Текст книги "Город страшных снов"

Автор книги: Ежи Тумановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

7

Егерь впервые встречал рассвет на крыше дома. Хотя на сон ушло всего несколько часов, он не только выспался, но и чувствовал себя бодрее, чем обычно. Открыв глаза и обнаружив над собой темно-красное утреннее небо, он услышал, как на соседней крыше лязгнул затворной рамой автомата часовой. Егерь отбросил в сторону одеяло, встал, потянулся, сделал несколько резких движений, пытаясь согреться. На улице было холодно.

– Стой! – крикнул часовой. – Стой, говорю!

– Зови главного, – донесся снизу смутно знакомый голос.

Егерь подал сигнал часовому, что, мол, слышал. И пошел вниз.

Отыскав Романыча, он растолкал его, попутно разбудил спящего в этой же комнате Брагу и велел по-тихому поднимать общину.

– Если не ошибаюсь, к нам снова прибыл Уралобург, – пояснил он сонным товарищам. – И на этот раз с начальником покрупнее. Как бы чего не вышло.

– Один не ходи, – хмуро сказал Романыч, щурясь спросонья. – Сейчас охрану организую, стрелков на крыши подниму.

– Хорошо. Пока мы разговоры разговариваем, особых проблем, скорее всего, не возникнет. Но, на всякий случай, ухо держите востро, – велел Егерь и вышел.

Как и в прошлый раз, делегация Уралобурга остановилась перед баррикадой на улице. Только теперь людей было значительно больше, а старшим пожаловал сам координатор Стас. Ему уже успели притащить из какого-то дома кресло.

Охрана, получив от Романыча строгие наставления, окружила Егеря плотным кольцом. Двое несли с собой самодельные бомбы, оставшиеся в лазарете после ночного штурма.

Стас задумчиво осмотрел подошедшую с другой стороны баррикады команду. Егерю показалось, что гражданин координатор уже успел приложиться к курительной смеси. Впрочем, выглядел при этом Стас не размазней, вполне уверенно. И пытался заранее произвести впечатление презрительной гримасой. Однако после пережитого ночью кошмара все его потуги выглядели просто смешно.

Егерь без лишних вступлений разъяснил:

– Если тебя сюда помедитировать принесло, ты сиди, а мы пойдем делами заниматься. А вы можете тут погулять. Только за ограждения не вылезать и не гадить по углам. За буйки тоже не заплывайте.

– Невежливо ты себя ведешь, бывший претендент на звание гражданина Уралобурга, – подал голос Стас, демонстрируя, что он не только абсолютно трезв, но и в состоянии говорить одновременно внушительно и вкрадчиво. – А ведь на самом краю ты. Еще немного и висеть тебе вниз головой на ближайшем дереве.

Еще вчера даже не подкрепленная доказательствами угроза могла бы произвести на Егеря впечатление. Он, конечно, не подал бы виду, но легкий мандраж пробрал бы. Сегодня же ему едва удалось удержаться от смеха.

– Ты зря угрозами сыпешь, – сказал Егерь, плечом отодвинув охранника и поднимаясь на баррикаду, чтобы оказаться выше Стаса. – Это твои люди, между прочим, пришли, поболтали, а потом без особого повода начали стрелять. Троих убили. А потом убежали, поджав хвосты. Так что любить мне вас не за что, а бояться – не с чего. Ваша территория меня не интересует. Торговать с вами я тоже не стану. Проваливайте.

– Горячие слова молодого человека, – снисходительно покивал Стас, поднимаясь с кресла. – Сколько таких храбрых парней гниет сейчас на улицах города – не сосчитать. Тебе не кажется, что это глупо – ради гонора ставить под удар всех своих людей? Обычно мы стараемся никого не убивать, но вы вчера оказали вооруженное сопротивление, а ты, к тому же, преступник, обвиняемый в убийстве бригадира. Пощады не будет никому. Вырежем всех, до последнего человека.

Стас говорил спокойно, но в каждом его слове, как гадюка в траве, шипела угроза. И возможности осуществить обещанное у Уралобурга были. Судя по всему, войны с окружающими общинами нисколько этих шакалов не ослабили, а наоборот – сделали сильнее.

Егерь заколебался. Он понимал, что издеваться и борзеть надо в меру, и одним неосторожным словом можно и впрямь подписать приговор если не всей своей общине, то значительной ее части, которая неизбежно погибнет во время штурма.

– Что ты хочешь? – наконец спросил он у Стаса.

Тот стоял в прежней позе и, казалось, нисколько не сомневался, что сумеет заставить слушать.

– Просто поговорить, – проворковал координатор. – Уралобург может легко выставить две с половиной сотни обстрелянных бойцов. Даже если вы занимаете целый квартал, мы вас отсюда выбьем за полдня. Но можно ведь и договориться.

Егерь помолчал, переваривая услышанное. До этого момента он искренне верил, что Уралобург вряд ли может прислать и сотню человек за раз. Но, если Стас не блефовал, то их силы гораздо существенней. К тому же, после ночного боя, во время которого было потрачено слишком много патронов и сил, измученным людям общины придется иметь дело с противником грамотным и набравшимся опыта боев в городских условиях.

– Условия? – коротко спросил Егерь, прекрасно понимая, что крыть ему пока нечем.

– Ваша община становится частью Уралобурга. И тогда никто из твоих людей не пострадает. В противном случае их ждет страшная участь. Но поверь: я этого не хочу. Тебя и твоего дружка мы даже готовы отпустить. И забыть о некоторых случившихся разногласиях.

Егерь в замешательстве уставился в землю. Пока речь шла о нем самом, он готов был рисковать, наплевав на угрозы. Но решать вопросы жизни и смерти своих людей он так просто не мог. И рядом не было никого, с кем можно было бы посоветоваться.

– Люди, – мягко повторил Стас, медленно поднимаясь по баррикаде и оказываясь совсем рядом с Егерем. – Речь идет об их жизнях. Пусть они сами сделают выбор. Не надо из-за своих капризов обрекать доверившихся тебе людей на верную смерть. Я готов пойти вместе с тобой и все им объяснить. Пусть решают. Твоя совесть, в любом случае, останется чиста.

Егерь хотел было отказаться, но, посмотрев на свою охрану, вдруг отчетливо осознал: все эти люди, отважно сражавшиеся ночью с темными тварями, еще до захода солнца будут мертвы. И виноват в этом будет только он – Егерь.

Стас, уловив его состояние, усилил натиск:

– Всего один человек. Без оружия. Я ничего не смогу сделать против вас. Мои люди даже отойдут подальше от вашей… хм… баррикады.

– Не боишься стать заложником? – прищурился Егерь.

– Боялся бы – сидел дома, – насмешливо ответил Стас. – Граждане Уралобурга – свободные люди. Став заложником, я не перестану быть их координатором. Они не будут торговаться, а просто сотрут в пыль весь квартал. А пленных не просто поубивают, а живьем зажарят и развесят на деревьях. Подумай: имеешь ли ты право приговаривать всех своих людей к мучительной смерти? Ты же понимаешь, что я не блефую?

– Хорошо, – сдался Егерь. – Пойдем. Как люди скажут, так и будет.

– Отлично, – оживился Стас. – Я тебе, по старой дружбе, даже оружие разрешу с собой взять. Но чтобы к вечеру тебя и твоего приятеля здесь уже не было. Говорят, что все, кто ушел в сторону Московского тракта, обратно не вернулись. Может быть, там даже лучше, чем здесь.

Он повернулся к своим людям и махнул им рукой, приказывая отойти от баррикады.

Охрану Егерь оставил на месте, а сам, вдвоем со Стасом, двинулся в сторону дома. Координатор с любопытством смотрел по сторонам, но беседу больше не заводил.

Большинство людей из общины Егеря безо всякого приглашения уже собрались во дворе. Но десятки хмурых взглядов, казалось, нисколько не обеспокоили Стаса.

– Так это всё, что у вас есть? – насмешливо покивал он, обводя взглядом подъезды. – Один дом с внутренним двором?

Егерь не ответил. Повернулся к нему спиной и громко сообщил:

– Этот человек представляет большую общину, живущую в центре города. Он хочет поговорить с вами. Я не могу определять за вас некоторые… самые важные вопросы. Как решите, так и будет.

В наступившей тишине, Егерь осознал, что его люди смотрят на него с тревожным недоумением. Словно он неожиданно и прилюдно совершил неприличный поступок.

Заметив в толпе Романыча, Егерь подошел к нему, и встал рядом, как бы подчеркивая, что равен с остальными членами общины. Романыч тоже глянул на него осуждающе. Окончательно смешавшись, Егерь демонстративно уставился в сторону координатора Уралобурга.

– Друзья мои! – полным оптимизма голосом возвестил Стас, игнорируя враждебные взгляды. – Я пришел к вам с хорошими новостями. Новый город Уралобург готов принять вашу общину в свои дружеские объятия. У нас очень много вещей и еды, самая мощная в городе армия и самые справедливые законы. Мы никого не заставляем к нам примыкать. До захода солнца все, кто не захочет остаться в границах Уралобурга, могут уйти.

Люди обменивались растерянными взглядами, пытаясь осмыслить услышанное. Егерь буквально кожей чувствовал общее возмущение и понимал, что только что допустил крупную ошибку. Не понимал только, какую именно. Может быть, дело было в том, что Стас говорил с его общиной, словно все решения уже приняты, и он просто диктует условия ультиматума? Словно Егерь продал свою общину, как помидоры на рынке, и теперь готовится помахать покупателю рукой?..

– А почему это мы должны уходить из собственного дома? – с вызовом спросил, стоящий в первых рядах Брага.

– А я и не говорю, что вам нужно непременно уйти, – повернулся к нему Стас. – Всем найдется место в Уралобурге. Тем более, что ничего особенно для вас не изменится. Вряд ли кто-то захочет переселяться из центра города сюда, на окраину. Просто управление вашей общиной будет улучшено, а вы станете жить безопаснее. Больше ничего в худшую сторону не поменяется. А вот в лучшую – может. У каждого из вас откроются невероятные возможности достичь высочайшего личного благосостояния!

– А если мы откажемся? – требовательно спросил Брага.

– Я же сказал, – гораздо жестче повторил Стас, концентрируя угрожающий взгляд на Браге, – никого насильно держать не станем. Все, кто считает, что истинная демократия Уралобурга им не подходит, вольны отправляться на никем не охраняемые улицы.

Но напугать Брагу Стасу оказалось не под силу. Одернув на себе грязную камуфляжную куртку, тот встал перед координатором и твердо сказал ему в лицо:

– Да по фигу мне, что ты там сказал. Никуда я отсюда не пойду. И никакой Уралобург мне не указ. Вы сперва у себя порядок наведите и покажите, как у вас там все хорошо. А командовать в чужом доме не надо. Понятно?

И люди во дворе, словно проснулись. Грозный одобрительный гул стал Браге наградой за смелость.

– Погодите! – чувствуя себя все нелепее, крикнул Егерь. – У них там… Много людей, вооруженных людей… Если мы… вы откажетесь, они окружат нас и возьмут штурмом. И перебьют всех!

– Послушайте своего вожака, – хищно улыбнувшись, поддержал его Стас. – Вас слишком мало. У нас двести пятьдесят опытных бойцов. Это вдвое больше, чем вся ваша община. В случае сопротивления мы убьем всех, включая женщин и детей. И не думайте, что это будет легкая смерть. Я дам вам время до обеда. Для очень тщательных размышлений.

Егерь внезапно осознал, что выступает заодно с врагом собственной общины. И вроде бы все было логически правильно, но откуда тогда взялось ощущение, что он предал собственных людей? Разве бывают предатели без выгоды?..

Гомон стих. Про военные возможности Уралобурга в той или иной степени было известно всем. Егерю даже показалось, что Стас сумел напугать общину, и вопрос теперь решен окончательно.

Несколько секунд во дворе царила мертвая тишина. А потом от двери ближайшего подъезда на открытое пространство двора шагнул крепкий высокий мужчина лет тридцати пяти, в обычной серой куртке-ветровке и черных джинсах. Шел он с трудом, опираясь на трость, но выглядел внушительно.

– Ответ уже готов, – сказал он мощным голосом, разом приковывая к себе всеобщее внимание. – Катись в задницу вместе со своим Уралобургом. И не вздумай здесь больше появляться. А то хреново будет и тебе, и твоим прихлебателям.

– А ты кто такой, что говоришь за всех? – изумился Стас.

– Это кто? – тупо спросил Егерь у Романыча.

– Как кто? – удивился тот. – Твой заместитель по войне. Он же всю ночь тут, внизу, боем руководил. А я тебе про него докладывал. Погоди… Так ты его не знаешь? Ничего не понимаю. Мне его еще вчера вечером Обрез с отцом Тихоном представили. Сказали, что приказом Егеря он назначен генералом общины.

– Я подполковник российской армии, Анатолий Мороз, – представился мужчина, приближаясь к Стасу. – А теперь ты назови свое звание, должность…

– …и размер противогаза! – весело заорал с балкона второго этажа Обрез.

Рядом с ним на стул тяжело опускался отец Тихон, а за их спинами маячило бледное лицо Дока.

Люди во дворе засмеялись. Напряжение, до того висящее в воздухе и давившее людей незримыми тисками, исчезло, как его и не бывало.

– И фамилию, – закончил подполковник Мороз.

– Я, – повысил голос Стас, старясь взять ситуацию под контроль, – координатор нового демократического города Уралобурга. Мы…

– Фамилия у тебя есть, координатор? – грубо оборвал его подполковник. – Или можно звать первой попавшейся кличкой? Тогда я буду звать тебя Шариком. Или Бобиком.

– Ты на гражданство можешь уже не рассчитывать, – процедил сквозь зубы Стас. – А у остальных шансы еще есть!

– Будем считать, что напугал ты меня до слез, – зловеще усмехнулся подполковник и сочно выругался, убедительно демонстрируя владение обширным непечатным лексиконом.

Было очевидно, что по такому вот эмоциональному выражению своих мыслей армейский подпол изрядно соскучился.

– Я настоятельно рекомендую всем присутствующим подумать до обеда! – громко крикнул Стас. – Или даже до вечера!

– Слушай сюда, прыщ слюнявый! – рыкнул подполковник Мороз, разом перекрывая мощным голосом шум во дворе. – Может быть, ты самый хитрый в своем Уралобурге. Без понятия. Но здесь все твои выкрутасы идут шеренгой мимо кассы.

– У вас нет шансов! Ни одного!

– Мозгов у тебя нет. Ни одного. Что, думаешь, мы ничего не знаем про снайперов на крышах? Так их сейчас вяжут, если сразу не пришибли. Или веришь, что сюрпризом станет группа, которая пытается незаметно пройти вдоль берега? Там их ждет засада, недоумок. А в город уже выдвинулись два отряда, готовые нанести фланговые удары твоим кретинам, что устроили перекур в четырех кварталах к югу отсюда. У вас там, в Уралобурге, войсками кто, уборщицы командуют? Ведь всех твоих болванов видно прямо с нашей крыши!

Стас изменился в лице и под издевательский смех людей, сделал несколько шагов назад.

– Эй, Стас, ты забыл сказать, что мы все еще об этом пожалеем! – задорно крикнул Обрез с балкона.

– Тебе колпак с бубенцами подарить? – Мороз двинулся на Стаса, становясь похожим на танк, готовый раздавить собачью будку. – Ты, правда, считаешь, что сможешь закидать нас тушками своих воинственных хомяков? А тебе папа в детстве не объяснял, что овца с ружьем все равно остается овцой? Рассказать тебе, что будет с твоей «сильнейшей армией города», когда вы попробуете пойти напролом?

– Предлагаю договориться, – сказал координатор, демонстрируя способность быстро ориентироваться в любой ситуации.

– Это будет, конечно, не так самоубийственно, как попытка осадить нас по периметру, но сотню трупов в первые два часа я тебе гарантирую, – не слушая его, продолжал говорить Мороз. – Могу даже рассказать, в какой последовательности ты своих бойцов пустишь под нож. Когда твоя банда тут появится, здесь никого уже не будет. Разведгруппу мы, конечно, не тронем. Ее вырежут позже. А вот с основными силами можно будет бороться как минимум десятком разных способов. Непричастного гражданского населения вокруг нет, руки у меня развязаны. Да я просто мечтаю о той минуте, когда ты вернешься сюда с подкреплением…

– Спокойно! – выкрикнул Стас, останавливаясь и вытягивая перед собой руки. – Никакой войны. Мы уходим и больше не возвращаемся. Отзови людей, нам бессмысленная бойня не нужна.

– Катись колбаской, – грубо посоветовал подполковник. – А еще раз сунешься, я за неделю подготовлю пару взводов из толковых парней, и мы все ваши хваленые сотни прямо на вашей базе вынесем к…

Выражаться подполковник умел не только красочно, но и доходчиво.

С пруда раздался дружный залп, и почти сразу загремели выстрелы со стороны баррикады. Стас дернулся, как ужаленный, но не посмел двинуться с места без разрешения подполковника.

Мороз продолжал уничижительно смотреть на координатора.

– Беги к своим, – наконец сказал он как сплюнул. – Засадной группе было велено пугнуть, а не убивать. Еще спасешь. А придурки возле баррикады сами виноваты. Если через минуту не прекратят стрелять, дам отмашку снайперам. Они хоть и неопытные пока, но перекалечить взвод дебилов на открытой улице сумеют.

– Они же меня там сейчас и убьют, – испуганно пролепетал Стас.

– Не трясись, координатор Шарик. С тобой посыльный пойдет.

Егерь со смешанным ощущением стыда и благодарности смотрел на своего «заместителя по войне». Откуда взялся бравый подполковник, который взял ситуацию под контроль в самый критический момент ночью, и только что обратил в бегство целый отряд Уралобурга, он не знал. Зато догадывался, что управлять общиной теперь у него вряд ли получится.

8

– Могли бы и рассказать, заговорщики хреновы, – беззлобно буркнул Егерь, искоса поглядывая на беззаботную Люську, сидевшую на коленях у отца.

– Да ты сперва даже патроны на взрывпакеты зажал – такой занятой был, – сказал Обрез. – А мы с товарищем подполковником успели пообщаться и выяснили, что он, как никто другой, может помочь разобраться с текущими проблемами. Если бы не он, не отбились бы мы ночью.

Брага и Романыч с уважением смотрели на подполковника Мороза. Люська окидывала всех гордым взглядом. Отец Тихон едва заметно улыбался.

– Я всего лишь помог сделать то, что сам умею, – улыбнулся подполковник. На его волевом лице смущенная улыбка выглядела необычно. – Но ребята правильно сделали, что ничего не сказали. Попробовал бы мне кто-нибудь сказать в горячке боя, что я должен положиться на неизвестного мне человека. Мигом бы послал…

– Папа, – строго сказала Люська. – Не выражайся.

– Людмила Анатольевна, – нахмурил брови подполковник. – Хватит подслушивать разговоры, которые тебя не касаются. Знаешь, что такое военная тайна? Иди-ка лучше принеси всем нам чаю. И чего-нибудь пожевать.

– Нет никакого чая, – вздохнула Люська, нехотя сползая с отцовских колен. – Все давно пропало. Тетя Оксана заваривает душицу, зверобой и таволгу.

– Вот и принеси.

– Это всё правда? – с любопытством спросил Егерь у подполковника. – Всё, чем ты координатора Стаса пугал?

– В борьбе с врагом, – усмехнулся Мороз, – первый удар должен быть информационным. Конечно, не настолько у нас все хорошо. Но и не так печально, как думал этот индюк.

– Надо решить, чего дальше делать, – сказал Романыч, почесывая в затылке. – Патронов, считай, кот наплакал. Я думал, на полгода хватит. Оказалось, что половину исстреляли за ночь.

– Напалм сами сделаем, – встрял Обрез. – Спасибо, товарищ подполковник научил.

– Договорились же, – поморщился «товарищ подполковник». – Просто Анатолий. Ну или, на крайний случай, Мороз.

– Ну, оно как-то непривычно, – пробормотал Обрез. – Так вот, напалм будет – от темных отобьемся. А Уралобург еще долго побоится к нам соваться.

– Да они почти не пострадали, – сказал Брага. – Даже снайперам только фингалов набили. Ну и винтовки отняли. Тех, что вдоль берега шли, вообще надо было на глушняк валить. А не по ногам дробью.

– Ты кем до катастрофы был, такой кровожадный? – с любопытством спросил Мороз.

– Да какая разница, – отмахнулся Брага. – Самоуверенных гадов бить надо сразу побольнее.

– Есть разница, – спокойно ответил Мороз. – В данной ситуации нам выгоднее увеличить противнику обозы. Чтобы раненых было как можно больше, а не убитых.

– Никто ничего так и не сказал про дальнейшее управление общиной, – напомнил Егерь. – Я дискредитировал себя в глазах людей. Даже сам себя слегка ощущаю… иудушкой. Предлагаю управление передать в руки Мороза. Его теперь уважают и любят.

– Я военный человек, – снова смущаясь, сказал Мороз. – Хозяйственные дела – не мое. Ты б глупостями не занимался, а продолжал бы делать, что и раньше.

– Нет, это невозможно, – резко сказал Егерь. – Я теперь отчетливо понимаю, где допустил ошибку. Люди доверились мне – значит, я не имел права на жалость к ним. Я должен был прийти один и спросить совета, а не приводить с собой парламентера врага, чтобы он диктовал условия.

– Скажу больше, – добавил отец Тихон. – Раз люди доверились тебе, совета спрашивать тоже не надо было. Тебя не для того над всеми поставили, чтобы ты на кого-нибудь ответственность перекладывал. Надо принимать решения самому и отвечать за них тоже самому.

– Вот именно, – кивнул Егерь. – Спасибо, отец Тихон. Я струсил, и это теперь понятно всем. А значит – нет ко мне больше доверия.

– Ну, заныл, – недовольно покачал головой Обрез. – Кто тебя заставляет авторитетом трясти? Сиди, мозгами работай. А мы проследим, чтобы твои решения выполнялись.

– Ты устал, – успокаивающе сказал отец Тихон, – поэтому за тебя сейчас говорят твои эмоции. Люди прекрасно помнят, кто разумно организовал жизнь нашей общины, кто заставил всех укреплять дом вчера вечером. Давайте просто закроем эту тему и пойдем дальше.

– Вернемся тогда к боеприпасам, – согласился Мороз. – Я знаю, где могли уцелеть и патроны, и оружие. В моей части. Если мы организуем экспедицию, то сможем поживиться не только боеприпасами, но и много чем еще. Например, дизель-генераторами, которые, как я слышал, вы пытаетесь найти уже давно. Неплохой военной одеждой. А также продуктами длительного хранения. Может быть, проснулся кто-то из солдат и офицеров – заберем их к себе, если получится.

– Где твоя часть находится? – спросил Романыч.

– В черте города. Но ближе к Вторчермету.

– Ого, – сказал Егерь. – Так далеко мы рейдерские группы еще не отправляли. Да и пограбили там наверняка уже всё.

– Если народу проснулось немного, – рассудительно сказал Мороз, – могли и не всё разграбить. Полкового имущества немало – что-то все равно найдем. В любом случае, куш велик, рискнуть можно и нужно.

– Я согласен с Морозом, – кивнул Обрез. – Окрестные кварталы уже проверены. Еды и полезного барахла практически не осталось. С каждым днем рейдерским группам приходится уходить все дальше. А там тоже живут люди, и практически все настроены крайне враждебно. Если повезет, и мы получим автоматы с хорошим боекомплектом, жить станет намного проще и приятней.

– Тогда идти нужно большой группой, – вставил отец Тихон. – И в дороге будет безопасней, и принести сумеют много.

– Я готов идти, – решил Егерь. – А то с ума здесь сойду от косых взглядов и перешептываний за спиной. Будем считать, что у меня отпуск. А как вернемся – будем решать окончательно.

– Я тоже хочу, – заявил Обрез. – Через неделю буду полностью здоров.

– Сколько хочешь хоти, – ответил Егерь. – Этого Док тебе не запрещает. Если отправляем экспедицию, надо сейчас идти, пока не так холодно и не зарядили дожди. Дня три-четыре подождем, чтобы Мороз окреп, и надо выдвигаться. А ты и через неделю будешь еще только выздоравливающий.

– А я уже завтра буду без трости ходить, – твердо сказал Мороз.

– Возьмем двадцать пять человек, – прикинул Егерь. – Самых крепких. И постараемся побыстрей обернуться. Вся дорога туда-обратно и поиски на месте должны занять не больше суток. Опасно общину оставлять надолго.

– Раз экспедиция не прямо сейчас, – вставил отец Тихон, – то и обсуждать ее пока не надо. Принято решение – этого достаточно. А теперь необходимо планы на сегодняшний день составить.

– Сейчас людям надо дать отдохнуть, – посоветовал Мороз. – А после обеда снова браться за работу. Починить и улучшить укрепления. Наладить наблюдение за Уралобургом, на всякий случай. Поискать, откуда вылезли черные твари, наконец.

– Я хочу посмотреть, что осталось от нашего дома, – подал голос Брага. – Хоть и сомнительно, но вдруг кто-нибудь да выжил… И вещи наверняка уцелели. Заодно постараюсь дойти и до ближайшей желтой стенки, откуда они, кажись, появились. Вспомнил я только что: мне же говорили, что видели их в районе дорожной развязки, да некогда было этим еще заниматься. А там как раз стенка есть. Отпустите?

– Конечно. И я с тобой пойду, – внезапно решил Егерь. – Возьми еще пару человек, больше не надо пока. Разведаем, осмотримся. Снова расскажешь про темных. Я так и не понял, что это такое. Может, во время экскурсии разберемся…

Мысль о том, что при свете дня они смогут найти останки уничтоженных ночью темных, настолько захватила Егеря, что весь остаток общего разговора он думал только об этом. Странные существа были частью нового мира, в котором те, кто проснулся, не могли до конца сбросить оковы Морфея. Поэтому, едва дождавшись принятия насущных решений, Егерь сразу же принялся надевать куртку и сапоги.

– Хоть бы ради приличия сделал вид, что ты еще с нами, – ядовито сказал ему Обрез, но Егерь лишь качнул головой, привлекая внимание Браги, повесил на плечо автомат и вышел за дверь.

В ожидании спутников, он бродил под стенами дома снаружи, пытаясь найти хоть какие-то останки тварей. От закопченных стен и обожженной земли пахло гарью. Камни и металлические трубы, которые защитники ночью швыряли вниз, были покрыты жирной сажей. Повсюду лежали обугленные ветки и горелые обрывки тряпок. Но ни малейших признаков странных существ Егерь так и не нашел.

– Мог бы и не искать, – сказал ему Брага, когда Егерь объяснил ему, зачем бродит вдоль почерневших стен. – Мы еще вчера заметили: сгорают они полностью. Желтые искры, вспышка, и нет зверюги. Что твои призраки.

– Ты говорил, – задумчиво проговорил Егерь, – что они кровь сосут. Пойдем, посмотрим, что от твоего человека осталось. Я видел вчера, как они поймали одного из твоих, перед тем, как вы их обстреляли.

– Пойдем, – с тяжелым вздохом ответил Брага. – Да и остальных посмотреть надо. У нас же больше семидесяти человек было. Основная часть в доме и осталась. Похоронить надо бы по-человечески.

Человек в ярком пятнистом камуфляже лежал в густой траве. Головы его не было видно, и Егерь приготовился увидеть страшную картину. Однако, вопреки его опасениям, голова у человека оказалась на месте, а тело выглядело абсолютно целым.

– Что-то я не понял, – пробормотал Егерь, с недоумением разглядывая руки и ноги жертвы, – откуда они кровь-то сосали? Выглядит, как… те, ну кого мы считаем спящими. Может быть, это не ваш?

Брага осмотрел труп и абсолютно целую со спины куртку.

– Да нет, наш, – сказал он растерянно. – Иван Рожкин, я его хорошо знал. Точно он.

– Но я же видел, как твари схватили его и тянули в разные стороны, – проговорил Егерь, с содроганием вспоминая прошлую ночь.

– И еще одна в шею вцепилась, – добавил Брага. – Я тоже видел. Но следов почему-то нет.

– Да и тело не выглядит хоть сколько-нибудь похудевшим после… ну, высасывания крови, – уже скептически сказал Егерь. – С чего вы вообще взяли, что они кровь пьют?

– Ну как же… – растерялся Брага. – Видели несколько раз, как они сзади на шею – ам!

Он показал, как твари кусали людей сзади за шею. Судя по всему, зрелище было не для слабонервных, но Егеря это не удовлетворило.

– Вы видели, как из жертв лилась кровь? – спросил он требовательно. – Смотри, здесь тоже ни одного кровавого пятна, что, согласись, странно для искусанного до смерти человека.

– Не видели, – в смущении пробормотал Брага. – Он они же, как вампиры – гррр!

– Брага, – в сердцах сплюнул Егерь, – ты взрослый мужик, выглядишь опытным и рассудительным, но сейчас я с тебя просто шизею. Скажи своим, пусть тело несут Доку в лазарет. А потом нас догоняют. Надо, чтобы Док посмотрел внимательно, что с вашим Рожкиным случилось.

Через полчаса, пробираясь по этажам разгромленной высотки вслед за Брагой, Егерь никак не мог отделаться от мысли, что видит вокруг обычных спящих людей. А ведь их, по словам Браги, ночные монстры разве что целиком не проглатывали. Настоящий труп они нашли только на шестом этаже, в комнате с выломанной и раздробленной в щепки дверью. Мертвец лежал в луже уже засохшей крови и выглядел действительно ужасно: создавалось впечатление, что ему в грудь ударили кувалдой.

– Вот этого точно убили, – вздохнул Егерь, разглядывая страшный разгром в квартире и лежащее в углу – с виду невредимое – женское тело.

– Васька, – узнал Брага. – До последнего бился. Буквально телом баррикаду держал. Патроны-то у него раньше кончились…

– Странно вы тут оборонялись как-то, – сказал Егерь. – Каждый за себя, что ли? Но то – дело ваше. Меня другое интересует. Видишь, что это тело очень сильно отличается от остальных? Крови опять же целая лужа. Если эти ее пьют – что же они не высосали все соки из умирающего человека?

– Не знаю, – признался Брага. – Может быть, они не кровью, а… мозгом питаются?

– А может быть, твои люди вовсе не мертвы? – в тон ему ответил Егерь. – Может быть, они снова в анабиозе?

Лицо Браги покрыла мертвенная бледность.

– Х-хочешь сказать, что никакой общины у нас не было и все это мне только п-приснилось? – запинаясь, спросил он. – Но я же привел остатки, ты же видел моих людей…

Судя по тону голоса, Брага пребывал в самом настоящем шоке.

– Что за глупости! – поразился Егерь. – Я совсем не это имел в виду. Монстры ваши. Может быть, они вообще людьми не питаются?

– Превращают в зомби? – слабым голосом уточнил Брага.

– Тьфу, – от досады сплюнул Егерь. Помолчал немного, пытаясь побороть раздражение, но не справился и крикнул: – Совсем вы со своим Голливудом крышей поехали! Какие зомби? Какие вампиры? Спят они просто! Понимаешь? Снова! Черные твари связаны с желтыми стенами и с анабиозом. Это… работа одного и того же механизма. Считай, что тридцать лет назад нас всех разом обнимали точно такие же твари. Где их видели перед нападением? Веди. А потом вернемся домой и отправим сюда нашу команду по сбору тел. Если я прав, увидишь еще свою общину живой.

К самой дорожной развязке они не пошли, а поднялись на последний этаж высокого здания в паре кварталов от дома Егеря. С такого расстояния желтые стены, как правило, видно не было, но та стена, на которую они смотрели, была не совсем обычной и, видимо поэтому, отлично угадывалась даже под достаточно ярким светом красного полуденного солнца.

Среди утопающих в листве, наполовину обгоревших зданий к небу тянулась, мерцая, тоненькая желтая пленка, покрытая ветвистым узором из темных линий. А недалеко от земли на ней огромным черным пауком неприятно пульсировало жирное пятно размером с пару грузовиков.

– Мне вот что интересно, – сказал Егерь. – Это оно так выздоравливает или наоборот… заболело?

– Чувствуешь? – спросил вдруг Брага. – Ноги неметь начинают?