Текст книги "Город страшных снов"

Автор книги: Ежи Тумановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

16

Желтая стена осталась где-то далеко сзади и справа. Чем ближе они подходили к мосту, тем тревожнее становилось на душе у Егора. В чем причина, он не понимал, но когда впереди показались характерные ограждения, сердце бухало в груди так, словно их ждала засада, и бой не на жизнь, а на смерть.

Егор становился, вглядываясь.

Исеть в этом месте уже начинала разливаться, подхваченная чуть ниже по течению самой старой и поэтому главной городской плотиной. Мост был заполнен машинами не больше, чем несколько уличных кварталов до этого, и поэтому ничто не мешало просто пересечь его и оказаться на другом берегу. Откуда, по словам Виктора, до его дома оставалось пройти буквально с полкилометра.

Но Егор медлил, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Вовсе не предчувствие опасности заставляло сердце яростно гнать кровь по жилам. Страха как такового не было. Было что-то иное, чужеродное… Напряжение продолжало нарастать, и Егор не выдержал.

Понимая, что еще несколько минут, и он побежит прочь от моста, Егор первым решительно зашагал в сторону реки.

Темная вода неспешно струилась где-то далеко внизу. Десятка полтора машин стояло на перекрытиях моста, но этим все сходство с улицей и заканчивалось. Здесь не было растительности, кроме нескольких жалких кустиков травы на крыше и капоте ржавой «семерки». Не было ни одной кости, ни одного тела – словно перед катастрофой люди оставили здесь свои машины и куда-то ушли. Даже грязь практически отсутствовала на прекрасно сохранившемся асфальтовом покрытии.

Набережная, надежно упакованная в камень, почти не изменилась. Зато повсюду, где бетон и камень не приняли в крепкие объятия труженицу-речку, деревья и кустарник взяли свое по полной программе. Берега за пределами прогулочных зон вдоль набережной походили теперь на джунгли. А многоэтажные здания элитных домов, торчащие повсюду из сплошного зеленого ковра древесных крон, странным образом ассоциировались с древними городами, затерянными в тропических лесах Юго-Восточной Азии. Красное небо над обветшавшими столпами только добавляло ощущение одиночества и печали. Вдалеке тускло блестели между деревьев купола Храма-на-Крови.

– Егор, может не стоит так вот сразу? – нервно сказал Виктор, озираясь. – Что-то мне совсем нехорошо… Кажется, у меня симптомы гипогликемии.

– Кому домой надо было? – процедил сквозь зубы Егор, и без того с трудом преодолевающий желание повернуть обратно.

Внутреннее напряжение росло, каждый шаг давался с трудом.

– Топай вперед, доктор! Тебя пациенты ждут! – рявкнул Макс. Егор с удивлением расслышал в голосе друга неподдельную злость.

До середины моста оставалось совсем немного, когда Егора пробила крупная дрожь. Уже и сам толком не понимая, зачем делает это, он упрямо шел вперед, ощущая, как приливает кровь к голове и неистово колотиться сердце.

Вот и середина моста. Егора трясло как во время сильного озноба, по лбу катились крупные капли пота, но вернуться обратно было нельзя. Без какой-либо причины. Нельзя, и всё тут. Стиснув зубы, выставив вперед руки, словно продираясь сквозь густые кусты, Егор сделал еще один шаг. И еще один. И еще.

Все тело превратилось в один сплошной резонатор, вибрирующий в такт с едва слышимым басовитым звуком, пронизывающим окружающее пространство. Еще один шаг. Мост уже не был каменным. Под ногами лежали массивные деревянные доски, покрытые слоем подсохшей грязи. Медленно поднимая голову, Егор краем глаза заметил быстро обгоняющий его, конный экипаж…

Еще один шаг.

Идти по корявому стволу, пусть и огромного дерева, переброшенного с одной берега реки на другой, было неудобно. Ноги соскальзывали по грубой коре, все время хотелось схватиться за торчащую ветку…

Еще шаг. Еще.

Егор понимал, что его состояние больше похоже на странный сон, но вместо того, чтобы вернуться, старался зацепиться взглядом хоть за какой-нибудь предмет и шагал так, чтобы оказаться к нему как можно ближе. Поэтому, даже когда под ногами захлюпала вода, он не остановился, а упорно продолжал шлепать по ней вперед. Поднять голову не было сил, но в воде отражалось ярко-голубое небо с белоснежным кучерявым облаком…

И вдруг все кончилось. Егор стоял на мосту близко к другому берегу и растерянно смотрел на уходящие к вокзалу трамвайные пути, заросшие густой травой и мелким кустарником. По всей длине улицы лежали остовы автомобилей.

Он посмотрел на ноги. Абсолютно сухие кирзовые сапоги, растрескавшийся асфальт. Ни малейших следов деревянного настила или текучей воды с отраженным в ней голубым небом. Егор поднял голову. Небо по-прежнему было светло-красного цвета, и по нему неспешно ползли темно-вишневые облака.

Вспомнив о товарищах, Егор повернулся в сторону моста. Виктор и Макс с зажмуренными глазами медленно шли друг за другом, одинаково вытянув вперед руки. Несколько секунд Егор в оцепенении смотрел на них, понимая, что и сам именно так пересек мост. Потом встряхнулся и решил им помочь. Шагнул навстречу…

Сознание поплыло, Егор ощутил мощное сопротивление, словно пытался идти навстречу вихрю от работающей авиационной турбины. Он остановился, и в тот же миг давление исчезло. В голове прояснилось.

– Макс! Витя! – позвал товарищей Егор, но они продолжали медленно идти вперед, не обращая на него ни малейшего внимания.

С этого места был виден пологий берег Исети, там, где река делала поворот. На том берегу, с которого они только что ушли, прямо у воды стоял лось с массивными рогами и тянулся к пышному кусту травы, растущему на крохотном островке рядом с берегом. Вдалеке, уже за поворотом реки, была хорошо видна плотина, поросшая по краям высокими деревьями и мощным кустарником. Едва заметное желтое свечение поднималось к небу примерно на половине пути до плотины. Прикинув, как располагалась полупрозрачная стена рядом с площадью Коммунаров, Егор решил, что видит ту же самую преграду, которая уперлась в реку, но не смогла распространиться дальше уреза воды. Приглядевшись, он заметил и вторую стену, упершуюся в воду под небольшим углом к первой. Если вторая стена была похожа на первую, то большой городской район в самом центре, включая проспект Ленина, был отгорожен от остального мира этими едва заметными, но, по всей видимости, очень опасными границами.

Переступив с ноги на ногу, Егор вдруг понял, что, сам того не осознавая, медленно перемещается в сторону ближайшего берега. В этот момент Макс и Виктор почти одновременно остановились и открыли глаза. До Егора они не дошли буквально несколько шагов.

– Вы тоже это чувствовали? Ну это… странное, – настороженно спросил Макс. – Глюки были? У меня-то приход случился совсем недетский.

– Да, – шумно сглотнув, ответил Виктор, – мне все время слышались крики тонущих под мостом людей. Хорошо, что я успел до этого посмотреть на воду возле опоры, и все время понимал, что это галлюцинация. Что-то не так с этим мостом.

Егор почувствовал, как уходит немыслимое напряжение. Спокойнее пульсировала кровь в висках, мышцы наконец расслабились.

– Мне показалось, что я вижу какие-то сцены из прошлого, – признался он, когда все осторожно двинулись к берегу. – Все это началось, когда я был близко к центру моста.

– Я странно себя чувствовал, – задумчиво сказал Макс. – С одной стороны, очень не хотел идти на этот чертов мост. А с другой… был уверен, что это необходимо, что нужно идти во что бы то ни стало. И очень злился из-за этого! А что причудилось – даже рассказывать не стану, брр-рр. Врагу такого не пожелаю…

Они дошли до берега. Егор уселся на землю и привалился спиной к краю массивного ограждения моста. В теле ощущался приятный гул, как после тяжелой, но завершенной работы. Виктор и Макс опустились рядом.

– И что это могло быть? Идеи есть? – спросил Виктор.

– Что толку идеи плодить, – переводя дыхание, ответил Егор. – Все равно ерунда получится. Давай сперва твоих родичей найдем и определимся, что дальше делать. А уж потом будем над теорией размышлять.

17

Пробираться к дому Виктора пришлось через улочки сплошь заросшие бурьяном и молодыми деревцами.

В свой двор Виктор вошел, а точнее вбежал, первым. И замер, увидев обгорелый фасад старого четырехэтажного здания.

– Витя, ты ведь знал, что могло случиться все что угодно, – мягко сказал Егор, останавливаясь у него за спиной. – Ты иди, все хорошенько осмотри, окончательно со всеми делами разберись и возвращайся. А мы тебя здесь подождем.

Не говоря ни слова, Виктор, как был с рюкзаком на спине, быстро зашагал к самому дальнему подъезду.

– Хороший дворик, – оценивающе сказал Макс, стаскивая с плеч рюкзачные лямки. – Два прохода перекрыть и можно гулять спокойно, не опасаясь собак.

– Хм… А ведь и правда, – задумчиво протянул Егор. – Как-то даже в голову не приходило.

Во двор, огороженный со всех сторон старыми домами, вело два пути: решетчатые ворота перегораживали въезды для машин, а рядом ютились калитки для пешеходов. Все створки были на местах, и это означало, что можно даже ничего не баррикадировать, а лишь перекрыть все проходы.

Егора удивил тот факт, что во дворе не росло ни одного дерева, ни единого куста. Вся площадка была покрыта невысокой густой травой и походила на большой одичавший газон.

Они с Максом положили рюкзаки на землю и уселись рядом, прямо в траву. Ветра здесь не было. Благодать.

Прошло минут пять.

– Давай-ка и впрямь прикроем ворота, – решил Егор, вставая. – И спокойно отдохнем на травке.

– Ты смотри, осторожнее там, – предупредил Макс. – Как бы в этой травке задолго до тебя змеи не обосновались.

– Да ты так орешь, что змеи уже расползлись куда глаза глядят, – отшутился Егор, направляясь к ближайшим воротам.

Тяжелая решетчатая створка поддалась с большим трудом, но, в итоге, с протяжным скрипом сдвинулась с места. В уже привычной тишине звук показался неестественно громким, даже каким-то кощунственным. С трудом поставив створку на место, Егор прикрутил ее к соседней куском ржавой проволоки и взялся за калитку. На другой стороне двора ворота оказались закрытыми, поэтому Макс, справившись со своей калиткой, уже возвращался обратно.

Земля под ногами ощутимо вздрогнула. Сверху посыпалась шелуха штукатурки.

Егор поспешно отошел в глубь двора, задрал голову, пытаясь увидеть, откуда сыплется мелкий мусор и нет ли угрозы падения чего-то более тяжелого. Ему показалось, что на крыше дома мелькнул темный человеческий силуэт, но сколько потом не вглядывался, ничего так и не разглядел, кроме покачивающейся от слабых порывов ветра, большой сломанной ветки. Видимо, после всего пережитого воображение было готово подбрасывать угрозу в любой неопознанный сразу предмет.

Виктор выбежал из подъезда и, не глядя на товарищей, скрылся в доме напротив. Рюкзака на нем уже не было.

– Почувствовал? – возбужденно спросил Макс, приближаясь к Егору. – По земле такой удар прошел. И гул следом.

– Да, – мрачно кивнул Егор. – И уже не в первый раз.

Он уселся на землю и оперся боком на рюкзак. Осторожно размотал бинты на руках. Ранки уже почти зажили, но без бинтов немедленно начали саднить. Напротив точно так же пристроился Макс. Карабин он положил на землю, но так, чтобы его можно было легко взять в руки. Глядя на манипуляции Егора, вытащил из кармашка рюкзака новый бинт и бросил ему.

– Интересно, что это могло быть? – риторически спросил Макс.

– Не знаю, – пожал плечами Егор, задумчиво глядя вслед скрывшемуся в подъезде Виктору. – Все серьезные землетрясения в наших краях должны были свое оттрясти вместе с динозаврами. Уральским горам больше двухсот миллионов лет. Потряхивало, конечно, в разных местах региона и в прошлом веке, и в этом. Но чтобы здесь, у нас, да так часто и так сильно – не должно быть такого. Разве что…

– Что?

– Метро. И другие подземные выработки. Если их подмыло водой, и своды обрушаются, вполне возможно, что эхо чувствуется и здесь.

– Да ну. Откуда в метро вода?

– Макс, я иногда диву даюсь, чем у тебя голова занята, – фыркнул Егор. – Как только пропало напряжение в сети, и вырубились насосы, грунтовые воды начали подтапливать шахты метро. Не знаю уж, сколько надо времени, чтобы под водой оказались все подземные выработки, но уверяю тебя, счет там идет на часы.

– Все равно. Что там может обрушаться через столько лет?

– Представления не имею. Других версий у меня все равно нет.

– Может, просто большие здания рушатся? – Макс покрутил головой, словно хотел прямо здесь, во дворе, найти небоскреб. – Если высотка рухнет – тоже тряхнет.

– Звука-то нет, а трясет по-взрослому. Так что, вряд ли.

Из подъезда вышел мрачный Виктор и направился к приятелям.

– Спорим, сейчас скажет, что никуда он не пойдет, потому что не может оставить спящую жену и родителей. – Макс говорил вполголоса, чтобы его слышал только Егор. – Зря мы сюда поперлись.

– Обсуждали уже, хватит заново, – в тон, негромко, ответил ему Егор. – И с женой понятно. Как будто ты бы поступил иначе. Будем думать, как забрать тела с собой. Это было понятно сразу…

– Ну что, Витек, как там твои? – громко спросил Макс.

– Жена… в анабиозе, – ответил Виктор с запинкой, – а родители… пожар там, видимо, был. Сгорело всё. Только кости на полу.

Он опустился на землю и закрыл лицо руками. Несколько минут все трое молчали.

– Макс, Егор, – сказал Виктор, поднимая мокрое от слез лицо и виновато глядя на товарищей, – я не могу ведь их всех просто так бросить здесь. И если вы сейчас пойдете обратно…

– Не волнуйся, – твердо перебил Егор, – обратно пойдем все вместе, в любом случае.

– А я вот думаю, что обратно вообще никто не пойдет, – пробормотал Макс, резво поднимаясь на ноги и хватаясь за карабин. – Егерь, кретин, ты чего калитку не запер?

Тона его голоса было достаточно, чтобы Егор и Виктор моментально очутились на ногах и развернулись к воротам. Через калитку во двор, медленно перебирая кривыми когтистыми лапами, входил медведь. В упитанной коричневой туше было не меньше двух метров длины. Зверь явно видел людей, но, казалось, не обращал на них особого внимания.

– Бежим! – крикнул Егор и первым помчался к ближайшему подъезду.

С усилием открыв железную подпружиненную дверь, он посторонился, пропуская товарищей. Медведь уже обнюхивал рюкзаки. Егор нырнул в подъезд и захлопнул за собой дверь. Макс вытащил из кармана веревку и начал привязывать ручку к торчащему из стены металлическому уголку.

Егор поднялся на площадку между этажами и выглянул во двор. Медведь не спеша приближался к их подъезду.

– Макс, а ты чего не стрелял? – спросил Егор, не отрывая взгляда от зверя.

– Дробью? – саркастически хмыкнул Макс, поднимаясь на площадку к Егору. Виктор остался сидеть у двери. – Я же все патроны с пулями израсходовал. Придется ждать, пока уйдет. Ничего мы ему сделать не можем.

– Надо было в мой подъезд бежать, – подал голос Виктор. – Сейчас бы у меня дома были.

– О, нас в гости приглашают! – развеселился Макс. – А что там у тебя есть? Отбивные с горошком и грибочками под водочку?

– Мой рюкзак. Там хотя бы вода есть.

Егор вдруг понял, что жутко проголодался. Но вся еда осталась во дворе, в рюкзаках.

– Я, конечно, могу по нему и дробью пальнуть, – сказал Макс, выглядывая в окно, – но он может всерьез расстроиться и тогда уж точно останется нас караулить. Убить – все равно не выйдет. Даже расстреляй я по нему весь боезапас. Разве что в упор садануть. В башку. Но так рисковать я что-то не готов.

– Давай, я пока тебе ногу перевяжу, – сказал Виктор, тоже поднявшись на площадку и извлекая из кармана бинт. – Все равно застряли тут теперь надолго…

Прошло около часа.

Медведь разодрал один из рюкзаков и что-то неторопливо там вылизывал, изредка поднимая голову и посматривая на подъезд, где спрятались люди. Словно дразнил. Иногда он отходил в сторону и ложился на землю. Но потом снова поднимался и возвращался к рюкзакам.

– Вот гад, – проговорил Макс, в который раз уже вскидывая ружье к плечу и притворяясь, что хочет выстрелить в зверя. – Это ведь наша жратва. Что он, свежачка себе найти не может? Гад!

– Сахар, – объяснил Егор. – Я брал с собой коробку сахара. Скорее всего, его наш мишка и жрет. Сомневаюсь, что он позарился на сухую лапшу.

– А давайте попробуем его напугать, – предложил Виктор, долгое время сидевший неподвижно у стены. – В квартирах полно тяжелых вещей. Сбросим с балкона пару телевизоров. Хорошо бы кинескопных. Может, и уйдет.

– Кстати, да, чего это мы на лестнице сидим? – удивился Макс.

Егор пожал плечами и начал подниматься на следующую площадку, куда выходили двери квартир. Собственную инертность мышления он мог легко списать на усталость, но тот факт, что еще два человека, как и он, тупо сидели на лестнице, ожидая, когда медведь уйдет из двора, объяснению пока не поддавался.

Следующая мысль стала логическим продолжением предыдущей.

– Слушайте, а зачем нам вообще пытаться его выгнать? – сказал Егор, разворачиваясь к поднимающимся следом товарищам. – Давайте вылезем через окно на первом этаже, с противоположной стороны. Пройдем до подъезда Вити и поднимемся в гости. Заодно по дороге еды поищем.

– Во мы идиоты, – хлопнул себя по лбу Макс.

– Всё несколько сложнее, – вмешался в разговор Виктор. – Даже не знаю, как сказать…

– Что, у тебя не прибрано? – гыгыкнул Макс.

– Нет-нет, я не про это. Вы же чувствуете тревогу, правда? Я не один сходящий с ума параноик – по лицам вашим вижу. С нами что-то происходит. Может, выделяется что-то из земли… Не знаю… Помните, как странно на мосту было? Это ощущение ведь не проходит, только слабее стало, поэтому вроде как по нервам и не бьет.

– Что-то есть такое, да, – согласился Егор. – Но не убиваться же теперь почем зря. Надо жить дальше. Поэтому, если твое приглашение все еще в силе и возражений нет, пошли к тебе.

Возражений не поступило.

Они выбили дверь в квартире на первом этаже, прошли через пустой коридор и запустелую кухню, открыли окно и выбрались на улицу. Прошли по кустам вдоль наружной стороны дома.

– Погодите, – насторожился Егор. – Тихо! Слышите? Вроде бы плачет кто-то!

Все трое замерли, прислушиваясь. Откуда-то издалека действительно доносились едва слышимые звуки, похожие на рыдания.

– Да ну, брось, – помрачнел Макс. – Мы же не пойдем сейчас искать, кто там воет? Может, это вообще ветер.

Егор, не сказав ни слова, двинулся в ту сторону, откуда доносился плач. Макс коротко выругался и зашагал следом. Виктор остался растерянно переминаться с ноги на ногу возле дома.

– Витя, готовь самовар, скоро вернемся, – бросил через плечо Егор. – Макс, а ты хватит уже меня за руки хватать! Там кому-то плохо, а мы можем помочь.

Виктор поднял с земли камень и запустил в окно квартиры первого этажа в своем подъезде. Зазвенело, посыпалось битое стекло.

– В этом городе сейчас всем плохо. Нам бы самим кто помог, – пробурчал Макс в спину Егору. – Мы не можем помочь всем.

– Всем – не можем. Но, кому сможем – поможем.

– Поэт, блин. И дурак.

– Сам дурак.

Плач приближался, становился отчетливей. В тонком – по всей видимости, детском, – голосе было столько горя и тоски, что Егор почувствовал, как все внутри сжимается от жалости.

Надо, надо помогать. Всем не получится, но хоть кому-то – обязательно надо…

Девочка сидела на балконе второго этажа, обхватив руками колени. На вид ей было лет десять. Сквозь решетку балконного ограждения было хорошо видно, что одета она не по погоде, лишь в легкое платье. Силы у нее явно были на исходе. Приближаясь к дому, Егор слышал, как стихает плач. Скорее всего, ревела девочка просто на автомате, от отчаяния.

– Эй! Эй, слышишь меня? Я тут, внизу. – Егор вытянул шею и помахал рукой, но девочка никак не реагировала, продолжая судорожно всхлипывать.

– Давай подниматься, – хмуро сказал Макс. – Я так понимаю, что, согласно твоим бэтменским протоколам, здесь мы ее все равно уже не оставим.

Деревянную дверь в квартире им удалось выставить достаточно легко. В одной из комнат обнаружилось тело мужчины, сидящего в кресле перед пыльным телевизором. За окном продолжали доноситься слабые всхлипывания.

– Одежду поищи нормальную, – бросил Егор и вышел на балкон.

Девочка сидела комочком, плечи ее вздрагивали.

– Ну-ну, не плачь, мы поможем тебе. – Он осторожно прикоснулся к ее голове, но она и на этот раз никак не отреагировала.

Егор осторожно подхватил девчушку под колени и за плечи и взял на руки. Только тогда она приоткрыла глаза, крепко обняла его за шею и зажмурилась, словно боясь, что спаситель рассеется как дым. Или как очередная галлюцинация?..

С девочкой на руках, Егор спустился на улицу и направился в сторону дома Виктора. Сзади тяжело топал хмурый Макс с охапкой детских штанов, кофт и курточек.