Текст книги "Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ)"

Автор книги: Евгения Сафонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 22
Lusingando

Lusingando – вкрадчиво, игриво, ласково, льстиво (муз.)

– Мне нужна телега, Эльен, – заявила Ева призраку на следующий день, когда часы в столовой приблизились к половине четвёртого по керфианскому времени. – Запряжённая.

Дворецкий, которого она снова застала в кладовой за пересчётом провианта, воззрился на неё в искреннем удивлении.

– Телега, лиоретта?..

– Хочу навестить одного дракона, – невозмутимо пояснила девушка. – А творить телепорты без предварительного обучения у Герберта я не рискну.

Записная книжечка, куда Эльен скрупулёзно заносил результаты ревизии, выпала у призрака из рук.

Сперва Ева сбиралась улизнуть из замка по-тихому. Затем поняла, что её познаний в лошадях вряд ли хватит даже на то, чтобы оседлать костяную коняшку (если на них вообще могло удержаться седло), не говоря уже о том, чтобы пуститься на ней в дальнюю дорогу. Оставалась телега, в которой призрак когда-то привозил продукты – Ева искренне надеялась, что ею править будет не слишком сложно.

И после долгих раздумий она поняла, что лучше поговорить с призраком начистоту.

– Вы… собираетесь… к дракону?

– Герберт хочет его убить, – сказала Ева, без смущения встречая ошеломлённый взгляд зеленоватых призрачных глаз. – Я думаю, что убить его всегда успеется. Хочу попробовать уладить всё дипломатическим путём.

– И господин об этом…

– Узнает. Когда я всё улажу. Или если не улажу. – Ева весело запустила руку в вырез рубашки. – Эльен, он и слушать меня не захотел. Вы же знаете, какой он упрямый. Но он оставил мне это. – Когда она разжала пальцы, в них слегка светился небольшой, с мизинец, голубой кристалл, прежде гревшийся у неё на груди по соседству с рубином. – Если что-то пойдёт не так, я сразу же свяжусь с ним.

«Держи, – заглянув в её комнату перед уходом, произнёс Герберт, вручая ей подвеску на кожаном шнурке. – Надень».

Как выяснилось, работал кристалл просто: пока он на тебе, достаточно было сосредоточиться на том, с кем хочешь связаться, и произнести вслух слова, которые собеседник должен услышать в своей голове. Кристалл могли использовать и люди без Дара, но лишь после долгих тренировок; при использовании же магами, которым артефакт подчинялся сразу и охотно, возникал странный побочный эффект – в течение суток после сеанса связи тебе грозил приступ жуткой слабости и головной боли. Предотвратить его можно было лишь приёмом специального зелья, которое стоило весьма недёшево, поэтому широкого применения изобретение не нашло.

Но у Герберта все нужные зелья имелись, а Еве, пребывающей в стазисе, мигрень вряд ли грозила.

«Спасибо, – когда Герберт, на время проверки связи удалившийся в коридор, вернулся к ней, искренне поблагодарила девушка. Тут же очень естественно добавила: – Надеюсь, это не понадобится».

Жаль только, она точно знала, что врёт.

«Ты ведь всегда знаешь, где я, верно?» – подумав, невзначай осведомилась Ева, вспоминая предыдущий свой побег.

«Не всегда. Но узнаю, если захочу. Ты моё создание, определить это мне нетрудно. – Герберт наградил её пристальным прищуром светлых ресниц. – Опять собираешься бежать?»

«Просто интересуюсь на случай, если кто-нибудь вздумает убежать меня».

Видимо, изобразить мрачную встревоженность ей удалось достаточно убедительно. А учитывая секретаря доброго дядюшки Кейлуса, разгуливающего на свободе…

«Я вернусь вовремя. И в замке тебе ничего не грозит, – смягчившись, произнёс Герберт. Почти успокаивающе. – Не выходи на всякий случай никуда. Даже в сад».

Конечно, Ева пообещала не выходить. А что ещё ей оставалось? Кроме того, что снова смириться с необходимостью ему врать. Пусть даже из самых благих намерений.

Меньше всего ей хотелось, чтобы неделю спустя Герберт рисковал жизнью, пока она будет отсиживаться за его спиной. Потому что в сражении с драконом помочь она ему вряд ли сможет, а он вряд ли позволит.

– Эльен, я всё рассчитала. – Вытащив из-под мышки книгу, валявшуюся у Евы в комнате с давно миновавших уроков по керфианской географии, девушка раскрыла её на карте, заложенной обрывком нотного листа. – Вы сами говорили, что по дороге к Драконьей Пустоши… вот этой… давно никто не ездит. Значит, меня на ней вряд ли заметят. И если я… и вы… не ошиблись в расчётах, я буду у драконьего замка как раз к тому времени, когда урок Герберта у Айрес уже закончится. Значит, он сможет прийти мне на помощь, если я его позову. – Закрыв сборник страниц, изрисованных стилизованными горами, лесами и ниточками дорог, Ева твёрдо посмотрела на растерянного призрака. – А если он всё равно сможет прийти мне на помощь, что я теряю?

Не ответив, Эльен нагнулся, чтобы подобрать с пола записную книжку.

– Теперь я, пожалуй, понимаю, почему вы с Уэртом поладили, – пробормотал он, вкладывая карандаш в специальную петельку, пришитую к переплёту.

– Почему же?

– Твёрдостью вашей с ним самоуверенности можно шлифовать алмазы. – Выпрямившись, Эльен взглянул на неё почти сурово. – И вы не подумали, что за помощь вам господин будет, мягко говоря, не слишком мною доволен?

– Не бойтесь, я вас не выдам. Скажу, что всё сделала сама. – Конечно, Ева об этом подумала. Именно поэтому вопрос её ничуть не смутил. – В крайнем случае сошлётесь на то, что я снова вас загипнотизировала.

– И, полагаю, останавливать вас бесполезно.

Она непреклонно кивнула.

Издав тяжёлый вздох, призрак прижал руку с книжечкой к груди.

– Что ж, в таком случае я еду с вами.

От изумления Ева просто позволила полупрозрачным пальцам подхватить себя под локоток, выводя из кладовой, дразнившей залежами недоступных ей яств.

– Раз уж я не могу вас остановить, хотя бы присмотрю. И это не обсуждается, – изрёк Эльен в ответ на её немой вопрос. Витиеватым жестом указал на лестницу, выводящую с кухни. – Собирайтесь и выходите во двор. Я велю подать экипаж.

– Но, Эльен…

– Не обсуждается, – на удивление строго повторил призрак.

После недолгих колебаний Ева, смиренно кивнув, побежала вверх по ступенькам.

В конце концов, позволить отвезти себя было куда удобнее, чем самой пробираться по незнакомой дороге на незнакомом транспортном средстве. А от гипнотического приказа «дай мне телегу и выпусти меня из замка» недалеко и до «подай мне экипаж и отвези меня к дракону».

Дорога прошла в высшей степени комфортно. Учитывая, что под экипажем подразумевалась карета с мягкими бархатными сидушками, оно и немудрено. Жаль только, с Эльеном поболтать было недосуг: призрак сидел на облучке, правя неживыми лошадьми, и велел Еве не высовываться, дабы не попасться никому на глаза. Поскольку ей самой этого крайне не хотелось, согласилась она без возражений.

Зато Мэт вскоре после начала пути не замедлил обрисоваться на сидении напротив.

– Всё-таки ты ещё более сумасшедшая, чем я думал, – констатировал он с неким извращённым подобием уважения.

– Дуракам везёт, – пожала плечами Ева, глядя на лес, проползавший мимо застеклённого окна.

– К твоему сведению, драконы – не котятки. Почесать ему подбородочек, чтобы разомлел, успокоился и не пустил тебя на закуску, не выйдет.

– Чесать его я и не собираюсь. – Ева коснулась футляра с Дерозе, стоявшего на полу кареты, опираясь на синий бархат сидения. – И если что, Герберт вытащит меня оттуда.

– Так в этом уверена?

– Вполне.

Мэт только хмыкнул, прежде чем ретироваться:

– Ну-ну.

Ева даже удивилась, с чего демон не воспользовался ситуацией, легко позволившей бы ему досаждать ей своими фокусами всю дорогу. Потом подумала, что приводить её в недоброе расположение духа перед столь ответственным мероприятием было бы не самой лучшей идеей; а поскольку Мэт явно заинтересован в том, чтобы реалити-шоу про её злоключения продержалось как минимум один сезон…

В общем, оставшаяся часть пути прошла в молчаливом созерцании окрестностей и чтении на прихваченном с собой планшете. Расходовать бесценную энергию на весьма средненькое любовное фэнтези было, возможно, слишком расточительно. Но сейчас ничего другое в голову не лезло, а отвлечься перед визитом к дракону хотелось.

То, как спокойно Ева относилась к этому внешне, совсем не означало, что она не боялась.

Когда они благополучно преодолели мост рядом с Шейном и объехали город по окружной дороге, за окном раскинулись выцветшие луга, схваченные изморозью, серевшие вдоль берега реки. Затем поля, припорошенные долгожданным снегом поверх тёмной земли, отдыхавшей до весны. Время от времени вдали проплывали городки и деревушки, прявшие ниточки дыма над крышами в стороне от отличной каменной дороги – пока они не свернули на дорогу к Драконьей Пустоши, официально наречённой так пару столетий назад. Будь Ева одна, ей бы пришлось дать приличный крюк, ещё перед Шейном свернув на непопулярную (по причине ухабов и колдобин) сельскую дорогу вдоль реки, где вероятность встретить какого-нибудь любопытного мага сводилась бы к нулевой. И, будь она одна, она вряд ли успела бы прибыть в пункт назначения к намеченному сроку.

Впрочем, в её случае «позже» было определённо лучше «раньше».

После долгого и тряского пути по кочкам среди заснеженных пустошей, разлегшихся под белёсым небом в обрамлении далёких лесов, темнивших горизонт, карета наконец остановилась.

– Драконий замок, лиоретта, – услужливо открыв чёрную лакированную дверцу и подав Еве руку, проговорил Эльен.

Спустившись по откидной лесенке, Ева воззрилась на замок, серевший в сотне метров впереди. Не слишком большой, надо сказать, зато исполненный в лучших традициях средневековья: мощные крепостные стены, зубцы, круглые башни без шпилей, часть которых была разрушена.

– Надеюсь, его обитатель там, – вскидывая на плечо карбоновый футляр, произнесла она, очень стараясь казаться бодрой.

– Я бы скорее надеялся на обратное.

– Я же пришла поговорить. Иначе получится, что мы оба нарвёмся на праведный гнев Герберта совершенно напрасно. – Она с сомнением посмотрела на светлое небо, надёжно скрывшее солнце под грязной ватой облаков. – Который час, не знаете?

Призрак без слов вытащил из кармана часы на цепочке; и Ева предпочла не задумываться о том, насколько они призрачны и как держат завод.

– Без трёх минут шесть, – взглянув на циферблат, откликнулся Эльен. Мрачно посмотрел на замок, пока костяные кони топтали копытами снег, совсем как живые. – Вы уверены, что Уэрт придёт вам на помощь?

Вместо ответа Ева в свою очередь вытащила из-под куртки магический кристалл. Закрыла глаза, представляя так хорошо изученное лицо, обрамлённое бледным золотом длинных прядей.

– Где ты? – произнесла она, когда кристалл вспыхнул блеклым голубым светом, знаменующим, что связь установлена.

Герберт откликнулся не сразу. И всё время, что он не откликался, Ева просто нетерпеливо притаптывала мыском сапога по пушившейся снегом земле.

В конце концов, Герберт находился во владениях королевы. Значит, и связаться с ней он мог лишь из места, где его никто не услышит. А без предварительного ответа, подтверждающего, что некромант действительно сможет в любой момент заявиться сюда, соваться к дракону с очень большой вероятностью было самоубийством.

«Что-то случилось?» – прозвучало в её голове спустя секунду после того, как странное ощущение изнутри пощекотало виски.

– Где ты? – настойчиво повторила девушка.

«Собираюсь домой. Буду через пять минут. Чтобы не вызвать подозрений. – Судя по голосу, некромант уже дорисовал себе как минимум ещё один отряд «коршунов», штурмующих замковые стены. – Что произошло?»

Местные минуты длились дольше земных. С другой стороны, ей ещё нужно дойти до арки входа, щерившейся поднятой зубчатой решёткой и настежь распахнутыми воротами. И зайти внутрь.

Как раз хватит.

– Нет. Ничего, – сказала Ева, прекрасно зная, что это его не успокоит. – Возвращайся скорее.

Он не стал допытываться. Но Ева уже поняла: Гербеуэрт тир Рейоль не любит болтать. Он из тех людей, что болтовне предпочитают молчаливый поступок. В данном случае – в срок вернуться домой.

К ней.

– Он уже собирается назад, – оставив подвеску болтаться прямо поверх застёжки плаща, сообщила Ева. – Раз перемещается всё равно телепортом, в крайнем случае сможет перенестись из Айдена прямо сюда.

Эльен, всем своим видом выражая крайнее неодобрение всего этого, страдальчески скрестил руки на груди.

– Идите, – проговорил он устало. – Озарите сиянием своего разума тёмные стены сей мрачной обители. Я буду ждать тут.

Слабо улыбнулся, когда Ева в знак благодарности чмокнула его в призрачную щёку, едва заметно щекотавшуюся призрачными усами – и провожал её взглядом, пока цепочка следов, которые она оставляла в достававшем до щиколотки снегу, не скрылась за гостеприимно и зловеще распахнутыми воротами.

* * *

– Ты вовремя, – улыбнулась Айрес, когда её племянник вернулся из уборной. – Как раз принесли мороженое.

– Боюсь, на сегодня с меня хватит десертов. Ты же знаешь, я не такой любитель сладкого, как ты. – Герберт прошёл вдоль стола: того же, за которым в прошлый раз они собирались всей королевской семьёй, обрамлённого алой позолотой окружающей роскоши. Кристалл на груди надёжно скрывала рубашка и плотный бархат тёмной накидки. – Мне пора.

– Устал?

– Не без этого. К тому же один эксперимент требует присутствия.

Королева улыбалась всё время, пока Герберт, приблизившись к её креслу, склонялся к гладкой чистой щеке, подставленной под прощальный поцелуй. И когда он выпрямился и направился к дверям, с любопытством подперла подбородок рукой, следя за его уходом.

– Ты встретил кого-то, верно?

Шаги Герберта замерли у самых дверей.

– Конечно, – бросил он, не оборачиваясь. – Когда выбираешься в место, где обитаешь не только ты, немудрено кого-то повстречать.

– Брось, Уэрт. Ты прекрасно понимаешь, о чём я. – Серебро женского голоса смягчила лукавинка. – Ты другой сегодня. Я вижу.

– Ритуал я выполнил идеально.

– Никто не утверждает обратного. И глупо было бы ожидать от тебя другого. Чувства не мешают истинному гению… до поры до времени. – Айрес провела пальцем по краю десертной розетки, в которой таяло мороженое, затапливая сладким озерцом фигурное стекло. – Просто я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не заметить.

Герберт молчал. Застыв у порога гостиной, разливающей по стенам и предметам обстановки насыщенные тёплые краски осени, пожара и крови.

– Кто она? Хотя нет, нет, молчи. Расскажешь, когда сам того захочешь. – Королева взялась за серебряную ложечку. – Не буду лезть в душу… прекрасно помню, как трудно говорить с родителями о таких вещах. Скажи только, я её знаю?

– Вы виделись, – после секундного колебания произнёс некромант.

– Вот как. Тем интереснее. Будет мне загадкой. – Айрес зачерпнула мороженое так, словно за каждым её жестом следила сотня зачарованных зрителей. – Познакомишь нас? Когда вы оба будете к этому готовы, естественно.

– Непременно, – без тени улыбки откликнулся тот.

Безупречным в своём изяществе движением отправив лакомство за идеально подкрашенные губы, королева следила, как её наследник берётся за резные ручки плотно сомкнутых дверей.

– Будь осторожнее, Уэрт, – вонзая ложку в медленно тающий шарик, напоминавший о чуть позолоченных закатом плотных облаках, деликатно сказала она. – Ты же знаешь… помнишь, чем кончилось твоё увлечение в прошлый раз.

Это вновь вынудило его остановиться. И пусть он так и не обернулся, но Айрес явно хватило и этого.

– Мы не можем никому доверять. Особенно ты. – Оставив за собой шрам-рытвину на гладкой округлой поверхности, ложечка вновь взмыла в воздух. – Я буду счастлива, если ты встретишь ту, что сможет понять и принять тебя так же, как я. И очень не хочу, чтобы ещё кто-то ранил тебя своим недоверием. Своим страхом. Своим предательством. – С губ, на которых не оставалось ни капельки неопрятной белизны, сорвался едва слышный вздох. – Я мечтаю, чтобы рядом с тобой была та, кто примет тебя таким, какой ты есть. Кто не потребует, чтобы для неё ты менялся и изменял себе. Для кого ты будешь центром мира. Ты… не твоё положение, не твои силы, не твоя корона. Мало кто способен на такое чувство. – Опустив руку, королева огладила спину Герберта взглядом, немного не вязавшимся с участливой лаской голоса. – Мелочные переживания в конечном счёте могут отвлечь от настоящей цели, и ничто в мире не стоит той цели, к которой стремишься ты. Особенно то, что легко может оказаться фальшивкой. Помни об этом, хорошо?

Он так и не ответил. Просто довёл начатое движение до конца, настежь распахнув двери: чтобы, резко перешагнув порог, отправиться туда, где его – наконец-то – ждали. А Айрес осталась одна.

С десертом, фейром и задумчивостью, заставившей её до побелевших пальцев сжимать ложку в тонкой руке.

ГЛАВА 23
Brillante

Brillante – блестяще, искромётно (муз.)

Защитный барьер Ева активировала ещё на подходе к воротам.

За аркой скрывался просторный внутренний двор, заваленный обломками тут и там пробитых стен: дракону явно было лень протискиваться в двери, если он вообще мог туда протиснуться. Помимо обломков кое-где из-под снега выглядывали кости и черепа – к счастью, не человеческие. Зато по соседству с ними периодически виднелись ржавые доспехи, и Ева подозревала, что далеко не всегда они были пустыми.

Если и были, их бывшие владельцы наверняка белели где-то неподалёку.

Расчистив от снега ближайшую каменную глыбу, стараясь не думать о том, какая сила заставила её прилететь туда, где она теперь лежала (через полдвора от ближайшего провала в стене, щерившегося неровными краями, обнажая черноту древнего пиршественного зала), она стянула перчатки. Расчехлив Дерозе, положила футляр у ног, внутри мерцающего магического купола. Открытый: вряд ли стоило ожидать, что дракон щедро подбросит туда пару золотых, но в случае чего так быстрее будет убрать внутрь виолончель.

Сев на камень, Ева машинально подышала на окоченевшие руки – и, вспомнив, что это всё равно бесполезно, вскинула смычок.

В качестве музыкального приветствия она выбрала «Идиллию» Элгара. Квадратный двор, окружавший её высокими каменными стенами, создавал весьма неплохую акустику, и мечтательная мелодия воодушевлённо разлилась над холодной белизной. Затем, когда приветствие осталось безответным, Ева продолжила концерт «Колыбельной» Брамса, выпевая кантилену смычком так нежно, как в её мечтах когда-то её баюкала мама; виолончель под холодным пальцами звучала так тепло, так душевно, что казалось совершенно живой.

Ева старалась не смотреть по сторонам, пока играла. В конце концов, если она и могла поразить дракона, то лишь игрой с полной отдачей, а в таком случае отвлекаться было чревато. Но в перерывах между пьесами девушка исправно смотрела на провалы в каменных стенах.

Исправно пустовавшие.

Когда божественные звуки Шубертовской «Ave Maria» (её коронный номер, на последнем зачёте заставивший директора прослезиться) также не привлекли драконьего внимания, Ева досадливо опустила смычок.

Либо дракона не было дома, либо он попросту её не слышал. Второй вариант Еве нравился меньше первого: ибо соваться глубже в драконью обитель, под своды замка, откуда выбраться будет далеко не так просто, как со двора, ей хотелось меньше всего на свете.

Она огляделась вокруг, ожидая увидеть бесстрастное лицо Герберта, в мыслях уже придумавшего ей сотню самых страшных кар. Затем, вдруг осознав, что ей с чего-то стало ещё не более не по себе, чем могло бы быть во дворе заваленного костями драконьего замка, медленно вскинула голову.

Дракон сидел на крыше за её спиной. Между двумя башнями, на высоте примерно семи этажей над Евой. И был немногим меньше, чем эти самые семь этажей. Меж матовой чешуёй – оттенка мха или зелёного бархата – искрились золотые ниточки пламени, переливавшегося под кожей сказочного создания; громадные полупрозрачные крылья дракон сложил вдоль тела, словно лиственный плащ, а с вытянутой морды кошачьими зрачками на Еву чрезвычайно внимательно смотрели огромные, в её рост, пламенеюще-жёлтые глаза.

– Изобретательно. Обычно моё внимание привлекали вызовом на честный бой и обещанием воздать справедливую кару за мои злодеяния. К несчастью для этих шутов, наши представления о честном бое немного различались, – голос, раздавшийся из зубастой пасти, завораживал низкой шёлковой мягкостью, вкрадчивой лаской обволакивая слух. – Зачем ты здесь, золотце?

Ответить Ева смогла не сразу. Отчасти потому, что она ожидала от дракона подавляющего действия, но рядом с ним, под взглядом его глаз, всё же отчётливо ощутила себя букашкой. Особенно при осознании, что от клыков, когтей и пламени, клокотавшего под зелёной чешуёй, её отделяет расстояние одного драконьего прыжка да эфемерный мерцающий пузырь защитной магии.

Отчасти потому, что голос – нарушая все ожидания, тем самым здорово выбивая из колеи, – был женским.

– Я пришла договориться, – глядя на драконицу, наконец проговорила Ева: чувствуя себя одним заносчивым нейрохирургом, который в один прекрасный день вынужден был сменить свою профессию на куда более магическую.

– И музыка в качестве подкупа?

– Именно.

– Изобретательно, – повторила драконица. Чешуйчатые лапы спокойно держались за плоскую крышу, демонстрируя загнутые зазубренные когти, каждый из которых мог одним движением разорвать Еву пополам. – А тебе удалось меня удивить, золотце. Иномирянка, верно?

Она только кивнула.

– Слышно. Человеческая музыка на мой вкус весьма примитивна, но звучание ваших душ… когда сердце, что ярче и прекраснее золота, сияющее драгоценной звездой, изливается в мелодии… – драконица на миг сомкнула кожистые веки в некоей раздумывающей мечтательности. – Не желаешь пополнить мою коллекцию? Иногда хочется видеть среди сокровищ что-то более… живое. Пусть даже к тебе это не совсем применимо.

– Боюсь, мой инструмент плохо перенесёт хранение в подобных условиях. Да и я не лучше, – даже не спрашивая, откуда драконице известно об особенностях её состояния, вежливо откликнулась Ева.

– Жаль. Ты весьма любопытный экземпляр, вынуждена признать. Обычно человеческие девочки интересуют меня разве что в качестве ужина… хотя предпочитаю помясистее. Но перекусить тобой определённо будет весьма глупым употреблением вещи, куда более ценной в ином применении. Не говоря уже о том, что вкус у мертвечины весьма посредственный. – Обвив длинный хвост вокруг башни, драконица медленно сползла ниже, повиснув на замковой стене на манер чудовищной обезьянки. – Геммелариндтруда. Моё имя, если захочешь ко мне обратиться. Зачем явилась, золотце?

В сравнении с этим «Гербеуэрт» казалось лёгкой разминкой у логопеда.

– Мой друг хочет вас убить, – обнимая гриф Дерозе в поисках поддержки, стараясь не потеряться в солнечном пламени, гипнотически плещущемся в драконьих глазах, отважно проговорила Ева. – Я пытаюсь это предотвратить.

Драконица подтянулась обратно на крышу, и её смех рокотом прокатился над двором замка, в котором медленно рассыпались прахом те глупцы, что пытались убить её прежде.

– Какая самоуверенность. – Из ноздрей, в которых Ева при желании вполне могла бы спрятаться, если б это не грозило испепелением, вырвались струйки белого дыма. – Твой друг… не тот забавный маленький избранник Жнеца, что властвует над землями вокруг Шейна?

– Гербеуэрт. Его зовут Гербеуэрт.

– Заявился ко мне, кажется, год назад. Или шесть… После пяти сотен немного теряешь ощущение времени. – Громадный хвост, по гребню усеянный антрацитовыми шипами, рассеянно метнулся в сторону, сшибив зубец с ближайшей башни. Тот с глухим шумом упал где-то за стенами замка. – Повезло ему, что не в моих интересах было настраивать против себя людей убийством их владыки. Способный мальчуган, но тогда ему пришлось уйти восвояси. Придётся и теперь.

– С тех пор мальчик успел подрасти. Послушайте… – драконье имя успело начисто вылететь у неё из головы: всё, кроме его созвучия с другим именем, хорошо Еве знакомым, так что она решила рискнуть. – Можно называть вас Гертрудой?

Новонаречённая Гертруда насмешливо облизнула пасть раздвоенным розовым языком:

– Изволь. Имена – шелуха, важна суть.

– Поэтому вы не спросили, как зовут меня?

– Оправдываешь песню своей души, золотце. Хотя, справедливости ради, интеллект в ней – далеко не ведущий мотив. Другие звучат куда изысканнее и занятнее. – Совиным движением драконица склонила голову набок. – Полагаю, ты бы не пришла сюда, не будь у тебя что предложить мне… кроме себя.

– Часть себя вполне могу, – возразила Ева, после встречи с гномом заранее продумавшая вопрос оплаты. Прижала руку со смычком к груди, туда, где под курткой и рубашкой пульсировал багряный камень. – Вы же… слышите… рубин вот здесь?

Если когда-то его почувствовал гном, то драконица и подавно должна была. И, судя по заинтересованному виду Гертруды, Ева не ошиблась.

– Думаю, в нём останется… часть меня. Даже когда я с ним расстанусь, – продолжила девушка. – А я очень надеюсь, что рано или поздно это произойдёт. Когда я перестану в нём нуждаться, с радостью отдам его вам. Но в первую очередь… – опустив руку со смычком, она прижалась щекой к колку виолончели: ощущение дерева, вжимающегося в кожу, отрезвляло от завороженности, которой оплетал сознание драконий взгляд. – Если вы не согласитесь подыграть нам в одном важном деле, мой друг придёт сюда, чтобы вас убить. Он будет очень стараться, потому что иного выхода у него нет. А мне придётся ему помочь, потому что я не хочу, чтобы вы убили его; и либо он прикончит вас, либо вы прикончите его, потому что в этот раз он не отступит. И если вы убьёте Гербеуэрта, я умру вместе с ним, ведь я существую за счёт его энергии. А потом вам придут мстить все обитатели Шейнских земель, причём во главе с королевой, потому что Гербеуэрт – её племянник, а она, как я предполагаю, очень не любит, когда кто-то отбирает у неё её вещи. И вообще особа весьма… неприятная. – Вдохнув, переводя дыхание, Ева мысленно похвалила себя, что смогла не слишком путано изложить заранее продуманные доводы. – Но если вы поможете нам, мы свергнем королеву, и больше вас никто не побеспокоит. Думаю, можно будет договориться с Гербертом о другой оплате, помимо рубина… овцы, коровы, что хотите. Кроме людей, разумеется. Правда, вам придётся на время покинуть этот замок, но погостить в горах каких-то десять-двадцать лет для вас – ерунда, верно?

Когда драконица вдруг пугающе бесшумно сорвалась с места, взмыв в небо, заметая двор взметнувшейся с земли метелью, Ева машинально заслонила лицо рукой: от ледяного ветра из-под драконьих крыльев, заставившего снег коконом облепить прозрачный купол барьера. И буквально секундой позже ощутила, как захлёстывает её знакомое белое сияние, пульсирующими волнами расходящееся по замку, прокатившееся до конца двора, достав до башенных крыш.

К моменту, когда девушка обернулась, Герберт уже проходил сквозь арку, пока за его спиной медленно таяли туманные крылья и гас вокруг лица ореол смертоносной силы.

Ещё прежде, чем он приблизился, Гертруда – взвившаяся под облака, туда, где Мёртвой Молитве было её не достать – приземлилась обратно: с кошачьей грацией, странно неслышно для такого громадного существа.

– Кажется, в отличие от нас с тобой он не слишком хочет договариваться, – глядя на некроманта, прошипела драконица. – Верно, избранник Жнеца?

– Прошу прощения, – пугающе бесстрастно проговорил тот, встав подле Евы. – Я неверно расценил обстановку.

Под его взглядом девушка вдруг остро почувствовала себя школьницей, попавшейся на списывании на уроке у любимого учителя.

– Или решил, что покончить со мной, пока я отвлеклась на беседу, будет куда проще других вариантов?

– Я не специально вас отвлекала, – поспешно укладывая Дерозе в футляр, выпалила Ева. Не потому, что хотела откреститься от Герберта, а потому что подозрения Гертруды в её неискренности точно свело бы шансы на мирный договор к нулю. – Клянусь.

– Я знаю, золотце. Мой слух достаточно тонок, чтобы расслышать фальшь в звучании твоих чувств. – Взгляд солнечных глаз, на миг скользнувших в её сторону, слегка смягчился. – Ты подрос с нашей предыдущей встречи, некромант.

– Она не предупредила меня, что отправляется сюда. Я испугался за неё. Хотел защитить. Думаю, вы можете это понять. – Голос Герберта остался бесстрастным. – Если вы предоставите нам возможность решить всё без крови, я ею воспользуюсь. Но мне нужны гарантии, что вы действительно исполните свою часть уговора. Согласитесь сыграть роль в нашем спектакле. Без ловушек, без жертв, без фокусов.

– И что за роль?

– Страшного чудища, нападающего на столицу. – Некромант кивнул на Еву. – Которое падёт от её руки.

Второй раз камень под Евой задрожал от рокочущего драконьего смеха.

– Не по-настоящему, конечно! – когда смех утих, торопливо пояснила девушка, прежде чем Гертруда успела поинтересоваться о состоянии их рассудка, раз тот позволил им предложить ей такое. – Я сделаю вид, что вонзаю меч вам… куда-нибудь. После чего вы упадёте в озеро рядом с городом. Проплывёте по дну… вы ведь умеете плавать, мне говорили… и вынырнете там, где вас никто не увидит. После чего улетите и какое-то время не будете показываться людям на глаза. Все поверят, что ваше тело просто лежит на дне озера.

– И если поможете нам, я сделаю всё, чтобы лет через десять, когда всё успокоится, вы смогли вернуться. Спокойно жить на моей земле, – сказал Герберт. – При условии, что вы не будете брать больше того, что мы вместе определим в качестве пожертвования. И поможете мне разобраться с угрозами короне, если таковые возникнут.

Ева, подобного пункта никак не ожидавшая, растерянно следила, как к интересу в драконьих глазах примешивается опасная насмешка.

– Хочешь, чтобы я не только станцевала под вашу указку, как дрессированный зверёк, но и отгоняла от тебя твоих врагов, избранник Жнеца? Словно верный охотничий пёс?

– Не от меня. От трона. От страны. Лишь в случае, если всем нам будет грозить опасность. Вашему спокойствию в том числе. – Герберт смотрел в чарующие драконьи глаза так невозмутимо, что Еве оставалось лишь восхититься силой его воли и выдержки. – Завоеватели на наших землях могут доставить вам куда больше проблем, чем мы. Если помните, в той же Риджии все драконы давно мертвы.

– Потому некогда те, кто поумнее, и перелетел сюда. – Гертруда плотнее сложила крылья, до того слегка подрагивавшие у её раздувающихся боков, словно громадные занавеси из зеленоватой органзы. – А если я откажусь?

– Тогда я вернусь сюда. И не один. И даже если вас не одолею я, за мной придут другие, как приходили все эти сотни лет. – Герберт не угрожал, не давил: просто констатировал факт, обрисовывая ситуацию, давая информацию к размышлению. – Вас не оставят в покое. Это ваш шанс изменить привычное положение вещей, подразумевающее, что мы враги. Другого не будет. И в следующий раз вместо предложения вы снова услышите вызов.