько улиц, чтобы найти свежий труп. Собаки, которых мы с тобой видели – людоеды. Вот и отгадка.

– Давай-ка скорее в магазин, – сказал Макс. – А то я тоже людоедом стану – так жрать хочется.

– Но это означает, что само состояние сна делает людей… несъедобными. Наверное… А когда человек умирает, он это свойство теряет. Так же, как и тот, кто проснулся. Собаки же, видимо, чувствуют, что человек больше не спит и его можно жрать.

– Егерь, ты задолбал со своими научными изысканиями! Давай поедим, и будешь дальше умничать. А я тогда спать лягу.

В магазине им повезло. Несмотря на то, что здесь тоже уже кто-то успел побывать, они обнаружили целую полку, заполненную нетронутыми пакетами с гречневой крупой. То ли мыши и крысы не успели добраться до этих запасов, то ли рядом завелось семейство кошек – пару рыжих кошаков Егор с Максом как раз видели неподалеку.

Находке, правда, обрадовался лишь Егор.

– Не, здорово, конечно… – Макс недовольно осмотрел пакеты с коричневой крупой и двинулся дальше между стеллажами, аккуратно переступая через тела уснувших когда-то покупателей. – Но я бы предпочел что-то посущественней.

– Дуралей! – с превосходством сказал Егор. – Это и есть самое существенное, что только можно было найти. Греча – это же суперкрупа. Всем крупам крупа! Можно сказать – царская. Ничего равного грече по питательной ценности мы все равно не найдем.

– Ну, так сколько еще времени пройдет, прежде, чем ее погрызть удастся, – продолжал ворчать Макс. – Это уже на потом, когда с костром определимся, котелок найдем…

– Гречу и без огня приготовить можно, – уверенно сказал Егор. – Лучше ее, конечно, потом погреть, но с учетом обстановки, можно и по-походному.

– Это как? – с подозрением спросил Макс, сворачивая в отдел алкогольной продукции.

– Просто замочить в воде, – сказал Егор, извлекая из грязной витрины пластиковую бутылку минеральной воды. – И посолить. Вон, кстати, соль.

– Ну замочи, – с торжеством в голосе сказал Макс. – Пока ты там фигней маешься, я тут действительно ценный продукт нашел. Коньяки и водка стоят, как вчера привезли. А вот остальное, похоже, полопалось.

– А чего «остальное»? – спросил Егор, откручивая пробку у бутылки с минералкой и делая приличный глоток. – Неужели рискнул бы пиво после стольких лет пить? Или бутылочное вино?

Макс не ответил, и Егор, вскрыв один из пакетов, стал пересыпать гречневую крупу в пустую бутылку. Когда приятель вернулся, нагруженный коньяком, пластиковая двухлитровка была уже наполовину забита гречкой.

– Каждый добыл, что сумел, – самодовольно сказал Макс, звякая бутылками и вываливая перед Егором целую груду пакетов с сухариками. – Уже попробовал. Вкус странный, но есть можно.

– Отлично. Их тоже можно размочить.

Макс принес несколько пластиковых тарелок и засыпал в каждую по несколько пачек сухариков. Егор залил их водой, и вскоре оба наслаждались своеобразной кашицей из размоченного хлеба. А найденные рядом с тарелками одноразовые ложки позволили на этот раз поесть по-человечески.

– Хорошо, что ты меня уболтал после армии курить бросить, – заметил Макс.

– Чем меньше зависишь от таких вещей, тем при любой жизни лучше.

– Вот на водку только не гони. Если ее умеренно и с толком употреблять, ничего кроме пользы не будет.

– Надо было сумку какую-нибудь взять или рюкзак, – пробормотал Егор, оглядываясь по сторонам. – Не унесем все, что набрали.

– Да вон сколько сумок вокруг, – выразительно потыкал пальцем Макс в пластмассовые корзины для продуктов. – Смекать надо.

Так они и вышли на улицу – с красными пластиковыми корзинкам в руках, загруженными доверху крупой, коньяком, водой в пластиковых бутылках, одноразовой посудой и солью.

– Надо бы домой отнести, – озабоченно сказал Егор, – да уж больно помыться хочется. И свежей воды попить. Давай прямо так к пруду сходим. Если что – собаки крупу не едят. Оставим на улице и спрячемся.

– Из пруда пить собрался? – удивился Макс. – С ума сошел? Да там и купаться-то не всегда разрешают.

– Производства больше нет, не забывай. А нет производства, нет и отходов. И город спит – никакая химия, никакие другие стоки в воду не попадают. Если плотина выдержала, то там должен быть не грязненький пруд, а чистейшее озеро.

– Хм… Ну ладно, пошли, – недовольно сказал Макс. – Только помни: первый магазин уже полностью обчистили без нас. Как бы и с этим то же самое не вышло.

– Ничего, в этот раз мы шустро всё провернем.

8

Они двинулись по улице в сторону пруда, поминутно озираясь и стараясь не выпускать из вида ближайшие подъездные двери. Большую часть пути шли по тротуару: здесь хоть и было больше тел спящих людей, зато не приходилось обходить множество машин, в беспорядке разбросанных на проезжей части и кое-где ставших уже частью диких флористических композиций. Там, где кусты, деревья и трава не могли справиться с асфальтом, они перебирались на прихотливо изогнутый металл автомобильных остовов.

Красное солнце медленно карабкалось в зенит. Стало заметно теплее. Над головой в полной тишине проносились птичьи стаи.

– Заметил, как тихо вокруг? – внезапно спросил Макс. – Ни одна крылатая тварь голоса не подает. Может, у них тоже такое чувство, что кто-то в спину смотрит? Вот и боятся.

– Заметил, – отозвался Егор, поудобнее перехватывая корзину и разглядывая замерший у бордюра грузовик, в кузове которого на большой куче земли росло деревце. – Только сомневаюсь, что птицы ощущают взгляды в спину.

В следующий момент он остановился, схватил Макса за руку и оттащил за угол ближайшего дома.

– Ты чего? – опешил тот.

– Помнишь, я тебе говорил про лысого мужика, что мне головой лицо разбил? – взволновано спросил Егор.

– Ну. Увидел его?

– Да! Идет навстречу по другой стороне. Надо переждать.

– Переждать? – поразился Макс. – Чувак, да эта крыса на тебя напала без объявления войны. И харчи потырила. Его бить башкой об асфальт надо до полного вразумления, а не прятаться. А ну, дай я его проучу…

– Не надо! – в панике зашипел на друга Егор, но Максу собственная идея очень понравилась, и он, схватив бутылку с водкой, выбежал на открытое пространство.

– Эй! – закричал он, радостно размахивая бутылкой. – Помогите мне!

Егор осторожно выглянул из-за угла. Лысый мужчина в клетчатой рубахе спокойно ждал, пока Макс приблизится к нему вплотную.

– Я так рад, – слезливым голосом сказал Макс, – что нашел первого живого человека. Вы не знаете, что случилось?

Каждое слово было отчетливо слышно, несмотря на приличное расстояние.

– Отчего же не знать? – сказал лысый. – Прекрасно знаю.

Макс подошел почти вплотную и встал на расстоянии вытянутой руки от лысого.

– Ты не бойся, сейчас все расскажу, – сказал тот, аккуратно беря Макса за отвороты одежды.

Но когда он попытался резко ударить Макса головой в лицо, тот неожиданно отпрянул, и лысый лишь толкнул его в грудь. А с удивлением подняв голову, получил страшный удар лбом в переносицу. Егору даже показалось, что он расслышал неприятный хруст.

Лысый взвыл, схватился обеими руками за лицо и упал на землю, обливаясь кровью.

– Будешь знать, сука, как людей в беде обирать, – зло сказал Макс и пробил лысому по ноге, как по футбольному мячу.

Мужчина дернулся и заорал на всю улицу.

– Отличная акустика, – прокомментировал Макс. – Ори-ори, скоро собачки прибудут.

Вернулся к Егору и спокойно сказал:

– Я тебя уважаю и все такое. Но такую сволочь нельзя оставлять безнаказанной – потом только хуже будет.

– А если его съедят? – озабоченно спросил Егор.

– А вот не по фиг тебе? – разозлился Макс. – Съедят – значит, не прошел он естественный отбор. Провалил экзамен на жизнь, и за это общество наказало его отсутствием помощи в трудный момент. Хорош нюнить, двинули дальше.

Трамвайная линия вскоре ушла вправо. Приятели остановились, разглядывая густую рощу с несильно заросшей прогулочной аллей. По ту сторону рощи находился невидимый сейчас из-за кустов и деревьев большой продуктовый магазин. Но желание поскорее выйти к воде оказалось сильнее, и Егор качнул головой в сторону пруда:

– Сперва к воде. А потом сходим туда за едой. Если опоздали, то полчаса ничего не решат. Помыться хочу и разобраться с запасами воды: можем на нее рассчитывать или нет.

– Да куда вода-то денется, – пожал плечами Макс, но сам же первым и двинулся вперед, туда, где улица упиралась в массивный дом, ныряла в широкую арку и продолжалась уже с другой стороны.

Дома в прибрежных кварталах были построены относительно недавно и выглядели совершенно иначе, чем серые хрущевки и многоэтажные панельки, возведенные еще в середине прошлого века. Вместо разных оттенков серого, здесь преобладали красные, грязно-желтые и коричневые тона, что в сочетании с багряным небом создавало какое-то дикое ощущение, что недавно здесь случилось грандиозное жертвоприношение. По сравнению с остальным городом, кварталы здесь были совсем новыми, но время, обнаружив, что люди больше не заботятся о своих рукотворных пещерах, не пощадило и их. Правда, разрушений было намного меньше, хотя следы от пожаров встречались так же часто, как и везде. В большинстве окон уцелели стекла, кое-где приятелям встречались даже нетронутые витрины. Лишь в одном месте явно когда-то произошел взрыв: часть здания обрушилась, обнажив закопченные пожаром и обмытые дождями внутренности квартир. Окна в соседних домах зияли черными провалами.

Берег пруда плотно зарос кустами и высокой травой, из которой погибшими кораблями поднимались первые этажи нескольких недостроенных зданий. Пересекая последнюю асфальтовую дорогу, идущую вдоль береговой линии, приятели спугнули зайца.

– Вот тебе еще один источник пропитания, – весело сказал Макс, тыча копьем в ту сторону, где за ушастым грызуном сомкнулись высокие зеленые стебли.

Сам пруд, казалось, совсем не изменился. Километры водного пространства до другого берега, темные с бурым отливом из-за красного неба, невозмутимо рождали на пару с ветром бесчисленные волны, отправляя их с наказом погибнуть, но шлепнуть напоследок изо всех сил пологий берег. Вдали невозмутимо горбатились поросшие лесом сопки предгорий Уральского хребта.

– На том берегу вчера кто-то жег костер, – сказал Егор, останавливаясь среди зарослей ивняка в десятке метров от воды. – Я с балкона видел.

– Если все обстоит, как ты навычислял – так и должно быть. Люди в городе есть. Кстати, вот тебе вариант поиска народа, чтобы ноги не мозолить и собак не бояться: забраться вон на ту стройку, перегородить проходы и запалить дымный костер. Все, кто увидит – будут приходить.

– Отличная идея, – удивленно сказал Егор. – И простая, как репа. Класс! Так и сделаем, наверное. А пока – к воде!

На берегу было заметно прохладнее. С воды задувал ветер. К постоянному шуму листвы добавился ритмичный плеск волн. На противоположном берегу из-за стены зелени не было видно почти ничего, кроме поднимающихся в небо труб разного диаметра.

Вода и впрямь оказалась чистой. И очень холодной. Но Егора такая мелочь остановить уже не могла: выбравшись на узкую полосу песка, отделявшую заросший травой берег от воды, он бросил корзинку, копье и начал раздеваться.

– Хорошо, я покараулю, – с сарказмом произнес Макс, опуская свою корзину рядом и усаживаясь. Свое копье он из рук не выпустил. – А если что – сиди в воде. Собаки к тебе не полезут.

Раздевшись догола, Егор осторожно побрел по мелководью. Ощущение текучей прохлады, обволакивающей ноги, оказалось настолько сильным и приятным, что он, не обращая внимания на холод, быстро зашагал на глубину. Странно, но едва оказавшись в воде, Егор почувствовал, как ослабевает ставшее уже привычным внутреннее напряжение. Зайдя по пояс, он плашмя бросился вперед и с головой погрузился в очищающий холод. На душе стало хорошо и спокойно. Несколько секунд абсолютного блаженства разбудили его окончательно. Вынырнув и шумно отряхнувшись, Егор помахал Максу рукой и поплыл вперед, далеко выбрасывая руки и наслаждаясь каждым движением. Быстро устав, вернулся, вышел на берег и нарвал какой-то мягкой травы.

– Ну что, как оно? – поинтересовался Макс с любопытством.

– Сейчас помоюсь – и сам полезай. Это непередаваемо!

Снова забравшись в воду по шею, Егор долго с наслаждением растирался травяной мочалкой, смывая с себя многолетнюю грязь. Потом не выдержал искушения и снова устроил заплыв. Удалившись от берега на добрую сотню метров, он перевернулся на спину и огляделся. Вся видимая береговая линия представляла собой сплошные заросли камыша, осоки, ивняка и мелких кривых березок.

У жалких остатков наполовину занесенных песком и землей пирсов не было видно и следа многочисленных яхт, ходивших когда-то под парусами по всей акватории. В той стороне, где плотина Верх-Исетского завода скупо сбрасывала часть своих водяных богатств в русло Исети, виднелись остовы заводских корпусов, а за ними на фоне красного неба чернели похожие на гнилые зубы «свечки» высотных зданий.

Как следует осмотревшись и окончательно замерзнув, Егор поплыл к берегу. Вскоре под ногами появилось дно, и он медленно зашагал, преодолевая сопротивление воды. Максу, по всей видимости, стало завидно: он разделся до трусов, искупался, замочил в воде все свои шмотки, кроме куртки, и сразу стал их отжимать…

Парни появились на берегу совершенно неожиданно. Их было четверо. Егор лишь на несколько секунд отвернулся, чтобы еще раз посмотреть на трубы и градирни Верх-Исетского завода, а когда снова повернул голову в сторону Макса, вокруг того уже стояли темные фигуры.

– Привет, – сказал Макс, пытаясь подняться на ноги, но его тут же ударили, принуждая оставаться на земле.

Все четверо были вооружены ружьями и обрезами.

Егор сделал несколько быстрых шагов в сторону берега, но остановился, понимая, что ничего сделать все равно не сможет. Один из чужаков коротко взглянул в его сторону и отвернулся. Стало понятно: нападавшие Егора видели, но в расчет не принимали.

– Мужики, вы чего? – подал голос Макс. – Мы такие же, как вы…

– Заглохни, – скучающим голосом сказал один из парней. – Стволы, патроны есть?

Егор, решившись, продолжал медленно идти к берегу. Он пытался придумать, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Его начинало мелко трясти от страха и холода. Ничего путного в голову не приходило.

Нападавшие были одеты в одинаковые новенькие кожаные куртки и темные штаны. Все они были коротко стрижены, выглядели по-спортивному подтянуто.

– Да у вас и так со стволами порядок, – зло сказал Макс. – А за тупой наезд ответить придется…

От удара тяжелым ботинком, он скорчился на траве. И его продолжали пинать с двух сторон.

– Вы чего… Погодите! – растерянно крикнул Егор.

Один из чужаков повернулся в сторону Егора и насмешливо бросил:

– Замри, нудист хренов.

Макса перестали пинать. Один из парней поднял с земли корзину с продуктами.

– О, водяра и закусон, – сказал он с радостным удивлением в голосе. – Вот это повезло. Может, как на окраину выберемся, забухаем напоследок, перед дорогой-то.

– Еще что интересное есть? – обратился другой к Максу, который, держась ладонью за грудь, медленно переворачивался на бок. – Ты давай быстрее сопли жуй, а то я сегодня еще ни одного придурка не замочил. И это меня печалит.

– Сейчас-сейчас, сейчас скажу, – медленно ворочаясь, как пьяный, вяло бормотал Макс, но Егор отчетливо понимал: приятель готовится к броску.

Что может сделать Макс с противником в партере, Егор видел не раз. Но теперь шансов у него против четверых вооруженных грабителей не было в принципе. Еще несколько секунд, и он сломает пару-тройку рук и ног, а потом ему прострелят голову…

– Эй, вы, меня послушайте! – с остервенением выкрикнул Егор, останавливаясь и упирая руки в бока.

Все четверо с удивлением повернулись в его сторону. На их одинаково худых серых лицах отчетливо читалась одна и та же мысль: как может какой-то голый червяк так разговаривать? Несмотря на незавидное положение, от этой картины Егор чуть не усмехнулся, ощущая, как уходит чувство страха.

– Забирайте что хотите, вместе с корзинами, – громко сказал он, отбрасывая в сторону использованную растительную мочалку. – Взамен, мы хотим лишь узнать то, что вам известно. Информация нужна, понимаете?

– Спорим, – громко сказал один из чужаков, – я попаду этому идиоту точно в лобешник?

Он поднял обрез и прицелился в Егора.

Страх моментально вернулся. Внутри все похолодело. Егор замер, парализованный видом черной дырки, из которой вот-вот должна была вылететь его смерть.

– Не, точно меж глаз не попадешь, – сказал другой. – Ставлю вон ту бутылку коньяка.

– Давай второго туда же загоним. Тогда можно будет на спор, кто точнее… – начал было третий, и в этот момент Макс оттолкнулся ногами от земли и в мощном прыжке пробил тому, снизу под челюсть головой.

Глухой удар, хруст выбитых и сломанных зубов и сдавленный вскрик жертвы прозвучали практически одновременно. Тот, что целился в Егора, с изумлением повернул голову и тут же, получив сокрушительный удар в челюсть, всплеснул тряпичными руками и рухнул в воду. Один из парней в испуге бросился бежать, второй попытался ткнуть Макса стволом своего ружья в лицо. Макс легко увернулся, перехватил ружье за ствол и цевье, дернул противника к себе, крутанулся на пятках, подсел и одним мощным броском, используя оружие как рычаг, отправил незадачливого грабителя в воду, туда же, где слабо барахтался, приходя в себя, его приятель.

Егор, громко бултыхая ногами, бросился к берегу.

Тот, что успел отбежать в сторону, возился с ружьем, готовясь стрелять. Макс поднял отобранное оружие и, не целясь, шарахнул дуплетом в сторону противника. Тот испуганно вскрикнул и бросился бежать. Первый нокаутированный так и лежал пластом на земле, еще один ползал на четвереньках по мелководью, но владелец обреза уже очухался и встал в полный рост, готовясь разрядить свое оружие в Макса.

Тут-то Егор с разбегу и врезался ему в спину.

Парень полетел головой вперед, умудрившись при этом нажать на спусковой крючок. Грохнул новый выстрел. Макс сделал длинный прыжок и ногой заехал стрелку в голову. Потом повернулся и от души врезал тому, который пытался подняться на ноги.

– Бери вещи и бежим, – быстро сказал он, шлепая Егора по голому плечу. – Тот сейчас очухается и вернется, а мы можем не успеть зарядиться.

Через несколько секунд они скрылись в кустах и, немного пропетляв, притаились в развалинах недостроенного дома.

– Надо было ружье-то забрать, – тихо сказал Егор, слушая, как долбит пульс в ушах. – А то сейчас пойдут прочесывать, и отбиваться нечем будет.

– Не пойдут, – уверенно сказал Макс. – Тупо побоятся. А для ружья надо было еще патроны у них по карманам искать. Вдруг, у того, что сбежал, страх бы уже закончился?

Кое-как натянув на себя мокрую одежду, они какое-то время сидели в полной тишине. Потом Макс буркнул: «Тут подожди», – и скрылся в кустах.

9

– В итоге, победа осталась за нами, – с усмешкой сказал Егор. – Может, еще раз повезет, и расчистят нам парни улицу от собак. Жалко только, не сразу я у них спросил, как проснулись и что видели. Может, рассказали бы чего интересного.

– Нравится тебе с огнем играть, – мрачно сказал Макс, разглядывая пластиковые тарелки, разбросанные на траве. – Хоть бы один пузырь «конины» оставили, твари. И что дальше делать будем?

– Обедать, – весело ответил Егор, поднимая с земли бутылку с размоченной гречкой. – Только давай уйдем куда-нибудь, а то вдруг нашим новым друзьям захочется еще о чем-нибудь с нами поговорить. Искупайся и пошли.

– Спасибо, что-то расхотелось, – буркнул Макс и стал снова натягивать мокрые после стирки штаны, которые сразу снял, как только они вернулись на «поле боя».

Несмотря на грязную одежду, запах от которой после купания чувствовался особенно остро, Егор ощущал прилив энергии. Отмытое от многолетней грязи тело словно бы принялось каждой клеточкой впитывать свежий воздух.

В том месте, где берег пруда, плавно поворачивая, уходил к дамбе, виднелось приземистое строение, рядом с которым выросло несколько ветвистых деревьев, почти полностью закрывших кронами плоскую крышу. Егор с первого взгляда оценил преимущества этого места.

– Туда, – сказал он Максу, показывая направление. – Собаки, если что, не достанут. И от чужих глаз есть где спрятаться.

Шагая в сторону здания, Егор обратил внимание на большое количество мелкого мусора, лежащего длинным валом вдоль линии, откуда начинались заросли деревьев. С небольшими разрывами мусорный вал тянулся параллельно береговой линии.

– Смотри, – сказал Егор Максу, – я такое только на море видел. Откуда на пруду такие волны?

– Я тебе говорю: наверняка война была. С грибами. А мы видим следы от волн, которые ходили по пруду, когда рвануло.

– Всё, Макс, – отмахнулся от приятеля Егор, – хватит фантазий. Разрушений, характерных для ударной волны ядерного взрыва, я пока не видел. Последствий воздействия ионизирующего излучения – тоже… Вот и пришли. Гляди, дерево рядом со стеной. Давай по нему наверх.

Они вскарабкались по толстым веткам на крышу здания и оказались в огромной естественной беседке, укрытой стеной зеленых листьев. Только со стороны пруда было небольшое «окно» да над головой, словно заглядывая в глубокий колодец, алело ярко-красное небо.

– Отличный наблюдательный пункт, – резюмировал Макс, выглядывая сквозь одну из «стен».

Егор тем временем открыл пластиковую бутылку и начал выдавливать в одноразовые тарелки размокшую крупу. Посолив коричневую жижу, он первым взялся за пластиковую ложку и попробовал.

– Совсем неплохо, – бодро сказал он, остановившемуся рядом Максу. – Хватит маячить. Садись и ешь.

Они жевали размокшую гречневую крупу и смотрели в «окно». На фоне красного неба темные силуэты сопок выглядели торжественно и печально.

– Нормально, – подытожил Макс, отправляя в рот последнюю ложку и глядя на забитую размокшей крупой бутылку. – Признаю, был неправ. Организм говорит, что ничего вкуснее уже лет сто не ел…

– Тихо, – перебил Егор, прислушиваясь. – Кажется, опять собаки.

Издалека донесся дружный лай и подвывания, а затем гулко, с длинными раскатами переменчивого эха, затрещали выстрелы.

– Думаешь, гопнички на собачек нарвались? – спросил Макс, весело скалясь.

– Не знаю, – ответил Егор. – И мне все равно… Вон там, внизу, пустые бутылки. Видишь? Надо заминировать подходы к нашему насесту.

– Как заминировать? – не понял Макс.

– У собак ботинок нет, – пояснил Егор. – Побьем бутылки и разбросаем осколки на камнях вокруг. Если вдруг придется бежать, у нас будет фора. На всякий случай, оставим свободную от стекол тропинку, чтобы самим ходить.

– Ну ты зверюга, Егерь, – с насмешкой, скрывающей уважение, сказал Макс. – А мы что, ночевать тут будем? С костром?

– Нет, – немного подумав, ответил Егор. – Слишком холодно и слишком опасно. Мы еще толком не знаем, что происходит. Так что лучше забраться в квартиру с железной дверью. Но ходить сюда придется регулярно, поэтому «минировать» подходы будем прямо сейчас.

– Давай хоть чуть-чуть отдохнем! – возмутился Макс.

– Отдыхай, – коротко сказал Егор. – Управлюсь и сам.

Он действительно управился в одиночку: нашел и разбил около десятка старых стеклянных бутылок, перетащил на землю выпавшие из разбитых окон большие куски стекла.

Закончив раскладывать осколки, Егор был неприятно удивлен многочисленными мелкими порезами, сплошь покрывшими обе ладони. Сам виноват: перчаток у него не было, а замотать руки какой-нибудь тряпкой – не догадался. Порезы ныли и кровоточили. Вымыв руки, Егор сжал ладони в кулаки, надеясь остановить кровь.

С крыши здания поспешно спустился Макс.

– Изрезался? – озабоченно спросил он. – Ну ты даешь, самый умный! И чем теперь обрабатывать?

– Не стони, – буркнул Егор. – Солнце еще высоко. Бери копья, пошли бинты искать. Аптек здесь перед катастрофой навалом было. Да, бутылку вымой и воды с собой набери.

Макс послушно слазил на крышу и вернулся с бутылкой. Когда, забравшись на остатки пирса, он начал полоскать тару от каши, прямо у него под руками в воде замелькали быстрые тени. Крупинки каши кружились в маленьких водоворотах, оставляемых стремительными рыбами, и не успевали опуститься на дно.

– Слушай, рыбы пруд пруди! – с восторгом сказал Макс. – Нам бы удочки добыть!

– Добудем, – сказал Егор. – Пошли.

Обогнув одноэтажное здание, они обнаружили целую гору деревянной и пластиковой щепы, собранную волнами возле густых кустов. Чуть поодаль виднелись наполовину засыпанные песком и землей металлические обломки.

– Вот и все, что осталось от яхт-клуба, – с грустью сказал Егор. – Хотел как-нибудь попроситься поплавать. Да все откладывал…

– А я хотел на гидроплане погонять, – в тон приятелю сказал Макс. – Особенно, когда международные регаты проходили. Тоже все думал, что еще успею… Ленивый идиот.

Они брели по пустой, заросшей бурьяном улице и говорили о гидропланах, яхтах и автомобилях. О делах, что были важными «буквально вчера». О планах на будущее, которые «совсем недавно» были построены… Словно не ржавели там и тут груды железа с телами внутри. Словно не пламенело над головами ненормальное небо. Словно всего час назад их не грабили отчаявшиеся вооруженные люди…